Текст книги "Поцелуй меня сейчас"

Я посмотрел на плюшевого медведя. Только теперь я заметил, что он не новый. Одного уха нет, в нескольких местах заплатки. Зак смущенно откашлялся.

– Это был твой медведь. Я его тебе подарил, когда ты родился. Я хранил его все это время на случай, если ты придешь ко мне. Но теперь он тебе, наверное, уже не нужен?

Последний вопрос он задал так, что я сразу понял: надеется, что я сейчас с энтузиазмом кинусь на этого медведя, но, блин, на кой черт он мне сдался? Я хотел одного – вернуться в Нью-Йорк, и чтобы мой полет в Канаду остался в прошлом как короткий и неудачный эксперимент. Между нами повисла тяжелая тишина. А вместе с тишиной еще и медведь. Неловкость определенно затянулась.

– Все в порядке, – сказал я и взял медведя. – Он мягкий, мне нравится.

– Так что, тогда… – Зак снова откашлялся и кивнул в сторону парковки. – У меня до завтра выходной. Хочешь сначала вещи закинуть или перекусить?

Не знаю почему, но перспектива сидеть с Заком за одним столом, возить еду по тарелке и судорожно искать тему для разговора не очень меня вдохновляла.

– Я не голоден и довольно сильно устал, – сказал я коротко.

На лице Зака мелькнуло разочарование, но он быстро подавил его, улыбнулся и понимающе кивнул.

– Хорошо, тогда сначала поедем ко мне. А пообедать сможем на дворцовой кухне или попозже съездим куда-то.

Я кивнул, и мы молча пошли к машине, держась где-то в метре друг от друга. Пока шли, я поймал себя на том, что продолжаю исподтишка наблюдать за ним, выискивая наши сходства. Мне всегда казалось, что я больше похож на маму, но тут с каждой секундой меня все отчетливее охватывало осознание, что на Закари я похож гораздо сильнее, чем предполагал. Зак подошел к «Тесле».

– Неплохая тачка! – впечатлился я.

Зак едва заметно улыбнулся, открывая машину.

– Что тебя удивляет? – спросил он.

Я бросил свою спортивную сумку в ноги пассажирского сиденья, положил старого медведя назад, а сам сел вперед рядом с водительским.

– Я ж не знаю, какая у телохранителя зарплата.

– Я посвящаю свою жизнь служению королевской семье Новой Шотландии, так что не такая уж маленькая, – сухо ответил он, завел машину и выехал со стоянки.

– Мы тоже будем жить во дворце?

Честно говоря, эта перспектива меня не очень-то радовала. Даже, можно сказать, угнетала. Жизнь во дворце – это же сплошные правила, поклоны, горничные и компаньонки. Это как жить в историческом сериале.

– Нет. В отдельном здании для сотрудников. Это на территории. У меня своя квартира, и есть свободная комната. Ты будешь там жить.

– Понятно. А если столкнусь с королевой, принцем или принцессой? Нужно будет соблюдать какие-то правила?

Я никаких правил соблюдать не хотел.

Зак криво улыбнулся.

– Если хочешь, могу дать тебе ускоренный курс, но там ничего такого уж сложного. Да и скорее всего никого из семьи Блумсбери ты не встретишь.

Я вздохнул с облегчением.

– Сколько ты вообще работаешь в неделю?

Я глубже вжался в сиденье и уставился в окно. Окрестности были совершенно иными, чем на Манхэттене. Повсюду маленькие разноцветные домики, в небе кружат чайки – и все это среди зеленых холмов. Гор видно не было, наверное, они появятся, когда мы продвинемся вглубь страны.

– Четыре дневных смены. Смена длится примерно двенадцать часов. В дороге иногда получается дольше. И еще одна-две ночные смены в неделю.

– Напряженно.

– Мне нравится моя работа, – спокойно ответил он и сдержанно улыбнулся. – Это большая честь – работать на королевскую семью.

У меня во рту появился неприятный привкус. Как я ни пытался скрыть раздражение, думаю, мне это не удалось.

– И что мне делать, пока ты работаешь?

– Я попросил управляющего найти для тебя занятия. Ничего конкретного – будешь помогать, где потребуется. Но не волнуйся, свободного времени у тебя будет достаточно. Я знаю, для тебя пребывание здесь – это своего рода наказание, но я надеюсь, что ты хорошо проведешь время и будешь вспоминать его без негатива. На следующей неделе возьму несколько выходных, покатаю тебя по Канаде.

– Почему только на следующей неделе? Отпуск не дают? – насмешливо спросил я.

Зак покачал головой и внезапно свернул с главной дороги на узкую гравийную дорожку, которая петляла по холмам к побережью.

– На выходных принцесса празднует свой день рождения. А после я смогу уделить тебе время, – спокойно пообещал он.

– Можешь не утруждаться, – быстро ответил я и снова посмотрел в окно. Раньше же он это не делал.

Между нами повисло молчание. Я пытался придумать тему для разговора, но на ум ничего не приходило. Наверное, с Закари происходило то же самое – его нижняя челюсть непрерывно работала, словно он жевал слова, но вслух их не произносил.

Как раз когда тишина стала невыносимой, мы остановились перед большими воротами из кованого железа. Зак нажал на расположенную над его головой кнопку, и двери бесшумно распахнулись. Мягким рывком Зак снова двинулся вперед. Перед нами лежал небольшой участок леса, который выглядел еще зеленее и ухоженнее, чем встречавшаяся нам до сих пор растительность. Белый гравий хрустел под автомобильными шинами.

Я медленно выпрямился, когда перед нами замаячил врезанный в скалу замок. Однако к самому дворцу Зак не поехал, а свернул налево. Через несколько минут мы подъехали к зданию, напоминавшему по стилю замок, только попроще. Фасад на добрую половину был увит розами и плющом.

– Здесь живет часть сотрудников. Моя квартира на самом верху. – В низком голосе Зака был отчетливо слышно, как сильно он надеялся, что мне понравится это место.

Я промолчал. Я еще не решил. Закари припарковал автомобиль перед домом рядом с другими машинами, и я неспешно вылез. Воздух здесь был свежее и прохладнее, пахло морской солью и зеленым мхом. Я слышал шум прибоя, бьющегося о скалы, и пение птиц. И больше – ничего. Ни машин, ни метро, ни автобусов, ни орущих людей. Вообще ничего. Впервые я оказался в такой тишине.

Закари направился к жилому комплексу, и его шаги захрустели по гравию. Я посмотрел ему вслед и почему-то засомневался. На сердце стало тяжело, и мне вдруг пришла в голову мысль, что сейчас надо развернуться, сесть в первый же автобус и поехать обратно в аэропорт. Если я откажусь здесь оставаться, мама не сможет заставить меня, как бы она ни злилась.

Зак остановился у входа. Его высокая фигура отбрасывала тень на щебень. Он спокойно смотрел на меня, как будто догадавшись о моих мыслях, но, к моему удивлению, ничего не сказал. Конечно, вряд ли он кинется удерживать меня силой, если я сейчас решу уехать. У меня по спине поползли мурашки несмотря на то, что светило солнце и погода стояла теплая. У меня возникло такое чувство, будто я стою на распутье, и выбор, который я сейчас сделаю, определит мою судьбу. И что бы я ни выбрал, часть старой жизни бесповоротно останется позади.

Мой желудок неприятно сжался. Зак стоял, приоткрыв дверь, и ждал меня. Вздохнув, я достал из машины свою сумку, запихнул медведя в карман куртки, при этом влез он только наполовину, а потом сделал шаг. К нему. А потом еще один. И еще. Когда я оказался рядом с ним, наши тени сплелись, сливаясь в замысловатый узор из рук и ног. Зак улыбнулся мне и кивнул, словно был благодарен за то, что я не сбежал. Я ничего не сказал, просто пошел за ним. Но меня не покидало ощущение, что я только что совершил роковую ошибку.

Ева

– Дориан должен встречаться с Мэк. Она хоть и странная, но все же лучше этой Камиллы. Я ей не доверяю…

Прескот окунул свою ложку в стоящее между нами ведерко мороженого. Тем временем высокий блондинистый актер на экране прижал девушку к школьной парте и горячо поцеловал ее. Их губы соприкоснулись, его язык проник ей в рот, вызвав у нее легкий стон.

– Камилла наверняка убила своих родителей и теперь пытается обвинить во всем свою двоюродную сестру, – согласилась я.

Парочка на экране продолжала постанывать. Заинтригованная, я медленно облизывала свою ложку с остатками мороженого, размышляя, не стоит ли подпустить к себе какого-нибудь лордика из школы. Очень уж горячо смотрелись эти поцелуи на школьной парте. Сильвер, погребенная под таким количеством одеял, что виднелся только кончик ее покрасневшего носа, яростно чихнула и застонала.

– Как вы можете смотреть такую ерунду? Включите что-нибудь другое.

– Ш‑ш! – шикнули мы со Скотти одновременно.

Я сунула ложку в ведерко и уткнулась в картонное донышко.

– Эй, ты что, доел все мороженое?

Я недовольно заглянула в пустое ведерко, а Прескот скорчил невинную физиономию. Как только нам, наконец, удалось уложить Сильвер в постель после нашего возвращения с телестудии, Скотти официально переоделся в королевский халат, и мы засели смотреть сериал «Зажигай, ребята». За это время Скотти, видно, перегрелся, потому что сейчас он сидел в один трусах с уточками и в одном носке на левой ноге. Я тем временем подняла волосы вверх при помощи парочки лакричных твизлеров. Раздосадованная тем, что он съел все мое мороженое, я вытащила из волос красную конфету и укусила ее. Главные герои между тем перешли на истошный крик. Это я называю «быстрой эскалацией». Сэр Генри пушистым комочком лежал на краю кровати и радостно терпел мои почесывания.

– Так, надо не забыть в следующей жизни стать голливудским актером, а не принцем, – пробормотал Прескот.

Я снова сунула твизлер в рот. В этот момент раздалось почти беззвучное гудение. Вибрация на моей ягодице напомнила мне, что я кое-что планирую сегодня. Какой бы уютной ни была пижамная вечеринка Блумсбери. Я посмотрела на свой мобильник.

Анастасия: Вечеринка началась. Ты где?

Я: Нужно улизнуть. Кто уже пришел?

Анастасия: Все.

Я: Дай мне полчаса.

На это Анастасия уже не ответила. Я почесала затылок. Да и нечего было принцессе Сент-Эдвардс добавить: при дворе слухи распространялись быстрее, чем в желтой прессе. Если на этой вечеринке были все, то и мне надо там быть. Иначе подумают, что я либо слишком незначительная фигура и меня не удосужились позвать, либо же зануда. А я ни занудой, ни незначительной фигурой прослыть не хотела. Я должна туда попасть. Просто из принципа. Если я этого не сделаю, про меня забудут через полгода, и придется выдумывать невесть что, чтобы восстановить свою репутацию. Я незаметно отодвинула телефон, вытянула руки и преувеличенно громко зевнула.

– Так, пойду-ка я спать, – пробормотала я и потерла глаза.

Скотти уставился на меня.

– Что? Уже? Давай возьмем еще мороженого.

– Нет. У меня был трудный день.

Я поцеловала его в щеку и потрепала Сэра Генри по шее.

– Спи, мой сладенький, – сказал я.

Он тихо зарычал и завилял маленьким хвостиком. Сильвер что-то пробормотала, когда я тихонько вышла из комнаты.

В коридоре было темно. Я вернулась в свою комнату и какое-то время прислушивалась к звукам, потом надела джинсы, натянула темное худи и надвинула на глаза капюшон. Взяла мобильник и скользнула в свои розовые блестящие мартинсы. Весь этот ритуал уже настолько вошел для меня в привычку, что я почти перестала оборачиваться, опасаясь, что меня заметят. Я была слишком взрослой для того, чтобы кому-то – будь то нашему дворецкому Такаши, моему дяде или кому-то из телохранителей – пришло в голову проверять, легла ли я вовремя в постель. Но осторожность никогда не бывает лишней, к тому же семья у меня очень тревожная. И любит допытываться.

Я тихо открыла окно и посмотрела вниз. Где-то вдали ухнула сова. Легкий ветерок коснулся моих волос. Я взглянула на широкую ветвь клена, которая чуть не стучалась мне в окно. Горизонт чист. Тогда вперед.

Ловко перекинув ноги через подоконник, я встала на узкий карниз. Затем повернулась и посмотрела на ветку. Адреналин бурлил в моих жилах. Глубоко вздохнув, я уперлась пальцами в фасад и с силой оттолкнулась. Сработала гравитация, я потянулась к ветке и… не рассчитала. Я поняла это в тот миг, когда моя рука, готовясь ухватиться за дерево, поймала только листья. Я подавила визг, падая вниз. Очень далеко вниз.

Задыхаясь, я нащупала следующую ветку и попыталась удержаться. Но напрасно. Добившись только того, что одна из веток ударила меня по лицу, я продолжала рвать пальцами листья. Пока не столкнулась с чем-то твердым и в то же время мягким.

Бум!

Мой лоб сильно ударился о… обо что-то. Острая, ужасная боль пронзила мои виски, и я резко втянула воздух. Кто-то застонал. В следующее мгновение я поняла, что лежу на чей-то твердой, тяжело вздымающейся груди.

– Какого черта? – простонали подо мной.

Я застыла. Моргнула. Приподнялась на локтях и только сейчас заметила, что моя импровизированная прическа развалилась, и теперь вокруг нас на земле валялись твизлеры, о которых я напрочь забыла.

Я. Лежала. На. Парне. Боже.

Мои волосы касались его груди. Руки, бицепсы которых по ширине не уступали моим бедрам, обхватили меня за талию. Черные как смоль волосы разметались по полу. Не мои. Его. Янтарная кожа, изящные черты лица. Резко изогнутые брови – левая рассечена шрамом – возвышались над парой выразительных глаз, радужки которых имели цвет жидкого золота. Мы уставились друг на друга. Прошло мгновение. Еще одно. И тут золото пришло в движение, закружилось, притягивая меня. Мне показалось, что я снова падаю. Только на этот раз я ни обо что не ударялась, а просто погружалась все глубже, пока мир вдруг не перестал существовать.

Невольно мой взгляд устремился к его полным губам. Только мельком я заметила, что из носа у него течет кровь, слишком меня увлекли эти губы…

– Слезь с меня! – прорычал он.

Не знаю, кто из нас моргнул, но я резко вернулась к реальности и вскочила на ноги.

– Ты кто такой? И что ты здесь делаешь? Это частная территория!

Я уставилась на незнакомого парня. Он сел, сердито сверкая глазами, и, демонстрируя этнические татуировки на свем предплечье, попытался вытереть кровь рукой. Но только больше размазал ее по лицу. Рядом с ним лежал рюкзак. Мы заметили его одновременно, и незнакомец молча схватил его и перекинул через плечо.

– Это ты у меня спрашиваешь? Ты грохнулась на меня и чуть не пришибла насмерть, – прорычал он с явным американским акцентом. Он недоуменно посмотрел вверх. Ветка еще продолжала покачиваться и на нас сыпались листья. – Откуда ты вообще взялась?

– С третьего этажа, – чуть слышно сказала я и недоверчиво посмотрела на него. На всякий случай отступила на шаг. – А ты откуда?

– Из Манхэттена.

– А… Даже и не знала, что сюда из Нью-Йорка проложены подземные туннели.

Он озадаченно посмотрел на меня, а потом покачал головой и пробормотал что-то вроде: «Что за черт?» Не сказав больше ни слова, он повернулся и пошел в темноту.

– Эй! Подожди! – крикнула я ему вслед, но он продолжил идти.

– Эй! Здесь нельзя ходить! – кричала я, пытаясь его догнать.

Передо мной мелькал широкий силуэт его спины. Он шел по тропинке, которая вела с территории замка. Я ускорилась и догнала его у больших ворот, где на дорогу падал яркий свет из будки охранника.

– Подожди! – выдохнула я и схватила его за рукав.

Парень вздохнул и обернулся.

– Слушай, я просто пытаюсь свалить отсюда! Территория огромная, я заблудился. У меня никаких тайных целей, я ничего не украл. Отпусти.

Сузив глаза, я стала внимательнее его рассматривать. Туго зашнурованные армейские ботинки. Черные джинсы с разрывами на коленях облегали его стройные ноги. Узкие бедра и талия переходили в накаченный торс, обтянутый темной футболкой. В темной куртке он практически сливался с ночью. Я подняла взгляд выше: к его шее, на которой пульсировала вена, потом посмотрела ему прямо в глаза.

– То есть я должна тебе поверить, что ты случайно забрел на территорию королевского замка? – насмешливо спросила я.

– Приблизительно так, – ответил он не менее насмешливо.

Мой взгляд метнулся вниз. К его руке, с длинными тонкими пальцами. И к ремню, зажимаемому этой рукой.

– Что у тебя в сумке?

– Извини, но это не твое дело.

– Мы всегда такие грубые?

– С людьми, которые говорят «мы» – да.

Я резко подалась вперед и выхватила у него сумку.

– Кто ты такой? Я здесь всех знаю. А тебя нет.

А ведь я бы его определенно запомнила. Мы смерили друг друга недоверчивыми взглядами, которые стали еще более подозрительными, когда он вырвал свою сумку у меня из рук и снова закинул ее себе на плечо.

– Тебе необязательно меня знать, – сказал он сухо. – Мне здесь не место, и я сейчас уйду.

– Уйдешь? – повторила я. – Сейчас ночь. Без пропуска никого не выпустят. А я что-то сомневаюсь, что у тебя он есть.

Он весело хмыкнул.

– Мне не нужен пропуск, чтобы выбраться отсюда.

– Спорим?

На это он показал мне средний палец, повернулся и зашагал дальше. Я смотрела ему вслед – с одной стороны, с недоверием, с другой – с интересом. Прислонившись к стволу дерева, я наблюдала за тем, как он крадется мимо будки охранника, перебрасывает свой рюкзак через стену и ловко, точно вор, карабкается вверх… Спустя мгновение его тень исчезла по ту сторону стены.

– Раз… – начала я считать, ковыряя черный лак на ногтях. – Два…

Я не успела даже дойти до трех, как раздался громкий свист, разлетаясь эхом в темноте, далее последовал собачий лай. Где-то у стены кто-то выругался. Вскоре после этого один из охранников – Свен – появился из-за угла, толкая перед собой незнакомого парня. Руки он закрутил незнакомцу за спину, что наверняка было еше больнее с рюкзаком. Парень с кислым видом пытался оправдаться.

– Я все могу объяснить. Я…

– Мне плевать, кто ты такой. Без пропуска ты сюда не войдешь и не выйдешь. Сначала запишем твои личные данные, а затем выясним, почему ты считаешь, что имеешь право врываться на частную территорию.

– Я не врывался. Я пытался отсюда свалить.

– Ну, конечно. Ты пытался свалить, а я – королева! – усмехнулся Свен и подтолкнул парня к будке.

Уже на ее пороге незнакомец, незаконно проникший на территорию замка, точнее, пытающийся с нее незаконно сбежать, оглянулся и заметил меня. Радостно помахав ему рукой, я подняла вверх большой палец. На лице у него было такое выражение, словно он хотел ответить мне тем же, но тут Свен затянул его внутрь и захлопнул дверь. Я прикусила губу. Может, все-таки сжалиться над бедолагой? Нет, поделом ему. И вообще он очень вовремя всех отвлек, чтобы я сама могла незаметно выскользнуть с территории.

Я быстро двинулась вперед, уворачиваясь от камер наблюдения – этим мастерством я овладела в совершенстве за годы тренировок – и, наконец, добралась до их слепой зоны – к скрытому плющом отверстию в стене, достаточно большому, чтобы я могла через него протиснуться. Мне его когда-то показал Скотти. Сам он в него уже не пролезал, хотя, думаю, время от времени пытался, когда вся эта дворцовая суматоха становилась невмоготу. Я уже готовилась отодвинуть плющ, когда снова оглянулась на охранную будку. Она осталась далеко позади, и ничего толком разглядеть было нельзя, но все-таки я различила в окне темную, сгорбленную фигуру – сстутулившись на стуле, беглец смотрел в окно. Сама не зная почему, я земерла и, прислушиваясь к собственному дыханию, стала наблюдать за маленьким пятнышком. Оно не двигалось.

Может, меня не отпускало выражение его лица перед тем, как Свен закрыл за ним дверь. За всеми этими показываниями среднего пальца и насмешками скрывалось что-то еще – что-то затравленное. Глубоко несчастное. Я знала это выражение – потому что сама каждый день видела его в зеркале.

Я колебалась. Плющ царапал мои пальцы, что-то поползло по моей руке. Не глядя я стряхнула насекомое, начиная злиться на себя. Это не мое дело. Кто знает, что натворил этот парень? Меня это никаким боком не касается. Да и он, наверное, не стал бы мне помогать. Прости, детка, жизнь тяжела, подла и несправедлива.

Я просунула голову в отверстие, протиснулась на другую сторону и остановилась. Выругалась и полезла назад. Злясь на себя, пнула ногой небольшой камень. Глупый камень! Глупые грустные глаза этого глупого незнакомого парня! Глупая Ева.

Несколько секунд спустя я распахнула дверь охранной будки. Свен расхаживал по комнатушке, зажав между плечом и ухом служебный телефон, и утвердительно кивал собеседнику.

– Да, он здесь и, наверное, хотел…

– А, вот ты где! А я тебя ищу! – воскликнула я.

И Свен, и незнакомый парень уставились на меня с таким видом, будто волшебная фея бросила им под ноги слиток золота.

– Принцесса! – удивленно воскликнул Свен.

– Принцесса? – повторил парень и окинул меня таким презрительным взглядом, что при желании я могла бы и обидеться. Но у меня такого желания не было. Я улыбнулась шире и повернулась к Свену.

– Свен, ты его нашел! Слава богу. А то я уже битый час ищу… м-м… Рональда!

– Кингсли, – поправил меня парень.

– Да, большое спасибо. С ног сбилась искать Рональда Кингсли.

– Неужели? – подозрительно спросил Свен.

– Кингсли… Просто Кингсли, – вставил «Кингсли, просто Кингсли».

– Я же говорю, – отмахнулась я, – мы с ним играли в прятки. – И, шутливо толкнув Кингсли локтем в бок, добавила: – Ведь мы с тобой лучшие друзья с сотворения мира.

– В прятки? – эхом повторил Свен.

– С сотворения мира? – переспросил Кингсли.

– Именно, – сказала я. – Ты бы видел, как он прячется за занавесками. Практически становится невидимкой.

Кингсли страдальчески скривил лицо. Я подняла бровь, давая ему понять, что, если он сейчас мне не подыграет, я без угрызений совести оставлю его в этом затруднительном положении. Он вздохнул.

– Да, я правда отлично играю… в прятки.

Свен почесал затылок, явно не зная, как реагировать. Бедняга. Он был новенький. Опытные охранники, вроде Закари, никогда бы не повелись на мои бредни, но Свен только смущенно сказал:

– Здесь вообще-то нет занавесок.

– А деревья? Тот же принцип, – уверенно заявила я.

– Не забывай о сотворении мира, – вставил Кингсли. Болван.

Свен посмотрел на нас. Я откашлялась и указала на наручники.

– Будь так любезен, освободи его, чтобы мы могли продолжить?

Свен беспомощно глянул на свой телефон.

– Да. Нет. Одну минуту. Здесь принцесса Ева и она утверждает…

– Я не утверждаю, а рассказываю, – сказала я.

Свен проворно поправил брюки.

– Принцесса рассказывает, что гуляла с ним по территории. Я… Да, конечно. Я скажу ей. Извините за беспокойство, мистер Такаши.

Он повесил трубку. Я выругалась про себя. У нашего дворецкого просто невероятный нюх. Если почуял неладное, у нас оставалось не более пяти минут на то, чтобы исчезнуть. В противном случае моя сегодняшняя вылазка будет официально отменена.

– Мистер Такаши передал, что уже слишком поздно, чтобы передвигаться по территории в одиночку. Он немедленно пришлет сопровождение.

– О, в этом нет необходимости, Свен, мы немедленно вернемся в замок.

Я дергала Кингсли, пока он не сообразил вытянуть руки. Свен пусть неуверенно, но все же открыл наручники. Отлично. На этом моя миссия завершена. Главное, не забыть выбить Свену повышение, если его, конечно, после этого случая не уволят. На что я, честно говоря, очень надеялась. Кингсли с облегчением помассировал запястья и посмотрел на меня с таким видом, будто сомневался, не лучше ли ему остаться здесь, у охраны.

– Принцесса, – сказал Свен, когда я подняла Кингсли на ноги и сунула ему в руку его рюкзак, – к сожалению, я вынужден настаивать, чтобы вы подождали телохранителя.

– Не волнуйтесь. Мы сами найдем обратный путь, Свен, – прошептала я и, схватив Кингсли за свободную руку, потащила к двери.

Часто моргая, он посмотрел на наши руки – переплетение снега и песка – но возражать не стал.

– Принцесса! – крикнул Свен, но я быстро махнула рукой и, закрыв за нами дверь, ринулась в безопасную темноту.

– У нас есть ровно три минуты, чтобы убраться отсюда, – прошептала я, как только мы свернули с подъездной дорожки.

– Никуда я с тобой не пойду! – Кингсли остановился так резко, что я чуть не повалилась назад.

Он вырвался из моей хватки, и мои пальцы внезапно похолодели. Я повернулась к нему и подняла одну бровь.

– Это так ты пытаешься сказать «Спасибо, Ева, что вытащила меня из дерьма»?

– Нет, ничего подобного я говорить не собирался, – возразил он и провел рукой по длинным волосам, собранным резинкой в свободный узел.

Темная прядь упала ему на лицо, и тут я заметила, что у него до сих пор размазана кровь.

– У тебя здесь что-то, – сказала я, указывая на его нос.

Кингсли хмыкнул.

– Да, в Америке это называется носом.

– А у вас в Америке всегда носы в крови? – ответила я, и Кингсли улыбнулся.

– Только если канадка разобьет.

– Не стоит благодарности. И прости.

Он закатила глаза и принялась вытирать кровь. И даже при таких обстоятельствах я не могла не заметить, что он чертовски привлекателен. Ему бы в актеры. Или в модели. И главное, перестать вламываться в королевские владения. Ну разве что в роли страстного злодея в кино, который проникает во дворец, чтобы похитить принцессу. Тут он бы идеально подошел.

– Все в порядке? – прервал мои мысли Кингсли.

Я моргнула.

– Когда-нибудь думал о карьере кинозлодея? – спросила я.

– Что?

– Неважно. – Ева, соберись. – Итак, как я уже сказала, я пошла. А ты, если хочешь, оставайся, – сообщила я. – Меня ждут. Удачи в этой дыре.

Не дожидаясь ответа, я зашагала обратно к стене, уклоняясь от камер. Позади меня послышалось фырканье, и на меня почти накатило разочарование от того, что он, кажется, действительно отказался со мной идти. Я только наклонилась, чтобы отодвинуть плющ с прохода в стене, как вдруг услышала рядом какой-то шорох. Кингсли наклонился и недоверчиво посмотрел на меня.

– Объясни мне кое-что: ты правда принцесса… вот этого всего? – Он пространно развел руками.

– Ты имеешь в виду дворец или Новую Шотландию?

– И то и другое.

– Тогда да. Зови меня Евой. Рада бежать с тобой, – сказала я и пожала его руку.

Он был так ошеломлен, что вообще никак не отрагировал. Его рука и в это прикосновение оказалась теплой, а кожа приятно мягкой. Он склонил голову набок.

– И почему же ты, принцесса, хочешь отсюда сбежать? – спросил он.

– То же самое я могу спросить и у тебя. Или ты все-таки вломился, чтобы что-то украсть?

Я демонстративно покосилась на его рюкзак. Он скривил лицо.

– Нет, мне надо в аэропорт.

Я ему поверила. Сама не знаю, почему. Может, у меня, как и у Скотти, интуиция ни к черту, но что-то в его взгляде меня задело. Я отогнала от себя это ощущение и слабо улыбнулась.

– А мне на вечеринку.

Разрывая зрительный контакт, я отвернулась и полезла сквозь проем в стене. Оказавшись с другой стороны, я выпрямилась и отряхнула джинсы. Мы все еще находились в слепой зоне видеокамер. Но тут она и заканчивалась, поэтому я подняла с земли камень, прицелилась и запустила его в направленную сюда камеру. Та повернулась и теперь снимала дерево. Я торжествующе подняла руку. Ева – 6, камера – 1. Только один раз ей удалось меня поймать – и то только потому, что я была пьяна и не смогла нормально прицелиться.

– Тут же узко! Как я пролезу? – приглушенно раздалось из-за стены.

Я наклонилась, заглянула в проем и встретилась с его взглядом.

– Либо попытаешься протиснуться, либо полезешь через стену, – предложила я.

– Ну, конечно, – фыркнул он. – В прошлый раз отлично ж вышло. Они меня сразу поймают.

– Не волнуйся, я нейтрализовала камеру. Не тяни, нам лучше поторопиться.

Я встала и отошла на несколько шагов назад.

– Так, а что потом? – крикнул он.

Еще через мгновение я услышала, как подошвы ботинок и джинсовая ткань царапают по камню – Кинсли карабкался на стену. Получалось гораздо ловчее, чем у Скотти. Я побежала вниз по дороге к кусту – к самому важному кусту! – чуть в стороне от асфальтированной дороги. Это ракурс захватывала только одна камера – и она все еще снимала дерево. Раздавшийся позади глухой удар подсказал мне, что Кингсли перебрался через стену.

– Быстрее! – прошипела я, раздвигая в стороны ветки и листья, чтобы пробраться к «Веспе», которую я тайно приобрела год назад.

– Залезай! – сказала я, надевая шлем на голову и включая зажигание.

Кингсли посмотрел на меня, потом на мотороллер, обреченно вздохнул и сел позади меня. Уже в следующее мгновение я оттолкнулась и почувствовала, как его руки крепче обхватили мою талию. Его близость на мгновение вывела меня из равновесия, и я резко дернулась. Кингсли так крепко вцепился за меня, что я сама чуть не упала с «Веспы». Мы дружно вскрикнули, когда чуть не налетели на дерево. Тут я, наконец, собралась, восстановила контроль над рулем, и мы покатились по узкой тропинке, петляющей по лесу параллельно дороге.

– Извини, – сказала я, чуть оглядываясь. – Я впервые с пассажиром.

– Кто тебя научил водить?

– Сама.

– Успокаивает! – прокричал он мне в ухо.

Я надавила на газ. Мы подпрыгнули на переплетении корней, и несколько белок кинулись врассыпную по деревьям. В тот же миг я почувствовала вибрацию телефона в кармане. Наверное, кто-то из охранников или Такаши сообразили, что нас нигде нет. Но мы уже достаточно далеко уехали, так что сразу они нас не выследят. Я радостно принялась напевать гимн Канады. Ветер раздувал волосы с моего лица. За спиной я услышала фырканье Кингсли.

– Я отвезу тебя в Галифакс. Это ближайший аэропорт, – крикнула я.

Кингсли кивнул, по крайней мере, мне так показалось, но вдруг «Веспа» издала странный звук, слово начала задыхаться. Мы наткнулись на очередной корень, и, хотя я до упора жала на газ, ехали мы все медленнее и медленнее. Скрипя и петляя, мы продолжали катиться вперед. И вдруг наступила тишина – куда более громкая, чем гудящий до этого мотор.

– Что случилось? – Кингсли заглянул мне через плечо.

– Понятия не имею, – призналась я, поворачивая ключ в зажигании.

Двигатель коротко кашлянул и снова заглох.

– Ты забыла заправиться?

– Нет. Я же не дура, – резко ответила я, резче, чем планировала, и слезла с сиденья.

Кингсли последовал за мной, и мы оба в недоумении уставились на мотороллер. Я опустилась на колени и осмотрела шины, но они не выглядели спущенными. Достала из кармана джинсов мобильник, сбросила уведомление о трех пропущеных звонках от Такаши и, включив фонарик, осветила «Веспу».

– М‑м… – промычала я, обойдя ее вокруг.

– Что-то нашла? – спросил Кингсли.

– Нет. Ничего не понимаю.

Вздохнув, я снова присела на корточки и вдруг увидела, что из-под откидного сиденья торчит маленькая ярко-желтая бумажка. Я вырвала ее, пробежала глазами и зарычала.

– Ах этот паршивый засранец!

– Что такое?

Я прочитала записку вслух. Кингсли слушал, нахмурившись.

– «Я показал тебе проход на случай чрезвычайных ситуаций. Не для того, чтобы ты каждую неделю бегала на вечеринки. Я слил бак. Возвращайся домой. Скотти».

– Скотти? – эхом повторил он. – Кто такой Скотти?

– Мой кузен, – сказала я и, запихнув записку в карман, несильно, но крепенько пнула «Веспу».

– Класс. И где мы сейчас находимся? – Кингсли скептически огляделся.