Текст книги "Архитектон / Architect ON. Дискурсивные монологи об архитектуре – профессии и образе жизни"

#4

Рассуждая об Архитектуре, невозможно обойти стороной извечный вопрос: «Архитектор – это мужчина или женщина?»

Так сложилось, что архитекторы-мужчины преобладают в мире профессионалов, формирующих среду обитания и облик городов, но если заглянуть в коридоры архитектурных школ, то в глаза бросится огромное количество творческих особ женского пола, составляющих основу студенческого курса, а встречающиеся в куда меньшем количестве молодые люди еще больше подчёркивают этот загадочный феномен.

Куда же исчезают потом эти прекрасные создания и почему в профессии из них остаются единицы? Попробуем разобраться в этом. Что такое Архитектура в представлении ищущего себя и не чуждого творческому мышлению представителя молодого поколения? Это прежде всего мистическая привлекательность таинства создания красоты, принадлежность к избранному кругу, много-много необычных и непонятных слов в высокоинтеллектуальной речи, статус посвящённого в область знания, доступного единицам, ну и конечно, ожидание высокого дохода при минимуме труда. Мало кто из них в этот момент выбора пути представляет себе то, чем, собственно, занимается архитектор, каких усилий и насилия над собой стоит та внешняя легкость, с которой мастера рассказывают в интервью о своих постройках и градостроительных планах. Разделять профессии архитектора, дизайнера интерьеров, декоратора они научатся намного позже, когда начнёт приходить осознание истинного процесса работы и на фоне этого прояснения придёт понимание того, что Архитектура – это что-то совсем другое. Это сутки, состоящие из 48 часов, которых всё равно не хватает, это перегретый до головной боли мозг, у которого просто расплавилась кнопка «Выкл.», это постоянная погружённость в себя и катастрофическая нехватка времени на всё то, ради чего, собственно, и затевалась история с поступлением на архитектурную специальность.

Девушки, как намного более рациональные существа, в коих это заложено самой природой, быстро осознают, куда они попали и как можно отсюда сбежать с минимальным ущербом для своей пока еще не разбившейся хрустальной мечты о безграничном творчестве во имя красоты. Замужество, увлечение смежными отраслями искусств и другие отвлекающие факторы сознания и состояния очень скоро восстанавливают общий баланс, и эта тенденция не прерывается после выпуска, продолжая вносить изменения в гендерное соотношение в профессии. В то же время молодые люди, стремясь продемонстрировать мужественность и стойкость в борьбе с обстоятельствами, продолжают свою личную войну и часто, выйдя из неё победителями, занимают освободившуюся нишу.

Это приводит к тому, что в профессии остаются только самые стойкие, готовые принести себя в жертву избранному пути, и их имена впоследствии появляются в названиях основанных ими бюро и ставятся в числе первых в авторских коллективах самых выдающихся архитектурных проектов.

Было бы несправедливо утверждать, что архитектор-женщина – явление редкое, но, как правило, это преимущественно партнёрские отношения в руководящей структуре бюро, где обязанности распределены между мужской и женской составляющими, что привносит в профессиональный стиль работы особые отличительные черты, характерные для таких творческих союзов.

А куда же уходят из профессии те, кто не готов на такие жертвы во имя всепоглощающей Архитектуры? Оглядитесь по сторонам, и вы увидите знаменитых политиков, дизайнеров интерьеров, декораторов, художников, книжных графиков, режиссёров, поэтов, писателей, сценаристов, специалистов в области предметного и компьютерного дизайна, рекламы. Достаточно упомянуть лишь некоторые имена: один из президентов США Томас Джефферсон, премьер-министр Израиля Бенджамин Нетаньяху, модельер Джанфранко Ферре, трое из пяти участников Пинк Флойд, в том числе Роджер Уотерс, рэпер Айс Кьюб, актриса Кортни Кокс, актер Сэмуэль Л. Джексон, поэты Андрей Вознесенский и Томас Харди, киносценарист и режиссёр Георгий Данелия, режиссёр и модельер Том Форд, музыканты Андрей Макаревич, Вячеслав Бутусов, Арт Гарфанкел, Сил… Список этот бесконечен, как бесконечно искусство, и в каждой из этих областей приложения своих навыков и познаний человек, получивший архитектурное образование, имеет перед своими конкурентами огромную фору по причине широчайшего охвата культурного и исторического контента, полученного за годы обучения.

Рационализм, развитое чувство самосохранения и любовь к эстетизированию среды вокруг себя часто уводят отступников и отступниц из жёсткой Архитектуры в иные области творчества, где с меньшими энергетическими затратами можно получить искомые ощущения, при этом справедливости ради следует отметить, что число добившихся успеха в этих областях женщин ничуть не уступает, а иногда и превосходит количество их конкурентов-мужчин, а тонкость их вкуса и расположенность к обсуждению с клиентом самых незначительных с мужской точки зрения деталей обустройства пространства делают их предпочтительным партнёром в диалоге.

В случае с мужчиной – максимализм и стойкость при соответствующем настрое формируют из него настоящего борца за материализацию своих идей, выхолащивают из него несвойственные профессии мягкость и податливость, замещая эти состояния решимостью и целеустремлённостью как необходимыми качествами для решения задач в тяжёлых условиях борьбы за живучесть проекта. В то же время эти качества вредят мужчинам в работе с частным клиентом, так как общение с ним требует внимания к мелочам и деталям, концентрация на которых часто приводит к размыванию цели и утрате комплексного видения проекта.

Нет более ответственных и скрупулёзных архитекторов, чем женщины, и нет более самоотверженных и готовых на любые жертвы ради реализации своей идеи архитекторов, чем мужчины.

Получается, что на поставленный вопрос нет однозначного ответа. И те, и другие вполне могут добиться успеха в различных областях архитектурной практики, но вот выбор конкретной из них стоит делать лишь после серьёзной оценки своих приоритетов в жизни и ясного представления о профессиональном будущем, чтобы потом не жалеть о «загубленных впустую годах».

#5

Что ж, с выбором образовательной модели вы определились, диплом бакалавра, а то и магистра уже на руках, опыт первой практической работы в архитектурном бюро, полученный в процессе обучения, дал общее представление о реалиях профессиональной деятельности. Пришло время принимать одно из важнейших решений в жизни архитектора – идти самому своим путём, полагаясь только на внутреннюю уверенность в правильности своих действий, быть готовым вести за собой людей и нести за них ответственность или же влиться в успешный, близкий по духу архитектурный коллектив, стать частью команды, постепенно формируя из себя высокопрофессиональное незаменимое звено в отлаженном механизме бюро, в значительной мере задушив свои творческие и личные амбиции. В молодые годы многие, естественно, в силу максимализма избирают первое и очень часто, разрушив свою мечту о реалии жизни, навсегда утратив веру в себя, уходят из профессии. Мало у кого остаются силы повторить этот подвиг. Судьба же тех, кто сразу вливается в команду, часто оказывается куда более успешной, а порой и выносит их на самые вершины архитектурного мира.

Так сложилось, что с ролью ответственного исполнителя чужих идей соглашаются не больше половины выпускников, остальные, не найдя удовлетворения собственному честолюбию, уходят в смежные области, в которых архитектурное образование, как было сказано ранее, даёт им огромное преимущество перед лишёнными такого багажа коллегами и конкурентами.

Откровением для многих, избравших для себя Архитектуру, становится осознание того, что эта профессия не столько творческая, сколько инженерно-техническая, и не зря в советском классификаторе вузов высшее архитектурное образование относилось к техническим областям, о чём свидетельствовал значок синего цвета со скрещёнными инструментами, в отличие от красного или синего ромбика с изображением иных символов, выдаваемого выпускникам институтов гуманитарного профиля.

Архитектура опасна. Как род деятельности она сопряжена с огромным количеством профессиональных рисков в части безопасности жизнедеятельности человека, как оказывающая принципиальное воздействие на его среду обитания.

Результат работы архитекторов сопровождает человека всю его жизнь. Города спланированы архитекторами-градостроителями, жилые дома – плод творческой работы архитекторов-жилищников, и даже столь нелюбимые многими, но являющиеся идеально выверенными жилыми ячейками панельные дома – результат их труда. Большая часть жизни людей проходит на работе, то есть в офисах, на предприятиях, в учреждениях, которые тоже созданы по проектам архитекторов различных специализаций. А кто сохраняет и адаптирует к новой жизни старые здания и памятники архитектуры? Конечно же, архитектор-реставратор. Может быть, можно уйти от этой вездесущей архитектуры за городом? Но нет, и тут нас ждёт продукт жизнедеятельности архитектора. Любой посёлок – это результат работы архитектора-планировщика, а всё профессионально организованное природное окружение – специалиста по ландшафтной архитектуре, и в выходные, отправившись в торговые центры за покупками, снова приходится сталкиваться с результатом работы архитектора. Получается, что именно архитектор создаёт ту среду обитания, в которой существует социум.

#6

Архитектура живёт долго, как правило, дольше людей, а значит, всё время появляются те, для кого архитектурная среда, появившаяся до их рождения, была всегда. В этом и состоит одна из самых главных загадок воздействия архитектуры на человека. Для него эта среда становится сродни утробному окружению эмбриона, который чувствует себя в полной безопасности и защищённости в своем мире, ограниченном привычными формами знакомой оболочки. Но стоит начать привносить в эту сбалансированную картину мира нововведения в виде уничтожения старых и строительства новых зданий, как тут же происходит стрессовое возмущение, начинают работать единые законы природы организации и обновления. Часть организма начинает активно бороться с нарушением привычной гармонии, а другая часть – пытаться привить на старом дереве новый побег. В этом извечном споре традиционалистов и модернистов веками существует архитектура – профессия, созидающая через разрушения и разрушающая через созидание.

Архитектор, часто сам того не ведая, оказывает своей деятельностью сильнейшее влияние на мировоззрение человека. Архитектура, с одной стороны, дисциплинирует, а с другой – постоянно испытывает сознание на устойчивость через провокацию страха. Страх – сильнейшая из контролирующих поведение человека эмоций, главная кнопка контроля и управления сознанием во всех областях жизнедеятельности. В тихом сгармонизированном сознании обывателя знакомая среда обитания является незыблемой константой. Эта устоявшаяся модель допускает лишь едва заметные косметические изменения привычного окружения, не нарушающие общего баланса привычного течения вещей. Стоит же чуть более решительно всколыхнуть эту гладь сносом или строительством нового здания, как тут же возникает сильнейшая защитная реакция общественного организма на искусственно вызванное локальное нарушение устоявшегося равновесия. Страх – как стрессовая реакция на неведомое – провоцирует агрессию общества в адрес возмутителя спокойствия – архитектора. Итогом этой борьбы за возврат в состояние покоя становится некоторый компромисс решений, который, как малая доза змеиного яда, введённая в кровь медленно и незаметно для организма, делает его постепенно невосприимчивым, позволяя через некоторое время легко интегрировать провокативное нововведение в привычную среду. Этот способ хорошо известен политикам и биологам, но, как выясняется, не чужд и архитекторам, которые в некотором смысле являются и теми, и другими одновременно.

Среда обитания, формируемая архитектором, является продуктом социально-общественной деятельности человека, берущего на себя весь комплекс ответственности за влияние созданного им пространства на гармонию социума, проживающего в нем.

Эпитеты, которыми награждают архитектора обыватели, зачастую нельзя даже произнести вслух, не то что напечатать в книге, при этом основная масса, бичующая автора, с трудом может связать в одно сложноподчиненное предложение несколько слов, а совокупность знаний и умений, которыми оперирует архитектор при создании своего произведения, оказывается доступна лишь единицам из них. При всём при этом архитекторы продолжают проектировать и строить. Как же им это удаётся? В чём секрет успешности некоторых обладателей этой профессии, произведения которых порой становятся символами стран и континентов?

#7

Во все периоды существования государственности как формы общественного управления имелась потребность в визуализации и материализации понятия «Власть». Необходимость выделения среди прочих построек объектов отправления культа и осуществления действий по управлению государством привела к появлению архитектуры как особого вида строительной инженерии, соединённой с образным символизмом. Архитектура, отражающая величие и значимость власти, как духовной, так и общественно-политической, стала отдельным видом искусства именно благодаря такому заказу. Создание храмовых комплексов, дворцов, резиденций, парламентов и конгрессов было основной областью приложения творческой мысли наиболее талантливых во всех областях авторов, волею судеб и благодаря своим дипломатическим способностям оказавшихся в нужное время и в нужном месте возле тех, кто крайне нуждался в их квалифицированных услугах. Их имена стали произносить вместе с именами великих правителей, а милости и заказы, сыпавшиеся на них, делали их одними из самых уважаемых людей в обществе, формируя вокруг профессии архитектора ореол недоступности и величия.

В своём стремлении быть похожими на своих правителей их ближайшие советники и просто богатые люди стали невольными создателями условий для развития архитектуры как общественно востребованной профессии, соединившей ремесло, технические познания в области строительства и эстетические основы зарождения параметральной и декоративной гармонии. Будучи лишёнными возможности возводить собственные символы власти, им пришлось создать свою систему материализации персональной значимости, пытаясь выделиться на фоне равных себе. Всё это приводило к развитию технологий строительства и обработки материалов, ускорению работ и формированию новых стилей и течений в профессии.

Сегодня, следуя демократическим принципам, декларируемым в обществе, власть всячески сторонится образа внешнего богатства, проявленного через архитектурную образность, пик которого пришелся на эпохи барокко и рококо. Трендом же архитектуры власти XXI века является совершенство технологий. Искусство манипуляции общественным сознанием возведено на невиданную доселе высоту. Если раньше обывателю достаточно было увидеть избыток золота и декора на здании, чтобы отнести его к объектам, символизирующим богатство и власть, то сегодня отсутствие информации о реальной стоимости применённых в архитектурном проекте материалов и технологий, помноженное на отвлекающую образность архитектурной пластики, формируют ощущение демократичности и приближённости власти к управляемому ею народу. При этом то, что один квадратный метр этого здания обошёлся в несколько раз дороже самого дорого из построенных ранее, известно лишь узкому кругу лиц, участвующих в этом процессе. Власть мимикрирует под общество, и на службе у неё по-прежнему архитектор. Его задача – отвлекать, формировать общественное обсуждение вопросов, значимость которых тысячекратно завышена, а цинизм этой ситуации заключается в том, что всем участникам процесса изначально предельно ясны цели, которые они преследуют. Сегодня, в отличие от предыдущих эпох, мощь государства и власть отражает торжество технологий. Чем менее доступна для понимания окружающих их природа и архитектура, тем большим ореолом таинственности и непостижимости они окружаются, а результат их применения заставляет общество признавать право владеющих этими технологиями на верховенство, оттесняя религиозные и политические методы контроля над массовым сознанием на второй план. Архитекторы, почувствовав новый тренд, активно применяют технологические новшества в качестве образно-символических элементов, создающих новый стиль технократичной и беспристрастной силы в своих произведениях. Чем меньше обыватель способен понять в технологиях, делающих его жизнь, на первый взгляд, проще и беззаботнее, тем сильнее притупляется чувство опасности. Архитекторы же только подкрепляют это повсеместным внедрением образа технологического совершенства в свои произведения. Контролируя таким образом сознание общества, власть получает в руки идеальный механизм воздействия на него, выступая в роли повелителя технологий, включение или отключение которых напрямую способно оказать влияние на благосостояние и существование как общества в целом, так и отдельного его представителя, а архитектор в очередной раз доказывает необходимость своего существования как ключевого звена в цепи воздействий на социум на службе у властителей стран.

Прочие задачи, в основной массе решаемые архитекторами для обеспечения существования общества в комфортной и безопасной среде, являются лишь обязательной данью обществу за право решать за него, как и в какой среде ему следует жить, своего рода отвлекающим фактором, успешно работающим на реализацию главной идеи.

Времена меняются, а методы и средства управления социумом остаются прежними, корректируется только внешняя форма, образ которой формирует архитектор.

Конечно, на всех творцов заказа от власти не хватает и большинству архитекторов остаётся реализовывать свои идеи в рамках работы с отдельными обеспеченными гражданами. Тут им приходится объединять представление о прекрасном своих клиентов и ориентиры, обозначенные в качестве целей профессионального роста. Очень часто они векторально направлены в противоположные стороны, и поиск компромисса становится одним из самых тяжелых испытаний для их тонко организованных душ. Справиться с этим, находясь один на один с клиентом, под силу не каждому, поэтому архитекторы сбиваются в стаи. Обычно они именуются Мастерские или Бюро.

#8

В отличие от одиночного рискового плавания в самостоятельном архитектурном бизнесе, работа в архитектурном бюро может стать хорошей школой и островком стабильности для начинающего архитектора. Выпускник архитектурного вуза – это, как правило, молодой критично-агрессивно настроенный к миру человек, видящий себя проводником идей обновления в закостенелом обществе. При этом зачастую эта энергия максимализма не подкреплена ни глубоким знанием предмета, против которого направлена агрессия, ни реальным арсеналом ремесленных навыков, необходимых для достижения успеха.

Для восполнения этих пробелов лучшим способом становится работа в профессиональном бюро, занимающемся проектированием и, что немаловажно, реализацией проектов под руководством опытного наставника. Помимо освоения ремесленных навыков в профессии, что включает в себя знакомство с нормативной базой, регламентирующей всю профессиональную деятельность в области строительства, проектирования и безопасности, в бюро молодой архитектор осваивает правила оформления чертёжной документации, приобретает навыки работы в команде, начинает понимать важность таких понятий, как сроки исполнения работ, мера ответственности исполнителя, цена ошибки, а каждый выезд архитектора на объект в рамках авторского надзора способен заменить порой месяц офисной работы с бумагами.

Реалии строительного процесса во всем мире очень расходятся с идеализированным архитектурным творчеством, завершающимся складыванием проекта на полку, а один диалог со строителем на тему отражённого в чертежах может не только расширить словарный запас и профессиональную терминологию, но и помочь найти более оптимальное решение, казалось бы, выверенного со всех сторон архитектурного узла. Специалист, не умеющий говорить с прорабом, никогда не станет настоящим профессионалом. Авторитет на стройке очень много значит как для самого архитектора, так и для строительного процесса в целом. Зачастую здесь приходится принимать решения, с исполнением которых у отдельно взятого подрядчика имеются проблемы. Причин у этого много: некомпетентность рабочих и старшего состава, отсутствие необходимых инструментов, материалов и, в конце концов, недостаток времени на исполнение решений согласно традиционной процедуре. Способность архитектора в этой ситуации дать грамотное и выверенное указание об исполнении работ утверждает его в положении авторитетного специалиста в глазах любого подрядчика.

Так рождаются инновации, появляются неожиданные решения, которые становятся активным профессиональным багажом архитектора. Чем больше таких моментов, в результате которых были успешно реализованы предложения архитектора, тем выше его авторитет и тем больше к его словам прислушивается подрядчик. Комбинация «бюро – стройка» способна в кратчайшие сроки сделать из выпускника настоящего профессионала. Минимальный срок адаптации к профессии в бюро – 3 года. За это время молодой специалист успевает принять участие в нескольких проектах, столкнуться со стройкой, изучить нормы, правила и регламенты и, что немаловажно, правильно их читать, научиться соблюдать предписанные сроки решения задач, набраться необходимого начального опыта в работе с инженерами, то есть освоить ремесло.

Дальнейший профессиональный рост зависит от личных амбиций и уверенности в себе. Можно продолжить расти в структуре выбранного бюро с перспективой роста до главного архитектора проекта (ГАП) и партнёра. Можно, будучи не полностью удовлетворённым работой, сменить бюро в поисках творческого коллектива, отвечающего внутренним профессионально-эстетическим установкам, и продолжить карьеру в нём.

Самым решительным и бескомпромиссным предоставляется возможность рискнуть и открыть собственную практику. На этом пути смельчака подстерегает множество подводных камней и опасностей, которые способны охладить даже самую горячую голову. Прежде чем ступить на этот путь, каждому стоит понять для себя, что с этого момента за всё, что будет происходить, придется нести ответственность только ему самому и никто не будет виноват в том, насколько успешной оказалась попытка. Бизнес есть бизнес, и законы, действующие на его территории, кардинально отличаются от правил, по которым работают наёмные сотрудники в бюро.

Начнём с того, что этому в МАРХИ не учат, более того, этот вопрос даже не лежит в поле перспективного развития учебных программ архитектурных вузов России. Но не думаю, что и у выпускника любой из зарубежных школ есть ясное понимание работы бюро как бизнес-единицы, даже несмотря на более глубокое проникновение в тему строительного девелопмента. Так как же тогда открыть своё бюро и начать наконец реализовывать на практике все те невероятные творческие идеи, ростки которых были взлелеяны в годы студенческой жизни? Более половины абитуриентов архитектурных вузов мечтают о собственном бюро. С этой мыслью они штурмуют бастионы экзаменационной комиссии, сдают сессии, подрабатывают у известных и не очень архитекторов, считая диплом об окончании вуза пропуском в самостоятельную профессиональную жизнь.

Каким же жестоким становится разочарование от того, как на их глазах год за годом представление о работе архитектора постепенно трансформируется из творчески восторженно-созидательного в скучно-рутинный чертёжно-графический процесс кодирования в архитектурные символы неуловимой творческой гармонии чужой идеи. Немногие сохраняют при этом изначальную ясность цели и не утрачивают запал. Именно они и составляют тот ничтожно малый процент рискующих открыть своё дело.

Самый простой способ вступить в ряды архитекторов-практиков – это создать интерьерное бюро. Для этого не нужно больших инвестиций, не требуется никаких профессиональных допусков, более того, не нужно даже профильного образования, так как законодательно эта сфера минимально зарегулирована. Достаточно только освоить азы программных продуктов для выполнения проектов, стать индивидуальным предпринимателем или зарегистрировать юридическое лицо, возможно, нанять одного-двух сотрудников, обеспечить своевременную сдачу налоговой отчётности на упрощённом режиме, ну и можно начинать работу. Рынок интерьеров напоминает сегодня мировой океан, в котором есть место всем, как крупным разработчикам корпоративных интерьеров, так и маленьким рыбкам, выполняющим заказы для частных клиентов. Работы много для всех, но кажущаяся легкость и доходность этого сектора рынка проектных услуг привлекает в него огромное количество непрофессиональных игроков, сильно засоряющих воду и мешающих его структуризации и выработке единых правил игры.

Первый заказ – это всегда первое испытание на профессиональную состоятельность, от этого зависит начало карьеры в интерьерном дизайне. Как правило, он является первым не только для молодого бюро, но и для его клиента. Рискуют оба: одни – стартом своей карьеры, другой – деньгами и временем. Сказать, кто больше, – трудно, всё зависит от профессиональных технических навыков и способности к убеждению первых и чёткого представления о желаемом результате второго. Обычно проблемы в этих вопросах есть у обоих, а значит, диалог становится сложным, процесс создания и реализации интерьера – трудноуправляемым, а результат, в свою очередь, – труднодостижимым. Агрессивная конфликтность и безапелляционность молодого автора с собственным представлением о прекрасном зачастую способна вызвать у неопытного заказчика такую разрушительную энергию, что контроль над ней окажется не под силу ни одной из сторон, а значит, проект не состоится и стороны понесут существенные материальные и репутационные потери. При всём при этом правота, как правило, на стороне заказчика, так как поглощённый стремлением создать «шедевр» молодой автор не сильно прислушивается к его пожеланиям, не пытается в сбивчивой, запутанной речи обнаружить его истинные желания и пристрастия. Заказчик же, стараясь на языке неведомых ему терминов объяснить свои требования, часто нуждается в квалифицированной помощи внимательного терпеливого профессионала, которые редко встречаются среди начинающих архитекторов. Искусство услышать клиента – основа успеха любого проекта. Навязывание собственных взглядов на то, как заказчику следует жить, является бесперспективной моделью, ведущей к неминуемому краху бюро. Но это не значит, что всеядность – прямой путь к успеху. Успешность интерьерного бюро – это симбиоз авторского взгляда на дизайн среды обитания и совпадающих с ним взглядов заказчика на пространственную организацию своей жизни. Нашедшие общий язык бюро и клиент остаются, как правило, в долгих творческих отношениях и реализуют не один совместный проект. Количеством таких клиентов и определяется устойчивость бюро. Это основа его творческой и экономической состоятельности.

Но настоящему архитектору всегда хочется большего, нежели повторение в разных вариантах одних и тех же приемов, реализуемых в замкнутых пространствах. Его влечёт объёмная архитектура, и первым шагом на этом пути, как правило, становится заказ на частный дом. Эта работа уже в большей степени имеет отношение к архитектуре, так как в ней появляется возможность решать объект не только изнутри, но и снаружи, то есть это первый профессиональный архитектурный проект. На нём архитектор начинает непростое взаимодействие с конструкциями дома и их разработчиком, у которого всегда свой собственный взгляд на то, как надо проектировать дом, и абсолютная уверенность в том, что если сделать по-другому, то всё непременно рухнет. Тут-то и начинают сказываться образовательные пробелы архитектора, который не сильно увлечённо изучал во время учёбы работу конструкций. Опытный архитектор чувствует конструкции изнутри и способен на взгляд определить необходимые сечения их схемы, оптимально подходящие для разрешения конкретной объёмно-пространственной проблемы. Правильно поставленная конструктору задача – залог успешности и образной выразительности архитектурного проекта. Диктат конструкции недопустим, так как существует неограниченное количество решений одной отдельно взятой конструкторской задачи и только архитектор может указать единственное приоритетное, с его точки зрения, максимально работающее на выявление архитектурных достоинств проекта.

Вторым испытанием становится диалог с инженерами, которым всегда не хватает места на размещение своих приборов и оборудования, и пройти им своими трассами нужно именно там, где архитектор их совсем не ждет. Опыт взаимоувязки инженерных систем, конструкций, архитектуры и задания заказчика переводит молодого архитектора в ранг специалиста, способного решать комплекс профессиональных задач. Имея в своём послужном списке хотя бы одну самостоятельную постройку, архитектор становится Архитектором. До этого момента он остаётся архитектором только по записи в дипломе, то есть лишь в своих собственных глазах.

Создание проектов частных домов – это профессиональный потолок для малых бюро, ориентированных на частный заказ. Для многих состоявшихся профессионалов этот уровень является наиболее комфортным с точки зрения баланса ответственности и затрат, а также уровня творческих амбиций. Это сродни прибрежному плаванию: комфортно, спокойно, редкие и несильные порывы ветра и в целом творческое равновесие.

Следующий шаг – это выход в открытое море. На него решаются единицы, и можно понять почему. Настоящее архитектурное бюро, работающее над крупными заказами, – это абсолютно другое образование, живущее по иным законам в крайне агрессивной среде. То, как работает архитектурное бюро, занимающееся проектной деятельностью в жёстко регулируемом государством и бизнесом поле, – это совершенно отличная от всего описанного выше модель архитектурной практики.

Каждую такую структуру возглавляют яркие личности, заслуживающие уважительного упоминания только за то, что в условиях, изначально непригодных для жизни, сумели создать и развить успешно действующий организм, основанный на соединении творчества и бизнеса. Количество обязательных к исполнению начальных условий, делающих возможной проектную деятельность в области архитектуры зданий и сооружений, даже для опытного архитектора может показаться объективно неподъёмным грузом.