Текст книги "Повести и рассказы. Часть 2"

– Нет, не очень, – со мной случилось достаточно того, о чём я не мог раньше подумать, меня уже было трудно чем-то удивить.

Она приподняла брови:

– А ты правда старый друг Якова?

– Да, можно и так сказать, хм.

– Он о тебе рассказывал.

– Интересно – что?

– Что ты честный человек, а не крыса. Как тебя зовут?

– Хм, Бесо.

– А по-настоящему?

– Бесо Отаров.

– Ну, не хочешь, не говори, – она резко повернулась и побежала вниз.

Я спустился по деревянной резной лестнице вниз, где меня уже ждал завтрак, чай и мои новые друзья – осколок прежней жизни, её запах.

– Ну наконец-то, а то спал, как убитый! – Сосо сидел во главе круглого стола. Майя за тебя беспокоилась, ты плохо выглядел, бледный, как чёрт, ну да ладно.

Я посмотрел на Майю, она отвела и опустила глаза.

– Давай прогуляемся, полезно после завтрака.

Я понял – есть новости…

Мы вышли к тропинке, идущей к загону для лошадей. Прямо не двор, а парк какой-то.

– Мне был должен один кошелёк, – так Коба называл богачей, – и в счёт долга подарил всё это.

– Так уж и подарил?

– Ну, конечно, пришлось помочь барчуку совершить доброе дело. Хочу из этого места детям дом развлечений устроить и для развития – место ведь хорошее.

– Странный ты вор, Коба.

– Да ты тоже, смотрю, не обыватель.

– Вот скажи, зачем хозяину одному столько всего, в могилу же не унесёшь, рук не хватит.

– Но жить захотел – поделился, – Коба прыснул в усы.

– Ты же никого не убиваешь.

– Да, но не хотел проверять, – снова смешок.

– Какие новости? Ты же не просто пригласил меня на прогулку?

– Есть информация по твоему вопросу, но это вечером.

И тут прибежала Майя.

– Яков, тебя к телефону, крест привезли.

Я удивился:

– Какой ещё крест?

– Увидишь, – ответил Коба и взял у Майи трубку.

Как оказалось, Коба уже четыре года помогал строить небольшую церквушку, туда уходили все его силы и деньги. Всё было почти готово, но куполу-вышке нужен был крест.

Что-то там не срасталось, и Кобе пришлось заказывать его в частном порядке у мастера-ремесленника. И вот после долгого ожидания его привезли и готовились водрузить на место.

Нас вышел встречать смотритель и настоятель Анастас – это был бородатый, крепкий, среднего роста, дородный монах. Он окрестил нас перстом, бегло прочитав молитву, отвёл Кобу в сторону. Майи с нами не было, у неё были занятия пением и музыкой.

Я пошёл осматривать окрестности, не люблю без дела просто стоять.

Рядом с иконой, висевшей на стене почему-то во дворе церквушки, стоял высокий немолодой, но всё ещё стройный мужчина с орлиным крючковатым носом, он в упор смотрел на икону и что-то шептал, молился. На нём были сапоги.

– Ты друг Якова? – спросил незнакомец спокойным, но уверенным, твёрдым голосом, повернув голову. У него были маленькие, но яркие и живые синие глаза.

Не дождавшись ответа, он продолжил:

– Ты похож на моего сына, он пропал на войне. Я злился и нашёл командира, который его подставил, наказал предателя, но это не вернуло мне сына, меня вскоре посадили, и от меня ушла жена. Но я не один – я обратился к Христу.

– Где служил ваш сын?

– В Афганистане. Послушай, парень, в конце всегда остаётся пустота, а ярость и боль не уходят.

– Не ваше дело! – я был раздражён. – Не лезьте!

– Я и не лезу, просто совет, – он оставался холодным и спокойным.

– А, вот ты где, – Коба появился с Анастасом.

Тот же всё повторял:

– Святой ты человек, Сосо!

– Спокойно, отец, мы должны помогать друг другу. Похоже, вы уже познакомились с мастером. Это Григорий Казанов, он изготовил крест, прекрасная работа.

– Ну, идёмте водружать, пора, хвала господу! – закончил Анастас.

– Что за человек этот Григорий Казанов?

– Казак с Терека и ремесленник от Бога, – ответил Коба.

И действительно, всё оказалось так: крест посеребрённый играл на Солнце, словно маяк в небе.

Но приближался вечер, скоро я получу хоть какие-то ответы на свои вопросы.

Поздний вечер, мы с Кобой сидим в его машине БМВ X-5, мощная вещь, напротив, через улицу, находится клуб SIN (грех). К нам бежит парень в дурацкой оранжевой шапке – это информатор Кобы.

– Эй, Коба, он внутри, тот чувак.

– Точно? Уверен?

Он кивнул.

Коба протянул руку и бросил скрученную маленькую пачку денег.

– Тенкс, Коба.

– Ну всё, давай, Денис.

– Меня зовут Дэн.

– Не важно, – отмахнулся Коба.

– Ты ему веришь?

– Он, конечно, дебил, но пронырливый.

– Тогда заходим.

Мы зашли в тусклый, задымлённый, но объёмный прямоугольник, темно, но свет лазеров бьёт в лицо.

Я пошёл к барной стойке, музыка режет уши, кислотное техно, а Коба направился в сторону туалета.

– Что тебе налить, френд? – спросил бармен в бабочке и чёрной жилетке на голое тело.

– Ничего, у меня здесь встреча.

– И с кем? – я подозвал его пальцем – мол, ближе.

– Мне нужен Алекс.

Вдруг кто-то провёл рукой по моим волосам.

– А может, я тебе пригожусь? – улыбнулась и подмигнула девушка с рыжими волосами и карими глазами.

– Я занят.

– Ну, смотри, – она подошла очень близко и шепнула мне на ухо, – закажи Кристалл, и я твоя.

Я усмехнулся:

– В другой раз, красавица.

– Ну ладно, вижу, мальчики тебе нравятся больше, – смешок. – Ну, если что, – её рука скользит по куртке, мягко опускается в карман, – вот моя визитка. Я Лола, – помахала игриво пальчиками. – Пока-пока, – и скрылась в дыму.

– А вот и Алекс, смотри, – бармен снова возник.

Через толпу танцующих молодых бездельников пробираюсь к нему.

– Хай, мен, что желаешь? Хочешь по-взрослому отдохнуть? У меня есть кислота.

– Да, пожалуй.

– Ок. А какой твой ник?

Я подумал.

– Чарльз Чак.

– Пошли, Чак, – идём в туалет.

Он уже одной рукой доставал дурь, а другой просил у меня денег.

Я притворно лезу в карман, резкий удар наотмашь.

Кровь хлещет у него из носа, слабоват парнишка.

– Чёрт, вот дерьмо! Фак! – ругается.

Я запихиваю его в кабинку, он скулит, вырывается, ещё удар, на этот раз по шее.

Всхлип громкий.

– Что тебе надо, сволочь? – получает ещё пинок. – Хорошо, хорошо, не бей, только не бей, я отдам, у меня её много, только оставь меня в покое.

– Мне нужна информация, придурок, – достаю фотографию, – как мне её найти – отвечай!

– Я не знаю, – ревёт.

– Ответ неверный, – окунаю его голову в бачок. Он захлебывается.

– Ладно, – хнычет, – я скажу, – дрожит, – отпусти.

И тут он попытался сбежать: рывок к двери – ошибка.

Я его перехватываю за волосы и бью прямо о зеркало: кровь, всхлипы.

– Я с тобой не шучу, урод. Где она? – заталкиваю его обратно в кабину.

Он хрипит:

– Это Залима, её продали на восток, в какую-то глушь. Это всё что я знаю, не бей, не бей, – ползает как червяк.

Шаги рядом – резко закрываю кабинку.

– Тихо, а то прибью. – Он кивает.

Это охранник.

– Что за шум?

Наркодилер стонет, зализывая травмы, бугай-охранник подходит к дверце, видит пары ног в ботинках.

– А, чёртовы геи, нигде от вас покоя нет, – и ушёл.

Смешно, стоны боли охранник принял совсем за другое. Рыщу у него в карманах.

– Так, паспорт. Посмотрим.

Алекс на самом деле оказался Алексеем Зяблиным – ха-ха.

– Слушай сюда, торчок, твой паспорт и твоя жизнь у меня в руках, ты понял? Теперь ты работаешь на меня. Хочешь и дальше дышать, достанешь мне информацию о девушке – всю, которую сможешь достать. Ты понял, гнида? – пнул его в живот.

Он ухнул – понял, мол.

Глава 3. Она

Мой информатор, которого я так «ловко» завербовал в клубе, молчал. Мой психоаналитик посоветовал мне вести дневник снов, но я вообще не спал. Я чувствовал, что я уже совсем близко. Я остановился всего в шаге от цели. Порой мне казалось, что я хожу кругами, иногда дорога напоминала подъём в гору, иногда лабиринт, то спринт, то марафон, но сейчас кажется, я зашёл в тупик и уткнулся в стену. Глаза закрылись сами собой, кажется, всего на миг…

* * *

Мне приснился странный сон, как будто я бегу за девушкой, но не могу догнать. Сколько бы я ни старался, расстояние между нами не уменьшалось ни на шаг. Я кричу ей, зову её, но она как будто не слышит. Она всё дальше и дальше от меня, я начинаю выдыхаться. Подо мной что-то трещит, и я проваливаюсь вниз, падаю на глубину в мутной воде. Кто-то тянет меня всё глубже вниз, на самое дно. Я оборачиваюсь, какая-то чёрная фигура без лица.

Я открываю рот, чтобы крикнуть, но не могу, лёгкие заполняются водой, я тону и падаю всё глубже. Немой крик застыл в пузырях мутной воды.

* * *

Я открываю глаза, но не просыпаюсь. Следующий сон не менее странный. Я очнулся в странном месте с серыми стенами. Тусклый свет факелов освещает в полумраке стеллажи с книгами. Я беру единственную книгу в цвете – весь сон, как чёрно-белое кино. Я открываю её, листаю странницы, хочу что-то найти, но не могу. Страницы летят, как бешеные, одна за другой. Я открываю глаза – следующая картина. Другое место и время.

* * *

Я как будто под землёй. Иду по длинному тёмному тоннелю на свет. Свет тает вдали, как уголёк. Он всё слабее и слабее. Я бегу на свет, пятно света уменьшается с каждым шагом, превращаясь в маленькую точку, и гаснет. Я не успел. Шаги, чьи-то тяжёлые шаги, меня окружают чёрные фигуры, их много, слишком много. У меня в руке металлический прут, кусок арматуры. Я отбиваюсь из последних сил. Чёрные фигуры падают одна за другой, но их слишком много, они окружают меня, тянут ко мне длинные чёрные руки. Кольцо вокруг меня сжимается…

Я просыпаюсь в холодном поту, меня будит телефонный звонок.

– Алло, привет, брат, ты не забыл, что у меня сегодня день рождения? – раздался весёлый голос Зарины, моей подруги, в трубке.

– Прости, я ещё не проснулся, – отвечаю я сонным голосом.

– Точнее, ты забыл? У мужчин слабая память на даты, но я не обижаюсь, – тон стал ещё веселее. – У меня сегодня день рождения, и ты обещал, что придёшь. Маленькая вечеринка за городом в доме моего дяди. Я знаю, что ты не любишь такие мероприятия. Но будет приятно, если ты придёшь. И ещё – мой дядя давно хотел познакомиться с моим спасителем. Приходи, ты обещал, мне будет приятно, если ты придёшь, это будет моим подарком. – Моя настырная подруга не сдавалась. – Ты что, спишь? Отвечай! – нетерпеливо поторопила она.

– Да, я приду, – отвечаю я, вытирая холодный пот, – ну и сон.

– Я даже могу за тобой заехать, – девушка не привыкла к отказам.

– Нет, не нужно, скинь мне время и адрес, и я приду, – ответил я, понимая, что мне этого не избежать.

– Ну всё, я жду тебя, мой большой и сильный брат.

Хоть кто-то будет рад меня видеть на вечеринке для всех мажоров этого города.

– И не волнуйся, это будет маленький праздник только для своих.

– С днём рождения! – говорю я.

* * *

После обеда я уже ехал в такси за город. Пожалуй, маленький праздник мне не помешает. Небольшая передышка, перед тем как начать поиск снова. Я должен её найти, и я её найду. Главное – не уснуть в такси. Чёрт, то целыми неделями не можешь уснуть, а теперь просто тянет в сон.

Это был элитный посёлок за городом. Дома здесь имели только уважаемые и состоятельные люди этого огромного города. Пожалуй, за одни ворота некоторых домов можно купить город поменьше. Секьюрити в смокинге со скучающим лицом встретил меня и открыл мне дверь. Похоже, меня здесь ждали. Зарина предупредила обо мне. «Огромный красивый дом, дворец размером с крепость», – подумал я. Богатый дядя предоставил любимой племяннице место для праздника. Участок дома едва уступал размерами самому дому. Сплошные зелёные газоны, дорожки с фонтанами, искусственные озёра, в них даже кто-то плавал. По-моему, какие-то оранжевые, золотистые рыбы. Здесь явно поработал какой-то модный ландшафтный дизайнер. Красиво жить не запретишь. Клянусь, я даже видел пару павлинов. Пройдя кружева каменных дорожек и полюбовавшись декоративными камнями и замысловатым орнаментом, я увидел небольшую беседку рядом с небольшим сказочным мостиком. Под мостиком журчала маленькая река и карликовая декоративная водяная мельница. В беседке меня уже ждала именинница. Девушка улыбнулась мне и поправила волосы.

– А я уже боялась, что ты не придёшь.

– Какие красивые, – она любила цветы, – особенно тюльпаны жёлтые. – И придётся есть торт одной.

На аккуратном столике красовался маленький торт со свечкой.

– Мы будем праздновать одни? – пока я гулял по парку и искал беседку, кроме охранников по периметру и камер, никого не было.

– Я же сказала, праздник только для своих. И мы не одни – мой дядя и его жена скоро подойдут. А я забыла шампанское, – девушка снова провела по волосам.

– Сиди, – настаивал я, – я сам принесу, где тут у вас холодильник?

– У нас тут вообще-то погреб. Ты уверен, что ты не заблудишься? Я тут иногда сама теряюсь.

– Справлюсь, – ответил я.

В погребе было светло, свежо, прохладно и сухо. Он был довольно просторным. На стеллажах аккуратно лежали бутылки с вином, каждая в своей ячейке. Несколько бочек стояло в углу. Назойливый сигнал смс. Это информатор – она здесь. Но она не может быть здесь. Фото загружается – просил достать фото похитителя. Как оказалось, в погребе я был не один.

Мужчина среднего роста, средних лет, немолодой, чёрные волосы уже стали седеть.

– Вы, наверное, друг и спаситель моей племянницы?

– Наверно, это я, но спаситель – слишком громко сказано.

Мужчина пожал мне руку. На фото был он – он похитил мою сестру. Мы посмотрели друг другу в глаза. Он, похоже, всё понял, но слишком медленно. Я ударил его ножом в живот – охранники меня не обыскивали, я почётный гость молодой хозяйки.

– Кто тебя послал? – мужчина лежал на полу, держась за живот. Пятно вокруг его ладони всё расширялось. – Не убивай меня, я дам больше и отпущу тебя. – Он не кричит, не зовёт на помощь, охрана далеко, а я совсем близко, и он видел мои глаза.

– Где моя сестра? – отрезал я. – Я знаю, что она где-то здесь, где ты её держишь? Твои люди украли девушку много лет назад, где она?

За дверью погреба послышались маленькие шаги.

– Ас, ты где? Ты заблудился? – меня долго не было, и именинница пошла меня искать. – Мы уже собрались, только дядя и ты куда-то пропали.

– Молчи, – бросил я похитителю, – иначе в муках умрёшь, и племяннице твоей тоже не поздоровится, – соврал я, Зарине я бы вреда не причинил никогда.

Черноволосый мужчина кивнул и, кажется, потерял сознание.

– Я скоро вернусь, – бросил я ему, уходя.

– Уже иду, – крикнул я наверх.

Когда я вышел из погреба, то на дорожке у беседки увидел её. Ту, которую много лет назад потерял. Ту, которую так долго искал. Мою старшую сестру. Рядом с ней стоял маленький мальчик лет шести.

– Почему ты так долго? И нож… зачем он тебе? Он в крови? Что случилось? – Зарина ничего не понимала.

Я прошёл мимо неё, не говоря ни слова.

– Здравствуй, маленький брат, – сестра почти не изменилась, хотя прошло много времени. Её взгляд заметил нож у меня в руке.

– Ты… Ты убил его? – в глазах сестры мелькнул страх, смешанный с отвращением.

– Я пришёл за тобой. Я верну тебя домой.

– Мой дом здесь, здесь мой сын, – она держала мальчика за руку. – А тот, кого ты убил, мой муж, – её глаза наполнились слезами.

Я бросил нож на газон и хотел обнять её, успокоить, но она отстранилась.

– Ты изменился, я изменилась, всё изменилось, – она плохо скрывала слёзы, у неё дрожали руки.

– Ты думал, что меня нужно спасать, что меня убили и изнасиловали? – она разозлилась, дрожь в руках прошла. – Всё не так просто, маленький брат. Я не могу вернуться назад, вернуться обратно – слишком много времени прошло. Слишком много всего произошло. Ты убил его, – её голос дрожал.

Зарина закрыла лицо руками и убежала. Сестра проводила её взглядом.

– Ты напугал её, брат, что ты наделал?

– Ты его любишь? – я не верил своим глазам. – Ты хоть знаешь, какой путь я прошёл, чтобы тебя найти?

– Я люблю своего сына, и это главное, – её голос стал тише. – Знаешь, сначала я его ненавидела, он был мне противен. Я была как птица в золотой клетке. Так я проживала день за днём, как в тюрьме. Знаешь, человек – такое паршивое создание, которое ко всему привыкает, и я привыкла, а потом у меня появилась надежда – мой сын, мой мальчик. Я не могу вернуться, там нет места ни мне, ни моему сыну. Если ты меня любишь, маленький брат, уходи и никогда не возвращайся, – сестра отвернулась от меня и смотрела куда-то в сторону.

– Я его не убил, он ранен и лежит в погребе.

Со всех сторон ко мне уже спешила охрана. Бежать некуда и незачем. Всё кончено.

– Спасибо, что не убил его. У моего мальчика должен быть отец.

– У него твои глаза, – я посмотрел на мальчика, он наконец вырвался из рук матери.

– Кто это, мама? – мальчик повернулся к матери и дёрнул её за платье.

– Никто, он уже уходит, сынок, – ответила мать ребёнку.

– Стойте, не трогайте его, – сестра подняла руку в повелительном жесте – охранники остановились как послушные големы.

– Он убил папу, – дрожащим голосом проговорил мальчик. У него в руках был мой нож.

– Нет, сынок, это просто глупая шутка, – мать пыталась успокоить ребёнка.

Мальчик крепко сжимал оружие, держа его двумя руками.

– Он твой, – сказал я мальчику, – когда вырастешь найдёшь меня, если захочешь.

– Прости и прощай, – это последнее, что я сказал сестре.

После я вышел через главные ворота, и меня никто не остановил. Больше я её никогда не видел.

Столько времени, и всё зря, все усилия были напрасными. Она просто не хотела, чтобы её нашли. Мне больше нечего делать в этом городе. Я проводил в нём последние дни. И последний раз гулял по метро. Ночью я бродил по подземке без смысла и цели, просто так. На выходе из метро послышался топот, грохот и пьяные крики. Навстречу мне шла разношёрстная толпа молодых людей в спортивных костюмах и чёрных куртках. У многих из них в руках были цепи и железные прутья. Многие из них были бритоголовыми. Всё, как во сне: чёрные фигуры окружили меня, и кольцо вокруг меня сжималось с каждым шагом, с каждым ударом сердца. Кто-то в толпе крикнул: «Бей чёрных. Окружай зверёныша!»

* * *

На следующий день в новостях объявили, что вчера ночью в метро группа хулиганов, предположительно футбольных фанатов, до смерти забила приезжего. Личность убитого до сих пор не определена. Кроме многочисленных переломов и гематом, на теле нашли глубокую колотую рану. Удар в живот был нанесён холодным оружием, предположительно ножом. Неизвестный погиб от потери крови, вызванной ударом в живот. В ту ночь в метро было немного людей. Свидетелей преступления пока не нашли. Родственников и близких погибшего тоже пока не нашли.

* * *

Салих – он забыл своё настоящее имя – лежал на холодной и пустой лестнице метро, на гладких гранитных ступенях. Парочка случайных прохожих просто прошла мимо него, как будто ничего не заметив. Он смотрел на свою красную ладонь и на красное расплывающееся пятно. Глаза закрывались, он начал терять сознание, но уже не сопротивлялся. Наконец-то он выспится. Он знал, что сейчас, через несколько минут он просто уснёт и больше не проснётся. Он закрыл глаза навсегда.

Красный всадник

На дворе стоял мятежный двадцатый век. Век больших перемен и потрясений. Но казалось, что этот отдалённый и забытый уголок империи спал спокойным и мирным сном, отгородившись от всего остального мира в глуши. Здесь всегда было туго с дровами и сахаром, как и с другими продуктами и вещами, но местные как-то выживали. Жили охотой и рыбалкой. Было уже поздно, но в избе, стоящей на окраине маленького посёлка Северный, горел свет. Посёлок Северный не зря так назвали, он располагался далеко на севере, ближе к полярному кругу. Место, затерянное в бесконечных снегах и сугробах. Жителей посёлка насчитывалось не больше пятидесяти душ. Гиблое местечко, но где только не живёт человек. На многие вёрсты одна белая пустыня, мороз и холод, температура никогда не поднималась выше нуля, но нередко погода портилась ещё больше, и тогда за окном бушевала метель и вьюга. В этом месте всегда царствовало только одно время года – зима. Бесконечная зима. На печке прикрытый меховыми шкурами ворочался постоялец, незваный гость. Его выжигало изнутри, уже третий день к ряду его мучил жар, и он извивался как в лихорадке. В первую ночь хозяева избы так боялись, думали, что он не доживёт до утра. Посёлок Северный уже давно пользовался дурной славой места ссылки для разного рода преступников и смутьянов. Отбросов империи. Незваный гость иногда пытался встать и разговаривал во сне, но сон был дурной и муторный.

– Агафья, – позвал жену хозяин избы Захар Тимофеев, – воды неси скорее и тряпок. Надо его самогоном растереть. Сгорит ведь, дурак. Вот как дрожит, аж меня озноб берёт. Вот-вот Богу душу отдаст, а так хоть ему полегче станет. Вот дал Бог постояльца! И за каким чёртом он в лютый мороз на рыбалку отправился. У всех люди как люди, а нам бедовый попался. И ещё: ты оставайся с ним, а я за попом схожу. Пусть грехи хоть ему отпустит перед уходом.

Пот льётся рекой, всё тело ломит, особенно ноги, хоть отрежь. И жар… невыносимый жар, и жажда, страшно хочется пить.

– Воды, дайте воды, – но губы не двигаются.

Красин хотел отрыть глаза и проснуться, но не смог. Он снова провалился в беспамятство.

* * *

Комната на втором этаже. В этом доме не бывает случайных гостей. Здесь все свои и только по приглашениям. В небольшой, но со вкусом обставленной комнате светит приглушённый свет. Алые занавески и кровать с балдахином.

На кровати лежит немолодой мужчина с густой бородой и пышными усами. Его руки закреплены наручниками за спинку кровати. Рядом стоит молодая девушка в чулках и корсете, у неё в руках небольшая чёрная плётка. На лице у девушки шёлковая маска. Похоже, это свидание. Она грациозно, как кошка, наклоняется над связанным. Седой мужчина хочет её поцеловать, но девушка ловко уворачивалась и смеялась:

– Потерпи, дорогой.

Она достаёт чёрный шёлковый шарф из-за спины и завязывает немолодому любовнику глаза.

– Что за игру ты затеяла, кошечка моя, – фамильярно отвечает усач.

– Тебе понравится, котик, – томным голосом говорит девушка в чулках и уходит. У неё тихие шаги, как у кошки. Она поворачивает ключ и открывает дверь. Дверь со скрипом открывается.

– Кто это? Жаннет, где ты? – беспокоится мужчина, но уже слишком поздно.

– Надо же, славный и благородный генерал Грязнов, поклонник борделей. Как неудобно, – сказал хриплый неприятный голос.

Седой мужчина поворачивает голову.

– Что на это скажут ваша жена и дочери? – добавил хриплый голос.

– Что за шутки? Кто вы такой и где Жаннет? – генерал повысил голос. – Немедленно развяжите меня, чёрт побери! – Генерал попытался расслабить путы, но тщетно – наручники не подавались.

– Не ругайтесь, генерал, я удивлён не меньше вашего. Я тоже никогда не думал, что увижу генерала Грязнова, привязанного к кровати и без штанов, – смеялся хриплый голос.

– Жаннет, дешёвая шлюха, ты продала меня! – взревел генерал, наконец-то он всё понял.

– Ну-ну, генерал, не обижайте девушку, и хватит болтать – перейдём к делу, – в хриплом голосе появился металл.

– Подождите, – генерал поменял тон, – не убивайте меня, я вам заплачу, сколько попросите.

– Мне не нужны деньги – только твоя жизнь, – ответил хриплый голос.

Некто убрал повязку с глаз генерал, и он увидел злые и жестокие, чёрные, как смоль, глаза. На нём сидел рыжий мужчина. Он взял шёлковую подушку и стал душить всё сильнее и сильнее. А потом достал из кармана пальто маленький револьвер, и всё было кончено. Прозвучал только глухой хлопок: он использовал подушку как глушитель, и она поглотила звук.

Генерал пытался, сопротивлялся и дрыгал ногами, но это ему не помогло. Незнакомец был опытным убийцей и убивал далеко не в первый раз.

Красин открыл дверь, за дверью на корточках сидела девушка, обхватив колени руками. Всё её лицо было в слезах.

– Тебе лучше уйти отсюда, Жанна, – бросил он напоследок, – скоро набегут «фараоны», – и ушёл быстрым шагом, спускаясь по лестнице.

* * *

«Громкое убийство генерала Грязнова!» «Генерал Грязнов стал новой жертвой террористов!» – гласили заголовки всех столичных газет империи. Мальчишка очень старался и орал во всё горло, размахивая пачками бумажных изданий. Обычное утро, одно из многих. Площадь в центре города. Дворники уже проснулись и занимаются своим делом. Голуби в парке взлетают вверх. Прохожие торопятся по своим делам, кто куда. Мимо проезжает фаэтон, два казак впереди и ещё двое позади. Серая тень… Человек в пальто… Его заметили в последний момент. Он что-то прячет под складками пальто. Что-то чёрное и тяжёлое. Человек подходит к фаэтону всё ближе, ещё ближе. Проходит мимо быстрым шагом, но быстро останавливается и поворачивается, ещё секунда… не больше. Шум, всепоглощающий шум и чёрный дым, крики, неразбериха, кровь. Вся улица в крови, справа и слева трупы, женский крик, пронзительный и ужасный, свист и стоны. Это был взрыв. Кто-то бросил бомбу, но кто – не видно, везде чёрный дым. Казаки убиты, фаэтон пуст, деньги пропали. Мальчик, продававший газеты, стонет и хрипит, похоже, он ещё жив, но ненадолго. Красин закрыл ему глаза. Мальчик умер у него на руках. Руки Красина в крови, и от неё не отмыться. Он сам собрал бомбу, своими собственными руками. Глаза Красина слезятся, но почему? Может быть, глаза режет чёрный дым? Женщина лежит рядом, вся в крови, она пыталась закрыть лицо руками, но она не успела, у неё нет больше рук. Она была беременна. Революции не делаются в белых перчатках, но цена слишком высока. Красин исчезает в клубах чёрного дыма. Серая тень уходит в глубину каменного лабиринта арок и дворов. Каменные мосты и сфинксы молча смотрят на это.

* * *

Следующая сцена. Перекрыв дорогу, разношёрстная толпа идёт вперёд, никого и ничего не замечая. Толпа шумит, выкрикивая разные лозунги. Многие машут красными платками и флагами – «Долой власть! Долой самодержавие!» В толпе, в передней колонне идёт и кричит громче всех рыжий юноша, у него на рукаве красная повязка. Появляются казаки, они бьют людей шашками и нагайками. Толпа разбегается. Рыжего юношу бьют по спине, он падает. И чернота… снова чернота… Голова болит, как будто в неё бьют как в колокол.

* * *

Тюрьма. Комната дознания. Казаки столпились над телом и дружно бьют его сапогами. Рыжий парень хрипит, похоже, он всё ещё жив. Губы разбиты, рубаха в крови – его били несколько часов. После этого он ещё долго мочился кровью. Снова туман, туман, белая дымка.

Тюремный двор. Уголовники бьют политических. Жестокая драка: люди бьются, как звери, кусаются и давят глаза друг другу. Надзиратели наблюдают, а потом дубинками разгоняют всех по камерам. Выстрел в воздух, всё кончается. Красин лежит на полу, кто-то протягивает ему руку и помогает встать. Это Герман. Герман Железнов, или, как его прозвали, Железный Герман.

– Вставай, товарищ, – говорит он. Он стал другом и наставником Красина в тюрьме. Снова туман…

* * *

– Гаврила, они обманывают нас. Бога нет.

Мальчик качает головой и подносит палец к губам – тихо, мол. Но мальчик поменьше не унимается:

– Бога нет, я сам читал в учёной книжке. Животных и человека создала эволюция.

Длинный и хмурый дьякон бьёт по парте тростью:

– Тихо там, на задней парте. Опять братья Красновы. Что за бесье племя, снова нарушаете тишину. Останетесь без ужина, – буркнул священник.

* * *

– Михайло! Михайло! – кричал высокий детский голос. – Бежим, церковь наша горит! Бежим скорее!

Небольшая деревянная церковь пропадала, как будто тонула в клубах чёрного дыма. Крест и купол уже были объяты пламенем. Огонь пожирал всё, и спасения не было. Казалось, всю церковь пожирал адский огонь. Языки пламени плясали со всех сторон в безумной пляске.

Неожиданно Красин открыл глаза. Ему снова приснилась горящая церковь. Кошмар из прошлого. Михаил Красин – профессиональный революционер и террорист, живущий на нелегальном положении. Занимался убийствами чиновников и эксами – ограблениями в пользу дела Революции. Это была не первая его ссылка, он уже сидел в тюрьме, но эта ссылка была самой дальней. Побег не удался, и он слёг в горячке. Красину чудом удалось вернуться назад. Он замёрз, отморозил себе ноги и чуть не лишился пальцев.

Наконец, Захар вернулся с попом. Поп в чёрной рясе и с крестом на груди осмотрелся и увидел молодого мужчину, сидящего за единственным деревянным столом на лавке. У мужчины были рыжие волосы, длиннее, чем нужно, рыжая борода и небольшие чёрные глаза, похожие на угольки. Мужчина почесал раздвоенный подбородок и спросил:

– А он здесь зачем? – обращаясь к Захару и косясь на попа. – Рано меня хороните, – добавил мужчина хриплым голосом.

– Давайте помолимся, – поп возвёл руки, – за чудесное спасение раба божьего… Как вас по батюшке? – обратился поп к Красину.

Мужчина провёл рукой по рыжим волосам и неприятно улыбнулся:

– Нечего тут молитвы разводить, иди домой, дьяк.

– Но Бог спас тебя, сын мой, – не сдавался поп, указывая перстом в потолок.

– Я тебе не сын, а ты мне не отец, – процедил рыжий сквозь зубы. – Проводи святого отца, Захар, – сказал Красин, глядя на хозяина дома.

– Не богохульствуй, это кощунство! Как ты смеешь гнать служителя церкви! – не унимался поп, хватаясь за крест на груди. – Покайся, неблагодарный.

– То, что я выжил, – заслуга этих людей, а не Бога, – Красин показал на хозяев дома, Захара и Агафью.

Крестьяне в страхе перед таким кощунством перекрестились. В этом месте на краю земли все были набожными до предела.

– А что касается Бога… – рыжий закашлялся. – Моя мать умерла при родах. Моя сестра погибла при рождении. Мой отец спился от горя, а потом повесился в сарае. Мы с братом остались одни. Мой отец был священником. Где был твой Бог, поп? – рыжий опустил голову. – Иди прочь, святой отец, и не доводи меня до греха.

Поп поворчал, развернулся и ушёл.

– Зря вы так, – тихим голосом сказала Агафья. – Вы уйдёте, а нам здесь ещё жить.

Красин действительно не собирался тут задерживаться, хотя всё ещё был слаб после болезни. Но он уже готовил новый побег – у него был план.

На следующий день в избу на окраине заявился жандарм Бибиков с обыском. Пётр Бибиков был приставлен к Красину с самого начала его ссылки в этом холодном и забытом людьми и Богом месте. Жандарм всегда носил с собой саблю, а его самодовольное лицо украшали бакенбарды и пушистые усы, похожие на щётку. «Интересно, как именно провинился жандарм, если его послали служить из столицы именно сюда», – подумал Красин. Поэтому Бибиков всячески старался выслужиться и донимал местное населения своей бдительностью и инструкциями. Обыски нередко проходили рано утром и поздней ночью. Однажды жандарм, как всегда, пришёл с обыском в знакомую избу на окраине. Ночь была тихая и звёздная. Жандарм прошёлся по комнате. Одёрнул меховые шкуры, но там лежало только чучело из мешков.

– Где он? Сбежал, чёрт побери! – кричал в ярости жандарм, громыхая саблей. – Вы ему помогли, – уже было замахнулся на деда, но Агафья взмолилась перед ним на коленях, чтобы он этого не делал.