Текст книги "Белый Сокол"

– Об этом я тоже еще не думал…

– Ты хотя бы знаешь альбийский или другие континентальные языки?

– В каком-то смысле…

На этом месте Клод вдруг резко остановился, отчего Рю чуть не налетел на него. Повернувшись к юноше, торговец произнес что-то на незнакомом ему языке. Увидев непонимание на лице Рю, он произнес еще фразу, судя по звучанию, уже другом языке, а потом и на третьем. Поняв, что Рю не понимает ни слова, мужчина разочарованно вздохнул и произнес уже на гиринском:

– Я так понимаю, что ответ все-таки «нет».

– Я могу читать и писать на альбийском, – начал Рю, немного неуверенно, но вспомнив, сколько книг он прочел, продолжил уже спокойнее: – Неплохо читаю на роальском, но пишу хуже, и что-то понимаю на фиирском, но у нас в библиотеке было не так много книг на нем…

– Читаешь, но не можешь говорить? – В голосе Клода читались одновременно удивление и недоверие.

– У меня не было учителей, только книги и словари, научиться говорить по словарям у меня не получилось.

Клод продолжал смотреть на Рю так, как будто у того были рога или хвост, как у персонажей древних легенд, заключивших союз с духами. Торговец начал немного рассеянно что-то искать в карманах своего сюртука и наконец извлек откуда-то аккуратно сложенный листок бумаги. Раскрыв листок и пробежав глазами его содержимое, он сунул его в руки Рю:

– Переведи-ка!

Рю уткнулся взглядом в листок. Почерк, которым было написан текст на нем, не отличался аккуратностью, судя по всему, писавший торопился или просто не задумывался о читаемости. Но это не помешало юноше разобраться в написанном.

– Восемь мешков гиринской рисовой муки, три бутылки гиринского традиционного напитка тика и столько гиринских трав и специй, сколько удастся найти, – вот что здесь написано, – перевел Рю и поднял глаза на Клода.

Выражение лица торговца не изменилось: он все еще выглядел удивленным, если не сказать шокированным, и Рю понял, что его собеседник не верит своим ушам. Наконец Клод совладал с собой и спросил:

– Как тебе это удалось, мальчик?

– Это простой текст…

– Да нет же, как тебе удалось выучить язык?!

– В этом нет ничего такого, – замялся Рю, которого все еще смущало такое обращение со стороны торговца, все-таки ему было уже восемнадцать лет и с церемонии его совершеннолетия, пусть и не совсем удачной, прошло несколько недель. – Когда в библиотеке кончились книги на гиринском, я начал читать другие. Там были словари и даже кое-какие трактаты о Континенте, где рассказывалось и о языках.

– И?..

– С альбийским было сложнее всего, потому что он был первым. Но у нас в библиотеке было много книг про Альбию, и со временем мне удалось разобраться. Роальский очень похож на альбийский, только письмо куда сложнее. Фиирский тоже похож, но у нас было всего две книги на нем и никаких словарей, поэтому я мало что понял.

Клод еще какое-то время молча смотрел на Рю, а потом вдруг схватил его за плечо и потащил куда-то в сторону со словами:

– Пойдем сядем куда-нибудь. Это не тот разговор, который я готов вести, стоя посреди дороги в Кароте.

– То есть ты выучил три языка, читая книжки в библиотеке? – Рю и Клод сидели за столом в ближайшем трактире, и торговец уже некоторое время пристально смотрел на юношу, положив подбородок на сложенные руки.

– Да, я же уже объяснил… – С каждой минутой происходящее все меньше нравилось Рю; торговец набросился на него, как хищная птица – на мышь, и не желал отпускать.

– И что же это за библиотека такая? В Гирине не так много домов, которые в принципе могут похвастаться библиотекой.

Рю понял, что раскрыл о себе слишком много. Клод был прав, большая часть жителей Гирина, вероятно, даже не знали слова «библиотека», а крупные собрания книг, тем более на иностранных языках, были только у самых знатных и богатых семей страны.

– Так какая же? – наседал Клод.

– Библиотека клана Омано… – признал свое поражение Рю и стыдливо потупил взгляд. Он отрекся от этого имени и даже произнесение его вслух было нарушением обычаев.

– Омано! – Клод вдруг расслабился, откинулся назад на лавке и рассмеялся. – Ты отпрыск клана Омано?

Рю кивнул.

– Отпрыск клана Омано хочет отправиться на Континент?! – не унимался торговец.

Рю заметил, что на его слова начали оборачиваться немногочисленные посетители трактира.

– Хватит произносить это вслух! – не выдержал он. Юноша не хотел быть грубым, но почти сорвался на крик.

Клод осекся, выражение его лица сменилось на более серьезное, и он пробормотал что-то себе под нос, судя по интонации, ругательство.

– Прости меня, Рю, я не сразу осознал те обстоятельства, которые, вероятно, привели тебя сюда. Я хорошо знаком с вашей культурой, но иногда даже мои обширные знания подводят. А твои слова и то, что ты смог выучить мой родной язык по книгам, шокировали меня. Мне-то пришлось долгие годы регулярно плавать в Гирин, чтобы овладеть твоим языком. Можно сказать, я завидую.

Клод, будто бы смущаясь, поправил очки на носу.

– На самом деле у меня есть для тебя деловое предложение.

Такого поворота Рю никак не ожидал. Он повысил голос на старшего, а тот не просто извинился, но и собирался предложить ему работу или сотрудничество. В поместье Омано за такую дерзость детям полагалось двенадцать ударов плетью, а взрослым – ссылка в дальний гарнизон, и то, если повезет.

Но Клод воспринял молчание Рю как согласие его выслушать и продолжил:

– Я ученый, я изучаю Гирин, его историю и традиции, и мне очень пригодится ассистент, который поможет мне лучше во всем разобраться, чтобы закончить мою книгу.

– Книгу? – Рю совершенно перестал понимать, к чему ведет торговец, точнее, видимо, ученый.

– Да, труд всей моей жизни! Ты поможешь мне? А я взамен научу тебя говорить на альбийском и роальском так, что никто и не подумает, что это не твои родные языки!

Предложение ученого сбило Рю с толку. Только что этот человек наседал на него, пытаясь вытащить компрометирующую информацию о его происхождении, а вот уже предлагает сотрудничество. Одна часть юноши хотела как можно скорее согласиться с предложением, ведь на такой успех еще вчера он и рассчитывать не мог, но другая, взращенная мастером Роутой, останавливала его, предчувствуя подвох или ловушку.

– И ты сможешь жить у меня, пока мы не закончим! – как ни в чем не бывало продолжал Клод, даже не подозревая о внутренней борьбе своего собеседника. – Тебе же нужно будет где-то жить, пока ты не освоишься, а у меня хватает свободных комнат и очень много книг.

– И мне можно будет их читать? – Рю сам не понял, почему именно упоминание большого собрания книг зацепило его больше всего.

– Конечно, что за вопрос! – Клод, как обычно, дружелюбно улыбался, но в его голосе слышалось недоумение.

Откуда ему было знать, что первые годы Рю приходилось читать ночами, спрятавшись с огарком свечи в глубине библиотеки, и если его находили, то двенадцать плетей – самое легкое наказание, которое ему доставалось. Потомку рода Омано не пристало читать книги ночами, в Гирине это считалось занятием для пожилых знатных дам и пухлых чиновников, но никак не для наследника самого влиятельного воинского рода страны. Только спустя много лет, когда все в доме поняли, что выбить любовь к чтению из Рю не получится, на его увлечение махнули рукой, позволив ему проводить в библиотеке все свободное время, пока это не мешало тренировкам. Но отношение родственников к его увлечению это, конечно, не изменило, и насмешки, а порой и оплеухи, до последнего дня оставались чем-то само собой разумеющимся.

– Могу я подумать, пока мы плывем? – осторожная часть Рю хоть и с трудом, но все-таки одержала верх.

– Конечно! – Клод снова расплылся в широкой улыбке. – Но пока делать все равно нечего, я начну учить тебя альбийскому произношению!

Клод явно все уже для себя решил, поэтому Рю оставалось лишь растерянно кивнуть и понадеяться, что ученый действительно от чистого сердца хочет помочь.

Глава II

Через неделю «Дорога к мечте», как и было запланировано, покинула порт. За то время, пока корабль стоял на якоре, Рю успел освоить некоторые из тех навыков, которые, со слов Альфонсо, должны были пригодиться ему как временному матросу. Больше всего Рю понравилось взбираться по вантам и отпускать или натягивать разнообразные канаты, которые, как понял юноша, служили для управления парусами и ходом судна. Но Альфонсо сразу дал понять, что, когда судно выйдет в море, никто даже близко не подпустит такого салагу, как Рю, к такелажу, и его обязанности будут сводиться к выполнению мелких поручений и уборке.

Не только Альфонсо стремился чему-то научить Рю перед отплытием: Клод сдержал свое слово и уже на следующий день после их разговора начал учить Рю разговорному альбийскому. Задача оказалась непростой: Рю обнаружил, что он никогда даже не задумывался о звучании слов, а лишь запоминал, как они выглядят, и оказалось, что связать картинку в голове со звуками – задача нетривиальная. Но все-таки к концу первой недели Рю удалось запомнить звучание некоторых звуков и выучить пяток фраз, которые были необходимы ему для общения с командой корабля.

Уроки альбийского с Клодом доставляли Рю невероятное удовольствие. Конечно, он всегда любил языки, но теперь у него появился настоящий учитель, который мог объяснить ему то, что было непонятно, ответить на вопросы и поправить ошибки. Это было удивительно и очень увлекательно. Более того, занятия позволили ему проводить довольно много времени в обществе Клода и узнать о нем чуть больше. Как оказалось, Клод был не только ученым, но и владел в портовом городе Парт магазином, который достался ему в наследство от отца, а тому – от его отца, и так далее. Клод тем не менее считал своим призванием именно изучение Гирина, который еще в юности увлек его своей необычностью и загадочностью. Его интерес, судя по всему, на родине разделяли очень немногие, и ученый рассчитывал, что его книга про культуру и традиции Гирина сможет познакомить со страной больше альбийцев. Рю не совсем понимал, почему для Клода это было столь важно, но спрашивать показалось ему неприличным. Помимо этого, Рю выяснил, что его учитель и собеседник, несмотря на свою принадлежность к людям науки, весьма религиозен и в повседневной жизни следует заповедям Церкви десяти заветов – господствовавшей религии Альбии и всего юга Континента. Но больше всего удивило Рю то, что Клод, которому было лишь немногим меньше сорока, не женат и даже не планирует обзаводиться семьей и отпрысками. В Гирине такое положение было просто немыслимым, ведь для семьи считалось позором не найти для своих детей достойных супругов сразу после их совершеннолетия, а то и раньше.

Удалось Рю познакомиться поближе и с Альфонсо. В первый же вечер после того, как Рю перебрался с постоялого двора на корабль, капитан пригласил его на ужин в свою каюту. В ответ на удивление Рю Альфонсо лишь пожал плечами и сказал, что приглашать пассажиров отужинать с капитаном – это простая морская вежливость. Поэтому, когда Рю увидел в каюте капитана уже приступившего к ужину Клода, он не удивился.

– О, Рю! – воскликнул ученый, отрываясь от куска сочного мяса лежавшего перед ним на тарелке. – Я рад, что ты принял приглашение Альфонсо.

– Скорее уж твое приглашение, – фыркнул капитан, садясь рядом с Клодом.

– Разве я могу пригласить кого-то на ужин в каюту капитана! – шутливо всплеснул руками ученый, от чего кусок мяса чуть не слетел с вилки. – Я же всего лишь скромный пассажир.

Альфонсо лишь хмыкнул и с аппетитом приступил к трапезе.

– Не стесняйся, Рю, садись, кушай, это мясо выше всяких похвал. Надо успеть насладиться им, пока мы не вышли в открытое море – там таких деликатесов не будет.

Рю осторожно опустился на подготовленное для него место, в очередной раз поражаясь тому, насколько свободно Клод говорил на гирийском.

– Не обращай внимания на Альфонсо, – продолжил между тем ученый, – он всегда такой угрюмый, у него просто такое лицо.

В ответ капитан пробурчал что-то на альбийском, и Клод рассмеялся таким открытым и беззаботным смехом, что Рю даже невольно улыбнулся. Он уже понял, что эти двое не просто капитан и пассажир, а закадычные друзья, явно знающие друг друга и путешествующие вместе много лет. Ему вдруг стало очень интересно узнать, что же свело двух таких непохожих друг на друга людей вместе, и он, не удержавшись, спросил:

– Простите мне мою наглость, но мне очень интересно узнать, как вы познакомились. Кажется, вы давно знаете друг друга…

– О, как хорошо, что ты спросил! – тут же ответил Клод. – Обожаю рассказывать эту историю.

Альфонсо лишь тяжело вздохнул и потер глаза рукой. Судя по всему, у него эта история вызывала гораздо меньше энтузиазма, чем у его друга.

– Я тогда едва закончил университет, – начал Клод, – но уже точно знал, что я хочу изучать культуру Гирина. Источников тогда было даже меньше, чем сейчас. Хотя их и сейчас-то толком нет. И поэтому я отправился в Парт, чтобы найти какой-то корабль, который ходит в Гирин. Собственно, там я и узнал про «Дорогу к мечте» и познакомился с Альфонсо. Он тогда только-только получил корабль от своего отца и успел буквально один раз посетить Карот, но привез отсюда такие богатства, что о нем говорили все в порту.

Клод прервался, чтобы съесть еще кусочек жареного мяса, а затем продолжил:

– Так вот, я тут же направился на поиски Альфонсо, и все для того, чтобы узнать, что он не берет пассажиров! Ох, и пришлось же мне повозиться, чтобы уговорить его взять меня на борт!

– Этот черт не отставал от меня несколько недель! – встрял в рассказ Альфонсо. – Ходил за мной везде хвостом с утра до ночи. И все рассказывал, какой огромный вклад в изучение гирийской культуры я смогу внести и всякий такой бред.

– За все это время я не сказал ни слова лжи!

– Короче, пришлось мне согласиться взять его с собой, чтоб хоть в сортир ходить без сопровождения! – закончил Альфонсо и неожиданно рассмеялся, но его смех быстро перешел в кашель: он говорил с набитым ртом и подавился.

Клод тут же начал заботливо стучать друга по спине.

– Господи, Альфонсо! Это тебе за то, что ты позволяешь себе такие выражения за столом! – прокомментировал ученый, наливая другу воды из стоявшего на столе графина.

Рю снова невольно улыбнулся, наблюдая столь теплые отношения между двумя мужчинами. Ему было даже немного завидно: у него самого никогда не было друзей, ведь все в поместье считали его в лучшем случае странным. «Ну ничего, моя настоящая жизнь только начинается!» – успокоил себя юноша и наконец попробовал стоявшее перед ним мясо, которое и правда оказалось очень вкусным.

Вот так за изучением языка и морских снастей и уютными дружескими ужинами в каюте капитана и прошла неделя перед отплытием. Рю даже почти забыл о том, что впереди его ждет лишь неизвестность, а неприятный внутренний голос, рисующий самые ужасные варианты развития событий, на время затих. И все же в ночь перед отплытием Рю долго не мог заснуть, прокручивая у себя в голове возможные последствия своего решения и невольно задаваясь вопросом, не стоило ли все-таки принять свою судьбу и отправиться в Яото. Заснуть ему удалось лишь под утро, из-за чего он проснулся куда позже, чем собирался. Когда он наконец поднялся на палубу, то обнаружил себя посреди невероятной суеты. Матросы сновали туда-сюда, перебрасываясь быстрыми фразами, снасти скрипели, и над всем этим разносился громкий уверенный голос Альфонсо, отдавшего какие-то приказы на альбийском.

Судно вдруг резко качнулось в сторону, и Рю едва удержался на ногах. Когда ему наконец удалось восстановить равновесие, он понял, что «Дорога к мечте» только что отошла от пирса. Осознание того, что поворотный момент настал и он навсегда покидает свою родину, навалилось на Рю с неожиданной тяжестью, и юноша на ватных ногах подошел к ограждению борта, чтобы в последний раз бросить взгляд на родную землю.

Над его головой вдруг раздался громкий хлопок. Подняв голову, Рю увидел, что огромный парус на главной мачте раскрылся и начал наполняться ветром. Минута, и вот уже на обеих мачтах надулись купола парусов, и «Дорога к мечте» на удивление проворно заскользила по спокойным водам Каротской бухты вперед к открытому морю. Вперед в неизвестное.

Рю никогда не думал, что ему будет тяжело покидать Гирин. У него почти не было хороших воспоминаний о доме, и он был уверен, что ничто не роднит его с этой страной. Но сейчас, глядя на стремительно удаляющийся берег, он чувствовал тоску, которую до конца не понимал. Вся его жизнь прошла на этой земле, все, что он видел, знал и помнил, было связано с этой землей, и теперь, покидая ее, Рю впервые осознал, что как сильно он ни ненавидел бы свою родину, ее глупые традиции и законы, она навсегда останется его частью.

От этих меланхолических размышлений Рю отвлекла громкая ругань. Он не сразу понял, откуда доносились крики – шум волн и скрип такелажа мешали сосредоточиться, – но в конце концов ему удалось найти глазами Альфонсо, который стоял под одной из мачт и что-то кричал на альбийском, махая кулаком в сторону нижней реи. Вокруг него уже собралась небольшая группа любопытных матросов, явно очень заинтересованных странным поведением капитана.

Рю остался стоять, не будучи уверенным, будет ли вежливым тоже подойти и посмотреть, что же явилось причиной недовольства Альфонсо. Но неожиданно кто-то подхватил его под руку, и заговорщический голос Клода у него над ухом произнес:

– Пойдем скорее посмотрим, что же так разозлило нашего дорогого капитана! Это обещает быть интересно.

Не дождавшись ответа, ученый потянул юношу за собой в сторону капитана. Впрочем, Рю и не сопротивлялся, ему самому было ужасно любопытно, что же послужило причиной такой сцены.

Когда они приблизились, выкрики Альфонсо стали более различимыми, но знания альбийского Рю пока хватало только на то, чтобы узнать в его речи ругательства, которых капитан никогда не жалел, говоря на родном языке.

– Что он говорит? – спросил он у Клода, стараясь говорить как можно тише, чтобы его не услышали остальные.

– О, он пытается прогнать своими криками птицу, и судя по всему, у него не очень хорошо получается.

– Птицу?

– Да, видишь, вон там на самом краю реи какая-то белая птица, но явно не чайка.

Рю пригляделся. И правда, на рее довольно удобно устроилась снежно-белая птица. С такого расстояния было довольно сложно сказать наверняка, но Рю был почти уверен, что это ястреб или сокол, хотя ему никогда не доводилось видеть птиц такого окраса раньше. В ярком солнечном свете казалось, что птица светится изнутри.

– Но почему капитан хочет прогнать эту птицу? – удивился Рю, которого наличие на корабле птицы никак не беспокоило.

– О, это плохая примета – везти с собой «сухопутную» птицу на корабле. Моряки верят, что это дурной знак, свидетельствующий о том, что плавание будет трудным.

Клод сделал паузу, прислушиваясь к новой тираде капитана.

– Кроме того, если мы уйдем достаточно далеко в море, птица не сможет вернуться обратно и, скорее всего, умрет где-то по пути от изнеможения. Поэтому всем нам было бы лучше, если бы этот белый красавец скорее полетел домой. Увы, но он с этим, кажется, не согласен.

Рю удивило печальное выражение лица Клода, когда тот говорил о смерти птицы. Юноша с удивлением понял, что всегда жизнерадостный и полный жизни ученый только что в красках представил, как эта красивая гордая птица из последних сил пытается добраться до берега, но в изнеможении падает в море и тонет в темных волнах.

– Может, нам помочь капитану? – осторожно спросил он.

– Не нужно, этим уже занялись без нас. – Клод указал рукой на матроса, который уже бодро взбирался по ванту.

Матросу удалось подобраться к птице достаточно близко, снизу казалось, что он вполне может достать до нее рукой, но птицу это не испугало. Легко взмахнув крыльями, она перелетела на уровень выше, туда, где ее бы точно не удалось достать никому из назойливых людишек.

Внизу Альфонсо рассыпался проклятиями, сплюнул себе под ноги и направился назад на мостик.

– Нам с тобой выпала честь наблюдать историческое событие! – с напускной торжественностью провозгласил Клод. – Птица размером чуть больше кулака победила нашего великого капитана!

И ученый расхохотался настолько заразительно, что Рю сам не заметил, как начал смеяться вместе с ним.

* * *

Тяжелый деревянный трап ударился о пирс, открывая Рю дорогу в будущее. Последние несколько часов юноша провел на носу корабля, не в силах отвести взгляд от приближающейся суши. Сперва Континент был не более чем темной полосой на горизонте, но постепенно из дымки начали проступать очертания Парта, ключевого порта Альбии, куда и направлялась «Дорога к мечте». Рю поразило, насколько город отличался от всего, что ему доводилось видеть в Гирине. Вместо невысоких, но ярко раскрашенных деревянных строений его родины, Альбия встречала угрюмыми серо-коричневыми каменными зданиями, стеной возвышающимися над набережной. Чем ближе к берегу подходил корабль, тем яснее проступали на домах темные следы влажности и плесени, которые жители даже не пытались скрыть или закрасить. Тяжелые темные тучи, висящие так низко, что казалось, едва ли не касавшиеся остроконечных крыш домов, лишь усиливали то тяжелое, гнетущее ощущение, которое производил Парт.

Все это вселило в Рю чувство дискомфорта: прекрасная страна, о которой он мечтал с детства, оказалась совсем не такой гостеприимной, как ему представлялось. Когда пришла пора сходить на берег, он вдруг заколебался, не в силах отогнать мысли о том, что в этом мрачном чужом краю его не ждет ничего хорошего и все это путешествие было ошибкой.

Вдруг он почувствовал на плече чью-то руку и, оглянувшись, увидел Клода, который глядел на него со своей обычной дружелюбной улыбкой:

– Что-то не так? Я думал, едва мы причалим, ты побежишь разглядывать город.

– Я… – смутился Рю. – Я не так представлял себе Альбию. Все такое…

– Серое?

– Да…

– Не переживай, к этому быстро привыкаешь! Уверяю тебя, наша страна не так уж и плоха, если узнать ее получше. Пойдем! – И Клод слегка подтолкнул Рю вперед, заставляя того сделать первый шаг к новой жизни.

Вокруг них уже начала бурлить обычная портовая жизнь: матросы суетились, закрепляя швартовы и устанавливая грузовые трапы, а капитан Альфонсо уже о чем-то горячо спорил с неприметным мужчиной в форме, вероятно, клерком.

– Альфонсо! – окликнул Клод, отвлекая своего друга от спора. – Мы пошли.

Капитан резко замолчал и отвернулся от клерка, явно шокированного такой переменой.

– Так скоро? Я думал, вы поможете нам с разгрузкой! – воскликнул Альфонсо и раскатисто рассмеялся, еще больше распаляя оставленного без внимания клерка.

– Уверен, твои ребята справятся и без нас.

– Капитан Астардо! – вдруг почти закричал клерк.

Это было единственное, что Рю понял из его тирады, но было очевидно, что портовый работник глубоко возмущен чем-то в поведении капитана.

– Кажется, у тебя проблемы, Альфонсо! Жду тебя завтра на ужин! До встречи!

Капитан лишь коротко кивнул и вернулся к своей перепалке.

– У капитана правда проблемы? – спросил Рю, когда они с Клодом немного отошли. – Этот портовый клерк, кажется, был очень недоволен…

К удивлению юноши, Клод усмехнулся:

– Не переживай за него, Альфонсо не впервой! В портовом управлении его не очень любят, потому что очень часто сами не знают, как маркировать его товары для налогообложения… – Тут ученый явно заметил недоумение, написанное на лице Рю, и одернул себя. – Не бери в голову, мальчик, у тебя и так сейчас хватает забот. Пойдем, лучше я покажу тебе свою лавку!

– Это все книги? Ваши? – Рю не мог поверить своим глазам. Все помещение, в которое они только что вошли, было заставлено рядами полок, ломившихся от самых разнообразных томов и свитков.

– Можно сказать, что мои, – отозвался Клод, – это моя книжная лавка. Я же говорил, что владею магазином.

– Книжная… лавка?

– Ну да. – В голосе ученого звучало явное недоумение. – Возможно, я неправильно выразился: это магазин, где продают книги. Как это будет на гиринском?

Рю еще раз оглядел помещение, пытаясь осмыслить услышанное. Действительно, приглядевшись, он увидел, что многие книги на полках повторяются, а рядом с некоторыми на пергаментных карточках аккуратным почерком были написаны аннотации и рекомендации. Например, рядом с большой стопкой книг в обложке из добротной красной кожи с золотым тиснением значилось «Любимый роман королевы Амелии».

– Наверное, «книжная лавка» вполне подойдет, – наконец ответил юноша, не отрывая взгляд от рядов книг, – но в Гирине таких нет.

– Как нет? Я действительно их не встречал, но всегда думал, что это потому, что Корот – та еще дыра. А в других местах мне бывать не доводилось.

– Вы не бывали в Центральных землях?

– Иностранцам туда путь заказан, – в голосе ученого отчетливо слышалась досада, – только по особому указу Его Императорского Величества.

– Вы ничего не потеряли, – фыркнул Рю, – книжных лавок там все равно нет.

– Удивительное дело! Ладно, пойдем, я покажу тебе дом. – Клод зачем-то хлопнул в ладоши и двинулся куда-то в глубь помещения.

– Подождите! – Оклик получился куда громче, чем Рю рассчитывал, и ему тут же стало неловко.

– Да?

– А я смогу читать эти книги? – кое-как выдавил из себя юноша, преодолевая неловкость.

К его удивлению, Клод лишь доброжелательно улыбнулся:

– Конечно! Только аккуратно, мне все-таки нужно их продать. Пойдем.

– Да! – И Рю поспешил последовать за владельцем дома. – А кто такая королева Амелия?

– Что?

– Там на полке была карточка: «Любимая книга королевы Амелии» или что-то такое.

– А у тебя соколиный глаз, мальчик! Королева Амелия – это супруга нашего нынешнего короля и всеобщая любимица.

– И это правда ее любимая книга?

– Понятия не имею! – Клод вдруг обернулся к Рю и заговорщически ему подмигнул. – Только не говори никому. Эта карточка прекрасно поднимает продажи.

– Вот тут будешь спать.

Они вошли в небольшую комнату на последнем этаже, больше похожем на мансарду. Тусклый свет облачного дня, проникающий в комнату через несколько крупных слюдяных окон в потолке, освещал скромную обстановку помещения. Самый дальний и темный угол занимала простая кровать с соломенным матрасом, рядом с которой нашлось место небольшой тумбе с умывальными принадлежностями. Одно из окон было открыто, и в пятне льющегося из него света помещался грубо сколоченный стол с задвинутым под него табуретом. Не казарма, но и не хоромы.

– Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили белье и письменные принадлежности.

– Спасибо вам, Клод! Я не представляю, как я могу отплатить вам за такую доброту, – от волнения Рю сам не заметил, как начал теребить полу своего плаща, – и вы даже разрешили мне читать ваши книги…

– Пустяки! Что же я был бы за человек, если бы бросил такого смышленого мальчика на произвол судьбы. Тем более ты обещал помочь мне с моим opus magnum!

Рю кивнул, не зная, что еще сказать, и смущенно уставился на свои ботинки. Из этого состояния его вывел удивленный возглас ученого:

– Это еще что?!

Рю поднял глаза, пытаясь понять, что так удивило Клода. Проследив за его взглядом, он увидел на низкой ветке дерева прямо за открытым окном снежно-белую птицу. На секунду юноше показалось, что он уже видел ее раньше, но он тут же отмахнулся от этой мысли: никакая птица из Гирина не могла бы попасть в Альбию.

– Мне кажется, что это сокол, – тихо сказал он, не будучи уверенным, что Клода интересовал ответ на его вопрос.

– Я вижу, что это сокол, но что он тут делает?! Ну-ка, кыш! Кыш, я кому сказал?!

Наблюдая за суетливыми попытками ученого согнать белую птицу с насиженного места, Рю невольно расслабился. Кажется, его путешествие подошло к концу, хотя бы на время.