Текст книги "Тайное сокровище"

Глава 3

Таинственный лунный свет заливал лес. Отем шла, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Пристально вглядываясь в темные тени, глаза ее стали темно-фиолетовыми, как сверкающие в свете луны аметисты. То там, то здесь девушка слышала шорохи и надеялась каждый раз, что это Барри возвращается с убитой на ужин дичью.

– Ой! – закричала Отем, вздрогнув от неожиданности, когда Барри вдруг появился из темноты с переброшенной через плечо тушкой какого-то животного. – Я испугалась, что это не ты.

Барри рассмеялся.

– Тогда почему ты отправилась проверять, госпожа Отем?

Девушка ничего не смогла ответить и только пожала плечами. Почему от его низкого мягкого голоса по телу пробегает дрожь?

Отем вернулась на поляну, где они разбили лагерь. В небольшом костре потрескивали и пощелкивали дрова, наполняя воздух приятным ароматом и выбрасывая горячие искры, которые, как огненные мухи, разлетались во тьме ночи.

– Следи за костром, чтобы искры не вызвали пожар, – Барри опустил тяжелый ботинок на оранжевую искорку, упавшую поблизости. – Нам надо побыстрее съесть ужин, как только он будет готов, и затушить огонь.

Отем не ответила. Она слушала и размышляла: его голос снова изменился, стал каким-то глубоким и странным, это опять был не Барри, – значит, он очень устал.

– Барри, – Отем позвала так тихо, что засомневалась, услышит ли он. Она присела и стала вплетать в толстые косы длинные полоски мягкой шерстяной ткани.

– Мой отец позволил бы разрушиться нашему дому, но сделал бы все возможное, чтобы привести в порядок жилище друзей и родственников. Но только своих, а не мамы.

Девушка умолкла, рассеянно переводя взгляд с одного предмета на другой, как бы в поисках утраченных воспоминаний.

– Я слушаю тебя.

Барри продолжал готовить еду, добавляя кое-какие из свежих трав, собранных Отем. Оглянувшись, он увидел, как взметнулась и закружилась шерстяная накидка, когда девушка набрасывала ее на плечи. Искры взлетели в воздух. Зачем она вообще рассказывает это ему?

– Мама никогда не понимала отношения отца к ближайшим родственникам… А осень была его любимым временем года.

– Значит, тебя он любил больше остальных?

– Да, наверное. Но поступал вопреки своим словам. Он собирался передать мне драгоценный камень, но так и не сделал этого. Возможно, он отдал его на хранение Винтер до того, как его убили.

«Хотя вряд ли, родители сами искали драгоценность», – подумала Отем и продолжила:

– Предполагали, что я его любимица, – она вздохнула. – Почему вообще нужны любимчики? Почему не лелеять всех детей в равной степени?

– Кто разберет этих родителей? – произнес Барри невнятно. – Расскажи еще что-нибудь о своей семье и о драгоценности.

– Хозяин, который не защитил свой род, не был хозяином, – пробормотала Отем.

Ричард не хотел, чтобы она выходила замуж. Почему? Сколько раз Отем мечтала о собственной свадьбе: о богатом пиршестве, об огромных пирогах и дичи, выставленных за стеной замка, о ярких красочных палатках для почетных гостей. Но если она помнит все это, то почему же более важные события ускользают от нее?

– Эй, о чем ты снова так глубоко задумалась? – окликнул девушку Барри.

– Если бы я вышла замуж, когда мои родители были еще живы, они прохаживались бы среди друзей, принимая поздравления по поводу превосходного брака их дочери с наследником огромного поместья. Ха! Мой постоянно думающий о землях отец вернулся из… из… я не знаю, это не важно. Он приехал в наш замок, чтобы сказать матери, что любит ее, а не любовницу, встреч с которой он искал до этого. Да, теперь я помню, кое-что помню…

Шок, вызванный убийством родителей, стер из памяти Отем большую часть прошлого, но сейчас оно крошечными обрывками возвращалось к ней.

– Каким был твой замок? – спросил Барри. Отем задумалась на минутку, прежде чем нашла спрятанный в глубине памяти ответ:

– Я помню спиральную лестницу в башне. Я подбегала к ней, поднималась по узким ступеням в свою комнату в главной башне замка. Комнаты, отведенные мне и сестрам, были уютными и находились далеко от главного зала. Каждая из нас имела право и возможность побыть одной, – Отем рассмеялась, и мы ревниво оберегали эту привилегию. Наши горничные были единственными, кому разрешалось входить в наши покои.

– А как выглядели комнаты? – поинтересовался Барри.

Отем помолчала, потом разразилась потоком слов:

– Обставлены они были просто: узкая кровать, стол, под окном сундук для одежды. Ах да, скамеечка для ног, обтянутая нашими любимыми цветами, на моей был зеленый бархат. Я помню свою служанку – Джудит была примерно нашего возраста. Ее привезли из какой-то деревни, лежавшей где-то за дубовой рощей.

– Но где это? – спросил Барри. – В Англии? Во Франции? – он покачал головой. – Вообще-то, очень напоминает Францию.

– Францию? – Отем приподняла темную бровь. – Гм… довольно странно. У меня тоже возникало ощущение, будто замок Уиндраш находится не в Англии, а в какой-то другой зеленой стране. Но нет, он должен быть в Англии. Наверное, на севере.

– Какую фамилию носила Джудит?

– Я не могу вспомнить. Кое-кто говорил, что она незаконнорожденная дочь Скардона. Сирота. Она жила у одного человека, тоже имевшего дочь, но он был беден, и еды не хватало на всех. Джудит повезло, что ее взяли в услужение. Насколько я помню, беда ее состояла в том, что она оказалась слишком прямой и откровенной. Из-за этого Ричард чуть не отослал ее назад к отцу – настоящему отцу, отвратительному Скардону.

Сейчас Скардон мертв, его грешную жизнь оборвал Орион Сатерлендский с помощью своей жены Элизабет, которая изготовила специальный щит, ослепивший Скардона, когда тот уже готовился убить Ориона. Элизабет Джел была той самой женщиной, что приютила Отем после того, как Орион спае девочку от людей Скардона.

Барри поглядывал на молчавшую девушку, откровенно любуясь ею. Отем сделала движение, от которого длинные рукава плаща затрепетали, как темно-фиолетовые стяги на порывистом ветру. Их глаза встретились в долгом взгляде, сокровенном, как шепот. Потом девушка встала и без единого слова скрылась в палатке.

Мужчина, оставшийся в одиночестве, посмотрел на подгоревшего кролика и пожал плечами. Затем присел возле костра и приступил к трапезе, поглядывая на печальные блики, которые отбрасывала мерцающая свеча на полотняную стену палатки.

Он мог рассказать ей.

Он должен рассказать ей.

Но он не осмеливался.

Еще не время.

Отем носила в сумке несколько редких прекрасных монет, иглу, разноцветные нитки и кучу других мелочей. Во второй сумке лежали травы, которые она собирала всю дорогу на случай, если им понадобится лекарство или встретится кто-нибудь, кому не помешало бы целебное снадобье; там же Отем хранила семена, собранные на своем личном огороде в Сатерленде.

В полдень они остановились перекусить. Барри сегодня был молчалив и исчезал в лесу дольше обычного. Лес редел по мере приближения к Лондону и теперь представлял собой рощицы небольших деревьев и заросли кустов, разбросанные тут и там. На свои деньги Барри купил немного хлеба и сыра у одного пастуха, Отем отнесла продукты к камню на обочине дороги. Расстелив запасной дымчато-серый плащ, она села на нагретый солнцем камень и принялась за еду.

Вернулся Барри, девушка посмотрела на него, но не спросила, где он был.

– Мы обойдем Лондон, – сказал Барри, – если только ты не хочешь остановиться здесь и поспрашивать о сестре. Что такое, госпожа? – он заметил, что Отем к чему-то прислушивается, закинув голову и прищурив глаза.

– Ты слышишь?

– Ага, – сказал, наконец, Барри. – Лошади. Их много. Они идут сюда, госпожа, – он рассмеялся. – Все в порядке. Мы приближаемся к Лондону, вот и все. Вокруг этого города оживленное движение – одни едут туда, другие – обратно.

– Я хочу спросить этих людей.

И Отем пошла навстречу всадникам.

– О чем спросить? – почти выкрикнул Барри, наблюдая, как рыцари натянули поводья скакунов, когда девушка взмахнула рукой, делая им знак остановиться.

«Храбрая женщина», – подумал Барри, вытирая пот со лба.

– Сейчас узнаешь, – только и ответила Отем. – У меня пара вопросов, – обратилась она к грузному рыцарю, который улыбался так, будто вид девушки доставлял ему огромное удовольствие. – Не видели ли вы красивую девушку с белоснежными волосами? Она довольно высокая… нет, невысокая… по-моему.

Барри закатил глаза. Королевские рыцари посчитают ее слабоумной: она принялась демонстрировать все признаки, которые напоминали сестру-близнеца.

– У нее маленькие изящные ножки, как и у меня, – говорила Отем, выставляя одну ногу в кожаном башмаке, чтобы им было виднее. Послышались смешки, но она продолжала с большим трудом описывать сестру, которую не видела семь лет. – Сейчас это, наверное, взрослая женщина более прекрасная, чем луна и звезды.

– Я видел такую женщину, – произнес один из рыцарей, выглядевший гораздо серьезнее остальных своих спутников.

– О! Где? – Отем вцепилась в поводья его лошади, подняв умоляющие глаза на рыцаря. – Где Вы видели мою сестру?

– В монастыре. Полагаю, она собиралась постричься в монахини. Ее привезли в аббатство, откуда переправили в Ноттингский монастырь, а потом… хм… в Уитби.

Другие рыцари смотрели на него с удивлением, и, отвечая на немой вопрос, он пояснил:

– Невозможно забыть такую девушку, как она! Она прекрасна и застенчива, как только что распустившийся нарцисс, а волосы ее похожи на сверкающий белоснежный атлас.

– Это она! – Отем с трудом удержалась от соблазна поцеловать рыцаря. На мгновение радость ее померкла, но потом вновь разлилась горячей волной.

– Почему ее привезли в монастырь? Наверное, вначале ее похитили какие-то дурные люди?

– Несомненно, – подтвердил рыцарь. – Она лишилась всего. Ей некуда было идти.

– Итак, ее доставили в монастырь, – вступил в разговор Барри, и все глаза обратились к нему. – Как удостовериться, что это одна и та же женщина? И Вы, кажется, затрудняетесь сказать, в каком именно монастыре она сейчас находится?

От его слов новая тревога забилась в сердце Отем.

Рыцарь ответил, показывая рукой на девушку:

– Их можно было бы принять за близнецов, если бы не цвет волос. Кажется, я вспомнил: это был Кирклейский скит! – закончил рыцарь, глядя на огненные волосы Отем.

Девушка энергично кивнула красноречивому рыцарю:

– Это, должно быть, моя сестра. Обнаружив у одного из рыцарей незатянувшуюся рану, Отем приготовила ему особый чай из луговых трав, дала с собой листьев с указаниями, как их заваривать, и попрощалась со всадниками.

– Ты была с ними очень мила, – сказал Барри, бросая на нее странный взгляд. – Почему?

Отем поспешно укладывала пожитки, чтобы продолжить путешествие.

– И они были очень милы со мной. Они дали мне сведения.

«Временами, – подумала она, – Барри туп чрезвычайно».

– Ага, – он почесал за ухом и понес вещи к тележке. – А откуда столь утонченная девица, как ты, знает травы? – спросил он.

– Я изучала труд Диоскорида и его последователей в монастырских садах трав. Их монастыри превратились в хранилища книг, они тщательно переписали ранние книги о свойствах трав и, естественно, приобрели новые обширные знания за это время.

– Монастырские сады трав? – недоверчиво переспросил Барри.

– Эти сады обрабатывались ради больных и страждущих. Каждый мог прийти в монастырь за лекарственной травой. Прочитав труды последователей Диоскорида, я добавила новые знания к результатам собственной практики и опытов с травами.

Неожиданно Барри заявил:

– Тогда нам нет нужды идти в Лондон. – Да.

– Ну что ж, в леса Ноттингемшира! Барри уложил вещи в тележку, похлопал запряженных ослов и, обернувшись, наткнулся на тяжелый взгляд Отем. – В чем дело?

– Да, – повторила она, и Барри удивленно поднял бровь.

– Да?

– Да. Сначала – в монастырь.

– Ты хочешь сказать в Кирклейский скит. Пожав плечами, Отем ответила:

– Это одно и то же.

После ужина, состоявшего из буханки хлеба, сыра и жареного кролика, Отем долго лежала, не смыкая глаз. Только услышав храп Барри, она зашевелилась и поднялась с постели, устроенной прд тележкой.

Медленной осторожно она отошла примерно на ярд от тлеющих угольков костра, когда заметила, что дыхание Барри изменилось. Отем застыла на месте, ожидая, пока он снова погрузится в сон. Наконец, дыхание его стало равномерным и приглушенным.

Девушка, приподняв подол нижней рубашки и плащ, чтобы они не намокли во влажной траве, направилась к ручью искупаться. В руках она несла еще один плащ, которым можно будет вытереться.

И в этот момент он настиг ее!

Повалив Отем на землю, Барри в мгновение ока подмял ее под себя, закрыв рукой рот, который она так и не успела открыть. Из горла его вырвался удивленный возглас:

– Госпожа?

Отем взмахнула ресницами:

– Барри!..

В падении ее плащ распахнулся, и теперь между нижней кожаной рубахой Барри и телом девушки ничего не было. Грубая кожа была холодной, озноб пробирал Отем до самых костей. Шок продолжался целую минуту, удерживая ее в совершенной неподвижности, только сердце в груди оглушительно стучало.

Горячие губы Барри шептали на ухо слова, которых она не могла разобрать, а сама Отем повторяла:

– Барри, отпусти меня! Казалось, он не слышал.

Девушка чувствовала, как содрогается его тело, и даже в темноте поняла, что Барри сдергивает свою рубаху и штаны. Он весь дрожал от нетерпения.

Отем оставалась неподвижной, словно каменная статуя. Руки Барри, обнимавшие ее, его прерывистое дыхание, щекотавшее ухо и шею, вызывали совершенно неизвестные, волнующие ощущения. И все же в сознании настойчиво билась мысль: бежать, спасаться!

С силой, которую придало ей отчаяние, Отем стала извиваться и крутиться под навалившимся на нее телом; раздался треск разрываемой ткани в том месте, где Барри прижимал коленом ее рубашку к земле. Девушка царапалась, как дикая кошка, чувствуя, что раздирает кожу на спине Барри.

В памяти всплыла сцена нападения Дрого, и Отем приподняла колено, намереваясь повторить удачный прием.

Барри оказался сильнее Дрого. Плащ сбился в сторону, ветки и мелкие камешки впивались в обнажившуюся спину девушки. Дыхание с трудом вырывалось из ее горла: Отем задыхалась. Нападение Барри повергло ее в ужас. Если идиот превратился в зверя, есть только один выход – вырваться из его лап как можно скорее.

С быстротой кролика Отем выдернула из-под бедра край плаща. Вложив все силы в одно стремительное движение, она взмахнула плащом и закутала в него голову Барри, а сама стремглав понеслась прочь.

Барри моментально вскочил на ноги, тяжело и часто дыша.

«Так темно, – подумала Отем, – что кажется, будто бежишь под одеялом». Она бежала изо всех сил, спотыкаясь и падая. Сухие ветки царапали кожу, кололи тело.

Барри! Барри! Девушка не могла поверить, что добрый друг и попутчик гонится за ней.

Острая боль в боку заставила ее остановиться. Дыхание вырывалось судорожными толчками. Отем споткнулась о поваленный ствол и растянулась на земле во весь рост. Он поймает ее!

Инстинктивно Отем сжалась в комок, чтобы стать как можно меньше. С волнением прочла краткую молитву, «Барри, Барри, только не ты, только не становись таким, как Дрого!»

Шаги Барри слышались все ближе. Еще минута, и он будет рядом. Сердце бешено колотилось, от этих ударов сотрясалось все тело, дыхание застревало в горле. На фоне едва тлеющего далекого костра Отем увидела огромный силуэт Барри. Он двигался, как кошка, как пантера, но пока не видел ее. Вот он повернулся к девушке спиной. Пора!

Отем вскочила и побежала. Ее всю трясло, но она не останавливалась – она должна была убежать от Барри. Он ничем не лучше любого другого мужчины, одержимого полотью. Может быть, утром он придет в чувство, но сейчас ей надо убежать от единственного друга в этом мире. Как больно, когда тебя так предают!

Похолодало. Отем продолжала двигаться, дрожа от ветра, пронизывающего до костей, все дальше в лес. Страх, вызванный неожиданной вспышкой похоти Барри, уступил место другим тревогам и опасениям. Она часто останавливалась и прислушивалась, не гонится ли за ней Барри. Но ничего не было слышно. Отем остановилась у поваленного дерева – она была совершенно одна.

Высоко в небе сияла луна, освещая верхушки деревьев искристым светом, и темнота внизу, где Отем почти на ощупь прокладывала путь, по контрасту казалась еще гуще.

В сознании девушки снова и снова проносились яркие образы. Барри пытался изнасиловать ее. Отем глотала слезы, с трудом веря в это даже сейчас.

Ей придется прятаться в лесу до рассвета, а потом искать дорогу в Лондон, расспрашивая встречных; должны же существовать люди, которым можно доверять, которые дадут добрый совет. Например, как рыцари! Отем не испытывала страха перед ними. У них не было намерения изнасиловать ее, как это хотел сделать Барри. Или все еще хочет. Преследует ли он ее по-прежнему? Поймает ли до утренней зари? Отем содрогнулась при мысли, что он сделает с ней на этот раз.

Как часто Барри вызывал в ней приятные ощущения, когда они стояли рядом, ели у одного костра… Боль и обида ледяной волной снова нахлынули на Отем. Она тяжело опустилась на землю, закутавшись в плащ, и незаметно уснула.

Когда Отем открыла глаза, луна уже переместилась на небесном своде – девушка проспала несколько часов. Было темно, вдруг внимание беглянки привлекло какое-то красно-оранжевое свечение неподалеку.

Костер!

Поднявшись на ноги, поплотнее завернувшись в плащ, Отем неслышной поступью направилась к огоньку. Она знала, что это не тот небольшой костер, что разжег Барри. Подойдя ближе, девушка разглядела спящих вокруг костра четырех мужчин. Конечно же, она их не знала: они не были королевскими рыцарями.

Отем остановилась в нерешительности. Ей тоже нужно тепло. Кто эти люди? Можно ли им доверять, если она осмелится подойти к огню? «Ха! Существует ли хотя бы один мужчина, которому можно довериться полностью?» – подумала Отем.

Внезапно она заметила еще одного человека, который стоял чуть в стороне от костра. Он был высоким, телосложением напоминал Барри. Значит, их всего пятеро. Наполовину скрытый темнотой, мужчина пристально вглядывался в ее сторону. Спящие не шевелились.

Отем медленно двинулась вперед, не осознавая, что похожа в данный момент на приведение – бледный плащ спадал подобно туманной дымке с ее плеч, спутавшиеся волосы струились за спиной.

Человек увидел ее и, выставив перед собой заряженный лук, заговорил.

– Ты кто? – спросил он. – Лесная ведьма?

– Нет, – ответила Отем и заставила дрожащие ноги сделать еще шаг. – За мной гонятся, – она сморщила носик, уловив аппетитный запах, – это что, вареное мясо?

– Да, – он улыбнулся, но лук не опустил. – Кто ты такая? Отвечай!

– Я… хочу есть.

Она сказала это так громко, что четверо мужчин тотчас проснулись.

– Кто это?..

Они уставились на мужчину с луком, будто не видели его здесь прежде. Потом заметили девушку.

– Боже милостивый! Кто среди нас – лилия-чародейка? – произнес мужчина с мягкими темными волосами.

Последовал обмен взглядами, в которых промелькнули озорные огоньки.

– У меня пропала смена белья и кольчуга, – пожаловался какой-то человек из темноты.

– Замолчи, – оборвал его чей-то голос.

Отем присела на дрова, сложенные у костра – один из мужчин сделал знак сесть там. Потом он протянул ей кусок жареного мяса. Девушка набросилась на еду так, будто не ела несколько дней.

Мужчины тесным кружком стояли чуть поодаль и очень тихо разговаривали. Покончив с мясом и элем, Отем взглянула на своих хозяев. Их было пятеро, как и вначале, и явно они больше никого не ждали.

Величественный рыцарь с луком и стрелами, убравший сейчас оружие, внимательно осматривал девушку. Двое других, одетых в охотничьи костюмы, тоже с любопытством поглядывали в ее сторону, только два монаха держались в тени, не интересуясь происходящим.

«Если они отшельники, то им можно доверять».

Отем рассмеялась, глядя на мужчин, рассевшихся полукругом и не спускавших с нее глаз.

– Я не исчезну, как приведение или колдунья. Кстати, что такое «лилия-чародейка»?

– Суеверка, – ответил один из них. – Вроде лесной ведьмы.

– Тебе не кажется, что ты должна сказать нам, кто ты? – строго произнес один из монахов.

– Сначала назовите ваши имена!

– Мы спросили первыми, – заметил рыцарь, напоминавший ростом и фигурой Барри, но на этом сходство заканчивалось. Он был похож на принца.

– Я Отем Мюа из замка Сатерленд. Я путешествовала с попутчиком, – глаза ее подернулись печальной пеленой слез, – но потеряла его. Это правда!

Мужчины встали, немного походили и снова опустились на землю недалеко от девушки.

«Они пытаются решить, что со мной делать», – подумала Отем.

– Ты страдаешь, маленькая леди? Что этот человек имеет в виду?

Отем ответила: – Страдаю? О да, конечно. Иначе бы я не бродила по лесу поздней ночью, – она немного помолчала. Я же говорила, кто-то преследовал меня.

Отем устала и измучилась после блуждания по лесу, и ей хотелось плакать из-за предательства Барри, но необходимо было здраво оценить сложившуюся ситуацию и правильно выбрать линию поведения.

Эти люди, несомненно, довольно странная группа путников: два охотника, два монаха и рыцарь. Когда один из монахов подводил ее к месту у костра, Отем заметила блеск металла через разрез в шерстяной расе. Монах в кольчуге? Разве такое возможно? Здесь кроется что-то странное. И рыцарь как-то подозрительно изучал ее. Надо вести себя осторожнее. Они могли отослать Отем назад к Барри Жеро, а могли сами отвезти ее в монастырь. И все же Отем боялась открыть этим людям слишком много, даже то, что хочет добраться до Ноттингемшира.

– Итак, Ваша история, леди?

С беззаботным видом Отем ответила:

– Не думаю, что она заинтересует вас.

– И все же попробуй, – настаивал рыцарь.

– Я шла в монастырь – женский монастырь, если хотите знать.

– Мы понимаем, – рыцарь обвел взглядом приятелей, – не сомневайся, – он кивнул, и остальные кивнули в ответ.

Какая польза, если она и узнает их имена? Что это за люди? Отем изучала лицо рыцаря в поисках подсказки. Вдруг монах, из-под капюшона которого выбивались золотистые волосы, начал из темноты:

– Рейн, что…

– Дождь? – удивленно спросила Отем, подняв глаза к ночному небу. Оно было чистым.

– Тише, – прервал рыцарь монаха. Поймав пристальный взгляд девушки, рыцарь беспокойно поерзал и наклонился вперед, поставив локти на колени, чтобы помешать ей заглянуть в свои глаза и прочесть таившиеся там мысли.

Отем заметила, как один из охотников задумчиво потирал подбородок. Что они намерены сделать с ней? Не попала ли она из огня да в полымя? Возможно, ей следует пересмотреть отношение к Барри. Наверняка он уже одумался. На рассвете она пойдет искать его. Да, именно это она и сделает: лучше рискнуть с Барри, чем с этими странными людьми.

– Не вижу причины, которая заставила тебя бродить по лесу, – хриплым голосом начал рыцарь. – Ты от кого-то убегаешь. Почему?

– Он… он вел себя не очень хорошо со мной… О, как бы ей хотелось, чтобы украшенный драгоценными камнями кинжал Дрого был сейчас под рукой, узнать бы только, где он.

– Мне кажется, он собирался… овладеть мной.

Выражение лиц слушателей не изменилось, но Отем заметила взгляд рыцаря, задержавшийся на ее обнаженной ноге; девушка поспешно прикрыла колени. Однако было слишком поздно скрывать тот факт, что на ней под плащом ничего нет, кроме нижней рубашки.

Отем продолжала более доверительным тоном, рассказав о поисках сестры и о том, что они с Барри узнали в гостинице «Единорог».

– Где твой сопровождающий? – требовательно спросил рыцарь. – Ах, да, ты говорила; он оскорбил тебя, испытав к тебе вожделение. Так, так, – сказал он, прищелкивая языком.

Рыцарь встал и отошел в тень со светловолосым монахом, оставив Отем в компании остальных.

– Она красива, – произнес монах сухо, – полагаю, здесь есть какая-то надежда для тебя.

– Тише, Тайриан, – предупредил рыцарь, – она может услышать.

– Где ты был? Мы объехали всю Англию вдоль и поперек, пытаясь разыскать тебя. Зачем ты украл мою…

– Еще раз, – сказал рыцарь, – говори тише. Ты не понимаешь.

– Да, но прости меня, создается впечатление, будто ты действительно околдован. Кем? Не этой ли леди?

– Ты видел герцогиню? – спросил рыцарь.

– Нет, Рейн.

– Тише, черт побери! Ты хочешь все испортить?

– Зачем ты вообще играешь в эту глупую игру? Рейн, ты не отвечаешь на мои вопросы. Почему от тебя так плохо пахнет? – он пнул ногой камень. – Почему на тебе были какие-то лохмотья? То, что на тебе надето сейчас, всего лишь моя запасная пара штанов – ты облачился в них, пока я спал. И моя кольчуга…

Рыцарь Рейн со скучающим видом отошел от собеседника. Подойдя к месту, где только что сидела юная леди в оборванном наряде, он обнаружил, что она крепко спит возле костра. Он взглянул на нее и пошел переодеваться.

Затем рыцарь вернулся и остался возле спящей девушки, а остальные выехали в темную ночь, направляясь на север и захватив с собой смену одежды и кольчугу, что были на нем раньше.