Книга: Звездные часы человечества - Стефан Цвейг

Итак, Стефан Цвейг. Известный в основе своей как писатель любви в ее многообразных формах и человеческих сущностях. По факту же получается, что форма всего одна, как ни старается Цвейг ее отлить под "уникальными" углами социальных слоев, в которых пребывают персонажи, их личностными особенностями и межличностными конфликтами. Прочитав  Стефан Цвейг - Нетерпение сердца  и три-четыре новеллы, уже начинаешь со снисходительно-скучающим видом перелистывать оставшиеся страницы громоздкого сборника, ни на что особенно не надеясь. Свойствами облицовки это очень похоже на непрерывное чтение детективов отдельного автора, настолько же предсказуемо и заранее известно, что убийца - дворецкий. Более того, создается впечатление камерного театра, где одни и те же актеры-персонажи играют все доступные роли, лишь немного меняя декорации от новеллы к новелле. А уж прием "я встретил человека, который рассказал мне ТАКОЕ, сейчас поведаю", не сомневайтесь, будет начинать едва ли не каждое произведение, вышедшее из-под пера Цвейга.

Однако столь высокая популярность автора небезосновательна, ибо пишет Цвейг о любви той самой срединной культуры, а значит, "жизненен" многим. Я бы, конечно, поостереглась называть освещаемый феномен "любовью", скорее он напоминает "отношения", ее реплику, которая в разной степени может повторять визуал, и на этом все (зато очень по-современному). Но на то и существует вечная языковая проблема философского омонимизма, частично облекаемая в подход "каждому свое". В конце концов, корабль под алыми парусами приплывает к редкому человеку.

Для меня же творчество Цвейга оказалось преимущественно "никаким", а частично даже несколько... грязным. Персонажи так и вовсе не вызывают ни капли сочувствия. А что касается любви, то порой она очень даже напоминает маркесовскую (почувствуйте заодно ноты философии Фрейда), тоже субъективно выглядящую весьма сомнительной. И добавьте сюда неприкрытую идеологизированность писателя, мечущего направо-налево громкие фразы, соразмерно субъективности своих взглядов (в том числе направленные на исторических личностей). Однако стилистически Цвейг пишет очень даже хорошо, временами выдает вообще острейшие высказывания:

"Что со мной? - мысленно заклокотал отец. - Да у меня дочь шлюха, а мне не хватает решимости сказать ей это!"

Но, увы, этого было недостаточно для того, чтобы с Цвейгом "случилась любовь". И даже отдельные добротные новеллы и относительно неплохой сборник  Стефан Цвейг - Звездные часы человечества (сборник)  ситуацию не изменили. Позволю же себе, однако, здесь похвалить писателя за  Стефан Цвейг - Амок  и непосредственно за качественно прописанный женский образ. В кои-то веки аристократка выглядит и ведет себя как аристократка, а не воплощает заведомо чуждые черты желанных определенной массой простолюдинок. Да и сюжетно, на мой взгляд, "Амок" - самая нетривиальная его новелла (хотя некоторые вопросы и здесь остались).

Тем не менее, к прочтению Цвейга скорее рекомендую, чем нет. Хотя бы для того, чтобы составить собственное мнение о творчестве. Подчеркну еще раз, что стилистически он пишет вполне неплохо, да к тому же его сюжеты близки многим. Я же на этом с ним прощаюсь и заношу в личный "стоп-лист", немного потеснив Маркеса и Фицджеральда.

2,5/5

Невозвратимое мгновение (Миг Ватерлоо)

Судьбу влечет к могущественным и властным. Годами она рабски покорствует своему избраннику — Цезарю, Александру, Наполеону, ибо она любит натуры стихийные, подобные ей самой — непостижимой стихии. Но иногда — хотя во все эпохи лишь изредка — она вдруг по странной прихоти бросается в объятия посредственности. Иногда — и это самые поразительные мгновения в мировой истории — нить судьбы на одну-единственную трепетную минуту попадает в руки ничтожества.

Думаю, что назвать героя, о котором Цвейг рассказывает в этой новелле "посредственностью и ничтожеством" - преувеличение. Конечно, Груши рядом с Наполеоном может показаться недалёким солдафоном, но только рядом с Наполеоном. Он не тянет на звание маршала, как человек заурядный, но в то же время он "храбрый, усердный, честный, надежный, испытанный в боях начальник кавалерии, но не больше, чем начальник кавалерии". Ватерлоо 18 июня 1815 года. Если это и был звёздный час, то никак не для Наполеона. Конечно, можно обвинить маршала Груши, прославившегося "злополучием своим, своей неудачей". Стефан Цвейг делает это так эмоционально, что болит сердце за армию, надеющуюся на свежие силы и поддержку. Но мы же видим рядом с неуверенным Груши пламенного помощника Жерара, призывающего: "Вперёд, к месту огня!" и поддержку другого офицера: "Туда, скорее туда!". Почему же Наполеон назначил маршалом колеблющегося Груши, привыкшего неукоснительно исполнять приказы и повиноваться, когда рядом были те, которые понимали, что "император столкнулся с англичанами и ожесточенный бой в разгаре" и готовы были малыми силами спешить на подмогу? Нет ли и его вины в этом роковом поражении?.. По-моему, слишком поверхностное обвинение.

Мариенбадская элегия Цвейг называет "Мариенбадскую элегию" Гёте "самой проникновенной, глубоко лиричной" песнью его старости. В новелле писатель не только описывает историю создания элегии, но и воспевает талант семидесятичетырехлетнего поэта, называя его поздние стихи "самыми задушевными, самыми зрелыми, поистине осенним багрянцем пламенеющими". 5 сентября 1823 года. Гёте возвращается из Карлсбада, где встречался с девятнадцатилетней Ульрикой. Он понимает, что это было прощание с любовью. Все его мысли заняты плодом мечтаний и терзаний, в пути они воплощаются в прекрасные строчки элегии. По возвращении в Веймар поэт собственноручно перепишет творение каллиграфическим почерком и переплетёт в красный сафьян.

Открытие Эльдорадо Эта новелла не очень подходит под параметры "звёздного часа", но в ней, как ни в одной другой, представлены капризы судьбы. Судьбы, которая может быть благосклонной и подарить в собственность благословенный край, а может рассмеяться в лицо, сбросить в бездны отчаяния и лишить всего. Повесть о швейцарце Иоганне Августе Зутере начинается 1834 годом, когда тот сбежал из Европы на поиски новой жизни. 1839 год - начало создания цветущей колонии Новая Гельвеция. 1848 год мог бы тоже ознаменовать успех - найдено золото! Но золотая лихорадка оказалась началом конца Зутера. Печальная история...

Смертный миг Эту новеллу я бы назвала поэмой. Цвейг для всех новелл сборника находит вдохновенные блестящие эпитеты, но слова, облачённые в поэтическую форму всегда ранят сильнее. 22 декабря 1849 года. Петербург, Семеновский плац. Инсценировка казни петрашевцев. Достоевский во второй тройке. Первых уже привязали к столбам. Стефан Цвейг не придерживается исторической достоверности сцены казни, для него важнее передать напряжение последних минут... Вся правда мира и вся боль земли Перед ним мгновенно прошли. Тело дрожит, На губах проступает пена, Судорогою лицо свело, Но стекают на саван слезы блаженно, Светло, Ибо лишь с тех пор, Как со смертью встретился смертный взор, Радость жизни — вновь совершенна. Наскоро освобождают от пут. И тут Как-то разом потухает лицо. Всех В карету толкают, везут назад. Взгляд Странно туп, недвижность в чертах, И лишь на дергающихся устах Карамазовский желтый смех.

Борьба за Южный полюс 1 января 1912 года Мы сегодня привыкли к факту, что знаем свою планету вдоль и поперёк и редко задумываемся о цене прошлых побед. В этой новелле Цвейг напоминает об истории открытия Южного полюса. Несмотря на величие подвига первооткрывателей, он так часто граничит с драматизмом. Рассказ об экспедиции Роберта Скотта показался самым напряжённым по звучанию. Кто-то скажет, что трагедия капитана Скотта заключалась в его гибели, но она произошла по причине опоздания. Амундсен оказался первым. Можно только предполагать, как этот факт сломил дух британцев. Увы, и наше время победы и подвиги часто совершаются не во имя всего человечества, а во славу Отечества.

Завоевание Византии 29 мая 1453 года Немного о неприступности Византия (Виза́нтий - древнегреческий город в месте соединения Мраморного моря, Босфора и Золотого Рога, предшественник Константинополя). Стена Теодозия в семь километров - это бастион с амбразурами и зубцами. Она защищена рвами с водой, мощными квадратными сторожевыми башнями. Последующие властители укрепляли, дополняли и обновляли её. "Ни один европейский город не защищен крепче и надежнее, чем Константинополь своей стеной Теодозия" - утверждает Цвейг. Но жаждущий славы Мухаммед поклялся завладеть им, городом, считавшимся некогда столицей мира. Эта историческая осада поражает мощью приложенных во имя победы усилий, подчёркивая, что в смертельный час человек реализовывает все свои возможности, но решить исход может случайно не запертая калитка, так называемые керкапорта.

Гений одной ночи (читает И.Кваша) Восторженная новелла о создании "Марсельезы", ликующих ноток которой добавляет исполнитель. Ночь 26 апреля 1792 года. Именно тогда Руже сочиняет походный марш для Рейнской армии. "Вперед, сыны отчизны милой! Мгновенье славы настаёт!" Цвейг рассказывает о салонном успехе одного вечера, от которого ни автор, ни присутствующие не ожидали ничего сверхъестественного. Память человеческая недолговечна, и когда семидесятишестилетний старец умер, никто не помнил его имени. И только стихийная народная сила сделала походную песню Рейнской армии самым известным государственным гимном.

И лишь во время мировой войны, когда Марсельеза, давно уже ставшая государственным гимном, вновь воинственно гремела на всех фронтах Франции, последовал приказ перенести прах маленького капитана Руже де Лиля в Дом Инвалидов и похоронить его рядом с прахом маленького капрала Бонапарта, наконец-то неведомый миру творец бессмертной песни мог отдохнуть в усыпальнице славы своей родины от горького разочарования, что лишь единственную ночь довелось ему быть поэтом.

Первое слово из-за океана 28 июля 1858 года. История о прокладке кабеля между Европой и Америкой, названная "бракосочетанием юной Америки со Старым Светом". Она подтверждает: одной удачи и денежных средств не всегда достаточно для достижения цели. Часто требуется настойчивость и незыблемая вера в успех, чтобы не отказаться от намеченной цели при всех постигших неудачах. Стыдно признаться, но я впервые услышала имя Сайруса Филда, о заслугах которого газета "Таймс" написала в передовой статье того времени: "Со времени открытия Колумба не было сделано ничего, что в какой-либо степени могло бы сравниться с этим гигантским расширением сферы человеческой деятельности".

Все остальные миниатюры очень хороши. Сразу хочу отметить издание, по которому прочитана аудиокнига - издательство "Текст", 2006 год. Это издание хорошо тем, что каждую миниатюру предваряет история её создания и публикаций, включая и первые русские издания. Дело в том, что Цвейг, писавший в основном в жанре новеллы, очень серьёзно относился к составу сборников, вплоть до того, что считал, что порядок расположения произведений может повлиять на смысл всей книги. В таком вот, полном или же авторском, виде в России сборник раньше не издавался. Видимо, по идеологическим соображениям, потому как Лев Толстой не совсем здесь соответствует светлому образу зеркала русской революции, а миниатюра про Ленина и вовсе излагает историю его прибытия в Россию в пломбированном вагоне.

Что касается расположения миниатюр: оно хронологическое, начинается всё с Цицерона ( "Я всегда знал, что родился смертным" - тут я слезу смахнула), а заканчивается историей об участии президента Вудро Вильсона в скорейшем заключении мира после первой мировой войны. Как мне показалось, все рассказы объединяет идея, что существует некая минута, секунда, мгновение, когда принимается решение, способное повлиять на всё дальнейшее развитие человечества. Примером этому служат и падение Византии, и битва при Ватерлоо, и даже выдох облегчения помилованного Достоевского... Люди двигаютя вперёд, и в итоге "человечество стало божественно вездесущим"...

Не могу сказать, насколько Цвейг не погрешил против исторической истины, но совершенно точно одно: написано очень сильно, моментами ужасно похоже на рассказ очевидца. Для тех, кто не историк-профессионал - прекрасная возможность ознакомиться с 14-ю эпизодами, реально происходившими и действительно важными для человечества.

В предисловии Стефан Цвейг пишет, что

ни один художник не бывает художником изо дня в день, все двадцать четыре часа в сутки; всё истинное, непреходящее, что ему удается создать, он создаёт лишь в немногие и редкие минуты вдохновения. Так и история... не творит непрерывно... здесь, как повсюду в искусстве и в жизни, великие и незабываемые мгновения редки... из миллионов впустую протекших часов только один становится подлинно историческим – звёздным часом человечества. Зато... если пробьёт звездный час, он предопределяет грядущие годы и столетия... То, что обычно протекает размеренно, одновременно или последовательно, сжимается в... единственное мгновение, которое всё устанавливает, всё предрешает: одно-единственное «да» или «нет», одно «слишком рано» или «слишком поздно» предопределяет судьбу сотен поколений, направляет жизнь отдельных людей, целого народа или даже всего человечества.

Цвейг сразу предупреждает, что не искажал исторических событий, так как "в мгновения своего наивысшего мастерства история не нуждается в поправках". Новеллы расположены хронологически, повествуя о событиях 1453, 1513, 1792 и 1858 гг. соответственно.

1. "Завоевание Византии" описывает печальное событие - захват 29 мая 1453 года города Константинополя османской армией во главе с молодым военачальником - султаном Мухаммедом. Город представлял собой последнее, что оставалось от Восточной Римской империи (Византии). Событие произошло не сразу: ему предшествовала почти двухгодичная подготовка со стороны османов, а также попустительское отношение Римской католической церкви, Генуэзской и Венецианской республик, которые не пожелали поступиться своими интересами ради сохранения оплота христианской веры на Ближнем Востоке и сообща разгромить противника - Османскую империю (сразу приходит на ум похожее равнодушие глав европейских государств в ХХ веке, когда Гитлер постепенно оккупировал всю Европу). Город долгое время осаждался турецкими войсками. Проявив чудеса храбрости, несколько смельчаков на небольшом судне добрались до Венеции, но безрезультатно. Война способствовала развитию военно-инженерной мысли. По приказу Мухаммеда были отлиты гигантские пушки, способные пробить мощные стены города, расположенные в три ряда (стену Феодосия). Прокладывались качественные ровные дороги для их транспортировки к стенам Византия. Султан проявил недюжинный талант полководца, велев перенести посуху свой флот, чтобы обойти осаждённых с тыла. Город стоял до последнего, но пал из-за нелепой ошибки (чтобы не спойлерить, не буду говорить, какой именно), которая стоила жизни и простым защитникам, и императору Константину, с гибелью которого перестала существовать и сама Восточная Римская империя. Последствия имели всемирное значение: западный мир и католическая церковь потерпели сокрушительный удар со стороны мусульманского мира.

Цвейг мастерски повергает читателя в море ярких эмоций: то переживаешь за осаждённых, то невольно восхищаешься полководческим талантом Мухаммеда, то возмущаешься равнодушию Папы Римского и т.д.

2. "Побег в бессмертие" повествует об открытии Тихого океана (Южного моря, как его называли тогда) испанским конкистадором Васко Нуньесом де Бальбоа 15 сентября 1513 года. Цвейг рассказывает, что, подобно сотням других авантюристов, Бальбоа отправился в Америку (Индию, как тогда считали) с целью разбогатеть. Наслушавшись россказней Колумба о том, что в новой испанской колонии золото буквально находится на поверхности земли - можно черпать лопатой, Бальбоа тайком проник на корабль, который плыл от острова Эспаньола (теперь Гаити) к американскому материку. Харизматичный и коварный Бальбоа захватил власть на побережье в только что основанном новом городе Дарьен. Вместе с Франсиско Писарро он порабощает и грабит индейцев, потом женится на дочери одного из туземных вождей и приобретает огромное влияние. Узнав о существовании на противоположном побережье материка золотоносных рек, впадающих в новое - Южное - море, Бальбоа со своим отрядом в 190 человек (в живых потом останется пара десятков) переправился через перешеек и открыл новый океан. Однако на этом его звёздный час и закончился: король Испании назначил другого человека на должность губернатора новой территории. Чуть позже Бальбоа тоже получил звание губернатора, но вдвоём им было тесно и, желая свободы, он решил захватить западное побережье и Перу и начал строить корабли. "Напарнику" не понравилось его намерение, и Бальбоа обвинили в поднятии мятежа, устроили нечестный суд и казнили: отрубили голову.

Судьба не бывает слишком милостивой даже к своим любимцам

пишет Цвейг. Писатель отмечает противоречивость в характере испанских завоевателей:

на редкость верующие и набожные христиане, они от всего сердца призывают Бога и в то же время совершают его именем самые мерзкие, бесчеловечные злодеяния... Способные на самые великолепные и героические проявления мужества, на самопожертвование, на изумительную стойкость в испытаниях, они борются между собой и бесстыдно обманывают друг друга; и всё-таки даже в своем падении они сохраняют ярко выраженное чувство чести и чудесное, поистине достойное восхищения понимание исторического величия своей задачи. Тот самый Нуньес де Бальбоа, который накануне бросил на растерзание кровожадным псам невинных, безоружных и связанных пленников... прекрасно понимает значение своего подвига в истории человечества и способен в решающую минуту на такой великолепный жест, который навеки останется в памяти потомков.

3. "Гений одной ночи" рассказывает об истории создания гимна Франции - "Марсельезы" 25 апреля 1792 года капитаном инженерных войск Руже де Лилем. Он сочинял ранее песенки и стихи для круга знакомых, а в этот раз его воистину посетило Вдохновение. На праздничном банкете в честь объявления долгожданной войны Францией Германии мэр города Страсбурга - барон Дитрих попросил его написать походную песню для Рейнской армии, которая отбывала в этот же день сражаться. Руже де Лиль (дворянскую частицу он сам добавил к своей фамилии) до этого уже сочинял стихи по случаю, но в этот раз был особенно воодушевлён. Слова напрашивались сами собой: везде раздавались патриотические лозунги, и капитан использовал их в своей песне. Моменту приобретения славы предшествовало некоторое время. "Походную песню Рейнской армии" исполнили в салонах, напечатали в типографии, армия неудачно выступила против германцев, но отступила, и вот уже враг на территории Франции. О песне забыли. Но через два месяца песня зазвучала! Она стала "песней марсельцев" - "Марсельезой". Под неё был "покорён" Париж: батальон добровольцев пришёл из Марселя в столицу под этот марш, и с этого времени она стала гимном французов, отодвинув "Карманьолу". Под эту мелодию свергли монархию и Наполеон захватил Европу, но, провозгласив империю, он запретил "Марсельезу", а её "второе рождение" произошло в Июльскую революцию 1830 года.

Цвейг подчёркивает, что песня стала существовать отдельно от её автора: она считалась народной, а Руже де Лиль, уйдя в отставку, едва не погиб на гильотине, так как не принял республику. Долгие годы он прожил в безвестности, занимаясь мелкими, иногда сомнительными, делишками, и лишь в Первую мировую войну посмертно удостоился признания: был перезахоронен в Доме инвалидов рядом с Наполеоном.

Стефан Цвейг не преувеличивает таланта Руже де Лиля, а прямо говорит, что особым талантом он не обладал, его стихи и либретто для опер никто не печатал, что

судьба не прощает дилетанту его вторжения в ряды бессмертных.

4. "Первое слово из-за океана" повествует о прокладывании трансатлантического кабеля между Америкой и Европой (точнее, между Ньюфаундлендом и Ирландией) 18 июля 1858 года.

Возглавил компанию по сбору средств американский предприниматель Сайрус Филд, человек увлечённый и энергичный. Он поверил, что эта затея, которую учёные считали невозможной, выполнима, и сумел убедить британское правительство, а также многих людей вложиться в акции. Более того, когда первые попытки не удались, он продолжал верить в это чудо, и его мечта осуществилась! Такие люди вызывают огромное восхищение. Цвейг сам пишет, что

для того чтобы чудо или принимаемое за чудо свершилось, необходим прежде всего человек, способный уверовать в него.

Описанные в исторических миниатюрах события неравнозначны, но они схожи в том, что чаще всего звёздному часу предшествуют многие жертвы и годы труда, а иногда звёздному часу одного способствует роковая ошибка другого.

А его «Двадцать четыре часа из жизни женщины», «Письмо незнакомки», «Амок» и «Незримая коллекция» до сих пор являются одними из самых моих любимых литературных произведений, т.к. они произвели на меня неизгладимое впечатление!

Я очень долго ждала и,наконец, дождалась красивого достойного издания, и не удивительно,что книгу выпустила Азбука, да еще и в любимой моей серии и в переводе Бунина.

«Пока мы откладываем жизнь назавтра, она проходит.»

Несмотря на небольшие объёмы новелл, каждая из них содержит глубокий смысл и какой-то посыл. Их все объединяет тонкое и точное владение автором психологии человеческой души, чуть ли не на анатомическом уровне, которое он мастерски демонстрирует, исследуя глубины человеческого сознания со всеми спектрами различных чувств, переживаний и стремлений героев.

Тематика у всех новелл также разная, как разнятся и ее персонажи: от богатых представителей светского общества, до простых слуг или художников.

"Хороша только правда. Полуправда ничего не стоит."

Язык богатый, насыщенный метафорами и эпитетами, лаконичный и красочный. При прочтении создается максимальный эффект присутствия. Просто удивительно!

"Женщина все постигает сердцем, без слов."

Читая произведения автора, я испытываю настоящее эстетическое наслаждение. Настоятельно рекомендую вам к прочтению, особенно перечисленные мной выше новеллы!

"Состариться - значит перестать страшиться прошлого."

В этом сборнике собраны исторические миниатюры, где Цвейг показывает свое мастерство не только писателя, но и историка. Самые разные истории, с разных веков и разных концов света про то, какое значение в истории имеет личность. Некоторых героев история возносила на недосягаемую высоту славы и/или богатства и потом кидала в такую же преисподнюю бедности и забвения. А с некоторыми героями такое происходило несколько раз в жизни. Сборник историй - это просто как жемчужное ожерелье, и я не буду останавливаться подробно на каждой истории, расскажу только о трех, которые меня зацепили больше всего (сама не знаю почему именно они, но так уж получилось).

- Первая - история падения Византии, которую долгое время атаковал турок Мухаммед. Это "Игра престолов", только не придуманная, а реальная. Тут есть все, и история беспримерного мужества, и подлости и предательства. И, для меня очень очевидные исторические аналогии, и горькие мысли о том что: "А в этом мире вообще что-то меняется?". Конечно, меняется, прогресс там... но вот умышленное равнодушие и "выражение глубокой озабоченности" - совсем не ново под луной.

- Вторая - история неудавшейся экспедиции Роберта Скотта на Южный полюс. Что тут можно рассказывать, просто представьте себе несколько человек, замерзающих насмерть в палатке... И последний живой Скотт коченеющими пальцами пишет письма всем, всем, где рассказывает про мужество погибшей экспедиции. Просит передать письма родственникам погибших, пишет и своей жене передавая ей свой дневник. И, последнее, зачеркивает "моей жене" и дописывает "моей вдове".

- Третья история - повеселее, и она запала мне в душу благодаря сравнению технического прогресса за не такой большой срок времени - про то, как через океан перекидывали кабель для телеграфной связи Нового и Старого Света, и про самоотверженность инженера Сайруса Флинта (вот его как раз судьба возносила вверх и швыряла обратно) благодаря которому границы мира стали гораздо уже. Да, нам в эпоху интернета уже немного смешно читать про ликование по поводу какого-то несчастного телеграфа, но ведь именно такие вещи положили начало всем благам цивилизации, которыми мы наслаждаемся сейчас.

Ну и немного про "техническую" сторону. Новеллы я собирала по сайту-который-нельзя-назвать в разных местах, так как в разных изданиях они не все. Наиболее полное издание - скан еще советской книги, и я очень ждала одну определенную новеллу, которая есть в описании к этому изданию книги на ЛЛ, а именно, миниатюра про Ленина и пломбированный вагон. И тут бах, книга закончилась. И тут Лена немножко протупила, так как подумала что-то вроде "Эээээ... не поняла? А где про Ленина?". А потом я еще раз взглянула на скан и год издания книги, Ленок, окстись, кто б тебе в СССР включил бы в сборник такой рассказ? Так что, придется мне рассказ про Ленина искать где то в сети в другом месте.