Текст книги "Вкус невинности"

Глава 20

Когда Сара, Чарли, Барнаби и Габриэль добрались до конюшни Моруэллан-Парка, им навстречу выбежал Кроукер со своими помощниками. Всадники спешились. Взглянув на них, конюхи не смогли скрыть своего изумления. Лица хозяев усадьбы и их гостей были перепачканы сажей и копотью.

Габриэль остался сидеть в седле и сопровождал своих друзей верхом до крыльца дома.

Сара подняла на него глаза.

– Скоро уже начнет светать. Может быть, останетесь у нас до утра? До Касли несколько миль.

Габриэль с улыбкой покачал головой:

– Дело в том, что Алатея не ляжет спать до тех пор, пока я не вернусь.

Чарли фыркнул:

– Ничего не поделаешь, такова супружеская жизнь.

Они простились с Габриэлем, и он, свернув на посыпанную гравием подъездную дорожку, вскоре растворился в темноте.

Чарли, Сара и Барнаби вошли в дом, где их встретили встревоженные Крисп и Фиггс. Экономка приготовила глинтвейн для господ, чтобы она согрелись и подкрепили свои силы с дороги. А затем дворецкий доложил им о том, что произошло в их отсутствие.

– Мы разместили малышей в бывшей классной комнате, – сказал он. – Мисс Куинс и миссис Картер будут спать в комнатах, расположенных рядом с ней. А мистера Кеннета мы устроили в том крыле, где живет прислуга. Бедные крохи! Служанки будут по очереди нести дежурство в их комнате всю ночь.

Осушив стакан глинтвейна, Барнаби поставил его народное Криспа.

– Завтра за завтраком, – сказал он Саре и Чарли, – мы сможем обсудить, что делать дальше.

Крисп сообщил Барнаби, что ему в комнату немедленно доставят горячую воду, и отдал соответствующие распоряжения лакеям.

– Милорд, миледи, – обратился дворецкий к Чарли и Саре, – если у вас будут какие-нибудь приказания…

– Благодарю, Крисп, вы можете быть свободны, – перебила его Сара. – И вы, Фиггс, тоже. Надеюсь, Гвен ждет меня?

– Да, мэм, – ответил Крисп. – Она готовит вам ванну.

– В таком случае мы с графом поднимемся к себе. Завтрак подадите завтра в десять часов.

– Слушаюсь, мэм.

Сара взяла мужа под руку, и они уже направились к лестнице, как за их спинами послышался изумленный возглас.

– Что с вашим сюртуком, милорд?! – ахнул Крисп. – Сзади он весь прожжен насквозь!

– Все не так плохо, как вам кажется, – сказала Сара, обернувшись к дворецкому. – Доктор Калибурн осматривал графа и дал ему целебную мазь, от которой ожоги очень скоро заживут. – Вынув из кармана баночку, Сара показала ее слугам. – Он научил меня, как ее надо наносить. Сейчас мы поднимемся к себе, и я начну лечить графа.

Войдя в спальню, Сара сразу же направилась в смежное помещение, в котором стояла ванна. Гвен уже все приготовила – для своей госпожи, и та отпустила ее.

Вернувшись снова в спальню, Сара увидела, что Чарли стоит перед зеркалом и пытается взглянуть на свою спину.

– Идите сюда, – позвала она, – и не пытайтесь пока снять сюртук.

Чарли вошел вслед за женой в ванную комнату и опустился на табурет, стоявший рядом с буфетом, на котором стоял таз с теплой водой. Взяв губку, Сара намочила ее в воде, выжала и стала осторожно промывать ожоги на спине мужа.

Чарли сидел не шевелясь, чувствуя страшную усталость.

– А разве Калибурн осматривал меня? – спросил он.

– Да. Вы этого даже не заметили. Кожа у вас на спине скорее опалена, чем сожжена.

– Это потому, что вы успели откинуть в сторону упавшие на меня горящие обломки крыши.

Сара помогла Чарли снять одежду.

– Вам нужно принять ванну, – сказала она. – А когда вы искупаетесь, я смажу ваши раны мазью.

Несмотря на то что огонь уничтожил здание сиротского приюта, Чарли не ощущал, что они потерпели поражение. Напротив, ему казалось, что из схватки с огнем они вышли победителями. Им удалось спасти самое ценное – человеческие жизни. Никто из воспитанников и персонала не пострадал серьезно. Кроме того, на пожаре местные жители, съехавшиеся со всей округи на выручку сиротам, испытали чувство единения. Им удалось дать достойный отпор стихии, и это еще больше сдружило их. Полученный во время тушения пожара опыт совместных действий было трудно переоценить.

Но теперь Чарли и Саре предстояло возродить приют. Впереди было много работы. Чарли это не пугало. Однако ему было грустно от мысли, что из-за большой занятости они с Сарой не смогут проводить много времени наедине. Впрочем, теперь он научился ценить простые радости – прикосновения, взгляды, улыбку, все, чем супруги могла обмениваться не только в интимной обстановке, но и на людях.

Этого у них нельзя было отнять. Чарли был готов дарить Жене любовь и нежность.

Дело в том, что он не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Впрочем, возможно, ему не следовало Ничего выдумывать. Признание могло состоять из самых простых слое, произнесенных искренне и нежно…

Пока все в округе спали, а ночной мрак за окном постепенно рассеивался, уступая утру нового дня, Малькольм Синклер продолжал что-то писать, сидя за столом в библиотеке. Его перо быстро скользило по бумаге, исписывая страницу за страницей. Синклер ни на секунду не останавливался в задумчивости или нерешительности. Когда он наконец закончил писать и, тяжело вздохнув, от кинулся на спинку стула, солнце уже окрасило восточный край горизонта в яркие тона. Поставив на последней странице подпись, Синклер присыпал листы бумаги песком, свернул листы вместе и, растопив воск над пламенем горящей свечи, запечатал свое послание.

Усмехнувшись, он написал сверху вместо имени адресата: «Тому, кому это может быть интересно».

Дело было сделано! Синклер еще некоторое время сидел за столом, глядя на запечатанное письмо. Его взгляд постепенно становился все более отрешенным. Нахмурившись, Синклер взял еще два листка бумаги и быстро написал две записки.

Наконец он встал, оставив толстый пакет с посланием на видном месте. Записки Синклер взял с собой. Задув свечу, он подошел к окну и раздвинул шторы. Подойдя к небольшому столику, стоявшему у камина, Синклер достал из его ящики дневник Эдит Балмэн в переплете, украшенном серебряными пластинами. И вышел вместе с ним из комнаты.

Чарли занял место во главе стола.

Это утро было для них с Сарой началом новой жизни. Совместной жизни, полной любви и согласия. События этой ночи сблизили их, заставили осознать свое счастье.

Отныне будущее казалось им обоим радостным и светлым. Однако это не означало, что они должны были сидеть сложи руки и наслаждаться обществом друг друга. Их ждали тяжелим работа и множество испытаний. Саре и Чарли предстояло возродить приют.

Положив себе на тарелку еду, Сара села слева от мужа.

– Я уеду сразу же после завтрака, – сообщил Барнаби. – Поеду в Лондон, доложу обо всем Стоксу, а потом вернусь сюда, продолжить поиски агента. Я уверен, что он где-то неподалеку. Злоумышленник и его агент надеются, что теперь-то согласитесь продать Квилли-Фарм. Они выждут еще пару ей, а потом снова пришлют вам кого-нибудь с предложении заключить сделку. Но они заигрались, и теперь их игре будет положен конец. Барнаби с аппетитом доел ветчину.

– В Лондоне я обязательно встречусь с Девилом и узнаю у Монтегю, удалось ли ему что-нибудь раскопать, – добавил он.

Сара кивнула:

– Мы тут тоже не будем сидеть без дела. Нам надо обустроить жизнь сирот и персонала приюта в новых условиях.

Чарли нежно пожал руку жены.

– Мы с Кеннетом съездим в Квилли-Фарм и посмотрим, нам следует сделать в первую очередь.

– Принадлежащий приюту домашний скот остался без присмотра, – сказала Сара. – Джим отогнал его в дальний загон, может быть, сквайр Мэк приютит его у себя на время?

Чарли кивнул:

– Хорошо, я поговорю с ним.

– Барнаби отложил в сторону салфетку и встал.

– Мне пора, – сказал он и вышел. – Я скоро вернусь, и надеюсь, нам удастся поймать преступника.

Сара блаженно улыбнулась:

– Все будет хорошо, правда?

Чарли взял руку жены и поднес ее к губам.

– Несомненно. Будет намного лучше, чем было.

Утром Малькольм Синклер вышел на крыльцо, чтобы встретить свою экономку, местную жительницу, убиравшую у него в доме и готовившую ему еду.

– Миссис Перкинс, – сказал он, – простите, что я не предупредил вас заранее, но дело в том, что мне не понадобятся ваши услуги в течение ближайшей недели. Я вынужден срочно уехать на некоторое время. Вот возьмите. – Он протянул ей туго набитый кошелек: – Это ваше жалованье за прошлый месяц и аванс за текущий.

Лицо миссис Перкинс расплылось в довольной улыбке.

– Конечно, сэр, как вам будет угодно. Для меня одно удовольствие работать у вас, и я с радостью снова приступлю к своим обязанностям, как только вы вернетесь.

Малькольм смотрел ей вслед до тех пор, пока она не вышли за ворота усадьбы. Вернувшись в дом, он закрыл за собой дверь и сбросил халат.

Надев куртку из грубой ткани, какую обычно носили рабочие, широкополую шляпу, под которой он спрятал свои белокурые волосы, а также кожаные рукавицы, он взвалил на плечо мешок с инструментом. Стуча по натертому до блеска полу коридора подметками старых стоптанных ботинок, Синклер направился к библиотеке. Там, за двустворчатой застекленной дверью, выходившей в сад, его ждала оседланная лошадь.

Чарли долго смотрел на обугленные руины приюта. Его крылья превратились в груды дымящихся головешек, золы и щебня. В центральной части здания еще тут и там виднелись языки пламени, жадно лизавшие обгоревшие балки перекрытий и другие деревянные конструкции.

Каменные стены в нескольких местах рухнули или грозили рухнуть в любой момент.

– Нам надо снести их, – сказал Чарли. – Они представляют собой опасность для всех, кто может случайно забрести сюда.

Он посмотрел на приближавшуюся к ним толпу людей. Эти были местные жители, вернувшиеся утром на место пожара для того, чтобы помочь ликвидировать его последствия. Люди нес ли с собой необходимый инструмент.

Поздоровавшись с ними, Чарли отдал им распоряжения, и они взялись за работу. Вооружившись граблями, Чарли тут же занялся расчисткой завалов.

Все утро до самого полудня он трудился наравне с остальными. Слушая их разговоры, Чарли больше узнал о жизни простых людей, об их проблемах и нуждах. В полдень на телеге Кроукома привезли бочку с элем для добровольцев, работавших в Квилли-Фарме. Это был подарок владельца постоялого двора.

Опершись на рукоять грабель, Чарли выпил кружку эля и вытер взмокший лоб рукой. Стоял прохладный, но погожий день. В воздухе пахло весной.

Окружавшие Чарли люди безоговорочно признавали его власть над собой и выполняли каждое его распоряжение. Для них само собой разумелось то, что граф Мередит отдавал им приказы. Таковы были законы местной общины, членами которой они являлись с рождения.

Но Чарли было странно все это видеть. Он много лет жил вдали от родового поместья, и если бы не Сара, то давно уехал бы отсюда. Когда граф отсутствовал, отец Сары брал на себя ответственность за судьбу общины. Только теперь Чарли осознал, что его место было здесь, среди этих людей. Он должен был хранить существовавшие испокон веков традиции и вместе с тем развивать экономику этого края, делая жизнь его обитателей лучше и богаче. Чарли, прислушивался к этим людям и поэтому хорошо знал их нужды. Да, он должен был жить именно здесь, а не в Лондоне.

Чарли удивляло то, что он прекрасно чувствовал себя в новой роли.

Малькольм Синклер, одетый с иголочки в элегантный сюртук, замшевые брюки и белоснежную рубашку, подошел к адвокатской конторе, расположенной в центре деревушки Кроуком.

Прежде чем войти в нее, он на мгновение остановился на тесных ступенях крыльца. Синклер редко использовал местных жителей в своей игре, но на этот раз ему было не обойтись без Скеггза. И поэтому он считал свои действия разумными и приемлемыми.

Бросив взгляд вдаль, туда, где чернели и дымились руины Квилли-Фарма, он подавил тяжелый вздох. Это пепелище символизировало крушение его надежд и амбиций.

Повернувшись, он открыл дверь конторы Скеггза и вошел и нее.

Целый день Сара не могла найти времени, чтобы написать епископу. Вместе с Куинс и Кейти она возилась с младенцами, кормила их, пеленала и укладывала спать. Ей нравилось ухаживать за крохами. Сара заметила, что в последнее время она находила в этом особое удовольствие.

Возможно, это было связано с состоянием ее организма. Сара еще не была до конца уверена, но ей очень хотелось надеяться, что она не обманывается в своих ожиданиях. Однако ока не хотела спешить. Сара решила сообщить потрясающую новость мужу лишь после того, как ее подозрения подтвердятся.

Ее гостиная превратилась на время в склад, где хранилось белье и детская одежда, и Сара перебралась в библиотеку муж. Во второй половине дня она отправилась туда и, сев за большой письменный стол, взяла бумагу и перо.

Саре удалось найти нужные слова для того, чтобы описать, произошедшую в Квилли-Фарме трагедию, и вскоре она запечатала адресованное епископу письмо печатью мужа.

В дверь постучали, и через мгновение в комнату вошел дворецкий.

– Записка от мистера Синклера, мэм, – доложил он, – доставил посыльный из Кроукома.

– Благодарю, Крисп.

Сара взяла с подноса запечатанную записку.

– Посыльный сказал, что ответа не нужно, мэм, – промолвил Крисп и, поклонившись, удалился.

Взяв нож для разрезания бумаги, Сара вскрыла печать и развернула листок бумаги.

– О, как замечательно! – воскликнула Сара, пробежав глазами записку, в которой Синклер сообщал, что случайно, и самом неожиданном месте, нашел дневник тети Эдит.

Дальше он писал, что вынужден срочно уехать из дома ни неотложному делу и не может заехать в Моруэллан-Парк, что бы лично передать Саре дневник ее тетушки. Но по его словам, он был готов встретиться с Сарой и вручить ей эту реликвию Синклер назначал ей встречу в три часа дня на мосту через водопад Уиллз-Нек, напомнив Саре о том, что когда-то она выражала желание показать ему эту местную достопримечательность.

В конце Синклер писал, что в том случае, если Сара не сможет приехать сегодня к водопаду, он передаст ей дневник Эдит, когда снова вернется в эти края. Однако это будет не скоро. Синклер уверял Сару в том, что не может передать эту ценную для нее вещь через посредника и намерен вручить ее лично из рук в руки.

Сара взглянула на часы. Было пятнадцать минут третьего. Она еще могла успеть переодеться и домчаться верхом до водопад.

Ей не терпелось вернуть дневник и узнать у Синклера, где тот нашел его. Кроме того, после ночи, проведенной на пожаре, где она задыхалась от едкого дыма и гари, ей было полезно подышать свежим воздухом и размяться в седле.

Вскочив с места, Сара распорядилась, чтобы конюхи седлали Мулатку, а затем поднялась к себе, чтобы переодеться.

Двадцать минут спустя к Чарли, руководившему рабочими, которые разбирали завалы на месте пожара в Квилли-Фарме, подержал парнишка, прибывший из Кроукома.

– Вам записка, милорд, – сообщился, вынимая из кепки сложенный и запечатанный листок бумаги. – От мистера Синклера, того самого, который поселился в усадьбе Финли-Хаус.

Отойдя в сторону; он прислонился к забору, вскрыл печать, развернул сложенный листок бумаги и погрузился в чтение.

Когда он прочитал первые строчки, кровь отхлынула у него от лица.

Малькольм не тратил лишних слов на обращение и другие формальности.

«Ваша жена скоро будет в моих руках, – писал он. – Сейчас, когда вы читаете эту записку, она скачет по направлению к мосту через водопад Уиллз-Нек. Если вы не хотите навсегда расстаться с ней, то вы сделаете то, что я вам скажу. Не медлите и не пытайтесь понять мои намерения, вам это все равно не удастся. Не вздумайте поднимать тревогу или обращаться к кому-либо за помощью. Не забывайте, что с моста Квилли-Фарм виден как на ладони. Я наблюдаю за вами через подзорную трубу.

Немедленно скачите к мосту. Если вы сделаете все так, как я сказал, то получите Сару в целости и сохранности.

Действуйте, иначе вы потеряете ее! Мы оба будем вас ждать на мосту через водопад».

Судорожно вздохнув, Чарли постарался сосредоточиться.

У него не было выбора. Он не мог призвать людей на помощь, поскольку знал, что Синклер наблюдает за ним. Чарли был уверен, что Малькольм не блефовал, заявляя о том, что видит его в подзорную трубу.

Сунув записку в карман, Чарли направился к Шторму. Отвязав его, он повернулся и крикнул Кеннету:

– Я должен уехать по срочному делу! Возьмите на себя руководство людьми, пока я не вернусь!

Ничего не подозревающий Кеннет с беззаботным видом махнул рукой. Со стороны эта сцена выглядела безобидно и не должна была вызвать тревогу у наблюдавшего за ней Синклера.

Чарли вскочил в седло и, пришпорив лошадь, поскакал к Кроукому, через который проходила дорога к водопаду.

Глава 21

Мулатка шла в гору, взбираясь по крутому подъему, ведущему к мосту через водопад Уиллз-Нек. Сара не подгоняла лошадь, зная, что у нее еще есть время в запасе. Покачиваясь в седле, она любовалась живописными видами, открывавшимися с гор. Сквозь деревья, росшие вдоль дороги, вдали на солнце поблескивало море.

Ветер разогнал облака, и земля купалась в солнечных лучах. В прохладном чистом воздухе пахло весной.

Душа Сары была исполнена ожиданием счастья. Она не сомневалась в том, что все ее мечты скоро сбудутся. Здание приюта сгорело, но все дети и персонал остались живы. Суровое испытание только больше сплотило их.

Семейная жизнь Сары наконец-то наладилась. Она нашла общий язык с мужем, и они вместе преодолели возникшие в их отношениях трудности. Они закалили молодоженов, и им теперь было не страшно смотреть в будущее.

Наконец Сара выехала на поляну, на которой всадники обычно оставляли лошадей. Дальше надо было идти пешком.

К одному из деревьев была привязана вороная лошадь под мужским седлом. Сара привязала Мулатку неподалеку от нее и стала взбираться, наверх по узкой тропе. Длинный шлейф ее амазонки волочился по каменистой почве.

Мост, перекинутый через узкое ущелье, по которому поток воды стремительно падал вниз, находился за поворотом тропы. Сюда можно было добраться верхом с другой стороны, но люди обычно пользовались той дорогой, по которой приехала Сара.

За поворотом она увидела деревянный дощатый мост длиной в четыре ярда. Он висел над пропастью на канатах, привязанных к деревянным опорам, вбитым в каменистую почву обоих берегов. На мосту ее уже ждал Синклер, Держась за вёревочные поручни, он смотрел вдаль, где раскинулась живописная долина.

Услышав шаги Сары, Синклер повернулся и с улыбкой поднял руку. Сара увидела, что он держит дневник Эдит. Его серебряные пластины поблескивали на солнце.

Перекинув шлейф амазонки через руку, Сара спустилась к мосту по скользкому крутому косогору берега. К счастью, кто-то выложил здесь ступени из небольших валунов.

Ступив на доски моста, Сара почувствовала, как он закачался под ее весом. Синклер стоял ближе к середине моста, в той точке, откуда открывался красивый вид на окрестности. У Сары закружилась голова. Возможно, это беременность давала о себе знать.

Снизу доносился рев водопада. Из-за таяния снегов поток был многоводным и походил на ревущего дикого зверя, бушующего под мостом и крушащего все на своем пути.

Взмывающие вверх пенные брызги едва не достигали моста.

– Благодарю, что пришли, – сказал Малькольм, улыбаясь.

В который уже раз Сара подумала, о том, что этот человек сильно походил на ее мужа. Между ними было много общего, хотя порой сходство казалось неуловимым.

Из-за рева водопада им приходилось говорить громко и напрягать слух, чтобы разобрать слова собеседника. Синклер протянул Саре дневник Эдит.

Взяв тетрадь, Сара повертела ее в руках, а потом перелистала. Дневник был в полной сохранности.

– Где вы нашли его?

Улыбка сошла с лица Малькольма, однако его выражение было все таким же искренним и открытым.

– Он лежал в ящике небольшого столика, находящегося в библиотеке усадьбы Финли-Хаус.

– Но как он попал туда? – изумилась Сара и, вспомнив что-то, нахмурилась. – Если не ошибаюсь, вы живете именно в этой усадьбе?

Да. И я сам положил его туда.

Это признание показалось Саре таким нелепым, что она сначала не поверила своим ушам.

– Вы хотите сказать, что взяли его без спросу в моем доме и увезли с собой?

Сара вдруг вспомнила, что в тот день, когда она обнаружила пропажу дневника, Синклер заезжал к ним в Моруэллан-Парк. Она посмотрела на него в упор с молчаливым упреком.

– Я вижу, вы вспомнили тот день… – промолвил. Малькольм. – Мы с вами встретились в розарии. На то, чтобы выкрасть дневник вашей тетушки из секретера, потребовалось не больше минуты.

Сара растерялась.

– Но зачем вы это сделали? – с недоумением спросила она. Синклер бросил взгляд на дневник.

– Я был знаком с вашей тетушкой, и она оставила записи обо мне в своем дневнике. Я не хотел, чтобы вы прочитали их. Эдит считала меня причастным к торговле живым товаром. Власти пресекли работорговлю, раскрыв это преступление, но не сумели доказать мою вину. – Уголки губ Малькольма дрогнули. – Но ваша тетушка была совершенно права. Автором и вдохновителем преступной идеи являлся именно я. – Он сделал паузу, а затем продолжал, не сводя глаз с Сары: – Эдит была замечательной женщиной. Несмотря на свой почтенный возраст, она обладала живым умом и проницательностью. Она хорошо знала моих родителей. Когда преступление было раскрыто, Эдит позвала меня к себе и сказала, что, по ее мнению, именно я стою за ним. Она не считала меня злодеем, способным на жестокое обращение со своими жертвами, но не снимала с меня вины за преступные замыслы, которые осуществили другие. Эдит предостерегла меня, сказав, что я должен быть осторожен в будущем, что мне нельзя знакомить со своими замыслами и планами людей, способных претворить их в жизнь преступным путем. – Синклер поморщился. – Она оставила обо мне запись в своем дневнике, и мысль об этом преследовала меня всю жизнь.

Сара нахмурилась.

– Но если тетушка Эдит не считала вас закоренелым преступником, а власти не выдвинули против вас никаких обвинений, то почему вас так сильно беспокоила эта запись? В ту пору вы были еще совсем молоды. В юности многие поступают неосмотрительно. Уверяю вас, что даже если бы я прочитала записи тетушки, то всё равно не рассказала бы никому о вас ничего компрометирующего.

Малькольм улыбнулся.

– Да, я знаю, что вы ничего не рассказали бы окружающим. Но видите ли, я решил обосноваться в этих краях и сдружился с вами и вашим мужем. Я начал ценить вас и Чарли, дорожить вашим мнением. Мне не хотелось низко пасть в ваших глазах. К тому же мы с Чарли в дальнейшем могли стать партнерами по бизнесу, поскольку нас обоих интересовали инвестиции в строительство железных дорог. Я не мог рисковать своей репутацией. Ведь, прочитав дневник, вы наверняка показали бы записи тетушки мужу.

– Не вижу в этом ничего страшного, – промолвила Сара, но тут в ее душу начали закрадываться подозрения. – Что особенного мог увидеть Чарли в этих записях?

Ваш муж мог сопоставить кое-какие факты. И то, что в юности я разработал хитроумный преступный план, приносивший большие доходы, навело бы его на определенные мысли. Умный и проницательный Чарли начал бы следить за мной и в конце концов догадался бы, что и сейчас я занимаюсь довольно сомнительными делами. А мне бы очень не хотелось терять нового друга.

Сара облизала пересохшие от волнения губы.

– Вы только что признались в том, что занимаетесь противоправной деятельностью. Какой именно?

Саре казалось, что колючие светло-карие глаза Синклера пронзают ее насквозь и читают ее тайные мысли.

– Чарли явно недооценивает вас. Вы очень сообразительны. Чарли тоже, конечно, все понял бы, если бы прочитал дневник Эдит. – Малькольм усмехнулся. – Да, Сара, ваши догадки верны. Я именно тот человек, который пытается купить у вас Квилли-Фарм.

Сара смотрела на него широко распахнутыми от ужаса глазами. Несмотря на признание Синклера, она не могла до конца поверить в то, что перед ней стоит преступник.

– Значит, это вы запугивали детей и персонал сиротского приюта, а потом устроили пожар, который мог привести к человеческим жертвам? – Сара чувствовала, как в ней закипает ярость. Резко повернувшись, она полным драматизма жестом показала рукой на долину, где чернело пепелище, над которым все еще курился дым. – Это ваших рук дело? – Но тут она вдруг сникла и в замешательстве посмотрела на Синклера. – Нет, вы не могли совершить это преступление. В тот момент, когда кто-то обстреливал здание приюта зажженными стрелами, вы сидели, вместе с нами за столом в доме моих родителей.

Сара замолчала, ожидая объяснений Синклера.

– Нет, я действительно не поджигал приют, – наконец промолвил он. – Но дело не в этом. Если бы вы прочитали дневник Эдит, то все поняли бы. Я никогда сам серьезно не нарушал закон, не совершал уголовных преступлений. Я никому не причинил увечий, никого не лишил жизни. И тем не менее, как правильно отмечала Эдит, вина за преступления лежит на мне.

Я не отдавал приказа поджечь приют и был в ужасе, узнав, что вас ранили в спину. После этого я потратил два дня на поиски своего агента, намереваясь положить конец его бесчинствам. В свое время я отдал ему одно-единственное распоряжение: добиться, чтобы вы продали мне Квилли-Фарм.

По выражению глаз Синклера Сара видела, что он страдает.

– В ту ночь, когда произошел пожар, – продолжал он, – я видел, как Чарли и Барнаби, рискуя собственной жизнью, спасали детей, и понял, что у меня отсутствуют такие качества, как мужество и сострадание. И еще я осознал свою вину это я несу ответственность за все, что случилось в Квилли-Фарме.

Странно, но Сара не чувствовала, что от Синклера исходит опасность.

– Я всегда считал себя очень умным, – снова заговорил он, – очень успешным. – Голос Синклера дрогнул, и Сара вынуждена была напрячь слух, чтобы разобрать слова, которые заглушал гул водопада. – Но в конце концов оказалось, что я просто жалкий неудачник. – Синклер судорожно вздохнул, выходя из оцепенения; Горько усмехнувшись, он посмотрел на Сару и заговорил громче, стараясь перекричать шум водопада: – Все в моей жизни пошло наперекосяк. Власти напали на мой след, и на этот раз мне не удастся уйти от правосудия, вне зависимости от того, совершал я преступления или нет.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Потому что я хочу, чтобы вы поняли меня. Чтобы меня хоть кто-нибудь понял, прежде чем я уйду. Если бы вы знали, как я жалею о том, что в свое время не послушался вашу тетушку. Но прошлого не вернешь. Я упорно делал то, от чего она меня предостерегала, и вот пришло возмездие.

Сара видела, что Синклер искренен и откровенен с ней, но ей казалось, что он немного не в себе. Она насторожилась, хотя в его голосе и словах не было угрозы. Человек, так похожий на Чарли, не мог причинить ей зла.

– И что же теперь будет? – спросила Сара, нервно облизнув губы.

– Теперь… – промолвил Синклер и посмотрел мимо нее на тропу, ведущую к поляне. Он как будто услышал какой-то посторонний шум. Сара оглянулась, но ничего не увидела. – Теперь я должен кое-что сделать. Эдит Балмэн наверняка одобрила бы мой поступок, ведь я совершаю его во благо ее любимой племянницы.

И он молниеносно схватил Сару за руку. Синклер так крепко вцепился в ее запястье, что ей стало больно. Сара попыталась вырвать руку, но не смогла.

– Не сопротивляйтесь! – крикнул Синклер, снова бросив взгляд поверх ее головы на тропу. – Я не причиню вам зла! Это было бы неправильно.

Сара сердито посмотрела на него:

– Прекратите говорить загадками!

Сара все больше убеждалась в том, что он был не в своем уме. Выражение лица Синклера было, как всегда, невозмутимым.

– Я сказал все, что намеревался вам сказать. – Он снова бросил взгляд на тропу. – Но мне еще нужно поговорить с Чарли.

Сквозь гул водопада Сара расслышала стук копыт. Кто-то приближался к поляне. Она с опаской посмотрела на Синклера, не зная, чего еще от него ждать.

– Что все это значит?

– Как я уже сказал, я упустил ситуацию из-под своего контроля, но моя жизнь все еще находится в моих руках, – холодно ответил Синклер.

Цокот копыт приближался, и вот наконец Сара увидела у подножия холма, по которому круто вверх взбиралась тропа, Чарли. Он смотрел на нее и Синклера с каменным выражением лица. С того расстояния, на котором он находился, Чарли мог разглядеть дневник Эдит и руку Синклера, крепко сжимающую запястье Сары.

Чарли спешился и, бросив поводья, побежал вверх по тропе. Шторм покорно направился к привязанным на поляне лошадям. Взбежав на холм, Чарли стал торопливо спускаться к мосту по валунам.

– Стойте! – крикнул ему Синклер, стараясь заглушить шум водопада.

Чарли остановился на предпоследнем валуне и устремил на Малькольма взгляд, исполненный ярости. Но несмотря ни на что, он все еще не видел в Синклере врага. Совсем недавно Чарли восхищался умом и деловой хваткой этого человека.

– Так, значит, это вы стояли за всеми преступлениями? Это вы хотели купить Квилли-Фарм? Вы продавали компаниям, занимающимся строительством железных дорог, участки земли, необходимые для их прокладки, по бешеным спекулятивным ценам и на этом нагревали руки? – Несмотря на отсутствие доказательств, Чарли был уверен в правоте своих догадок. Все разрозненные факты, которые были ему известны, наконец сложились в единую картину. Малькольм с помощью украденного дневника заманил Сару в это глухое место, а затем заставил Чарли приехать сюда. Чарли не понимал только одного – зачем это надо было Малькольму? Чего он хотел от него и Сары?

Выражение лица Синклера оставалось непроницаемым.

– Я часто задавался вопросом, сколько времени понадобится вам на то, чтобы докопаться до истины. Но я не думал, что это произойдет так скоро.

Чарли не знал, что и думать. Он помнил, какой ужас отразился на лице Малькольма, когда тот услышал, что Сару ранила стрела, пущенная из арбалета. Синклер помогал тушить пламя на пожаре, не щадя своих сил.

– В чем дело, Малькольм? – прищурившись, спросил Чарли. – Ваш подручный взбесился?

Синклер ничего не ответил.

– Кто он? – спросил Чарли.

Малькольм махнул свободной рукой, продолжая другой сжимать запястье Сары.

– Не беспокойтесь, совсем скоро вы узнаете его имя. Сейчас мне не до него. – Малькольм заговорил более суровым тоном: – Сейчас меня интересуете вы.

– Вы хотели, чтобы я приехал сюда. Я выполнил ваше требование.

Чарли двинулся вперед, намереваясь взойти на мост.

– Нет! – крикнул Малькольм, и Чарли застыл на месте. – Взгляните на канаты моста.

То, что Чарли увидел, заставило его замереть от страха. На его лбу выступил холодный пот. Прочные толстые канаты, на которых много лет висел мост, были обрублены и соединены с более тонкими веревками. Они не могли выдержать вес трех человек.

– На другом конце моста я сделал то же самое, – заявил Малькольм. – Я все тщательно рассчитал, можете не сомневаться. Веревки способны выдержать вес только двух человек, – Сделав паузу, он продолжал: – Поэтому если вы попытаетесь подойти к нам, веревки оборвутся, и мост рухнет вниз, и вы будете виновны в нашей гибели.