Текст книги "Сокровища хана Кубрата"

Ден посчитал количество квартир в подъезде, получалось, на каждом этаже по-разному. Будь она не ладна, эта индивидуальная планировка.

Заявляться в гости к профессору Хисамову совсем не хотелось. Ему еще на исторический поступать. Вдруг, профессор решит, что он клеит его дочурку и не придет в восторг от этой идеи. Шпильки в колеса вставлять начнет. Нет уж. Надо как-то выманить Малику на улицу, если она дома.

Написать записку и послать кого-нибудь из местной шпаны? В элитном дворе представители этого класса отсутствовали напрочь. Двор вообще был пуст. Совсем мелкая девчонка, лет шести копалась в пластиковой песочнице, раскрашенной психоделическими цветами и бабка в обнимку с плюшевым медведем, дремала на скамейке.

Ден подошел к песочнице. Неусыпное око старушки не возбудилось и продолжило посапывать. Мальчик перешагнул бортик, сел рядом с ребенком и принялся совочком насыпать песок в квадратное ведерко.

– Если ставить куличик на куличик, тогда можно построить замок, – самым ласковым голосом, на какой только был способен, поведал он девочке.

– Лет десять тюрьмы строгого режима можно получить, если будешь так к детям приставать, – откликнулась девочка, продолжая закапывать куклу.

– Я не пристаю. – буркнул Ден и вернул совочек.

– Ну клеить-то меня еще рано, для замужества я пока не выросла, значит, пристаешь – сделал выводы шестилетний вундеркинд.

Ребенок сфокусировал на нем взгляд, ухмыльнулся и добавил:

– Кого пасешь? Наташка уехала с блондином на мопеде, Зарина ушла к подружке в соседний двор, потом будет рассказывать, что с другом брата гуляла. Резеду родители дома заперли, за пару по черчению, хоть тресни, не выпустят.

– А Малика? С четвертого этажа? – глаза Дена просияли. Малолетний информатор был осведомлен покруче разведки ФСБ. У ребенка, похоже, призвание.

– Дочка профессора из 26-ой квартиры? Тупиковый вариант. Эту кроме книжек, ничего не интересует. С утра до вечера в Националке торчит. Бабуля говорит, они ее замуж ни за что не спихнут. С такими-то мозгами! Мозги для девки – беда! Ты погорячился с выбором…

Довольный Ден, встал и стряхнул руки от песка. Вдруг, на скамейке зашевелилась бабуля, причмокивая и всхлипывая.

– Когда придет время тебя замуж брать, я вернусь, – пообещал Ден шепотом.

– Ага! – хохотнула девочка – И лучше на белой Бехе.

Ден тоже засмеялся и поспешил покинуть двор, пока престарелый цербер не очнулся и не кинулся защищать ненаглядное чадо.

Ден припарковал Дук на стоянке возле Уникса, концертного зала, спортивного комплекса и студенческого развлекательного центра разом. Весь фасад оклеен афишами, на сегодня тоже намечался концерт, но гости не начнут собираться раньше шести вечера.

Мальчик потопал к Национальной библиотеке. Он и не сомневался, что на просьбу позвать Малику, тетки отошьют: «Не дом свиданий, молодой человек», хотя наверняка знают девочку в лицо. Пришлось оформлять срочный абонемент, на один день. Ден бродил по залам общественного заведения, пытаясь предположить, где искать знакомую. Он уже бывал в этой библиотеке, и опять от этого здания у него бежали мурашки по спине. Изящное и вычурное строение снаружи, привлекало взгляд и даже вызывало восхищение. Жутко старинный особняк, какого-то там известного деятеля, спроектированный не менее известным архитектором, подарок не то сестре, не то невесте. Внутри дом расцветал немыслимыми узорами, цветами и орнаментами. Все переплеталось, переходило из одного сложносочиненного украшение в другое, еще более загроможденное. Арки, ступеньки, виньетки выкованы, вылеплены и покрыты золотом. С картин и витражей выпрыгивали несуществующие животные, укоризненно смотрели строгие персонажи. Дену дом напоминал плотоядный цветок, странный, красивый и неожиданно опасный. А знаменитый грот, в котором, с потолка свисали сталагмиты, в аквариумах лежали ракушки, а по стенам ползла трава, он вообще, пробегал, втянув голову в плечи и не глядя по сторонам. Вот она заглатывающая середина.

Малика сидела в зале художественной литературы, перед ней лежала раскрытая книга и листок бумаги, взгляд был испуганным и отсутствующим. В бесцветной кофте, будто не со своего плеча, Ден ее узнал не сразу.

– Привет, – улыбнулся мальчик.

Девочка вздрогнула, быстро-быстро заморгала глазами, оглядывая знакомого с ног до головы:

– Ты еще жив?

Искреннее удивление в ее голосе, Дену совсем не понравилось.

– Ну, да, – он присел рядом. – Я молод, здоров, на Дуке не лихачу, в общем, на тот свет не собираюсь.

– Сафин исчез, еще супруга его и две дочери. У нас во дворе тетка из киоска с водой и… и… я сама видела....

На глазах девочки навернулись слезы.

– За мной придут… – она всхлипнула.

Смотрительница зала на них подозрительно покосилась.

– Пойдем, подышим, – Ден потянул девчонку за собой – Обещаю, у меня, тебя никто не похитит. Близко к тебе никого не подпущу.

Они вышли из библиотеки. Ден крепко держал, перепуганную озирающуюся по сторонам, Малику за руку и вел в парк на Черное озеро. Они миновали Академию наук, в окно которой так неосмотрительно вчера залезли и побрели по узким дорожкам парка, в поисках пустой скамейки.

Жители города мирно кормили на водоеме упитанных и гастрономически-избалованных уточек, дети носились по траве, кто-то пытался заставить воздушного змея летать вопреки законам физики. Даже намека на ветер не чувствовалось. Малика и Ден вполне сходили за влюбленную парочку, их не беспокоили, старались даже не смотреть. Ден прижал девчонку к дереву, заглянул в глаза и потребовал:

– Что ты видела? Рассказывай!

Она не стала сопротивляться.

– Зеленую змею. Прозрачную почти… Такую как…

– Приведение змеи.

– Да. Оно выползло, вроде из соседнего подъезда, шипело, кидалось на меня. Я испугалась. А тут продавщица из киоска выбежала с палкой. Тогда она накинулось на женщину… Потом, та как-то свернулась клубочком. Я никогда не видела, что бы люди так сворачивались, в очень плотный комок. Даже, как будто руки и ноги стали расти не оттуда, откуда положено, – Малика всхлипывала, захлебывалась, слезы лились из ее глаз водопадом. – Змея пошипела на меня и уползла, вместе с женщиной уползла, та внутри у нее осталась.

Ден, брезгливо поморщился.

– Эта женщина спасла меня… а ее саму, проглотили…

– Змеи вылупляются из коконов, на фонарных столбах. На меня она, правда, не кидалась, но я видел, брошенный кроссовок, владельца, видимо, уволокли. Такая же змея, только большая, уползла из кабинета Сафина. Я видел, когда ты надела ожерелье. В бусах что-то было. Теперь оно размножается и похищает людей, или пожирает, – Ден, пытался сложить все события в одну цепь и от того, что у него получалось несло каким-то нашествием, апокалипсисом, и точно, психушкой.

– Мы выпустили чудовище! – пискнула Малика.

– Не мы! Ты выпустила! Я предупреждал, не надевай ожерелье! – разозлился Ден. – Бусики! Всего лишь бусики! Теперь этот обитатель бусиков плодится, размножается и активно пожирает человеческие особи.

Малику трясло словно в ознобе, и Дену стало жалко девочку. Он облокотился рядом на дерево.

– Ладно, не дрейфь. Придумаем что-нибудь. – Ден толкнул ее плечом и съехал по дереву вниз. Она села рядом. Как же ему хотелось что бы все это оказалось сном, и завтра он со спокойным сердцем, отправиться рисовать новую картинку на бензобак Дука и хвастаться байком друзьям. Сразу возникло малодушное желание свинтить отсюда, куда-нибудь подальше, и вернуться сильно попозже.

– Он меня зовет, – тихо пропищала Малика и наткнувшись на совершенно обалдевший взгляд Дена, добавила: – Ну этот, из бусиков.

– Как зовет?

– Я слышу шипящий голос: "Иди сюда. Иди сюда", – призналась девочка.

– А куда конкретно идти?

Малика помотала головой.

Ну, понятно, пароли и явки так сразу не открывает. Разумно, – Ден пожал плечами. – Придется выяснять адрес самим.

– Я никуда не пойду… – замотала головой девочка и принялась расстегивать кофту.

Ден в упор смотрел на девчонку и прикидывал, сильно ли она могла повредиться умом с перепугу. Не то что бы он был совершенно против, но сейчас, стриптиз казался неуместным. Малика расстегнула кофту, затем рубашку. На груди горела тугра хана Кубрата. Рисунок стал черным и сильно выделялся на воспаленной розовой коже.

– Обалдеть! – Ден распахнул рот и даже рискуя проглотить комара не мог себя заставить его закрыть.

Ден взъерошил волосы.

– С ума сойти! – происходящее не укладывалось у него в голове. – Эти зеленые размножаются, их становиться много. Тебя или похитят, или заколдуют…или… Надо выяснить, где у них логово. Посмотреть, что там происходит. Потом, будем решать, что делать.

– И как же мы это узнаем? – Малика вытерла слезы, застегнула одежду и с любопытством уставилась на Дена.

– Проследим за одним из них. Вон, как раз, вылупляется – мальчик ткнул в сторону крайнего фонаря. Кокон на нем пульсировал.

Глава 4

Роковая любовь Убыра.

Змей не заставил себя ждать. Вылез из кокона, покружил вокруг столба и пополз вдоль забора. Он шнырял туда и сюда, будто выжидал.

– Он ищет жертву! – догадался Ден. Малика возмущенно вскинула брови и кинулась вперед. Мальчик сгреб ее в охапку и закрыл рукой рот. Девочка сопротивлялась, но Ден держал крепко.

Когда змея приблизилась к одиноко гулявшей старушке, с песиком на поводке, Ден закрыл Малике еще и глаза, сильнее прижимая девочку к себе.

– Ты же не хочешь на ее место? – шептал он. – Он не уползет, пока не сожрет кого-нибудь.

Малика замерла. Может, действительно, собственные планы на жизнь не совпали с перемещением в брюхо, а может, смирилась. Старушка уже лежала комочком в полупрозрачной змее, и с этим ничего не поделаешь. Ден с трудом унял тошнотворные позывы.

Следовать за змеем оказалось не очень сложно. Он не обращал на ребят никакого внимания. Как любое живое существо, еда делала его умиротворенным и довольным жизнью. Дена удивляло, что никто из гуляющих, проезжающих и спешащих по делам людей не замечал нового городского обитателя и тот, без каких либо помех, едва скрываясь в тени домов и деревьев прополз мимо театра оперы и балета, сквозь сквер перед Кабмином, вдоль зданий министерств и народного суда, шмыгнул в парк Фукса.

Там он исчез. Будто растворился в воздухе.

– Упустили? – тихо спросила Малика – Теперь старушке конец.

Ден сел на высокий поребрик.

– Ну и куда он подевался?

– Не знаю, – пожала плечами Малика, и вдруг пискнула – Смотри!

Неподалеку, еще одна змея ползла прямо на них. В пузе у нее уже был человек, если его можно определить в таком комке. Ден юркнул в кусты, потянув за собой Малику. Они притаились в шиповнике.

– Сколько же их! – Малика заломила руки.

К парку Фукса сползались змеи. Одна за другой. И у каждой внутри была человеческая жертва.

– Вон там они пропадают, пошли. – Ден показал на беседку.

Но посмотреть они не успели. Вдруг все вокруг стало заволакивать зеленым туманом. Он быстро расползался во все стороны, обволакивал деревья, накрывал кусты и скамейки.

– А-а-а-а! – громко закричали совсем рядом.

– Помогите! На помощь!

Малика и Ден переглянулись.

– Ай! Ой-ой! – взвизгнула девочка.

Туман дополз до ее джинсов, и штанина таяла на глазах. Девочка попыталась стряхнуть его с ноги, но обожглась и закричала, прижимая к себе руку. Туман обжигал, словно кислотой и продолжал наступать. Ден взвалил вопящую девочку на плечо и потащил прочь. Он выбежал на большую заасфальтированную площадку. Ровное и хорошо обозреваемое место перед Национальным Культурным Центром «Казань». Машин не было. Здесь долго шли строительные работы, и казанцы еще не привыкли здесь собираться. Да и до стройки, людно становилось к вечеру. Съезжались машины, встречались друзья послушать музыку, гремящую из каждого авто, полюбоваться видом города, а иногда устроить гонку «на милю». Примерно столько выходило от края до края площади. Сейчас площадка засажена клумбами и с каждой стороны подползал ядовитый туман. Ден шарил глазами по сторонам, в поисках спасения, но ничего не мог придумать. Со всех сторон доносились крики. Люди обжигались о зеленый туман, в панике бежали куда попало. Здоровый мужик в лохмотьях одежды, которую уже потрепал туман, с обожжённым лицом и обезумевшими глазами вылетел прямо на Дена, тот, едва успел отскочить. Мужик пробежал мимо и скрылся за ближайшим зданием. Оттуда тоже полз туман. Ден стоял посреди площади, и не знал куда кинуться. На плече всхлипывала Малика.

Перед мальчиком располагался небольшой сквер, ухоженный и цветущий. Его постепенно заволакивало туманом. Он видел, как скукоживается газон, цветы на клумбах, листва на деревьях и даже мрамор в отделке фонтана темнеет. Из фонтана вылезла рука в варежке и помахала, призывая его бежать назад. Ден метнулся к монументальному красному зданию НКЦ, но со ступенек уже сползал туман. Он рванул обратно. Теперь рука махала, зовя к себе. Ден побежал. Мальчик отнюдь не спортсмен, и даже физкультуру в школе прогуливал при каждой возможности, но ползущий по следу кислотный туман, прожигающий все живое и неживое, открыл в его теле неожиданные способности. С него градом катился пот. Но даже увесистая девочка на плече не мешала драпать со скоростью молодого зайца. Кто считает, что изящные и стройные девочки не бывают увесистыми, пусть попробует побегать с юной особой на плече. Когда осталось всего пару метров до водоема, огороженного мраморным поребриком, и мальчик понял, что туман обходит стороной воду, а значит любая лужа, это оазис спасения. Вдруг, перед ним вылетела струя зеленого тумана. Так стремительно, словно ее выдули из трубы. Ден подпрыгнул вверх, перелетел через ядовитую преграду, перевернулся на спину и со всего маху рухнул в фонтан, роняя Малику на себя и защищая от удара. Из фонтана выплеснулась вода. Туман зашипел и отступил. Они спасены! Во всяком случае на какое-то время. Зеленая пелена заволокла все вокруг. Ден не различал зданий, деревьев и предметов. Слышал, только истошные крики людей. Малика зашевелилась и перестала всхлипывать. Вода успокаивала ожег.

– Тыр-тыр-тыр! – забубнили рядом.

Ден различил татарский язык, но он его не знал. В школе татарским терзали по пять уроков в неделю, но выучивших, хотя бы до уровня разговорного не прибавилось. Не было надобности его учить. Все всё равно говорят на русском, и книжки на русском, и учебники.

– Я не понимаю по-татарски! – сообщил Ден, скрещивая руки.

Незнакомец, тот самый, что махал ему рукой в варежке, заговорил снова. Он почти полностью сидел в воде, а его лицо скрывалось в тени от бортика бассейна. Ден тяжело вздохнул, он снова ничего не понял.

– Он говорит, ты глуповат, для воина – перевела Малика. – Бассейн с русалкой гораздо ближе, можно было сюда не бежать.

Ден ухмыльнулся, действительно, другой фонтан был от него гораздо ближе, только он понятия не имел, что бежит спасаться в воде.

– А нормальные люди, по-русски объясняют: «Беги к воде», а не машут варежками в разные стороны.

– Мы благодарны вам, за спасение – перевела Малика, улыбаясь во весь рот. Она приблизилась к незнакомцу, но тот, шарахнулся от нее и заголосил на хорошем русском, совсем с небольшим акцентом.

– Отойди! Отойди! Каргыш Албасты! А! А-а! На тебе каргыш!

Малика вжалась в бортик. Мутный зеленоватый свет упал на незнакомца и Ден обомлел. Это был не человек. Существо, невысокого роста, покрытое жесткой изувеченной узловатой кожей, поросшей щетиной, кое-где переходящей в кору. Черная пакля закрывала половину лица, на другой половине выпирал большой круглый глаз, под ним яростно раздувались несколько дырочек. Видимо, служившие носом. Рот – просто складка из кожи, с опущенными вниз уголками. И не варежкой он махал Дену. Сросшимися пальцами на руке. Ден судорожно сглотнул. Самое непонятное существо, которое он встречал в жизни, это был его учитель химии. На фотографии с обезьянками, которые он демонстрировал после похода в зоопарк, оказалось не совсем понятно, кто уже пережил эволюцию, а кто нет. Одноклассник, решившийся на вопрос: «А кто из них вы?» остался на второй год. Так вот, Дарвину и не снилось существо, которое Ден лицезрел сейчас, а мальчику будет сниться всю оставшуюся жизнь. Причем, в кошмарах.

– Нет спины, – тихо пошептала Малика, – только перед. Убыр. Прикосновение его несет проклятие и болезнь.

– Приятно познакомится, – спаситель слегка поклонился. – С тобой уже случилось самое страшное. Тебе бояться нечего.

– Каргыш? Проклятие? – Малика прищурилась. – Почему на мне проклятие?

– А сама не видишь? – Убыр потянулся рукой-варежкой к ее груди, ровно туда, где под одеждой горела тугра Кубрата. – Ожерелье Албасты. Ты уйдешь, она придет. Смерть, несчастья, горе принесет. Пять горевестей предвещают ее приход. Зеленый мрак – первое, – он обвел руками туман, который начинал редеть.

– Что такое Албасты? – Дену надоело присутствовать безмолвным участником.

– А? Албасты? Жена моя, – просто ответил Убыр. – Была ею, когда я был человеком. Давно. Сильным и видным юношей. А еще молодым и глупым. Думал, если любишь, то горы свернуть можешь. А тут, она, красавица, глаз не отвести. Каждый вздох ее ловил. На тебя похожа, – он кивнул на Малику. – Только ведьма. Грех большой на ведьме жениться. А я не испугался. Думал любит она меня, хорошей женой будет. Все так и было, поначалу. Да только, злой умысел она хранила. Как свое получила, так в один миг все изменилось и ушла она к своему Зиланту.

Убыр рассказывал и рассказывал. Ден, как рыба открывал и закрывал рот. Вопросы возникали один за другим. Малика тряслась словно осиновый лист.

– Зилант? Это же змей! Мифическое существо, символ Казани? – Малика потерла плечи.

– Ну, да. Было мифическим, его Котраг в ожерелье запер. Больше никто его не видел, поэтому считают мифическим. А ты, кызым, его выпустила. Так что теперь, это ваша действительность. Мощь и силу Змея совсем скоро почувствуете на себе.

– Зеленые змейки, что по всему городу вылупляются? Они кто? – Ден пристально смотрел на знакомого.

– Аждахи это, дети Зиланта, слуги, воины. Пять горевестей пройдет, они человеческой кровью напитаются, станут сильными и злыми. Их тысячи, и становиться будет все больше и больше, – глаз Убыра устрашающе вращался.

– Я видел хвост Зиланта, – признался Ден. – Когда Малика ожерелье надевала. Он привидение, совсем прозрачный.

– Это пока, – Убыр опустил голову. – Как окрепнет, так огромным, сильным чудовищем станет. И не будет от него ни милости, ни пощады. Силы ему даст любовь его, Албасты и золото, великое сокровище.

– Золото? Так оно существует? – Ден вспомнил свое видение. Это были Зилант, Албасты и целая гора золота.

– Все из-за этого проклятого золота и случилось. Говорил я Котрагу, не жадничай, оставь братьям.

– Котраг похитил казну Великой Булгарии? – как только речь заходила об истории, Малика менялась в лице. Любопытство перекрывало все – и страх, и холод.

– После смерти хана Кубрата на Великую Булгарию напали хазары. Они желали не только присоединить к своим владениям земли, но и получить несметные сокровища умершего хана. Все наследники были в ссоре и никак не хотели мириться, даже перед лицом опасности. Тогда старший сын, Батбаян, ставший правителем Великой Булгарии, решили спрятать сокровища отца, и попросил Котрага вывезти их. Потом, Великая Булгария пала, хазары страшно рассердились и рыскали по всюду в поисках сокровищ. Батбаян молчал, сохраняя тайну и дожидаясь лучших времен. Так и умер, ничего никому не рассказав. Золото осталось у Котрага. Он не хотел ни с кем делиться. Хотел основать свое, Золотое государство, богатое и свободное. Здесь, на берегу красивой реки. Мы пришли сюда в надежде жить спокойно и счастливо. Привезли сокровища и спрятали их под землей и под водой, до поры до времени. Я лично охранял вход в подземелье, и никто кроме меня и Котрага не знал, где искать золото. Здесь обитал огромный страшный Змей Зилант вместе со своей возлюбленной Албасты, сильной и хитрой ведьмой. Он не мог позволить людям владеть несметными сокровищами и не желал, чтобы они поселились на его земле. Албасты явилась ко мне, соблазнила, заставила себя полюбить. Я сделал ее женой и у нас даже появился ребенок. Я доверял ей, как себе. И пользуясь моей любовью и доверием она выведала, где спрятано золото. Зилант завладел сокровищем. Албасты погубила нашего сына и ушла к Змею в пещеру. Дети Зиланта, аждахи напали на наш народ. Они собирались истребить нас, всех до последнего человека. Началась ужасная война. Но на нашей стороне были боги. Сам Тенгри спустился с небес и принес юному хану Котрагу меч Кутбиюр. Легендарное оружие, с которым его отец Кубрат, сражался против своих врагов авар и одержал победу.

– Меч Кутбиюр поразит Зиланта, – пообещал тогда Великий Тенгри. – Это его предназначение.

Мы отражали атаку за атакой. Во главе был наш молодой сильный хан с мечом Кутбиюром. Но аждахов становилось все больше. На нас обрушилось пять горевестей. Албасты стояла за своим Зилантом. И пока она с ним, его невозможно победить. Эта земля тонула в крови, но хан Котраг не желал сдаваться. Он хотел вернуть золото. Оно свело его с ума. Тогда богиня Умай, супруга Тенгри, пожалела наш народ и научила Котрага, как хитростью, победить Зиланта и Албасты. Она дала ему ожерелье, в котором, не хватало одного камня и повелела идти к змею и ведьме.

Наученный богиней, Котраг отправился в подземелье и пожелал заключить мир с врагами. Он сказал Албасты, что та, кто носит это украшение, будет вечно молодой и красивой, вот только надо вставить камень. И он точно знает, что среди сокровищ его отца, такой камень есть. Синий яхонт, с тугрой хана Кубрата.

Албасты загорелась и кинулась на кучу с золотом. Она копалась в сокровищах не один день, не подпуская к ним никого. Она нашла этот камень. Яхонт, с тугрой великого хана. Как только ведьма надела его, ее втянуло в ожерелье. Это оказалась темница, а камень стал ключом. Без поддержки своей колдующей возлюбленной Зилант оказался слаб. Аждахи таяли на глазах и Котраг вооруженный мечом Кутбиюром кинулся на змея. Вот только змей не пожелал принять честный бой. Не захотел быть убитым. Он ушел за своей возлюбленной. А напоследок проклял золото хана Кубрата. Любой, кто захочет завладеть сокровищем и попытаться унести хоть крошечный кусочек, останется в пещере, вечным его стражем.

– Котраг не поверил – ухмыльнулся Ден.

– Нет, не поверил и остался с золотом навечно. Сгинул в той проклятой пещере. А на меня, бог Тенгри наложил проклятие, сделал чудищем Убыром, за любовь к ведьме. Я тоже много веков обречен дожидаться возвращение свой жены, не смея показаться людям на глаза. А город здесь все же появился, и уже много веков живут тут люди.

Убыр рассказывал долго. Зеленый туман почти рассеялся. До ребят доносились крики людей, сирена скорой помощи и топот, спешащих на помощь, врачей.

Солнце припекало, но дрожь пробирала насквозь. Подобные рассказы мало способствуют хорошему самочувствию.

– Что будет теперь? – Ден снял с себя куртку и положил на бортик бассейна.

– Наконец-то, меня примет бесовская земля, – Убыр тяжело вздохнул. – Осталось до нее только добраться.

– Не с тобой. Что будет с нами и городом?

– Вы выпустили Зиланта. Аждахи рождаются по всему городу и сползаются к своему хозяину. Ведьма набирает силу и пять горевестей обрушится на людей. Мглу вы уже видели. Чудофей трава зацвела.

– Что еще? К чему готовиться?

– Да кто ж ее ведьму старую знает? Увидите.

– А потом? – у Малики зуб на зуб не попадал. В кармане булькал мокрый телефон, и она не обращала на него никакого внимания.

– Аждахи выйду на свет и примутся истреблять людей. В твоем теле проснется ведьма, а ты исчезнешь. Уйдешь в мир духов и теней, будешь блуждать там до скончания веков.

– Приятненькая перспектива, – поморщилась Малика.

– Можно ее сразу прибить? – вдруг предложил Убыр. – А ведь правильно? Давай убьем ее сразу. Албасты должна выйти в теле, которое ожерелье надевало. Если тела не будет, может, она не сможет найти выхода в ваш мир.

Страшное лицо Убыра сделалось задумчивым, размышляя, он ходил по бассейну туда-сюда, и все время оказывался лицом к Дену. Жутко смотреть на человека без спины.

– Если девчонку прибить, четвертовать, а потом еще и сжечь на всякий случай, – посоветовал Убыр, – очень велики шансы, что Албасты не придет. Я так думаю.

– Но ты не уверен? – уточнил Ден. – Или все-таки точно не придет?

– Может получиться, – кивал Убыр.

Малика испуганно поглядывала то на одного, то на другого собеседника и только открывала рот, безмолвно и испуганно.

– Сам с женой встретиться не хочешь? Как же счастливый брак, семейные ценности? – ухмыльнулся Ден.

– Вот встретишься с ней, сам, все ценности брака и оценишь! – буркнул Убыр. – А прибить девчонку, все-таки советую.

– Нет уж, мы постараемся справиться без человеческих жертв! – Ден считал себя и пацифистом и гуманистом. При необходимости, он мог качественно дать в морду. Опять же, на кэндо ходил, и да, имел опыт боя, хоть и на деревянных мечах. Но опыт этот Ден никогда не применял на проходящих мимо и малознакомых людях. А уж так, чтобы голыми руками придушить безобидную с виду, девчонку, да еще сжечь. Ну уж нет! Женский генофонд вещь ценная. Ну подумаешь бусики поносила не те. Что ж ее теперь за это…

– Так жертвы уже повсюду. Аждахи утаскивают людей, вы думаете они там с ними в шашки играют? Туман скольких пожег…

– Я верю в нашу медицину, – настаивал Ден.

– Как хотите. Я на автобус. Интересно, сегодня еще есть до Булгар?

– На Чертово городище поедешь? – тихо спросила осмелевшая Малика, поняв, что вот так, сразу, неподготовленной ее сжигать не будут.

– Ну да, – кивнул Убыр. – С Шурале, напоследок посидим, времена былые вспомним. Молодость. Мы было дело, там хорошо куролесили. Местные это гиблое место за пять верст обходили, не зря же «чертовым» прозвали. Ну и лягу потом. Устал я за четырнадцать веков-то. Пора и отдохнуть.

– И тебе все равно, что будет с людьми?! – возмущенно спросила Малика, ее глаза горели праведным гневом, она глубоко дышала.

– Ты меня, кызым, не стыди. Я за свои века всякого навидался. Мои сражения и геройства в прошлом. Да и не властен я над этим. Пришло время, земля зовет. Все что знал, все рассказал. Ищите Зиланта – сражайтесь. Победите – будет вам счастье, а нет, значит кончилось время людей на земле. Зилантово время настало.

Он склонил голову над лапами и принялся пыхтеть. Малика закусила губу и грустно смотрела то на Дена, то на Убыра.

– Не могу я с вами остаться, но часть себя подарю. Будет вам подмога в борьбе с нечистой и злой силой, – решил Убыр.

– Помощь это хорошо, – согласился Ден. – Часть ваших знаний нам не помешает.

Убыр прополоскал в бассейне какой-то предмет и протянул мокрую ладонь Дену. Он отдавал глаз. Свой, тот самый, что был единственным на лице и крутился во все стороны. Дена замутило.

– Вот так буквально? – пискнул он. – Свою часть.

– Будешь смотреть через него, и видеть то, что никому не видно, – пообещал Убыр. Ден подавил рвотный рефлекс, взял глаз и выдавил из себя: «Спасибо».

– Где искать сокровища? – спросил он на прощание. – Ну, то есть, Зиланта? Он же наверняка в своей пещере с сокровищами.

Убыр вздрогнул и прищурился. Внимательно посмотрел на мальчика, отсутствующим глазом. Перевернулся и посмотрел оставшимся глазом. Взгляд пронзил Дена до самых пяток. Ему показалось, что Убыр увидел все его помыслы и желания, как на ладони. Прочитал мысли.

– Верно, Зилант со своим сокровищем, а ты свое не проворонь. Не разглядеть человеку своего сокровища, даже моим глазом, сердцем глядеть надо.

Он повернулся к Малике и добавил:

– Была у меня карта, да только пропала. Потерял, наверное, а может украли, – он покачал головой. – Эти ваши ученые, вечно раскопки какие-нибудь учинят, не дают спокойно пожить. Мое жилище раз десять раскапывали, все артефакты ищут. Вот и карту, наверное, уперли. Так что больше ничем не помогу.

Он на секунду исчез и появился уже наверху, на дорожке. Медленно побрел проч. Существо без спины, пятилось назад.

– А как же он в автобусе поедет? – Малика пожала плечами. – Люди же перепугаются.

– Да, люди совсем слепые стали, чего надо, бояться давно разучились, – донесся голос Убыра.

Убыр исчез. Ден помог Малике выбраться из бассейна. Снова забулькал телефон. Малика успела прокричать в трубку, только, что с ней все в порядке.

– Пошли ко мне. Просушимся, – позвала она.

Ден засунул глаз Убыра в карман куртки, и они пошли мимо охающих и обожженных туманом людей, мимо суетившихся врачей и спасателей МЧС.

Рядом с клумбой, перед зданием Народного суда стоял мальчик. Туман не тронул его он не был ранен, но от одного его взгляда, у Дена побежали мурашки по телу. Глаза полностью стали черными, все глазное яблоко. Ребенок медленно покачивался из стороны в сторону. На клумбе, возвышаясь над тюльпанами торчал цветок. Огненно красный, с длинными лепестками сложенными складками во внутрь, с черными тычинками, словно телескопы, шарящими по сторонам. Ден потряс головой. Чудофей-цветок. Он хотел было толкнуть Малику, чтобы она обратила внимание. Но передумал, девчонка, итак, слишком слаба и напугана. Губы посинели, зуб на зуб не попадал от холода, кожа стала совсем прозрачной и голубоватой.

Ден прошел мимо.

Глава 5

Карта.

Знакомство с профессором татарской истории Ф.И. Хисамовым, и отцом Малики, Ден представлял себе не так. И уж точно он не стал бы портить первое впечатление мокрыми штанами и хлюпающими ботинками. Едва Малика вставила ключ в замочную скважину, как дверь распахнулась. На пороге возникла не молодая уже, но бодрая женщина. Пока она причитала и ахала на все лады, Ден с любопытством ее разглядывал.

– Ай, кызым, девочка, моя. Матурым, Малика…

На женщине шелестело шелковое травянисто-зеленое платье с двумя воланами на подоле, и обильно украшенный татарской вышивкой и оборками, фартук. Такой же расшитый платок, татарским манером повязанный на голову, из-под которого торчали две косы, сплетенные корзинкой. Татарский национальный костюм. Ден видел его сотни раз, на картинках и в музеях, в витринах магазинов, на центральной улице Бауманна его выставляли на обозрение для гостей города. Но он никогда не встречал, что бы его так естественно и непринужденно носили.

– Мы с твоим отцом с ума сходим. Кызым, так нельзя. В городе творятся страшные вещи… – женщина не унималась ни на секунду, на смеси русского и татарского возмущалась поведением Малики.

Скромных знаний Дена хватало, чтобы перевести. Ничего особенного. Кызым-девочка, Матурым– красавица, малай – мальчик. Сейчас, наверняка, и до него доберутся.

– Бу нинди малай? – интересуясь, что за мальчик к ним пожаловал, тетка перешла на татарский. Так всегда делали, когда хотели сохранить свои разговоры в секрете.