Текст книги "Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента"

Гвинея-Бисау, Гвинея Конакри

В ресторане отеля знакомлюсь с Джорджо, итальянцем, работающим вместе с женой в неправительственной итальянской организации. Ужинаем вместе, обсуждая войну, долгие годы которой опустошили Гвинею. После выборов 2005 года страна под управлением президента Жоана Бернардо Виейра, кажется, наслаждается относительной политической стабильностью (К сожалению, сейчас, когда я пишу эти строки и после убийства президента, страна рискует снова рухнуть в пучину гражданской войны). Мы меняем тему, и беседа переходит на мое путешествие. Джорджо интересуется моей программой максимум. Советует быть очень осторожным в Гвинее Конакри и избегать столицы. Потом, зная, что на следующий день я остановлюсь в Бафата, говорит, чтобы я поехал в католическую миссию к отцу Франческо, итальянскому священнику, он будет рад приютить меня.

Второго апреля, спозаранку, я уже покидаю Сан-Домингос и еду в Бафата – этап в двести семьдесят три километра более-менее приличного асфальта. В двадцати двух километрах от селения Ingore асфальт исчезает, и достаточно ровная грунтовая дорога приводит к берегу великой реки. Кто-то говорит, что надо примерно час подождать прихода парома, который переправит меня на другой берег. Я уже знаю, что дело одним часом не обойдется, и настраиваюсь – с чисто африканским спокойствием – на долгое ожидание.

Подготавливаю Веспу к погрузке и устраиваюсь в тени импровизированного шалаша, в котором жарится на огне мясо козленка. Сейчас почти полдень, и я уже проголодался. Покупаю за несколько африканских франков порцию жареного мяса – его мне подают в кульке, сделанном из бумаги для мешков с цементом. Получаю булку хлеба и бананы. Пообедав, встаю и иду к Веспе, хочу закурить. Однако безрезультатно ищу зажигалку: должно быть, где-то потерял. Осматриваюсь вокруг в поисках кого-нибудь, кто дал бы прикурить. Около пикапа, недалеко от меня, замечаю двух белых. Я приближаюсь с намерением познакомиться. Они итальянцы, один из них инженер, другой – геодезист. Они находятся здесь от одной итальянской фирмы, что должна построить мост через реку. Инженер указывает мне на противоположном берегу реки сараи, где живут рабочие, и говорит, что через несколько дней начнутся работы по установке первых опор моста.

Во время нашего разговора замечаю приближение парома. Билет у меня уже есть, так что остается лишь погрузиться. Но эта операция, которая прошла бы у нас без сучка, без задоринки, в Африке может оказаться весьма рискованной затеей. Когда паром причаливает, моя радость от завершившегося, наконец, ожидания внезапно трансформируется в мрачное беспокойство: дощатые сходни, опущенные для доступа на борт, состоят из двух частей; в точке их соединения образуется такой заметный угол, что он представляет потенциальную ловушку для маленьких колес Веспы. Тревогу усиливает и тот факт, что сходни на три четверти длины погружены в воду.

Подходит моя очередь, и сердце колотится сильно-сильно; знаю, что у меня не должно быть ни малейшего колебания. Когда оба колеса уже на сходнях, вода лижет мои ботинки; мотор я оставил включенным: если он заглохнет, Веспа могла бы соскользнуть назад, потом наклониться, а я, без надежной опоры, не смог бы удержать ее. И неизбежно и она, и я полетели бы в воду! Вот я уже в том месте, где находится угол-ловушка, кручу ручку газа и тяну руль на себя – два совместных действия оказываются эффективными. И вправду, Веспа делает рывок вперед, заднее колесо выходит из воды и катится по поперечинам сходней. Уфф! Я на пароме. Долгий вздох облегчения усмиряет бешеное биение сердца. Я ставлю Веспу на подножку и прошу одного из пассажиров сделать фотографию: на ней улыбающийся и довольный мужчина, которому удалось избежать опасности. Однако этот мужчина забыл, что скоро ему придется столкнуться с рисками спуска на другом берегу.

Через десять минут мы уже у правого берега. Спуск с парома легче, чем подъем, без всяких трудностей. В сотне метров от берега начинается асфальт. Проезжаю через селения Булла, Нхакра; в Мансоа заливаю полный бак бензина. Перед городом Бамбадинка останавливаюсь на перекур. До Бафата остается всего тридцать два километра, так что туда я приезжаю еще до вечера.

Католическая миссия, рекомендованная Джорджо, находится на выезде из города. И действительно, когда дома начинают располагаться реже, замечаю слева колокольню церкви. Оставляю Веспу в обширном саду и иду справиться об отце Франческо. Стучу, открывается дверь, и передо мной, приветливо улыбаясь, предстает мужчина: отец Франческо. Я называю свое имя, передаю приветы от Джорджо и спрашиваю позволения остаться на ночь. У мужчины на лице недоумение, он заявляет, что не знает никакого итальянца по имени Джорджо. Конечно, он не тот отец Франческо, которого я ищу, тот находится в другом месте, в нескольких километрах от Бафата, по дороге на Габу. Потом он говорит, что будет рад видеть меня своим гостем, я тоже доволен таким раскладом, потому что уже темно, и у меня нет никакого желания снова пускаться в дорогу, пусть даже и совсем не далеко.

Я трогаю Веспу с места и пристраиваю ее под большим навесом возле внедорожника миссии. Потом сгружаю багаж и тащу его в комнату.

Быстрый душ и чистая одежда сразу же делают меня презентабельней. Потом я торопливо стираю – надо поспешить, в семь ужин, и я не хочу заставлять ждать себя. В трапезной встречаю итальянцев, они в Гвинее с гуманитарной миссией. Ужин отличный, а отец Франческо попросил принести к столу хорошее вино – вещь очень редкая для Африки. После первоначальной скованности, когда все присутствующие – я в том числе – кажутся не очень расположенными к общению, беседа оживляется благодаря именно отцу Франческо, который представляет меня и рассказывает о моем путешествии то, что уже узнал. Все изумляются, когда я детально сообщаю о моем маршруте; одна девушка, медсестра по профессии, особенно интересуется рисками для здоровья. Спрашивает, не боюсь ли я малярии и других тропических болезней. Отвечаю, что боюсь, но страх – это не то, что может заставить меня отступить, В общем, в целях профилактики постараюсь предпринимать все меры предосторожности.

Уже поздно и пора отправляться спать. Прощаюсь, пожимая всем руки: назавтра я уеду на рассвете и не смогу попрощаться ни с кем.

На следующее утро, в восемь, я уже проехал пятьдесят километров в направлении Габу. По моим расчетам прибуду чуть позже полудня в Кундару, в Гвинее Конакри. Но мой оптимистический прогноз столкнется с жестокой реальностью ужасной дороги на участке между Pitche и границей между двумя Гвинеями.

Я уже какое-то время еду по грунтовой дороге, еду без особых трудностей, но продвигаясь вперед с осторожностью и не превышая тридцати километров в час. Красный цвет земли контрастирует с тускловатой зеленью зарослей. Сейчас стоит засушливый сезон, природа страдает от нехватки воды. Очень жарко, я часто останавливаюсь и пью.

Где-то к часу дня решаю остановиться и передохнуть в тени огромного дерева рядом с дорогой. Угождаю желудку, который просит еды, баночкой сардин, хлебом и двумя бананами. Пью много воды, выкуриваю сигарету и снова в дорогу.

Я еду один уже многие часы, дорога не очень оживленная, лишь изредка мне навстречу попадаются велосипедисты. Постепенно дорога становится хуже: ямы, длинные и узкие русла высохших ручьев – следы работы воды во время дождей – перерезают дорогу. Они часто занесены мельчайшим песком – результат эрозии. Еду на первой скорости, а правая нога всегда в готовности нажать педаль тормоза. Протяженные песчаные участки вынуждают меня отталкиваться ногами, чтобы не упасть. И сама дорога стала высохшим руслом шириной примерно три метра и с высотой стен больше двух метров. Чертовски жарко, потею, но у меня нет ощущения, что я мокрый, потому что пот быстро испаряется, разумеется, оставаясь и на моей коже, и на одежде, смешавшись с пылью, которая покрывает меня с ног до головы. Я пью воду литрами, растворив в ней несколько пакетиков минеральных солей для снижения риска обезвоживания. Не помню, чтобы я когда-либо так страдал физически (Я пока еще не испытал лесную дорогу в Габоне и болотистые дороги в восточной провинции Конго). Запас воды почти иссяк, но замечаю в двадцати метрах от дороги спасительный колодец. Около него женщины, достают воду. Оставляю Веспу прямо на дороге и иду к колодцу с пятилитровой канистрой и двумя бутылками. Для очистки воды использую таблетки Micropur швейцарского производства, очень эффективные и безопасные – через час вода будет вполне пригодна для питья.

Еду дальше, уже запредельно уставший и с нервами на пределе. Замечаю, что из-за напряжения сжимаю рукоятку руля с излишней силой, до боли в локтях. Несмотря на лихорадочное внимание к поверхности дороги, не замечаю вовремя песчаного участка. Веспу заносит, она заваливается набок, и я безуспешно пытаюсь ее выровнять, помогая себе ногами. Падаю, и в этот раз моя нога снова придавлена Веспой. Нет никого, кто мог бы помочь выбраться, я должен сделать все сам. Приподнимаюсь и правой рукой срываю эластичные шнуры, удерживающие канистру с водой и канистру с бензином. Потом, все той же правой, отвязываю багаж с переднего багажника. Веспа стала намного легче, и я могу чуть приподнять ее и вытащить ногу. Еще раз ее спасли крепкие туристические ботинки. Очищаю Веспу от песка и снова еду. Через несколько сотен метров дорогу пересекают многочисленные борозды, узкие и глубокие. Стараюсь удержать равновесие на гребне, разделяющем две борозды, но это не так-то просто: в какой-то момент переднее колесо скользит по гладкой земле и попадает в борозду. Снова падаю, но в последний момент ухитряюсь устоять на ногах.

Я постоянно пил воду, помогал Веспе ногами, толкал ее на песчаных участках, вилял среди многочисленных ям – и за три часа нечеловеческих усилий преодолел что-то около двадцати километров. Жара спала, я же, наоборот, чувствую себя пылающей головешкой. Это просто чудо, что я не получил теплового удара, очевидно, предшествующее пребывание в Сахаре сделало мой организм более приспособленным к адскому пеклу. Навстречу мне едет раздолбанный внедорожник, и кажется, что даже ему приходится нелегко. Водитель останавливает машину и спрашивает, не нужна ли помощь. Все, что мне надо, – знать, как далеко до границы. Водитель говорит, что осталось десять километров. Я решаю, что остановлюсь на ночлег сразу после пересечения границы.

Продолжаю ехать, все время с большим трудом. Уже проехал двенадцать километров, но ощущение такое, что до границы еще далеко. Приезжаю в селение Бурунтума. Какой-то пожилой человек говорит, что до границы с Гвинеей Конакри три километра. Солнце уже низко, совсем скоро опустится вечер, и я на пределе сил. Несколько минут стою в отупении, не зная, что делать. Мое присутствие привлекает много людей, особенно детей – они смотрят на меня так, словно я марсианин. Справа, на расстоянии десяти метров от того места, где я остановился, в тени могучих манговых деревьев расположились ладно построенные хижины, с оградами из сухих ветвей. Люди, после первых минут замешательства, начинают дружески улыбаться. Место мне нравится, а люди вызывают доверие. Думаю, что остановиться здесь на ночь – хорошая идея. Спрашиваю у владельца хижины позволения поставить палатку на его земле на одну ночь. Он не понимает по-французски, но ему объясняют смысл моей просьбы, и он, широко улыбаясь, показывает мне место, где я могу устроиться: под большим манго, возле примитивной лавочки.

Под прицелом десятков глаз я быстро ставлю палатку, полагая, что нет смысла фиксировать ее растяжками и колышками – вечер тихий и нет ни малейшего дуновения ветра. Однако в Африке порой можно очень дорого заплатить за легкомысленность. Занеся багаж в палатку, прошу принести мне воды, чтобы помыться и постирать. Моюсь с африканским мылом, поливая себя водой прямо из ведра. Чтобы смыть всю пыль, приходится намыливаться дважды. И вот я чистый! Потом принимаюсь за стирку: джинсы, рубашка, белье. Все постиранное развешиваю на веревке, натянутой меж двух манговых ветвей. Когда операция по наведению чистоты закончена, остается лишь приготовить незатейливый ужин: баночка сардин, кусок хлеба, несколько бананов наполняют мой желудок.

Мне надо сразу же уснуть: поскольку я смертельно устал, то палатка, надувной матрас и спальный мешок обеспечат комфорт, сравнимый с номером в пятизвездочном отеле.

Желаю спокойной ночи всем тем, кто еще наблюдает за мной, и забираюсь в палатку. В два часа ночи палатку сотрясает сильнейший ветер, его порывы пробуждают меня от тяжелого глубокого сна, в который я провалился, как только добрался до спального мешка. Листва деревьев усиливает завывание ветра, и у меня такое чувство, что я окружен громадной стаей волков.

При каждом порыве ветра палатка, которую я по глупости своей не укрепил растяжками, сотрясается, и каждый раз боюсь, что ее вот-вот унесет как соломинку, несмотря на весь мой тяжелый багаж. На протяжении почти трех часов, вытянув руки и ноги, я лежу в позе буквы X, чтобы удержать палатку на месте, препятствуя ветру наполнить ее и приобрести еще большую силу улететь.

В пять утра кратковременный дождь усмиряет ветер, объявляя возвращение затишья. Высовываю голову из палатки – не улетела ли моя выстиранная одежда. С радостью вижу, что все на месте и даже, как мне кажется, почти высохшее. Я снова засыпаю, но возможность восстановить силы от тягот предыдущего дня уже невозвратно пропала.

Когда выхожу из палатки и смотрю на себя в зеркало Веспы, мне кажется, что я вижу там труп.

Быстрое умывание, такой же быстрый завтрак – печенье, размоченное в порошковом молоке. И я снова еду, к границе. В половине десятого я уже в городе Кундара, в Гвинее Конакри.

От Кундары до Лабе двести пятьдесят километров дороги, которая в Фута Джаллон становится горной. И на всем пути нет ни единой заправки.

В моей памяти еще свеж кошмар прошлого дня, и нет ни сил, ни желания снова испытать подобное, только еще и помноженное на пять, потому что проехать надо двести пятьдесят два километра. В одном из баров знакомлюсь с Максимом, который торгует новыми и подержанными автомобильными запчастями. Объясняю ему проблему. Он сразу же говорит, что мне повезло: есть машина, которая отправляется в Лабе около полудня. Он выяснит у владельца, найдется ли у него в багажнике место для Веспы, а для меня – в салоне. Прошу Максима, чтобы он показал мне обменный пункт, надо поменять евро на африканские франки. Я уже знаю курс, то есть меня не облапошат. Меняю сто евро, так как не знаю, во сколько обойдется билет до Лабе. Возвращается Максим, говорит, что все в порядке, но о стоимости билета я должен договариваться с хозяином самостоятельно. Хозяин машины – невысокий, коренастый, с вежливыми манерами. Мы сходимся на очень приемлемой для меня цене.

Он просит подогнать Веспу к его офису, потому что в целях безопасности надо слить весь бензин из бака. Когда все готово, я предполагаю, что сейчас Веспу погрузят в кузов грузовичка или в пикап. Но нет, речь идет о стареньком семейном Пежо. В Африке все возможно, даже это! В багажник загружают три автомобильные покрышки, на них положат Веспу. Контролирую, чтобы все было сделано как надо, мне не хотелось бы, чтобы неизбежная тряска и подпрыгивание машины на дороге нанесли скутеру ущерб.

В момент отъезда насчитываю в салоне десять человек, трех в багажнике, где теперь уже не только моя Веспа, но и весь багаж пассажиров и даже три курицы. По дороге в машину заберется четырнадцатый пассажир.

Ровно в полдень, как и обещано, отправляемся (эта пунктуальность мне очень нравится, но здесь, в Африке, кажется необъяснимой). Едва мы выезжаем за пределы Кундары, как машина начинает нестись на сумасшедшей скорости.

Дорога разрезает лес надвое, образуя множество крутых, достаточно узких поворотов, на которых водитель почти никогда не снижает скорость. Пассажиры, смеявшиеся и шутившие в момент отъезда, теперь притихли. Я тоже охвачен волнением и вытягиваю шею, пытаясь разглядеть дорогу в лобовое стекло. Мы проехали около двадцати километров, когда сильнейший шум и внезапный резкий толчок заставляют нас подскочить в воздух. Автомобиль останавливается, все выходят посмотреть, что такое случилось. Большой камень оторвал половину выхлопной трубы, к счастью, повреждение это не очень серьезное. Водитель возвращает на место отлетевший кусок, кое-как закрепляя его при помощи железной проволоки. Едем дальше на прежней скорости, под аккомпанемент оглушающего рева сломанного глушителя. Почти два часа я сижу, вцепившись в спинку переднего сиденья, словно парализованный страхом, потом, чтобы успокоиться, говорю себе, что бессмысленно беспокоиться слишком сильно: водитель, вероятно, понимает, что делает – кто знает, сколько раз он уже проезжал по этой дороге. Успокоенный этой мыслью, закрываю глаза и, придавленный весом бабищи, сидящей слева, рядом со мной, ухитряюсь задремать, частично восполняя ночной недосып.

Часа через полтора меня будит соседка – ей надо выходить. Автомобиль останавливается на берегу реки. Паром готов перевезти нас на другой берег. Вода в реке изумительно красивого изумрудного цвета, по берегам – буйная растительность. Наслаждаюсь этим африканским пейзажем, такие я раньше видел только в документальных фильмах. Перебравшись на другой берег, мы продолжаем сумасшедшую гонку, но я уже не обращаю внимания на отчаянную манеру вождения – можно сказать, что почти привык.

Однако мое хладнокровие исчезает, когда мы добираемся до Фута Джаллон. Там дорога карабкается в горы вдоль крутых откосов, которым не видно конца. Водитель преодолевает бесконечные узкие повороты с безответственным легкомыслием. На каком-то повороте машина замедляется и останавливается. Не могу понять причины этой внезапной остановки. Пассажиры говорят возбужденно, я выхожу, смотрю вперед и замечаю на краю дороги человека, он весь в крови. Обеими руками он зажимает правый бок. На земле, опустив голову между колен, сидит какой-то юноша и стонет. Ранен и он. Спрашиваю водителя, что случилось, и он говорит посмотреть вниз, в глубину откоса. Смотрю, но не вижу ничего странного. Смотрю еще, пристальней, и замечаю среди зелени изуродованный силуэт автомобиля. В салоне три человека, возможно, они погибли. В этот момент я думаю, что несчастье, конечно, случилось по причине неосторожности и превышения скорости, и что все это могло бы случиться и с нашим автомобилем. Подзываю водителя и решительным голосом приказываю ему снизить скорость, потому как лучше приехать поздно, чем закончить жизнь на дне откоса. Слушая такие мои слова, пассажиры согласно кивают головами. Все потрясены увиденным. Надеюсь, что и наш молодой водитель пришел к здравому выводу, что следует быть поострожней.

Уезжаем, оставляя раненых на месте. Скорую помощь уже вызвали, но кто знает, когда она приедет. Едем на умеренной скорости, и я могу расслабиться и полюбоваться первозданными панорамами Фута Джаллон. Краски природы в этот период чуть поблекшие – стоит сухой сезон. Я не сожалею, потому что в сезон дождей дорога была бы непроходимой из-за грязи или оползней.

Приезжаем в Лабе до захода солнца. Водитель останавливает пежо на маленькой площади, выгружает Веспу. И хотя я следил за ее погрузкой в Кундаре, на скутере две большие вмятины – на багажнике и переднем крыле. Даже мои падения не причиняли Веспе таких серьезных повреждений. Выражаю недовольство водителю, он уверяет, что Веспу отремонтируют к завтрашнему утру.

Уже почти стемнело. Надо найти отель. Какой-то юноша с мотоциклом, приспособленным к оказанию услуг в качестве такси, предлагает показать отель, удовлетворяющий моим требованиям: чистый и дешевый. Доминик, так зовут молодого человека, грузит мои рюкзаки на свой мотоцикл и приглашает следовать за ним. Номер в отеле полностью отвечает моим ожиданиям: с минимумом мебели, но чистый и недорогой. Водопровода нет, но это не проблема: для моих нужд сторож принесет в туалет горячую воду.

В Лабе я пробуду два дня, надо передохнуть и починить Веспу. В восемь вечера встречаюсь с Домиником, который предложил себя в качестве гида по городу. Он серьезный парень и на него можно положиться. Со своим «такси» и с отцовской помощью ему удалось построить прекрасный дом, в котором он живет с женой и двумя детьми. Я голоден как волк, за все время поездки ел только фрукты, бананы и манго. Доминик составляет мне компанию в ресторане, в центре города. Он не голоден, потому что поужинал дома с семьей. Я же беру тарелку фасоли, жареное мясо и свежее пиво. На следующее утро отправляюсь на поиски водителя, чтобы мне отремонтировали Веспу. Показываю его фотографию на цифровой камере одному механику, и тот дает мне точные указания, где отыскать водителя. Удары молотка по кузову Веспы возвращают все в нормальное (по африканским стандартам) состояние.

Остаток дня в Лабе предусматривает визит в дом Доминика, прогулку по ближайшим окрестностям, несколько часов, посвященных уходу за Веспой, а вечером участие в какой-то вечеринке, где я могу послушать африканскую музыку и выпить пива.

6 апреля стартую на Бамако, в Мали. Мне потребуются три дня, чтобы проехать семьсот тридцать километров. Доминик на своем китайском мотоцикле провожает меня до выезда из города. Я ему плачу больше, чем договаривались, в качестве благодарности за его любезность по отношению ко мне. Проезжаю верхний Фута Джаллон. Дорога хорошо асфальтирована, пейзаж восхитительный, в ранние утренние часы над лесом поднимается туман, обволакивающий вершины высоких деревьев. Я часто останавливаюсь полюбоваться захватывающими дух панорамами. Планирую проехать за день, если все пойдет хорошо, около трехсот тридцати километров до Даболы, где устроюсь на ночлег.