Текст книги "Ещё один поцелуй"

Прескот

Дворец королевской семьи с незапамятных времен являлся собственностью Блумсбери. Здание, построенное из светлого песчаника, было мне настолько знакомо, что я давно запомнил местонахождение любой из вмятин. Некоторые были оставлены мною, когда я, будучи трехлетним ребенком, катался на велосипеде и порой врезался в стену. Я мог сказать, в каких трещинах запрятан косячок. И мне было известно, что люстра на втором этаже – дешевая копия, а оригинал… ну, злополучным образом разбился, что нужно было поскорее скрыть.

Тем не менее во дворце никогда не царила домашняя атмосфера, как, впрочем, и в семейном владении в Ванкувере. Но я слишком долго жил в интернате в Великобритании и, возможно, мог преувеличивать. Те годы до сих пор преследуют меня как кошмар, который всегда начинался заново, когда я возвращался в Англию из Новой Шотландии или Ванкувера по окончании летних каникул.

После двенадцати лет ада в интернате я недолго лелеял надежду начать новую жизнь – ту, которая нравилась мне. Жизнь, в которой я любил себя, участвовал в клубных мероприятиях в университете Ванкувера и жил в общежитии. Однако блаженствовать мне довелось всего лишь полгода. Потом умер дедушка – и с тех пор существование свелось к обязанностям и принуждениям, которые следовали за мной, как тени медленно обвивающие и сдавливающие мою шею.

Я глубоко вздохнул, освобождаясь от чувства опустошенности: оно нахлынуло в связи с тем, что я до сих пор не нашел места в этом мире.

Мои апартаменты находились на третьем этаже. Несмотря на это, я всегда избегал древнего, почти уже античного скрипучего лифта и предпочитал лестницу. С тех пор как я в шестилетнем возрасте застрял в кабине… и после происшествия в интернате… в общем, я боялся до одури тесных пространств.

У лестничной балюстрады меня «встретили» портреты, на которых были изображены десять поколений моей семьи. Предки смотрели на меня одинаковыми взглядами. Прежде всего, прапрадедушка Фридолин: он выглядел так, будто сильно разочаровался во мне.

– Не надо меня смущать. Я тоже ничего не могу поделать с тем, что в нашей стране царит политическая разруха. Кстати, ты делал вещи и похуже, чем просто оголялся на публике.

Да, во времена Фридолина было по-другому. Страна процветала из-за добычи золота, люди купались в богатстве. Конечно, деньги не делали людей счастливее, зато населению обеспечили определенную стабильность. А она сильно пошатнулась в тот момент, когда внезапно Новая Шотландия осталась почти ни с чем.

Вот почему, находясь уже столько десятилетий под властью британского монарха, Канада поспешила оказать нам щедрую помощь, разумеется, ценой определенного влияния на политическую ситуацию в Новой Шотландии. Надо сказать, что это влияние особенно хорошо ощущалось после смерти моего деда.

Изменения, наскоро внесенные в завещание, привели к еще большим спорам и расхождениям во мнениях. Никто уже не мог мирно решить вопрос о престолонаследии. В стране начались раздоры: отца поддерживало либерально настроенное население, а дядю – консерваторы. В случае разногласий внутри королевства, Канада, как всегда, настояла на предоставлении своего права голоса, и будущее новой Шотландии теперь зависело от решения независимого парламента, который должен был решить, является ли завещание законным или нет. По крайней мере, в теории. На деле же вопрос стоял только в том, сколько денег отвалит дядя Оскар.

– Дашь нам хороший совет, Фридолин? – спросил я у мужчины на портрете, но предок продолжал высокомерно глазеть на меня. Вздохнув, я пошел дальше.

Я пробрался к своим апартаментам, которые находились в конце темного коридора, устланного уродским ковром в зеленовато-фиолетовую клетку: вот вам еще одно напоминание о национальных цветах Новой Шотландии. Застыв перед громоздкими двойными дверями, я быстро нашел номер кузена в телефоне и покосился на рыцарские доспехи: между ними красовался развернутый стяг с гербом Новой Шотландии – двумя скрещенными руками над чертополохом.

Пока я смотрел на доспехи, гудки в телефоне прервались.

В динамике послышался голос:

– Привет, это Алекс. Не беспокойте меня, если причина для звонка не является важной. Если вы настаиваете на разговоре, то причина должна быть суперважной. Если это ты, мама, то я занят и не могу прийти.

Фыркнув, я дождался звукового сигнала и пробурчал:

– Черт возьми, Алекс, ты где? Я несколько дней пробую дозвониться! Нет, на самом деле несколько недель. Понимаю, что ты стрессуешь из-за учебы, но было бы здорово удостовериться, что ты не валяешься в канаве с проломленным затылком. Слушай, мне срочно нужна помощь. Ты рассказывал мне о каком-то крутом телохранителе… Как думаешь, он мог бы посодействовать мне и через свои каналы подыскать для меня охранника? Или… ах, трудно объяснить. Ответь мне скорее, иначе я позвоню твоей маме. Кстати, это кузен Прескот.

Я дал отбой, толчком открыл дверь в комнату, борясь внутри себя с паранойей. Просто я совершенно не доверял телохранителям, которых нанимал дядя. Возможно, я питал болезненную неприязнь ко всему, что связано с Оскаром. Скорее день превратится в ночь, чем я поверю, что он нанимал охрану действительно для того, чтобы нас защищать.

И если Оскар не дает мне нанять телохранителя, которому я доверяю, то мне придется искать того, кто работал бы на меня под прикрытием. Нечто вроде тайного агента, который следил бы за моим официальным «надзирателем». О боже, гребаная жизнь!

Что за день выдался! Мне хотелось завалиться в кровать и…

– Ваше высочество! – раздался писклявый голосок.

– Черт возьми, Карла! Не пугай меня!

Мы с горничной одновременно отпрыгнули назад, а Карла вдобавок ко всему так сильно вздрогнула, что у нее из рук выпала стопка свежевыстиранных рубашек, которые с шорохом разлетелись по темно-синему ковру.

– Что ты здесь делаешь? – выдавил я, прижав руку к груди, чтобы отложить приближающийся сердечный приступ. Пенелопа права, мне следовало завязывать с «Нутеллой».

Карла покраснела и, заикаясь, промямлила:

– Ваше высочество, извините, я услышала только… и подумала, что вам, возможно, понадобится помощь в сборах. Вы пробудете в Ванкувере какое-то время, поэтому я решила, что смогу быстро вам помочь.

Смущенный тем, что дворцовый персонал, очевидно, слишком хорошо осведомлен о моих планах, я откашлялся.

– Очень мило с твоей стороны. Но если хочешь оказать услугу, то прекрати постоянно обращаться ко мне на «вы». И никаких «ваше высочество». Во-первых, мы давно друг друга знаем, во-вторых, когда ты так говоришь, я чувствую себя ужасно старым…

– Но, по правилам, вы – ва…

– …я Прескот! – строго напомнил я.

Карла покраснела.

– Мистер Прескот, – пробормотал она, явно страдая.

Я тихо рассмеялся.

– Уже лучше. Если мы еще уберем «мистер»… – сказал я, помогая ей собрать рубашки.

Карла уже притащила мои чемоданы. С ума сойти!

Я сложил одежду как можно тщательнее и начал укладывать ее в чемодан.

– Вам не нужно ничего делать, мистер Прескот. Вы выглядите уставшим. Лягте и отдохните немного, – прошептала Карла, и ее щеки залились алым румянцем, когда я улыбнулся горничной.

– Но, Карла, именно я должен собирать вещи, а не ты. Отец хочет, чтобы мы были самостоятельными, и он прав. Если все слуги будут чрезмерно баловать меня, то в какой-то момент я буду уже не в состоянии самостоятельно завязывать шнурки, – пояснил я, подмигнув Карле, и она улыбнулась.

– Я с удовольствием помогу, – решительно сказала она, хлопоча лишь о том, чтобы принести целую охапку дорогих костюмов.

Пока мы упаковывали вещи, ненадолго воцарилась тишина, причем, казалось, Карла определенно лучше меня знала, что нужно взять. Я бы, наверное, забыл и трусы, и зубную щетку. Когда мы почти все собрали, я уставился на Карлу.

– Карла, можно тебя кое о чем спросить? – внезапно спросил я.

– К-конечно, мистер Прескот, – еле слышно прошептала она, и наши пальцы мимолетно соприкоснулись, когда я взял у Карлы последнюю пару штанов и аккуратно ее сложил.

– Дворцовый персонал нанял мой дядя? – уточнил я, осторожно прощупывая почву.

Она бросила на меня встревоженный взгляд, прежде чем кивнула.

– После смерти вашего деда, я имею в виду короля Леопольда Второго, прислуга была почти полностью заменена. Только тем сотрудникам, с которыми были доверительные отношения, разрешалось остаться. Как, например, моей маме и мне.

– Может, я задам странный вопрос сейчас, но должен ли персонал отчитываться перед Оскаром?

Я заметил, что Карла сразу прикусила нижнюю губу и начала украдкой озираться по сторонам.

– Я…

– Ты можешь не говорить, – быстро успокоил я горничную.

– Нет, все в порядке, – ответила Карла и сделала глубокий вдох, прежде чем внимательно посмотреть на меня. – Слуги, должны отчитываться раз в неделю. Иногда нам даже задают вопросы, а иногда – нет. Телохранители докладывают обо всем ежедневно, – прошептала она.

Я почувствовал, как напряглись мои плечи, но одновременно ощутил облегчение и внутренне расслабился. Значит, давние подозрения подтвердились: телохранители и прислуга постоянно шпионили за нами.

Я старался сохранять нейтральное выражение лица, улыбаясь Карле.

– Интересно. Спасибо за честность.

– Не стоит.

Она занервничала, выпрямилась и отряхнула фартук.

– Ваши вещи собраны, мистер Прескот. Оставлю вас одного. Душ пойдет вам на пользу, – пробормотала она, похоже, подавив ухмылку, в то время как я старался не нюхать свои подмышки, что было бы совершенно неприлично.

– Спасибо, Карла, – смущенно ответил я.

Она усмехнулась и, шелестя платьем, покинула комнату, а я действительно решил принять душ.

Примерно через час, я – свежевыбритый и в синем костюме – плюхнулся на одно из кожаных кресел кремового цвета, которыми был оснащен частный самолет королевской семьи Новой Шотландии. Закрыв глаза, я провалился в беспамятство.

– Пристегнись, Скотти, – настойчиво попросила меня Пенелопа.

Я заворчал и едва успел что-то сообразить, как мы взлетели. Полет до Ванкувера продлится восемь часов. Наконец-то можно выспаться с похмелья. Я вставил беруши в уши и вздохнул. Тишина, покой… какое счастье.

С тех пор как в семье начал царить кавардак, я слишком мало спал, а если и удавалось вздремнуть, то только с чувством тревоги. Я снова задумался о том, как сильно мне не хватало учебы в большом городе и ощущения себя обычным человеком. Или хотя бы почти обычным. Далеко не весь мир интересуется вами, если у вас есть дворянский титул. Когда благодаря дедушке мой отец стал потенциальным наследником престола, абсолютно каждый ни с того ни с сего принялся нас осуждать.

Я уже начал засыпать, но вдруг почувствовал, как мое лицо что-то щекочет. Сделав вдох, я открыл один глаз и увидел чертовски страшную морщинистую морду с выпученными глазищами и розовой диадемой на макушке.

И это чудище пялилось на меня.

– Проклятье! – От испуга я чуть не свалился с кресла, в то время как безобразная собачка с вытаращенными глазами радостно завиляла хвостом.

– Сэр Генри, зачем ты пристаешь к Прескоту? – раздался высокий девичий голос, который я из-за полета воспринимал как приглушенный.

Самый уродливый мопс в мире, фыркая, закрутился вокруг своей оси и захрюкал. Пес не лаял, а издавал такие звуки, будто задыхался.

– Ах, Прескот. Ты проснулся?

Когда я вынул затычки из ушей и поднял взгляд, то обнаружил, что на том месте, где, фактически, должна была сидеть Елена, устроилась кузина Эванджелина. Она просто сияла. Темные, как ночное небо, волосы густыми прядями обрамляли сердцевидное личико. Губы, накрашенные ярко-красной помадой и делавшие ее похожей на Белоснежку, изогнулись в улыбке.

– Эванджелина, – выдохнул я и устало откинул голову на спинку кресла. – Скажи, а что ты, собственно, здесь делаешь? А как же школа? – добавил я, сон улетучился, пока я осматривался вокруг.

Куда же подевалась Елена, когда нужно, чтобы она находилась рядом? Я заметил ее золотисто-русую шевелюру: похоже, сестра заняла место в хвосте самолета и теперь мило беседовала с бортпроводником. Я закатил глаза.

– У меня освобождение от уроков. Уже давно. У папы с мамой – кое-какие дела дома, а я предпочла лететь с вами, – заявила Эванджелина, хлопая ресницами.

– А чего ты тогда от меня хочешь? – грустно спросил я.

Кузина мило надула губы.

– Почему ты решил, что мне что-то от тебя нужно?

Я приподнял бровь. Эванджелина перестала дуться и усмехнулась.

– Ладно, слушай. В Ванкувере есть клуб, говорят, что он удивительный. В ближайшие дни там будут выступать диджеи Ту-Джи-Фо-Ю и Прайс-Икс. Я умру, если не смогу туда попасть. И вот я подумала, что вместе мы бы запросто…

– Нет, – коротко ответил я, проверяя оповещения на телефоне. Алекс до сих пор не ответил ни на звонки, ни на смс-сообщения. Я задумался насчет того, чтобы начать задалбливать его в «Инстаграме», но вдруг обиженная Эванджелина снова замаячила передо мной.

– Почему?

– Тебе четырнадцать, Эванджелина. Я не хожу по клубам с несовершеннолетними.

– Почему бы и нет?

Я вскинул на нее глаза.

– Ты спрашиваешь меня об этом после вчерашнего?

Она и в самом деле выглядела удивленной. Сэр Генри пару раз хрюкнул и пукнул.

– Но почему? Мы же повеселились!

– Разве ты не видела заголовки, которые появились благодаря забаве на площадке для мини-гольфа? – недоверчиво спросил я.

Вместо того чтобы смутиться, Эванджелина широко ухмыльнулась и повела глазами вправо и влево.

– О да, ты всегда в эпицентре событий. В настоящее время твой зад оценивают на «Ройал-ИТ». Не волнуйся, у тебя твердые баллы – целых восемь с половиной, ты всего на одно очко отстаешь от принца Швеции, – заявила кузина и с гордостью погладила меня по бицепсу.

– На «Ройал»… что там дальше? – раздраженно спросил я, заставив Эванджелину хихикнуть.

Густой макияж, который она нанесла на лицо, не смог скрыть выражение, которое соответствовало ее юному возрасту. И я мгновенно смягчился. Черт возьми, Елена права. Я тряпка и слабак.

– Прескот, ты меня слушаешь?

– Нет, – честно ответил я, подмигнув кузине, которая размахивала телефоном перед моим носом. Она закатила глаза, и мой взгляд переместился в сторону дисплея.

– «“Ройал-ИТ” – это наука, мода, красота и лучшие новости королевства, – прочитал я вслух». – Ах ты ж… Что за фигня? – спросил я и начал просматривать все изображения.

Эванджелина закатила глаза и спросила:

– В каком веке ты живешь? «Ройал-ИТ» – самое популярное приложение для всего, что связано с нами.

– С нами?

Я в недоумении уставился на нее, а кузина сделала веерообразное движение руками, как будто отгоняла муху.

– Ну, с теми, кто из королевской семьи, у кого благородное происхождение… – Она пожала плечами.

Я продолжил пялиться на нее, и Эванджелина вздохнула.

– Это как интернет-журнал. Можешь лайкать посты, комментировать их, создавать фан-страницы или устраивать опросы. У каждого члена королевской семьи, который не хочет облажаться перед обществом, есть свой профиль на «Ройал-ИТ». У меня уже более четырех миллионов подписчиков, – сказала девушка и гордо усмехнулась, перекинув копну темных волос через плечо.

Я раздраженно уставился в телефон, прокрутил изображения и увидел – проклятье! – себя самого. Дюжину раз и в различных позах. Некоторые фотки оказались вчерашними, на других было заметно, как я нервно жульничал во время игры в поло.

А на еще одной фотографии я садился в кабриолет.

– Но у меня же нет аккаунта, – возмутился я, встретившись с жалостливым взглядом Эванджелины.

– Хочешь, я тебе его создам? – спросила кузина, словно я был дряхлым стариком.

– Нет… да… нет! Как это прошло мимо меня?

Эва промолчала.

Я продолжал растерянно прокручивать ленту новостей и наткнулся на фан-страницу, посвященную мне. На фото, опубликованных пользователем с никнеймом Афродита, я был изображен во всевозможных позах.

– А это уже преследование, – пробормотал я, быстро нажав на картинку, на которой я тайком подкармливал устрицами Сэра Генри на празднике, устроенном в саду.

Вздохнув, Эванджелина отняла у меня телефон.

– Иногда ты такой новичок в том, что касается всяких королевских штучек, даже стыдно, – грустно промямлила она и начала просматривать приложение. – Здешний сайт, например, полное дерьмо! Я имею в виду тот, который принадлежит Уильяму. – Она сунула мне под нос мобильник, и я скривился.

Принц Уильям Сент-Эдвардс, значит… Его семья правила на острове Принца Эдуарда, расположенном по соседству с Новой Шотландией, и там тоже царила монархия.

Островок был маленьким и обособленным, зато его правители, на мой взгляд, отличались чрезмерным высокомерием. Мы с Уильямом были в одном в интернате, как позже и Эванджелина, которая училась вместе с сестрой принца. Мы старались держаться как можно дальше друг от друга. Тем не менее я видел его слишком часто, даже в своих кошмарах. Мои пальцы на мгновение онемели, но кузина вырвала меня из раздумий.

– В общем, Уильям начал рекламировать «Ламборгини». С тех пор его посты никогда не набирали меньше пяти миллионов лайков. Остров Принца Эдуарда в настоящее время занимает первое место в приложении! Кстати, ты ведь тоже знаешь Иосифа фон Лихтенштейна? – спросила она и, прежде чем я успел кивнуть, продолжила тараторить: – Если хочешь услышать мое мнение, то я считаю его занудой, однако ты наверняка видел его новую яхту? Как думаешь, папа купит мне такую же?

Я лишь молча разинул рот.

Ну а кузина продолжала прокручивать посты в приложении.

– А вот и этот парень. Он из низшего дворянства, но его считают легендой «Ройал-Ит». Он внес меня в список гостей клуба, о котором я тебе только что рассказывала. Но есть небольшая проблема… Он думает, что мне уже исполнилось восемнадцать. Поэтому я решила, что ты, возможно, составишь мне компанию и…

– Нет, Эва. Ты хоть подумала о том, как это будет выглядеть, если нас застукают папарацци? – спросил я ее суровым голосом. – Прескот ван Клеммт-Блумсбери, сын потенциального короля Новой Шотландии, был замечен с несовершеннолетней кузиной в подозрительном клубе. Нет, спасибо …

Кузина взяла на руки Сэра Генри и встала, сердито сверкнув глазами.

– Знаешь, что? Ты мне совсем не нужен! – гневно прошипела она. – Я – Блумсбери. Если захочу куда-нибудь пойти, сама справлюсь.

– Конечно, удачи! Пришли мне открытку.

Я насмешливо помахал рукой, а Сэр Генри издал рыкающий возглас. Пошатываясь, Эванджелина двинулась к свободному креслу, которое находилось примерно в трех метрах от меня, плюхнулась на сиденье и тупо уставилась в окно. Черт побери. Я устало закрыл глаза и открыл их только тогда, когда услышал, как кто-то сел напротив меня. Это была Елена, которая выглядела как кошка, вылизавшая горшок сливок. Встретившись со мной взглядом, она скривила рот.

– Что такое? – съязвила она. – Я что, не могу повеселиться? Здесь все подписали соглашение о неразглашении конфиденциальной информации, никто ничего не скажет.

– Ты знаешь приложение «Ройал-ИТ»? – вяло спросил я сестру.

Елена моргнула.

– Естественно, кто его не знает? – последовал встречный вопрос.

– И у тебя там тоже есть профиль? – раздраженно уточнил я.

– Неужели у тебя нет? Ты что, с луны свалился? – осведомилась она почти так же раздраженно.

– Невероятно, – сказал я, покачал головой и уснул.

Сильвер

– Картер! Прекрати кусаться! Мелоди! Не плюйся! Джош! Шерли! Если я еще раз увижу, что вы пытаетесь поджечь манекены, то всю оставшуюся часть тренировки будете отжиматься.

Строго уставившись на шумную компанию, я спрятала зажигалку в карман брюк.

– Если враг горит, он как минимум мертв, – объяснил Джош, проявив типичный прагматизм семилетнего ребенка.

– Помогает даже с вампирами, – признала его сестра-близнец Шерли.

Вздохнув, я скрестила руки на груди.

– Неужели вы двое снова втихаря связались с Ван Хельсингом? Картер! Я же сказала, прекрати кусаться!

Я подбежала к детям, которые только что научились наносить удары по уязвимым местам потенциального противника. Они, конечно, были намного меньше и слабее взрослого человека, однако наша тренировка переросла в резню муляжей, сопровождаемую дикими воплями. Ребята ползали вокруг туловищ бедных манекенов, вцепившись, как Картер, в их ноги, или… Краем глаза я увидела, как Джош пытался задушить куклу скалолазной веревкой.

Я сняла Картера с ноги манекена и окинула мальчишку строгим взглядом.

– Выплюни пенопласт, дружок!

Тот усмехнулся и проглотил.

Я вздохнула и вздрогнула, когда позади меня раздался добродушный голос:

– А это уже похоже на удавшуюся тренировку.

Гарри вошел в зал, но по пути был чуть не сбит с ног. Ну и шайка! Не дети, а монстры! Большинство из них были «птенцами» телохранителей, которых нанял Гарри. Я даже не хотела знать, что творится у них дома.

– Гарри, чем могу помочь? – спросила я, поднимая Мелоди, которая оседлала манекен. – Не заплетай кукле косички, милая, лучше пни ее в колено.

Малышка скептически посмотрела на меня и сказала:

– Но кукла такая уродливая.

– Ладно, ты права, – согласилась я. – Но если в будущем захочешь научиться обороняться, тебе нужно познать технику нанесения ударов, вместо того чтобы причесывать противника.

Кроха вздохнула и с оптимизмом посмотрела на манекена.

– Хорошо.

Я повернулась и улыбнулась Гарри, который смотрел на меня со странным выражением на лице.

– Чем могу помочь? – повторила я.

Он моргнул, явно погруженный в свои мысли.

– Есть одна вещь, которую я хотел бы обсудить.

– Новая работа? – спросила я и почувствовала, как уголки губ поползли вверх.

Гарри ласково усмехнулся.

– Нет, скорее что-то вроде… отпуска.

– О… – Улыбка быстро сползла с лица. Я увернулась от двух детей, которые возились на полу, и скрестила татуированные руки на груди. Змея на запястье подмигнула мне зелеными глазами. – Я не поеду в Канаду, Гарри. Я уже говорила это Райану. Что мне там делать?

Гарри откашлялся.

– Последние несколько дней я пытался найти для тебя работу, Сильвер. Но попытки не увенчались успехом. По крайней мере, на ближайшие недели или даже месяцы. Компания может платить тебе только до тех пор, пока мы содействуем тебе в поисках. Разве что ты напишешь официальное заявление на отпуск. У тебя его вообще не было, а сейчас есть три свободных месяца. Их тоже оплатят. Кстати, отдых – именно то, в чем ты нуждаешься.

– Я хочу…

– Райан скучает по тебе. И я знаю, что ты тоже соскучилась, – прервал он меня, пронзив острым взглядом.

Я замолкла. Гарри улыбнулся, и я увидела, что он беспокоится не только о сыне, но, прежде всего, обо мне.

Гарри был в курсе, что Райан являлся моим единственным другом. Как нарочно, Райан! Я действительно много ошибалась в жизни.

– Если хочешь услышать мой совет – лети в Канаду и хорошо проведи время. Возможно, позже, у меня появится для тебя работа. Подумай, Сильвер.

– Гарри… – начала я, увидев краем глаза Шерли, которая вонзала в грудь манекена предмет, похожий на кол.

Мы с Гарри сделали вид, будто ничего не замечаем.

– Гарри, я не смогу … – Слова застряли в горле.

– Подумай, Сильвер, – повторил Гарри.

– Ладно, – пообещала я и отвернулась, Сердце стеснили странные чувства.

Через несколько часов я плюхнулась на диван-кровать и начала угрюмо пялиться в потолок. Лампочка слегка заморгала, а я вытащила из кармана брюк чупа-чупс и с шелестом оторвала обертку от сладкого шарика. Сахарный и изысканный вкус вишни растворился во рту, напоминая о знакомых вещах: о смехе мамы, об объятиях папы и о том, как я ткнула Райана лицом в песочницу.

Вздохнув, я сунула леденец за левую щеку. Должна ли я принять предложение Гарри? Отдых в Канаде? С Райаном? Гарри прав, я скучаю по вероломному ублюдку. Впрочем, я еще никогда не выезжала из Штатов: не было повода до сегодняшнего дня. В моей жизни работа занимала настолько преобладающее место и играла такую важную роль, что я никогда не думала ни о чем другом. Не говоря уже о том, что придется потратить все сбережения, чтобы позволить себе перелет в Ванкувер. А оно того стоило?

Стук в дверь насторожил меня. Я раздраженно уставилась на тикающие часы, висевшие на противоположной стене. Кто, черт возьми, пришел в гости без предупреждения в десять часов вечера? Стук не прекращался, поэтому я вскочила, бросилась к двери и приоткрыла ее. Предохранительная цепь бряцнула, позволив мне увидеть ровно десять сантиметров человека, который пристально смотрел на меня.

– Сильвер, хорошо, что ты дома, – прохрипел женский голос. Запах несвежего сигаретного дыма ударил в ноздри.

– Тетя Мерил? Почему ты здесь?

Я сузила глаза до щелочек, изучая гостью.

Она выглядела уставшей и измученной. Нынешняя Меррил была определенно худее, чем та, которая осталась в памяти. Темные волосы, как всегда, завязаны в строгий узел. Внешне мы не очень походили друг на друга, хотя ее большие светлые глаза напоминали мне мамины, а сейчас отражали меня, словно я смотрелась в зеркало.

– Разве ты не хочешь впустить меня, Дейзи? – в обычной строгой манере спросила она.

Я задумалась. Тетя всегда говорила в стиле гувернанток – этому соответствовала и ее жесткая осанка, будто Меррил проглотила палку от метлы. Одни лишь глаза свидетельствовали о том, что она находится в сложном положении: тетка нервничала, ее взгляд суетливо блуждал, словно у кошки, которая охотится за невидимой мне мышью.

– Не очень, – сказала я наконец, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. – Ты ведь никогда не навещаешь меня. Если только тебе не нужны доллары. А у меня больше нет денег, которые я могла бы тебе дать.

– Перестань! – Она принужденно рассмеялась, и тонкие складки в уголках ее рта стали еще глубже. – Мне что, нельзя даже навестить мою дорогую племянницу? Мы так редко видимся. Я беспокоюсь о тебе.

– Ты? Обо мне? Ты никогда раньше за меня не волновалась, – жестко возразила я, чувствуя, как начинает дергаться участок кожи над левой бровью, где был небольшой шрам. Он появился после того, как один из мужиков тетки бросил в меня бутылку пива. Мне тогда было семь лет.

– Неправда… – Выражение лица Меррил ожесточилось, в то время как ее рука обхватила дверную цепь: я увидела, как сильно напряглись костяшки пальцев тетушки. – Неправда, – хрипло повторила она. – Я всегда делала все возможное.

Наверное. Но все ее старания оказались недостаточно хороши. Я промолчала, но Меррил знала, что я так думаю. Тетя склонила голову и вздохнула.

– Почему ты здесь? – снова спросила я. Мой голос стал мягче, хотя я этого не хотела.

Меррил подняла голову, я заметила проблеск надежды в ее глазах и сразу же пожалела о том, что у меня такое глупое мягкое сердце.

– Ты хочешь попросить денег, – безо всяких эмоций констатировала я.

Взгляд тетки оживился. Я сделала шаг назад. Цепь между нами звякнула.

– У меня нет денег, чтобы дать тебе, Меррил. Попроси у моего отца, если нет других вариантов…

– Пожалуйста, Сильвер, ты не понимаешь. Дело не только в деньгах, – бросила она, и настоящая паника в ее голосе помешала мне захлопнуть дверь у тети перед носом. – Речь идет о Рэнди, – прошептала она.

Рэнди. Ее четвертый муж. Они женаты уже три года, следовательно, это был, вероятно, самый долгий брак тети Меррил, несмотря на то, что я давно перестала считать, сколько времени могли продолжаться ее супружеские отношения с тем или иным мужиком.

Рэнди оказался сорокалетним типом с пивным животиком и лысиной. Он дымил как паровоз. Но если сравнивать с парнями до него, то этот был самым безобидным.

– Что с ним? – спросила я сурово и сердито посмотрела на тетю. Я позволила себе дольше задержаться взглядом на ее лице. Мне пришлось пересмотреть свое мнение. Темные круги под глазами Меррил не могли появиться только от усталости. Это смахивало на … Неужели это заживающие синяки? Я снова сузила глаза до щелочек.

– Он бьет тебя? – спросила я, и Меррил вздрогнула, прежде чем опять принять исходную позу и отрицательно покачать головой.

– Рэнди? Нет, Рэнди никогда бы не сделал ничего подобного, ты же знаешь. Это… ну… лишь часть проблемы.

Она посмотрела на меня, и я поняла, что готова снять цепочку и впустить тетю в свое жилище. Я понимала, что если она войдет, то покинет квартиру не с пустыми руками, оставляя меня у разбитого корыта. Еще более разбитого, чем прежде. Как всегда.

Я скрестила руки на груди.

– Что случилось?

Нижняя губа Меррил дрогнула, и тетя сглотнула.

– У Рэнди проблемы. Он… он хороший человек. Он пытался открыть дело, хотел преуспеть. Тебе нужно было его видеть, он просто горел. – Ее глаза засветились, как два матовых диска, освещаемых солнцем. – У него же была бизнес-идея.

– Ты имеешь в виду безумную затею с ломбардом? – фыркнула я, и Меррил строго на меня посмотрела.

– Затея не была сумасшедшей. Все шло хорошо, даже очень, пока он не занял деньги не у тех людей, чтобы развивать бизнес. – Тетя тихо и укоризненно вздохнула.

Я почувствовала, разочарование. Значит, я оказалась права. Меня потянуло сесть на пол прямо у двери.

– А дело все-таки в деньгах, – заметила я и серьезно посмотрел на тетю. – Если все так плохо, позвони в полицию, и…

Она прервала меня энергичным покачиванием головы.

– Меррил, ты должна…

– Нет, Сильвер, никакой полиции. Парни, у которых он занял деньги, серьезные ребята, неужели ты не понимаешь? Это наш последний шанс, а если в дело вмешаются копы, то все пойдет прахом, – прошипела тетка, приникнув к дверной щели: теперь ее лицо было прямо передо мной, настолько близко, что я могла рассмотреть покрасневшие капилляры в ее глазах. Она плакала. – Пожалуйста, Сильвер, – прошептала она. – Рэнди хотел как лучше, но с теми парнями не стоит шутить. Я уже просила денег у твоего отца, но их недостаточно. Эти люди угрожают. Часто… Сильвер, я не могу потерять Рэнди. Только не его, он – все, что у меня осталось.

Я моргнула.

У Меррил дрогнул голос, и одновременно что-то поменялось в ее лице: оно будто пошло трещинами морщин, а потом из ее горла без всякого предупреждения вырвалось рыдание.

Но ее слова не были абсолютной правдой. У тети есть я, поэтому она здесь.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Я снова проиграла битву. Мое глупенькое доброе сердце. Я закрыла глаза, чувствуя, как пальцы обвиваются вокруг дверной цепи. Звенья хрустнули от ржавчины и старости. Дерево скрипнуло, когда я отворила дверь, ведущую в мою тесную полутемную квартирку.

– Это действительно в последний раз… – прошептала я.

Меррил резко вдохнула, сделала шаг вперед и протянула руки, как будто хотела обнять меня. Я отпрянула, отвернулась и пошла на кухню, меня сопровождал слишком громкий скрип половиц.

Когда я подняла половицу над тайником, то заметила вытянутую тень тетки. Я подняла взгляд. Лицо Меррил перекосилось от рыданий. Ее голос был похож на стон, шепот, всхлип.