Текст книги "Недостаточно хороша"

Проект

Я вернулась домой около десяти вечера. Аня разговаривала по телефону в комнате, я не хотела мешать, поэтому поставила в кухне греться чайник, села за обшарпанный зеленый стол и начала разбирать сумку.

Наткнулась на сотовый и вспомнила, что выключила звук. На экране мигали десять пропущенных вызовов от Максима. Я быстро набрала его номер, напряженно слушая гудки, думала: «Что же случилось, ему совсем не свойственно меня вызванивать?»

– Мария? Где ты была?

– На скалодроме, я, кажется, тебе говорила.

– А как же, а еще мы договорились вместе доделать интерфейс. Сегодня в полночь нужно сдавать работу, а у нас половина кнопок не работает.

– Послушай, я совсем забыла.

– Мария, о чем ты? Мы два месяца пашем как проклятые, а в самый ответственный момент до тебя невозможно дозвониться! Счастливо, доделаю сам.

– Подожди, Максим!

– Я тебя целый вечер ждал как дурак в «аквариуме».

– Перестань, я через десять минут буду. Никуда не выходи!

Я быстро захватила сумку и, даже не переодеваясь, как была непричесанная, в спортивной одежде, помчалась к двери.

Я бежала всю дорогу до университета. Усталость как рукой сняло, морозный ветер бил в лицо и норовил забраться под ворот куртки.

Максим сидел перед экраном компьютера. Он весь напрягся, когда я подошла к нему.

– Прости, Максим, я не хотела тебя подвести.

Его карие глаза грозно мерцали за линзами очков.

– Я думал, ты не такая, Мария.

– О чем ты?

– Что ты серьезная девушка. Не представлял, что кинешь меня в последний момент.

– Я не кинула, я тут, не правда ли? Перестань дуться, покажи над чем работаешь и что еще осталось сделать.

– Мы не успеем, сдавать ровно в двенадцать.

– Не будем сидеть сложа руки. Осталось сгладить мелочи.

Максим обреченно выдохнул.

– Если все пойдет гладко, может, и сумеем закончить, но всегда есть подлянки.

Я села подле него, достала свой компьютер, и мы дружно принялись за работу. Предстояла самая муторная и ненавистная часть – двигать кнопки по экрану, размышлять над дизайном и легкостью в использовании. Максим надеялся, что как девушка я обладаю врожденным вкусом, но увы, для меня салатовый и цвет первой листвы были всего лишь зеленым. Цветовую гамму мы нагло украли из блога одной американской домохозяйки, песочные тона со светло-голубыми оттенками. Получилось красиво, но вдруг, около полуночи, мы обнаружили неполадку в вызове одной из функций.

Мы лихорадочно перечитывали код в поисках ошибки. Я не заметила, как весь поток потихоньку собрался в «аквариуме» и проблемы возникли не только у нас. Борис послал письмо Килдышу с просьбой подвинуть время сдачи, мы не надеялись на ответ ввиду позднего часа, но он дал отсрочку до шести утра.

В два часа ночи «аквариум» закрыли. Нас выгнали всем скопом за дверь. Ребята разбрелись по домам, недовольно бурча, а мы с Максимом остались напротив стеклянных дверей в растерянности. Ошибку удалось выявить, но на ее месте возникла другая, которая заставляла компьютер перезагружаться. Если мы оставим все как есть, даже сдачи ожидать не стоит. Катастрофа.

– Пойдем ко мне? – предложила я ему.

– Нет, нет, я не могу, – пробормотал он. – Что же делать?

– Почему нет? – сказала я. – Ты занят чем-то другим до утра?

– Давай найдем пустую аудиторию.

– Ну-ну, давай ищи, – я была на грани истощения, очень злая и голодная.

Я поняла, как глупо с моей стороны было пойти на скалодром, чтобы доказать что-то Игорю. Я ведь прекрасно помнила, что Максим ждет меня. Правда, я планировала сразу искупаться и пойти к нему, а вместо этого засиделась в кафе со Стасом и Шоном. Очень неосмотрительно и импульсивно с моей стороны. Учеба на первом месте, душевные раны – на втором.

Мы ходили по темным коридорам и дергали за ручки дверей в поисках незапертого зала. У меня кружилась голова, я чувствовала себя просто отвратительно и к тому же отчаянно корила себя за сегодняшний проступок, который может стоить нам проекта.

– Мария… – сказал Максим, и его голос гулом отдался в пустом пролете. – Ты прости меня, я не хотел на тебя кричать. У тебя, наверное, была веская причина опоздать, а я накинулся на тебя…

– Нет, ты был прав на все сто. Я последняя дура, нужно было никуда не ходить и остаться с тобой, как всегда, после учебы.

– Все мы умные задним числом. Вечером еще все работало, – усмехнулся он.

Нам повезло найти пустую комнату с меловой доской и рядами стульев. Мы привычно уселись рядышком и включили компьютеры в электричество. Три часа пролетели, как три минуты. Ошибка нашлась, код исправился, за две минуты до шести мы отправили работающий проект по специальной системе на адрес профессора.

Максим выглядел осунувшимся и желтоватым, у меня раскалывалась голова. Несмотря на усталость, нас охватила эйфория от проделанной работы.

– Айда завтракать? – Максим подмигнул мне.

– Кто сачкует с лекций сегодня, тот слабак!

Мы переглянулись и зябко повели плечами. Предстояло пережить биологию. Просидеть три часа, слушая про метаболизм нуклеотидов, и не заснуть – подвиг, особенно после бессонной ночи.

Мы решили выбраться из университета и просидеть оставшиеся пару часов до начала занятий в теплой кофейне. Сели у окна на застекленной веранде, заказали булочки с сыром, кофе со сливками для меня и апельсиновый сок для Максима.

– Не люблю кофе, – объяснил он.

Я вспомнила, что ничего не ужинала, крошечная булочка только разожгла аппетит. Мне передалось спокойствие Максима, мы лениво перебрасывались репликами, вбирая тепло дымящихся чашек. Добавили в заказ большой завтрак на двоих с яичницей, салатом и свежеиспеченным хлебом с маслом.

Это был наш маленький праздник, отмечали конец семестра, конец совместной нелегкой работы.

– Мария, скажи, ты веришь в Бога? – неожиданно спросил меня Максим, глядя тревожно сквозь очки серьезными карими глазами.

– Как тебе сказать, нелегкий вопрос. В моей семье все атеисты, а сама я никогда об этом не задумывалась. Может, я агностик?

– Ты меня спрашиваешь?

– Ну, а ты веришь?

– Конечно, – спокойно ответил Максим. – Не представляю, как можно жить без веры.

Он отпил апельсинового сока из черной трубочки и откинулся назад. Поправил тяжелую дужку очков на переносице, потер руки о штанины.

Я промолчала. Из всего моего окружения никто особо религиозным не был. Наташа иногда бегала поставить свечку и обязательно посещала церковь на праздники, но с нами об этом почти не говорила. Вроде как личное дело каждого.

– Когда мне плохо, я иногда молюсь перед сном, – призналась я.

– Вот видишь, когда плохо, все о нем вспоминают.

– Да, хотелось бы, чтобы кто-то мудрый имел для меня план и наблюдал за моей жизнью.

– А он и наблюдает.

Поневоле всплыла мысль, что с Максимом я смогла бы забыть Игоря. Я сразу отогнала ее – хватит несбывшихся ожиданий. Максим столько раз отталкивал меня, он предельно ясно дал понять что между нами отношения приятельски-деловые. Если бы Игорь был столь же честен…

После обильного завтрака мы поплелись на лекции. Меня разморило в натопленной аудитории после морозной улицы. Под мерцание слайдов и нудный голос биологички я начала клевать носом.

Я проснулась от испуга, на мгновение забыв, где я и на сколько отключилась. Меня окутывал приятный запах хвои и дождя, щека покоилась на чем то удобном и невероятно уютном. Ощущение обреченности исчезло, мне было хорошо, помнились обрывки сна с томными поцелуями и сильными руками.

Я выпрямилась и обнаружила, что заснула на плече у Игоря.

Лекция закончилась, студенты потихоньку вставали со стульев и переговаривались, внезапный гул голосов разбудил меня.

После поцелуя на скалодроме я решила общаться с ним как можно меньше, как говорится, «с глаз долой, из сердца вон». И вот, самым постыдным образом бессознательно потянулась к нему как майская кошка.

– Ты так сладко спала, – улыбнулся Игорь. – Тоже работали до утра?

– Д-да.

– Я сидел у Бориса всю ночь. Света ходила кругами, приносила нам то чаю, то печений, даже протерла экраны влажной тряпочкой. Она просто золото, он обязан на ней жениться.

– Чувствую, Борис не выдержит такого напора.

– Вот-вот, я тоже часам к пяти чуть не запер ее в туалете.

– Света не ложилась спать?

– Нет, что ты! Боялась, что нам что-то понадобится, а ее не будет рядом. Пыталась даже развлечь нас разговорами, рассказала о новой соседке с нижнего этажа. Пришлось одевать наушники и делать вид, что слушаю музыку. Ужасно невежливо, но что поделать? Дедлайн!

– Все тебе хихоньки да хаханьки, а девушка, бедная, старалась для вас.

– Борис ей слова не сказал. Боится ее до смерти.

– Или любит, и ему такая забота в радость.

– Слышала бы ты, как он отзывается о Свете, когда той рядом нет.

– А вот это слышала. И мне абсолютно не нравится, что он посмеивается над своей девушкой за ее спиной. Я бы такого отношения не потерпела.

– Ты совсем другая. Иногда я думаю, что тебе вообще никто не нужен.

Я внимательно посмотрела на Игоря. Последняя фраза выбила меня из колеи. Неужели он настолько слеп?

Я ничего не ответила, повернулась в сторону Максима, он закрывал на молнию черный рюкзак. Поймав мой взгляд, Максим бросил короткое:

– Пойдем?

– Я уже, – я засуетилась, собрала тетрадь и ручку в сумку, которая подло обнаружилась далеко под сиденьем, пришлось складываться вдвое.

По дороге я невольно анализировала по привычке каждое слово в разговоре с Игорем. Напрашивались два вывода: первый – Игорь тоже думает обо мне, второй – почему-то его мысли не имеют ничего общего с действительностью. Может, поэтому он начал встречаться с Кристиной – считал меня равнодушной к нему?

Нет, хватит обманывать себя. Во второй раз несешься на те же грабли, Маша.

– Что ты думаешь об Игоре? – спросила я Максима.

– Он мне не нравится, – отрезал тот.

– Почему? – Игорь был словно звонкая монетка и нравился всем.

– Он ведет себя слишком вызывающе по отношению к девушкам, я этого не одобряю.

Я усмехнулась. Тут Максим точь-в-точь озвучил мои мысли.

Мы с Аней собирались поехать домой на эти выходные, повидать родных перед сессией.

Я зашла домой и только теперь полностью ощутила свалившиеся на плечи усталость и безысходность. Словно маска упала с лица. Сегодняшний разговор с Игорем вновь взбаламутил осевшие страсти, я то думала о нем, то специально вспоминала Кристину, чтобы охладить пыл и забыть об Игоре наконец.

Аня снова болтала по телефону, увидев меня, она смутилась и отключила трубку.

– С кем ты разговаривала? – заинтересовалась я.

– Да так, – Аня покраснела. – Один парень с сайта.

– Ого! – Я устало опустилась на кровать напротив нее. Сняла черную куртку, сапоги стянула и кинула прямо на пол. – Ты не теряешь времени. А что с мистером маньяком?

– Маньяк шлет сообщения каждые два дня, спрашивает, не передумала ли я. Вчера оставил коробку шоколадок около двери, я отдала девочкам.

– А кто этот претендент?

– Не говори о нем так! – надулась Аня. – Это классный парень, его зовут Илларион.

– Что? Я не ослышалась?

– Ну и что, не он же сам себе имя выбирал. Зато красивое!

Я откинулась на покрывала, обняла подушку и продолжила поддразнивать ее, уже лежа.

– Значит, родители у него с приветом, а тебе сигнальная лампочка.

– Хватит, Маша! Он правда хороший. Я сказала, что хочу сначала узнать его получше, а потом встретиться, и с тех пор мы говорим по телефону. Он даже не заикнулся о свидании.

– И сколько вы разговариваете?

– Около недели.

– Так расскажи о нем побольше. Сколько ему лет, что он делает в жизни?

– В этом вся Маша, тебе только факты-факты. Рост, вес, средняя зарплата. Да ладно, не обижайся, ты знаешь, я тебя люблю! Илларион учится с тобой на программиста, может, на год или два старше, довольна?

Я сонно кивнула. Зарплата меня, конечно, не интересовала, не в деньгах счастье, а по всем остальным пунктам парень должен соответствовать списку.

– Он замечательно меня понимает, просто с полслова, – продолжила Аня. – Мне ни с кем не было так легко разговаривать. Мы любим те же книги, те же фильмы. Разговариваем часами.

Аня прижала ладони к пылающим щекам.

– Маша, мне кажется, он мой суженный.

– Даже так? Ты его совсем не знаешь, ни разу в жизни не видела!

– Ну и что?

Аня встала, в волнении подошла к окну. Серые тучи застилали небо, ветер гнул деревья и нещадно хлестал ветвями.

– Ко мне всегда клеились из-за внешности, Маша. Сейчас мода на мой тип – высокая блондинка, будто я новейшая модель машины, и надо хватать, пока не поздно. Но главное-то не снаружи.

– Аня, я рада за тебя, честно. Только прошу, не спеши, пока не увидишь его своими глазами. Разговоры это одно, но человека стоит судить по поступкам.

Аня повернулась ко мне, прислонилась головой к стене и сцепила руки, нервно перебирая пальцами.

– Только меня что-то настораживает.

Я уже успела полностью забраться под одеяло и раздумывала над тем, чтобы поспать пару часиков и поехать только вечером, но, услышав ее слова, встрепенулась.

– Что такое?

– У Иллариона есть какая-то тайна. Он не сказал, в чем дело, но пару раз намекал, что с ним серьезно что-то не в порядке.

– Что он точно говорил?

– Я спросила его, мол, он с кем-то встречался? А Илларион ответил, что ему не везет в любви и что не каждая захочет дать ему шанс.

Что только на ее сайтах не попадается. Какие-то парни с тайнами и странными именами. Во что Аня опять влипла?

– Ладно, встретитесь – разберешься на месте. Ань, у меня глаза закрываются, разбудишь меня, когда захочешь поехать, хорошо?

– Хорошо.

Аня подошла ко мне, наклонилась поцеловать в лоб.

– Маша, ты вся горишь, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, но я уже привыкла. Аня, я не могу болеть, сессия на носу! Вылечи меня!

– Пока я тебе даже диагноз поставить не могу, разве что посмотреть в микроскоп на слизистую.

Мы никуда не поехали. Я лежала мертвым грузом на кровати и кормилась жаропонижающим. Аня носила мне чай, отлучаясь, чтобы поговорить с Илларионом по телефону.

Меня била дрожь, все мышцы болели, я отчаянно хотела, чтобы вдруг позвонил Игорь и пришел поухаживать за мной. Но ему наплевать, он предпочел другую.

Что я сделала ему плохого? Не верю, что Игорь не видел, что он мне нравится. Если не собирался со мной встречаться, то ему следовало держаться от меня подальше. Так бы поступил честный человек, который заботится о чужих чувствах. А он купался в лучах моего восхищения, а потом, не заморачиваясь, снял подходящую цыпочку.

Скорбь последних дней переплавлялась в ярость. Уж лучше злиться на него, чем чувствовать себя побитой собакой. Пренебрег? Ну и ладно, еще пожалеет об этом.

Экзамен и Илларион

В комнате было тепло, несмотря на открытое окно. Я очень потела, поэтому Аня убрала пуховое одеяло в шкаф и оставила один плед. Она носила мне подогретую воду с лимоном, травяной чай и куриный бульон собственного приготовления. Если температура превышала тридцать восемь, давала жаропонижающее.

Пусть она только на третьем курсе, но подруге и ее лечению я доверяла. Я знала, что она консультировалась с мамой, детским врачом с двадцатилетним стажем. Вместе они диагностировали тяжелый грипп.

Моя мама звонила часто и очень переживала, но так и не собралась с силами приехать. Если честно, я очень огорчилась по этому поводу. Я уже привыкла быть сильной и не нуждаться в ней, но сейчас мне было очень плохо, и я чувствовала себя заброшенной маленькой девочкой.

В четверг был назначен первый экзамен по химии, я должна была усиленно готовиться и даже держала материал на тумбочке у головы кровати, но не могла сосредоточиться. Лежала и смотрела комедийные сериалы по компьютеру, а тетрадки пылились нетронутыми. Ничего не могла с собой поделать, меня охватила черная тоска.

Выходные пролетели под знаком безделья и температуры. В понедельник позвонил Максим, спросить вопрос по химии.

– Я заболела, – сказала я ему. – Не могу учиться.

– Почему ты мне ничего не сказала? – вспылил он. – Я сейчас же приеду.

Я удивленно посмотрела на трубку. До этого Максим специально избегал моей квартиры, я уже думала, у него что-то принципиальное.

Он приехал через час с большой сумкой за спиной, в коричневом растянутом свитере и поношенных джинсах, чуть коротковатых на его длинную нескладную фигуру. Расспросил Аню о моем состоянии с большим знанием, будто сам имел медицинское образование. Температуру все еще приходилось сбивать каждые три-четыре часа, к тому же начался сухой кашель.

Максим достал какие-то свои порошки из рюкзака, заботливо завернутые в бумажку светло-желтого цвета. Заварил на кипятке и заставил выпить все до дна.

– Тут витамин С и еще кое-что для иммунитета. Ты свалилась от переутомления, впредь будь осторожной.

Он обвел комнату хмурым взглядом. Мне стало стыдно за одежду на стуле и за сапоги, которые все еще валялись подле кровати. Максим подошел к моему столу, аккуратно отодвинул в сторону мои тетрадки и книги, установил ровную стопочку своих и сказал:

– Ну, что? Приступаем? Как у тебя с химией?

– А может, не надо? Не хочу тебя напрягать, Максим. Спасибо, что проведал…

– Скажи, ты на выходные занималась? Нет? Я так и думал. С тобой вообще что-то странное творится в последнее время, Мария.

В свои сердечные переживания я Максима посвящать не собиралась. Пожала плечами, и все. Меня приятно удивил его визит, обычно, когда у человека муторно на душе, окружающие разбегаются кто куда по щелям, как тараканы. Вот и я чувствовала, что вокруг мутная стена-туман, и я уже не могу беспечно шутить и источать незамутненный оптимизм. Яна даже не заметила изменений, но все остальные в потоке почти не подходили и не заговаривали. Люди подсознательно чувствуют депрессию и боятся заразиться.

А Максим пришел. И не только пришел, следующие часов восемь он зубрил со мной химию, несмотря на все возражения. Согласился поужинать Аниной стряпней, а вот от многочисленных чаев отказался. Около десяти вечера собрал свои тетрадки и книги в черный рюкзак, очень вежливо попрощался с Аней и отбыл, договорившись, что опять появится завтра.

Аня болтала на кухне с Илларионом. Я не хотела подслушивать ее разговор, но было определенно любопытно. То и дело Аня приглушенно смеялась, и я решила все-таки радоваться за подругу. Нужно поспрашивать на факультете, наверное, многие знают парня с таким странным именем.

Грипп потихоньку отступал, но я все еще мучилась ужасной слабостью и головокружением. Я все еще никак не могла взять себя в руки и заставить учиться как следует. На мое счастье, всю неделю Максим исправно появлялся у порога в восемь утра и уходил около шести. Только благодаря ему я сумела сносно подготовиться к экзамену.

Из положительного, во время болезни я незаметно сняла лишние килограммы, которые набрала за период сумасшедшего питания. В зеркале на меня смотрело желтое измученное лицо, и поэтому я решила оставить диету на потом, а сейчас сосредоточиться на учебе. И так страшненькая, сойдет.

Я говорила с подругами о намерении похудеть, и Таня посоветовала обратиться к диетологу. Таня всю жизнь страдала от лишнего веса и знала обо всех доступных диетах из собственного опыта. Она то набирала, то снимала вес в бесконечном порочном круге. Все прекратилось пару лет назад, когда она обратилась за профессиональной помощью. Хороший диетолог он ко всему еще и психолог. А ведь и правда, часто я закусывала, чтобы отвлечься от плохого настроения или сделать перерыв в учебе.

Диетолог не дешевое удовольствие, и я, как всегда, прежде всего подумала, что, может, сэкономить и сделать все самой. А потом решила попробовать и посмотреть, что получится. В конце концов, волосы я сама себе не стригу, для этого есть специалисты. Посмотрим, за что диетологи деньги берут.

За день перед экзаменом позвонил Игорь.

– Привет, Мария, – сказал он. – Я соскучился. Как ты себя чувствуешь?

– Привет, – сухо ответила я.

– Я встретил Максима в библиотеке, он сказал, что ты заболела. Я как раз около общежития. Можно заскочить?

Я вздохнула и посмотрела на часы. Максим ушел час назад, время близилось к ужину. Я планировала еще немного позаниматься, все-таки экзамен завтра, пора отращивать мотивацию.

Ладно, отказать ему я все равно не в состоянии.

– Поднимайся, – выдохнула я в трубку.

Я заметалась по комнате, собирая раскинутую одежду и спешно закидывая все в шкаф. Поправила покрывало на Аниной кровати, убрала всю обувь в угол, вроде выглядит прилично.

Посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась растрепанной шевелюре и собрала волосы на затылке в крупный узел. Хорошо бы еще напудриться, но тут призывно зазвенел входной звонок.

– Иду! – крикнула я.

Игорь стоял на пороге в черной кожаной куртке и джинсах, с сумкой через плечо. Волосы, как всегда, распущены до плеч, в глазах веселая искра, а мощное плечо упирается о косяк.

– Ничего, что я с пустыми руками?

– Конечно, ничего. Я удивилась, что ты заглянул.

– Максим сказал, что ты сильно болела. Я сразу пришел проведать.

Игорь уселся за зеленый стол, оглянулся вокруг.

– Где твои соседки? – спросил он.

– Аня занимается у подруги, остальные тут по комнатам. У всех сессия.

Игорь расспросил о прошедшей неделе. Я рассказала ему, что после бессонной ночи свалилась с температурой. Он внимательно слушал, а в заключение предложил помощь в подготовке к химии.

– Поздновато уже для помощи, – заметила я. – Экзамен-то завтра.

– Ну знаешь, если бы ты не шифровалась тут в одиночестве, может, я бы и раньше пришел.

– Я думала, ты занят.

– Для тебя всегда свободен.

– Даже так? – я с удивлением заломила бровь. – Как Кристина поживает?

– Кристина? Неплохо. Злится, что теперь будем меньше встречаться из-за сессии.

– А ты постарайся в первую очередь быть свободным для нее.

– Ну все, – Игорь поднял руки ладонями вперед, загораживаясь от меня. – Я пас. Вижу, ты не в настроении.

Я поджала губы. Наружу рвались едкие замечания, но я приказала себе придержать язык. Я могу сейчас разругаться с ним вдрызг, только что мне это даст?

– Прости, Игорь, это не мое дело.

– Это ты прости, – он вздохнул и откинулся назад на спинку стула, прикрыв рукой глаза. – Ты сказала, что думаешь, и ты права. Она моя девушка, и я должен в первую очередь уделять внимание Кристине. Даже если это означает забросить моих друзей. Больных и несчастных, прямо перед экзаменом. Правда?

Я пожала плечами. Никакой он мне не друг. Он был им, но потом я влюбилась, и вся дружба пошла прахом. На ее месте вырос комок обид и неоправданных ожиданий, приправленный ревностью. На Игоря как на человека мне стало наплевать, и главным выступило вперед его отношение ко мне. А раз не нравлюсь – пошел в топку. Наверное, я даже не любила его по-настоящему, ведь тогда бы я желала ему счастья, пусть с другой. Так, зов плоти. Мне внезапно стало очень стыдно перед ним.

– Мария, послушай. Я очень скучаю по тебе. Я ужасно расстроился, когда узнал, что тебе было плохо и ты даже не подумала набрать мой номер. Да, я встречаюсь с девушкой. Но и что с того? Ты не стала менее важна мне.

Игорь подался вперед и взял меня за руку своей шершавой ладонью с длинными пальцами. Он смотрел прямо в глаза, умоляюще и виновато. Он хочет съесть торт и оставить его целым. Может, кому-то и невозможно, но Игорю удастся все на свете.

Экзамен по химии прошел замечательно. Мы основательно подготовились с Максимом, да и во время семестра не валяли дурака. Вопросы я знала, насколько могла судить, на все ответила правильно. Осталось даже время перепроверить написанное, и я сдала листки с уверенностью, что получу неплохую оценку.

После экзамена я подождала остальных, чтобы порасспрашивать о мифическом Илларионе. Кто-то живет в общежитии с второкурсниками, имя должно всплыть. Я поймала Кирилла, который с тревожными глазами вывалился из дверей аудитории, прижимая к груди ворох листиков, кошелек и сотовый.

Он смотрел мимо невидящими глазами, я даже помахала рукой перед его лицом, чтобы он немного пришел в себя. Кирилл долго не мог понять, чего же я, черт возьми, требую.

– Илларион? Какой Илларион? – мямлил он. Оказывается, Кирилл внезапно обнаружил, что по рассеянности забыл ответить на второй вопрос из пяти, про соединения железа. Пришлось посадить его в сторонке и провести детальный разбор полетов. Примерно сравнив ответы, вышло, что сдаст он по-любому, и даже есть надежда на неплохую оценку и без проклятого второго вопроса.

Кирилл облегченно выдохнул и привалился к стене. Румянец потихоньку возвращался на бледные щеки. Я его понимала: первый экзамен подобен шагу в зеркальную комнату – реальность атакует со всех сторон и не оставляет места иллюзиям. Каждый из нас боялся завалить первую сессию. В своих провинциальных школах мы были звездами, а тут уровень много выше, и легко оказаться в хвосте.

Кирилл сказал, что сам об Илларионе никогда не слышал, но как раз сейчас экзамен у второкурсников в третьей аудитории. Я поспешила туда со всех ног, а по дороге, словно чувствуя мои намерения, позвонила Аня.

– Маша? Как прошла химия?

– Вроде ничего. Что у тебя?

– Послушай, мне кажется, Илларион не хочет со мной встречаться, – тонким дрожащим голосом сообщила она. – Я сказала, что хочу его видеть, а он ответил, что почти влюбился в меня и не выдержит, если я его брошу после встречи.

– Да что с ним такое? Может, он больной?

– Я сказала ему, что он мне очень нравится и что готова принять его любым.

– Аня, мне вся эта история напоминает дешевый роман.

– Не говори, я уже жалею, что начала с ним общаться. Но послушай, по телефону он просто замечательный – остроумный, начитанный, с чувством юмора. Я никогда такого не встречала. И я ему очень нравлюсь, мы целый день переписываемся. Он делает мне комплименты, только без пошлости, как мой маньяк, а вещи, которые мне действительно приятно слышать. Я не хочу его потерять…

– Ладно, найдем твоего Иллариона, – перебила я ее. – Я сейчас у аудитории второкурсников, посмотрю на них вблизи, вдруг увижу подходящего. Ты, вообще, что-то про него знаешь? Цвет волос или глаз, телосложение? Может, лысый?

– Он сказал, что немного полноват, с темно-русыми волосами и голубыми глазами. Не очень высокий.

– Значит, ты все-таки расспросила его о внешности? – усмехнулась я.

– Не смогла удержаться. Я думала, он выдаст свой недостаток через описание внешности. Может, особое уродство?

– Бородавки? Прыщи? Горб? – начала перечислять я. За время разговора я успела дойти до третьей аудитории и сейчас уселась на серых каменных ступеньках напротив массивной двери, обитой деревянными панелями из вишневого дерева, с латунными витыми ручками.

– Перестань!

– Шрам через лицо?

– Маша! – возмущенно воскликнула Аня. – Обязательно перезвони и расскажи, если увидишь его!

Я отключила телефон и принялась ждать, прислонив голову к перилам. Решила, что, когда студенты начнут выходить, поинтересуюсь у первого попавшегося, закончил ли Илларион экзамен. Парень с таким именем должен быть запоминающимся.

Большие часы над дверью громко тикали, заполняя пустой коридор мерным гулом. Я вновь начала перебирать в памяти вопросы по химии и обнаружила маленькую ошибку в пятом вопросе. Ну почему сейчас, а не во время экзамена?

Дверь периодически открывалась, выпуская очередного счастливого студента. Я надеялась острым взглядом распознать самого Иллариона, но выходили обычные ботаники, не слишком привлекательные, но и не особо страшненькие.

Наконец дверь отворилась на сантиметров десять и застряла. Я все ждала, когда выйдет следующий, дверь скрипела и дергалась, но никто не появлялся. Затем одним рывком она распахнулась настежь, и из аудитории, натужно хватаясь одной рукой за колесо, а другой за латунную ручку выкатился молодой парень в инвалидном кресле, с темно-русыми волосами и широко распахнутыми голубыми глазами.

Наши взгляды встретились, он смотрел на меня твердо и упрямо. Затем сдул челку со лба и, энергично крутя колеса, укатил по коридору в сторону выхода. Только когда парень уехал, я поняла, что не набралась смелости подойти к нему, поздороваться и узнать имя.

Про себя я решила, что он не может быть никем другим. Теперь стало понятно, почему Илларион тянул со встречей и пытался завоевать симпатии Ани через телефон. Не стоило шутить над ним, не зная его историю.

Мне стало зябко и неуютно. Я всю жизнь считала, что очень хорошо умею разбираться в людях, и вот уже второй раз за последние дни получается, что я судила слишком строго. Игорь не хотел меня обидеть, а Илларион вовсе не подозрительный субъект со странным именем. Наоборот, он показался мне смелым и симпатичным. И конечно, ему тяжело с девушками, но моей Ане точно на инвалидную коляску наплевать. Только как я ей расскажу об увиденном?