Текст книги "100 великих загадок истории флота"

Подлодки вступают в бой

Американцам так и не удалось первыми по-настоящему применить подводные суда в бою. Это сделали европейцы – немцы, французы и русские.

И. Г. Бубнов около подводной лодки «Акула» на стапеле Балтийского завода

Так, одним из основоположников мирового подводного флота по праву считается профессор судостроительной механики из Петербурга Иван Григорьевич Бубнов. Известный инженер-судостроитель проектировал не только надводные, но и подводные корабли, составившие ядро Балтийского флота к Первой мировой войне.

Еще перед началом Русско-японской войны им было предложено использовать подлодки для обороны Порт-Артура. А поскольку имевшиеся тогда малые субмарины не могли выполнить эту задачу, коллективом конструкторов во главе с Бубновым был разработан проект лодки «Дельфин», водоизмещением 113–123 т, с глубиной погружения до 50 м. Она имела два двигателя – бензиновый, мощностью 300 л.с. и электрический, 160 л.с., которые позволяли ей двигаться как в надводном, так и в подводном положениях с достаточно высокой скоростью (до 10 узлов).

Впрочем, пока лодка строилась и испытывалась, необходимость в обороне Порт-Артура отпала. Тем не менее накопленный опыт в самом конце XIX века привел командование Военно-морским флотом и высшее руководство России к заключению о необходимости введения подводных лодок в состав флота. С подачи контр-адмирала В. К. Витгефта император Николай II 19 (6) марта 1906 года подписал соответствующий указ. Именно с этой даты и отсчитывается официальная дата рождения российского подводного флота.

Поначалу подводные лодки предназначались исключительно для береговой обороны. К августу 1914 года, то есть к началу Первой мировой войны, практически все флотоводцы мира полагали, что подлодка может быть использована исключительно для оперативной и тайной постановки минных полей. Иногда, быть может, ей удастся атаковать корабль противника, стоящий на якоре. Об атаке движущихся целей всерьез никто не думал.

И все же 8 сентября 1914 года «Акула» под командованием лейтенанта Н. А. Гуднина провела первую торпедную атаку. Торпеда, впрочем, прошла мимо, но начало было положено…

А 11 октября в районе Босфора экипаж подлодки «Тюлень» под командованием старшего лейтенанта К. Т. Китицына одержал и первую боевую победу. Правда, для этого подлодка всплыла и повредила артиллерийском огнем вооруженный турецкий пароход, команда которого была вынуждена покинуть тонущее судно.

Всего же только за 1915 год русские подводники совершили 78 выходов в море, уничтожив при этом 2 крейсера и 8 транспортов противника.

Не дремали и конструкторы других стран. Так, например, уже 22 сентября 1914 года немецкие подлодки атаковали английские броненосцы «Ибукир», «Хог» и «Кресси», потопив их.

Радиус действия субмарин к тому времени возрос до 8000 морских миль. Связь с ними держали по радио. А сами субмарины начали оборудовать гидроакустическими приборами и устройствами для стрельбы торпедами в подводном положении.

Впрочем, немецкие специалисты использовали подлодки не только для охоты за вражескими кораблями. В 1916 году впервые вышла в море грузовая подлодка «Дойчланд», дважды преодолевавшая Атлантику. С помощью таких судов немецкие специалисты надеялись контрабандой доставлять в Германию особо дефицитные грузы.

Однако уже вторая подлодка такого класса, «Бремен», вышедшая в море 26 августа 1916 года, назад уже не вернулась. Полагают, что она затонула где-то в Атлантике в результате столкновения с боевыми кораблями противника или из-за технической неисправности.

Тем не менее опыт Первой мировой войны показал – субмарины становятся серьезной боевой силой.

Субмарины Советской России

За годы Первой мировой и Гражданской войн флот лишился 32 подводных лодок – почти всех, что тогда имелись. Осталось лишь несколько субмарин, нуждавшихся в капитальном ремонте. Да еще с полдюжины недостроенных лодок оставалось на стапелях судостроительных заводов. С этого и началась история советского подводного флота.

Поскольку ни качество, ни количество подводных судов уже не удолетворяло требованиям современности, 1 ноября 1926 года на Балтийском судостроительною заводе было создано специальное техническое бюро № 4, занявшееся конструированием исключительно подводных лодок. Его возглавил инженер М. Малинин.

И уже в марте следующего, 1927 года состоялась закладка первых советских подлодок – Д-1, Д-2, Д-З… Вслед за ними вскоре отечественные судостроители приступили к закладке подлодок второй и третьей серий, получивших название «Ленинцы» и «Щуки».

Теория, господствующая тогда у руководителей Военно-морских сил, о том, что подлодки должны лишь поддерживать в бою надводные корабли, привела к постройке субмарин IV серии, получивших название «Правда» и имевших преимущественно артиллерийское вооружение.

Поскольку большинство подлодок были зачислены в состав Балтийского флота, а другим флотам тоже требовались подлодки, возникла идея переправлять их при необходимости по железной дороге. Специально для этого были построены подлодки-малютки типа «М» VI серии, имевшие на вооружении по две торпеды.

Подводная лодка «Ленинец»

В дальнейшем стали строить подлодки самых разных размеров и для других флотов. Последним серийным проектом подводных лодок, строившихся перед Великой Отечественной войной, стали субмарины XIV серии типа «К». Они отличались мощным торпедным вооружением (запас торпед – 24 штуки), а также имели на борту более 20 мин и два 45-мм орудия. Высокие мореходные данные, большая автономность плавания сделали советские подводные крейсера лучшими для своего времени.

По довоенному плану, к концу 1942 года в составе советских флотов планировалось иметь свыше 300 подлодок различных типов.

Проверка войной

План полностью выполнить не успели, и 22 июня 1941 года в составе флотов нашей страны находилось 211 подводных лодок различных типов. Тем не менее СССР располагал подводными силами, значительно превосходившими по численности флот субмарин любого государства мира, в том числе и Германии.

Однако тяжелые поражения начального этапа войны привели к большим потерям и на флоте. Так, к примеру, Балтийский флот оказался, по существу, заперт в Кронштадте, и попытки подводников прорваться сквозь минные поля и прочие заграждения привели лишь к тому, что за годы войны балтийцы потеряли 47 подлодок вместе с экипажами.

Немногим лучше было положение и на Черном море – там погибли 40 подлодок.

Молодой Северный флот за годы войны потерял 25 субмарин. Но тут по крайней мере североморцы смогли нанести существенный урон и противнику, потопив 126 транспортов, общим водоизмещением 360 661 т, и 55 боевых кораблей.

К концу войны показал себя и разблокированный Балтийский флот: подводники-балтийцы смогли потопить 124 транспорта и 20 боевых кораблей. Итоги боевых походов черноморских подводников: 78 транспортов и 7 боевых кораблей.

Каждый выход подводников в море – это был, по существу, героический подвиг. Тактические приемы, использовавшиеся командирами советских субмарин, потом попали в учебники многих стран мира. Они атаковали противника на мелководье в надводном положении, топя транспорты артиллерийским огнем. Прорывались в гавань под днищем транспортов противника и затем торпедировали суда, стоящие непосредственно у причала. Атаковали противника со стороны берега и на малых глубинах. Именно так нашими экипажем подлодки К-21 был атакован линкор «Тирпиц». А потопление 30 января 1945 года лайнера «Вильгельм Густлов» подводной лодкой С-13 под командованием А. И. Маринеско привело к тому, что на дно ушли 6000 гитлеровцев, в том числе практически весь резерв экипажей подлодок, к несчастью, оказавшихся на том транспорте. Гитлер после этого объявил Маринеско своим личным врагом.

Капитан подводной лодки М-96 Маринеско (ок. 1942)

Однако война стала тяжелым испытанием и для нас. Более 3600 подводников навечно остались в море. Но жертвы не были напрасными. Полученный боевой опыт, выработанные тактические приемы и практика борьбы за живучесть заложили основу для создания послевоенных подлодок, закладки атомных субмарин, несших на борту ядерное ракетное оружие.

«Наутилус» и другие

Начиная с первой атомной субмарины, американского «Наутилуса», длиной 98,75 м, спущенного на воду в 1954 году, много воды утекло. И к настоящему времени создатели подводных кораблей, как и авиастроители, насчитывают уже 4 поколения субмарин.

Их совершенствование шло от поколения к поколению. Первое поколение (конец 40 – начало 60-х годов XX века) – детство атомоходов; в это время шло формирование представлений об облике, выяснение их возможностей. Второе поколение (60-е – середина 70-х годов) ознаменовалось массовым строительством советских и американских атомных подлодок (АПЛ), развертыванием подводного фронта холодной войны» по всему Мировому океану. Третье поколение (до начала 90-х годов) – бесшумная война за господство в океане. Сейчас, в начале XXI века, заочное соперничество между собой ведут атомные субмарины четвертого поколения.

Написать обо всех типах АПЛ – получится отдельный солидный том. Поэтому здесь мы перечислим лишь отдельные рекордные достижения некоторых подлодок.

Уже весной 1946 года сотрудники научно-исследовательской лаборатории ВМС США Ганн и Абельсон предложили оснастить трофейную немецкую ПЛ XXVI серии АЭУ с реактором, охлаждаемым калиево-натриевым сплавом.

В 1949 году в США началось строительство наземного прототипа корабельного реактора. И в сентябре 1954 года, как уже говорилось, вступила в строй первая в мире АПЛ SSN-571 («Наутилус», пр. ЕВ-251А), оборудованная экспериментальной установкой типа S-2W.

В январе 1959 года была принята в эксплуатацию ВМФ СССР первая отечественная атомная подлодка проекта 627.

Подводники противостоящих флотов изо всех сил старались утереть нос друг другу. Первое время преимущество было на стороне потенциальных противников СССР.

Так, 3 августа 1958 года тот же «Наутилус» под командованием Уильяма Андерсона достиг подо льдом Северного полюса, осуществив тем самым мечту Жюля Верна. Правда, тот в своем романе заставил капитана Немо всплыть на Южном полюсе, но мы теперь-то знаем, что это невозможно – под материками подлодки не плавают.

В 1955–1959 годах в США была построена первая серия атомных торпедных подлодок типа «Скейт» (проект ЕВ-253А). Поначалу их предполагалось оснастить компактными реакторами на быстрых нейтронах с гелиевым охлаждением. Однако «отец» американского атомного флота X. Риковер выше всего ставил надежность, и «Скейты» получили реакторы водо-водяного типа.

Видную роль в решении проблем управляемости и ходкости атомоходов сыграла построенная в США в 1953 году скоростная экспериментальная субмарина «Альбакор», имевшая «китообразную» форму корпуса, близкую к оптимальной для подводного хода. На ней, правда, стояла дизель-электрическая силовая установка, но и она дала возможность опробовать новые гребные винты, органы управления на высоких скоростях и другие экспериментальные разработки. Кстати, именно этой лодке, разгонявшейся под водой до 33 узлов, длительное время принадлежал и рекорд скорости.

Первая атомная субмарина «Наутилус»

Решения, отработанные на «Альбакоре», использовались затем при создании серии скоростных торпедных АПЛ ВМС США типа «Скипджек» (проект ЕВ-269А), а затем и атомных подводных лодок – носителей баллистических ракет «Джордж Вашингтон» (проект ЕВ-278А).

«Джордж Вашингтон» мог в случае острой необходимости запустить все ракеты с твердотопливными двигателями в течение 15 мин. При этом в отличие от жидкостных ракет для этого не требовалось предварительно заполнять забортной водой кольцевой зазор шахт.

Особое место среди первых американских атомных субмарин занимает противолодочная «Таллиби» (проект ЕВ-270А), введенная в строй в 1960 году. На подлодке была реализована схема полного электродвижения, впервые для АПЛ были применены гидроакустический комплекс со сферической носовой антенной увеличенных размеров и новая схема размещения торпедных аппаратов: ближе к середине длины корпуса подлодки и под углом к направлению ее движения. Новое оборудование позволяло эффективно использовать и такую новинку, как ракетоторпеду SUBROK, стартующую из-под воды и доставляющую ядерную глубинную бомбу либо противолодочную торпеду на дальность до 55–60 км.

«Таллиби» осталась единственной в своем роде, но многие из примененных и отработанных на ней технических средств и решений были использованы на серийных АПЛ типа «Трешер» (проект 188).

Появилась в 60-е годы и АПЛ специального назначения. Для решения разведывательных задач переоборудовали «Хэлибат», тогда же в США была построена АПЛ радиолокационного дозора «Тритон» (проект ЕВ-260А). Кстати, последняя примечательна еще и тем, что из всех американских АПЛ была единственной, имевшей два реактора.

Первое поколение советских многоцелевых АПЛ проектов 627, 627А, имея хорошие скоростные качества, значительно уступали в скрытности американским АПЛ того периода, поскольку их винты «шумели на весь океан». И нашим конструкторам пришлось немало поработать над устранением этого недостатка.

Второе поколение советских стратегических сил принято отсчитывать с ввода в строй ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (проект 667А).

В 70-х годах США осуществили программу перевооружения АПЛ типа «Лафайет» новым ракетным комплексом «Посейдон» С-3, главной особенностью которого было появление на баллистических ракетах подводного флота разделяющихся головных частей.

Советские специалисты ответили на это созданием морского межконтинентального баллистического ракетного комплекса Д-9, который был поставлен на подлодки проекта 667Б («Мурена») и 667БД («Мурена-М»). С 1976 года в составе ВМФ СССР появились и первые подводные ракетоносцы проекта 667БДР, тоже имевшие на вооружении морские ракеты с разделяющимися боеголовками.

Кроме того, у нас были созданы «лодки-истребители» проектов 705, 705К. В начале 80-х годов одна из этих лодок поставила своеобразный рекорд: в течение 22 часов она преследовала субмарину потенциального противника, и все попытки командира той лодки сбросить преследователя «с хвоста» успеха не имели. Преследование было прекращено лишь по приказу с берега.

Но главным в противоборстве кораблестроителей двух сверхдержав стала «битва за децибелы». Развернув стационарные системы подводного наблюдения, а также используя эффективные гидроакустические станции с гибкими протяженными буксируемыми антеннами на субмаринах, американцы обнаруживали наши подлодки задолго до того, как те выходили на исходную позицию.

Так продолжалось до тех пор, пока у нас не были созданы подлодки третьего поколения, с малошумными винтами. Одновременно обе страны приступили к созданию стратегических систем нового поколения – «Трайдент» (США) и «Тайфун» (СССР), завершившемуся вводом в строй в 1981 году головных ракетоносцев типа «Огайо» и «Акула», о которых стоит поговорить подробнее, поскольку они претендуют на звание самых крупных подводных кораблей.

«Мастодонты» морских глубин

Американская субмарина «Огайо» имеет подводное водоизмещение 18 700 т. Она вдвое длиннее и в 10 раз тяжелее крейсерских лодок времен Второй мировой войны. Атомоход имеет длину 170,7 м, ширину 12,8 м и осадку 10,8 м. Численность экипажа 133–154 чел.

Подводная лодка «Мичиган» класса «Огайо»

Этот подводный гигант, стоимость которого превысила 1,2 млрд долларов (без учета стоимости ракет), был заложен в 1976 году и встал в строй шесть лет спустя.

Ракетоносец «Огайо» имеет удлиненный каплевидный корпус, в котором располагаются ракетный, реакторный отсеки и машинное отделение, а также рубку с крылоподобными горизонтальными рулями. В хвосте лодки за крестообразным кормовым стабилизатором с концевыми шайбами на горизонтальных стабилизаторах расположен гребной винт.

Движение подлодки со скоростью 25 узлов обеспечивают атомный реактор мощностью 44,2 тыс. кВт, парогенератор и турбинная гребная установка. Продолжительность непрерывного пребывания под водой – 70 суток, а перезаряжать реактор надо раз в 9 лет.

Благодаря повышенной прочности корпус корабля не только выдерживает давление на глубине около 500 м, но и близкие взрывы. В нем и размещены основные механизмы, служебные и жилые помещения и оружие ракетоносца.

В центральном посту, под рубкой, сосредоточены главные системы управления кораблем. Здесь же расположены приборы системы навигации и пульты запуска ракет.

На четырех палубах расположены девятиместные кубрики купейного типа с трехъярусными койками для рядового состава, двух– и четырехместные каюты для офицеров. Имеются также салон для отдыха, библиотека, учебный кабинет и тренажерный зал.

Основное оружие «Огайо» – трехступенчатые твердотопливные ракеты «Трайдент», длиной 10,39 м, диаметром 1,88 м и массой 32 т каждая. Они имеют боевые части, разделяющиеся на 8 боеголовок, мощностью по 150 кт каждая, а также системы наведения на конечном участке полета каждой боеголовки на свой объект. Стоимость одной ракеты – 7,4 млн долларов.

В походном положении все 24 ракеты покоятся в вертикальных шахтах, двумя рядами протянувшихся вдоль ракетного отсека. Перед стрельбой лодка подвсплывает на глубину до 30 м и уменьшает скорость до 5 узлов. В пусковой трубе-шахте внутреннее давление выравнивается с забортным, для этого достаточно открыть крышку шахты. Теперь ракету отделяет от воды лишь заглушка из синтетического материала.

По команде «Пуск!» в нижнюю часть трубы подают водяной пар, и ракета, вытолкнув заглушку, взлетает на 20–25 м над поверхностью воды. Тут же срабатывает двигатель ее первой ступени, и она начинает полет по заданной траектории. Дистанцию 7800 км ракета «Трайдент» преодолевает за 40 минут.

Кроме ракетных шахт, лодка имеет четыре носовых торпедных аппарата. Управляемые по проводам торпеды калибром 533 мм – оружие самообороны подводного гиганта.

Гидроакустический комплекс имеет стационарную носовую и буксируемую за кормой протяженную антенны.

Отечественный подводный крейсер «Тайфун» (он же «Акула») снабжен межконтинентальными ракетами и в первую очередь предназначен для операций в Арктике. Конструкция атомохода позволяет ему не только ходить подо льдом, но и всплывать, взламывая лед своим корпусом.

Внутри легкого стального корпуса крейсера «Тайфун» заключены два прочных цилиндрических титановых корпуса, соединенных между собой тремя переходами через промежуточные отсеки. Главное вооружение «Тайфуна» – 20 межконтинентальных баллистических ракет, с 10 ядерными боеголовками каждая, способные поражать цель на расстоянии более 9000 км. Помимо того, в носу крейсера имеется 6 торпедных аппаратов с несколькими десятками торпед и ракет-торпед к ним.

Говорят, эта лодка была сконструирована как наш ответ США на реализацию у них программы «Трайдент», которая предусматривала создание новой твердотопливной ракеты, с дальностью полета более 7000 км, а также подлодки нового типа, водоизмещением 18 700 т, максимальной скоростью 20 узлов, способной нести 24 такие ракеты и обладающей повышенным уровнем скрытности. Ракетные пуски эта субмарина была способна совершать с глубины до 30 м.

Тактико-техническое задание на тяжелый ракетный крейсер стратегического назначения (ТРКСН) – проект 941 (шифр «Акула») – было выдано в декабре 1972 года. Проект разрабатывался ЦКБ «Рубин», возглавляемым генеральным конструктором И. Д. Спасским, под непосредственным руководством главного конструктора С. Н. Ковалева. Главным наблюдающим от ВМФ был В. Н. Левашов.

И вот 23 сентября 1980 года на судостроительной верфи города Северодвинска в Белое море была спущена первая советская подводная лодка этого класса. Когда корпус ее был еще на стапелях, на носу субмарины, ниже ватерлинии, была нарисована оскалившаяся акула, которая обвивала трезубец. И хотя после спуска акула с трезубцем скрылись под водой и больше их никто не видел, в народе крейсер уже окрестили «Акулой». А для экипажей и первой, и последующих субмарин этого класса была введена особая нарукавная нашивка с изображением акулы.

Название же «Тайфун» этой подлодке дали американские эксперты. Но даже для служивших на самой лодке это название до недавнего времени считалось секретным.

Как уже говорилось, эта лодка стала нашим ответом американцам, которые в апреле 1979 года спустили на воду первую из лодок нового класса – «Огайо». Затем последовали «Мичиган», «Флорида», «Джорджия» и другие.

Наш «Тайфун» был достойным ответом супостатам. И не только потому, что сама по себе субмарина была уникальна. Сама по себе она была лишь одним из компонентов грандиозной программы с тем же названием. Программа эта планировала небывало широкий размах военно-морского строительства в нашей стране.

На Севере, по всему побережью Баренцева и Белого морей, строились специальные причалы, мастерские, склады для хранения запчастей и механизмов; к ним прокладывались автомобильные и железные дороги. Строились и так называемые места погрузки – гигантские сооружения, прозванные среди острых на язык моряков «виселицами». На них и в самом деле подвешивались ракеты, торпеды и прочее оборудование, которое затем грузилось на борт субмарины.

Проводились также взрывные работы для углубления фьордов в местах базирования лодок, создавались в скалах убежища на случай ядерной атаки вероятного противника и т. д.

Программа эта, по словам одного из ее участников, капитан-лейтенанта А. И. Склярова, предусматривала и невиданный ранее распорядок эксплуатации подводных лодок. В Подмосковье, в городе Обнинск, строился по этой программе специальный учебный центр. Плюс к нему – жилье, детские сады, школы, медицинские учреждения. В этом центре, сменяя друг друга, должны были проходить подготовку экипажи подводников.

Для каждого подводного крейсера предполагалось иметь аж три экипажа: два боевых – для несения службы в море и один технический – для устранения неисправностей, текущего ремонта и подготовки атомохода к новому походу.

Режим работы экипажей должен был быть таким. Первый боевой экипаж находится два-три месяца в море на боевом дежурстве, во время которого на борту неизбежно накапливаются какие-то неисправности. По приходе на базу корабль поступает в распоряжение технического экипажа, которому передаются все дефектные ведомости. Сам же боевой экипаж тем временем отбывает в аэропорт, где грузится специально заказанный самолет и отбывает в Подмосковье. Отсюда, забрав свои семьи, все убывают в отпуска в разные концы страны.

К тому времени второй боевой экипаж, загорелый, отдохнувший и даже подуставший от семейного уюта, слетается вместе с семьями со всех концов страны в Обнинск. Здесь подводников – для освежения памяти и навыков – гоняют по всем тренажерам, они сдают зачеты и, подтвердив свою квалификацию, летят с вещами обратным спецрейсом в Мурманск. Из аэропорта экипаж прибывает спецавтобусом прямо к пирсу – к трапу своего крейсера, уже полностью готового к новому боевому походу. Принимают у технического экипажа лодку, убирают трап, и корабль уходит на боевую службу, управляемый вторым боевым экипажем.

Затем весь процесс, по идее, повторяется снова и снова.

Но, как говорится, гладко было на бумаге. Трудности начались уже при проектировании, когда встал вопрос о ракетном вооружении. Американцы оснащают свои субмарины ракетами на твердом топливе, которые менее капризны в обслуживании, чем жидкостные. У нас же долгое время таких ракет не было. А когда появилась первая отечественная морская баллистическая ракета на твердом топливе Р-31, оказалось, что вместить ее в ту же ракетную шахту, где раньше помещалась жидкостная, нельзя – габариты не те.

Благодаря отечественным технологиям 70—80-х годов ХХ века такая ракета оказалась не компактней, как можно было бы ожидать, а больших размеров и веса оружия. Плюс к тому массогабаритные характеристики нового радиоэлектронного оборудования, увеличившиеся по сравнению с приборами предшествующего комплекса в 2,5–4 раза.

В итоге пришлось проектировать оригинальный, не имеющий мировых аналогов тип подводной лодки с двумя прочными корпусами, расположенными параллельно (своеобразный «подводный катамаран»). Кроме того, подобная «сплющенная» в вертикальной плоскости форма корабля диктовалась ограничениями по осадке в районе Северодвинского судостроительного завода и ремонтных баз Северного флота, а также технологическими соображениями – требовалось обеспечить возможность одновременной постройки двух кораблей на одной стапельной «нитке»; так вроде бы выходило удобнее и дешевле.

Однако даже сами конструкторы признают, что выбранная схема являлась в значительной мере вынужденной, далеко не оптимальной. Это, кстати, привело к тому, что иногда подлодки 941-го проекта называют еще и «водовозы».

В то же время, как говорится, нет худа без добра – она позволила повысить живучесть тяжелого подводного крейсера за счет разнесения энергетической установки по автономным отсекам в двух раздельных прочных корпусах (это улучшило взрыво– и пожаробезопасность, (удалив ракетные шахты из прочного корпуса), а также размещения торпедного отсека и главного командного поста в изолированных прочных модулях.

В переводе с технического языка на обыденный это означает следующее. Чтобы разместить все вооружение и оборудование, конструкторам пришлось создать этакий подводный катамаран. Два прочных цилиндрических корпуса объединяются между собой тремя поперечными переходами – в носу, посредине и на корме. Между корпусами размещены пусковые шахты ракет и некоторое другое оборудование. А сверху все прикрыты легким обтекаемым корпусом, по форме смахивающим на приплюснутый хлебный батон гулливеровских размеров.

Таким образом, получается, что в одном общем легком корпусе размещены как бы две лодки. На практике их обычно именуют «левый борт» и «правый борт», подразумевая при этом левую и правую цилиндрическую сигару целиком. В этих прочных сигарах-бортах все дублировано: реакторы, турбины, все механизмы и даже каюты.

И если даже в одной половине откажет вдруг все оборудование, то другая позволит полностью выполнить боевую задачу и вернуться в базу. Ведь и всех специалистов в команде тоже имеется точно по паре, и называют их специалистами правого и левого бортов.

Чтобы различать правый и левый борта, принято нумеровать все, что находится слева, четными числами, а все, что справа, – нечетными.

Между легким внешним и прочным внутренним корпусами остается довольно большое пространство, где размещены цистерны погружения, всякие емкости и вообще все то, что можно не защищать от высокого давления и действия морской воды. И контейнеры с ракетами тоже размещены у «Тайфуна» в пространстве между бортами – в передней части лодки, перед рубкой. В итоге получилось, что «Тайфун» – единственный из подводных ракетоносцев, у которого ракеты расположены впереди рубки. Другие субмарины как бы «тащат» ракеты за собой, а «Тайфун» свои ракеты «толкает» впереди себя.

Прозвище же «водовоз» вот откуда. При погружении все пространство между бортами заполняется забортной водой, и всю эту массу воды лодка разгоняет и тащит вместе с собой. Что, в конечном итоге, повышает общую массу и отрицательно сказывается на маневренности лодки.

Впрочем, особой «вертлявости» от «Тайфуна» никто и не требовал. Главная его задача – как можно незаметнее доставить в указанный командованием район ракеты и при необходимости произвести их пуск по заданным целям.

Поэтому главное вооружение – разработанные в НПО имени В. П. Макеева межконтинентальные баллистические ракеты. Контейнеры, расположенные, как уже говорилось, между цилиндрами прочных корпусов, связаны коммуникациями с аппаратурой в отсеках прочного корпуса. И вот тут наблюдается некое нарушение симметрии. Аппаратура одного борта служит для проверки ракет, а другого – для подготовки и проведения пусков.

Каждая из 100-тонных ракет способна поразить цель на расстоянии до 9000 км, это значит, что с Северного полюса можно попасть в экватор. А уж до Америки-то этого хватит и подавно. Поэтому с самого начала «Тайфун» проектировался для плавания лишь в Северном Ледовитом океане. Ему нет надобности уходить далеко от своих северных баз. Для дежурства в Тихом и Атлантическом океанах, у берегов США у нас есть другие подлодки. Но о них – в свой черед.

Двухкорпусная конструкция «Тайфуна», кроме всего прочего, позволила разместить экипаж с небывалым для подводников комфортом. Такие условия, пожалуй, можно было бы ожидать от «Наутилуса» Жюля Верна, но никак не от настоящей лодки. За это, кстати, «Тайфун» получил и еще одно прозвище – «плавучая гостиница» или «подводный отель».

И то сказать: команда здесь живет в обшитых пластиком под дерево 2-, 4– и 6-местных каютах, с письменными столиками, книжными полками, шкафчиками для одежды, умывальниками и телевизорами.

Есть на «Тайфуне» и специальный комплекс для отдыха, включающий в себя спортивный зал со «шведской» стенкой, перекладиной, боксерской грушей, вело– и гребными тренажерами, беговыми дорожками.

Имеется и обшитая дубовыми досками сауна на пять человек. А еще есть на лодке небольшой бассейн: в длину – 4, в ширину – 2, в глубину – 2 метра. Бассейн можно заполнять либо пресной, либо соленой забортной водой – холодной или подогретой.

Нашли на «Тайфуне» место даже для солярия, но загар в нем почему-то получается с каким-то «инопланетным», зеленоватым оттенком. Поэтому подводники стараются ультрафиолетовыми ваннами не злоупотреблять, чтобы потом на берегу особо не выделяться.

Есть тут и четыре душевые, а также девять гальюнов, что тоже весьма неплохо.

В уютном и тихом зале для отдыха есть кресла-качалки и поющие канарейки, рыбки и комнатные цветы. А одна из его стен представляет собой большой экран, на котором по выбору демонстрируется любой пейзаж: лес, горы, степь, крымский пляж и многое другое – всего около трех десятков вариантов.

Отдельно от этого зала есть для любителей и комната с игровыми автоматами.

Имеются на «Тайфуне» и две кают-компании: одна – для офицеров, другая – для мичманов и матросов. Кают-компанией, как известно, на корабле именуют «помещение, служащее для коллективного отдыха, занятий, совещаний и общего стола». На борту принято четырехразовое питание.

Меню – самое изысканное по меркам советского строя; завтрак, обед и ужин обязательно содержали что-нибудь мясное. За обедом полагался и маленький стаканчик сухого вина (всего 50 граммов) – не пьянства ради, а для борьбы с авитаминозом. Вечерами – впрочем, понятие суток в субмарине, как в и в космическом корабле, весьма относительное – можно и попить чайку со сгущенкой, медом, печеньем, баранками.