Текст книги "Осенняя поездка в прошлое"

За этими бесполезными утренними размышлениями время текло незаметно и, взглянув на часы, Иван Петрович обнаружил, что было уже девять часов утра.

Ехать на работу не имело смысла, тем более, что за окном продолжал моросить дождь, Тогда он занялся домашними делами: встал с постели, умылся, приготовил завтрак, который как всегда состоял из овсянной каши с сухофруктами, двух бутербродов с колбасой и сыром и чашки чая и, включив телевизор, приступил к завтраку.

По телевизору передавали новости. Стервозного вида женщина, как всегда скороговоркой, перечисляла убийства, грабежи, пожары и автомобильные катастрофы, произошедшие за последние сутки в стране и за рубежом. Иван Петрович в очередной раз почувствовал себя виноватым: столько людей погибло и пострадало только за одни сутки, а он живёт и даже не пошел на работу и вместо того, чтобы радоваться, что ещё уцелел, он ищет какой – то смысл жизни. Нехорошо это – как бы внушала ему дикторша с экрана ТВ, подтверждая свои слова кровавыми телесюжетами с места событий.

Потом на экране появился рыжеватый, облезлого вида мелкий, плюгавый человечек – как бы президент этой страны, и донёс до Ивана Петровича очередную порцию своих забот о стране и её обитателях. Президент всея Руси зачитывал с бумажек свои заботы сидящим перед ним министрам страны, которые изображали напряженное внимание его словам. После каждого зачитанного предложения, президент поднимал близко посаженные бесцветные глазки и окидывал внимательно– бессмысленным взглядом мартышки сидящих перед ним министров, которые тут же начинали что – то записывать. Недавно в газете Иван Петрович видел два фото президента на каком –то совещании. На первом фото тот старательно что-то записывал в лежащий перед ним блокнот. На втором фото, увеличенном до размера кисти руки, видно, что президент рисует в блокноте квадратики и кружочки. «Может и министры делают сейчас то же самое»? – подумал Иван Петрович.

Было заметно, что изображать рачительного отца нации президенту давно обрыдло, но положение обязывает, вот и приходится играть роль. Да и то сказать, ведь совсем недавно, общаясь с журналистами, на прямой вопрос: «Правда ли, что он очень богатый человек»? – президент ответил, что он действительно очень богат, но богат эмоциями и впечатлениями, а не деньгами. Но вести заседание правительства это же не плавать, кататься на лошади, лететь в самолете и прочее: какие уж тут эмоции и впечатления – это неприятная, но необходимая обязанность и не более.

В следующем сюжете новостей показали и премьер-министра этой страны: ещё более мелкого человечка, с непропорционально большой головой гидроцефала и движениями лилипута, упакованного в костюмчик подростка. Премьер тоже что-то говорил, выражая заботу об улучшении жизни людей. И от такой заботы население России сокращается уже много лет со скоростью один миллион человек в год.

Потом на ТВ пошла агрессивная реклама, из которой следовало, что надо почистить зубы такой-то пастой, умыться таким-то мылом, сменить бельё, памперсы и прокладки, поесть чипсов, запивая их кока-колой, а потом спокойно уснуть, приняв снотворное.

Окончились новости прогнозом погоды на сегодня, потому что прогноз на завтра – это уже не прогноз, а гадание и Иван Петрович закончил свой завтрак. Далее, начинались ТВ-программы: кулинарии, одежды, самолечения, ремонта квартир и дач и прочие развлекательно – потребительские шоу, а также бесконечные сериалы про преступников в погонах и без – которые без устали гоняются друг за другом и без раздумий убивают и своих и чужих.

«И всё это показывается днем, когда большинство людей должны работать или учиться – не с него же пример брать». – подумал Иван Петрович и выключил телевизор.

Чтобы как-то использовать свободный день, Иван Петрович занялся уборкой в квартире и стал наводить порядок в шкафах с одеждой. Тут позвонила внучка, которая узнала, что он дома и попросилась в гости – поиграть с котом. Иван Петрович не возражал, и через минуту она уже звонила в дверь, потому что жила с родителями по соседству, в этом же подъезде.

Войдя в квартиру и погладив кота, который сразу изогнул спину и стал тереться о её ноги, внучка увидела, как Иван Петрович перевешивает пиджак со своими наградами. «Ой, дедушка, сколько у тебя медалей – воскликнула она – ты, что ли был на войне»? «Нет, Вика, на войне я не был, а вот первую свою медаль я действительно получил в армии, когда служил офицером после института». Внучка стала играть с котом, а Иван Петрович, продолжая уборку, вспоминал свою армейскую службу.

      III

За год до окончания института ему, как и многим другим студентам с его курса объявили, что сразу после института их призовут в армию служить два года офицерами. Военную подготовку они прошли в институте, были на сборах в летних военных лагерях, приняли там воинскую присягу и по окончанию института им присвоят офицерское звание лейтенанта, с которым и призовут на срочную службу по армейской специальности. Спрашивается, зачем призывать в армию инженеров служить офицерами? Кадровых офицеров не хватает что ли? Да, именно так – не хватало кадровых офицеров.

В 1953-64гг. руководителем СССР был Никита Хрущёв: малограмотный самодур, ловкий и хитрый интриган, который, похоже, и был исполнителем или участником заговора по убийству Сталина. Преступник всегда ненавидит свою жертву, и, судя по тому, как Хрущёв ненавидел Сталина и порочил его после смерти он и был преступником. А природная хитрость Хрущёва это сочетание интуиции и беспринципности, но никак не признак ума. По этому поводу ещё Герберт Уэллс, английский писатель говорил: «Евреи очень хитрый народ, но они недостаточно умны, чтобы скрывать свою хитрость».

Интуиция – это чувство, беспринципность – черта характера, а ум – это способность человека оценивать окружающую действительность. Добавив к уму знания, даже бытовые, получается разум, который и определяет все действия человека. Но каждый из нас часто поступает вопреки разуму, т.е. надо бы поступить так, а мы поступаем иначе, понимая, что делаем ошибку – это определяется свойствами натуры человека и особенностями его характера. Разум всегда эгоистичен, что может преодолеваться воспитанием и отношениями в человеческом сообществе – идеологией общества. И человеческое общество развивалось от людоедства, до признания всех людей равными. При капитализме – это, якобы, равенство перед законом, который написали такие же эгоистические люди в своих интересах.

Большевики в СССР попытались обеспечить реальное имущественное равенство людей, чтобы обеспечивалась достойная жизнь любого человека, и это требовало постоянной борьбы с алчностью – чувством, которое незнакомо животным. В борьбе за выживание, животные довольствуются удовлетворением своих потребностей, и хищник не будет убивать больше, чем он может съесть. Вот это чувство меры во многих людях утеряно, а его восстановление требует большого времени и не одного поколения. Большевики пытались сделать это быстро, применяя силу и жестокость, не всегда оправданную, но дело новое, незнакомое и без ошибок конечно не обойтись.

Так вот, Хрущёв, оклеветав Сталина, разрушил веру людей в реальность построения справедливого и благополучного общества и подменил идею справедливости идеей благополучности, а отсюда один шаг назад к алчности и стяжательству, что люди и пожинают сейчас в России.

Хрущёв все свои недостатки свалил на систему управления страной, которая была построена Сталиным, стал всё менять, лишь бы было по другому, и в итоге страна сбилась с темпа, потеряла ориентиры развития, что позволило впоследствии мелким и подлым последышам Хрущёва, уничтожить страну.

А тогда, в 60-е годы, Хрущёв решил, что оборона страны обеспечивается ядерным оружием и ракетами, авиация не нужна, поэтому производилось массовое сокращение авиационных частей, как и сейчас, самолёты уничтожались, а авиационные специалисты изгонялись из армии. От хрущёвских шараханий, даже у окружавших его лизоблюдов, начались опасения за свои места и Хрущёва заменили Брежневым, более уравновешенным деятелем, настолько уравновешенным, что за 18 лет дальнейшего правления он практически не предпринимал каких-либо самостоятельных действий, а только вместе со свитой.

В это время американцы напали на Вьетнам и стали бомбами с самолётов вбивать вьетнамцам демократические ценности, тогда и в СССР поняли, что авиация снова нужна. Производство самолётов стало расширяться, но специалистов за один – два года не подготовить и тогда решили призывать в армию выпускников ВУЗов на два года для службы офицерами. Так и в авиационном институте, на пятом курсе студентам объявили, что все будут призваны в армию после окончания института. И опять Иван Петрович попал под эксперимент, как и при поступлении в институт. В его группе кто-то обзавелся справками о плохом здоровье, трое согласились ехать на работу под Челябинск в ядерный центр, а он решил пусть будет, как будет, но договорился в одном военном НИИ, что они пришлют именной запрос в военкомат на него – для службы в этом НИИ. На этом и успокоился, так как до окончания института был ещё целый год.

Пятый курс прошёл вполне успешно, как и предыдущие, в сочетании учёбы и мест временной работы и без каких-либо событий. Зимой он слетал на каникулы домой с некоторыми приключениями. Уезжая, засиделся в общежитии с проводами и опоздал на самолёт. Тогда была единая авиакомпания «Аэрофлот» на всю страну СССР, поэтому билеты были действительны на все рейсы, а за опоздание брался небольшой штраф – с него, как студента, даже штрафа не взяли и он улетел следующим рейсом. За время полёта, погода испортилась, аэропорт прилёта закрылся, и самолёт полетел на запасной аэродром, но при подлёте и тот закрылся. Самолёт марки ТУ-104 дальше лететь не мог – не было горючего, и самолет стали сажать в условиях снежной бури. Один раз самолет промахнулся, снова набрал высоту, развернулся, пошёл на посадку, снова промахнулся, опять набор высоты, развороты, заход на посадку и тут встали двигатели – кончилось горючее, а через несколько секунд касание полосы и пробег.

Пассажиры так и не поняли, какой опасности подверглись. Тогда телевидение не смаковало кровавые подробности авиакатастроф. Это сейчас телестервятники набрасываются на любую аварию – лишь бы жертв больше. Смысл конечно в этом есть: вот мол, люди погибли, а вы живёте, так что живите и радуйтесь и не пеняйте на тяжелую жизнь.

Иван Петрович просидел тогда в аэропорту посадки три дня – всё была нелетная погода и в конце концов уехал поездом. Позже в газете прочитал, что командира экипажа самолёта наградили орденом Красного знамени – это была высокая награда. Вот к чему привело его простое опоздание на самолёт.

Началась летняя преддипломная практика. Для тех, кто призывался в армию, практика проходила на выпускающей кафедре, а для остальных на предприятиях по будущему месту работы, где уже стоило показать себя лицом – как будущего специалиста. Будущим офицерам работа на кафедре была ни к чему, поэтому когда ему поручили провести какие-то расчеты для аспирантов кафедры, он отказался: всё равно в армию и потом, в течении четырех месяцев, больше не появлялся на кафедре. Уехал домой, вернулся, подрабатывал, проводил досуг и коротал время как придется.

Однажды в сентябре, вечером сидели в общежитии, играли в преферанс и вдруг кто-то предложил поехать в Ленинград. Идею подхватили, зашли в магазин, набрали портвейна на дорожку, приехали на вокзал, взяли билеты и в поезд: тогда, как и сейчас, поезда в северную столицу отправлялись ночью с прибытием утром, а билет стоил несколько рублей, кажется 11, да ещё скидка студенческая 50 %, почти даром.

Такая поездка не была первой, в Ленинграде разделились, кто – куда, а Иван Петрович к своему однокашнику, Жоре – тот был родом отсюда, к его матери. Отоспались, потом пргулялись по городу: погода стояла хорошая – тепло и сухо. Вечером собрались на квартире у одного из друзей Жоры, приехавший с ними Юрий пригласил знакомых девушек, которые учились в Ленинграде в институте. Так Иван Петрович познакомился со своей второй будущей женой, но тогда это было обычное шапочное знакомство. Они ещё покуролесили по Ленинграду и через два дня уехали обратно, а потом он улетел домой к матери и пробыл там до ноября.

Перед ноябрьскими праздниками вернулся в Москву, надо было получить задание на дипломный проект и начать работать над ним. Задание состояло из нескольких цифр, по которым надо было спроектировать ракету с заданными характеристиками. Эти цифры он записал в три строчки в записной книжке, а потом позвонил этой самой девушке в Ленинград и пригласил её на праздники в Москву. К его удивлению она согласилась и приехала. Приятель Жора жил со своей будущей женой на квартире её родственников, уехавших на работу за границу, там Иван Петрович и поселил свою знакомую.

Праздники провели вместе, она уехала, вскоре и он опять поехал в Ленинград: отношения завязались, и Иван Петрович почему-то решил, что это судьба. Раз у него судьба не клеится с этим призывом в армию, то пусть всё горит синим пламенем. У его новой знакомой тоже всё не просто было: недавно умер отец, учиться заочно и работать не совсем получалось, да и прочие обстоятельства толкали её на какое-то устройство своей личной жизни. Как говорится, несчастья сближают людей, но они забыли, что несчастья не объединяют, проходит время и эта основа исчезает, а что остается взамен? Всё-таки личные отношения надо строить на хороших событиях, ведь нельзя же сеять в заморозки – ничего не взойдет, так и в жизни. Но подсказать, как всегда, было не кому, а учиться только на личном опыте – это и двух жизней не хватит.

Иван Петрович написал жене, что разводится: у него есть другая женщина, и он поедет служить в армию – куда пошлют. Таков был финал первого его брака и начало второго. Надо сказать, что в Ленинград он поехал чтобы уклониться от встречи с юной девушкой, москвичкой, с которой тоже недавно познакомился и подружился, а она вдруг стала предлагать ему близкие отношения и даже назначила дату: вот он и убежал от греха подальше, но от судьбы не убежишь.

С этими делами он совсем забыл о работе над дипломным проектом и начал заниматься им только после встречи Нового года, когда до защиты оставалось около месяца. Помнится, зашел он в зал дипломного проектирования, нашел свободное место у кульмана, нашёл своего руководителя диплома – профессора Голубева и спросил, с чего он рекомендует начать работу над дипломом. Тот удивленно посмотрел на него, потом справился, кто такой, убедился, что это действительно его дипломник и сказал, что уже поздно начинать – не успеть, но консультацию всё же дал. Работоспособности Ивану Петровичу тогда было не занимать и, засучив рукава, он принялся за дело. Надо сказать, что в те времена компьютеров не было, учебники и пособия по ракетной технике секретные, другие дипломы посмотреть: тоже только секретные, с разрешения и без записей – только в специальную тетрадь, где производились все расчеты и обоснования.

Проект писался также только в зале, где делались и чертежи. В общем, целый месяц Иван Петрович безвылазно сидел в зале дипломного проектирования, оброс бородой, но сделал вполне приличный дипломный проект с чертежом ракеты на ватмане размером 8м х 1,5м и ещё шесть чертежей 1,2мх0,8м и всеми необходимыми расчётами. Профессор Голубев был весьма удивлён таким результатом и предложил идти к нему в аспирантуру учиться дальше. Но узнав, что этого студента забирают в армию, выразил сожаление, оставив своё предложение в силе и после службы в армии.

В итоге Иван Петрович защитил дипломный проект даже досрочно от графика и сразу уехал в Ленинград. Потом недели через три получил диплом вместе с повесткой о призыве в армию. Военное НИИ прислало вызов на него, но по приказу министра обороны, таких как он, брали в первую очередь в строевые части, поэтому в военкомате вызов похерили, дали месяц отпуска и предписание явиться в штаб авиации Московского военного округа в апреле, для прохождения службы в одной из частей.

С этим предписанием он и уехал домой улаживать свои, запутанные им самим, семейные дела. Всё это было очень тяжело, тем более что он был не прав, развода так и не получил и вернулся в Москву для призыва в армию. Так закончились его студенческие годы, которые многие называют лучшими годами жизни и, наверное, это так: есть успех поступления и учёбы в институте и впереди такая же успешная жизнь – все пути открыты, нужно только правильно распорядиться и выбрать правильный путь, а вот этого многие из нас как раз и не умеют.

IV

Апрельским утром, Иван Петрович приехал, или как говорят военные, прибыл в штаб авиации Московского военного округа – это на Ленинградском проспекте г. Москвы, рядом с существующим тогда городским аэровокзалом. Там по повестке выписали ему пропуск и направили в строевой отдел, занимающийся кадровыми вопросами. Это был второй призыв офицеров из институтов, поэтому кадровики ещё не знали, как с ними обращаться и распределение по частям проводилось с правом выбора. Ему предложили место службы в г. Торжок или в Кубинке под Москвой. Торжок далеко, а Кубинка близко и он выбрал Кубинку. Правда предупредили, что в Кубинке стоит авиационная дивизия, два полка в Кубинке, а третий в другом месте, по его представлениям где-то неподалёку. Вместе с Иваном Петровичем туда же распределился и выпускник соседней группы, с которым они на следующий день и поехали в Кубинку – Иван Петрович из общежития, а второй из дома – как москвич.

В Кубинке, в штабе дивизии разговор был короткий – дали направление именно в третий полк, который, как, оказалось, находился под Смоленском – 400 км от Москвы. Вот тебе и Подмосковье. Но делать нечего, они получили предписания и проездные документы от Кубинки и вернулись в Москву собирать вещи.

На следующий день встретились на Белорусском вокзале, доехали электричкой до Можайска, там пересели на поезд до Смоленска, от Смоленска до городка, где была комендатура и жила часть офицеров, а уже оттуда в часть– 15 км пути. В штабе полка их представили непосредственному командиру подразделения старшему лейтенанту Степанову, под началом которого предстояло служить. Ещё дали направление в офицерское общежитие, пообещав решить и жилищный вопрос: он и его товарищ были семейными – тот фактически, а Иван Петрович уже только по бумагам.

Первые дни получали обмундирование, шили форму, знакомились с сослуживцами и командирами. Таких офицеров – двухгодичников в полку было около 30 человек: одних призвали, оторвав от работы, других сразу после института, как и их. Жизнь в офицерской гостинице – это то же общежитие, тот же быт, только кормили офицеров бесплатно в офицерской столовой, здесь же в части.

Примерно месяц ушёл на изучение служебных обязанностей и техники. Местом их службы стало обособленное подразделение полка, под постоянной охраной извне, где размещалось несколько складов с ракетами, бомбами и снарядами, которые обслуживало подразделение из пяти офицеров, трёх прапорщиков-сверхсрочников и двадцати солдат срочной службы.

Полк был боевой – как оказалось единственный в то время боевой истребительный полк фронтовой авиации в Московском военном округе – МВО, и имел сорок истребителей МИГ-21, здесь же базировался и другой полк – разведчиков, оснащённый самолётами ЯК-28.

Солдаты жили в казармах, офицеры холостые в гостинице, а семейные – здесь же при части в жилых пятиэтажках или в городке: 15 км от части, где была целая улица жилых двухэтажных домов для военных. Как раз там Иван Петрович с сокурсником и получили по комнате в трёхкомнатной квартире.

Для Ивана Петровича это было первое собственное жилье, пусть и коммунальное, но уже и не общежитие. В мае приехала его девушка, посмотрела на это жильё: пустое, с одной раскладушкой, на этот городок, где предстояло жить, и уехала обратно для окончательного решения.

А в начале июня начались военные учения. Полк подняли по тревоге и стали перебрасывать в Забайкалье к китайской границе. Весной 1969 года произошёл военный конфликт с Китаем на Амуре. Китайцы перешли границу, захватили остров Даманский и убили несколько советских пограничников. В ответ наши войска уничтожили нарушителей на острове Даманский, ракетной артиллерией типа «Катюши», после чего наступило затишье.

И вот переброска авиационного полка. Офицерам полка объяснили, что в Забайкалье боевых авиационных частей нет, а с китайской стороны около 500 самолётов МИГ-21 и полк направляется для прикрытия границы, под видом учений, на аэродром Борзя – на стыке российской, китайской и монгольской границ – это примерно 6 000 км от их аэродрома. Переброска будет производиться по воздуху двумя полками военной транспортной авиации на самолетах АН-12, а истребители МИГ-21 будут перелетать сами, с посадками в гражданских аэропортах Кустанай и Новокузнецк. Всем офицерам выдали личное оружие и сухой паёк на два дня.

Всё происходило так:

Прибыли самолёты транспортной авиации, туда погрузили военное снаряжение полка и личный состав, а Иван Петрович с сослуживцами погрузили ракеты по три комплекта на каждый самолёт и полетели вместе с ракетами.

Посадка в Кустанае. Садятся первые десять самолётов с батальоном охраны. Военные оцепляют аэропорт, все рейсы отменяются, людям запрещается покидать аэровокзал. Затем садятся самолёты со специалистами и имуществом нашего полка. Готовятся все службы и встречают самолёты МИГ-21, которые садятся один за другим, так что по полосе катятся одновременно два – три самолёта. Потом садятся другие транспортные самолёты. Всего получалось около 80-ти самолётов. Час – полтора проводилась подготовка и затем все улетали в том же порядке. Можно представить, что думали обо всём этом пассажиры в аэропортах.

Помнится, в Новокузнецке, Иван Петрович зашёл в аэровокзал попить воды в буфете, так какая-то женщина схватила его за гимнастёрку и стала кричать: «Скажите это война, да?», он сказал, что нет, это учения, но женщина не поверила. В общем, доходило до истерик. В такой обстановке, за сутки полк перебрался в Борзю и сразу лётчики приступили к боевому дежурству – летали с подвешенными ракетами, а остальные разбили палатки и, как говорится, несли службу.

Недели через две режим боевой готовности сняли, и можно было съездить в г. Борзю, который оказался похож на родной городок Ивана Петровича – такой же захолустный деревянный городишко. Правда здесь оказалось много девиц лёгкого поведения, но тогда это была наклонность, а не профессия, административно высланных из Москвы. Услугами этих девиц тут же воспользовались некоторые офицеры его полка. Благо у офицеров тогда деньги были – они получали примерно в два раза больше, чем инженеры того времени, а сейчас и те и другие уравнялись на черте выживания.

Эти профессии стали не нужны стране, а вернее руководству страны, тогда как проституция стала наоборот востребованной и престижной профессией – в этом и разница между тем и этим временем, между социализмом и капитализмом, между созидательным трудом и торговлей, вернее торгашеством.

Иван Петрович тогда решал семейные вопросы, было не до развлечений, он позвонил своей избраннице в Ленинград и сказал, что через месяц должен вернуться с учений, комната свободна, и она может приезжать, не дожидаясь его. Что она и сделала. А он продолжал нести службу в условиях Забайкальской полупустыни. Июнь месяц: ночью холодно, чуть не до заморозков, а днём на солнце и если укрыться от ветра – палящая жара, но стоит высунуться, как холодный пронзительный ветер пробирает до костей.

Через месяц, в верхах СССР и Китая видимо договорились и полк был отправлен назад тем же путем. Но в этот раз, появление военных в аэропортах не вызывало паники населения, напротив встречали их приветливо и с интересом следили за военными маневрами. По возвращении, этот перелет полка назвали учениями по переброске воинских частей на большие расстояния, полку объявили благодарность, а командира полка назначили заместителем командира дивизии.

Через несколько месяцев командир дивизии -генерал погиб от удара током в ванной, где он пользовался каким-то электроприбором. Их полковника назначают командиром дивизии, потом наверху происходят перемены и он уже заместитель командующего авиацией округа. А не было бы этих учений и ничего бы этого не было. Впрочем, полковник был человек достойный, чего не скажешь о нынешних везунчиках власти – вот уж действительно лилипуты и физически и умственно.

Недавно, верховный главнокомандующий ДАМ (Медведев) хвалился по телевизору, что реформа в армии завершена, в основном, и теперь остались только части постоянной боевой готовности: через час они уже готовы к бою. Спрашивается: с кем через час может воевать Таманская или Кантемировская дивизии, расположенные в Подмосковье, как не с народом – ведь до врага на границе надо добираться не одни сутки. Но такой вопрос слишком сложен для ДАМа, его табуреточного министра обороны и им подобных деятелей нынешней России. Случайные проходимцы зацепились зубами за власть – вот и все их мысли и рефлексы. А пока вперёд: от двуглавого орла на гербе страны к двуглавому президенту в Кремле, от ВлаПу (Путин) к ДАМу и обратно, «такая вот загогулина панимашь», как говорил их крестный отец ЕБоН (Ельцин).

Вернувшись назад на свой аэродром, в полку начались воинские будни. Служба Ивана Петровича заключалась в следующем: он проводил занятия с солдатами по подготовке ракет – для их выдачи по тревоге в эскадрильи. Надо сказать, что один боевой комплект на каждый самолёт находился на тележках, которые были сцеплены в автопоезд по эскадрильям. По тревоге приезжали машины, цепляли по такой связке тележек и развозили по эскадрильям, а там уже оружейники подвешивали ракеты на самолёты.

Такие учения проводились регулярно, а потом ракеты возвращались обратно. Второй и третий комплекты ракет находились здесь же: на складе в ящиках. Эти ракеты нужно было регулярно, один раз в три месяца проверять на исправность на специальном оборудовании – именно за эту проверку он, с товарищем по институту, и отвечали и сами работали на этой аппаратуре: так должность и называлась – техник по КПА.

В остальное время были: дежурство на позиции, раз в месяц или даже реже дежурство в полку или в комендатуре или патрулем в городке, где они и жили. Обычный распорядок дня: подъем в 7.00, в 7.30 отъезд в полк на грузовиках «Урал», крытых брезентом – это примерно 15 км, там завтрак в офицерской столовой, с 9.00 работа в подразделении, потом обед и в 17.00 отъезд из полка домой. Выходной день – воскресенье, в понедельник утром построение полка, потом день физкультурника, т.е. занятия физкультурой с солдатами или самостоятельно. Обычно играли в футбол: офицеры и прапорщики против солдат – это добавляло азарта.

Быт тоже немного налаживался – была комната в трёхкомнатной квартире, где жили ещё две семьи молодых офицеров, кухня с газом и холодной водой, туалет и ванная комната, где горячая вода обеспечивалась титаном, который топился дровами. Поэтому, в субботу, возвращаясь из части, офицеры прихватывали с собой связку дощечек или чурок, чтобы протопить титан и помыться.

В комнате, где проживал Иван Петрович с женой, были только самодельный диван и столик, да самодельная вешалка для одежды. Совместная жизнь это уже не встречи, нужно приспосабливаться друг к другу, а это не всегда получалось. В Библии сказано: «жена да прилепится к мужу своему», но у нас же равноправие – женщины не приучены уступать, отсюда и многие неприятности, которые не обошли и их. К тому же неопределенное будущее после армии являлось дополнительным средством раздражения.

В итоге, Иван Петрович решил, что жене надо поступать в институт в Москве на очное отделение по её выбору, он будет помогать материально, а после армии и сам попробует зацепиться в Москве – поодиночке это было проще – через общежитие, потом коммуналка и в далёкой перспективе получение бесплатной квартиры. Это сейчас покупай квартиру в любом городе и живи там: только, кто и на какие деньги может сделать это, вот вопрос.

Тогда из этих планов ничего не вышло: жена уехала на родину улаживать какие-то дела с родственниками, все сроки для поступления в ВУЗ прошли, и в конце сентября она вернулась окончательно, кое с каким имуществом из родительского дома. Надо сказать, что её родители умерли задолго до знакомства и из родных у неё были только сводные по матери брат и сестра, причем значительно старше по возрасту.

В октябре оказалось, что они ждут прибавления семейства, а это меняло все планы. Нужно было приспосабливаться к этим обстоятельствам, зарплаты начинающего офицера – алиментщика не хватало, и жена стала работать, сначала в магазин, подсобницей, за что Ивану Петровичу в штабе полка сделали замечание: не к лицу, жене офицера работать подсобницей. Тогда она устроилась работать в местный промкомбинат вязальщицей – вязать свитера и платья на ручной вязальной машине, где и проработала до его демобилизации из армии.

Так началась рутинная жизнь в провинциальном городке. Служба в полку – та же работа, вечером домашний ужин, иногда поход в кино: телевизора не было, да и приём передач из Смоленска за 40 км был неустойчивый. На праздники – в дом офицеров или в городской клуб, особенно если приезжали какие-то артисты или местная самодеятельность.

Так прошли осень и зима. На службе дел было немного и чтобы не ржавели мозги, Иван Петрович придумал учиться заочно в университете марксизма – ленинизма: трёхгодичное обучение при политотделе округа. Если учиться обычно как все – то никаких проблем. Приезжали лекторы, читали лекции, потом семинары и зачёты автоматом. Но он же хотел за два года закончить трёхгодичное обучение, тогда спрос по полной программе: конспекты по всем предметам – философия, исторический и диалектический материализм, политэкономика, история КПСС и ещё что-то, уже и не припомнить. По темам – письменные рефераты, экзамены с пристрастием: в армии не любили, когда делалось что-то не в установленном порядке, а пройти курс за два года вместо трёх – это непорядок.

Таким образом, Ивану Петровичу пришлось перечитать и законспектировать основные работы Ленина, Маркса и Энгельса и несколько учебников по указанным предметам.

Уже в те времена никто не читал этих классиков, а пользовались учебниками, написанными штатными толкователями марксизма – ленинизма, которые сидели на тёплых местах в партийном аппарате, в ВУЗах и различных академических институтах: философии, истории, экономики. Именно они, извратили и предали учение о социализме, а потом предали и саму страну. Сейчас ложь и грязь о социализме льётся, как из сточной трубы, не переставая, из всех средств массовой информации: теле, радио, газеты и печать.