Текст книги "Лагуна фламинго"

Глава 6

Франк стоял на берегу, соединив руки за спиной. Он смотрел в сторону Буэнос-Айреса. Вчера поздно вечером Франк приплыл в Монтевидео на корабле и вместе с другими пассажирами жадно всматривался в очертания города, но в темноте почти ничего не было видно, только холм, свет в окнах домов да фонари на улицах.

Когда-то Франк с Миной поклялись друг другу, что каждый год в День Независимости будут ждать друг друга на площади имени Двадцать Пятого Мая, возле монумента Майской пирамиды. Франк надеялся, что Мина не забыла об этом, пусть в прошлом году ему и не удалось приехать в Буэнос-Айрес.

Чем ближе юноша был к своей цели, тем больше нарастало в нем волнение. К счастью, каждый день из Монтевидео в Буэнос-Айрес ходили паромы, большие и удобные. На них толпились пассажиры, хотя почти ежедневно мимо проплывали большие корабли, которые останавливались и в Монтевидео, и в Буэнос-Айресе – на таких суднах добираться было бы удобнее.

Франк с нетерпением ждал вечера. Сегодня он поднимется на борт парома, а через восемь-десять часов будет уже в Буэнос-Айресе, и утром, если захочет, осмотрит город, а потом пойдет к месту встречи.

«Буэнос-Айрес», – тихо прошептал парень. Он еще никогда не был в этом городе. По слухам, там было очень красиво и новые здания поражали воображение своим величием. А главное, в этом городе Франк надеялся встретиться с Миной.

«К тому же, – подумал он, – в Буэнос-Айресе нужны хорошие работники». Правда, Франк все еще боялся преследования со стороны закона и поэтому не знал, следует ли ему задерживаться в столь крупном городе надолго. Возможно, лучше вернуться в Чако? Франк все еще сомневался. Нужно будет обсудить это с Миной. Он чувствовал, что встретит ее на площади, иначе и быть не могло.

Наконец они прибыли. Буэнос-Айрес еще не появился на горизонте, но вокруг было много больших кораблей со всего мира, стоявших на рейде. Затем утренний туман рассеялся и вдалеке показался город. На пристани, протянувшейся на пару километров, виднелись впечатляющие здания. Даже издалека было видно, что в порту кипит жизнь: дым локомотивов окутывает дома, у берега снуют туда-сюда маленькие паромы и лодки. Шум большого города разносился над причалом. Над домами на берегу возвышались часовни. Особенно впечатляло огромное полукруглое здание таможни, напоминавшее крепость – впрочем, когда-то оно и было крепостью. От этого здания на полкилометра вперед вытянулся один из волноломов, куда можно было высадиться с лодки, которая по каким-то причинам не могла причалить к берегу.

От путешественника, часто посещавшего Буэнос-Айрес, Франк узнал, что, когда прилив сменялся отливом, вода отступала от города на пару километров и высокие подпорки волноломов становились сухими.

Когда паром причалил и пассажиры начали сходить на сушу, Франк глубоко вздохнул. Еще минут двадцать на утлом судне – и он будет на берегу.

В Буэнос-Айресе юноша сразу же направился в центр. Ему еще на борту объяснили, как туда пройти. Он миновал центральный вокзал, какое-то здание с резными деревянными фронтонами, напоминавшее виллу, протолкался сквозь толпу и наконец – конечно же, слишком рано – очутился на площади имени Двадцать Пятого Мая, разделенной на две части аркадой – так называемой Старой Галереей, полной небольших лавок.

Одна часть площади располагалась ближе к берегу. Тут долгое время проводились военные парады, на которых маршировали солдаты форта, возвышавшегося над другой частью площади. Сегодня в форте работали президент и кабинет министров. Совсем недавно к зданию пристроили еще одно крыло из красного песчаника, и теперь форт называли Каса-Росада, Розовый дом. За фортом с севера на юг раскинулся город с его кварталами, так называемыми cuadras. А вокруг простирались бесконечные пампасы.

Несмотря на усталость, Франк с любопытством оглядывался по сторонам. На площади имени Двадцать Пятого Мая росли пальмы, скамейки манили усталых путников. В центре возвышался монумент – пирамида из песчаника со статуей женщины наверху, олицетворявшей победу. Это сооружение должно было напоминать жителям и гостям Буэнос-Айреса о борьбе за независимость Аргентины. Подножие этого монумента Мина и Франк избрали в качестве места встречи.

Франк подумал о том, не выбрать ли ему место поудобнее, где можно было бы подождать Мину, но затем он решил, что еще слишком рано. Справа от площади тянулись дома: склады, лавки и магазины льнули друг к другу, выстраиваясь в ряд. Если заглянуть во дворы этих домов, можно было увидеть тысячи ящиков и тюков.

Франку не удавалось остановиться на одном месте – толпа несла его за собой. Какое-то время юноша шел, повинуясь людскому потоку, но затем понял, что хочет есть: он сегодня еще не завтракал. На одном из лотков Франк купил умиту, сладкое блюдо из кукурузных листьев, помидоров, лука и приправ, и миску картофельного супа локро на курином бульоне – с мясом и кукурузой. Поев, юноша вернулся к месту встречи. На обеих сторонах площади велись приготовления ко Дню Независимости. Франк выбрал тенистое местечко, откуда хорошо просматривалась пирамида, надвинул на лоб плоскую черную шляпу, которую купил в Монтевидео, и устроился поудобнее.

К полудню на площади собралось много людей. Звучала громкая музыка, уличные торговцы расхваливали свой товар. Чтобы утолить жажду, Франк купил пару апельсинов. Впервые в его голове промелькнула мысль о том, что Мина может и не прийти, но юноша запретил себе думать об этом. Шум на площади становился все громче, люди весело смеялись.

Так проходил час за часом. Когда сгустились сумерки, горожане зажгли факелы, и на площади заплясали призрачные тени. Прозвучал салют, в небе взорвались фейерверки, ставшие кульминацией праздника. Хоть Франк от усталости едва держался на ногах, он оставался на месте. «Она придет, – повторял он себе вновь и вновь. – Мина обязательно придет. День еще не закончился… Но что, если она не появится?» Юноша стиснул зубы. Он не хотел даже думать об этом.

Франк прождал всю ночь, и только когда солнце поднялось над усыпанной мусором площадью, сумел признаться себе в том, что ждал напрасно. Что же случилось с Миной? Почему она не пришла? Франк боялся наихудшего. Что, если ей нужна его помощь?

Он должен был вернуться в Эсперанцу.

Глава 7

Бланка резко осадила лошадь Йенсена. Гнедая кобылка, за последние недели ставшая девушке настоящим другом, тихо заржала. Бланка вздохнула. Уже не в первый раз за все это время словно ниоткуда перед ней возникло огромное озеро. Девушка знала, что наваждение развеется, если она поскачет дальше, но мираж был настолько правдоподобным, что Бланка медлила. Фата моргана не была редкостью в этих краях, и хотя Бланка знала об этом, ей приходилось нелегко. Иногда мираж представал перед ней в виде озера, вдруг появлявшегося в пампасах, иногда – в виде крутого обрыва, непонятно откуда взявшегося на равнине, иногда – в виде скал, отражавшихся в морских водах. Достаточно было подъехать ближе, чтобы убедиться в том, что все это – ненастоящее.

Девушка не знала, сколько недель провела в пути. Вначале она пыталась считать дни, но в этих бескрайних просторах чувство времени исчезало. Конечно, она выбрала не самый короткий путь до Буэнос-Айреса. Тут, за пределами поселения, где она провела бо́льшую часть жизни, пампасы казались бескрайними – зеленая степь, поросшая яркими цветами. Покачивались на ветру мягкие степные травы, белый ковыль, похожий на перья. Росли тут и клевер, и фиолетовый чертополох, и дикий ячмень, и белая горчица, завезенная в эти земли испанцами.

Запасы Бланки были скудными, но пока что они не закончились, хотя девушке часто приходилось ложиться спать голодной. Время от времени по дороге ей попадались другие путешественники, готовые поделиться своими припасами с исхудавшим мальчонкой.

Но в основном Бланка радовалась тому, что ей мало кто встречается в дороге. Конечно, ее угнетало одиночество, но в этом регионе не было законов, тут действовало право сильного, и важно было лишь то, насколько быстро ты обнажишь свой нож.

Озеро развеялось.

Сгустились сумерки.

«Неужели уже наступил вечер?»

Бланка удивленно уставилась на запад. Разве солнце уже село? Девушка подумала, что мираж заставил ее позабыть о времени, но затем поняла, что на небе просто сгустились тучи. Приближалась гроза.

Бланку пробирала дрожь. Она не понаслышке знала о pamperos – памперо, ветрах в пампасах, налетавших с юга и приносивших облака пыли, град, иногда даже сонмы насекомых. В Буэнос-Айресе памперо бывали такими сильными, что воды Ла-Плата отступали на север и устье реки вдруг становилось мельче. Девушка вновь содрогнулась от ужаса. За время своего путешествия по пампасам она поняла одно: непредсказуемая погода пугала намного сильнее, если приходилось противостоять стихии в одиночку.

Если нигде не было ни дома, ни подвала, никакой возможности укрыться от бури, если рядом не было ни одной живой души, если никто не мог тебя утешить – вот тогда становилось по-настоящему страшно.

Пока что Бланке не довелось стать свидетелем самой страшной бури в пампасах, pampero sucio — пылевого урагана, сметавшего все на своем пути. К счастью, если буря и поднималась, это была так называемая pampero limpio, чистая буря, приносившая ливни.

«Может быть, мне повезет, – вот уже в который раз подумала Бланка. – Может быть, мне все-таки повезет».

И впервые за долгое время с ее губ слетели слова молитвы.

Глава 8

– Франк! – Ирмелинда зажала рот ладонью, чтобы сдержать крик. Женщина замерла как вкопанная. Она не могла поверить своим глазам. Наконец она опустила руку. – Я думала… я думала… что ты погиб.

– Нет, я жив. – Улыбнувшись, Франк обнял мать.

Но та отстранилась, качая головой.

– Не шуми, а то тебя услышит отец.

– А почему он не должен меня услышать? – удивился юноша. – Он же знает, что я не убийца.

Ирмелинда покачала головой.

– Нет, дело не в этом. Многое изменилось. Понимаешь… – Запнувшись, она огляделась и увлекла сына за собой в дом.

Они уселись в старой комнате Франка. Юноша сжимал руку матери, слушая родной тихий голос.

– Отец думает, что я бастард? – переспросил он.

Ирмелинда кивнула, заставив себя улыбнуться, но на ее лице явственно читалась усталость.

Франк сглотнул. За время его отсутствия мать постарела на несколько лет. Ее волосы стали седыми, когда-то гладкое лицо испещрили морщины. Юноше хотелось погладить мать по щеке, прогнать грусть с ее лица.

– Ты, наверное, приехал из-за Мины, – сказала Ирмелинда.

– Вас… Тебя я тоже хотел увидеть, – поспешно ответил Франк. – Но ты права. Она… она не пришла на встречу.

Ирмелинда кивнула.

– Ее не было на площади? Мина рассказала мне о вашем уговоре. Сказала, мол, надеется, что ты помнишь о нем.

– Значит, она не забыла! – Впервые за долгое время Франку стало немного легче на душе.

Мина говорила с Ирмелиндой о том, где и когда они должны встретиться. По какой-то причине она не смогла приехать в этом году, но в следующем у нее наверняка получится. В этом Франк был полностью уверен.

– Нет, не забыла, – пробормотала Ирмелинда. – Франк… – Женщина запнулась. – Франк, мне нелегко говорить тебе об этом, но произошел несчастный случай и…

– Мина… Мина мертва?

– Она… – Ирмелинда, помедлив, кивнула.

Франк не знал, что сказать.

– Что случилось? – хрипло выдохнул он.

Ирмелинда медленно разгладила кончиками пальцев складки юбки.

– Не знаю. В доме Амборнов вспыхнул пожар. Филиппа нашли во дворе. Кто-то ударил его топором по голове. Он был тяжело ранен. Его выздоровление длилось много месяцев. Труп Ксавьера нашли в доме. Тела Мины и ее матери так и не обнаружили. Они могли полностью сгореть, пожар был очень сильным.

Франк растерянно смотрел на мать, но затем в его душе проснулось упрямство. Юноша отпустил руку Ирмелинды.

– Так их тела не нашли? Скажи мне, мама, их тела не нашли?

Мать отвела глаза, но затем расправила плечи.

– Ах, Франк, тут не на что надеяться. Пожар был очень сильный. Ты должен сохранять мужество. Помни, Мина любила тебя. Она любила тебя, но…

– Этого не может быть. Я в это не верю. Что-то вы должны были найти. Кости, что-нибудь. Мина и ее мать не могли находиться в доме. Как Филипп объясняет происшедшее? Может быть, их похитили? Мы должны найти Мину, мама. Ей угрожает опасность, я чувствую это.

– Конечно, ходят слухи, что это твоих рук дело, – тихо произнесла Ирмелинда. – Филипп то ли не мог, то ли не хотел говорить о том, кто пытался его убить.

– Ну, это точно был не я! – возмущенно воскликнул Франк, вскакивая на ноги.

Мать притянула его к себе на кровать.

– Я знаю. Тебе не нужно меня в этом убеждать. Как бы то ни было, тебе нельзя тут оставаться. – Ирмелинда ласково посмотрела на сына. – Ты ведь и сам об этом знаешь, верно?

Франк кивнул.

– Конечно. Я не хотел втягивать тебя в неприятности. Со мной все в порядке. Можно я буду иногда приходить к тебе?

Ирмелинда нежно улыбнулась.

– Конечно. Если будешь осторожен, слышишь? Я не хочу тебя потерять. Я бы этого не вынесла.

Кивнув, Франк вновь сжал руку матери.

– Куда ты направишься?

Он пожал плечами.

– Может быть, обратно в Чако. Может быть, в Нью-Йорк. Говорят, там можно хорошо заработать.

Ирмелинда печально улыбнулась.

– Это так далеко…

– Я буду осторожен, мама.

Она погладила Франка по плечу. Какое-то время они сидели молча.

– Так ты не веришь в то, что Мина мертва? – спросила Ирмелинда.

Франк сжал руку в кулак, так что у него побелели костяшки пальцев.

– Нет, не верю. Я бы это почувствовал, мама. Я бы почувствовал, если бы она погибла.

«Мина не может быть мертва».

Глава 9

– Ты могла бы быть повежливее с клиентами! – рявкнул Аурелио Алонсо.

Мина решительно вскинула голову и упрямо посмотрела на толстяка.

– Я служанка, сеньор Алонсо, а не шлюха.

Аурелио Алонсо, владелец небольшой гостиницы, в которой работали Мина и ее мать, покачал головой и поднял правую руку, сведя большой и указательный пальцы.

– Большинство людей считают, что разница между служанкой и шлюхой ничтожна, – высокомерно заявил он. – А теперь возвращайся к работе. Ты должна отработать деньги, которые я вложил в тебя и твою мать.

Возмущенно фыркнув, Алонсо скрылся за прилавком.

Мина, с трудом сдержав колкое замечание, вновь опустилась на колени, собираясь мыть пол. В Росарио были гостиницы и получше, например отель «Аргентино», но ни у Мины, ни у Аннелии не было выбора. Счастье, что им вообще удалось найти работу. К этому времени они были по уши в долгах у Алонсо, поскольку денег, накопленных Миной, надолго не хватило. Чтобы хоть как-то прожить в Росарио, пришлось занимать, и Алонсо был единственным, кто согласился им помочь.

Мина проклинала тот день, когда они попали в его гостиницу. Это произошло вскоре после их приезда в Росарио. К этому моменту деньги почти закончились, бо́льшую часть они истратили на дорогу. Мина стояла недалеко от Параны, реки, на правом берегу которой раскинулся город, и смотрела на большой корабль, вставший на якорь. Она вспомнила, как мечтала уплыть на таком корабле, как только заработает денег. Собственно говоря, Росарио был слишком близко к Эсперанце, откуда они сбежали. Однако же тут находилась одна из крупнейших немецких общин, но пока что им с матерью это не особо помогло. В Росарио был центр помощи немцам-переселенцам, но Аннелия взяла с дочери слово, что та будет держаться подальше от соотечественников.

– Это слишком опасно, Мина, – вновь и вновь повторяла она. – Слишком опасно.

Мина выполнила данное обещание, но все еще мечтала о путешествии на огромном корабле.

К сожалению, они задолжали капитану, согласившемуся переправить их в Росарио. Он даже угрожал обратиться в полицию, поскольку их поведение, как он выразился, было крайне подозрительным. Женщины явно бежали от чего-то – или от кого-то.

– Возможно, – говорил капитан, приподняв брови, – мне следует задержать вас обеих и передать в полицию…

Пока Мина лихорадочно раздумывала над тем, как ей отговорить капитана от его намерений, она услышала разговор капитана другого судна с Аурелио. Алонсо, пришедший получить товар, жаловался на одну из своих служанок. Ничего как следует не обдумав, Мина пообещала Алонсо, что будет добросовестно выполнять обязанности служанки в гостинице, если он согласится выплатить ее долг. К сожалению, в суматохе она не подумала о том, что нужно потребовать для себя хорошую зарплату.

Мина вздохнула. Иногда ей казалось, что она больше не выберется из ловушки Алонсо. В полицию она пойти не могла, ведь они с матерью были в бегах, да и Аурелио уже не раз намекал на то, что они с Аннелией являются нарушительницами закона.

«Но мы ни в чем не виноваты, – думала девушка. – Мы не сделали ничего плохого».

Мине вспомнился день их побега. Аннелия встретила дочь еще до того, как та успела вернуться домой.

«Ну же, давай поскорее убираться отсюда! – с такой решительностью заявила Аннелия, что Мина не поверила своим ушам. – Я устроила небольшой пожар. Это их отвлечет». «Мама!» – Мина удивленно распахнула глаза, но Аннелия смотрела на нее совершенно спокойно. «Я сделала это ради тебя, доченька. Я люблю тебя, Мина. Ты для меня самое дорогое в мире. Я слишком боялась выказывать тебе свою любовь. Теперь со страхом покончено, слышишь? Я больше никогда не оставлю тебя одну».

Затем они обнялись – ненадолго, но Мина уже и не помнила, когда мать обнимала ее в последний раз, да еще и так крепко…

Мина вновь склонилась над полом и принялась энергично его тереть. Работа помогала ей отвлечься от страха перед тем, что еще могло с ними случиться.

Кто-то прошел мимо нее и устремился к стойке. Удостоверившись, что она не знает этого человека, Мина вернулась к мытью полов. Но время все шло, а за стойкой никто не появлялся, хоть посетитель и позвонил в колокольчик. Девушка поднялась, вытерла руки о передник и подошла ближе. Алонсо, как это часто случалось, нигде не было видно. Такой человек с ног от усталости валиться не будет, это уж точно. Аурелио любил перекинуться с друзьями в картишки, сходить на петушиные бои, пропустить стаканчик-другой коньяка.

– Я могу вам чем-то помочь, сеньор?

Незнакомец удивленно оглянулся.

Мина приветливо улыбнулась ему. Она привыкла к тому, что ее не замечают за грязной работой, особенно когда она мыла пол. Такие люди, как она, были всего лишь прислугой, на которую не стоит обращать внимания.

– Да, можете, – ответил мужчина. – Мне сказали, что это отель «Аргентино». Это правда?

Мина покачала головой. Она заметила, что мужчина одет в дорогой костюм и роскошное пальто. Откуда бы он ни приехал, путешествие он совершал не в этих начищенных до блеска туфлях, это уж точно. В руке мужчина держал темную шляпу.

– К сожалению, нет, – ответила она. – Боюсь, вас кто-то разыграл, сеньор.

Он печально улыбнулся.

– Что ж, я хотя бы познакомился с вами.

Мина едва сумела сдержать благодарную улыбку. Ей уже давно никто не говорил ничего подобного. Она чувствовала, что тоскует без человеческого тепла и теперь наслаждается комплиментом этого незнакомца, как иссохшее растение наслаждается водой.

Девушка в двух словах объяснила посетителю, как ему пройти в отель «Аргентино». Он вежливо поблагодарил ее и направился к выходу. Уже стоя в дверном проеме, незнакомец оглянулся.

– В Росарио все служанки такие красавицы? – спросил он, подмигнув, и скрылся из виду.

Еще долго на губах Мины играла мечтательная улыбка. Этот мужчина назвал ее красавицей. Мина подумала о Франке. Она была в отчаянии оттого, что в этом году опять не попала на площадь имени Двадцать Пятого Мая. Удастся ли ей отправиться туда в следующем году? Наверняка. Иначе и быть не может.

Но все ли в порядке с Франком? Мина надеялась на это. Надеялась, что ему удалось убежать в безопасное место. Надеялась, что он по-прежнему думает о ней, думает о том, чтобы встретиться с ней, тоскует так же, как и она.

Как всегда, прошло много времени, прежде чем Мина выполнила все поручения Алонсо. Ее тело болело, когда она поднималась по узкой лестнице и направлялась к комнате, где кроме нее и Аннелии жило множество насекомых.

В этом году Мина впервые стала свидетельницей налета саранчи. Насекомые покинули острова в Паране и летели над рекой огромным, закрывавшим солнце роем. Прожорливые твари уничтожили всю растительность на берегу.

Мина замерла. Ее мать сидела на верхней ступеньке лестницы, спрятав лицо в ладонях. Женщина тихо плакала. Мина медленно подошла к ней.

– Что случилось? – мягко спросила девушка.

Аннелия не ответила. Бывало, что она плакала дни напролет и никак не могла успокоиться. Вначале Мина пыталась ее утешать, однако со временем поняла, что ничего не может с этим поделать. Какое-то неизъяснимое отчаяние захлестывало душу Аннелии, но она не хотела открыться дочери. Мина знала, что сейчас лучше всего просто оставить мать в покое. Она прошла мимо и попыталась открыть дверь в их тесную комнатушку. Но ручка не проворачивалась. Мина все крутила и крутила ручку, чувствуя, как слезы наворачиваются ей на глаза.

– Там заперто, – сказала Аннелия.

– Но…

– Алонсо выставил наши вещи в коридор, – продолжила женщина, точно не слыша дочь.

– Что? – Мина резко повернулась и в полутьме разглядела небольшую сумку. – Но он не может так поступить! – Она вновь прошла мимо матери. – Я с ним поговорю.

Перепрыгивая через две ступеньки, девушка спустилась к стойке и позвонила в колокольчик. Вскоре из своей комнаты вышел Алонсо. Вид у него был удивленный.

– Что ты тут делаешь?

Мина покачала головой.

– Мы здесь живем и работаем, сеньор Алонсо. Вы забыли?

Аурелио раздраженно посмотрел на нее. Кожа у него блестела, ворот рубашки был расстегнут. Мина услышала мужские голоса, доносившиеся из комнаты за стойкой. Похоже, Алонсо опять играл с друзьями в карты.

Во взгляде Аурелио читалось нетерпение.

– Нет, вы тут больше не работаете. Сегодня вечером наконец-то кое-кто выплатил ваши долги. – Алонсо хлопнул в ладоши. – Значит, теперь я могу от вас отделаться.

Мина почувствовала, как в ней нарастает ярость.

– Но вы не можете просто перепродать нас. Мы же не рабы!

– А я вас и не продавал. Я продал ваш долг.

Аурелио выглядел очень довольным. Мина предположила, что он получил больше денег, чем они были ему должны.

– Кому вы продали наш долг? Я должна немедленно поговорить с этим человеком. Где он, сеньор Алонсо?

– Я здесь, – раздался голос у нее за спиной.

Мина его узнала. Повернувшись, она увидела того самого человека, который спрашивал у нее дорогу в отель «Аргентино». Девушка почувствовала, как у нее подгибаются колени. Он был так красив! Мина расправила плечи, гордо вскинув подбородок. «Этот человек, – подумала она, – купил нас. Но зачем?»