Текст книги "Школа Добра и Зла. Кристалл времени"
Автор книги: Соман Чайнани
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– Вдохновлять людей – значит лгать? Давать людям надежду – значит лгать? – зарычал Райен. – Но сказано же, что сказка – это послание, обращенное к людям. Отвечающее на их вопросы и чаяния.
– И на какой же вопрос отвечает твоя сказочка? Что она пытается сказать людям? Что нет больше ни Добра, ни Зла, а есть только ты… великий чудотворец? – усмехнулась Софи.
– Нет, это очень хорошая сказка, и она вполне готова для того, чтобы познакомить с ней всех…
Он не договорил. Золотое перо вдруг превратилось в черного чешуйчатого скима и принялось писать поверх строчек Райена крупными буквами, щедро разбрызгивая черные кляксы:
– Мой брат, похоже, все еще сердится на меня, – пробормотал Райен.
– Просто Яфет прав. Сказочка-то и впрямь никуда не годится, – сказала Софи, сама удивляясь тому, что в кои-то веки ее мнение совпало с мнением Змея. – Никто не будет читать такую галиматью. Да, сказка может быть короткой, даже очень короткой, но в ней обязательно должна присутствовать мораль. Этому учат в Школе Добра и Зла, той самой, которую ты хочешь разрушить. Возможно, мстишь за то, что тебя туда не приняли.
– Чужую-то сказку каждому критиковать легко, – сердито проворчал Райен. – А ты вот попробуй свою написать!
– Да легко! Настоящую сказку и я, и любой из моих одноклассников может написать, – парировала Софи.
– Вот ты винишь меня, эгоистом называешь, а сама-то, сама-то… Хвастунишка пустоголовая! – распалился Райен. – Походила в свою Школу и вообразила, что ты теперь такая умная стала! Настоящей королевой хочешь быть. Думаешь, получится это у тебя? Да скорее Яфет женится, чем ты королевой станешь. Ты же пустышка, красивый фантик и больше ничего. Фальшивая улыбка на лице, а в голове мякина.
– Ну, королем-то я была бы лучшим, чем ты, – вспыхнула Софи, глубоко задетая словами Райена. – Умнее, во всяком случае.
– Ну, так докажи это, – презрительно бросил Райен. – Докажи, что умеешь писать сказки лучше меня.
– Да пожалуйста, – в сердцах прошипела Софи. – Смотри и учись.
Она ткнула пальцем в сторону пера, которое быстро принялось строчить.
Царина из Будхавы не могла иметь ребенка. Шесть раз она пыталась, но шесть раз у нее рождались мертвые дети. Тогда она принялась молиться и делала это усердно, вкладывая в молитву всю свою душу… И на этот раз Лев услышал ее. Услышал и благословил Царину появившимся на свет живым и здоровым сыном! Так Царина усвоила самый важный в жизни урок: ТОЛЬКО ЛЕВ МОЖЕТ СПАСТИ ТЕБЯ!
– Получи, – холодно сказала Софи. – Королева работу за своего так называемого короля выполнила.
Она обернулась и увидела, что Райен пристально смотрит на нее. Даже черное перо-ским тоже, казалось, разглядывало ее, а затем медленно стерло все, написанное Райеном, и оставила только текст, который исправила Софи.
– Помнишь сказку про Гензеля и Гретель? – спросил Райен, с улыбкой глядя на Софи. – Твое перо, Сториан, рассказывает ее как историю о двух детях, которые сумели сбежать от мерзкой ведьмы, в то время как мое перо главной героиней сделало бы саму эту ведьму, которая была настолько высокомерна и уверена в себе, что какие-то дети одурачили ее и заставили работать против самой себя, – затем он поднял голову и добавил, обращаясь уже к перу: – Все. Записано.
Перо Львиная Грива вновь сделалось золотым, бросилось, словно волшебная палочка, на написанную Софи сказку, и ее строки моментально загорелись, написанные золотыми буквами прямо на темном небе. Теперь новую сказку могли прочитать все жители Камелота, и люди из далеких деревень в долине, и в соседних королевствах – во всех Бескрайних лесах.
«Что я наделала? – с ужасом подумала Софи. – Попалась, как та ведьма, о которой только что говорил Райен!»
– Ты свободен, Кей, – сказал король, обращаясь к своему капитану. Перо Львиная Грива тем временем уже само возвращалось по воздуху в карман его пиджака. – Надеюсь завтра в это время иметь удовольствие видеть Агату в моей темнице.
– Да, сир. Я постараюсь, сир, – ответил Кей.
Уходя, он окинул Софи взглядом. О, такой взгляд хорошо был ей знаком, даже слишком хорошо, пожалуй. Если бы Софи не знала, что за мерзавец этот Кей, ей, наверное, было бы даже приятно от того, что капитан королевской гвардии с первого взгляда безумно влюбился в нее.
Однако сейчас этот взгляд лишь усилил гадкое ощущение, охватившее Софи, подкатившую к ее горлу тошноту. Она вновь взглянула на первую историю, написанную Львиной Гривой по ее подсказке. Вот ведь как случается порой на свете – она шла на этот ужин в надежде одержать верх над злодеем, а вместо этого попала в западню, и ее обманом заставили написать ложь, которая лишь поддержала и усилила ложь самого Райена.
Софи видела, как Райен наблюдает в окно за высыпавшими из своих домов горожанами Камелота. Это были те же самые люди, которые сегодня утром противились коронации нового короля, выкрикивали лозунги в поддержку настоящего, по их мнению, наследника – Тедроса. Теперь они сбивались в кучки и молча читали первую сказку Льва, размышляя над ее смыслом.
Райен повернулся от окна к Софи. Сейчас он выглядел не как безжалостный король, а скорее как влюбленный подросток. Точно так же выглядел, как в тот первый раз, когда они с Софи впервые встретились. И потом он не раз вот так смотрел, когда ему было что-то нужно от нее.
– Значит, ты хочешь стать хорошей королевой? – лукаво усмехнулся Райен. – Станешь. И с этого дня будешь писать все мои сказки, – он смотрел на Софи так, словно она была лучшим драгоценным камнем в его короне. – Теперь я понимаю, что перо очень мудро выбрало именно тебя.
У Софи похолодело под сердцем.
Он приказывал записывать его ложь. Записывать и распространять по всем Лесам его зло.
Стать его Сторианом, если так можно выразиться.
– А если я откажусь? – спросила Софи, хватаясь рукой за подол своего платья. – Одна капля этой железистой желчи на кожу, и…
– Ты уже испачкала в этой своей желчи запястье, когда садилась за стол, – спокойно заметил Райен, выуживая из своей тарелки кусочек кальмара. – И до сих пор совершенно здорова, насколько я вижу.
Софи медленно опустила глаза и увидела на коже своего запястья синее пятно. Да, это были совершенно безвредные чернила, которые она с помощью своей магии извлекла из пера в Зале картографии и окрасила во все цвета радуги.
– Твой приятель-волшебник тоже отказался помогать мне, – сказал король. – Пришлось отправить его в небольшое путешествие. Не думаю, что он и дальше будет отказываться.
У Софи кровь застыла в жилах.
В одно мгновение она поняла, что потерпела поражение.
Райен не был похож на Рафала.
Почему? Потому что Райена нельзя было соблазнить. Его нельзя было очаровать, им невозможно было манипулировать. Рафал любил ее. Райену она была совершенно безразлична.
Идя на ужин, Софи думала, что у нее на руках есть козыри. На деле оказалось, что не только никаких козырей у нее нет, но она не знает даже правил игры, в которую взялась играть. Так разгромно Софи проиграла впервые за всю свою жизнь.
Райен наблюдал за ней с легким сочувствием.
– Ты называла придуманную мной историю ложью, но она уже стала правдой. Ну, теперь ты видишь, что только я могу спасти тебя?
Софи посмотрела Райену в глаза, стараясь выдержать его взгляд. Затем Райен наклонился вперед, опираясь локтями о стол, и приказал:
– Скажи это.
Софи ожидала, что после этого внутри у нее все вскипит, вырвется на свободу, поднимает свою голову притаившаяся ведьма, но…
Но ничего этого не произошло, и Софи тихо сказала, опустив голову и глядя на скатерть:
– Только ты можешь… спасти меня.
Райен улыбнулся. Это была улыбка льва, догнавшего антилопу и теперь наслаждающегося своей добычей.
– Отлично, – сказал он. – Ну а теперь, когда мы заключили с тобой сделку, может быть, тортика поедим?
Софи смотрела на то, как тают свечи в канделябре, сделанном в виде статуи Льва. Прозрачные капли воска скатывались вниз и моментально мутнели, застывая.
«А свечи-то самые дешевые», – вдруг подумала она.
Еще одна ложь. Еще один блеф.
В душе Софи медленно разгоралось темное пламя.
Чтобы остаться в игре, ей необходимо было блефовать самой.
– Ты думаешь, я боюсь смерти? – сказала Софи, вставая из-за стола. – Я уже умирала, и не раз, и это меня никогда не останавливало. Так что давай, убей меня, и посмотрим, сможешь ты после этого удержать Бескрайние леса на своей стороне или нет. Посмотрим, будут ли люди и дальше читать то, что нацарапает твое перо.
Она прошла к двери мимо Райена, видя, как помрачнело его лицо. Король явно не был готов к такому шагу с ее стороны.
– А если я соглашусь на твои условия? – сказал он ей вслед.
Софи остановилась, но не повернулась, продолжала стоять спиной к нему.
– Я отпущу из тюрьмы одного твоего приятеля, и он будет прислуживать в замке. Под моим присмотром, естественно. А ты взамен будешь писать за меня сказки.
Сердце Софи учащенно забилось.
– Кого бы ты выбрала? – спросил Райен, и на этот раз Софи повернулась к нему лицом.
– Включая Тедроса? – спросила она.
– Включая Тедроса, – решительно кивнул Райен.
Софи помолчала, затем вернулась к столу, присела на стул напротив короля.
– Значит, если я соглашаюсь писать за тебя сказки, ты можешь выпустить на свободу даже Тедроса. Правильно я поняла?
– Правильно.
Софи внимательно наблюдала за Райеном.
Райен внимательно наблюдал за Софи.
«А вот теперь я, пожалуй, поняла правила игры», – подумала Софи.
– В таком случае я выбираю… – она поиграла бровками, пожевала губками и небрежно закончила: – Я выбираю Хорта. Освободи его.
Райен сглотнул, удивленно заморгал ресницами. Такого хода с ее стороны он ну никак не ожидал.
А Софи закинула руки за голову и спокойно наблюдала за ним.
Разумеется, это была проверка. Тест на ее лояльность. Выбери она Тедроса, и Райен никогда больше не поверил бы ей. Ни в чем, даже в любой мелочи. И стала бы она с этого момента рабыней Райена.
Ах, как он ожидал, наверное, что она провалит этот гнусный, грязный тест!
Но нет, Софи не зря училась в Школе и отлично знала, что победить Зло «в лоб», с помощью другого Зла, невозможно. Его надо брать хитростью.
Итак, все это означает, что они с Райеном все-таки заключили сделку.
Она будет писать за него дурацкие лживые сказки. Он освободит Хорта.
А спустя какое-то время и сказки, и Хорт станут ее оружием.
Софи улыбнулась королю и сказала, сияя своими изумрудными глазами:
– Вообще-то я торты не ем, но сегодня… Сегодня, пожалуй, сделаю исключение.
7
Агата
Армия Агаты
Обхватив руками свою бывшую преподавательницу Науки прекрасного, Агата сидела на жесткой костистой спине стимфа и неслась вперед, пытаясь рассмотреть что-нибудь с этой высоты в разрывах между кронами деревьев бесконечного Леса. Приближалась осень, листья начинали опадать, Лес постепенно терял свою однотонную зеленую окраску, становился крапчатым, красно-зелено-золотым.
«Сейчас, должно быть, часов шесть утра», – подумала Агата, потому что поверхность почвы в лесу рассмотреть было еще нельзя, но темное небо у нее над головой уже начинало окрашиваться в пурпурные предрассветные тона.
Профессор Анемон обернулась, протянула Агате голубой леденец и сказала с улыбкой:
– Вот, украла специально для тебя. Как тебе хорошо известно, брать сладости из пряничного домика Гензеля строго-настрого запрещено, но я подумала и решила, что нынешние обстоятельства позволяют всем нам слегка нарушить правила.
Агата взяла из рук преподавательницы леденец, сунула его в рот и сразу же почувствовала его знакомую сладость и чуть терпкий привкус черники. На первом курсе Агата получила от профессора Анемон знатную взбучку за кражу именно такого леденца со стены в учебном классе избушки Гензеля. Правда, кроме леденца там было прихвачено тогда и еще кое-что по мелочи – пригоршня зефира, здоровый ломоть пряника и пара брикетов сливочной помадки. Что было, то было. Сама же Агата на тот момент считалась худшей ученицей во всей Школе Добра и Зла, а вот сейчас, всего три года спустя, она возвращалась в Школу, чтобы возглавить ее. Чудно́, правда?
– Они знают о том, что случилось? – спросила Агата, наблюдая за тем, как треплет ветер лимонно-желтые волосы ее преподавательницы. – Я имею в виду новых студентов.
– Сториан начал заново пересказывать сказку о Льве и Змее еще до того, как вы с Софи отправились выполнять свой преддипломный квест. Это позволяло нам оставаться в курсе всего, что произошло после того, как Райен занял трон Камелота.
– А мы могли бы показать во всех соседних королевствах то, что пишет Сториан? – спросила Агата, поправляя на руке сумку, где лежал хрустальный шар профессора Доуви, завернутый в старый плащ Тедроса, который она прихватила из древесного домика Робина. – Ведь если их правители увидят, что Райен и Змей работают заодно…
– Рассказанные Сторианом истории становятся доступными во всех королевствах только после того, как будет написано слово «Конец». Это правило, кстати, распространяется и на ваши книжные магазины, что находятся за Дальним лесом, – ответила профессор Анемон. – Но даже если мы, предположим, смогли бы собрать Совет Королей у нас в Школе, в бывшей башне директора Школы, Сториан все равно не позволит правителям заглянуть в то, что он пишет. Так что собирать Совет еще рано, это можно будет сделать только после того, как будут получены неопровержимые доказательства заговора Райена и его брата, а пока что правители всех окрестных королевств полностью поддерживают нового короля Камелота и преданы ему. Поговаривают, правда, что профессор Мэнли научился читать написанное по движениям пера в воздухе и коротко информирует об этом первокурсников.
– Информирует? Это хорошо. А наши первокурсники уже обучены сражаться? – спросила Агата.
– Драться то есть? Нет, конечно, ты что, Агата.
– Но вы же сказали, что они станут моей армией!
– Опомнись, Агата, они проучились в нашей школе меньше месяца. Девочки-всегдашницы еще и улыбаться-то толком не научились, а уж никогдашницы с их особыми талантами это вообще что-то! У них и свечение на кончике пальца всего два дня назад как разблокировано, да и то еще не у всех. Они даже Испытания Сказкой еще не проходили. Нет, они, конечно, еще не армия. Совсем не армия. Но ты сделаешь из них настоящих бойцов.
– Я? Вы хотите, чтобы я их обучала? – выпалила Агата, не задумываясь. – Но я не преподаватель! Это Софи могла блефовать, когда была деканом, но это потому, что она умеет… э… блефовать. А я не умею.
– Тебе понравятся новые всегдашники, вот увидишь. Очаровательные лисята, ты их полюбишь, – профессор Анемон вновь обернулась, и Агата заметила, что макияж на лице преподавательницы засох и потрескался от сильного холодного ветра. – Особенно мальчишки из комнаты 52 в башне Чести. Чудо что за мальчишки!
– Профессор, но я просто не знаю никого из этих новых студентов!
– Не важно. Зато ты знаешь Камелот. Знаешь, как укреплен королевский замок, как устроена его оборона. Но самое главное, хорошо знаешь короля, который сейчас сидит там на троне! – пылко заговорила профессор Анемон. – А значит, ты лучше, чем любой другой из наших преподавателей, сумеешь подготовить наших студентов к борьбе. Кроме того, ты пока что еще не получила оценку за свой преддипломный квест, а значит, формально все еще числишься нашим студентом, и потому рассматривай это как свое новое контрольное задание. И, наконец, Сториан пишет сейчас твою историю, и никто в нее не имеет права вмешиваться, кроме тебя самой, понимаешь? В свое время Кларисса совершила такую ошибку и дорого заплатила за нее.
– Но наши студенты еще даже самых простых заклинаний не знают! И потом, согласятся ли всегдашники и никогдашники работать вместе? Вы уже говорили с ними о том, как много сейчас поставлено на карту?
– Моя дорогая, не мучай себя. Пока мы в пути, расслабься, наслаждайся тишиной и покоем. Как только мы доберемся до Школы, ни того, ни другого у тебя больше не будет, – посоветовала профессор Анемон, выравнивая стимфа и заставляя его лететь именно на той высоте, которая требовалась.
Агата шумно выдохнула через нос. Расслабиться? Разве она могла расслабиться, когда ее друзья в неволе? А она сама должна руководить Школой, полной совершенно новых, неизвестных ей студентов. Если бы Агата не была так сильно ошеломлена всем этим, она наверняка оценила бы иронию судьбы – Софи стала королевой в Камелоте, заняв место Агаты, а Агата должна принять на себя руководство Школой, где до этого деканом была Софи. Занятно, что и говорить… Выброшенный в кровь после ночного визита в Шервудский лес адреналин понемногу выгорал, на смену возбуждению пришли сонливость, вялость, начали смыкаться веки.
Агата одернула себя, заставила бодрствовать, опасаясь, что если задремлет, висящая на плече сумка с тяжеленным хрустальным шаром декана Доуви утянет ее вниз, и она камнем полетит вслед за ней на землю.
Агата тряхнула головой, крепче сжала сумку и оглядела проступившие в свете утренней зари окрестности. Впереди показался золотой замок с тонкими и высокими, как органные трубы, шпилями.
«Фоксвуд», – вспомнила она. Древнейшее королевство Добра.
Перед замком густой лес отступал, его сменяли застроенные домами улицы, сходившиеся к засаженной деревьями площади. Сейчас, рано утром, площадь была почти пуста, разве что только пекарь уже привез свежевыпеченный хлеб на своей тележке, поставив ее рядом с каменным фонтаном. А еще Агата разглядела на площади яркие баннеры, нарисованные, судя по почерку, от руки местными ребятами.
О-хэй, о-хэй, убит проклятый Змей!
Да здравствует король Райен,
победивший Змея!
Да здравствует королева Софи!
Когда стимф подлетал ближе к замку, паря над роскошными особняками, Агата мельком увидела во дворе одного из них, как трое детей в золотых масках Льва сражаются на деревянных мечах, пока их отец сгребает в кучу опавшие листья. Подобные картины она видела и в Гилликине – похоже, что нового короля Камелота дети считали героем и боготворили во всех Бескрайних лесах.
Агату качнуло, и она подняла голову, чтобы посмотреть вперед.
Стимф летел прямо на стену замка, еще чуть-чуть, и врежется в нее.
– Профессор! – крикнула Агата.
Профессор Анемон в последний раз всхрапнула, проснулась и небрежно взмахнула рукой. Сноп искр осыпал стимфа, он с пронзительным криком очнулся от своего сна, заложил резкий вираж и столкновения с позолоченной башней замка все же избежал – правда, в самый последний момент.
После этого стимфа трясло, он тяжело дышал, и профессор Анемон сказала, поглаживая его по костяной шее.
– Ну, успокойся. Заснули мы с тобой оба. Бывает.
Стимф повернул голову и смущенно – так, во всяком случае, показалось Агате – посмотрел на них своими пустыми глазницами.
– Ничего удивительного, если учесть, какой кавардак царит сейчас в Школе, – добавила профессор Анемон, обращаясь теперь уже к Агате. – Ну, ничего. Скоро уже будем там.
«Кавардак… Не слишком обнадеживающе звучит», – подумала Агата, хотя гораздо больше она переживала сейчас из-за того, что своими маневрами возле замка они могли разбудить фоксвудскую стражу. А ведь если кто-нибудь заметит их, то немедленно сообщит об этом Райену, верно? Агата еще раз оглянулась на замок, собиралась спросить профессора Анемон, нельзя ли им лететь чуточку быстрее, но вместо этого ахнула, широко раскрыв глаза от удивления.
– Что это?
Следя за тем, что происходит внизу, на земле, она совершенно не смотрела на небо, и потому только сейчас заметила написанное на нем гигантскими золотыми буквами послание.
– Это? Это первая сказка Львиной Гривы, – ответила профессор Анемон, продолжая ласкать стимфа. – Очевидно, ты слишком далеко углубилась в Шервудский лес, если пропустила ее. Эта сказочка висит на небе уже целый день. Видна из любого лесного королевства.
– Львиная Грива… Вы имеете в виду перо Райена? То, которое он завел в противовес Сториану? – спросила Агата, вспомнив заголовки, которые она прочитала в газете, когда была в Гилликине. Сейчас она быстро пробежала глазами сказку о женщине по имени Царина, у которой наконец-то родился здоровый ребенок. – «Только Лев может спасти тебя!» Так вот какова мораль этой истории?
– Сториан тратит недели, месяцы, порой даже годы, чтобы написать новую сказку, которая сделает наш мир лучше, – вздохнула преподавательница. – И вот откуда ни возьмись появляется новое перо и начинает строчить пропагандистские статейки вместо сказок.
– Фальшивый король, лживое перо, – ощетинилась Агата. – Как только люди могут верить в это? Но хоть кто-нибудь поддерживает Стори…
Она не договорила, потому что написанная на небе сказка Райена внезапно погасла. Агата и профессор Анемон обменялись встревоженными взглядами, но тут с запада прилетел луч света и начал вместо первого послания писать следующее:
Как вам понравится моя новая история, жители Бескрайних лесов? Расскажу я вам сегодня о том, как юный Христо из Камелота, которому всего 8 лет, убежал из дома и пришел в мой замок, надеясь стать моим рыцарем, но вскоре мать нашла Христо и выпорола его. И ты страдал, бедный мой мальчик! Смелее держись, Христо, и не унывай! Ты в тот день, когда тебе исполнится 16 лет, станешь моим рыцарем, я сохраню для тебя это место. А еще я скажу так. Любой ребенок, который любит своего короля, – благословенное дитя. Люди, пусть этот случай станет уроком для каждого из вас!
– Ну вот, теперь он решил за молодежь приняться, – мрачно заметила профессор Анемон. – То же самое пытался сделать и Рафал, когда захватил власть в обеих Школах. Правильно. Завоюй молодежь, и будущее будет за тобой – так все диктаторы думают.
Обернувшись назад, Агата рассмотрела крошечные фигурки тех самых троих детей в золоченых масках. Сейчас они, опустив свои деревянные мечи, стояли и зачарованно читали вторую сказку Льва. Рядом с ними стоял и читал ее их отец. Затем он перевел взгляд на стимфа, верхом на котором летели Агата и профессор Анемон.
– Быстрее, уходим! – сказала Агата.
Профессор Анемон пришпорила стимфа, он вильнул в сторону восходящего солнца и прибавил скорость, а Агата в последний раз покосилась на новую историю Льва, и в животе у нее стянулся тугой узел.
Нет, это было не просто послание, в котором Лев тупо прославлял себя как короля, нет. Чувствовалось в этой сказочке что-то очень знакомое, когда наглая ложь вдруг начинает звучать как чистая правда…
Где-то она с этим уже сталкивалась, только где именно? И когда?
И Агата вспомнила.
Перо Змея, которое он показал им с Софи во время их первой встречи в захваченном пиратами Жан-Жоли.
Его фальшивый «как бы» Сториан, который переиначивал реальные истории в лживые, полные тьмы рассказы.
То перо… ну да, это был просто ским, оторвавшийся от тела Змея.
Скользкая чешуйчатая полоска его змеиной плоти, смертоносная гадость, выдававшая себя за путеводную звезду для всех людей.
Вот таким оно и было, это перо с горделивым названием Львиная Грива.
* * *
Что ж, Школа после исчезновения Мерлина и профессора Доуви судьбу не искушала, на волю случая не полагалась и заняла глухую оборону. Когда стимф начал снижаться, Агата увидела, что оба замка Школы накрыты защитным купалом – мутно-зеленым туманом. Летевший впереди стимфа случайный голубь оказался слишком близко от этого защитного колпака, и зеленый туман затянул голубя в себя, а затем выплюнул его с такой силой, что голубь, вереща, пронесся по воздуху, словно пушечное ядро, и сгинул где-то вдалеке.
Стимф сквозь зеленый защитный барьер проник беспрепятственно, однако Агате пришлось зажать нос, потому что туман очень сильно вонял протухшим мясом.
– Это работа профессора Мэнли, – пояснила ей профессор Анемон. – Может быть, не так надежно, как старые защитные заклинания леди Лессо, но все же. Во всяком случае, с людьми Райена туман пока что справляется. Мы за последние дни поймали уже нескольких его лазутчиков. Думаю, Райен подозревает, что ты на пути в Школу.
«Да не просто подозревает – знает, – подумала Агата. – Ведь если Змей – это брат Райена, значит, в распоряжении короля-самозванца и змеиная квест-карта, по которой братья легко могут проследить все мои передвижения».
Что ж, оставалось лишь надеяться на то, что вонючий защитный колпак профессора Мэнли не подведет.
Первое, что увидела Агата, когда стимф пробился сквозь туман, была бывшая башня директора Школы (теперь Башня Софи), торчавшая в центре Озера-на-Полпути. С одной стороны башни прозрачное озеро, на берегу которого стоит Школа Добра, с другой – зловонная мутная жижа, омывающая берег Школы Зла. Вокруг серебряного шпиля башни лениво кружила стайка стимфов. Стены самой башни украшали роскошные фризы, изображающие самые известные события из биографии Софи, а наверху башни поворачивалась, как флюгер, ее собственная сверкающая статуя. Окна в стенах башни были новенькими, большими и прозрачными, сквозь них можно было рассмотреть гардеробные, гостиные, столовую, сауну и так далее, а от башни в сторону Школы Зла шел ярко освещенный и закрытый заклинанием от прохода посторонних Мост Софи.
Из окна Башни Софи высунул свою, похожую на тыкву, голову профессор Мэнли и принялся палить зелеными вспышками заклинаний по фризам и статуе Софи, пытаясь, очевидно, уничтожить их, но все заклинания отскакивали назад и лупили самого профессора Мэнли. Затем сверху раздался напоминающий крик ворона сигнал, вслед за которым прозвучал – в записи, разумеется, – голос Софи:
Вы предприняли несанкционированную попытку внести изменения во внешний вид Башни декана Софи. Вносить подобные изменения имеет право только Школьный директор, а вы таковым не являетесь. Прошу вас освободить мое помещение.
Кипя от злости, Мэнли нырнул обратно в башню, где, как увидела Агата, уже орудовали три волка, крушившие все в апартаментах Софи. Крушить-то они крушили, но картины, светильники, мебель, вазы немедленно восстанавливались и возвращались на свое место.
– С этой башней он безуспешно сражается с того самого дня, когда его назначили деканом, – фыркнула профессор Анемон, когда сверкнули ответные заклинания, хлестнувшие по волкам и самому Мэнли, – но так и не научился по достоинству ценить эту девушку. В отличие от меня.
Из башни доносился вой волков, которому вторил Мэнли.
От этого воя Агата почему-то заскучала по Софи еще сильнее прежнего.
Их стимф начал снижаться и мягко приземлился на южном берегу Озера-на-Полпути, перед башней Добра. Едва Агата сошла на землю, как ее облепили фейри, принялись тыкаться в шею, нюхать волосы. Эти фейри отличались от тех, которые были в Школе Добра, когда Агата училась там на первом курсе, и казались какими-то… разномастными, что ли. Слишком разными по форме, размерам, окраске – словно из разных краев прибыли. Впрочем, кто такая Агата, все они при этом знали, судя по всему.
Поднимаясь вслед за профессором Анемон вверх по склону холма, Агата отметила необычную, царившую вокруг тишину. Слышно было лишь, как легонько хрустят по траве ее собственные шаги, как чуть слышно стрекочут крылышки фейри да лениво плещет вода в озере. Агата посмотрела на противоположную сторону озера и увидела там такую же картину – тихо набегает на песок мутная синяя жижа да крепко спит на одной из устроенных Софи лежанок волк-охранник в красной солдатской куртке и с хлыстом на поясе.
Профессор Анемон открыла двери башни Добра и вошла внутрь. Агата двинулась следом по длинному, сплошь облицованному зеркалами коридору, то и дело натыкаясь взглядом на свое отражение – грязная, уставшая девчонка с покрасневшими от бессонницы глазами в черном разодранном во многих местах платье.
Да, выглядела она сейчас еще хуже, чем в свой самый первый день в Школе, когда девочки-всегдашницы загнали ее в угол, приняв за ведьму. И ей пришлось тогда, извините, пукнуть им в лицо, чтобы убежать.
С улыбкой вспоминая все это, Агата вошла вслед за своей преподавательницей в фойе и…
– Добро пожаловать домой!
Раздался оглушивший Агату гром аплодисментов, понеслись приветственные выкрики.
В фойе собралось не меньше сотни первокурсников, и все они кричали, свистели, аплодировали, размахивали самодельными плакатами с надписями: «Я вместе с Агатой!», «Райен – НИКОГДА!», «Правосудие для Тедроса!».
Агата с удивлением и даже некоторой опаской смотрела на этот новый первый курс всегдашников. На чистеньких девочек в щегольских розовых передничках и мальчиков в темно-синих жилетах, облегающих бежевых брюках, с узкими галстуками на тоненьких мальчишеских шеях. Над сердцем у каждого из них сверкал серебряный лебедь, а над головой, как на карте квестов, светилась, поворачиваясь так, чтобы Агате было видно ее со всех сторон, надпись с именем первокурсника.
«Лейтан», «Валентина», «Сачин», «Астрид», «Приянка» и еще, и еще… Многие из них выглядели ровесниками (или почти ровесниками) самой Агаты, особенно мальчики – высокие, статные, с учебными мечами на поясе. И в то же время все они казались ей детьми, все еще верящими в незыблемость законов Добра и Зла. Еще не знающими, как хрупок окружающий их хрустальный шар Школы, как легко его пробить.
«А ведь и я сама была такой когда-то», – подумала Агата.
– Королева Агата! Королева Агата! – нараспев тянули первокурсники, окружали, толкались вокруг нее, как котята возле своей матери-кошки, медленно продвигались вместе с ней к четырем лестницам, которые вели из фойе в четыре башни, – Смелости и Чести для мальчиков, Безупречности и Милосердия для девочек.
Подняв голову, Агата увидела собравшихся на лестнице Смелости преподавателей. Здесь была принцесса Ума, учившая Агату общаться с животными, профессор Эспада, учивший ее фехтованию, гном Юба, который вел занятия в ее Лесной группе… Те же учителя уже встречали ее здесь однажды, но сейчас среди них не хватало еще двух знакомых лиц.
Под куполом сводчатого потолка плыли двухметровые нимфы с неоновыми светящимися волосами, рассыпали лепестки роз, которые прилипали к платью и щекам Агаты и даже заставили ее чихнуть пару раз. Агата старалась улыбаться юным всегдашникам, распевающим ее имя, машущим руками и своими учебными мечами, но думала только о тех, отсутствовавших на лестнице учителях – профессоре Доуви и профессоре Августе Садере. Без них Школа не казалась больше ни теплой, ни безопасной, а сама Агата чувствовала себя здесь уязвимой и… чужой.
– Добро бездействует, а Зло работает, – прогремел голос. – А что, по-моему, неплохо сказано, а?
Агата вместе с всегдашниками обернулась и увидела, как распахиваются двойные двери, ведущие в зрительный зал театра Сказок. В дверях стоял пес Кастор, а сам зал за его спиной был превращен в огромный командный пункт. Здесь было устроено несколько «точек» – заваленных картами, бумагами и книгами столов, за которыми трудилось более сотни никогдашников в элегантной черной кожаной униформе. За их работой наблюдали преподаватели Школы Зла.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?