Текст книги "Великие Древние (сборник)"

2. Отчет сержанта Генри Бейкера

30 августа 1949 года наша часть была поднята по боевой тревоге и отправлена в составе ста двадцати человек рядовых солдат, лейтенанта Говарда и меня, на шести грузовиках в маленький городок Ньюбэрипорт. Солдатам было объявлено о нападении на побережье неизвестного противника. Однако, лейтенант негласно сообщил мне, что ситуация неясна и крайне противоречива. Известно лишь, что в районе прибрежной деревушки пропал полицейский патруль во главе с самим шерифом, а до этого там исчезли несколько представителей торговой компании. Мне было приказано разведать обстановку, и если понадобиться, с боем прочесать всю эту деревушку.

Вместе с пятнадцатью хорошо вооруженными бойцами я отправился из города на одном из грузовиков к побережью, где расположилась та самая таинственная деревня. Перед этим нас уведомили о сбежавших из психиатрической лечебницы пациентах. Но мы были уверены в себе, ибо пока оставались в счастливом неведении относительно своего вероятного противника. Колеса мощного грузовика с хрустом давили щебень и мелкие ветки на дороге. Все солдаты были полны решимости выполнить свой боевой долг, во что бы то ни стало.

Мы отправились рано утром, и солнце уже показалось над горизонтом, а первые лучи приятно озаряли открывающийся морской пейзаж. Чаек видно почему-то не было, как и других птиц и живности вообще. Это немного удивляло, но не убавляло нашей решительности покончить с грозившей беззащитным гражданам города опасностью. Дорога начала петлять, и скоро должно было показаться побережье. Сидя в кабине рядом с водителем, я напряженно обдумывал план предстоящих действий.

Неожиданно машина наехала на что-то лежащее на дороге и резко подпрыгнула. Я сказал солдату заглушить мотор, и, выпрыгнув из кабины, пошел назад посмотреть, в чем дело. Мои глаза различили лежащую на дороге скрюченную фигуру. Рука машинально опустилась на кобуру и вынула пистолет, бодрящий холодом стали. Из кузова грузовика начали выпрыгивать солдаты и подходить ко мне. Лежащее на земле существо напоминало человека, но оно окаменело до такой степени, как будто пролежало здесь несколько столетий. Серая окаменевшая кожа, одежда похожая на пергамент, скрюченные конечности – все это вызывало какой-то первобытный страх.

– Кто это, черт подери? – вырвалось у одного из солдат.

– Проверьте оружие и боезапас – скомандовал я – дальше пойдем пешком. Гонсалес – возьмешь с собой рацию. Эйкли – останешься с машиной, остальные – со мной!

– А что с этим трупом будем делать? – раздался вопрос.

– Пока ничего – ответил я – сдается мне он еще не последний.

Наш отряд, держа оружие наизготовку, тронулся в путь. Метров через двести мы увидели участок побережья, на котором и располагалась деревушка. Туман мешал нам с такого расстояния различить что-либо. Море лениво перекатывало волны, как будто просыпаясь. Приблизившись к первому оказавшемуся разрушенным строению, я приказал двум солдатам залечь в засаде и взять на прицел все видимое пространство деревушки, на случай внезапного нападения противника. С остальными двенадцатью бойцами, соблюдая осторожность, отправился осматривать, заброшенную, как казалось, деревню.

Всюду виднелись следы погрома и разрушений. Почти сразу мы увидели огромную ржавую баржу, уткнувшуюся в берег, усыпанный деревянными обломками причала. От удара ее борта перекосились. Стекло в рубке треснуло. Я послал одного из солдат осмотреть баржу, а сам пошел осматривать деревянные руины, оставшиеся от ветхих домишек.

Все строения в деревне были разрушены или полуразрушены. Причем, причину разрушения было трудно установить. Как будто, по деревне пронесся смерч, раскидав тяжелые бревна по всему периметру. Иногда на песке встречались непонятные следы: словно волочили что-то огромное, оставляющее по краям рваные следы. На ум приходили только большие рыбацкие сети, но зачем их перемещали туда-сюда? Мои размышления прервал окрик солдата:

– Сэр, посмотрите сюда!

Я обернулся и почти сразу же заметил останки какой-то машины. Ей оказалась машина шерифа. Сам шериф, вернее то, что от него осталось, был на переднем сиденье придавлен прогнувшейся крышей, видимо от страшного удара, обрушившегося сверху. Вообще, вся машина, была страшно исковеркана, скорее всего, той же силой, что разрушила деревню. Других человеческих останков в машине не было. Значит остальных пропавших полицейских, надо было искать в других местах. Машина была покрыта странной засохшей зеленой слизью, как будто от долгого пребывания под водой.

Подбежавший солдат, протянул мне какой-то предмет. Он оказался судовым журналом, написанным по всей видимости, капитаном баржи.

– Нашел кого-нибудь? – спросил я.

– Да, сэр – отрапортовал солдат – там в рубке две таких же мумии, какую мы обнаружили на дороге. Только одна из них лежит на полу, а вторая…

– Что вторая?

– Стоит, крепко вцепившись в штурвал, и глаза у них как будто живые! – с трудом проговорил испуганный солдат.

Не может быть, подумал я, положил журнал в широкий боковой карман на штанах, и хотел было сам направиться к барже, чтобы ее осмотреть, но за спиной раздались громкие возгласы сразу нескольких человек:

– О Господи! Боже!

Пятеро солдат стояло около какой-то кучи. Их лица были переполнены отвращением, одного даже вырвало. Я твердым шагом направился к ним. Необходимо было решительно пресечь панику. В этом жутком месте неудивительно было потерять самообладание любому, даже мне, закаленному солдату. К тому же время от времени росло ощущение, что за нами следят чьи-то огромные невидимые глаза.

Как ни старался я придать себе дополнительную решимость, это не помогло, когда увидел, что собой представляла лежащая на земле куча каких-то беспорядочно брошенных предметов. Это были окаменевшие человеческие мумии, уже знакомые нам, но в данном случае они выглядели более ужасающе, из-за нанесенных чем-то острым каких-то рваных трещин, заляпанных бурой жидкостью, отдельные фрагменты тел, разбитые, будто в безумной ярости. Искаженные мукой и странным окаменением лица, вызывали ощущение вселенского ужаса и апокалипсической необратимости. Ни разу подобные ощущения не вызывали во мне ни жертвы бомбежек, ни пострадавшие от химического оружия, ни любой другой из военных ужасов виденных мною на фронте, а повидал всего я там не мало. Я попятился и выдохнул. Боже, что же здесь произошло!

И тут раздались звуки, которые никто не ожидал услышать, в этой обезлюдевшей, дышащей смертью деревне. Они были неожиданны прежде всего тем, что подразумевали присутствие живых людей, которых до сих пор никто из нас и в глаза не видел. Изумление наше трудно было передать. Эти звуки представляли собой удары какого-то барабана, наподобие индейского там-тама, и неслись они из-за склона холма, располагавшегося на некотором удалении от деревни, и спускавшемся к морю. Проверив в очередной раз оружие, мы приготовились к встрече, с кем бы то ни было. Я позвал двух остававшихся в засаде бойцов, и вместе со всеми, внимательно прислушиваясь к звукам, двинулся к холму.

Когда мы полностью миновали деревню, то к звукам там-тама прибавилось какое-то странное пение множества голосов. Пение было какое-то невообразимое, на каком-то странном языке, содержащим множество согласных. Повторяющиеся звуки звучали приблизительно как: «Пнглуи внатх, угахангл фтагн… фгнарр… сфагн рлайх ктулху йаа гатаноа!»

Под прикрытием этого пения, мы взобрались на холм и посмотрели вниз. Внизу совершалась дьявольская церемония, словно ожившая со страниц средневековых книг. Я достал бинокль. В приближенном виде открывшейся мне адской картины я увидел достаточно, чтобы решиться на самые крайние меры.

У подножия холма стояло наспех сколоченное деревянное распятие, на котором висело два человеческих трупа, одетых в полицейскую форму. Под этим распятием сидело явно безумное человеческое существо в рваных индейских лохмотьях, разводившее огонь и выкрикивавшее дикую тарабарщину. Чуть поодаль другое такое же существо что было силы колотило в барабан и вторило ему завываниями.

Вокруг этого распятие корчилось в диком танце человек десять странного вида людей – они частично были одеты в смирительные рубашки, частично в больничные халаты. Наверно это психопаты, сбежавшие из больницы – мелькнуло у меня, и скомандовал – За мной! Я ни секунды не сомневался, что именно эти люди повинны в совершенных в деревне злодеяниях. На ум в тот момент просто не могла прийти ни какая иная мысль.

Мы бросились вниз по склону с оружием наперевес. Желая прекратить глумление над останками полицейских, я выстрелом в затылок уложил человека у костра в лохмотьях лицом в угли. Воздух наполнил отвратительный запах горящей человеческой плоти.

Толпа беснующихся затихла, удивленно глядя на нас. Но тут человек, не перестававший, ни на секунду бить в барабан, истошно заорал: «Убейте чужаков, они хотят лишить великого Гатаноа его жертв!!

Люди в больничных одеждах по одному его окрику бросились на нас. Искаженные такой страшной злобой лица, напоминали скорее звериные, нежели человеческие, и внушали сильнейшее отвращение. Я скомандовал: «Огонь на поражение!» Затрещали выстрелы автоматических винтовок и на белых одеждах атакующих нас психов стали появляться рваные кровавые дыры. Однако они с поразительным упорством продолжали ползти к нам, цепляясь скрюченными пальцами за землю, невзирая на страшные раны. Но все же, противоборство людей и свинца длилось не долго, да и расстояние было довольно значительным, что позволяло методично отстреливать этих обезумевших скотов.

Когда последний из них издох, мы полностью спустились с холма и полукругом окружили барабанщика. Он взирал на нас с каким-то презрением, словно надеясь на некое тайное своё превосходство. И тут я заметил в основании холма широкое углубление, похожее на пещеру. С вершины холма ее сложно было обнаружить. Она была футов восемнадцать в диаметре. Края ее были неровны и так закруглены, что казалось, она образовалась под воздействием волн, однако место вокруг пещеры было довольно сухое, и волнам понадобилось бы обогнуть холм, чтобы выдолбить в холме такую внушительную пещеру. Однако на краях отверстия застыла все та же зеленая слизь, которой была покрыта и машина шерифа. Мне почудилось, что в зловещем сумраке пещеры то и дело вспыхивали какие-то огни, причем симметрично расположенные. Впрочем, тогда мысли были заняты другим, и требовалось срочно прояснить обстановку.

Я навел на барабанщика дуло пистолета и твердо спросил:

– Что здесь произошло, отвечай немедленно!

В ответ я услышал безумный хохот. Безумный барабанщик зло хохотал, казалось, он смеется не только над стоящими перед ним вооруженными людьми, но и надо всем миром, над всем человечеством, над всей Вселенной. Слушать этот смех было просто невыносимо, и я ударил его рукояткой пистолета в лицо со всей силы. Сумасшедший упал на колени и заскулил от боли.

– Что случилось с людьми из деревни и полицейскими? Отвечай, или я прострелю тебе колени! – после этих слов я направил пистолет на его ноги.

– Идиот! – кричал этот безумец – Он вернулся, вас уже ничего не спасет, Он обратит вас в камень!

– Кто обратит? – я еще надеялся уловить в его словах здравый смысл.

– Великий Бог которому мы поклоняемся, великий Гатаноа, сын Ктулху вернулся из своей подводной темницы, чтобы опять править на Земле!

– А почему же ты не боишься, что он и тебя обратит в камень? – поинтересовался я, не сводя с барабанщика дуло пистолета.

– У меня есть талисман с далекой звезды Мнар! На нем символ Старших Богов, могущество которых хранит от колдовства Гатаноа! – и он показал на свою грудь, на которой висела цепочка со странным пятиугольным камнем серого цвета.

– А ну давай его сюда – насмешливо сказал я и потянулся к камню. Не знаю даже зачем мне пришло в голову, взять этот камень, это чувство пришло интуитивно.

Реакция безумца была мгновенной. Он дернулся назад и прикрыл грудь рукой: – Не трогай его, он защитит меня, а вы все обратитесь в камень, и будете обречены столетиями наблюдать, как Великий Гатаноа царствует на Земле!

Я разозлился не на шутку, и, едва сдерживаясь, чтобы не пристрелить его на месте, с трудом отобрал у него камень, оборвав цепочку. Сумасшедший кинулся было на меня за ним, но я ударом тяжелого ботинка отправил его на землю, и стал рассматривать камень. Он был серого цвета, по форме напоминал звезду с обломанными, а потом отшлифованными краями, в центре камня был вырезан странный символ, напоминающий глаз, из которого вырывалось пламя. Вес был чрезвычайно легкий и никак не соответствовал его габаритам и осязаемой на ощупь структуре.

Я засунул камень в карман штанов, и как бы подводя итог, обратился к сумасшедшему барабанщику: «Значит, тебе нечего больше сказать про то, что здесь произошло, кроме какого-то бога и чудесный талисман?» И поднял руку с пистолетом. Глаза сумасшедшего округлились от ужаса, однако… смотрел он не на пистолет, а куда-то в сторону отверстия в холме. Я сделал шаг назад и обернулся. И в тоже мгновение волна чрезвычайно смрадного воздуха вылетела из этой странной пещеры и обдала нас с головы до ног, хотя мы все были на некотором удалении от нее.

Что произошло дальше даже трудно не то, что описать, но даже вообразить в самых болезненных фантазиях. До конца своей жизни я теперь вынужден спрашивать себя: а было ли все это на самом деле? Снова и снова пытаясь подобрать хоть какое-то укладывающееся в рамки воображения объяснение. Но уже в тот момент удивился, как не сошел с ума от этого жуткого зрелища!

Из пещеры тем временем, с громким шорохом, медленно выползали одно за другим гигантские щупальца цвета болотной жижи, размером с небольшие деревья. Щупальца были усыпаны по бокам огромными присосками, жадно разевающими свои небольшие кровожадные пасти. Было даже непонятно, как щупальца вообще уместились внутри этой норы. Видимо пещера была довольно глубокой.

За щупальцами медленно стали приближаться те самые симметричные огни, постепенно гаснущие, и вновь вспыхивающие, оказавшиеся несколькими парами ужасных осьминожьих глаз чудовищной твари, которая переваливаясь с чавкающим звуком, как какой-то огромный сгусток полужидкой плоти, вылезла из зловонной норы, и, выпрямившись вверх, поглядела на нас с десятиметровой высоты. Под источающими смертельную злобу глазами спрута, располагался слоновий хобот, а под хоботом – совершенно жуткий несоразмерный рот, усеянный акульими зубами. Время от времени из этого сгустка плоти по сторонам выдвигались какие-то лженоги, с острыми громадными когтями, которые и несли это горбатое чудовище вперёд.

Щупальца располагались симметрично, по обеим сторонам студенистого тела цвета чуть темнее чем его щупальца, которое меняло форму постоянно: то вытягиваясь как гигантский червь, то сокращаясь в гигантский дрожащий ком. Когда колоссальная тварь целиком выбралась из пещеры, став размером примерно с трехэтажный дом, и двинулась в мою сторону, ко мне вернулся дар речи.

Со словами: «Боже милостивый! Ребята, пли! Убьём эту гадину!», я вскинул пистолет и разрядил всю обойму в этот нависший надо мной студень с извивающимися щупальцами.

Видя как мои пули с хлюпающим звуком, бесследно исчезают в теле монстра, я ожидал подмоги от моих солдат, но никаких выстрелов больше не услышал. И тогда я обернулся.

Наверно с минуту я осознавал, что произошло. Моих солдат я не увидел. Их вообще не было! Меня окружали какие-то серые фигуры, каменного цвета высохшие мумии, с искажёнными от ужаса лицами, сжимающие в руках винтовки. На земле скорчилась на корточках, безмолвно застывшая с жуткой ухмылкой еще одна, того самого безумного барабанщика!

Постепенно до меня стал доходить весь кошмар произошедшего. Надо мной нависала гигантская получешуйчатая, горбатая тварь с телом и щупальцами моллюска, от зловония которой у меня пошла кругом голова, а вокруг нас стояли страшные серые мумии, бывшие всего пару минут назад живыми, полными сил людьми. Но почему со мной было все в порядке? Почему меня не тронуло жуткое окаменение?

И тут до меня дошло, что моё бедро горит, как от огня. Я опустил глаза и увидел, что карман на моих военных штанах изнутри слегка светится.

Опустив руку, я вытащил тот самый серый пятиконечный камень, который теперь излучал странное свечение совершенно невообразимых оттенков!

Когда адская тварь его увидела, она издала невыносимый вопль ярости. Он напоминал треск разрываемого железа усиленного в несколько раз эхом. До меня дошло, что только благодаря этому пятиконечному камню, я все еще пребываю в мире живых. Чудовище попятилось, отворачивая свои отвратительно болтающиеся многочисленные глаза спрута от сияния, исходящего из камня.

Оно опустило голову, одновременно совершая странные круговые движение щупальцами и на некоторое время затихло. А потом… Я стоял, еле переводя дыхание от запаха ядовитых испарений чудовища и застилающего разум страха. Мысли в голове менялись со скоростью пули. И тут раздался какой-то треск слева и справа. И я не смог сдержать вопль страха от очередного адского действа. Мумии до этого стоявшие как каменные, теперь двигались!

Медленно, как бы нехотя подчиняясь древнему колдовству, бесконечно древнему, чем само человечество, руки мумий поднимались, куски окаменевшей плоти, отваливаясь, падали на землю, ноги не сгибаясь в коленях, потащили страшных созданий прямо на меня. Безмолвные рты и широко распахнутые глаза немного гипнотизировали. Машинально нажав на курок пистолета, я услышал только сухой щелчок. Патроны кончились. Мумии двигались довольно медленно, и я без труда перезарядил оружие, одновременно стараясь, не выпустить серый камень из рук, в мгновение ставший для меня драгоценней любых алмазов на свете.

Я навел оружие на ближайшую мумию, отвратительно ковыляющую ко мне с занесенной для удара высохшей рукой, и за секунду до выстрела мне показалось, что я вижу живые человеческие глаза! Однако палец уже надавил на курок, раздались выстрелы, и из пулевых пробоин в теле мумий стала вытекать… человеческая кровь! Мумий остановилась, а потом плашмя рухнула и больше не шевелилась.

Остальные продолжали на меня надвигаться, но рука моя обессилела, я смотрел на лежащую окровавленную мумию, и понимал, что только что убил своего товарища, заключенного в страшную каменную оболочку Древним Богом, о котором успел поведать нам безумный барабанщик, прежде чем самому обратиться в камень. Мои руки затряслись. А между тем, другие серые фигуры по-прежнему угрожающе надвигались на меня.

Развязка наступила неожиданно. Когда я, пятясь и не сводя оружия с приближающихся мумий, случайно провел пальцем по рисунку зажатого в другой руке камня, внезапно с неба ударила яркая молния. Небо как будто потемнело, хотя при этом на нем не было ни облачка. И вдруг мумии остановились, я не сразу это осознал, но потом, увидел, как чудовище уставилось на небо и издало свой кошмарный вопль. Я как завороженный глядел на то, что происходило.

Молний стали вспыхивать одна за другой, возникая словно и надзвездных бездн, и ударять прямо в океан. На небе появилась легкая туманность.

Однако стемнело так, как будто уже наступили сумерки, хотя времени было не более полудня. Да что время! Я уже воочию убедился, что существуют вещи не подвластные временным законам. Как древнее тысячелетние окаменение может в один миг иссушить, сделать мертвым молодые полные жизненных сил тела.

Подул сильный ветер, все более усиливаясь, как будто распахнулось гигантское окно в другое измерение. Море начало волноваться как при приближении шторма. Волны стали все сильнее накатывать на берег. Тем временем кошмарная тварь начала пятиться назад, и раздался удар грома, от которого содрогнулась вся земля, а чудовище отвратительно заскрипело. Я упал на землю и прижался спиной к холму, ибо ветер настолько усилился, что я рисковал быть сметенным.

На берег тем временем, начали накатывать огромные морские волны, грозя постепенно доползти и до меня. Все происходившее казалось мне нереальным. Как будто чья-то потусторонняя сила изменяла законы природы по своему усмотрению. Разум совсем перестал соображать, что происходит.

Тело словно парализовало. Мои ноги начала захлестывать вода. Но эти волны были ничто по сравнению с той волной, что зарождалась на горизонте.

Я как завороженный наблюдал за происходящим. Словно внезапно вскипел океан и выплеснул на берег всю свою ярость в виде той огромной волны, которая неслась в тот момент со скоростью локомотива, грозя смести с берега все живое. Отчетливо стала видна та водная стена, становясь все выше и выше. Адское отродье её заметило и стало быстрее ползти назад, очевидно рассчитывая спрятаться в своей пещере. Мне тоже надо было спасаться, и я под порывами урагана, начал карабкаться на вершину холма.

В тот момент, когда я был уже на вершине, огромная волна полностью накрыла берег с разрушенной деревней и захлестнула холм. Я бросился на землю и перед этим успел заметить, как волна накрыла и чудовище, закрутив его, словно в водовороте. Потом меня полностью поглотила вода. Через ноздри в носоглотку хлынула горькая соленая жидкость. Все внешние звуки для меня пропали, и я начал захлебываться, барахтаясь в толще воды. Сознание стало покидать отяжелевшее тело. Когда вода отхлынула, я почувствовал коленями твердость земной поверхности и бодрящий холод от прилипшей к телу мокрой одежды, и пришел в себя. Откашлявшись, я, стоя на коленях осмотрелся.

Вдалеке в океане было лишь слабое волнение, ни намека на шторм, ветер стих, светило яркое солнце, а воздух криками оглашали… чайки! С тех пор, как мы выехали из города, нам на глаза не попалось ни одного живого создания. А сейчас целая стая абсолютно живых птиц кружила над головой. Да, они вернулись, значит, теперь все будет хорошо, адский монстр, порождение чудовищных вселенских бездн ушел в небытие.

Присутствие других живых существ успокоило меня. Мой взор упал на деревню. Волна унесла большинство обломков, а также вынесла в море огромную ржавую баржу. Не было видно и креста с трупами полицейских. Лишь несколько серых мумий лежали вразброс по склону холма, напоминая о неслыханной трагедии, свидетелем которой мне пришлось стать. Серый пятиконечный камень я, очевидно, выпустил из рук, когда падал на землю, и его наверно тоже унесла волна.

Что-то в кармане мешало мне нормально сесть, и я к своему изумлению вытащил из него весь промокший и потрёпанный судовой журнал, найденный на той самой барже. И хотя время и место было абсолютно неподходящее для чтения, я уселся на землю и стал осторожно перелистывать промокшие страницы, надеясь приблизиться к разгадке того, как всё произошедшее здесь вообще могло произойти.

Почерк писавшего, очевидно капитана судна, был неряшливым, нескольких страниц не хватало, и мне с трудом разлепляя промокшие страницы, удавалось прочесть прыгающие буквы: «… 5 августа. День первый. Вышли в море. Погода ясная. Видимость хорошая. Одному из матросов всю ночь снились кошмары. Чайки куда-то пропали, рыба тоже. Продолжаем плавание.

… 6 августа. День второй. Утром ощущались какие-то подземные толчки. Погода меняется. Похоже, будет шторм. Слишком малое количество рыбы удивляет. Чаек по-прежнему не видно. Среди команды поползли тревожные слухи. Наверно пора возвращаться. Вечером начался шторм. Судно кидало по волнам как щепку.

… 7 августа. День третий. Шторм утих. Решено было возвратиться. Вдалеке заметили рифы или обломки каких-то скал. Странно, этого острова я никогда здесь не видел, хотя плаваю в здешних водах уже много лет и знаю все вдоль и поперек. Очень странный остров, покрытый морскими отложениями. Размером с полмили на милю. Решили подплыть поближе. В команде начали распространяться разные сплетни. Стали спорить высаживаться на остров или нет.

… 8 августа. День четвертый. Трое высадились на остров и пропали. В центре острова высится что-то типа усеченной пирамиды, сложенной из огромных каменных блоков. Майк, Джек и Роберт отправились посмотреть, что находится внутри, и не вернулись. Майлз пошёл за ними через два часа и тоже пропал. Я не решаюсь следовать за ними. Какое-то предчувствие удерживает меня от этого шага. Рулевой Блейк в панике. Он развернул баржу и хочет плыть подальше от этого, как он говорит проклятого острова. Я уговорил его подождать еще хотя бы час и ушел в каюту. Час прошел, и я услышал, как завелся мотор, а потом. Судно содрогнулось, как будто, на него упало что-то большое и массивное. Я выхожу посмотреть, что происходит наверху.»

Вот и все, что было написано в дневнике. Но я узнал практически все. Откуда появился этот монстр, каким путем он попал на побережье. Что случилось с рыбаками, с людьми в деревне, с полицейскими, с моими солдатами, которые столкнулись наяву с отродьем седой древности из далеких эпох, возможно даже не земных. Единственное – я не знал, кого мне благодарить за неожиданное спасение от этой мерзости, что за сила унесла это чудище обратно в океан, из которого оно восстало благодаря землетрясению.

После этого я пошел пешком по направлению к городу, оставляя за собой следы во влажной земле, полностью подавленный и опустошенный. Не спеша вышел из деревни и побрел вверх по дороге, видя вдалеке силуэт грузовика, в котором должен был находиться рядовой Эйкли.

Уже подходя к грузовику, мои ноги внезапно подкосились от скопившейся усталости и психологического напряжения, и я рухнул на землю. Удар о твёрдую поверхность привел меня в чувство, и я, шатаясь, добрел до автомобиля и обессиленный схватился за ручку двери. Отдышавшись, я рывком открыл дверь и свалился на сидение, боковым зрением заметив сидящего за рулем Эйкли. Скомандовав: «Поехали!» я очень удивился, что машина так и не тронулась с места. И тогда я повернул голову к Эйкли.

Крик застыл у меня в горле, ибо я увидел ужасающую и уже знакомую до боли картину: высохшее окаменевшее лицо солдата, смотрящее чуть влево, в сторону побережья. Только на его безжизненном сером лице застыло выражение скорее не ужаса, а какого-то удивления. Его счастье, что он не лицезрел кошмарную тварь вблизи, а только издалека, но и это не уберегло его от чудовищной трансформации в каменную мумию. Я отпрянул назад и ударился затылком о кабину. С отвращением я попытался ботинком вытолкнуть труп Эйкли из кабины, но его окаменевшие руки намертво вцепились в руль. И тут у меня случился сильнейший припадок ярости, что неудивительно после всего того, что я пережил. Я схватил прислоненную к сиденью винтовку и начал бить прикладом по безжизненному телу, стремясь выкинуть его из машины и наконец, убраться с проклятого побережья подальше.

Тело с сухим треском сминалось, но безжизненные руки, словно не хотели отпускать руль. Я бил его по голове, она со скрежетом отломилась и на меня брызнула струя крови. Я наносил со всей силы удары ногой и тело, наконец, вывалилось из кабины, но инерция потянула меня следом. Очутившись на мертвом теле, мне стало не по себе, но когда я увидел что руки… отломившиеся кисти рук так и остались держаться за руль, я сорвался окончательно.

Вскинув автоматическую винтовку, и сделав пару шагов назад, я открыл беспорядочную стрельбу по кабине, кузову, стеклам, бензобаку, шинам и только прогремевший взрыв пробитого бензобака погрузил меня в благословенное упокоение.