Текст книги "Магия цвета крови"

5

ПОСЛЕ порабощения Беальфы захватчики Гэт Тампура сровняли с землей здания, оставшиеся от оккупации Ринтарахом. Возведенные на их месте строения были еще больше, еще выше, еще роскошнее. Впрочем, немногие из них могли соперничать с тем, что призвано было украсить центральную часть Валдарра. В отличие от крепости, в которой обосновалась штаб-квартира кланов, – ее зловещая громада производила тягостное, мрачное впечатление, – это здание выглядело скорее нарядно. Впрочем, были у них и общие черты: оба они символизировали могущество своих обитателей.

Разумеется, при строительстве здания не обошлись без магии. Так, камни были заговорены, а в известковый раствор добавлена волшебная пыль. Пигменты, использованные для украшения роскошных цветных окон, по слухам, содержали кровь демонов, толченые кости троллей и волоски из гривы единорога – как известно, этих животных больше нет в природе (если они вообще когда-либо существовали). Так или иначе, но здание постоянно сияло магической энергией, а на его внешних стенах постоянно появлялись портреты имперских героев и государственных деятелей, исследователей и купцов – в зависимости от желания проходящих мимо горожан. Интересно, чувствовали ли они иронию в том, что в здание, именовавшееся Чертогом свободы и объявленное “дворцом для народа”, этот самый народ пускали внутрь только в качестве слуг.

Этим вечером центральные улицы заполнили множество экипажей, доставившие на прием в Чертог удивительных существ. Миловидные и уродливые, причудливые и примитивные в своем безобразии – все они поднимались по широким ступеням к дверям и следовали далее через анфиладу поражавших своим великолепием комнат в огромный зал.

Со сводчатого, инкрустированного золотом потолка свисали хрустальные люстры, похожие на стога сена, вот только как они были закреплены?.. В отбрасываемом ими свете все предметы, находящиеся в зале, мерцали и искрились. Повсюду золото, много золота, а еще – матовое серебро и драгоценные камни. Стены украшены гобеленами, с ними соперничали в красоте, яркости красок и разнообразии рисунков роскошные ковры.

Однако их топтали не только ноги, но и лапы, а также копыта. Сны обрели плоть, как, впрочем, и ночные кошмары тоже. Некоторые гости предпочли трансформировать свои тела, другие надели искусно сделанные маски. Люди в обличье демонов и херувимов, с головой орла, козла или цикады. Коты и тараканы размером с человека. Все, что можно купить за деньги.

Среди людей бродили и настоящие фантомы самого экзотического вида. Их привели с собой как спутников и домашних любимцев или просто для пущего эффекта. Неотличимые от созданий из плоти и крови, они отражали истинную природу своих владельцев. Некоторые имели ангельский вид, но гораздо чаще попадались безобразные живые воплощения низменных инстинктов.

Маскарад был в полном разгаре. Играли фантомные оркестры. Среди танцоров сновали ливрейные лакеи, высоко держа подносы. Убежденные, что для них закон не писан – хотя среди присутствующих многие были служителями закона, – гости вели себя самым неподобающим образом. Одни накачивались спиртным и скакали, точно козлы; другие одурманивали себя наркотиками, предпочитая “укус гадюки”, “сабельный удар”, “красный иней” или даже порошок одержимости.

В укромном уголке увлеченно беседовали двое мужчин, позаимствовавшие головы у крысы и змеи.

– … Ради богов, я вовсе не говорю, что сочувствую им! – протестовал “крыса”. – Все дело только в отношении…

– Вот именно, – перебил его “змея”. – Ты всегда был склонен проявлять излишнюю мягкость по отношению к этим отщепенцам. – Он раздраженно фыркнул.

– Категорически возражаю! Я ненавижу их не меньше тебя. Разница лишь в подходе к решению проблемы.

– Согласись, это всего лишь рассуждения. Приказы спускаются сверху, и не имеет никакого значения, что мы думаем. Или, может, ты ставишь под сомнение мудрость вышестоящих?

– Нет, нет… Конечно нет! Просто мух легче поймать с помощью меда, чем уксуса. Мне всегда казалось, что действовать исподтишка – лучшая политика в отношении этих людей.

– То есть потакать им, ты имеешь в виду.

Усы “крысы” задрожали. Но он не успел ответить, так как на них едва не свалился проходивший мимо пьяный сатир.

– Выпьем? – “Змея” кивнул в сторону стола.

Они уселись, и лакей принес им напитки – вино для “крысы”, коньяк для “змеи”.

На шее “крысы” висел округлый медальон медного цвета. Едва он коснулся его указательным пальцем, как голова отвратительного грызуна исчезла и мужчина вновь обрел человеческий облик. Гладкая кожа и отливавшие серебром волосы, уложенные весьма замысловатым образом, свидетельствовали о том, что этот человек предпочитал разговоры делу.

“Змея” решил последовать его примеру и тоже избавился от своего обличья. Он выглядел старше и, судя по изборожденному морщинами лицу, проводил жизнь в трудах. В коротко остриженных бороде и волосах серебра было заметно больше, чем у его собеседника.

– Но, верховный вождь, – продолжал тот, кто недавно был “крысой”, – ты не станешь отрицать, что со времени введения чрезвычайного положения беспорядки только усилились.

– Когда вводятся такие меры, поначалу не избежать беспорядков. – Айвэк Басторран пригубил коньяк. – Все успокоится, как только горячие головы поймут, что у нас серьезные намерения.

Посол Гэт Тампура Анор Талгориан отметил про себя самодовольство паладина.

– Отчеты, которые поступают в дипломатический корпус, – он отпил глоток вина, – показывают, что активность этих людишек распространяется, словно лесной пожар.

– Я бы не сказал, что дело обстоит настолько скверно. Просто в борьбе с ними мы добились определенных успехов, а мстить… Ну, это полностью соответствует их природе.

– А-а, ты признаешь, что ваши неуклюжие действия лишь ухудшают ситуацию.

– Нет, таких слов от меня никто не услышал. Мы с корнем вырываем эту заразу. И пока мы не закончили, кровопролитие неизбежно. Просто нужно проявить выдержку.

– В надежде, что мятежники выступят первыми. Это в наших интересах.

– Слишком много чести называть их мятежниками, Талгориан. Они преступники, разбойники… отбросы общества. Кланы разберутся с ними.

– Наверное, когда у тебя полностью развязаны руки, это вызывает чувство удовлетворения, – сухо заметил посол.

– Я не делаю секрета из своих взглядов на общественный порядок. Ты не хуже меня знаешь, что Ринтарах тоже разъедают язвы. Так что мы не исключение.

–Что же, выходит, у мятежников есть организация? Одно из двух, Басторран. Либо это вспышки разрозненного сопротивления, либо организованное движение.

– Они организованы в том смысле, что и любая бандитская шайка, и цели у них ничем не отличаются.

– Слишком жесткая позиция затрудняет действия, а это непозволительно, – с глубокомысленным видом ответил Талгориан. – Как бы не утратить понимание истинной природы проблемы…

– Чушь! Истина в том, что обе империи применяют все более жесткие санкции, потому что беззаконие распространяется, точно чума, – стоит дать толпе хоть малейшую поблажку. И восток, и запад проявили слишком большую мягкость и теперь выправляют ситуацию.

– Скорее, подливают масла в огонь.

– А что ты можешь предложить? Сладкие речи? Уступки их наглым требованиям?

– Да, сделать небольшие уступки. Отменить два-три несущественных закона; возможно, слегка снизить налоги. На сытый желудок никто не станет бунтовать.

– По мне, это значит потакать им. С какой стати давать черни то, чего они не заслужили?

– Ты поинтересовался моим мнением. По-моему, хитрость – самая разумная политика. Морковка перед носом осла.

– Морковка! – усмехнулся паладин. – А как насчет кнута?

– Не думай, что я просто чересчур щепетилен. Действуя моим методом, мы изолируем главарей и даже подтолкнем их сделать неверные шаги. Так поступает Совет внутренней безопасности у меня на родине.

– Тогда мы сходимся во мнениях. Кланы тоже считают, что в первую очередь нужно ликвидировать заводил. Разница в том, что ты видишь лишь несколько гнилых растений на пшеничном поле, а мы считаем, что все оно заражено.

– И готовы скосить все подряд.

– Если понадобится. Однако будет лучше, если ты предоставишь во всем этом разбираться нам самим, Талгориан. От тебя одно беспокойство.

– За что мне и платят.

– Взять хотя бы этого военного вождя, о котором ты только и говоришь, – продолжал Басторран. – Напрасная тревога, все это пустое…

– Пока у меня нет оснований считать, что Зиррейс не представляет собой угрозы, – сердито ответил посол. – Мне доносят о его набегах.

– Не понимаю, почему тебя так волнует, что варвары убивают друг друга. Как раз это и делает их неопасными для империи.

– И снова хотелось бы надеяться, что твое благодушие имеет под собой серьезные основания.

– Нет нужды полагаться исключительно на мое мнение. Северная экспедиция совсем скоро должна добраться до места своего назначения, вот тогда и станет ясно, кто такой Зиррейс. Кстати, есть ли какие-нибудь известия от нее?

– Нет. И, согласно донесениям наших агентов, о ринтарахской экспедиции тоже ничего не слышно.

– Когда имеешь дело с варварскими странами, со связью всегда проблемы. Стоит забраться достаточно далеко, и непременно случаются задержки.

– Похоже на то.

– Вижу по лицу, тебя снова гложет тревога. – Басторран отпил из бокала. – Доверься мне, посол, и очень скоро убедишься, что все это просто булавочные уколы.

Внимание Талгориана привлекло что-то в дальнем конце зала.

– Кстати о булавочных уколах…

Вождь паладинов проследил за его взглядом и в первый момент, казалось, не понял, о ком речь, но потом кивнул.

– А-а, Далиан Карр… – Особой радости в его голосе не ощущалось.

Карр стоял, прислонившись к стене, его камзол украшал вездесущий герб Гэт Тампура: изрыгающий пламя серебристый дракон. Патриций разговаривал с каким-то мужчиной, но даже со значительного расстояния было заметно, что беседа не увлекает его. На нем была простая матерчатая маска с прорезями для глаз, прикрывавшая лишь верхнюю часть лица и резко контрастировавшая с диковинным обличьем других гостей.

– Речь, которую он произнес… – заговорил Талгориан. – Вся эта пустая болтовня о сочувствии к так называемым “обделенным”…

– Почти мятеж, если хочешь знать мое мнение. И эти настроения недалеки от твоих собственных.

Лицо посла омрачилось.

– Я не приемлю замечаний подобного рода. Все, на чем я настаиваю, касается исключительно методов…

– Да-да, знаю. Воспринимай это как шутку. Твои взгляды просто ошибочны; позиция же Карра граничит с предательством.

– Двусмысленный комплимент! Хорошо хоть, что ты видишь разницу между моим беспокойством по поводу стратегии и заигрыванием Карра с антиобщественными элементами.

– Хорошо известно, что это больше чем заигрывание. Мы уже на протяжении нескольких лет подозреваем его – как и твои люди. Он сочувствующий, а может, позволяет себе и нечто большее.

– Одно дело подозрения, другое – доказательства.

– Обстоятельства изменились, не забывай. Сейчас у нас руки развязаны. Через пару недель он уже не будет патрицием, а ведь именно эта должность обеспечивает ему определенную защиту. Как только он оставит службу, мы сможем действовать без ограничений.

– Не стоит его недооценивать. Требуется немалая изворотливость, чтобы долгие годы балансировать на грани.

– Мы сделаем все, чтобы дать ему возможность оступиться, поверь мне. Стоит ему хотя бы на волосок отойти от…

– Он заметил нас.

Обходя диковинных танцоров, Карр прокладывал свой путь к ним. Они встретили его неискренними улыбками и вежливыми приветствиями.

– Па-а-атри-и-иций, – растягивая гласные, произнес посол. – Превосходная речь.

– Очень поучительная, – поддакнул ему Басторран.

– Благодарю вас.

– Пожалуйста, присаживайся. – Талгориан кивнул на пустое кресло. – Итак, ты в конце концов, решил распроститься с общественной деятельностью. После… сколько лет ты прослужил?

– Временами возникает чувство, что слишком много.

Посол издал приличествующий случаю бессодержательный смешок.

– И чем собираешься заполнить свои дни? – поинтересовался Айвэк.

– Ну, я найду, чем заняться.

Талгориан всячески стремился поддержать светскую беседу.

– Уверен, твоя тяга к угнетенным найдет свое реальное воплощение. Может, в форме благотворительной деятельности?

– Надеюсь, у меня всегда найдется время и силы для тех, кому меньше повезло.

– А-а, сегодня твоя солидарность с ними проявляется в выборе одежды. – Вождь кланов имел в виду простую маску Карра.

Патриций наградил его понимающей улыбкой.

– Думаю, это скорее попытка подать пример.

– Того, что следует иметь нищенский вид? Не стоит принижать себя.

– Конечно, посол. Пример более скромных трат – вот что я имел в виду. – На лицах собеседников Карра появилось недоуменное выражение. – Оглянитесь вокруг. Что вы видите?

– Паладин насмешливо фыркнул.

– Я вижу состоятельных мужчин и женщин. Пример, который они подают, – это возможность лучшей жизни для каждого.

– Процветая под крылом империи. – Посол закатил глаза.

– Многие ли здесь заслуживают этого? – Карр в упор посмотрел на него.

– Не можешь без полемики, да? Обществу будет не хватать твоих острот.

– Бедные люди никогда не были для меня предметом шуток.

– Пусть твои обожаемые угнетенные, – чувствовалось, что верховный вождь кланов начинает злиться, – трудятся тяжко и честно, тогда и положение их улучшится.

– Большинству лучше не станет, как бы они ни трудились. Даже если у них есть работа и они не рискуют попасть в облаву и подвергнуться издевательствам каждый раз, когда решаются выйти на улицу.

– Если они не делают ничего противозаконного, то и опасаться нечего.

– С ними обходятся как с врагами, говоря, что это делается во благо государства. Хотя не все они мятежники, как тебе известно.

Басторран вперил в патриция суровый взгляд.

– Ты бы удивился, узнав, сколько их на самом деле.

– Твои взгляды достойны всяческих похвал, Карр, – сказал Талгориан, – и можно лишь одобрить столь гуманистический настрой. Давайте выпьем за твою отставку. – Он сделал знак лакею.

– Нет. – Далиан Карр покачал головой. – Спасибо, но… это был трудный день, и мне нужно еще кое с кем встретиться.

– Позволь заметить, выглядишь ты не слишком хорошо.

– Ничего страшного. Просто переутомился. Стараюсь привести дела в порядок перед уходом.

– Уверен, это не слишком пагубно отразится на твоем здоровье, – едко заметил паладин. – Уйти в отставку – это было мудрое решение. Теперь ты сможешь скинуть с плеч тяжкую ношу и позволить другим беспокоиться о благополучии людей.

– Действительно! Верховный вождь. Господин посол. – Карр коротко кивнул обоим и удалился.

Наблюдая, как он лавирует между веселящейся публикой, Талгориан прошептал:

– Позор.

– Даже не снизошел до того, чтобы выпить с нами. Что же касается его взглядов…

– Он производит впечатление не совсем здорового человека, тебе не кажется?

– Я глубоко убежден в том, что внутреннее состояние определяет все остальное. В девяти случаях из десяти причиной того, что человек плохо выглядит, является неспокойная совесть.

– По крайней мере он нашел силы отказаться от той небольшой власти, которую обеспечивало его положение…

– … Что вовсе не означает прекращение борьбы. Этот человек рожден, чтобы совать нос не в свои дела.

– Необходимо за ним приглядывать, верно?

– О, конечно, мы будем. Как и ты, без сомнения.

Верховный вождь наклонился поближе к своему собеседнику.

– Тебе известно, что имели место покушения на его жизнь?

– Да, и не раз. И судя по всему, официально санкционированные.

– Но это делали не мои люди. Паладины не промахнулись бы, если бы им поручили такое дело.

– Не сомневаюсь.

Басторран скользнул взглядом по пестрой толпе.

– Мы пренебрегаем своими обязанностями, пора вернуться к гостям.

Прикосновение пальца к медальону возродило змеиную голову в желто-зеленой чешуе, с разрезанными вертикальной щелью глазами.

– Прекрасная маска, – похвалил Талгориан.

– Да, выглядит неплохо. – Верховный вождь с удовольствием оглядел себя в висевшем на стене зеркале.

Посол оживил собственную маску – прорезался серый мех, вытянулся розовый нос, встопорщились усы.

Паладин посмотрел на своего собеседника.

– У меня вопрос.

– Да?

– Почему “крыса”?

– Это такая шутка.

6

НЕДАВНО введенные законы, регламентирующие общественный порядок, распространялись далеко не на всех. Граждане Гэт Тампура, проживающие в Беальфе, попросту игнорировали их. Богатым и влиятельным гражданам Беальфы также дозволялось пренебрежение, в частности, комендантским часом. Блюстители закона преследовали незащищенных и бедных.

Темнело, и люди спешили скорее переступить порог своего жилища. В одном из кварталов города человеческая волна обтекала здание, выстроенное на пересечении двух улиц. Его обитатели, клерки и писцы, уже разошлись по домам, и его этажи опустели – за исключением тайного, о существовании которого знали только посвященные. Проникнуть в него было чрезвычайно сложно, чтобы не сказать смертельно опасно, из-за защитных чар – только не для этой небольшой группы людей.

– Где, черт побери, Дислейрио? – проворчал Кэлдасон.

– Оттого что ты мечешься, как дикий зверь, он быстрее не придет, – ответил Карр.

Квалочианец вздохнул и опустился в кресло. На другом конце большого деревянного стола сидел Куч, явно испытывая неловкость, он вертел в руках наглазники. Серра тоже присутствовала, однако с непроницаемым видом расположилась в кресле подальше от остальных.

– Пока мы ждем его, – продолжал патриций, – я хочу вам кое-что показать, может, это вас заинтересует.

Сунув в правое ухо палец, он в конце концов извлек оттуда крошечный шарик молочного цвета, похожий на жемчужину, и бросил его в ближайшую стену.

Шарик не отскочил от стены и не разбился. Он прилип к ней, точно смола, и тут же начал уплощаться и расширяться, сначала достигнув размера большого плоского блюда, а затем едва ли не закрыл всю стену жемчужно-белым экраном.

– Гораздо более подробная карта, – пояснил Карр. – Лучше той, что имелась у нас до сих пор.

Стали различимы линии и контуры, низкие и возвышенные места; взглядам зрителей предстало трехмерное изображение острова, по форме похожего на почку, с одного конца обгрызенную голодным псом. Проявились очертания гор, песчаного побережья, морских заливов и бухт. В подернутом рябью океане проступили торчащие из воды скалы.

Остров имел две гавани, на западном и южном побережье. Здесь были зеленые пастбища, холмы и леса. На востоке среди невысоких гор брала начало река, устремляя свои воды к северо-восточному побережью.

– Среди многочисленных дорог, похожих на сеть, там и тут были разбросаны дома, и почти в самом центре острова виднелся небольшой город.

– Надежда мира, – сообщил Карр. – Батарис.

– Что? – Серра очнулась от задумчивости.

– Самое подходящее название для этого места, хотя, похоже, известно оно немногим.

– Я помню времена, когда его называли именно так, – заметил Кэлдасон.

– У нас возникла мысль переименовать остров, – продолжал Карр, – с тем, чтобы новое название более соответствовало его изменившемуся статусу. Например, в честь мучеников Сопротивления Саба Виннебы, Криса Миррала или…

– Уверен, что они заслуживают этого, – перебил его Рит. – Но взгляни в лицо фактам, патриций – теперешнее название острова слишком прилипло к нему. Люди вряд ли захотят.

– Совет считает, что это хорошая возможность почтить память того, кто принес себя в жертву нашему делу. – Далиан сделал вид, что не услышал замечания.

– В высшей степени похвально. Но не кажется ли тебе, что сначала нужно туда добраться?

Последовало молчание, которое нарушил Куч.

– Мне всегда казалось, что остров получил свое название из-за формы или потому что там добывают драгоценные камни.

– Их и не добывают. Его назвали Дайамонд [2]2
  Diamond – алмаз, бриллиант.


[Закрыть] из-за денег, которые на нем тратят… тратили.

– В таком случае, как нам удалось купить его? – спросила Серра.

– Вот уже много лет он находится в упадке. Его расцвет пришелся на те времена, когда Рит был еще ребенком. Если бы ситуация не изменилась, мы ни за что не смогли бы купить его. А сейчас… нынешний владелец решил, что пора избавиться от этой головной боли.

– Как получилось, что остров оказался в частной собственности? – Куч пожал плечами. – Мне всегда казалось, что только имперские правители могут иметь такие большие личные поместья.

– Статус этого острова не определен. В прежние времена, лет сто или больше назад, он был такой же пешкой для Ринтараха и Гэт Тампура, как сейчас Беальфа или любое другое государство, за которое они сражаются.

– И в результате чего эта ситуация изменилась?

– В конце концов обе стороны пришли к выводу, что остров не стоит того, чтобы проливать за него кровь. Потом один из прежних бандитских кланов решил превратить его в место приятного и, главное, уединенного отдыха. Это произошло в один из целомудренных периодов империи, когда на игру и проституцию смотрели косо. На Батарисе же все устроили так, что каждый мог найти все, что душа пожелает. Кроме того, официально он находится в нейтральных территориальных водах, хотя ближе всего к Беальфе. Остров предоставлен самому себе, потому что та империя, которая на данный момент владычествует в этой части мира, позволяет ему это.

– Почему они так поступают? – Карр оглядел присутствующих.

– Вы наверняка слышали об этом.

– Надо же как-то занять время, пока соизволит объявиться Дислейрио, – заметил Кэлдасон.

– А я вообще ничего не знаю, – отозвался Куч. – Наверное, это интересно.

– Ладно, – продолжал патриций. – Почему империи предоставляли Бата… Дайамонд самому себе? Существуют доказательства того, что в прежние времена, когда остров был, так сказать, на отшибе, сюда в качестве награды направляли самых преданных сторонников обеих империй. Позже, когда добираться на остров стало проще, появилась официальная точка зрения, что остров может послужить своего рода отдушиной для сдерживания негодования масс. К тому же, по слухам, власти получали с острова комиссионные. Неофициальный налог, так некоторые это называют. Кто на самом деле знает, почему сложилась эта ситуация? Просто недоглядели…

– Они быстро исправятся, как только мы начнем туда перебираться, – предостерегающим тоном заметил Кэлдасон.

– Нет, если мы будем действовать с умом. И как только нас там окажется много…

– Понимаю. Вернуть его себе обойдется им слишком большой кровью. Чертовски рискованная стратегия.

– Конечно. Но мы все тщательно спланировали. Если исход пройдет как должно…

– Вероятность этого была бы выше, если бы все разделяли твою точку зрения.

– Да, многие в Сопротивлении рассматривают этот остров как не самый удачный выбор…

– Какая разница? – вмешалась в разговор Серра. – Все равно это чистое безумие. Патриций проигнорировал ее выпад.

– Вы только посмотрите! – Он кивнул на мерцающую карту. – Остров именно то, что нам нужно. Размером он примерно с десятую часть Беальфы, то есть достаточно велик, чтобы прокормить множество людей. Есть пресная вода, леса и открытые участки. Остров легко защитить. Со временем мы сможем сделать его полностью самодостаточным.

– Со временем… – эхом отозвался Кэлдасон. – А будет ли оно, это время? Если ты воображаешь, что Гэт Тампур будет терпеливо ждать, пока…

– Рискованно? Да. Мы понимаем это. Наш план учитывает, что долгое время силы будут неравны. Но какой у нас выбор? Сдаться и позволить захватчикам одолеть нас? Оставить всякую надежду сбросить оковы?

– Никто не говорит об этом. – Серра пожала плечами. – Может, не стоит сейчас ворошить все это?

– Ты права. Владелец острова вот-вот прибудет, и в разговоре с ним мы должны высказывать единое мнение.

– Я не стану провоцировать разногласия, – заверил Карра Рит.

– Надеюсь. – Патриций улыбнулся. – Сам Феникс прикрывает это место от подслушивания. Ты, Куч, – наша вторая линия защиты. Я не стал бы втягивать тебя в это дело, в особенности учитывая… трудности, с которыми ты столкнулся недавно, но нам очень не хватает искателей.

– Ты хочешь сказать, что эта встреча может быть опасна? – уточнил Кэлдасон.

– Нет. Но давайте очень внимательно приглядимся к человеку, которого мы ожидаем. Как ты, справишься, Куч? Потому что если ты…

– Я хочу помочь. Но что мне делать, если я почувствую что-то?

– Просто закричи во весь голос, – ответил Кэлдасон, – а мы сделаем все остальное.

– Наш гость знает, зачем нам остров? – поинтересовалась Серра.

– Думаю, это его не волнует. – Карр пожал плечами. – Хотя он не глуп.

– Скорей бы он пришел.

Над дверью в дальнем конце помещения вспыхнула алая сфера – свидетельство действия чар.

– Возможно, твое желание вот-вот исполнится.

Дверь со скрипом распахнулась.

Вошел мужчина, на вид лет тридцати, с щегольски подстриженными усами. Дерзкое выражение лица, уверенная манера поведения свидетельствовали о том, что он хорошо владеет оружием и готов постоять за себя.

– Прошу прощения. – Он распустил шнуровку накидки. – Улицы запружены народом, и так получилось, что я все время двигался против течения.

– Кое-кто с учетом этого вышел пораньше, – заметил Кэлдасон.

– Не все имеют такую возможность. – Взгляды квалочианца и Куинна Дислейрио скрестились.

– Не обращай внимания на Рита, – посоветовал гостю Карр. – Он в плохом настроении.

– Когда было иначе?

– Ты ничего не пропустил, Куинн, – торопливо добавил патриций. – Нашего гостя еще нет.

– Нет, он уже здесь. Поднимается. – Карр мгновенно перешел на деловой тон:

– Хорошо. Оружие держим на виду, как договорились. – Дислейрио, Серра и Кэлдасон хоть и с неохотой, но вытащили клинки и положили их на стол. – Куч, убери эти свои наглазники. – Сфера над дверью снова замигала красным. – Не забывайте, наш гость ловок и беспринципен, а также нуждается в нас не меньше, чем мы в нем.

Дверь широко распахнулась, стукнувшись о стену.

Вошли четверо вооруженных телохранителей, одетые в черные кожаные камзолы, такие же штаны и сапоги, с кожаными повязками на головах и запястьях. Среди них оказалась одна женщина, с яркими рыжими волосами и зелеными глазами; такая же мускулистая, как ее спутники-мужчины. Они сгрудились вокруг своего хозяина, и в первое мгновение присутствующим показалось, будто его несут на плечах. Когда телохранители расступились, стало ясно, что его удерживает в приподнятом положении не мышечная сила, а чары. Свесив ноги, он сидел на большом, обитом мягкой материей диске, со спинкой, как у кресла. Талию обхватывал прочный ремень, которым он был пристегнут к этому сиденью.

Тот, кто никогда не встречался с Захадианом Дарроком, но был наслышан о его репутации, возможно, рассчитывал увидеть человека, отмеченного печатью невоздержанности, но никак не атлета-красавца с точеными чертами лица, светлой бородкой клинышком и быстрым взглядом голубых глаз. Единственная диссонирующая нота в его облике возникла, когда он заговорил. Быстрый приказ эскорту положить оружие был произнесен хриплым голосом заядлого курильщика трубки и любителя низкосортного спиртного.

Телохранители Даррока положили оружие на стол, и Карр представил собравшихся друг другу. Потом они отошли в сторону, чтобы на расстоянии наблюдать за происходящим.

Даррок направил свое летающее кресло к столу и завис так, чтобы находиться на одном уровне с остальными.

– Не желаешь подкрепиться? – Карр кивнул на бутылку с вином и закуски.

– Не люблю мешать дело с удовольствием, – прохрипел Даррок.

– Как угодно.

– Предлагаю сразу же перейти к выплате.

– Мы для этого здесь и собрались.

– Вы можете расплатиться деньгами?

– Конечно.

– В золоте?

– В золоте, да.

– И сможете доставить его, куда я укажу?

– Мы готовы удовлетворить все твои требования, но, естественно, должны быть уверены, что ты удовлетворишь наши.

– Я дал тебе слово! – со вспышкой раздражения ответил Даррок.

– Я не имел намерения обидеть тебя. Тем не менее настаиваю, чтобы передача собственности из рук в руки произошла по возможности гладко и с сохранением тайны.

– Возникает вопрос – к чему вся эта секретность, если ваши цели не противоречат закону?

– У всех нас есть личные проблемы, и пусть они такими и останутся, – сказал Карр. – Должен напомнить, что мы существенно переплачиваем именно ради обеспечения конфиденциальности.

– Вы получите желаемое. Под мою гарантию.

– Я хочу, чтобы ты обещал нам еще кое-что.

– Да?

– Как тебе известно, вскоре на остров в качестве первопроходцев прибудет группа наших людей. Мы должны быть уверены, что ты будешь сотрудничать с ними.

– Мы уже договорились, Карр.

– Я просто хочу подчеркнуть важность этого момента для нас.

– Да, да, мы сделаем все, как вы просите. Теперь насчет золота…

– Это избавит нас от множества затруднений, – вмешался в разговор Дислейрио, – если оплата будет произведена здесь, на материке.

– Вот как! И кто же готов нарушить наше соглашение? Мы договаривались, что деньги будут доставлены на остров и только после этого начнется переселение.

– При таком раскладе рискуем только мы.

Даррок пожал плечами.

– Остров – ходкий товар.

– Мы выполним свою часть сделки, – заверил его патриций, – ты выполнишь свою. Мы сможем отправить золото уже через несколько недель.

– И постарайтесь обеспечить ему как можно более надежную защиту.

– Естественно, мы примем все меры предосторожности.

– Возможно, эти меры предосторожности должны быть серьезнее, чем ты предполагаешь.

Дислейрио подозрительно посмотрел на Даррока.

– Почему?

– В наших водах неспокойно.

– Что значит “неспокойно”?

– Ты имеешь в виду пиратов? – выпалил Куч.

– Не имею привычки отвечать на вопросы юнцов.

– Тогда ответь мужчине, – сказал Кэлдасон с оттенком угрозы.

– Не имею привычки отвечать и на вопросы наемников.

Квалочианец вскочил, опрокинув кресло. В то же мгновение и Серра оказалась на ногах. Телохранители Даррока начали приближаться к нему.

– Хватит! – прогремел Карр. – Мы здесь, чтобы говорить, а не чтобы сражаться.

Противники замерли – кулаки сжаты, мускулы напряжены, – пожирая глазами друг друга. Далиан Карр кивнул своим людям.

– Сядьте.

Даррок махнул рукой телохранителям. Кэлдасон поднял кресло и сел, Серра последовала его примеру. Оба подчинились приказу с явной неохотой, не спуская взглядов с телохранителей.

– Итак, у вас проблемы с пиратами, – подвел итог Карр.

– Они предпочитают, чтобы их называли искателями приключений, – поправил его Даррок.

– К черту то, как они себя называют! Почему ты не упоминал об этом прежде?

– Я упоминаю сейчас.

– Насколько серьезна эта проблема? – поинтересовался Куинн Дислейрио.

– До недавнего времени мы с ней справлялись; так, мелкие неприятности. Однако теперь ситуация изменилась.

– Почему?

– Традиционно они действуют разрозненно и так же склонны драться между собой, как и грабить проходящие суда. Но в последнее время они объединились и действуют сообща.