Текст книги "Вы и ваш младенец. О воспитании и психическом развитии ребенка от рождения до года"

Умеете ли вы общаться с младенцем?

Вы познакомились с важными фактами, свидетельствующими о врожденной подготовленности младенца к общению с окружающими людьми. Но общается ли новорожденный малыш? Давайте понаблюдаем за его поведением в первые дни жизни.

В основном младенец спит. Просыпается он от голода, жажды или от боли в животе. Проснувшись, он чаще всего кричит, а когда причина дискомфорта устранена, вновь засыпает. Бывает, что ребенок засыпает не сразу или, проснувшись, не выражает беспокойства, а спокойно лежит.

Что же он делает во время бодрствования?

Как правило, взгляд малыша в эти моменты блуждает, но нельзя утверждать, что он что-либо рассматривает, однако, если взгляд его неподвижно устремлен в одну точку, это еще не означает, что он фиксирует какой-либо предмет. Если вы попробуете поводить перед его глазами игрушкой, ребенок не обратит на нее внимания, попытаетесь окликнуть – не повернется в вашу сторону, не станет прислушиваться. Недаром долгое время считалось, что новорожденный ничего не видит и не слышит. Лишь благодаря тончайшим методам исследования с помощью специальной аппаратуры были установлены феномены избирательности зрительного и слухового восприятия новорожденного.

Обычно взрослые, окружающие ребенка, не знают о таких его возможностях. Поэтому единственное проявление активности ребенка в первые дни жизни, на которое реагирует взрослый, – крик, кряхтение, двигательное беспокойство. В ответ мать, пытаясь установить причину недовольства, либо перепеленывает малыша, либо кормит его, либо укачивает. Таким образом осуществляется взаимодействие ребенка и взрослого. Но это еще не общение.

Конечно, мать может при этом обращаться к ребенку, ласково уговаривать его, сопровождая свои действия различными комментариями. Вот тогда-то она вступает в общение с младенцем одна за двоих, авансом наделяя малыша функциями партнера. Но сам ребенок еще никак не обращается конкретно к матери, не ищет ее взглядом, не смотрит на нее, его крик никому не адресован. Малыш кричит как бы в пространство, ему пока безразлично, кто устранит причину дискомфорта.

Однако проходит неделя, десять дней, и вы уже начинаете замечать, что во время бодрствования взгляд малыша будто бы зацепляется за какой-либо предмет. Поводите яркой игрушкой перед ним, и вы увидите, что взгляд вашего малыша начнет перемещаться в направлении движения предмета, слегка не поспевая за ним. С каждым днем движения глаз становятся все более координированными, малышу все легче удерживать предмет в поле зрения. Одновременно можно заметить, что при звуках вашего голоса или погремушки младенец замирает – это называется слуховым сосредоточением.

Во время кормления, если ребенок лежит в позе «под грудью», его взгляд устремляется на лицо матери, иногда он слегка перемещается, малыш как бы пытается рассматривать лицо. Но в первое время чаще всего его взгляд фиксирует границу волос и лба, лишь к трем неделям становится очевидно, что взгляд младенца фиксирует глаза матери. Это очень важный момент – малыш устанавливает контакт взглядов. Взгляд в глаза – один из самых важных, но не единственный компонент общения у человека. Зрительное сосредоточение на лице взрослого, слуховое сосредоточение на его голосе составляют ориентировочный компонент общения, который свидетельствует о том, что ребенок уже выделяет взрослого из окружающих объектов и готов воспринимать его воздействия.

Если вы часто и подолгу разговариваете с младенцем, то ориентировочный компонент возникает рано. Если вы молча ухаживаете за ним, то до конца 1-го месяца, а то и на 2-м месяце трудно вызвать зрительное и слуховое сосредоточение. А это означает, что малыш упускает время, отведенное ему на подготовку к общению. Но при создании атмосферы любви и заботы, когда мать быстро откликается на любые проявления недовольства ребенка, ловит его взгляд, ласкает малыша, всеми возможными способами выражает свое отношение к нему, она уже к концу 1-го месяца может быть осчастливлена первой его улыбкой.

Гримаски, похожие на улыбку, вы можете наблюдать очень рано, буквально в первые дни жизни. Но эти улыбки еще «не настоящие». Они появляются при закрытых глазах, их не удается вызвать по желанию взрослого, они не всегда приурочены к одним и тем же ситуациям. Чаще всего такие улыбки наблюдаются во время купания, после еды, при чувстве удовлетворения, недаром их называют «спонтанными» или «гастрическими». Некоторые авторы и вовсе именуют их «физиологическими», тем самым подчеркивая, что психологического содержания подобные улыбки еще не имеют.

Нужно сказать, что у новорожденных иногда наблюдаются самые разнообразные мимические выражения. Наблюдая за спящим младенцем, вы можете заметить и сурово сведенные брови, и «презрительную» ухмылку, и выражение глубокого страдания. Но за этой «игрой» лицевых мышц не лежит никакого соответствующего переживания, в ней лишь обнаруживается врожденная пластичность лицевой мимики, которая впоследствии будет выражать определенные чувства и использоваться человеком для общения.

Улыбка, возникающая в ответ на ласковое обращение матери, сопровождающаяся взглядом в глаза, называется «социальной», и ее появление знаменует конец периода новорожденности. Не пропустите первую улыбку ребенка! Постарайтесь поощрить ее, побудьте подольше около малыша, ответьте ему своей улыбкой, произнесите еще раз нежные слова, он поймет, что с помощью улыбки может продлить контакт с вами, и все чаще начнет прибегать к этому надежному средству.

Но не только улыбкой младенец учится реагировать на ваши обращения. Если мать тихим протяжным голосом с улыбкой и ласковым взглядом несколько раз произнесет «агу», глядя ребенку в глаза, он попытается ответить каким-нибудь звуком. Сначала это будут отрывистые тихие гуканья («гу» или «га»), а вскоре и протяжные певучие звуки – гуление («агу», «а-а-а», «га-а»). Услышав его гуканье или гуление, не оставляйте их без внимания, подойдите к ребенку, улыбнитесь и поговорите с ним – он быстро научится призывать вас таким способом.

Мы уже описали два приема, которые младенец использует для привлечения внимания взрослого. Но есть и третий.

С самого рождения ребенок наделен способностью к двигательной активности. Распеленутый малыш сразу начинает двигать ножками и ручками, да и в пеленках он так шустро ими перебирает, что порой раздевается догола. Из-за этих движений часто случаются неприятности: то ребенок срыгнет пищу, то промочит постель, то разбудит себя и заплачет. Долгое время было принято туго пеленать младенцев, но в последнее время все более распространяется свободное пеленание: оставляют свободными ручки или сразу надевают ползунки. Некоторые родители вообще предпочитают держать малыша раздетым.

В этом вопросе мать должна исходить из индивидуальных особенностей своего ребенка, однако ей следует помнить, что чем раньше она предоставит свободу движений младенцу, тем быстрее он научится координировать их, а это немаловажно для его познавательного развития.

На 3-й или 4-й неделе вы можете заметить, что движения малыша становятся не такими импульсивными и хаотичными. Когда он замирает при звуках голоса или при виде взрослого, его движения затормаживаются на несколько секунд, а затем возобновляются. При повторном обращении взрослого малыш вновь замирает и опять во время паузы сучит ножками, перебирает ручками, а иногда и вертит из стороны в сторону головкой. Такие действия называются двигательным оживлением, которое тоже может стать средством привлечения внимания взрослого. В конце концов все проявления – замирание, или сосредоточение (двигательное, слуховое и зрительное), следующее за ним двигательное оживление, сопровождающееся улыбкой, вокализациями (гуканьем и гулением) и взглядом в глаза, – представляют собой единый комплекс поведения, получивший название «комплекс оживления». Появление «комплекса оживления» означает, что ребенок вступил на путь развития общения. К 3 месяцам «комплекс оживления» достигает своего апогея. Улыбка лучезарно освещает все личико ребенка, она бывает чрезвычайно разнообразной: слабой, с едва заметным раздвижением губ, более выраженной, с вовлечением мимики всего лица, и очень яркой, сопровождающейся блеском глаз, а иногда и смехом. Голосовые проявления также становятся разнообразнее: от тихих звуков до громких ликующих вскриков. Двигательное оживление может ограничиваться движениями рук или головы, либо одних только ног, а иногда бывает таким сильным, что приходит в движение весь корпус, ребенок выгибается в «мостик».

«Комплекс оживления» является характерной формой поведения ребенка первого полугодия жизни и возникает постоянно при восприятии радующих малыша воздействий, а порой и независимо от них. Вы вправе спросить: «Почему же с появлением «комплекса оживления» связывается начало общения ребенка со взрослым, может быть, это просто выражение радости ребенка?» Такой вопрос возник и у психологов.

Просто радость или общение?

Вопрос о том, что представляет собой улыбка ребенка, с давних пор интересует психологов. Его изучению посвящено немалое количество исследований. Ученые устанавливали сроки появления первой улыбки, выявляли действие различных стимулов, вызывающих улыбку, описывали ее формы, измеряли длительность, выраженность, скорость возникновения, частоту появления в разных ситуациях и возрастах у психически больных и здоровых, слепых и зрячих младенцев.

Полученные результаты тщательно анализировались и толковались разными авторами. Одни считали, что улыбка является физиологической реакцией, другие трактовали ее как первый социальный жест, адресованный взрослому. Объективно было установлено, что улыбка как мимическое выражение является врожденной, то есть все дети от рождения умеют улыбаться. Но не все улыбаются. Так, например, малыши, лишенные общения (при «госпитализме»), не улыбаются, но в то же время даже слепые младенцы улыбаются в первые месяцы жизни, когда их берут на руки или разговаривают с ними. Дети с нарушенной психикой не улыбаются долго, но рано или поздно научаются этому, хотя между началом обращения к ним и ответной улыбкой может проходить гораздо больше времени, чем у здоровых детей.

Психологи установили также, что улыбка развивается по мере взросления малыша. Она становится продолжительнее, ярче, характеризуется все большей легкостью и скоростью возникновения, увеличивающейся частотой. Пик в развитии улыбки приходится на возраст между 3 и 4 месяцами. Затем «кривая развития» улыбки начинает снижаться. Зато сама улыбка становится разнообразнее, эмоциональнее: уже во втором полугодии у младенца различают открытые, доверчивые, яркие, радостные, смущенные, лукавые, печальные и застенчивые улыбки. Лицевая экспрессия малыша развивается необычайно быстро, содержание улыбки во многом зависит от выражения глаз, положения бровей, раздвижения губ; взрослый легко понимает младенца, чему, конечно, во многом помогает знание ситуации и дополнительные признаки: выразительные движения, звуки, поза.

Ни у кого не вызывает сомнения, что в этом возрасте улыбка, как и другие экспрессивные проявления, служит ребенку для того, чтобы адресовать свои эмоции вовне, чтобы сделать их доступными окружающим людям, то есть является средством общения. Но улыбку ребенка в первом полугодии жизни многие склонны трактовать как выражение удовольствия от полученных впечатлений, независимо от общения, как реакцию, сопровождающую переживание радости. Такое толкование основывается на представлении, что причина появления улыбки – удовлетворение потребности ребенка в познании, и поэтому рекомендуется как можно больше обогащать малыша впечатлениями, окружая его разнообразными красочными игрушками, оказывая различные воздействия на его органы чувств.

Еще один безусловный факт – улыбка чаще и легче всего появляется при виде человеческого лица, даже нарисованного. Однако наиболее предпочтителен живой человек, а из всех его воздействий самое эффективное для того, чтобы вызвать улыбку, – обращение к ребенку с ласковыми словами. Но именно такое обращение и есть самый значимый признак общения!

Малыш вступает в общение именно с помощью улыбки. Приверженцы этой точки зрения трактуют улыбку как первый социальный жест, адресованный взрослому человеку. Но в то же время, возражают им оппоненты, разговаривающий взрослый является и наиболее информативным источником воздействия для ребенка, вот малыш и улыбается. К тому же во время экспериментов удавалось зафиксировать первую улыбку ребенка, возникающую при виде игрушки или светового зайчика. Экспериментаторы наблюдали улыбку всякий раз, когда малыш овладевал новым умением (например, прослеживать движущийся предмет).

Для того чтобы разобраться в вопросе о функциях улыбки и условиях ее наиболее успешного развития, был проведен специальный эксперимент. В нем, правда, изучался весь «комплекс оживления», в который входит и улыбка. В эксперименте тщательно сопоставлялись все особенности «комплекса оживления» при воздействии человека и предметов. В результате обнаружились такие различия в проявлении «комплекса оживления», которые позволили утверждать, что младенцы совершенно по-разному относятся к предметам и человеку. При восприятии игрушек преобладали сосредоточение и двигательное оживление, а улыбок и вокализаций было гораздо меньше. При восприятии человека в составе «комплекса оживления» все компоненты были выражены одинаково при незначительном преобладании улыбок. Более того, каждый из «них намного превышал по интенсивности аналогичные компоненты «комплекса оживления» при восприятии предметов. Самое интересное заключалось в том, что, когда малышам предоставлялась возможность вступить во взаимодействие с предметом, они реагировали точно таким же «комплексом оживления», как и в момент простого предъявления неодушевленных объектов. А вот когда человек ожидал после оказания воздействия ответа ребенка, тогда состав «комплекса оживления» изменялся: уменьшались сосредоточение и улыбки, но зато возрастали двигательное оживление и вокализация.

Это свидетельствует о том, что человека ребенок старается активизировать для продолжения воздействий, а на предмет реагирует одинаковым образом, независимо от способа его предъявления. Кроме того, интерес к предметам угасал довольно быстро. Ко взрослому же в тех случаях, когда тот ожидал ответа, интерес ребенка увеличивался и активность его возрастала. Если взрослый лишь оказывал воздействия и исчезал, не дождавшись ответа, то малыш выражал недовольство и зачастую переставал реагировать. Это говорит о том, что младенцы различают не только человека и предметы, но и ситуации: ситуацию, когда взрослый общается или готов к общению, и ситуацию, когда взрослый выступает перед ребенком в качестве объекта для восприятия, подобно предмету.

Обобщив результаты данного исследования, можно сделать следующие выводы: во-первых, предмет и человек ни в коем случае не равнозначны для проявления активности ребенка; во-вторых, общающийся взрослый не только является источником информации для органов чувств ребенка, но и побуждает его к общению, при этом малыш учится отбирать самые эффективные способы привлечения внимания, самые результативные для общения.

А улыбка как раз и является универсальным способом передачи другому человеку своего расположения, именно на нее взрослый отвечает повышенным вниманием. Конечно, радуясь предмету, малыши тоже улыбаются. Но если у них недостаточен опыт общения со взрослыми, то предметы не в состоянии вызывать полноценного «комплекса оживления». Это подтвердилось в ходе другого исследования, проводившегося в домах ребенка.

Уже после двухнедельного насыщенного общения со взрослыми у младенцев в экспериментальной группе при восприятии предметов наблюдался более выраженный по всем компонентам «комплекс оживления», чем в группе, занятия с которой не проводились. Такой же результат дало сравнение исходных и заключительных (через 2 недели) наблюдений в самой экспериментальной группе.

Итак, психологи доказали, что «комплекс оживления», и улыбка в том числе, одновременно выполняет две функции – сопровождает радость ребенка по поводу воспринятых впечатлений и служит средством общения со взрослыми, причем функция общения в развитии самого «комплекса оживления» выступает как главная, определяющая развитие экспрессивной функции.

Подведем итоги: для полноценного развития ребенку недостаточно слышать речь или видеть предметы и живые объекты. Ему необходимо взаимодействие. Вы должны не только обращаться к малышу, но и отвечать на его собственную инициативу. Иными словами, позвольте ему самому воздействовать на вас. У чуткой, отзывчивой матери ребенок развивается быстрее, чем у той, которая воспринимает младенца преимущественно как объект ухода.

Именно недостаток взаимодействия становится основной причиной того, что в домах ребенка даже здоровые дети отстают в своем развитии уже в первом полугодии жизни.

Первые привязанности

То, что вы узнали в предыдущей главе, легко проверить самим. Попробуйте постоять около своего малыша, не глядя на него. Он сначала улыбнется, выжидательно посмотрит на вас, подождет немного, а затем, вероятнее всего, начнет перебирать ручками и ножками. Если вы удержитесь от ответной улыбки или взгляда (что трудно осуществить), то младенец, возможно, попытается побудить вас к ответу призывными звуками, переходящими в недовольные интонации, а то и хныканье. Не исключена и «обида» – ребенок может отвернуться от вас. Если четырехмесячный малыш не реагирует подобным образом в предложенной ситуации, а просто не обращает на вас внимания – и такое повторяется в другие моменты бодрствования, – это сигнал: ребенок не проявляет инициативы в общении. Если он при вашей пассивности сам пассивен, можете быть уверены, что налицо результат вашего отношения к ребенку – не развивающего и не подкрепляющего его инициативу. Значит, с первых дней вы неправильно организовали общение с ним.

Однако роль общения гораздо шире: оно не только развивает инициативность ребенка, но и формирует его привязанности ко взрослым, что чрезвычайно важно. Английский психолог Дж. Боулби изучал, как действует на ребенка разлука с матерью, когда по воле обстоятельств он оказывается в больнице или детском учреждении. Сначала малыш реагирует на разлуку протестом. Он громко плачет, ищет мать, ждет и требует ее возвращения. Если она появляется, ребенок не отпускает ее ни на шаг, боясь новой разлуки. Если мать по-прежнему отсутствует, то протест сменяется печалью. Малыш уже не требует возвращения матери, а грустит, тихо плачет, он подавлен, вся его жизнь окрашивается в серые тона. Теперь встреча с матерью уже не вызывает радости у ребенка – он отворачивается от нее. Дальнейшая разлука приводит к апатии. Ребенок остается внешне спокойным, послушным, но все окружающее безразлично ему, жизнь теряет всякий смысл и интерес для малыша. В этот период чрезвычайно важно найти замену матери. Приобретая новую привязанность, малыш возвращается к жизни, становится жизнерадостным, активным, любознательным.

Обычно, временно расставаясь с матерью, ребенок остается с другими близкими взрослыми и разлука не носит характера жизненной катастрофы. Но всем родителям и воспитателям известно, как тяжело многие дети переносят период привыкания к яслям. Новая обстановка, незнакомые люди, отсутствие близких вызывают сильный стресс у большинства детей.

Вполне оценить значение привязанности к матери или к тому, кто ее заменяет, можно именно по драматическим ситуациям, когда ребенок лишается близкого взрослого человека.

Следует отметить, что привязанность ко взрослому не только создает ребенку психологический комфорт, но и способствует более успешному развитию познавательной активности малыша. Впервые эту зависимость обнаружил американский психолог Г. Харлоу в опытах с обезьянами. Он установил, что детеныши, живущие без матери, вырастают невротизированными, пассивными, боязливыми, не умеют контактировать с другими животными, сами становятся плохими матерями. Желая понять, что лежит в основе формирования привязанности у обезьянок, ученый экспериментальным путем перебрал различные стимулы, подкладывая в клетки к детенышам искусственную «маму». Она могла быть теплой или холодной, металлической, деревянной или ворсистой, могла иметь рожок с едой или не иметь и т. п. Обезьянки демонстрировали наибольшую привязанность к тем заменителям, которые давали им ощущение приятного физического соприкосновения. Контакт осуществлялся, если каркас был покрыт теплой мягкой ворсистой тканью. Наличие рожка с пищей не играло особой роли. Конечно, детеныши подходили к «холодной» металлической «матери», чтобы поесть, но никогда не прижимались к ней, не обнимали ее, не выражали других признаков «любви».

Попутно выявился еще один любопытный факт, помогающий понять, как влияет наличие привязанности на познавательную активность обезьянок. Когда в клетку помещали новую игрушку (заводной мишка, бьющий в барабан), то обезьянки, воспитывавшиеся с «теплой» и «холодной» мамой, вели себя по-разному. Детеныши «холодной» матери пугались, прятались в дальнем углу клетки, обхватывали себя руками или накрывались пеленкой и в такой позе оставались до тех пор, пока игрушку не удаляли из клетки. Подопечные «теплой» мамы сначала испуганно кидались к ней и, прижавшись, прятались от игрушки, но вскоре начинали проявлять любопытство по отношению к новому предмету: поглядывали на игрушку, осторожно приближались к ней, время от времени возвращаясь к «маме», и, окончательно осмелев, начинали активно обследовать звучащий предмет и манипулировать им. Подросшие детеныши, отправляясь в «исследовательские» путешествия, часто прихватывали с собой свою «теплую» маму. Этот эксперимент отчетливо показал важную роль привязанности к матери как основы жизненной уверенности, способствующей активному познанию внешнего мира.

Полученные Харлоу данные вызвали большой интерес у специалистов, некоторые из них даже сделали поспешные выводы, что и у человеческого ребенка основой привязанности служит комфорт от физического контакта с матерью. Действительно, нет смысла отрицать, что физический контакт с матерью – немаловажный фактор. Мы часто видим, как расстроенный, испуганный или уставший малыш льнет к матери, просится «на ручки». Однако без специальных исследований объявлять закономерными для человека данные, полученные на животных, неправомерно. Более того, психологи располагают фактами, свидетельствующими, что некоторые дети с самого рождения не склонны к тактильным воздействиям и остаются такими впоследствии. По-видимому, физический контакт – одна из возможных первичных форм взаимодействия между ребенком и взрослыми, но это не единственный и не определяющий фактор возникновения привязанности между людьми.

Опыты Г. Харлоу подсказали нам прием, помогающий выявлять наличие привязанности ребенка ко взрослому. Наблюдение за поведением детей в нормальной обстановке не всегда позволяет обнаружить наличие привязанности. Дети часто в присутствии матери ведут себя обыкновенно, даже не обращают на нее внимания, но стоит ей выйти из помещения, как малыши начинают тревожиться, требовать ее возвращения. Особенно ярко подобные признаки проявляются тогда, когда малыш оказывается в незнакомой ситуации или встречается с пугающим объектом.

Мы сравнивали поведение детей, воспитывающихся в доме ребенка, и их сверстников из семьи. В незнакомой ситуации и те и другие вели себя подобно обезьянкам из опыта Г. Харлоу. Испугавшись игрушки, ребенок из семьи сразу же обращался за помощью к матери, обнимал ее, прижимался к ней и лишь затем постепенно переключался на обследование предмета. Малыши из дома ребенка не искали ласки и защиты у медсестры, они использовали ее для отвлечения своего внимания от пугающего объекта: ощупывали ее халат, пуговицы, опирались на нее, пытаясь спрятаться от игрушки, к знакомству с которой обычно так и не приступали.

Затем мы предложили малышам радующие их игрушки. Оказалось, что в присутствии незнакомого взрослого дети обеих групп вели себя примерно одинаково: смотрели на игрушку, трогали ее, но не вступали в общение с посторонним. Наличие матери преображало поведение детей, воспитывающихся в семье: они начинали проявлять положительные эмоции, указывать матери на игрушку, активнее играть ею, привлекая маму к игре. Дети из дома ребенка в присутствии медсестры почти не изменяли своего поведения, они лишь становились менее скованными, но радости не проявляли, игрушкой активнее не играли, медсестру к игре не привлекали. Эти факты свидетельствуют о том, что присутствие близкого взрослого вызывает у детей потребность включить его не только в свои неприятные переживания, но и в свою радость. Как рано может появиться у ребенка такое стремление? Мы предположили, что поскольку общение со взрослыми начинается в первом полугодии жизни детей, то и привязанность к ним должна складываться в том же возрасте. Для проверки этой гипотезы было проведено специальное исследование. Детям из дома ребенка показывали радующую и пугающую игрушки – неваляшку и заводного пингвина, который издавал скрипящие звуки и сверкал глазами. Малышам было от 2,5 до 4 месяцев. Затем с одной группой ежедневно занимались общением: взрослый ласково разговаривал с детьми, вызывая у них «комплекс оживления», отвечая улыбками и нежными словами на их улыбки и вокализации. С другой группой детей такие занятия не проводились. Через месяц вновь всем детям показали те же игрушки. Оказалось, что при виде радующей игрушки малыши, с которыми проводились занятия, уже не только радовались неваляшке, как в первом опыте, а старались взглядом привлечь внимание экспериментатора к ней и при этом проявляли больше положительных эмоций, вели себя гораздо активнее. Дети другой группы реагировали на игрушку так же, как в первом случае, воспринимали ее отдельно от экспериментатора, не стремились разделить с ним свои переживания. Интересно, что при восприятии пугающей игрушки поведение детей в обеих группах оставалось неизменным.

Полученные данные привели нас к выводу, что привязанность ребенка ко взрослому начинает складываться в первом полугодии жизни в процессе общения. Это проявлялось не только при восприятии радующей игрушки, но и в поведении детей до и после опытов. Они выжидательно смотрели на экспериментатора, радовались его появлению, огорчались при расставании. Зародившаяся привязанность побуждала этих малышей разделять со взрослыми свою радость. Но отрицательными переживаниями они еще не умели делиться. Мы считаем, что поскольку общение со взрослым в первом полугодии жизни состоит в обмене положительными эмоциями, то и привязанность прежде всего начинает обнаруживаться в положительных эмоциогенных ситуациях. И лишь во втором полугодии жизни в сферу общения начинают вовлекаться отрицательные переживания, которыми малыши предпочитают делиться только с близкими людьми. Позже, когда ребенок научится говорить, он может сказать: «Я плачу не тебе, а тете Лизе».

Вы имели возможность убедиться, что акты общения не проходят бесследно, а оставляют ребенку опыт ожидания определенного отношения к себе со стороны взрослого, настраивают его на положительный лад, позволяют предвосхищать приятные переживания, побуждают искать поддержку у близкого человека. Все это очень важно. Во-первых, малыш учится разделять свои переживания с другими людьми, что закладывает основу для появляющегося позже сопереживания. Во-вторых, наличие привязанности к близкому человеку обеспечивает развитие познавательной активности у ребенка, позволяет ему преодолевать страх в незнакомой ситуации, вырабатывать стратегию исследовательского отношения к окружающему.

Поняв, как устанавливается привязанность ребенка ко взрослым, можно использовать эти знания в ситуации, когда малыш лишается близких. Если ему всего несколько месяцев от роду, то для возникновения привязанности бывает достаточно эмоционального общения с ним. К сожалению, не все взрослые знают об этом и потому запрещают себе и окружающим быть чутким к ребенку, сюсюкаться с ним, откликаться на призывы малыша, когда ему плохо и он плачет. Они не стремятся утешить, приласкать ребенка, боясь избаловать, а потом удивляются, что малыш растет замкнутым, недоверчивым, неласковым. Для налаживания контакта с ребенком постарше одного эмоционального общения бывает недостаточно. Уже во втором полугодии жизни у него изменяется потребность в общении со взрослым. Соответственно изменяется и сама форма общения, и основа для возникновения привязанности.