Текст книги "Притчетерапия, или Книга смыслей о маркетинге"

Я к вам пишу… чего же?
Притча четвертая, любовная – о месседжах

Одной г-же нестерпимо захотелось замуж. За уже известного нам (и ей) г-на. А тот все не берет и не берет. В надежде на стимуляцию ответного желания г-жа села писать г-ну эпистолу[25]25
  По-гречески – «епистола», а по-латински – еще и «епистула», а по-русски – просто письмо, или, как написано у Даля, «граматка». Но поскольку язык, на котором она собралась это писать, русским можно назвать весьма условно, то мы позволяем себе использовать иноязычное определение.


[Закрыть]. Вот только нужный тон, стиль и антураж осталось подобрать.

Сперва подобралось следующее (в надежде на то, что г-н наконец-то поймет, какая г-жа утонченная и возвышенная натура):

«Душа моя, Такой-то[26]26
  Он же имярек.


[Закрыть]! Ужель я тщуся припасть ланитами[27]27
  Часть тела (неважно какая).


[Закрыть] своея к персям[28]28
  См. выше (не на теле, а в тексте, на теле – см. ниже ланит).


[Закрыть] твоим силообильным? Ужель пренапрасны терзания истерзанной души моея, направленными будучи в направлении умягчения высокогордого нрава преполноправнейшего владельца всех фибров[29]29
  Липопротеидные или гликопротеидные выступы суперкапсида вирусов, выполняющие рецепторную или иную функцию. Теперь вы наконец знаете, что такое фибры.


[Закрыть] моея души? Ужель тщета преобладает, а Амур[30]30
  Не река.


[Закрыть] почил, Психеевым[31]31
  Не фамилия.


[Закрыть] ласкам не внемля? Ужель взаимочувственность твоя ко мне не взаимна, ужель распростер Гипнос[32]32
  Отец Морфея.


[Закрыть] крыла свои над некогда пламенным сердцем твоея (зачеркнуто) твоим? Ужель страсти моея (зачеркнуто) твоея (зачеркнуто) (еще раз зачеркнуто все предложение). Ужель (зачеркнуто). Ужель (зачеркнуто). Ужель (зачеркнуто все письмо, порвано, сожжено и прах его развеян)».

Не получилось. Возвышенность как-то принизилась, утонченность истончилась до полного исчезновения.

Всю ночь проворочалась г-жа на узкой девичьей постельке, не сомкнув глаз и терзаясь смутными сомненьями, а с первыми лучами солнца принялась за второй вариант послания (в надежде на то, что г-н наконец-то поймет, какая г-жа крайне образованная и сильно интеллектуальная натура):

«Многоуважаемый г-н Такой-то!

Контекст наших взаимоотношений априори[33]33
  В средневековой схоластике – противоположность «апостериори». В современном псевдоинтеллектуальном словоблудии означает просто «заведомо».


[Закрыть] и дефакто[34]34
  В натуре.


[Закрыть] предполагает возникновение эмоционально насыщенных и пролонгированных аллюзий[35]35
  Удлиненных полуконнотаций (про коннотации см. ниже).


[Закрыть] в совокупности с аффектированными[36]36
  Душевно-волнительными.


[Закрыть] гиперссылками[37]37
  Согласованная публичная идиома в сложноструктурированных интерактивных документах.


[Закрыть], напрямую коннотирующих[38]38
  То есть семантически полуконгруэнтных.


[Закрыть] с моими конкретными сенсорными[39]39
  Когнитивная психология представляет психику как некое устройство с априори (см. выше) фиксированной способностью к поглощению, переработке и использованию получаемой информации, а сенсорная организация личности тут как раз и незаменима. Про что это мы?.. А, сенсорные – это чувственные.


[Закрыть] реминисценциями[40]40
  В сравнительно-историческом и психологическом направлении литературоведения – момент бессознательного подражания. В нашем клиническом случае – просто воспоминание.


[Закрыть] о вербальнотактильных[41]41
  То есть словесно-щупательных.


[Закрыть] контактах с Вами, дисбалансировавших мою ранее активно акцентированную толерантность[42]42
  В социально-поведенческом аспекте – антоним ксенофобии. В данном эпистолярном контексте – терпеливое смирение.


[Закрыть] и нивелировавших мою потенциальную асексуальность, что при дифференцированном[43]43
  Излишне, чрезмерно, ненужно усложненном (эпитеты рассматривать как частное определение).


[Закрыть] подходе не может не наводить на определенные мысли по поводу потенциально матримониального[44]44
  Брачно-супружеского.


[Закрыть] аспекта наличествующего дискурса[45]45
  Настолько многозначное понятие, что множественные трактовки напрочь отменили хоть какой-то его смысл. Используется при любом удобном поводе. И без повода тоже можно.


[Закрыть], контрдоводом к активации которого могла бы послужить лишь Ваша гипертрофированная незаинтересованность по отношению к конкретному гендерному[46]46
  Гендер – это социально-половая конструкция. Непонятно? Ну и ничего страшного. Надоело комментировать! Словари есть всякие, энциклопедии, интернет, наконец, – там всё написано.


[Закрыть] субъекту, однако постфактум аберрация в направлении Вашего психофизического вектора представляется логически не обоснованной и эмпирически опровергнутой, поэтому…»

На слове «поэтому» все умные слова в вокабуляре г-жи иссякли, а вместе с ними – и письмо застопорилось, разорвалось, сожглось, и пепел развеялся аналогично предыдущему случаю.

Проведя очередную бессонную ночь, терзаясь муками самоидентификации и личного позиционирования, наша г-жа не стала дожидаться первых лучей солнца и села писать третий вариант послания (в надежде на то, что г-н наконец-то поймет, какая г-жа простая и открытая натура):

«Свет мой ясный Такой-то[47]47
  Был уже.


[Закрыть]! Во первых строках своего письма шлет тебе, касатик, поклон земной твоя Такая-то[48]48
  Тоже имярек, но не то же имя рекъ, а женское.


[Закрыть]! Все-то я свои оченьки изглядела, тебя высматриваючи. Все-то я свои слезоньки исплакала, о тебе кручинясь. Уж не забыл ли ты свою зазнобу. Уж не злая ли разлучница какая золотым твоим сердечком завладела. Змея подколодная. Что ж не шлешь ты весточки своей невесточке. Уж я исстрадалась, исскучалась, измучилась в девках-то ходить. Чем я не красна тебе, финист ты мой сокол. Жду я не дождуся под венец под белы рученьки с тобою пойти. Тысячу раз целую письмо, чтоб говорило о любви оно. Жду ответа как соловей…»

На слове «соловей» г-жу чуть не стошнило от собственной простонародности, русопятости[49]49
  Это в русском переводе. В английском варианте – англосаксонскости.


[Закрыть] и посконности, после чего письмо постигла судьба первых двух.

В беспредельном отчаянии от осознания собственного стилистического бессилия г-жа уж было решила дать обет безбрачия и отправилась его давать.

Хорошо, что по дороге на приемный пункт обетов встретились ей умные (и добрые) люди, посоветовали они обратиться к сиамским мудрецам, что обитали и размышляли неподалеку.

Приходит г-жа к сионским близнецам, а те сидят себе, в усы дуют и заботливо так интересуются, какая беда г-жу к ним привела – ведь без беды почему-то никто к ним еще не приходил.

– Да вот, – говорит г-жа. – Г-н замуж не берет, а намекнуть не получается. Ни высоким штилем, ни низким штормом. Отчаялась я желания вуалировать.

– Да ты вуальку-то сними, – отвечают сиамские мудрецы. – За деревьями не видно леса, а за вуалью – интереса. Запиши пословицу, пригодится еще.

– Это что же, это как же?

– А вот так. Простота – она ведь только в народе хуже воровства. В нашем деле – простота лучше. А в качестве средства донести истину до желанного и довести желаемое до действительного – лучше и нет ничего! Садись, пиши, короче. Причем пиши короче, – говорят сионские близнецы в повелительном наклонении.

Г-жа села, приготовилась, запасясь перьями, бумагой, чернилами и картриджами.

– Диктуем, – диктуют сиамские мудрецы. – Г-н (восклицательный знак).

«Г-н!» – выводит г-жа.

– Возьми меня замуж! – продолжают мудрецы. —

Точка.

– …Точка. Дальше?

– Всё.

– Как всё?

– Ну, можешь вместо точки восклицательный знак поставить. Так сказать, для эмоционального усиления. И всё, – невозмутимо говорят близнецы. Дальше подпись там, печать… Нет, печать не надо.

– А может…

– Нет.

– А если…

– Не стоит.

– А…

– Ну, хорошо, – смилостивились мудрецы. – Чтобы не утрировать лаконизм, но не удручить ясны перспективы твои, красна девица, да не во вред эффективности дохождения основного посыла до реципиента – так и быть, допиши постскриптум: «P.S. Я тебя люблю». И хватит отнимать наше драгоценное время и не менее драгоценное время адресата, он же целевая аудитория, он же потенциальный потребитель, он же г-н. Усмирив свой креатив, иди себе с письмом. На почту. Желательно электронную, ибо она не в пример мгновенней.

Чтоже сумняшеся отправилась г-жа на почту, письмо отправила, как было велено, и села у окна проплакивать свои ясны оченьки в ожидании суженого.

Но к ее удивлению, просидеть она долго не успела, потому что суженый г-н ответил моментальным согласием, тут же сам явился, взял г-жу за руку и за сердце, они мигом поженились, детей народили, жили долго и счастливо и умерли в один день. А денег он уж и до того много заработал, так что еще и детям осталось на развитие их бизнесов.

Смысль:

А смысль сей притчи в том, что не всякое слово – серебро (а про молчанье – и вовсе умолчим). Думай, что говоришь. Говори, что хочешь (в смысле – что именно хочешь и от кого конкретно). И будет тебе серебро, и золото будет.

Чудо – в перьях, или дело в тыкве
Притча пятая, экзотическая – о ненужной вроде бы рекламе

Один г-н был папуасом[50]50
  Активные сторонники политическо-этнической корректности могут читать это слово как «новый гвинеец» при условии не путать папуаса с меланезийцем, а меланезийца с микронезийцем, хотя гвинейцами они все являются.


[Закрыть]. Так уж получилось. Не всем же быть жителями Рио-де-Жанейро и ходить в белых штанах. Наш г-н в белых штанах не ходил, и вообще штанов у него не было. Зато он был знатен происхождением, красив собой и богат женами, свиньями, металлоинструментами (типа «нож» и «топор»), стеклянными бусами, сумчатыми барсуками, древесными кенгуру, луками и стрелами, сушеными человеческими головами, палочками для носа[51]51
  Это не ватная палочка для ковыряния в носу, ушах и снятия макияжа, как кто-то мог бы подумать, а палочка для специально проделанной в носу дырки, носится для красоты и демонстрации каких-то неизвестных авторам достоинств. В особо торжественных случаях заменяется кабаньими клычками.


[Закрыть], перьями райских птиц и бутылочными тыквами для… Ну, не будем уточнять – все знают, где папуасы носят тыкву, а точнее, что[52]52
  См. журналы «GEO», «Вокруг света» и «National Geographic». А также любой анатомический атлас. Читатели мужского пола могут см. в зеркало.


[Закрыть] они в ней носят.

Являясь первым парнем на деревне в буквальном смысле (то есть старостой-вождем), наш г-н перманентно щеголял весь в перьях, бусах, женах и тыквах (функциональная тыква по причине особенностей строения тела могла быть только одна – зато каждый день новая, а по большим праздникам г-н для красоты и две прицеплял, вызывая заслуженную зависть односельчан-однотыквенников). Большие праздники в тех столь отдаленных местах происходили с завидной регулярностью – не реже одного, но и не чаще семи раз в неделю. Жители окрестных деревень под руководством первых парней собирались где-нибудь на междеревенской поляне, жарили кабанчика или соплеменника, а если повезет, то и туриста какого-нибудь, белого и жирного, – зарежут, глиной обмажут и в костер. Пели-плясали, конечно, – как же без этого? Бывает, что и дрались, – и без этого как же? Победителей не судили, проигравшими опять же закусывали.

А первые парни повышали свой авторитет в глазах деревенщины, прогуливаясь вокруг барбекю, демонстрируя свои райские перья в прическах, бусы и жен на шее, а тыквы… А тыквы, ну, вы сами понимаете на чем. Наш г-н по количеству перьев, бус и жен был абсолютным чемпионом. Равно как и по длине тыквы (или парочки в особо торжественных случаях – не чаще одного, ну, двух, ну, максимум трех раз в неделю). Уж и пробовали первые парни меряться тыквами, женами и перьями с г-ном, да всегда терпели позорное фиаско – у г-на и перья шикарней, и бусы стеклянней, и жены толще, и тыквы длинней.

Короче, процветал наш г-н и славился по всей округе. И шли люди к нему на поклон, чтоб только в его деревне прописаться, и несли ему новые перья, бусы, жен, тыквы, и если повезет, то и туристов свежевыловленных тоже.

Долго ли, коротко ли, но стал наш г-н самым крутым новым гвинейцем на всем своем архипелаге (пять с половиной полноценных островов и еще парочка необитаемых атоллов – это вам не шутка!).

Через каких-нибудь сто пятьдесят – двести праздников г-н заскучал – как-то приелись ему кабанчики, соплеменники и туристы. И перья не радовали – их ведь еще поди навтыкай в прическу, времени-то уходит сколько! И бусы тяжелы, как шапка Мономаха, а уж насколько жены тяжелы, так про то вообще отдельный разговор – откормились, сволочи каннибальские! Тыкву длинную опять же надевать – та еще процедура, все достоинство потеряешь, пока нацепишь, да и ходить она мешает, как ни привязывай. А репутация завоевана, первые парни других деревень уже и тыквами меряться не подходят, и перьями не хвастают – стоят себе в сторонке, нервно обгладывая чью-нибудь ногу…

В общем, руководствуясь своим безоговорочным лидерством, стал наш г-н манкировать регулярной демонстрацией превосходства – праздники посещает через раз, перьев по будням не носит, бусы вовсе не надевает, тыкву не меняет… Можете себе представить – на два праздника подряд в одной и той же тыкве приходил?!

А что ему? Дела-то идут! Жены льнут, толстеют, туристы не переводятся (гиды-проводники были у г-на прикормленные), а на бестуристье – и односельчанин не рыба, но мясо. Перья постоянно новые приносят, включая импортные павлиньи, – втыкай – не хочу! Так он и не хотел.

Сначала оно ему с рук и сходило – уже не через раз, а через два стал на праздники ходить. Все больше в хижине лежал – сушеными головами любовался, которые туристы без особого желания к его ногам складывали. Бусы перебирал, тыквы проветривал, жен поглаживал. А вокруг его хижины ходили односельчане и с благоговением говорили: «О, г-н! О! (нет, не так, а вот так: О!!!!!)». И еще говорили: «Нет круче и новее гвинейца, чем наш г-н! И перья его роскошны, и жены его толсты, и тыквы его длинны!»

В общем, совсем перестал наш г-н тыквами меряться и на праздники ходить. Типа, зачем ему? И без того хорошо!

Некоторое время по деревням еще ходили слухи о тыквах и перьях нашего г-на. Только ведь слух – не тыква, им достоинство не прикроешь. Посему достоинство г-на в глазах со-и иноплеменников потихоньку усыхало, пока совсем не исчезло. А через полгода и вовсе другие слухи поползли – компрометирующие. Стали поговаривать, что, видать, дела у г-на не так уж и хороши, да и жены не настолько толстые. Потом и эти слухи заглохли, как пенье райских птиц после захода солнца.

А тот знай себе почивает на лаврах из пальмовых листьев да жен потискивает (которые, кстати, дефакто[53]53
  См. притчу четвертую.


[Закрыть] совершенно не похудели).

И уже появились на окрестных архипелагах новые активные игроки на рынках райских перьев и бутылочных тыкв. Да и прежние соперники тоже даром времени не теряли, расширяя сегмент сушеных голов.

Долго ли, коротко ли, но надоело г-ну сибаритствовать, манкировать и мизантропить – обвешался он тыквами да перьями, вылез из хижины и пошел на праздник. Да только никто почему-то не кричал ему «О!!!!!». Многие – так и вообще не узнавали. Глядит – а на почетном месте первого парня уже другой парень сидит, перья распушил, тыквы свои задрал (аж три штуки!), а вокруг него – такая конкуренция[54]54
  Ритуальные танцы папуасов с целью демонстрации перьев и мерянья тыквами.


[Закрыть], что и не подойти. И никто из соперников на г-на даже и не смотрит, на танец не приглашает, словно он не г-н, а папуас-невидимка какой из научно-фантастического эпоса племен Австралии-Океании. И г-новы жены толстые потихоньку к новому первому парню жмутся с недвусмысленными предложениями. И головы сушеные несут ему, приседая[55]55
  Приседание у папуасов – аналог поклона.


[Закрыть] подобострастно.

– Да что ж это такое? – в гневе возопил наш г-н. – Разве это перья, я вас спрашиваю? От дохлой курицы это хвост, а не перья! Это разве тыквы бутылочные? Это морковь сушеная, а не тыквы! И бусы у него пластмассовые, а не стеклянные! И жены у него на целых две свиньи[56]56
  Возможно, мера веса у папуасов. По предположению авторов равна примерно 120 кг.


[Закрыть] моих легче! А палки! Палки-то в носу у него не из ценных пород!

Надрывался, надрывался наш г-н, да только никто его не слушает, а шумная конкуренция продолжается. Без него. Некоторые конкуренты даже толкать его начали: иди, мол, подобру и покуда поздорову. Затолкали так, что его пошатнувшаяся репутация опасно накренилась и безнадежно рухнула.

Огорчился безмерно г-н, перья свои буйные повесил и поплелся в хижину. А в хижине – ни жен, ни бус! Сбежали в бусах к победителю!

Через некоторое время одосельчане-однотыквенники в результате безжалостной конкуренции реквизировали у г-на все перья, тыквы и прочие атрибуты папуанового достатка.

Остался наш г-н несолоно глодавши[57]57
  Папуасская народная идиома. Слово «хлебавши» по причине отсутствия в рационе папуасов жидкой пищи заменено на более привычное каннибальскому уху «глодавши».


[Закрыть] на лаврах засохших почивать. Гол, как калао[58]58
  Папуасская народная идиома. Поскольку соколы в Папуа-Новой Гвинее не водятся, то слово «сокол» заменено на «калао» – он же Aceros Plicatus – птица с неоперенным горлом и голой кожей вокруг глаз. Что гораздо больше соответствует действительности, потому что сокол – это совершенно не голая птица.


[Закрыть], только и осталось у него имущества, что одна небольшая сушеная голова, которая в процессе конкуренции под лавры закатилась, да перьев пучок, да две тыквы, что на нем были, – вот и все его активы. И туристов никто не приносит.

Дальше – хуже. Однажды зашел к г-ну в хижину бывший основной конкурент, а теперь просто первый парень, оценил степень банкротства г-на и со словами «Одна голова хорошо, а две – лучше» отрезал ему голову и вместе с ранее засушенной унес к себе в коллекцию. А с телом поступили по национальному обычаю (то есть по рецепту) – обмазали глиной, ну и т. д.

Вы спросите, где же были сионские близнецы? А на то они и мудрецы, чтобы в такие края не соваться.

Смысль: А смысль сей притчи в том, что никакого чуда в перьях нет. Просто их надо регулярно показывать. Не забывая параллельно меряться тыквами. А то конкуренты сожрут.

Это что еще за цветочки?
Притча шестая, испанская – об умелом репозиционировании

За историческую правдоподобность притчи авторы ответственности не несут. Любые совпадения с реальными именами, географическими названиями и курсом мараведи[59]59
  См. в дальнейших примечаниях.


[Закрыть] – более чем случайны и менее чем достоверны. А чего вы от притчи хотите?

Один г-н был испанцем[60]60
  Насчет национальной принадлежности г-на до сих пор ведется словесная война, но авторы предпочитают в ней не участвовать, а принять как данность его гражданство.


[Закрыть]. Причем звали его не как-нибудь, а Христофор Колумб[61]61
  Некоторые считают, что его звали Кристобаль Колон. Другие говорят: Кристофоро Коломбо. А кое-кто и вовсе полагает, что это был Америго Веспуччи.


[Закрыть]. Мы с вами можем удивляться, а в те времена, когда он жил[62]62
  1446–1506 гг.


[Закрыть], это имя ни у кого никакого удивления не вызывало. В самом начале его социально активной жизнедеятельности на него и вовсе внимания не обращали. Не на имя, а на непосредственно Христофора.

Но потом наш г-н отправился на поиски Индии, но нашел исключительно индейцев. Которые имели много золота (но мы – не об том), курили табак (но мы – не об этом) и выращивали картошку (а мы – как раз таки об этом!). Золото г-на Колумба впечатлило, табак понравился, а картошка – так просто заворожила не на шутку. Был еще арахис, но он г-ну по вкусу не пришелся.

И привез г-н Колумб картошку в кулинарно отсталую тогда Европу[63]63
  Кое-кто опять же полагает, что картофель в Европу завез сэр Френсис Дрейк, но мы не будем прислушиваться к оппонентам – пусть они свои притчи пишут.


[Закрыть], перебивавшуюся со спагетти на паэлью[64]64
  Разрозненная тогда феодальная Россия перебивалась и вовсе с пареной репы на хрен, который редьки не слаще.


[Закрыть]. Золото, табак и индейцев тоже привез. Золото, табак и индейцев отдал королеве Изабелле в знак признательности за оказанное доверие, а потом еще два раза сгонял за картошкой в Индию, которая на самом деле была одним из Багамских островов, островом Гаити и островом Куба, который в то время не являлся островом свободы, которым он стал значительно позже, а в то время усилиями г-на Колумба стал, наоборот, островом полнейшей несвободы местного населения от испанских колонизаторов, организовавших на острове принудительные колхозы узкой специализации.

Однако, несмотря на активные рекламные действия, не приживался картофель ни в Испании, ни в соседних европейских землях.

Выйдет, бывало, г-н Колумб в поле и ну кричать:

– Крестьяне, вассалы и феодалы! Сажайте волшебный клубень под условным названием «земляное яблоко», и будет вам удача, и прибыль будет, и будете вы все сыты, пьяны[65]65
  Рецепт производства картофельного самогона к тому времени не был известен, но, очевидно, мудрый провидец нутром чувствовал потенциал этого клубня.


[Закрыть] и нос в табаке![66]66
  Табак к делу отношения не имеет. Ошибка переводчиков.


[Закрыть]

Крестьяне, привыкшие собирать яблоки с яблонь, наотрез отказывались сельскохозяйственно окультуриваться, обзывая невинный клубень «чертовым яблоком». Так что г-новы Колумбовы крики оставались гласом вопиющего в чистом поле.

Личным примером поедания картофеля никого заразить не удалось: крестьяне плевались через левое плечо, вассалы кривили рожи, а феодалы писали доносы в Инквизицию.

А на таможне у г-на тем временем три каравеллы стоят, под завязку нагруженные картошкой, которая потихоньку превращается в пюре, несмотря на то что рецепт приготовления картофельного пюре еще был неизвестен кулинарной общественности. И кредиты пора отдавать[67]67
  Одному Луи де Сантанелю, канцлеру, полтора миллиона мараведи надо было отдавать. И это не считая процентов. Кто не знает, сколько это – мараведи, сообщаем, что средняя лошадь стоила 100–150, средний солдат – примерно столько же.


[Закрыть], взятые под залог колонизированных земель, арендованных каравелл и совершенно непроданного товара.

Идет г-н Колумб по не ставшему картофельным полю и горькую думу думает.

«Эх, – думает г-н Колумб, – говорил же мне де Торрес[68]68
  Переводчик г-на Колумба. К сожалению, история умалчивает, с каких это языков Луи де Торрес переводил – плыли-то они в лингвистически не исследованную Индию!


[Закрыть], надо было арахис брать. К пиву-то[69]69
  В отличие от самогона пиво к тому времени было известно самому последнему крестьянину.


[Закрыть] – что крестьяне, что дворяне вмиг разобрали бы!»

Так бы совсем и обанкротился наш г-н со своим не продвинутым на рынок товаром, но добрые (и неглупые) люди из финансового окружения Изабеллы Кастильской посоветовали ему обратиться к сиамским мудрецам, что жили и работали неподалеку, промышляя иезуитским консалтингом. А еще бы они не посоветовали – кому г-н Колумб денег-то был должен?

Приходит г-н к сионским близнецам, а те сидят себе, в усы дуют и заботливо так интересуются, какая беда г-на к ним привела.

– А такая беда, что три каравеллы нерастаможенного картофеля в пюре превращаются! – плачется им г-н Колумб. – В том смысле, что картофель в пюре превращается, а каравеллы превращаются в галеры, на которые меня вот-вот отправят, если кредиты не верну.

– Что, прямо так вот весь картофель – и в пюре? – заинтересованно спрашивают мудрецы.

– Нет, почему же весь? Только тот, который сгнил в результате неумелой транспортировки. А тот, который не сгнил, – тот ростки пускает, того и гляди зацветет, – отвечает г-н Колумб, а сам уже мысленно себя на галерах представляет, с веслом в шестнадцатом ряду по левому борту, с бритой головой, кляпом во рту и колодкой на ноге

– Зацветет, говоришь? – живо интересуются сионские близнецы, не обращая внимания на устройство галеры и причину затыкания рта кляпом[70]70
  Это чтобы гребец не особо орал, если его ранят. Доподлинный исторический факт, между прочим.


[Закрыть].

– Зацветет! Зацветет! Распрекрасными белыми цветочками зацветет! – бьется в истерике г-н Колумб, перед мысленным взором которого стоит картина погружения галеры в пучину морскую вместе с прикованным к ней бывшим адмиралом королевского флота, а ныне разжалованным и разоренным вовсе не г-ном, а обычным каторжником Христофором (он же Кристобаль, он же кто угодно, но только не это!).

– Погоди тонуть, служивый, выныривай давай из долговых обязательств! – говорят г-ну сиамские мудрецы. – Ты свой овощ неверно позиционируешь. Раз нет к нему потребительского доверия – ни к чему тебе потребителя нервировать. От ущемленного его права до твоей галеры – всего одна пульгада[71]71
  Мера длины. Еще меньше, чем один шаг, а именно 2,5 см.


[Закрыть]. Иди каравеллы разгружай. Будешь торговать цветами.

– Картофельными? – удивляется г-н Колумб.

– Картофельными, – отвечают близнецы. – Только название цветочкам дай поэлегантней: Solanum Tuberosum[72]72
  Картошка, кстати, так до сих пор по-научному и называется.


[Закрыть], например.

И пошел г-н Колумб, и разгрузил каравеллы, и развернул торговлю садово-парковыми растениями исключительной декоративности. И феодалы понавысаживали картофельных кустов вокруг и внутри своих латифундий, и вассалы по мешку рассады приобрели, а крестьяне потом у них саженцев наворовали и украсили свои скромные палисаднички романтическими цветочками.

Долго ли, коротко ли, но вошла в европейскую моду садовая парковость соланума туберозума. Даже члены королевской фамилии не чурались бутоньерки картофельные в свои фижмы и брыжи втыкать.

А отдавший долги г-н Колумб еще трижды в так называемую Индию сплавал челноком (в смысле каравеллами), потихоньку внедряя в общественное сознание понимание невероятной полезности картофеля.

Через некоторое время как бы случайно обнаружилось, что картофелем можно и пятна выводить, и насекомых травить (пришлось пожертвовать несколькими крестьянами, которые объелись зелеными ягодами), а там уже и кулинарные рецепты на рынке появились.

И вот уже сама Изабелла Кастильская не гнушалась с утра пожарить Фердинанду Арагонскому сковородочку картошечки, а испанские крестьяне до отвала наедались вареной туберозой в пределах, оговоренных феодальным правом.

А г-н Колумб заработал много денег, жил долго[73]73
  А что, 60 лет по тем временам – весьма почтенный возраст!


[Закрыть] и счастливо и умер в один день[74]74
  Злые языки, впрочем, утверждают, что денег он не очень много заработал, но это языки конкурентов-кукурузников, которые пытались подорвать рынок картофеля.


[Закрыть].

Смысль:

А смысль сей притчи в том, что к новому товару народ (не говоря уж о королях и феодалах) не всегда готов. Родину и рынок не всегда выбирают, а вот товар можно и перепозиционировать. А там – глядишь – за цветочками и финансовые плоды (в смысле – клубни) можно будет пожинать.