Текст книги "Президентский полк. Дневник солдата"

После присяги

Присяга длилась два дня. Мы курили сигареты и обжирались как могли. В первый день я сожрал около тридцати шоколадных батончиков, выпил два литра кофе и выкурил две пачки сигарет. Что было потом с моим желудком – описывать не стану, думаю, сами понимаете.

К двум парням, которых призвали откуда-то из Сибири, никто не приехал, и мы отсыпали им пару мешков сладостей и сигарет. Настроение было на высоте, после месяца, по сути, тюремных условий, где человек человеку волк, хотелось расслабиться, праздновать, делиться друг с другом и с контрактниками едой. Первый день ели исключительно шоколад, потом уже налегали на мясо и колбасу. А потом произошло страшное.

Оказалось, что сожрать все гостинцы надо было за два дня, после чего всё, что осталось, отберут и выкинут. И мы начали еду прятать.

Прикручивали к койкам, засовывали во всевозможные дыры. Все щели в казарме были забиты шоколадом. Конечно, прошаренные офицеры и прапорщики знали расположение всех потенциальных тайников, так что все ништяки находились и безжалостно выкидывались, а мы получали пиздюлей.

Тут-то и начались самые хуёвые деньки. Во-первых, солдат считается солдатом только после присяги, до этого он – так, ребёнок. Соответственно, и дрючить нас начали после присяги по-взрослому. Один проебался – вся рота не спит. Во-вторых, мы просто тупо ждали распределения по подразделениям и отбытия. Снова ноль информации, все на нервах, так что начинали друг на друга по-жёсткому гнать.

Бычка. Отношение к москвичам

Обстановка перед отбытием в Кремль была напряжённая. У меня очень сильно скакало настроение, от эйфории до смертной тоски. Хотелось просто с кем-нибудь поговорить по душам, а открыться никому из своих было нельзя. Все терпят, строят из себя суровых бойцов, слабость проявлять в такой ситуации невозможно. Думал даже поговорить с кем-нибудь из контрактников, но стерпел.

Все всем пытались доказать своё превосходство, искали за что зацепиться. Так вышло, что из 30 человек во взводе я был единственным москвичом. А москвичей в России не очень любят. Было два дурачка, которые пытались на меня по этому поводу гнать, ещё несколько человек им подпёздывало. Остальные просто наблюдали, им было интересно, как я себя буду вести.

А вести себя в такой ситуации можно только одним способом. Я вообще человек резкий, зарубиться всегда готов. Так что просто посылал их на хуй: мол, и что с того, что москвич, какая разница вообще. Поорать так вовсе в той ситуации было в радость, бесплатный выплеск эмоций шёл только на пользу.

Командир у нас хороший, командир у нас один

Своего будущего командира солдат впервые видит в день отбытия из учебки, когда тот приезжает забирать роту в расположение части. Про нашего ходили слухи, что это абсолютно безумный чел. Одни говорили, что нам пизда, другие, что мужик он хороший, но все сходились во мнении, что командир наглухо ебанутый.

Он оказался невысоким мужиком с очень красным лицом, выглядящим на сорок лет. Потом мы узнали, что ему двадцать девять. Очень своеобразный. Если бы мне сказали, что я буду до дрожи бояться краснолицего мужичка в полтора раза ниже меня, я бы не поверил.

Для командира очень важен голос. У нашего голос был выдающийся, я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так вдохновенно орал. Причём орать он начинал внезапно, предсказать это было невозможно. Вначале всегда говорил очень спокойно, мол, давайте, парни, построились, но в какой-то момент ему срывало чеку, и он принимался орать громовым голосом. Потом успокаивался и разговаривал даже ласково. Если у кого-то что-то не получалось, он подходил, начинал объяснять и помогать, но тут ему снова подрывало пердак, и он снова переходил на рёв. В общем, мужик выдающийся, с ним много историй будет связано.

Отбытие

В день отбытия я впервые осознал, насколько слаженно и быстро может работать огромная толпа при правильном руководстве. Я был уверен, что мои ровесники, да и я сам – ленивые долбоёбы, но оказалось, что, если заставить слушаться и бояться – можно построить Тадж-Махал за неделю.

Обжитый барак очень быстро ободрали до стен, всё грамотно упаковали, загрузили и повезли. Ехали в стандартных грузовиках для перевозки солдат, с открытым задником. Я сумел занять одно из самых блатных мест поближе к выходу. Если сел там, то можно дышать свежим воздухом и смотреть. Если хочешь спать – забирайся поглубже, но спать в дороге не стоит. Для солдата такой переезд – самое настоящее путешествие.

После задолбавшей учебки смотреть на город, на других людей, которые не носят форму, на настоящих живых девушек – было просто волшебно.

Глава 5
Прибытие в Кремль

Как только мы прибыли, нас сразу погнали в баню. Ничего общего с баней в учебке это не имело. Офицер взвода сразу сказал брить яйца и подмышки, чтобы было меньше пота и вони, это было шоком. В общем, дали спокойно помыться и привести себя в порядок. Потом отвели в расположение.

После барака учебки казарма смотрелась как настоящий отель! Туалеты тоже сильно отличались от сортиров в учебке. Конечно, тоже без унитазов, но в кабинках есть двери со щеколдами! А это значит, что можно спокойно посрать, покурить, передёрнуть в конце концов!

За месяц в учебке я привык бриться тупым лезвием в холодной воде, сдирая себе пол ебала. А тут были умывальники с горячей водой! Кровати стояли на приличном расстоянии друг от друга, и у каждой была своя тумбочка! Были даже розетки! В общем, условия просто сказочные, жаловаться было не на что.

Новый год

А пока мы обустраивались, наступил Новый год.

Все, кто служил в армии, рассказывали мне, что Новый год – это чуть ли не священный для солдата праздник, нечто незыблемое. Обязательно будет какой-никакой стол, даже если ты в наряде или в карауле, то тебя через десять минут после курантов сменят, принесут шампанского, дадут посидеть за столом и так далее.

Так было абсолютно у всех, даже у моего друга, который два года отслужил в ВДВ и которого пиздили там нещадно. Так что я был на 100 % уверен, что нечто подобное будет и у нас. Может быть, дадут мандаринов, разрешат позвонить родным или отбой будет на час позже.

К сожалению, я ошибался. Никаких мандаринов и тем более шампанского не было. Новый год у нас состоял из отбоя по распорядку и подъема на час раньше. Почему на час раньше? Не знаю.

После прибытия

После прибытия в Кремль мы снова не знали, что делать и как себя вести. Информации не было никакой, и, в отличие от учебки, в Кремле было намного больше людей, контактов, возможностей и т. д. А, как говорится, чем больше проёбов – тем больше заёбов, так что мы присматривались и старались особенно не проёбываться.

В самом начале нам сказали, что через месяц будет «день открытых дверей», т. е. родственники смогут приехать и посмотреть, как мы тут живём, им расскажут, какие мы герои, а потом будет первое увольнение! А это значит – первый раз с начала службы можно будет переодеться в гражданскую одежду, выйти в город, а если ты москвич, то поехать домой! Ждали мы этого дня почти так же сильно, как дня присяги.

О «ремонтниках»

Я уже рассказывал, как в учебке проебал шанс попасть в полковой ансамбль и отслужить год на халяву, ничего не делая. В Кремле мне снова представилась такая возможность.

Дело было в первые недели после прибытия. Нас построили, офицер ушёл; мы стоим, ждём. Подходит чувак – сразу видно, что старослужащий – и спрашивает: москвичи есть? Единственным москвичом в нашем взводе был я. Он давай меня расспрашивать, кто я и что я, в итоге остался мной очень доволен, говорит, есть маза крутая, найду тебя попозже и расскажу.

Оказалось, что он сам из Москвы и работает ремонтником. Если что-то сломалось, от дверной ручки в казарме до компьютера у офицера, то вызывают ремонтника. Такие сисадмины и завхозы в одном лице.

Помимо ремонта они нихрена не делают, ходят, где хотят – и, самое главное, живут в отдельной комнате, в которой стоит компьютер!

Когда время службы ремонтника подходит к концу, он должен найти себе замену среди новобранцев, всему обучить и передать обязанности.

Год нихера не делать хотят все, поэтому должность дико блатная и стоит денег. «Мой» ремонтник в своё время купил место за 10 000 рублей и готов был уступить его мне по той же цене, потому что мы оба москвичи и вообще я классный парень. Когда речь заходит о деньгах, всегда ждёшь какой-то подставы, но шанс был слишком крутым, так что я хорошо задумался…

О «ремонтниках», часть 2

Идеей попасть в ремонтники я загорелся очень сильно. Ещё бы – год службы сидеть за компом, никаких нарядов, построений и прочего. Думал, где взять денег. И тут узнаю, что второй ремонтник предложил своё место ещё одному солдату из нашей роты, весёлому и доверчивому парню с юга. Вроде бы всё логично, два ремонтника – два места. Но всё равно ощущалась какая-то подстава.

Через пару дней он снова меня нашёл и начал торопить, мол, есть ещё желающие, которые готовы заплатить больше. Так что, решайся – тем более, место дико блатное, там ещё и подзаработать можно. Мне это показалось совсем подозрительным, и я отказался. Решил, пофигу: не уверен – не лезь, проебусь – так проебусь, но наебать себя не дам. А мой сослуживец продал телефон и деньги отдал.

В итоге вся история с преемственностью и передачей места оказалась полнейшим наебаловом. Ремонтников назначает командование.

У нас выбрали неприметного чувачка, похожего внешне на Василия Алибабаевича Али-Бабу из фильма «Джентельмены Удачи». Он и провёл весь год за компом – в основном, помогая офицерам в штабе.

КПП

В Кремле после первой недели стали разрешены посещения. Мы этого очень ждали, возможность увидеть родных и близких и при этом получить сигареты и еду очень радовала. Я сразу позвонил и обрадовал своих родных.

Пропускной пункт находится в одной из башен Кремля, там есть отдельная комната для посещений. Когда кто-то приходит, дежурный офицер звонит в роту и говорит: к такому-то, допустим, сестра. Такого-то вызывают, он одевается и выходит. Если он в наряде или отсутствует по иным служебным надобностям, то сестре говорят «не может выйти». Конечно, о посещениях все договариваются заранее, так что такие ситуации случались редко.

Ко мне раз в неделю приезжала девушка, каждый раз покупая за свои деньги еду и сигареты. Я до сих пор ей за это благодарен, считаю, что это был настоящий подвиг солдатской подруги. Мама тоже часто приезжала. Друзья приезжали реже.

Командование

Расскажу теперь про наших командиров.

Командир роты – это царь и бог, непререкаемый авторитет. Всё, что он скажет – закон. Наш командир был человеком, который не шутит, а если шутит, то каждая шутка вызывает дрожь. Он мог взорваться из-за любого косяка, и тогда пощады ждать не приходилось. Если сделал что-то не так – будь готов провести неделю в аду, мало спать и много ходить в наряды.

После командира роты идёт заместитель по воспитательной работе, или попросту замполит. Наш замполит был человеком коммунистической закалки и очень любил попиздеть про политику, но без конкретных высказываний и оценок. Любимым его ругательством было “обезьяна”. Ещё он всё время повторял, что каждый сам кузнец своего счастья. Я от него эту фразу перенял и очень часто ей пользуюсь.

Рота делилась на три взвода, у каждого взвода был свой командир. Нами командовал толстый лейтенант, который очень любил шутить. Выдавал такие коры, что мы буквально визжали и катались от смеха. При этом он очень сильно зависел от собственного настроения. Шутил только тогда, когда у него все было хорошо. Если же что-то шло не так, то превращался в натурального садиста. Мог доебаться до кого-нибудь просто так и заставить бегать в бронежилете и противогазе, например, или стукнуть резиновой дубинкой.

Сослуживцы

В Кремле мы начали понимать, что мы все теперь – одна семья минимум на год. Точнее даже так: рота твой дом, а взвод уже семья. Парней из своего взвода к концу службы я знал лучше, чем самого себя.

Вместе с нами, срочниками, служили контрактники. Среди них были как отбитые идиоты, так и очень добрые парни, которые если как-то и досаждали срочникам, то только из-за приказа сверху.

Рота делилась на три взвода. В первом служили самые молодые парни 18–22 лет, по сути, еще дети, многие пришли в армию сразу из школы. За ними всегда было много косяков, в основном дурацких и детских. Второй взвод – блатные и несколько отъявленных садистов и негодяев.

Я служил в третьем взводе, самом вменяемом. Тут все были с высшим образованием и, соответственно, самые старшие. Косяки за нами, конечно, тоже водились, но не такие идиотские, как в первом взводе. Повторюсь – парни у нас были самые спокойные и вменяемые. Со многими до сих пор близко дружу.

Глава 6
Наряды, кухня и кухонная живность

Расскажу про наряды. Нарядом называют как группу солдат, которые выполняют определенную работу, так и саму эту работу. Т. е. и солдаты, которые чистят овощи, и сама чистка будет называться “наряд на чистку овощей”.

Фразу “наряд вне очереди!” знает каждый. Подразумевается, что наряд это что-то плохое, но на самом деле это не совсем так. Мы зачастую наоборот кайфовали от возможности вырваться из четырёх стен казармы.

Сейчас расскажу, какие вообще бывают наряды. Потом про каждый будет подробнее с историями.

Суточный наряд. Самый заёб, туда никогда не хочется, но деваться некуда. Я заступал на него примерно раз в три недели.

Кухонный наряд. Это микрозаеб, все зависит от того, что именно нужно будет делать. Варьируется от отличного места, где можно поесть и отдохнуть, до тяжёлой изнуряющей работы.

Чистка овощей. Тут все зависит от человека. Кого-то бесит тупая монотонная работа, а кому-то наоборот нравится. Мне, например, нравилось. Никто не дергает и есть время подумать.

Караул. В целом, думаю, понятно. Подробности тоже расскажу отдельно.

Это всё наряды внутренние, т. е. всё происходит внутри Кремля. Помимо них бывают внешние наряды. Внешний наряд это, например, сопровождение груза или работа на внешнем объекте. Это всегда кайф и новые впечатления, но туда отправляли в основном блатных. Мне ни разу так и не удалось побывать, например.

Наряд по кухне

Работы на кухне много. Тут можно попасть на раздачу, т. е., помогать поварам, на хлеборезку, на кичу (бачки с мусором выносить), мойку полов, а также на белую или чёрную мойку (мыть столовые приборы или котлы и противни соответственно).

Самое блатное и проёбистое – мойка залов. Целый день в спокойном темпе трёшь полы и не обламываешься. Тут есть, правда, одна засада. В любой момент тебя могут подорвать помогать таскать супы. Суп это огромная горячая металлическая бадья. Соответственно, ручки тоже охренеть какие горячие. Нести бадью нужно вдвоём, при этом периодически спускаться и подниматься по лестнице. Самое главное – ничего не расплескать, потому что тебе же это потом мыть.

Надо сказать, что казарма, как и столовая, находится в здании Арсенала, которое заложил Пётр I. С тех пор в плане планировки там ничего не менялось, соответственно, залы все разного размера и зачастую расположены неоптимально по современным меркам.

Я всегда старался мыть зал своей роты. Он находился в самой дальней части Арсенала и традиционно использовался солдатами, чтобы поспать. Всегда выставлялся часовой, который предупреждал спящих о приближении офицера. Так что обычно спящим всё сходило с рук.

Обычно, но не всегда.

Сон в шалаше

В предыдущем посте писал о солдатах, которые регулярно спали в зале нашей роты, расскажу теперь связанную с этим историю.

Спали, ясное дело, не на голом полу. Около стены большой горой были навалены скамейки, получался этакий шалаш. Чтобы поспать, нужно было заползти внутрь этой конструкции. Иногда, конечно, спали тупо на скамейках.

Дело было во время очередного приёма пищи. В зал по какой-то надобности зашёл офицер. Мы стихли, и тут со стороны скамеек послышалось шевеление. Офицер сразу пошёл проверять – и обнаружил четырёх человек, которые спали, забившись под лавки.

Офицер этот был спокойный, но от такой наглости ему здорово бомбануло. Он начал орать и расшвыривать тяжёлые деревянно-металлические скамейки. Солдаты проснулись, поняли, что их шалаш разрушается, и тоже стали орать. Мы понимаем, что пацаны, в принципе, сейчас могут получить травму, но ржём, потому что ситуация очень смешная.

В итоге они выползли, встали по стойке смирно, офицер на них наорал и отобрал шапки, сказав, что забрать их сможет только командир роты. Это было довольно серьёзным наказанием, т. к. у командира роты от такого, разумеется, подорвался пердак. И солдат он взъебал некисло.

Зал нашей роты

Как я уже говорил, в наряде я больше всего любил мыть зал нашей роты. Это особенный зал, заслуживающий отдельного упоминания. Он находился на отшибе, туда редко кто-то доходил, и можно было схалтурить. Если остальные залы натирались до блеска, то наш – практически никогда.

Один раз к нам в наряд затесался полковой писарь. Не знаю, как так вышло, писари обычно в наряд не ходят. Парень он был бойкий и весёлый, мы с ним дружили. Я, как обычно, хотел схалявить, но писарь был полон энтузиазма: «Это же зал нашей роты! Сейчас мы его с тобой надраим!» Я пытался вяло сопротивляться, но в итоге заразился его энергией – и в вскоре зал блестел. Возможно, единственный раз в своей истории.

Ещё там висело масло. Сейчас поясню. Ещё с советских времен солдатам выдают масло порциями по 25 грамм. Порция выглядит как небольшой цилиндр. Кто-то запулил его на потолок, оно прилипло – и висело там на протяжении всей нашей службы.

Наверное, и до сих пор висит.

Мойка

Ещё одно интересное место на кухне, достойное отдельного внимания – это мойка. Точнее, мойки: белая и чёрная.

Белая мойка это тарелки и столовые приборы. Руками всё это мыть заебёшься, поэтому у нас была огромная посудомоечная машина, которая, правда, постоянно ломалась. Зато если она работала – начиналась адская пенная вечеринка. Это устройство выплёвывало во все стороны пену, иногда её было столько, что доходило до колен. Повсюду пар и ужасный грохот. Зато можно было орать, петь песни и даже курить, что все и делали.

Чёрная мойка это мытьё котлов и приспособлений для готовки. Если на белой мойке всегда много народу и шумный движ, то на чёрной работают один-два человека и им не до веселья. Например, нужно с помощью маленькой тряпки в одиночку мыть огромные котлы, в которых месили тесто. Для того чтобы это проделать, необходимо положить котёл на бок, лечь в него и крутиться там, пока все не заблестит. Вначале невероятно сложно, но потом привыкаешь.

Хлеб и пряники

Подъем у наряда по кухне был в пять утра. Первым делом нужно было разжиться инвентарём для уборки. На кухне, конечно, были свои тряпки и швабры, но за ними никто не следил, они воняли и вообще были в очень плачевном состоянии. Поэтому все хотели заполучить ротный инвентарь. Из-за этого периодически происходили стычки с суточным нарядом.

Обзаведясь тряпками, мы отправлялись на кухню. Свободно перемещаться по двору Арсенала в форме для кухонного наряда было запрещено. Это была рваная рабочая форма без петлиц и знаков отличий, пропахшая тысячей кухонных нарядов, которые были до нас.

Солдаты в ней походили на бомжей и не должны были смущать своим видом остальных обитателей Арсенала. Так что мы строем, но тихо и быстро, пробирались на кухню и плюхались спать минут на десять.

А потом приезжал кремлёвский хлеб. Удивительно вкусный и свежий, я до сих пор вспоминаю его с аппетитом. Мы брали поддоны и тащили к хлеборезу. Хлеба на кухонном наряде можно было наесться вдоволь. Я всегда ел только белый хлеб, чёрный не брал. Бывало, что по три батона съедал.

Отдельно стоит сказать про водителя хлебной машины. Это был отличный добрый мужик. Некоторые солдаты в силу общей озлобленности ему грубили, но я его любил, и мы часто общались. У него всегда с собой был пакет с пряниками, которыми он меня угощал. Это каждый раз было радостью, мы устраивали себе ранний завтрак и с чаем эти пряники съедали.

Офицерская столовая

Помимо солдатской столовой в Арсенале была офицерская. Там кормили просто потрясающе вкусно. Я бы хотел, чтобы у меня рядом с домом была такая столовая. Ел бы там регулярно.

Столовая была открыта для всех обитателей Арсенала, кроме солдат. Единственная возможность там поесть – заступить в наряд. Работать там приходилось просто дохуя, но это того стоило. Кормили в таком наряде три раза в день и очень сытно. Плюс можно было сходить поесть в солдатскую столовую, итого 5–6 приемов пищи. Кто угодно наестся.

Я больше всего любил чёрную мойку. В офицерской столовой туда отряжают одного человека, и на протяжении 8-10 часов никто туда не заходит, ни офицер, ни контрактник. Можно вставить наушники, включить музыку и кайфовать. Да, приходится в одиночку мыть котлы 8-10 часов с перерывами на обед и перекуры, но в одиночестве и под музыку время летит очень быстро.