Текст книги "Осенняя поездка в прошлое"

Например, в институте, выполняя свою работу, сотрудник решает какую-то задачу, оформляет отчёт по работе и внедряет полученные результаты в виде рекомендаций, инструкций, стандартов или даже приказов министра. Потом он может написать научную статью или использовать полученные результаты в диссертации, но это требует дополнительного времени, помимо основной работы.

Иван Петрович был уже ведущим специалистом, и рабочая текучка мешала усидчивой работе над диссертацией. Постоянно случались какие-то проблемы, которые требовали оперативного решения и выездов в командировки. А не дай бог случилось какое-то происшествие с самолётом, типа аварии, то проводится расследование с разработкой мероприятий по недопущению такого в будущем. Но если катастрофа самолета, то это два-три месяца расследований и оправдательств.

Кто не имел такой текучки, мог спокойно брать научные отчёты других, сопоставлять, анализировать и обобщать результаты и в итоге получалась диссертация, а этот так сказать «учёный» мог ещё оказаться после защиты и твоим начальником. Так и говорится: списал у одного – это плагиат, списал у двоих – это компиляция, списал у нескольких – это диссертация.

Оставив сына на учебный год в родном городе у матери, Иван Петрович за зиму слепил диссертацию из выполненных ранее им работ. Закончив, он приехал за сыном, а заодно, отгулять отпуск и встретится с друзьями детства и юности в спокойной и размеренной жизни провинциального городка.

Однако эта жизнь оказалась не совсем спокойной. Однажды возвращаясь вечером от товарища, он был сбит с ног, ударом сзади, и жестоко избит ногами группой совершенно незнакомых ему молодых людей, впрочем, находящихся в подпитии. С трудом, ему удалось добраться назад к другу, который будучи заместителем районного прокурора, поднял на ноги всю милицию и к утру четверо напавших на него хулиганов были задержаны, а ещё двое успели скрыться из города.

Иван Петрович попал в больницу с сотрясением мозга и с повреждёнными, но чудом уцелевшими глазами, а хулиганы – в кутузку. В этой группе оказались родственники действующих милиционеров, поэтому, они и чувствовали себя безнаказанными: неоднократно нападали на прохожих и всё сходило им с рук, а с ним не получилось – знакомства Ивана Петровича оказались круче. Был суд, четверым дали по пять лет, потом нашли ещё двух участников – и тех в тюрьму. На суде, который состоялся без Ивана Петровича, обвиняемых спросили: «Почему Вы напали на него?» Ответ поражает своей простотой: нам его вид не понравился.

       Приходили к Ивану Петровичу родственники и просили простить хулиганов, но он их не простил. Разве можно простить немотивированное нападение сзади, группой, и избиение ногами? Иван Петрович ожидал второго ребёнка, и как бы ему жилось, если бы его отца убили ещё до рождения? И это не просто предположение. За год до этого случая, примерно также и там же был избит другой группой хулиганов юноша, который умер. У него не оказалось защитников и бандиты, имевшие родственников в милиции, отделались условными сроками наказания: якобы, тот сам упал, ударился и умер, а они его только пугнули. Впрочем, убийства в те времена были не часты: пять-шесть за год по району и в основном на бытовой почве. В нынешнее время – примерно в десять раз больше, хотя и милиции стало в те же разы больше.

Из этой истории получается, что уже тогда милиция начала отходить от законности и соблюдения прав граждан, превращая своё положение правоохранительного органа в орган захвата и охранения личных интересов милиционеров.

Здоровье любого государства определяется состоянием его правоохранительных органов: как бы они не назывались в ту или иную эпоху. Используя властные полномочия в личных целях, милиция бывшего СССР, постепенно превратилась в 90-е годы в наиболее опасную и массовую преступную группировку России, которая неподконтрольна даже власти – такой же преступной как, и сама милиция.

В прошлом году, местоблюститель президента решил переименовать милицию в полицию – на защиту своего режима. С одной стороны, конечно, в полицейском государстве, каким стала Россия, должна быть обязательно и полиция, с другой стороны, преступники в мундирах останутся таковыми при любом наименовании, так как стоят на защите преступного и антинародного режима воров и предателей. Но тогда, в 80-е годы, всё только начиналось, и Иван Петрович ни о чём подобном ещё и не думал.

Подлечившись, он с сыном вернулся домой из неудавшегося отпуска – нужно и работать, и доделывать диссертацию, и организовывать защиту, и собирать разные справки и заключения.

Процесс подготовки к защите диссертации и сама защита – это отдельные процессы, не имеющие никакого отношения к науке. Подготовив диссертацию, надо её доложить на разных учёных советах, заручиться поддержкой дипломированных учёных, найти учёный совет, где согласятся принять твою диссертацию к защите, встать в очередь на защиту и собрать хорошие отзывы на свою диссертацию. Именно на эти процедуры и ушёл целый год.

И здесь у Ивана Петровича не обошлось без казусов, характеризующих и то время, и его действия: житейские и трудовые.

Осенью поехал в Ригу договариваться о защите. Доложил диссертацию вполне успешно и договорился о защите. На радостях, отметили успех в ресторане, а утром, вместе с приятелем из института, поехали в аэропорт, чтобы улететь в Москву. В аэропорту добавили в буфете «Рижского бальзама», своим рейсом не полетели и уснули здесь же в зале ожидания. Проснувшись часа через два, он обнаружил, что портфеля с диссертацией и вещами нет. Обыскался кругом – нет и всё! А диссертация была в единственном экземпляре: напечатанная на пишущей машинке и с вручную вписаными формулами – поэтому восстановить можно было только по черновикам, а это большой труд и не факт, что получится то же самое.

      Конечно, он расстроился и, кляня себя за легкомыслие и безответственность, пошёл на регистрацию оформлять билет – контрамарку на полёт до Москвы. Идет он по пустому залу регистрации и видит посреди зала стоит портфель, который пассажирам приходиться обходить. Подошёл и он, посмотрел: батюшки, да это же его портфель. Открыл – диссертация на месте, вещи тоже. Вспомнил, что сам его там и оставил, когда смотрел расписание рейсов, а потом забыл и ушёл.

На радостях они снова зашли с приятелем в буфет, а потом и в самолёт до Москвы.

Но что хочется отметить, кроме его собственной глупости? Портфель с вещами простоял в аэровокзале посреди зала два часа, и никто не заподозрил, что в нём может быть бомба, и никто его не взял себе и даже не рылся в вещах. А сейчас? Этот портфель сразу же взяли бы профессиональные воры, которые дежурят на вокзалах или службы охраны заподозрили бы, что в нём есть бомба от террористов и весь аэровокзал был бы эвакуирован, а портфель уничтожен.

Так, когда же было общество страха и насилия: то «тоталитарное» или нынешнее «демократическое»? Если верить пропаганде – то конечно тогда, а если верить фактам спокойной жизни людей в те времена, то конечно сейчас и именно сейчас люди живут в обстановке страха, насилия и разгула преступности, ограждаясь от них железными дверями квартир, решётками на окнах и запертыми подъездами домов. В советские времена преступники были, в основном, за решёткой. Теперь весь народ за решётками, а преступники на свободе.

Защита диссертации состоялась вовремя, а после защиты все документы направились в Москву в Высшую Аттестационную Комиссию (ВАК), которая и принимает окончательное решение о присуждении учёной степени.

И здесь началось нечто странное, но характеризующее нравы околонаучного мира эпохи развитого социализма, когда наука была не только средством поиска истины и двигателем прогресса, но и кормушкой для различных группировок – так называемых научных школ. Эти группировки, часто занимаясь смежными проблемами, всячески дискредитировали других и продвигали своих, а Иван Петрович не принадлежал ни к какой группировке. И вот один ученый, решив, что кандидатская диссертация Ивана Петровича препятствует его будущей докторской диссертации, натравил на него свою группировку уже после защиты, хотя Иван Петрович, конечно, ничего об этом не знал.

Был организован донос в ВАК, там поручили эксперту разобраться с диссертацией, этот эксперт, из той же группировки, написал отзыв: якобы диссертация по названию не соответствует содержанию, и Иван Петрович получил вызов в ВАК для объяснений. Такой вызов означал фактически отказ в присуждении степени. Доказать там свою правоту за три минуты было невозможно, но ему удалось – помогла работа. Дело в том, что по материалам диссертации был разработан и введён ГОСТ, который закреплял его разработки на государственном уровне. Так в ВАКе он и сказал: вот ГОСТ, вот ещё десяток документов, которые он положил на стол: дадите степень или нет Ваше дело, а разработки внедрены и будут действовать независимо от решения ВАК.

В итоге его утвердили и выдали диплом кандидата технических наук, но сил и нервов это всё унесло много. А по – человечески вопрос можно было решить просто: позвонить, сказать, так и так, Иван Петрович в названии диссертации переставил бы пару слов и проблема, как потом оказалось, мнимая, была бы закрыта. Но как говорится: «День, прожитый без подлости – пропавший день». Сейчас по такому принципу пытаются заставить жить всех, а тогда только некоторые лжеучёные, спекулянты, карьеристы и им подобные.

Уместно привести один случай, который произошел года через два. Тогда на ученом совете презентовали двух сотрудников института к ученому званию ВАК на старшего научного сотрудника. Претенденты, оба евреи, вдруг начали обвинять дуг друга в плагиате, что кто-то из них, у другого, списал какую-то разработку. Конфликт, с трудом, уладили, а позже, когда начали зачитывать их биографии, оказалось, что один из них по паспорту русский, а другой украинец. И один ученый, еврей и по паспорту, вслух заметил: «Я думал, что два еврея поссорились друг с другом и удивился, потому что среди нас – это большая редкость, а оказывается, что это русский с украинцем опять что-то не поделили. Обычное дело». Все присутствующие рассмеялись. И в этих словах очень большой смысл: евреи всегда заодно, а русские чуть что так и разлад или донос, под который и угодил Иван Петрович со своей диссертацией.

После получения учёной степени Иван Петрович получил и медаль за работу по испытаниям самолётов, а через год получил и трёхкомнатную квартиру от института, тоже с некоторыми приключениями, но это уже детали.

Итак, через 20 лет после окончания школы у него были, наконец, и жильё и работа и семья. Конечно срок большой: на родине его друзья, если не злоупотребляли алкоголем, решали эти проблемы за пять-шесть лет, да и здесь москвичи устраивали бытовую жизнь лет за десять, но Иван Петрович не был в претензии – делал что мог и получил что хотел. Казалось бы спокойно живи, расти детей и умножай успехи в работе, но наступили подлые 80-е годы и всё пошло под откос. Идеи и практика строительства социалистического государства оказались в руках двурушников, во множестве заселивших руководящие органы партии и правительства, которые взяли курс на ликвидацию народного государства.

IX

В начале 80-х годов началась чехарда с руководителями страны. Умер Брежнев, его заменил Андропов, умер Андропов, его заменил Черненко, умер Черненко, его заменил Горбачёв и всё это за три года, причём каждый следующий руководитель был хуже, а Горбачёв и вообще оказался предателем, разрушившим страну. Надо сказать, что России не везло на руководителей, а как говорит восточная поговорка: «Стадо баранов во главе со львом – это стая львов, а стая львов во главе с бараном – это стадо баранов». Вот такими баранами и были все советские руководители страны после Сталина.

Из царей, реальную пользу стране принесли только Иван Грозный, Павел I и Александр III. Прославляемые ныне Пётр I и Екатерина II принесли стране больше вреда, чем пользы. Пётр I погубил треть населения страны. Ради Прибалтики, утраченной ныне, потерял выходы к Чёрному морю, разрушил уклад русской жизни, завёз иностранцев – захребетников, и стал равняться на Европу, что делают и нынешние мартышки. Екатерина II хотя и вернула России Чёрное море, но закрепила крепостничество и разорила страну расходами на любовников и свои прихоти. Другие цари или были сумасбродами, или ничего не делали вообще – не руководили, а присутствовали, в результате Россия к 1917 году была захудалой и отсталой страной, терпящей поражение в ненужной ей войне – Первой Мировой.

Бездарных и преступных царей в феврале 1917 года сменили либералы, типа нынешних тимурки гайдара и чубайса, которые за полгода, под руководством Керенского, окончательно развалили страну, и Российская империя рассыпалась на куски, как и СССР в 1991 году, только эти куски в 1917 году не успели оформиться в независимые государства. Большевики подобрали власть в октябре 1917 года: именно подобрали, а не захватили, хотя и назвали это Великой Октябрьской Социалистической Революцией. Ленин опять объединил страну и воплотил мечту человечества о равенстве, отобрав в собственность государства всё, что приносило или могло приносить прибыль: заводы, фабрики, банки, торговлю, землю и её недра, оставив в собственности только личное имущество граждан. Сталин поднял страну из руин и за 30 лет своего правления сделал Россию мировой державой, но вот победить инстинкт собственности, стяжательство и нахлебничество и ему не удалось.

После Отечественной войны выросло целое поколение людей в относительном благополучии, не знавших борьбы за выживание и уверенных в завтрашнем дне, который, конечно, будет лучше. Да и вся система Советской власти работала на благо людей, нужно было только совершенствовать эту систему власти и беспощадно бороться с врагами, а главными врагами были стяжательство и карьеризм. Представителями власти должны были быть лучшие люди, преданные своему делу и идеалам социализма, но шли во власть в это время уже не лучшие, а ловкие и беспринципные, которые во властных постах искали только личную выгоду, но не служили интересам дела.

К началу 80-х годов во власти и при власти оказались в основном недалёкие бездельники и скрытые проходимцы, единственной целью которых было только улучшение своей личной жизни, путём сохранения своего положения в органах власти. Однако само по себе пребывание в органах власти или руководстве предприятия тогда не давало ощутимых материальных благ. Всё ещё действовала тарифная сетка оплаты труда, по которой любой руководитель, даже министр, имел оклад, не более чем в пять раз, превышающий минимальную зарплату, которая составляла 80 рублей (нынче эту сумму надо умножить на 200). Конечно, путём премий и надбавок это ограничение обходилось, но не более чем в 1,5-2 раза. Сейчас министр может иметь до 30 окладов надбавок, да ещё больше премий, поэтому власть – это прямые доходы.

Депутаты тогда имели смешные доплаты за выполнение депутатских обязанностей, но только депутаты Верховных советов СССР и республик. Руководителю предприятия доплаты производились только решением по министерству, а по предприятию поживиться было нечем: ну квартирку получить по больше, ремонт сделать, небольшую дачку соорудить, вот, пожалуй, и всё, а остальное уже криминал – себе дороже выйдет. Положим, кто-то директор телевизионного завода – ну списал несколько телевизоров как брак, взял себе, родственникам и всё – продать-то негде, все магазины государственные, да и много брака нельзя – значит, не справляешься, с работы могут снять. Поэтому у многих руководителей было желание обменять власть на деньги, а ещё лучше иметь и то и другое и чтобы ни за что не отвечать – и таких оказалось множество: именно они и привели к смене общественного строя в стране.

А что же простые люди, которых большинство? Большинство, и Иван Петрович в их числе, молчаливо воспринимало жизнь как вполне благополучную. Конечно, хотелось улучшений и быстрее, сейчас и здесь – но только в виде разговоров, не больше. Не всегда можно было купить то, что хочешь немедленно, но потратив время, желание исполнялось. Из еды люди гонялись тогда только за деликатесами. Вот, статистика: в 1987 году, когда Горбачёв начал крушить страну – СССР потребление на человека в год было: мясо – 64 кг., рыба – 18 кг., молоко – 320 литров. 2008 год: мясо – 43 кг., рыба – 3 кг., молоко – около 150 литров. Так, когда люди питались лучше, тогда в 1980-е годы или сейчас в 2 000-е? Ходила такая шутка в то время: «Никто ничего не делает, но зарплату получают все – все получают зарплату, но купить нечего – купить нечего, но у всех всё есть – у всех всё есть, но все недовольны – все недовольны, но никто ничего не делает» – дальше смотри начало.

Главное, что была уверенность в будущем. Этот оптимизм поражал иностранцев. В 90-е годы в командировке в Англии один инженер сказал Иван Петровичу: «Как Вы могли променять уверенность в будущем, на призрак быстрого обогащения всех и сейчас?» Ему ответить было нечего.

С экранов телевизоров сейчас внушают молодёжи, что в советские времена кушать было нечего и показывают пустые полки продовольственных магазинов, но это съёмки конца 1991 года. Или показывают очередь в магазин за водкой в 1986 году, но говорят что за едой и т.д. Наглая ложь идёт повсеместно, начиная от президентов до телевизионных шавок, типа Михалковых и прочих. Говорят, что одеть было нечего, кроме рабочих спецовок и опять ложь: народ одевался лучше, чем сейчас – именно народ, а не телетусовка, рублёвка и ей подобные поля чудес, выросшие, как поганые грибы, около всех городов. Кстати, за границей и сейчас, в большинстве, люди одеты хуже, чем даже в сегодняшней России.

Однако, была категория людей, которые и создавали трудности в покупке вещей и продуктов и успешно пользовались этими трудностями в корыстных целях. Это работники торговли: магазины, базы и склады. Они искусственно создавали нехватку товаров, а потом, как говорили, « из-под полы» продавали эти товары с наценкой. Такой ханыга показан, например, в фильме «Берегись автомобиля». Этих людей было много, вот они и показывали остальным, как надо «уметь» жить. И когда предатели разрушили страну, все кинулись торговать, но оказалось, что так много торговцев не нужно. В СССР на двух работающих на производстве приходился один работник сферы обслуживания, куда включались и врачи, и учителя, и транспорт, а сейчас это соотношение с точностью до наоборот: как в любимой нашей властью Америке, но не всей, а только США.

Но вернёмся в 80-е годы. Пока наверху один генсек сменял другого, страна по инерции шла вперёд со скоростью 3% роста производства в год. В авиации это были годы наибольшего развития. Парк самолётов и вертолётов пополнялся новыми типами со скоростью 600 штук в год, а военная авиация получала до 500 (в 2008 – 14 штук, в 2009 – 47 штук). Готовилась и замена известных типов воздушных судов: ТУ-154, ИЛ-62, АН-24 и других на новые перспективные типы: ТУ-204, ИЛ-96, ИЛ-114 и другие. В их создании Иван Петрович принимал участие уже не как простой исполнитель, а как руководитель направления. Предполагалось, что с 1990 года начнётся массовое производство этих типов самолётов, что обеспечивало дальнейшее развитие гражданской авиации СССР.

Тогда же он отметил своё сорокалетие. К этому времени он был вполне благополучный научный сотрудник, руководитель небольшого подразделения, кандидат наук, имеющий некоторый вес в научных авиационных кругах. Многие разработки были внедрены, имелись публикации научных статей.

Юбилей отметил дома, а также на работе с сотрудниками по работе. Торжества тогда устраивать было не принято, и обошлись дружескими посиделками в лесу у костра в окрестностях аэропорта и недалеко от института, что было удобно и для сборов и для разъезда участников. Стояла золотая осень, октябрь, очень тепло – более 20-ти градусов. Жарили шашлыки, пили вино, хвалили друг друга-всё как положено на юбилее. Сорок лет – это когда уже всё умеешь и ещё всё можешь: далеко ушло это время в прошлое, а кажется, было совсем недавно.

И здесь надо сказать о застольях с выпивкой, как о тёмной стороне жизни Ивана Петровича. Впервые вино он попробовал ещё в техникуме, лет в пятнадцать. В группе с ним учились вполне взрослые парни, отслужившие армию, которые жили в общежитии или на частных квартирах. И вот когда молодёжь приходила к ним в гости, то иногда предлагалось вино, а отказываться не принято: так потихоньку – помаленечку и пошло и вошло в привычку. Чуть где – какое мероприятие, так тут же и стакан портвейна, хорошо ещё, что не водка.

Помнится, когда Иван Петрович начал работать, решили с приятелем попробовать коньяк: в книгах и в кино тоже, чуть – что так рюмку коньяка. С зарплаты купили хорошего коньяка, прямо в цеху разлили бутылку в две алюминиевые кружки, выпили залпом и закусили солёным огурцом. Такой коньяк ему не понравился и далее он употреблял исключительно вино, типа портвейна и вермута, или пиво.

Хорошо ещё, что курить так и не научился. Закурил классе в пятом, не понравилось, бросил и больше к курению не возвращался. Так бы и с выпивкой, но не пришлось, и втянулся он в бытовое пьянство. Пошёл на танцы в клуб-стакан вина, а то и больше, организовалась вечеринка – то же самое, и пошло – поехало. Иногда, случалось ему наклюкаться и до потери рассудка: хорошо ещё без последствий, ввиду спокойного характера. Хотя почему без последствий: если оба знакомства с будущими жёнами тоже произошли в компаниях и с выпивкой, это факт, а хорошо или плохо – дело другое. Бытовое пьянство: это когда раз или два в неделю человек употребляет спиртное – до лёгкой или средней степени опьянения. Вот и отец его, как оказалось, регулярно выпивал, заболел туберкулёзом и умер в 36 лет.

Иван Петрович прожил с выпивкой до 55 лет, когда решил, что нужно бросать это дело, если не хочет оказаться где-нибудь на помойке за ненадобностью. И всё получилось, главное, как сказал ему один знакомый врач, никогда и ни при каких условиях не принимать ни рюмки спиртного и будешь жить спокойно. Потом, лет через пять, не раньше, можно в компании принять бокал шампанского за весь вечер, но ни в коем случае никаких крепких напитков. Сможешь так – и дело сделано. Иван Петрович смог, а вот многие его знакомые и друзья не смогли, и большинства из них уже нет на этом свете, а есть ли другой свет – это большой вопрос. Алкоголизм это не болезнь, а распущенность и слабоволие и только на рубеже постоянного и ежедневного употребления спиртного это является наркотической зависимостью.

Наступил 1985 год, к власти в стране пришёл Мишка Горбачёв, «меченый» – с родимым пятном на лбу: это, говорят, чёрт копытом ударил и сделал отметину. Дед его был кулаком в селе на Ставрополье, а отец добрался до председателя колхоза, устроил Мишу в 15 лет помощником комбайнёра на два месяца и затем представил его к ордену. С этим орденом он и пролез в МГУ на юридический факультет, играл в самодеятельности в театре – так что актёр оказался ещё тот.

Вот бы и Ивану Петровичу орденок за работу на кирпичном заводе или на уборочной в техникуме, глядишь и пошла бы масть, но не судьба, а «меченый» окончил МГУ и полез вверх по комсомольской и партийной линии, представляя собой полное ничтожество с задатками предателя. Кстати, на юристов и экономистов в те времена учились совсем ни к чему не пригодные люди: эти профессии были не престижные, особенно для мужчин.

Горбачёв – дурак, предатель и подкаблучник у своей жены, оказался во главе страны СССР. Но всё это выяснилось потом, года через три, а тогда почти все воспринимали приход «меченого» к власти с энтузиазмом – надоели старики у власти, хотелось встряхнуть страну и себя на дальнейшее развитие и улучшение жизни. Иван Петрович продолжал успешную работу в гражданской авиации, результаты внедрялись в отрасли, что приносило и моральное и материальное удовлетворение. Начал потихоньку работать над докторской диссертацией – материалов было достаточно.

Но в стране начались разброд и шатание. Дурака окружили проходимцы и предатели, кинули клич «больше демократии, больше социализма», выдвинули лозунги «Перестройка, ускорение, гласность» и под их прикрытием стали уничтожать справедливость, равенство и благополучие. Меченый ездил по заграницам и, под надзором своей жены, за похлопывания его по плечу, как равного, различными президентами и руководителями капиталистических стран стал сдавать страну и, конечно, социализм. На взгляд Ивана Петровича разница между капитализмом и социализмом, а вернее, между рыночным капитализмом и государственным капитализмом, который в СССР почему-то назвали социализмом, заключается в следующем.

При рыночном капитализме каждый продаёт что может: одни свой труд, другие свою продукцию. Допустим, кто-то начал делать мыло (дед Ивана Петровича по отцу одно время работал мыловаром). Начал в долг: написал расписки государству за то, чтобы разрешили, заплатил бомжу за собаку, которую надо варить на мыло, кому то ещё за дрова и за соду. Сварил мыло и получил пять кусков мыла. Три раздал за долги, один – плата себе за свою работу и один кусок остался – это прибыль, интерес – иначе, зачем этим заниматься. Так вот этот кусок мыла девать некуда – ни у кого из соседей нет средств на покупку. Можно ввести какие-то деньги, но их также хватит только на оплату труда и затраченных ресурсов, а вот на добавочную продукцию, которая и является прибылью, средств не будет, так как рядом такие же предприниматели, которые тоже хотят продать свою продукцию.

Выход один: обменять свой кусок мыла на что-то нужное или продать за границу своей улицы, посёлка, города, области, государства. А на вырученные средства купить что-нибудь или положить эти средства (деньги, золото, ракушки у туземцев и т.д.) в сундук и копить. Но вот этого мыла стало везде избыток, или ни у кого нет средств, чтобы его купить, тогда начинается кризис, это мыло никому не нужно и мыловарня закрывается. По этому принципу и существует рыночный капитализм. На добавочный продукт или прибыль нет затрат, а следовательно и нет в обществе средств на его приобретение людьми или предприятиями.

При государственном капитализме, который был в СССР, всё что приносит или может принести прибыль находилось в руках государства, даже если эта собственность и называлась общенародной, а все граждане страны фактически являлись наёмными работниками у государства. Всю прибыль государство направляло на развитие производства, образование, оборону, медицину, жильё, пенсии и просто на улучшение жизни – что и происходило в СССР. Копить деньги государству было ни к чему, поэтому всё что производилось – то и расходовалось, и страна ни от кого и ни от чего не зависела. Поэтому, в странах рыночного капитализма периодически наступал кризис, а СССР постоянно развивался и, при этом, не производил никаких валютных накоплений: как сейчас говорят путиноиды, не было «валютной подушки безопасности» хранящейся за границей.

Многих высших руководителей СССР такое положение никак не устраивало. Как это так, распоряжаться всей страной, заводами, газетами, пароходами, как и « мистер – твистер» по Маршаку, и не иметь возможности что-то урвать для себя лично и родственников? Правда и ответственности за результаты своего руководства эти деятели уже не несли. Хрущев показал, что можно творить любую дурость и уйти на отдых, только и всего. Вот если бы Хрущёва сняли и расстреляли за результаты его деятельности, вот тогда, может быть, и банда «меченого» не решилась бы на разгром страны СССР.

X

Чтобы уничтожить социализм, нужно было, чтобы народ перестал считать власть своей, далее вызвать недовольство действующей властью и заменить её другой. Начало положили ограничением продажи спиртных напитков в 1985 году. Из магазинов исчезли вино и водка и чтобы купить, например, бутылку портвейна надо было обойти несколько магазинов и отстоять в очереди несколько часов. Конечно это вызвало массовое недовольство людей, да ещё и сильно ударило по бюджету страны – продажа спиртного приносила до четверти доходов бюджета. И сейчас, когда по телевизору показывают очереди и говорят, смотрите, люди в СССР стояли в очередях за продуктами, ничего не было в магазинах, то это ложь – показывают очереди за спиртным, а товары и продукты в магазинах исчезли только в конце 80-х годов, опять же стараниями банды «меченого».

Иван Петрович, чтобы тогда купить бутылку портвейна, садился на велосипед, который специально купил, и ездил по городу в поисках магазина, куда в этот день завезли спиртное. Как-то он стоял в очереди, впереди какой-то мужичок хорохорился: «Ну меченый, ну устроил, чтоб ему провалиться и т.д.», потом мужичок постоял, помолчал и снова: «Всё, брошу пить, стану хорошо работать, меня наградят орденом и когда Горбачёв будет мне его вручать в Кремле, я дам ему по морде». Вот так, русский мужик, своим пытливым умом нашёл путь, как добраться до «меченого». Кстати, в 1988 году, когда Горбачёв посещал завод в Омске, один инженер дал таки-ему по морде, а закона об оскорблении должностного лица тогда ещё не было и этот человек отделался наказанием в 15 суток за хулиганство. Сейчас, молодые люди заперлись в общественной приёмной Путина, где он никогда и не бывал, и стали требовать встречи с ним, их арестовали, и дали всем по пять лет тюрьмы – чуть ли не за терроризм.

Но в 1985 году всё ещё только начиналось, страна двигалась по инерции вперёд, и всё казалось стабильным. Вот и Иван Петрович решил своё стабильное положение улучшить защитой докторской диссертации и начал в свободное время на работе потихоньку подбирать и систематизировать материалы своих научных работ. Надо сказать, что дома он никогда никаких научных работ и вообще ничего связанного с работой в институте не делал. Бывало, иногда мелькнёт какая-то мысль, появится желание посидеть, подумать, записать, но это желание быстро перебивалось каким-то домашним делом: вынести мусорное ведро, сходить за хлебом или погулять с ребёнком и т.д., рабочее настроение проходило, а работать плодотворно он мог только по настроению.

Тем не менее, скоро черновик диссертации был готов и даже частично отпечатан на пишущей машинке – компьютеров тогда ещё не было. Чтобы довести дело до защиты докторской, было необходимо ещё 1,5-2 года, а в стране уже нарастал развал. Проводилось необоснованное повышение зарплат, но товаров в магазинах больше не становилось и уменьшалось их производство, что в условиях стабильных цен приводило к дефициту товаров в продаже. Стали появляться пустые прилавки в магазинах, начала процветать спекуляция – всё это вызывало возмущение людей и их недовольство властью, что и требовалось для предателей Советской власти.