Текст книги "Школа Добра и Зла. Падение"

7

«Буканьер» приблизился к побережью Нетландии вскоре после восхода солнца, из-за чего Аладдин занервничал – Пэн наверняка уже заметил их корабль.

Но когда он сказал об этом, Крюк лишь рассмеялся:

– Питер и его Пропавшие мальчишки спят чуть ли не до полудня. Ленивые маленькие мерзавцы. – Он стоял на носу корабля и вглядывался в туман, окутавший остров. – В первую очередь их нужно остерегаться по ночам.

План был следующим: Крюк и Аладдин пойдут в лес, пока мальчишки еще спят, найдут логово Питера – ибо Пэн часто его менял: и для того, чтобы спрятаться от пиратов, и просто потому, что никому не доверял, – и определят, насколько хорошо оно защищено. Потом Крюк и Аладдин вернутся обратно к команде и решат, как лучше всего убить Пэна.

– Никаких убийств! – разгневанно напомнила Кима, жуя черствый сухарь. Она сидела рядом с Аладдином, недалеко от Джеймса. – Если ты тронешь хоть волос на голове этого мальчика, Аладдин, я буду драться, чтобы защитить его – то есть буду драться с тобой.

– Нельзя драться с собственным парнем, принцесса, – насмешливо сказал Крюк, потирая перевязанное плечо. – Это неучтиво.

– И вообще, мы сюда прибыли, чтобы сражаться со злом, – добавил Аладдин с набитым ртом. – Мы все на одной стороне, Кима. Если Пэн действительно такой злодей, как о нем рассказывают, то Добро должно что-то с этим сделать. А Добро – это мы.

– Если он злодей. Я не готова доверять оценке, которую ему дадите вы с Джеймсом, – парировала Кима. – А это значит, что я иду с вами.

Крюк застонал:

– Двое хорошо сработаются. А когда идут втроем, начинаются проблемы. Правило трех.

– Никогда не слышала этого правила. Ты его точно не только что выдумал? – спросила Кима.

– Впереди Русалочья лагуна! – крикнул из-за штурвала Капитан Пиратов.

Аладдин посмотрел вперед. Туман разошелся, и они увидели волну, усыпанную фиолетовыми искрами. Волна ударила в пляж, покрытый фиолетовым песком, таким гладким и блестящим, что Аладдин поначалу спутал его с мрамором. Пляж был разделен на ряд лагун, вода пузырилась яркими цветами – синим, зеленым, оранжевым, розовым, – такими же, как холмы на острове, переливаясь самыми невероятными оттенками. Все вокруг заливал фосфоресцентный свет, словно на землю упало северное сияние. И лагуны, и земля – все выглядело хаотично, невероятно изогнуто, словно нарисовано ребенком. У неба тоже был странный оттенок, словно в темноте растянули лавандовую марлю – одновременно красиво и опасно.

– Русалки выплывают только в темноте, так что сейчас мы в безопасности, если не тронем лагуны, – сказал Крюк, завязывая шнурки ботинок и надевая плащ. – Капитан Пиратов, ты видишь каких-нибудь зверей?

Капитан, стоявший за штурвалом на верхней палубе, поднял подзорную трубу.

– На северных холмах все тихо.

Аладдин посмотрел на блестящие озера:

– Там правда русалки?

– Русалки – умные создания, – вставила Кима. – Уверена, они не будут защищать злого короля.

Джеймс ухмыльнулся Аладдину:

– Она думает, что здесь действуют правила Добра и Зла. – Он снова посмотрел на Киму. – Пока Пэн король, это мир Пэна. Остров, который движется и меняется. Нетландия – это отражение самых глубин его хаотичной души. Все и все здесь порождены его воображением. Вот почему эта земля так опасна. И вот почему мы должны ее освободить.

Корабль подошел ближе к берегу, и из трюма на палубу поспешно выбежал Гефест, вспотевший, перепачканный полиролью, сжимавший в руках три начищенные до блеска сабли.

– Не делайте глупостей, – сказал он, отдавая клинки Крюку, Аладдину и Киме, затем посмотрел на Аладдина: – Особенно ты. Мы с Капитаном Пиратов и никогдашниками будем защищать корабль, если на нас нападут. Найдите логово Питера, проведите рекогносцировку[3]3
  Рекогносцировка – изучение местности, чтобы понять, как расположены силы противника, обследование окрестностей, разведка.


[Закрыть] и вернитесь на корабль. И побыстрее.

Аладдин нахмурился:

– Крюк сказал, что Питер и Пропавшие мальчишки спят. А русалки всплывают только по ночам. Кто еще может на нас напасть?

Тишину прорезал пронзительный звериный рык, эхом разнесшийся над северными холмами.

– Это, например, – ответил Капитан Пиратов, бросая якорь.

Вскоре Крюк уже бежал вперед по узким тропкам между лагунами, Аладдин и Кима с трудом поспевали за ним.

– Вот зачем мне нужна грозная команда. Питер – лишь одна из опасностей, таящихся на этом острове, – сказал Джеймс. – Надо идти быстро. Питер, конечно, какое-то время будет спать, но у него есть ловушки, мальчишки, стоящие на страже, и еще тысяча способов нас остановить. Чем скорее мы разведаем его оборону и вернемся на «Буканьер», тем скорее сможем спрятать корабль подальше от берега и разработать план нападения.

Тропинка стала уже такой узкой, что им пришлось идти по одному. Аладдин немного отстал от Кимы, а та сделала несколько торопливых шагов вперед и постучала Крюка по плечу.

– Что делает Питера Пэна настолько ужасным, что мы обязаны его убить?

Крюк пошел еще быстрее:

– Знаешь, я был уверен во всех, кого мы забрали из этой школы, кроме тебя. Ты слишком самодовольная и добренькая для пиратского корабля, если честно. Но Аладдин без тебя идти отказался, так что…

Кима вздрогнула:

– Это простой вопрос…

– Почему он настолько ужасен? Потому что Питер всерьез считает себя добрым королем! Убедил всех, что это я злодей, а он герой. Вот почему.

– А что, если это правда? – возразила Кима. – При всем уважении, Джеймс, но чем больше ты настаиваешь, что твоего злейшего врага надо убить, тем больше сам напоминаешь злодея.

Крюк развернулся и гневно посмотрел на нее, но Кима не отступила.

Аладдин, не заметив, что она остановилась, врезался в нее, споткнулся и чуть не упал в пруд с русалками.

Джеймс бросился к нему и удержал прямо у кромки воды.

– Не беспокой русалок, Ладди. Они уже долго ждут, когда к ним в лапы попадет мальчишка. И, уверяю, тебе совсем не захочется стать первым.

Аладдин удивленно посмотрел на Крюка, потом вскочил на ноги, отряхнулся и прокашлялся.

– Спасибо. М-м, ты сказал, что Питер – лишь одна из опасностей на этом острове. А какие есть еще?

– Не считая опасности, которую ты представляешь для самого себя? – подколол его Джеймс.

Аладдин попытался пнуть его, но Джеймс увернулся и поспешно пошел вперед.

– На востоке каннибалы, на севере звери, а…

Но Аладдин и Кима не услышали окончания фразы, потому что из лагуны вырвался поток розового пара, обдав их обоих. Крюк впереди уже проскочил мимо последних прудов и исчез в долине. Аладдин поспешил за ним.

– Ты уверен, что ему можно доверять? – спросила Кима.

– Джеймсу? Ты что, не видела, как он только что меня спас? – фыркнул Аладдин. – Я доверяю ему не меньше, чем тебе. Именно поэтому мы здесь. Чтобы сражаться за Крюка.

Кима скорчила гримасу. Она бросила школу и поплыла на этом корабле со своим парнем, чтобы сражаться за Добро, – а теперь он верен какому-то пирату. «Кто бы сомневался», – подумала она. Кима росла с несколькими братьями, так что знала, как быстро между мальчишками завязываются узы дружбы и насколько прочными они бывают. Но где тогда место для нее?

Правило трех, о котором предупреждал Крюк.

– Да и вообще, чтобы ты знал, попытки стать героем сводят на нет всю доброту, – проворчала Кима.

– Что?

– Ты сказал, что вы с Гефом отправились в это плавание, чтобы стать героями. Но творить добро только для того, чтобы прославиться, – это не такое уж и Добро. Это эгоизм. Напоминает мне мальчишек в Мейденвейле, которые хотят на мне жениться просто для того, чтобы стать принцами. Им по большому счету наплевать на меня. Они хотят просто прославиться.

– Желание прославить свое имя не делает тебя злым. Это значит, что ты хочешь оставить наследие. Жизнь, которая продлится дольше, чем та, что тебе отведена. Мне кажется, звучит вполне неплохо.

– Пэн, который считает себя героем, тоже звучит не так и плохо, – ответила Кима.

Но Аладдин не смотрел на нее.

Перед ними простиралась Нетландия – холмы, и ручьи, и озера, и леса тех же самых ярких цветов, что и на побережье. Но кое-что здесь было другим… Таблички.

На холмах:

ПИК ПЭНА

ГОРА ПИТЕРПЭН

ХОЛМ ПИТЕРА

У ручьев:

ПИТЕРСКИЙ ЗАТОН

КАНАЛ ИМ. ПЭНА

У озера:

БЕРЕГ ПИТЕРОВОЙ СЛАВЫ

ПЭНОЗЕРО

И так далее. Каждый клочок земли и воды вокруг был подписан, включая ПИТЕРВУДСКИЙ ЛЕС, буквально вся Нетландия была объявлена собственностью мальчика – но даже этого не хватало, потому что посреди леса стояла огромная, пятидесятифутовая статуя Пэна, выстриженная из кустов, – шляпа с пером, сложенные на груди руки, ухмыляющееся лицо и, конечно же, подпись на постаменте:

КОРОЛЬ ПИТ

– Он просто одержим собой, а? – хмыкнул Аладдин.

– Единственное, что ему здесь не принадлежит – Русалочья лагуна, – сказал Крюк. Он уже спустился ниже по склону и рассматривал статую. – Русалки не лезут в политику Нетландии, а Питер боится им перечить.

Джеймс повернулся к Киме:

– Все еще думаешь, что он просто невинный маленький мальчик?

Кима пожала плечами:

– Ну, он хочет, чтобы на всех вещах было его имя. По сути ничем не отличается от твоего желания стать королем или желания Аладдина стать героем.

– Она реально ничего не понимает, – сказал Крюк, повернувшись к Аладдину.

– Знаешь, ты мог и прямо ко мне обратиться, а не смотреть на моего парня так, словно он мой телохранитель, – раздраженно сказала Кима.

Аладдин решил не лезть в спор. Он разглядывал безмолвные земли.

– Ты сказал, в Нетландии живет тысяча детей. Где они все?

– На Утреннем Докладе, – ответил Крюк, направляясь к статуе Пэна.

– На чем? – удивился Аладдин.

Джеймс исчез в кустах, из которых состояла нога Пэна, потом высунул оттуда голову.

– Твоя принцесса требует больше доказательств, кроме очевидных. Идем за мной. – Крюк снова исчез среди листьев.

– Он помог нам сжульничать на Вечере Талантов, – напомнила Кима Аладдину. – Джеймс и Директор школы сговорились и извратили Добро, чтобы оно победило Зло. Откуда нам знать, что он сейчас не делает ровно то же самое? Использует нас?

– Он искал хорошую команду, вот и все, – защитил его Аладдин. – Лучших всегдашников, которые помогут ему освободить Нетландию. Настоящая миссия, намного более важная, чем учеба. Ты бы сама разве так не поступила?

Ответить Кима не успела…

Аладдин затащил ее внутрь статуи Пэна. Листья, необычно мягкие и шелковистые, успокаивающе шелестели. Они шли в тишине и полутьме. Аладдин зажег магический свет на кончике пальца и увидел Крюка, прижимавшего палец к губам. Джеймс сидел в углу, на одной из верхних ступенек высокой извилистой лестницы, выдолбленной из внутренностей древесного ствола. Аладдин и Кима присели рядом с ним и посмотрели через перила вниз.

На полу стояли сотни мальчиков, освещенные огромными висячими лампами в форме буквы «п». Мальчикам было лет примерно от семи-восьми до тринадцати-четырнадцати. Все одеты в ярко-зеленую форму: комбинезоны, состоящие из длинных бриджей с отворотами и рубашек на пуговицах. На груди у каждого из них было вышито «Мальчишки ПЭНА». Их дополнительно разделили на четыре группы, собравшиеся под отдельными флагами:

ЕДА ПИТЕРА

ЛОГОВО ПИТЕРА

ДРАКИ ПИТЕРА

ВЕСЕЛЬЕ ПИТЕРА

К ним с речью обратился парень постарше, лет пятнадцати, загорелый, одетый только в зеленый саронг[4]4
  Саронг – традиционная одежда, которую носят в Индии, Индонезии и других странах Юго-Восточной Азии: широкий отрез ткани, который оборачивают вокруг нижней половины тела на манер юбки. Саронг носят и женщины, и мужчины.


[Закрыть], без рубашки, с коротко стриженными черными волосами, фиалковыми глазами и с толстым ожерельем на шее, с которого свисала серебряная звезда.

– Утренний Доклад! Питер желает завтрак из масляных оладушков с компотом из молодой клубники, жемчужной русалочьей пеной и гарниром из икры, а также коктейль из молока молодой горной козы, которую он вчера увидел в горах на востоке. На обед он желает омлет из страусиного яйца с пюре из лесного мха и суфле из виноградных улиток с тартаром[5]5
  Тартар – холодная закуска из Франции; основной ингредиент – сырое мясо или рыба, особым образом замаринованные.


[Закрыть] из тунца. На ужин он желает шашлык из кабана, и – да, Питер знает, что кабаны откочевали на ту сторону острова, где живут каннибалы, и – нет, он не примет это в качестве отговорки, а еще он хочет шоколадный торт на сливочном масле месячной выдержки, и если вы не начали выдерживать масло еще месяц назад, то вы отстали от графика и будете наказаны. Для своего логова он желает новое одеяло из шкуры банарана, тщательной уборки, как обычно, а днем он требует к себе команду массажистов, которая будет натирать ему голову и ноги. Для драки он желает, чтобы армия из тридцати мальчиков напала на него в Долине Питера на закате, и никому из вас нельзя наносить ему ни единого удара, пока он не отколошматит вас до полусмерти.

Аладдин услышал, как один из мальчиков из «Драк Питера» бормочет:

– Почему сегодня в Драки попал я?

Другой мальчик, из группы «Еда Питера», ответил, показывая руку на перевязи:

– Я вчера был в Драках, и он скинул всех нас со скалы!

– И, наконец, веселье, – продолжил старший мальчик. – Питер желает лицезреть постановку под названием «Питер Пэн – Суперзвезда» во время ужина, включающую совершенно оригинальную музыку и танцы с хореографической постановкой. Он знает, что этот новый мюзикл заказан в очень сжатые сроки, и это не является отговоркой для плохого выступления. Если постановка не будет заслуживать пяти звезд, все участники будут наказаны.

Ребята из «Веселья Питера» дружно вздрогнули.

Старший мальчик закончил:

– Сегодняшнее наказание за плохие результаты – порка и ночь в колодках с обмазыванием медом. На северных холмах, между землями зверей и каннибалов.

Теперь передернуло уже всех мальчиков.

Крюк посмотрел на Киму:

– Все еще думаешь, что он безвреден?

Кима колебалась:

– В Бескрайних лесах множество суровых правителей. Мы не можем просто прийти и убить кого-то, чья манера управлять государством нам не нравится…

Старший мальчик в саронге вдруг вывел откуда-то большого, пушистого белого зверя, лопоухого, с розовым носом, похожего одновременно на собаку и кролика.

– Это еще что? – прошептала Кима.

– Банаран, – шепнул в ответ Джеймс.

– Для ковра Питера, – приказал старший мальчик и отдал животное ребятам из «Логова Питера».

Кима ахнула.

– Да его убить мало! – воскликнула она, и это прозвучало слишком громко. Все мальчики дружно повернули головы туда, где прятались Кима и ее друзья.

Словно приз в какой-то игре, их тут же осветили яркие лучи – свет тысячи фей, которые вылетели из ламп.

– М-м-м, что-то мне кажется, что нас убьют раньше, – пискнул Аладдин.

8

Добро должно приходить на помощь, но у братьев-близнецов обычно все складывалось иначе.

Чаще всего именно у Райана случались какие-нибудь совершенно необязательные проблемы, и Рафалю приходилось спешить на помощь брату. Но сейчас все было наоборот. Райан бросился из леса обратно в Гавальдон; он видел, как языки пламени подбираются к Рафалю, привязанному к куче хвороста. Прячась под бородой, плащом и сапогами, Райан протолкнулся сквозь толпу, в которой было не меньше тысячи человек, собравшуюся возле церкви, больше похожей на дом с привидениями. Все дружно скандировали:

– Колдун! Колдун! Колдун!

Рафаль не выглядел спокойным и стойким, как обычно бывало, когда он попадал в беду. Он безвольно опустил голову, на щеках и под глазами виднелись синяки, и он даже не пытался вырваться из пут. Судя по всему, сначала его поймали и избили и только потом отправили на костер.

Райан похолодел. Получается, целительные силы покинули не только его. То, что осталось от бессмертных сил Рафаля, явно не спасет его от пламени, которое грозило его поглотить. Райан растолкал еще нескольких крестьян, подбираясь ближе к брату. А как же их чародейская магия? Она тоже исчезла?

Райан вытянул вперед палец и выкрикнул заклинание.

Ничего не произошло. Огонь, словно аркан, охватывал ноги Рафаля.

Райан снова выкрикнул заклинание, то был вопль отчаяния…

На этот раз из безоблачного неба хлынул сильнейший ливень, быстро залив пламя.

Рафаль медленно поднял голову, его налитые кровью глаза приоткрылись. Синяки и ссадины поблескивали под каплями воды. Увидев Райана, гнома-переростка, стоящего неподалеку со светящимся пальцем на изготовку, Рафаль сумел с облегчением улыбнуться, словно этот добрый поступок брата значил больше, чем понимал сам Райан. Райан тоже испытал облегчение: да, это самое простое погодное заклинание, которое может выучить даже первокурсник, и оно сработало поздно и не совсем так, как надо… но все-таки магия еще при нем.

Оставалась лишь одна проблема – жители деревни тоже увидели светящийся палец Райана. Толпа расступилась, пропуская трех стариков в серых плащах и черных шляпах. Самый старый из них тоже вскинул палец, устремил его на Райана и прошипел:

– Колдун!

Райан нахмурился:

– Как оригинально.

Вся тысяча жителей деревни кинулась к нему, и Райан бросился наутек в своих резиновых сапогах, вспомнив, что заклинания, которое помогает быстрее бежать, не существует…

Но затем он услышал, как с громким треском развалился костер, и, повернув голову, увидел Рафаля, летящего к нему. Тот схватил брата-близнеца в объятия и взмыл вверх, направляясь к лесу.

– Ну что, пора уходить? – широко улыбаясь, спросил Рафаль.

– Мы не должны были и приходить! – ответил Райан, снова превращаясь в обычного себя.

Его злой близнец взлетел еще выше, и Райан почувствовал, как брат прижимает его сильнее, но при этом мягче, с любовью – не так, как по пути сюда, когда его хватка была холодной, словно он хотел его за что-то наказать. Что-то в Рафале изменилось, подумал Райан. Словно вернулась их старая, уравновешенная любовь…

В ребра Рафаля врезался камень, да с такой силой, что он уронил брата, а потом и сам полетел вниз. Оба они приземлились на крону дерева и, изорвав одежду о ветки, рухнули вниз, на кучу сухих листьев. Побитые, окровавленные, они подняли головы.

Над ними стоял кудрявый темнокожий паренек с голым торсом, вооруженный рогаткой.

– Безымянный мальчик, – прохрипел Райан.

– Меня зовут Мидас, – ответил тот. – И – нет, ты не заберешь меня в свою проклятую школу.

Рафаль быстро посмотрел на Райана, потом на Мидаса и все понял.

Это читатель, которого брат хотел забрать в ШколуДобра.

Читатель с яркой внешностью и внимательным взглядом, так похожий на тех, с кем Райан ранее пытался подружиться, когда Рафаля не было рядом.

Вулкан.

Крюк.

Теперь Мидас.

Но Вулкан был Директором школы. Крюк – деканом.

А Мидас станет… учеником.

Всякая надежда, что Райан снова вернется к Добру… что будет верен их братским узам… что они снова будут жить как раньше, когда верность друг другу была превыше всего…

Сгорела и рассыпалась в прах.

Рафаль злобно посмотрел на Райана. На мгновение глаза Райана блеснули, словно он прочитал мысли брата.

Но Мидас тем временем зарядил в рогатку еще один камень и нацелился прямо в голову Райана…

Рафаль вскочил, одним прыжком добрался до Мидаса, схватил его за горло и прижал к дереву. Он ждал от мальчика страха и покорности – от мальчика, которого наказывал за грехи брата, – но вместо этого Мидас изо всех сил вырывался, его серые глаза горели бесстрашием, словно чем сильнее Рафаль давил, тем живее он становился. Рафаль с любопытством смотрел на мальчика, не прекращая его душить, – ему вдруг начал нравиться этот поединок душ. Смертные его боялись – но не этот.

В голову Рафаля змеей вползла мысль.

Представь себе потенциал этого мальчишки. Представь, каким он станет, если его вести твердой рукой…

– Рафаль, берегись! – закричал Райан.

Стрела пролетела совсем рядом с Рафалем и вонзилась в дерево над головой Мидаса. Рафаль отшвырнул мальчика в сторону и увидел, что жители Гавальдона бегут к ним с братом, вооруженные луками и копьями. Злой Директор быстро взлетел, схватив Райана. Пусть Мидас бежит, толпа уже ворвалась в лес…

Но потом Рафаль передумал и снова спикировал к земле.

– Что ты делаешь? – вскричал Райан.

Рафаль схватил Мидаса, словно сокол, выследивший добычу, крепко прижал и его, и своего брата к груди и взлетел вверх, увернувшись от града стрел.

Удерживая Мидаса, отчаянно пытавшегося вырваться, Рафаль услышал вопль брата:

– Рафаль! Барьер не пропустит нас с одним читателем! Правила равновесия! Тебе тоже нужен свой читатель!

Но Рафаль летел и летел, а барьер так и не появился.

Они покинули Дальний лес. Злой Директор едко улыбался про себя.

Его брат был прав.

Им обоим действительно нужен был читатель, чтобы покинуть Гавальдон.

Один – для Райана, один – для Рафаля.

Но в этом-то и была вся штука с Мидасом.

Оба Директора школы считали его своим.

А это само по себе создавало довольно любопытное равновесие.

9

Мальчика с фиолетовыми волосами, который выступал с Утренним Докладом, звали Ботик.

Аладдин узнал это, потому что имя «БОТИК» было вытатуировано на спине мальчика, над складкой саронга, а еще – потому, что другие ребята называли его по имени, когда спорили, какая из групп должна передать Пэну пленников, крепко привязанных к столбу.

– Мы увидели Крюка первыми, так что мы заслуживаем похвалы, – настаивал маленький мальчик из группы «Еда Питера». Феи, которые обнаружили пленников, возмущенно зароптали, но мальчик продолжил: «Мы разложим скатерть на теле Крюка и подадим Питеру завтрак прямо на нем. Представьте, как удивится Питер! Всем остальным Пэнам понадобилось много лет, чтобы поймать своего Крюка. А мы заполучили нашего, едва он закончил Блэкпул!

– Питер назначит Ботика Великим Визирем! – воскликнул другой мальчик из «Еды Питера». – И даст всей нашей группе серебряные звезды!

Он захлопал в ладоши, радостно оглядывая товарищей по «Еде».

– Мы официально станем Пропавшими мальчишками, как Ботик, и получим имена, которые Питер будет знать. Мы больше не будем безымянными «Мальчишками Пэна»!

– Пропавших мальчишек ведь всего шесть, правильно? Пэну, конечно, нужны новые! – с надеждой добавил третий мальчик из «Еды Питера».

Ботик ощупал свой медальон с серебряной звездой.

– А почему бы мне просто самому не отнести пленников Питеру? И сказать, что это я их поймал?

– Потому что это мы поймали Крюка! – воскликнул мальчик из «Еды Питера». – А если мы пожалуемся Питеру, что ты врешь, чтобы добиться его благосклонности, что он подумает?

Феи снова зароптали и засыпали радужной пыльцой его бриджи. Бриджи резко и довольно болезненно для него дернулись вверх.

– Эй! – крикнул он.

– Похоже, феи тоже хотят, чтобы их поблагодарили, – пробормотал Ботик.

Аладдин, руки которого были прикованы к столбу, зажег огонек на пальце, но Добрый Директор отомкнул магию всегдашников только для того, чтобы обманом победить никогдашников, и не научил их никаким полезным заклинаниям. (Даже то заклинание, которое Аладдин выучил для Вечера талантов, – порча, которая делала кожу прозрачной, – оказалось бесполезным.) Тем не менее раз уж магия следует эмоциям, он ведь сможет что-то проявить! Он сосредоточился на своем страхе, целеустремленности, любви к своей принцессе… Его палец сверкнул, и из него вылетело облачко синего тумана. Кима заметила это и покачала головой. Палец Аладдина тут же потух.

– Нет, представить пленников должна наша группа! – предложил мальчик из «Логова Питера», не заметив клубов дыма. – Питер больше удивится, если мы спрячем их в новеньком ковре из банарана, а потом, когда развернем ковер, он окажется с сюрпризом: вот, Питер, тебе Джеймс Крюк и еще двое чисто для смеха. Разве Питер не будет тебе благодарен за такой великолепный подарок, Ботик?

Вмешался представитель «Драк Питера»:

– Или еще можно вооружить Крюка ножиком для масла и пустить против него целую армию во главе с Пэном! Вот что Питеру понравится больше всего!

– Наша идея понравится Питеру больше! – хором ответила «Еда Питера».

– Нет, наша! – вставило «Логово Питера».

Ботик потер подбородок, словно вопрос, чья именно идея больше всех понравится Питеру, был очень серьезным. А затем заметил стайку ребят с плакатом «Веселье Питера».

– Ну?

Ребята из «Веселья» переглянулись, явно застигнутые врасплох, но потом худенький мальчик с копной рыжих волос поднял палец с обгрызенным ногтем и сказал таким голосом, словно проглотил воздушный шарик:

– Может, одеть их в перья и заставить танцевать самбу?

Ботик встрепенулся:

– Питер обожает самбу!

Вскоре на Аладдине и Джеймсе Крюке не осталось ничего, кроме головных уборов и крохотных шортиков, сделанных из павлиньих перьев, а рядом с ним плясала принцесса Кима, чью одежду со всех сторон перетянули шарфами-боа из тех же перьев. Ботик держал концы шарфов в руках, словно поводья. Процессия «Веселья Питера», стуча в барабаны и улюлюкая, направилась вперед через джунгли Нетландии, которые через каждые несколько шагов меняли цвет – от зеленого к розовому и золотистому.

– Ну что, как идет план по убийству Пэна? – прошипела Кима.

– Примерно с тем же успехом, что и загар Крюка, – пошутил Аладдин.

– Я-то загореть смогу. А вот ты выше не станешь, – ответил Крюк.

– Ох, в самое сердечко, – ответил Аладдин.

«Только мальчишки могут шутить в такой момент», – простонала про себя Кима. Но в глазах Джеймса она видела неуверенность: его прежняя невозмутимость исчезла, словно он ждал, что их что-то спасет, но этого не произошло. «Магия Райана», – подумала она. Вот зачем Крюк вообще заявился в Школу Добра и Зла. Не только для того, чтобы увести оттуда учеников, но и чтобы заполучить чародейскую магию, которая убьет тень Пэна. Только вот сейчас эта магия не работала – или, по крайней мере, он ее не контролировал. А это значит, что их ждет неминуемая смерть и от нее никак не спастись. Она заметила взгляд Крюка – тот словно прочитал ее мысли.

Лес превратился в настоящий дворец из синих блестящих листьев. Их окружали кобальтовые, васильковые, бирюзовые оттенки, цвета морской волны и индиго[6]6
  Кобальт – ярко-синий оттенок. Индиго – глубокий темно-синий оттенок.


[Закрыть]. Заросли были настолько густыми, что не видно было ни неба, ни земли, а в воздухе мешались запахи росы и пота.

– Ты не можешь найти магию Райана? – шепнула Кима Джеймсу. – Ты сказал, что она нужна тебе, чтобы убить тень Пэна. В этом и был твой план. Что нам делать, если…

– Ты оглушила всех этих Ночных Упырей, а? – раздраженно перебил Крюк. – Может, еще разок попробуешь? Вдруг ты нас всех спасешь?

– Это простенькое проклятие! Не продержалось и несколько секунд. У нас с Аладдином нет магической подготовки…

– Значит, воспользуйтесь этой дешевой лампой. С помощью которой Ладди заколдовал Гефеста!

Аладдин запротестовал:

– Кто тебе такое рассказал? Да и вообще, эта лампа совсем сломалась. Насколько я знаю, на Снежном балу ее нашел какой-то никогдашник и Хамбург запер ее у себя в кабинете. Нам нужны никогдашники! Они научились настоящим заклинаниям!

Крюк посмотрел вперед. Листья из синих тем временем стали ярко-зелеными.

– Я никак не могу ни связаться с Капитаном Пиратов, ни позвать на помощь никогдаш…

Ботик пнул его пониже спины, и Крюк активнее закрутил бедрами. Мальчишки позади них весело засвистели, а Аладдин смог наклониться к нему поближе.

– Может быть, магия Райана заработает, когда будет нам особенно нужна. Как тогда, с Ночными Упырями. Надо будет как-то удержать тень Пэна достаточно долго, чтобы ты смог ею воспользоваться.

Джеймс вздрогнул, вспомнив, как магия Райана прорвалась через его тело – чужая, жестокая, незваная. Но Аладдин был прав. Она им нужна, какие бы ужасные ощущения ни вызывала внутри.

– Как можно удержать тень? – удивилась Кима.

– Тень – это место, где ты держишь все свои чувства, так что нужно как-то разозлить Пэна. Слишком много эмоций, и твоя тень начнет жить своей жизнью. Разозлим Пэна, и тень полностью отделится от него. Вот тогда на нее и можно напасть, – сказал Джеймс.

– Этот гад обижает животных. Я отвешу ему хорошенького пинка, – предложила Кима. – Уж от этого он взбесится…

Барабаны вдруг зазвучали еще громче, и «Мальчишки ПЭНА» запели песенку:

 
Добрый Питер наш король!
Послужить тебе позволь!
Будем мы тебя хвалить!
Будем мы тебя любить!
Будем песни распевать!
Будем ноги целовать!
 

Кима нахмурилась. Вот что бывает, когда слишком много мальчишек собирается в одном месте.

Она глянула вперед, на шуршащие листья, которые готовы были открыться, словно занавес. Мальчики скандировали:

 
Питер Мудрый!
Питер Сильный!
Питер Великий!
Да здравствует король!
 

Листья разошлись в стороны, и там, окруженный со всех сторон цветущими лианами, спинкой к процессии стоял трон, сделанный из скелетов. Два Потерянных мальчика в зеленых саронгах, с именами, вытатуированными на спинах, и ожерельями с серебряной звездой, обмахивали опахалами владельца трона. С подлокотника поднялась загорелая рука и стала покачивать пальцами в такт песне, словно дирижируя приближающимся парадом: «Питер Мудрый! Питер Сильный! Питер Великий! Да здравствует…»

Мальчик резко свел пальцы вместе, и скандирование смолкло.

Тени пальцев превратились в змеиную пасть. Тень Питера Пэна действительно жила своей жизнью.

В тишине послышался ритмичный голос:

– Каждые сто лет Полярная звезда спускается на землю, тайком пробирается на кладбище и ищет там мальчиков, которые так и не выросли. Она выбирает из них лучшего, того, кому было суждено величие, но он до него не дожил, того, кто заслуживает сто лет жизни в расцвете юности, чтобы восполнить все то, что он потерял. Второй шанс для ребенка, такого идеального и редкого, что само небо спустилось, чтобы найти его. И оно выбрало меня. Не кого-то из вас. Меня. Каждый день вы поклоняетесь и льстите мне, надеясь, что я выучу ваши имена и награжу вас серебряной звездой, но эта игра постепенно теряет смысл. Нет никаких трудностей. Никакого напряжения. Меня избрали Пэном, а вас выбрали, чтобы быть… кем? Леммингами? Рабочими пчелами? Когда против меня выходит Крюк, это, по крайней мере, весело – сражение с сумасшедшим, который искренне считает, что может меня победить. Но он сейчас учится в Блэкпуле, так что мне скучно. Мне осточертели вы, осточертел этот остров, осточертело ждать Крюка. Скучно, скучно, скучно. Именно поэтому пришло время мне…

Он повернулся на троне.

Увидел Крюка, и его зеленые глаза удивленно сверкнули.

– Так, подождите, – сказал Питер Пэн.

У него были кудрявые, как у амурчика, светлые волосы, выцветшие на солнце и более темные у корней. Узкие, широко расставленные глаза, большие висячие уши, крохотный нос. Высокий лоб, торчащая нижняя челюсть, блестящие, как жемчуг, зубы. Он был худым и загорелым, одетый в обтягивающий костюм из зеленых лиан, с детским, но мрачным и беспокойным лицом. Он выглядел старше своих тринадцати лет.

– Привет, Джеймс. Идеально выбрал время, как и обычно, – сказал Питер. Его тень отделилась от тела и описывала круги вокруг затянутого в перья Джеймса. – Пришел потанцевать для меня?

Крюк оскалил зубы:

– Я пришел тебя убить. И забрать мой корабль.

– Первое будет довольно затруднительно, потому что у тебя нет ни оружия, ни нормальной защиты, два твоих друга выглядят еще бездарнее, чем ты сам, к тому же до сих пор еще ни один Крюк не убил ни одного Пэна, – ответил Питер. – А что касается твоего корабля, он… ну… сейчас немного занят.