Текст книги "Криминальная личность. Почему примерный семьянин может оказаться опасным преступником"

5. Работа и преступник

Преступники подходят к работе примерно так же, как и к образованию. Внутренне они противятся работе и поэтому придают мало значения тому, чем им поручено заниматься. Некоторые из них не работают вообще. Другие периодически работают, чтобы сохранять видимость респектабельности, совершая при этом преступления под носом у своего работодателя. Такие индивиды держатся за работу, пока им не надоест или пока не заподозрят, что их вот-вот поймают правоохранительные органы. Есть и те, кто работает долго и результативно. Хорошая репутация позволяет им заниматься незаконной деятельностью, оставаясь вне подозрений.

С точки зрения многих преступников, работать – значит стать рабом. Даже при наличии некоторых востребованных навыков они отказываются от немногочисленных видов работы, к которым пригодны. Обычно им предлагают должности, подразумевающие однообразный неквалифицированный труд, что не соответствует их раздутому самомнению и пониманию достойного места в жизни. Они лучше останутся безработными, чем будут драить полы, собирать мусор или таскать багаж. Один юный правонарушитель, бросивший школу и не имеющий опыта работы, жил у родителей и отказывался даже думать о работе в заведении фастфуда. «Я скорее умру, чем буду подавать картошку фри на глазах у друзей», – сказал он мне. Другой правонарушитель жаловался на своего работодателя, который несправедлив и не дает ему возможности отличиться. Затем выяснилось, что он часто появляется на работе с опозданием и в состоянии наркотической интоксикации. Он игнорировал предупреждения своего работодателя и его советы пойти лечиться от зависимости. В конце концов его уволили. Еще одного уволили с его десятой работы за год, после чего он заявил: «Будь в этой работе хоть какой-то смысл, я бы на ней остался».

Я спрашивал многих заключенных, чем бы они хотели заниматься после освобождения. Большинство из них отвечали, что хотели бы завести собственное дело. Вряд ли стоит винить их в стремлении к тому, что многие считают американской мечтой. Их ответы на вопрос о том, что значит быть предпринимателем, показали, что в основном они не имеют об этом адекватного представления. Пребывая в плену собственных фантазий, они представляли себе, как отдают приказы, которые другие стремглав бросаются исполнять. Преступники предвкушают огромное богатство, которое на них обязательно свалится, и никак не ждут, что придется решать бесконечные проблемы, одолевающие даже самых толковых и ответственных создателей и руководителей бизнесов. Это идея «большого куша» – огромной наживы, полученной без особого труда.

Для некоторых преступления и есть их работа. «У вас своя работа – у меня своя», – сказал один мужчина о своих «трудовых буднях». Они состояли из магазинных краж и торговли наркотиками. День за днем, месяц за месяцем и год за годом он совершал эти преступления, счет которым шел на тысячи. Ни за одно из них он не понес ответственности, но в конечном итоге все же был осужден за половую связь с несовершеннолетней. Работу он считал занятием для лохов и очень неплохо жил на доходы от своей преступной деятельности.

В возрасте 35 лет Аарон был осужден по нескольким эпизодам хранения и сбыта героина и марихуаны. Еще подростком он попал в подростковый реабилитационный центр из-за злостного несоблюдения родительских запретов и указаний. Он убегал из дому, занимался мелкими магазинными кражами, не соблюдал правила дорожного движения и неоднократно нарушал условия испытательного срока. Он был сам себе хозяин. В отчете реабилитационного центра значилось: «Он постоянно стремится к полной свободе». Когда я беседовал с Аароном, он был отнюдь не свободен, а сидел в тюрьме за торговлю наркотиками.

«Я не нашел ничего, что могло бы меня мотивировать», – сказал Аарон. Несмотря на высокоразвитый интеллект, после трех семестров учебы в колледже Аарон заскучал и оставил его. Употреблять наркотики он начал с курения марихуаны в тринадцатилетнем возрасте. Очень скоро Аарон пристрастился к кокаину и героину. Он гордился тем, что стал бизнесменом, а не наркоманом. В двадцать лет он «зашел в бизнес» и совместно с партнером начал торговать крупными партиями марихуаны. Они нашли оптового покупателя за пределами штата, и первая же сделка принесла Аарону свыше 2500 долларов. Через два года он начал продавать героин, поскольку это было более прибыльным делом. «Самозанятый» Аарон ежегодно получал около 100 000 долларов дохода, «свободного от налогообложения». Тем не менее его задолженность по кредитным карточкам исчислялась многими тысячами долларов. Сколько бы Аарон ни зарабатывал, он всегда тратил еще больше. Он буквально помешался на своем внешнем виде и потратил целое состояние на кучу модных вещей, включая две дюжины брюк и тридцать свитеров. «Когда выглядишь хорошо, и настроение хорошее», – заметил он. Большая часть его денег уходила на красивую жизнь: роскошное убранство его городского дома, дорогие рестораны, казино и путешествия. Он исходил из того, что следует извлекать выгоду из наличия высокого спроса на наркотики. Он подчеркивал, что был честным дилером и никогда не принадлежал к числу скользких типов, которые «бодяжат» товар и обманывают покупателей. Его инспектор по надзору сообщил, что Аарон завозил в Вашингтон почти полтонны марихуаны и меньшие количества других наркотиков. Сам Аарон не считал, что его бизнес причиняет вред. Он сожалел лишь о том, что попался.

У Аарона было очень мало друзей, и он не вступал в долгосрочные интимные отношения. В описании его психологического профиля говорилось: «Будучи весьма контактным и общительным, он испытывает сильную потребность находиться среди других людей… хотя его личные отношения носят довольно поверхностный характер. Для индивидов с таким типом личности обычно бывает характерно рискованное поведение и продолжающиеся проблемы с личными отношениями. Как правило, они не бывают мотивированы изменить свое поведение». В самом начале испытательного срока Аарона арестовали и оштрафовали за превышение скорости и вождение без прав. Кроме того, в его анализах мочи несколько раз обнаруживали следы употребления наркотиков. Он неприязненно относился к реабилитационным программам для наркозависимых, считая, что они заставляют человека «отказываться от собственного “я”». Он упорно отказывался от наркологического лечения, заявляя: «Не хочу становиться таким убожеством, каким все вы хотите меня видеть». При этом Аарон сетовал, что испытательный срок еще мучительнее, чем тюремная отсидка. Когда анализы мочи показали, что он нарушает условия испытательного срока, Аарон сказал: «Мне надоело, что другие указывают, как я должен жить». Он сказал, что готов к замене испытательного срока на отбытие наказания в тюрьме. Эти печальные последствия стремления к «свободе» не изменили его представлений о себе и о самом важном в жизни. На вопрос, не хочет ли он изменить что-нибудь в себе, Аарон лаконично ответил: «У меня и так все хорошо».

Преступник укореняется в фантазии, что если он вдруг снизойдет до желания получить настоящую работу, то стоит только появиться на собеседовании, и ошарашенный кадровик тут же предложит ему высокооплачиваемую должность. Он предполагает, что будет потрясающе успешен в чем угодно, если только остальные признают его таланты и уступят бразды правления. Он готов представить себя в роли управляющего универмагом, но никак не мойщика полов в этом же магазине. При наличии кое-какого образования и опыта он может презентовать себя достаточно убедительно, чтобы получить важную и ответственную должность.

В старших классах школы Дэниел был отличником и получил возможность поступить в лучший университет штата. На третьем курсе он бросил учебу. «Я не был хорошим студентом, учился без усердия», – признался он. Еще в университете Дэниел пробовал заниматься недвижимостью. Он презрительно относился к любым профессиям, требующим работы от сих до сих, и воображал себя воротилой рынка недвижимости, который работает сам на себя и зарабатывает кучи денег. Дэниел создал собственный «мир грез», в котором он обитал в собственном имении, носил сшитые на заказ костюмы и был гуру инвестиций в недвижимость, к которому обращаются за советом все остальные.

Дэниела арестовали за серию краж со взломом, которые принесли ему 15 000 долларов в виде выручки за сбыт наворованного. Этим преступлениям предшествовала долгая история жизни на широкую ногу при очень небольших заработках. Сначала Дэниел убедил одного состоятельного молодого человека одолжить ему денег на создание девелоперской компании. Он арендовал шикарный офис и нанял секретаршу, но компания не окупала расходов на свое содержание, и ее пришлось закрыть. На собеседовании в риелторской компании Дэниел произвел настолько хорошее впечатление на ее руководителя, что получил работу агента по работе с топ-клиентами. Вскоре у фирмы начались серьезные финансовые проблемы и его сократили. Вместо того чтобы подыскивать себе новое место, Дэниел решил не работать вообще.

Жена Дэниела Розалинд сказала, что за все время их совместной жизни у него никогда не было «настоящей работы». По ее словам, у него «все время шли какие-то сделки». Однако ни одна из этих сделок не состоялась. Тем не менее Розалинд считала, что Дэниел обладает массой достоинств, и продолжала верить в его способность реализовать собственные амбиции. Правда, к моменту нашего с ней разговора она уже полностью утратила свои иллюзии. Семейные средства всегда находились в ведении мужа, поскольку финансы были его специальностью. Она испытала потрясение, когда выяснилось, что на их банковском счете нет денег и выписанные чеки возвращаются неоплаченными. Оказалось, что у Дэниела больше сотни кредиторов. Его машину забрали за долги. Но самым тяжелым ударом для Розалинд стало то, что для оплаты расходов Дэниел запускал руку в сберегательные счета их детей. Она решила, что не может оставаться в браке с этим человеком. «Лучше уж выплывать поодиночке, чем тонуть вместе», – сказала она. После их расставания Дэниела как будто совершенно не волновала необходимость уплаты алиментов на детей. «Шел бы он в болото и оставил нас в покое», – сказала Розалинд, добавив, что бывшего мужа ей жалко. Она злилась и в то же время печалилась оттого, что этот талантливый, многообещающий мужчина, которого она полюбила, упустил столько возможностей и разрушил и собственную жизнь, и их семью.

Дэниел отказывался искать работу. Месяцами он жил вообще без заработков, получая ежемесячное пособие от своих родителей, при этом Дэниел язвительно отзывался об отце как о «скупердяе». В конце концов он пришел к выводу, что ему «не стоило идти в недвижимость», и признал, что «себялюбие» не позволяет ему устроиться на работу, которая не соответствует его стандартам. Ему было трудно представить себя в среде, где не носят костюм и галстук. Мысленно Дэниел метался между работой на автозаправке и высшим менеджментом. «Меня посещают странные мысли. Уж не болен ли я?» – поинтересовался он. Вслед за этим риторическим вопросом последовало заявление: «Мне нужна работа, от которой я буду получать удовольствие». Он сказал, что работать на «низовых позициях» неинтересно, а он не представляет себя на работе, которая неинтересна.

В большинстве своем люди хотят получать удовольствие от работы, на которой они проводят основную часть времени. Однако по не зависящим от них причинам многие считают свою работу скучной или вообще неприятной. Но они делают все, что положено, поскольку нужно как-то зарабатывать на жизнь. Не из таких был Дэниел, который мечтал наслаждаться плодами своих трудов в отсутствие самих этих трудов. Еще не поступив на свою первую в жизни работу, он уже представлял себя невероятно успешным предпринимателем, который сам себе начальник. Он не видел необходимости в окончании колледжа и поступлении в магистратуру, что снабдило бы его знаниями и навыками, полезными для воплощения столь высоких амбиций. Он никогда не задумывался всерьез о ценности опыта, приобретенного во время работы по найму. Он продолжал сидеть без работы и с надеждой в голосе говорил: «Обязательно попадется то, что мне действительно нравится. Я все жду, когда это произойдет». Когда я сказал, что он мог бы временно зарабатывать на жизнь, устроившись официантом в дорогой ресторан, Дэниел пришел в ужас и сказал, что в этом случае постоянно сравнивал бы себя с гостями, которых обслуживает. Он дал понять, что стыдится своих краж, о которых презрительно отозвался как о «преступлениях для простых работяг». На протяжении всего периода наших консультаций Дэниел отказывался идти работать. В конце концов он нашел выход в том, что часто называют «географическим лечением», – решил сменить место жительства.

Часто преступники создают собственные компании, которые подряжаются оказать услуги или поставить товары и не делают ни одного, ни другого. Сфера домашнего ремонта – одна из многих, в которых кишат такие фирмы-однодневки. Некий подрядчик объезжает район, предлагает домовладельцам выгодные цены на восстановление покрытия подъездных дорожек, собирает авансы и исчезает навсегда.

Некоторые преступники подолгу работают на одном и том же месте, понимая, что стабильная работа служит признаком их порядочности. Работающего преступника реже спрашивают о том, чем он занимается в свободное время. Зачастую родители, супруги и надзорные органы считают, что преступник встал на путь исправления просто потому, что он работает. Если ему нужно проявить себя в работе, он быстро учится и просто горит энергией. Работодатель ценит и продвигает его по службе. Как минимум какое-то время такое признание его греет, поскольку доносит до общества его внутреннее убеждение в том, что он не ровня всем остальным. Но этим все и ограничивается, поскольку, в отличие от своих коллег, он не считает себя обычным работником и, вероятнее всего, таит презрение и к этой работе, и к людям, которые его повысили. Тем не менее он сознает, что солидное резюме точно так же поможет ему безнаказанно заниматься сторонними делишками, как в свое время хорошие школьные отметки.

Положение и власть имеют для преступника намного более важное значение, чем качество выполняемой им работы. Он считает себя по определению обязанным пулей взлететь на самый верх. На работе он всегда тот единственный, кто прав. Он дает непрошеные советы и навязывает свое мнение. Безжалостно критикуя других, он ополчается на авторов любых рекомендаций в свой адрес. Коллег возмущают его догматизм, ограниченность и косность. Он то и дело вступает в стычки по пустяковым поводам со своими подчиненными и начальниками. Он злоупотребляет своими полномочиями вместо того, чтобы использовать их на пользу компании. Свои руководящие решения он принимает единолично, а не в результате консультаций. Его мнения и выводы являются определяющими. В краткосрочном плане такая уверенность в себе и своих силах может очень нравиться начальству и заслонять собой все недостатки. Но этот убедительный фасад держится ровно до тех пор, пока не становится очевидным, что такой стиль руководства не только отталкивает людей, но еще и скрывает отсутствие глубокого понимания вверенного участка бизнеса.

Некоторые преступники не выглядят враждебными, хмурыми или недоброжелательными, а выглядят вполне себе милыми, приветливыми и вкрадчивыми людьми. Они изображают интерес к мнению других. Казалось бы, открытые предложениям, внутренне они отвергают любые идеи, оставляя без внимания их достоинства. При кажущейся готовности воспринимать заслуженную критику они на самом деле игнорируют ее и запоминают тех, от кого она исходит. Они злоупотребляют своими полномочиями и оказанным доверием, но делают это неявным образом. При руководителе с криминальным складом ума моральный дух сотрудников падает. Его способ ведения дел со временем лишает людей желания предлагать новаторские идеи и изобретательные решения.

Объективности ради важно напомнить, что схожими недостатками обладают и люди, не имеющие криминальных наклонностей. Это вопрос качественных характеристик. Действительно, некоторые руководителям не повредит, если они станут не настолько догматичными, более самокритичными и в целом более чуткими к людям. Но при этом они все равно ценят свое дело, преданно служат интересам своей фирмы и не занимаются целенаправленной эксплуатацией коллег. Преступник же видит в работе прежде всего площадку для проявлений своего властолюбия. Он приобретает власть за счет других, подчас весьма жесткими методами, и впредь будет ее использовать для достижения собственных целей.

Как правило, преступники отрицательно реагируют на любые установленные порядки и рабочая рутина их раздражает. Чтобы побороть утомительное однообразие, некоторые употребляют наркотики прямо на рабочем месте. Это скрашивает рабочий день и позволяет мысленно воспарить над будничной суетой. К тому же это дает возможность выяснить, кто из коллег тоже употребляет, и определить через них новые каналы покупки или сбыта. Пока преступник показывает вполне удовлетворительные результаты работы, начальству обычно бывает невдомек, что он употребляет наркотики. Если он начнет проявлять несобранность и небрежность, работодатель сделает ему замечание и, скорее всего, решит, что у человека какие-то временные трудности. Если плохая работа продолжится, преступника могут уволить, но начальству и в голову не придет, что это как-то связано с употреблением наркотиков. В тех редких случаях, когда преступник пойман с поличным на употреблении наркотиков на работе, босс может порекомендовать ему пройти курс лечения, подчас за счет компании. Некоторые работодатели даже берут часть вины за это на себя. Вместо того чтобы строго наказать наркомана, они решают, что употреблять его заставили неудовлетворительные условия труда. В худшем случае преступник теряет работу, что не выглядит в его глазах особенно суровой карой.

Часто преступники совершают свои преступления непосредственно на рабочем месте. Внутренние хищения обходятся бизнесам дороже, чем мелкое воровство потребителей. Сотрудники сбегают с товаром на миллионы долларов и присваивают огромные суммы денег. По некоторым оценкам, от 30 до 60 процентов банкротств в мелком бизнесе происходят из-за воровства сотрудников. Кроме того, компании сталкиваются с кибератаками, в ходе которых их компьютерные системы подвергаются воздействию вирусов. Исследование, проведенное в 2013 году на основе репрезентативной выборки из шестидесяти организаций различных отраслей, показало, что ежегодные потери компаний из-за кибератак составляют в среднем 11,6 миллиона долларов и колеблются в диапазоне от 1,3 до 58 миллионов долларов[62]62
  Ponemon Institute, «2013 Cost of Cyber Crime Study: United States», October 2013, 1.


[Закрыть]. Бизнесу приходится также бороться с кибермошенниками, которые используют компьютеры для присвоения денег и воровства финансовой информации и персональных данных. В журнале Forbes сообщалось, что кражи информации, содержащей коммерческую тайну, приводят компании к «тяжелым финансовым потерям, вынуждают сокращать рабочие места и сворачивать или даже полностью прекращать свою деятельность»[63]63
  «Trade Secret Theft: Businesses Need to Beware and Prepare», Forbes.com, May 24, 2012.


[Закрыть].

Производящие впечатление надежных и заслуживающих доверия сотрудников преступники используют любые возможности обогащения за государственный счет. Образование, опыт и отсутствие судимостей позволяют им без особого труда устраиваться на работу в федеральные и местные государственные учреждения.

Ванда работала в окружном бюро регистрации образовательных организаций для взрослых. За три года она перевела на собственный банковский счет почти четверть миллиона долларов из бюджетных средств округа. Сначала она использовала эти деньги для оплаты непредвиденных медицинских расходов членов своей семьи. А потом, как она выразилась, «пошла вразнос» и тратила тысячи долларов на поездки на шикарные курорты и драгоценности. На мой вопрос, почему она присваивала эти деньги, Ванда ответила: «Хотела, чтобы всем было хорошо». Она имела в виду, что главной причиной растрат были ее родители, муж и дети. «Уж слишком я старалась порадовать людей», – добавила она.

Ванда сказала, что сразу обратила внимание на то, что ее коллеги по работе в бухгалтерии были «не из самых толковых». Она сочла их невнимательными к деталям и небрежными. Кроме того, уплата регистрационных сборов контролировалась слабо, а перегруженная работой начальница полностью ей доверяла. Ванда всегда была очень уверенной в себе. Она лишь изредка признавала, что чего-то не знает или нуждается в помощи. Она сказала, что в школе ей было смертельно стыдно попросить учителя объяснить материал, который она не поняла. Поскольку Ванда редко открывалась перед окружающими или доверялась им, у нее было немного подруг. И даже с ними она не была очень близка. «Я очень сдержанная. Я никому ни о чем не рассказываю», – сказала она, подразумевая и Питера, своего мужа.

Питер не верил, что его жена и мать его детей способна своровать даже конфетку, а уж тем более присвоить огромную сумму денег. Поскольку Ванда была бухгалтером, он оставил ведение финансовых дел семьи ей. О каких-либо проблемах с оплатой расходов он и понятия не имел. Питер исходил из того, что Ванда всегда говорит правду. А она пользовалась доверчивостью мужа. Жена говорила ему, что они могут позволить себе съездить в два круиза, потому что она нашла хорошие скидки. Что касается драгоценностей, то, по словам Питера, он не замечал, чтобы их было особенно много, и вообще не обращал внимания на то, что принадлежит лично Ванде. О своем муже Ванда сказала так: «Я не знаю другого настолько же безропотного человека». Она помыкала им и контролировала каждый его шаг. «Мой муж даже постель не станет застилать, потому что знает, что я все равно это переделаю», – сказала она. На вопрос, не действует ли Питеру на нервы ее подавляющий перфекционизм, она ответила: «Конечно действует. Но он ничего не говорит». Питер подтвердил, что его жена – перфекционистка. Относительно заправки постели он сказал, что она и «должна быть заправлена идеально, как в армии» и вообще Ванде «нужно, чтобы все было по ее». Женщина стремилась жестко контролировать домашнюю жизнь и не терпела критики. Даже самое мягкое пожелание в свой адрес она воспринимала как оскорбление.

Она оплачивала семейные расходы с трех платежных карт, а когда выходила за пределы разрешенного овердрафта, платила 20 процентов годовых на сумму перерасхода. Ванда купила новую машину в кредит на пять лет. Когда она перестала совершать положенные выплаты, дилер отобрал автомобиль.

Когда Ванде предъявили обвинение в растрате, Питер пал духом, но сохранил преданность своей жене. «Я сказал ей, что мы справимся с этим и что я не собираюсь уходить от нее. У нее золотое сердце. Люблю ее безумно». Сама Ванда признала, что никакой необходимости присваивать казенные деньги не было: «У нас всегда было все».

В ожидании суда она устроилась работать делопроизводителем в контору, где ее начальником был человек примерно с таким же характером, как у мужа. Она сказала, что ее непосредственный руководитель не решается критиковать ее работу, если она что-то делает не так. И на этом новом месте она тоже не задавала вопросов, желая не показаться «невеждой». Если возникали проблемы, она рассчитывала решить их самостоятельно. «Я никогда никому не говорю о своих проблемах», – заметила она. Психологическое тестирование показало следующее: «Ванда обладает сильной внутренней склонностью логически обосновывать неприязненное отношение, неявным образом винить других и видеть причины проблем во внешних обстоятельствах. Она показала себя крайне чувствительной, обидчивой и раздражительной. Она очень остро реагирует на критику. Она способна жестко сдерживать свою враждебность на протяжении долгих периодов времени с редкими, но опасными взрывами эмоций».

Мать Ванды отозвалась о ней как о самой независимой из четверых ее детей. На вопрос, что именно она имела в виду, она сказала: «Очень властная», и пояснила, что Ванда старалась командовать остальными детьми и постоянно конфликтовала с ними. Из нежелания винить Ванду в финансовой неумеренности и преступлении, которое она совершила, мать Ванды заметила: «Это поколение хочет всего и сразу». Она противопоставила расточительство дочери и зятя бережливости своего мужа, который больше тридцати лет упорно трудился, чтобы они наконец могли позволить себе некоторые предметы роскоши. «И зачем только Ванде понадобились все эти деньги?» – задалась вопросом ее мать. Она не могла взять в толк, почему зять не спрашивал Ванду о ее покупках. «Он просто потакал ей в этом», – сказала она.

Случай Ванды отражает общую закономерность поведения преступников, ворующих на работе. Важным источником их самоуважения является подавление окружающих. Они умело маскируют свои преступные намерения завесой интеллектуальных способностей, компетентности и преданности делу. Они выискивают и используют слабые места своих коллег или уязвимости в системе ведения дел. В них не сомневаются, поскольку они производят впечатление хороших работников и ведут себя строго. Они способны держать марку на протяжении долгого времени, пока наконец их преступные дела не вскрываются.

Корпоративная преступность отнюдь не новое явление. Она впервые привлекла внимание СМИ в период биржевого спада 2001–2003 годов. Во время начавшейся в 2009 году жестокой рецессии титаны мира финансов способствовали крушению банков и брокерских фирм. В новостях регулярно сообщалось о хищническом кредитовании, например, предоставлении заведомо непогашаемых кредитов за «откат», и мошенничествах с залоговой недвижимостью. Самую печальную известность снискал управлявший многомиллиардными инвестициями Бернард Мэдофф. Он создал замаскированную под хедж-фонд финансовую пирамиду и злоупотребил доверием нескольких тысяч инвесторов. В марте 2009 года он признал себя виновным по одиннадцати эпизодам мошенничества, отмывания денег и дачи заведомо ложных показаний и был приговорен к 150 годам тюремного заключения. В основе преступной деятельности Мэдоффа была классическая «разводка для своих». В его компанию инвестировали многие еврейские общественные организации и индивидуальные инвесторы-евреи, полагавшие, что раз Мэдофф тоже еврей, то ему можно полностью доверять. Как заметил обозреватель Newsweek Джозеф Эпстайн, «Мэдофф обманывал, можно сказать, своих близких»[64]64
  Joseph Epstein, «‘Uncle Bernie’ And the Jews», thedailybeast.com (excerpted from Newsweek, January 9, 2009).


[Закрыть]. Последующие расследования показали, что еще в начале 1970-х годов Мэдофф посылал сотрудников за наркотиками для нужд фирмы. «Кокаин и секс» были в его офисе обычным делом. Утверждали, что Мэдофф пользовался деньгами инвесторов для оплаты массажисток и эскорт-услуг. В газете The New York Times говорилось, что Бернард Мэдофф, «возможно, крал просто забавы ради, десятилетиями используя наработанные за всю жизнь связи для виртуозного манипулирования финансовыми регулирующими органами»[65]65
  «The Talented Mr. Madoff», nytimes.com, January 24, 2009.


[Закрыть].

По своей ментальности руководитель корпорации, неправомерно пользующийся ее средствами, ничем не отличается от вооруженного грабителя банков, поскольку ни тот, ни другой не испытывают отчаянной нужды в деньгах. Суммы, которые присваиваются во время таких хищений, показывают изощренность преступника. Грабитель банков получает деньги силой. Руководитель корпорации использует для этого хитроумные схемы и обманные маневры. И тот, и другой прекрасно понимают, что нарушают закон, но не принимают подобные соображения в расчет. И грабитель банков, и корпоративный жулик тщательно продумывают пути ухода от ответственности и получают удовольствие от содеянного. Ни тот, ни другой не задумываются о том, как их поступки сказываются на других людях.

Преступник, занимающий высокую должность, остается вне подозрений в силу своей репутации. Потерпевшие могут опасаться противостоять высокопоставленному профессионалу. Преступник рассчитывает на то, что они будут молчать. А если его противоправные действия получают огласку, он разворачивает кампанию по дискредитации своих разоблачителей.

Что касается внешних факторов, способствующих должностным преступлениям, то, по общепринятому мнению, возникающий перед глазами амбициозного человека соблазн наживы может пересилить его порядочность и здравомыслие. Аналитики финансовых преступлений настаивают на том, что неправомерные действия с большей вероятностью совершаются там, где отсутствует должный уровень контроля. В феврале 1995 года рухнул старейший британский банк Бэрингс – финансовая организация с 233-летней историей, кредитовавшая войны с Наполеоном, покупку Луизианы и строительство канала между озером Эри и рекой Гудзон. Это случилось в основном из-за действий одного-единственного человека. Увлекшись несанкционированной торговлей фьючерсами, старший трейдер сингапурского отделения этого банка Ник Лисон подделывал документы и скрывал убытки от своих операций, достигшие 1,3 миллиарда долларов. В итоге он получил шестилетний тюремный срок, который отбывал в Сингапуре. В интервью журналу Research Лисон говорил, что разрастанию его махинаций «способствовал слабый риск-менеджмент банка»[66]66
  Gil Weinreich, «Leeson’s Lessons», Research, January 2005, 34–40.


[Закрыть]. Кроме того, Лисон отнес свои мошеннические действия на счет непреодолимой внутренней тяги к успеху». Выступая на симпозиуме в Майами в 2005 году, Ник Лисон сказал: «Преступник – скверное слово. Я не считаю себя преступником. Просто я слишком сильно увлекся».

Бесчестные люди совершают должностные преступления не только потому, что такую возможность предоставляет им ослабленный контроль за их деятельностью. Честные люди будут поступать правильно вне зависимости от того, насколько плотно их опекают. Человек сам решает, как ему поступить в тех или иных обстоятельствах. Ник Лисон являет собой яркий пример преступника, обнаружившего дефект системы и нажившегося на этом. Профессор бизнес-школы Университета Теннесси Терри Лип указывает, что преуспевающие руководители, внезапно оказавшиеся негодяями, имели «серьезные личные недостатки, которые окружающие не замечали или игнорировали на протяжении многих лет»[67]67
  Terry Leap, «When Bad People Rise to the Top», MIT Sloan Man-agement Review, Winter 2008, 23–27.


[Закрыть]. Таких суперзвезд поощряли и повышали за их усердную работу. Их личные недостатки терпели и не придавали им значения на фоне заслуг. Отличные результаты работы делают такого человека ценным для организации. Однако его недобросовестность, легкомысленность и грубость становятся заметнее, когда он достигает руководящей должности и получает широкие полномочия. И все же талант и продуктивность будут заслонять собой отрицательные качества, пока не вскроются его злоупотребления.