Текст книги "Сейги. Ассимиляция"

* * *

После катаклизма, от которого пострадала большая часть населения планеты Земля, единое государство осталось разбитым на колонии выживших. Об этом говорилось ранее, об этом стоит упомянуть и теперь. И у подобного напоминания есть своя весомая причина.

Cеверная колония отличалась от других скоплений выживших тем, что поспешила сразу обособиться от внешних воздействий. Большое количество вооружения, полная готовность дать отпор противнику – всем этим было сложно удивить жителей планеты, пережившей Глобальную Катастрофу, и потому находящейся в стадии если не естественного, природного, то уж точно общественного разлома. Ведь что такое, по сути, колонии, как не отдельные государства? Дифференциация, войны, вражда… всё то, от чего так безуспешно старались избавиться сторонники создания единого государства (а их в свое время было немало), вновь вернулось на круги своя на новом витке истории. Столь же забавный, сколь и довольно грустный итог.

Нельзя было сказать, что подобный итог не был предсказуем – вырождение народа, населявшего данную колонию, началось еще задолго до Катастрофы. Чего уж там – задолго до появления единого государства. Формальное объединение всего человечества лишь отсрочило неминуемое.

Но если другие колонии, в том числе та, что находилась на стыке объединенных континентов, были готовы к сотрудничеству даже несмотря на то, что оберегали свои интересы куда больше, чем интересы возможных союзников, то северная колония была иной. Чтящей собственные традиции. Чтящей собственное спокойствие – память о войнах, некогда гремевших на территории их страны, непросто было удалить из сознания людей. Поколение за поколением, человек за человеком… все они помнили об ужасах войны, об ужасах предательства, и это накладывало определенный отпечаток как на менталитет жителей колонии, так и на их отношение к выходцам из иных поселений.

Но отбросим на некоторое время общность и перейдем к куда более конкретным представителям.

Пробираясь сквозь заросли деревьев – уж чем-чем, а этим данный ареал славился, – Элиас пытался найти тропинку, о которой ему сообщил наставник. Неизвестно, насколько возможным это было в подобной темноте – стояла глубокая и тихая ночь, и только ночное зрение да подруга-луна могли помочь что-то увидеть в глубинах тьмы. По этой тропе, кажется, можно было выйти на дорогу, которая увела бы его за пределы колонии – а раз цель, которую ему необходимо было поразить, была только на подходе к их границам, стоило предпринять мероприятия по ее нейтрализации еще до того, как она сможет сотворить что-нибудь плохое. Именно этим в данный момент воин-одиночка и занимался.

С виду Элиас был похож на обычного двадцатидвухлетнего молодого человека. Европеоидная внешность, коротко стриженные каштановые волосы, изумрудные глаза, защитный костюм, не обременявший, к счастью, его движений… что еще можно было сказать о защищавшем колонию от преступников парне? Имя его, кажется, некогда было русским – Илья, но оно претерпело изменения еще в эпоху единого государства, на закате которой он и был рожден. Точнее, за год до его падения.

Шевельнувшиеся слева кусты привлекли его внимание. Остановившись, Элиас включил инфракрасное зрение в защитных очках и, удовлетворенно кивнув, поднял вверх автомат.

– Выходи, или я стреляю на поражение.

Кусты продолжили шевелиться, мгновением спустя затихли. Кажется, оттуда даже был слышен смешок. Парень помрачнел.

– Приказываю тебе выйти!

Прятавшееся в кустах существо поступило довольно неожиданно – вместо того, чтобы осторожно выйти (а направленное на тебя дуло лучевого автомата должно было внушать определенное уважение к тому, кто на тебя его направил, согласитесь?), оно резко выпрыгнуло прямо на солдата, сбив его с ног. В воздухе сверкнуло показавшееся воину-северянину искривленным лезвие, после чего очки оказались уже непригодными к дальнейшему использованию.

– Я не подчиняюсь приказам.

Выпрямившись, существо отошло на несколько шагов от Элиаса, позволив тому подняться. Теперь он мог видеть того, кто на него напал, – это был человек (или, во всяком случае, выглядящее как человек существо) его роста с выглядывающей из-под надетого на голову капюшона темно-синей куртки прядкой русых волос.

Кто это мог быть? Человек или трейт? Выслеживание и наказание последнего как раз и являлось целью парня, однако, по данным Данка Эрстела, его наставника, он еще должен был находиться на подходе к колонии, но никак не в ее черте.

– Кто ты? – вновь направив автомат на противника, спросил Элиас, тщетно пытаясь увидеть тщательно скрываемое незнакомцем лицо. Тот в ответ на этот, казалось бы, простой вопрос, покачал головой.

– Ты трейт?

Незнакомец, казалось, заинтересованно посмотрел на солдата, произнесшего, очевидно, знакомое для него слово, однако вновь покачал головой.

– Тогда кто ты? – начиная терять терпение, спросил Элиас, немного, правда, ослабив хватку на автомате. Если бы незнакомец хотел его смерти, он бы не разменивался на подобные разговоры. Пусть и несколько односторонние.

Внезапно размахнувшись, незнакомец в капюшоне бросил что-то в солдата. Тот успел уклониться, случайно нажав на курок и оставив горячий след на дереве позади оппонента. Сам он уже исчез, оставив лишь дротик с фиолетовым оперением. Осторожно вытащив его из ствола дерева, которое приняло на себя удар, Элиас упаковал орудие возможного убийства в специальный контейнер. Стоило проанализировать его в штабе – возможно, тогда получится найти интересующую его информацию о незнакомце. Все же не каждый день в черте колонии появляется человек (даже не трейт!), сравнимый с ним по силе.

Продолжая осматриваться, парень побрел через кусты в ту сторону, куда предположительно скрылся его противник. Возможно, фортуна окажется на его стороне, и случайная встреча выведет его к дороге. Во всяком случае, на это стоило надеяться.

3

C виду просторная и в то же время компактная комната, некогда предназначавшаяся для того, чтобы вмещать сразу четырех человек, но теперь являющаяся пристанищем всего для двух ее обитателей, казалась отвыкшему от нее Ньюту и вовсе огромной. Он приложил все усилия к тому, чтобы его собственная комната была максимально минималистской и не производила впечатление огромного зала, предназначенного для проведения вечеринок. Именно такая мысль появлялась у него всякий раз, как он оказывался в этой комнате. К счастью для его любви к одиночеству и минимализму, в последнее время он бывал здесь нечасто.

Стоит отметить, что внешне комната не отличалась какими-либо изысками. Две находящиеся в одном углу двухъярусные кровати, довольно массивный и мягкий диван посередине, расположившиеся сбоку от мест для сна письменные столы, балкон, видимо, предназначенный для того, чтобы любоваться окружающим миром, а по сути выходящий в голографический сад – все это, конечно, было сделано с умом и любовью, но на простого обывателя не производило бы того же впечатления, какое оно производило на Ньюта. Возможно, проблема на самом деле была в восприятии, и одиночка-Сейг в этом плане отличался от своих друзей.

Мнение Дрейка об их старой общей комнате, к примеру, было прямо противоположным: он всегда с радостью возвращался сюда, проводя с друзьями вечера, а то и ночи, за интересными разговорами, видеоиграми, подобиями тренировок. Как раз последние два пункта и являлись превалирующими – разговаривать второй из Сейгов не особо любил, а вот заниматься чем-то активным (а изобретенные еще в Общую эру контроллеры для игровых приставок, позволяющие в полной мере ощутить себя в виртуальной реальности шутера или приключенческой игры, сполна обеспечивали подобную возможность) – обожал, жаждал и трепетал в предвкушении подобных действий. Эту его страсть разделял и его бывший сосед по комнате, Крон, которому вскоре предстояло пройти экзамен на становление Сейгом.

Выглядел Крон довольно заурядно – коротко стриженные темно-русые волосы, европейская внешность, кажущееся деревянным лицо… в этом плане, казалось, его стоило бы сравнить с Ньютом, однако подобное желание по своей сути было бы ошибочным – если один из Сейгов был малоэмоциональным всегда, то Крон был таковым лишь внешне и в моменты спокойствия – выражать свои эмоции ярко и безудержно в кругу компании ему не мешало ничего, особенно если Дрейку улыбалась удача, и он отмачивал очень смешную шутку, вызывавшую заливистый хохот всех присутствующих.

Правда, сейчас Дрейка не особо интересовало не только активное времяпрепровождение, но и даже общение. После событий, которые ему пришлось поднять из глубин своей памяти по напоминанию Арча, он был угрюм и неразговорчив. Складывалось впечатление, что их с напарником поменяли местами – ведь Ньют сейчас как раз-таки был не против пообщаться.

– Что это с ним? – кивнув на сидевшего на компьютерном кресле около письменного стола парня, Крон подошел к сидевшим на диване посреди комнаты Ньюту с Морри – четвертым членом их дружного комнатного соседства – и посмотрел на Ньюта.

Тот спокойно произнес:

– Арч напомнил о том случае. Ну, помнишь, когда на Дрейка напали трое трейтов, и мы еле спаслись?

Подробности их спасения малоэмоциональный юноша всегда предпочитал опускать. Дело было не только в том, что Крон с Морри уже слышали эту историю и из уст Сейгов, и из уст их наставника, – он сам не видел смысла в переживании эмоций, связанных с тем днем. Если для его напарника хвастовство своими победами было весьма обычным делом – а как еще заработать пару очков перед нравящейся девушкой или подняться в глазах друзей, которые искренне за тебя порадуются? – то Ньют всегда предпочитал говорить кратко и по делу. Его разговорчивость проявлялась лишь в деловых обсуждениях или на разборах полетов после тренировок. Возможно, дело было в их наставнике – в разговоре с Арчем он чувствовал некую свободу и отсутствие напряжения. Чувствовал, что узы ученика и учителя для него куда важнее дружеских. Правильное это чувство или нет, он не задумывался – просто констатировал факт для самого себя.

Понимающе кивнув, Крон сел рядом с ребятами, вытянув ноги. Хоть он и был младше обоих Сейгов (ему только исполнилось восемнадцать лет), он отлично понимал все перипетии и страдания, которые выпадали на их долю. Да, занятия в тренировочном центре, конечно, не могли сравниться с тем, что переживали настоящие поборники справедливости на настоящем поле битвы, но наличие понимающего сердца вполне это искупало. Именно поэтому Крон чаще всего был согласен именно с Ньютом, а не с Дрейком – несмотря на сходство характеров с последним, он располагал и возможностью хорошо соображать. Этим качеством в некоторых ситуациях гиперактивный Сейг похвастаться, увы, пока не мог, действуя по велению сердца, а не мозга.

– Я порой не понимаю Арча, – протянул он, из сидячего положения переходя в лежачее и продолжая держать своих собеседников в поле зрения. – Сидит в своем штабе. Командует нами. Разрабатывает какую-то тактику… а зачем? Почему все именно так, а не иначе? Почему он может бить нас в слабые места, а мы его нет? – Дрейк чуть дернулся в своем кресле, видимо, услышав эти попавшие точно в цель слова. Крон понизил голос: – Он же вообще никогда из этого своего штаба не выходит. Мы почти ничего о нем и не знаем. Когда его кто-нибудь последний раз вживую-то видел? Может, он вообще какой-нибудь интеллект искусственный, вроде трейтов, а не человек?

– Мы видели. Вчера.

Короткий ответ Ньюта заставил набиравшего в легкие побольше воздуха ради того, чтобы разразиться новой тирадой, Крона осечься. Он внимательно посмотрел на двадцатилетнего юношу.

– Ты шутишь.

Он покачал головой и кивнул в сторону напарника.

– Не веришь – спроси у него. Только позже, не надо ему пока раны ковырять.

Приподнявшись на локтях, Крон недоверчиво переводил взгляд с одного Сейга на другого, словно и правда борясь с желанием задать Дрейку заинтересовавший его вопрос. К счастью для него, да и, возможно, для Дрейка, перебарывать свои сиюминутные желания он умел довольно-таки неплохо.

– Ладно… ой, прости, – растянувшись на диване и задев ногой Морри, протянул парень.

Подробно описывая одного из бывших соседей Сейгов по комнате, автор совсем забыл обратить внимание и на второго. Морри, семнадцатилетний парень, который с нетерпением ждал своего совершеннолетия для того, чтобы получить возможность вслед за друзьями пройти экзамен и стать Сейгом, был натурой примечательной. И если его внешность – средней длины черные волосы, образовывавшие красивую челку на лбу, очки в черной металлической оправе, постоянно любознательный взгляд, – не представляла из себя, в общем-то, ничего удивительного, то вот интеллект будущего Сейга выходил за все границы дозволенного. Имея IQ более 200 единиц, он не особо далеко отставал от Арча, а в некоторых случаях и давал ему дельные советы технического плана во время семинаров или тренировок. Правда, несмотря на весь свой интеллект, решения одной задачи Морри пока не добился – встречи со своим наставником вживую, а не посредством голофона или голографической проекции Арча в зале во время тренировок. И это его, как большого поклонника гениального ученого, несколько обижало.

Случайный пинок Крона, казалось, заставил Морри оживиться.

– Так вы и правда видели его? – в глазах близкого к совершеннолетию парня загорелся яркий, словно даже демонический, огонек. Узрев это, Ньют еле заметно улыбнулся.

– Да. И разговаривали. Живьем.

– И… какой он?

Заданный любознательным очкариком вопрос застал Сейга врасплох. За все двадцать лет своей жизни он по сути-то не умел красочно описывать людей, останавливаясь лишь на сухих формулировках в несколько официально-деловом стиле, а уж в разговоре с Морри… тот, конечно, будет требовать более подробного описания, каких-либо деталей, – словом, всего того, что Ньют ему в разговоре никоим образом не сможет обеспечить. Относиться к человеку с ученической любовью не значит возводить учителя в ранг кумира – и сейчас он как никогда сильно это прочувствовал.

Однако помощь пришла совсем с неожиданной стороны.

– Правильный.

Три пары глаз посмотрели на неожиданно нарушившего свой негласный обет молчания Дрейка. Морри попытался без задавания лишних вопросов понять, что парень имел в виду под подобным определением, однако не смог. Из уст этого Сейга любое слово постоянно веяло некой двусмысленностью и наличием извращенного подтекста.

– Дрейк, не старайся, девушек все равно рядом нет, – если для Морри слова тех, кто видел Арча вживую, значили многое, то для Крона они были всего лишь очередной информацией о наставнике, а, значит, он не видел особого смысла заострять на них внимание. Резко приняв сидячее положение, он посмотрел на друга. На губах его играла озорная усмешка. – Или ты уже другое поле… скажем так, деятельности… выбрал? – Он со смехом сделал вид, словно отодвигается подальше от подкатившегося к ним поближе на компьютерном кресле парня.

Сейг без обиды посмотрел на смеющегося друга. К постоянным подколкам и стёбу друг над другом он привык еще во времена их подготовки к экзамену на становление Сейгами, когда они жили в этой комнате вчетвером и были дружной компанией. Они, стоит сказать, оставались хорошими друзьями и сейчас, но все же что-то изменилось. Что-то незримое, что возможно было уловить, лишь являясь чутким человеком, однако Дрейк это каким-то образом ощущал. Возможно, это было связано с тем, что после становления Сейгами у них с Ньютом появилось огромное количество дел и забот, и от когда-то радовавшего совместного отдыха не осталось и следа. Не было времени. Не было желания.

– Договоришься же сейчас, – шутливо двинулся он еще ближе к Крону, словно собираясь его ударить. Морри с Ньютом предусмотрительно и слаженно скатились с дивана на ковролин, принимая правила игры. – Сам-то, думаешь, не захотел бы к мамочке на первой же вылазке?

Крон хмыкнул.

– Какие речи, какой пафос… вот погоди, сдам экзамен на Сейга и тогда увидим в бою, кто и на что способен, – проговорил он, думая, что собьет с Дрейка спесь. Впрочем, эта надежда была несколько ошибочной.

– Зачем же ждать? Отправимся на следующее задание вместе и дело с концом! – Сейг вопросительно посмотрел на своего младшего товарища, быть может, сам еще не подозревая об этом, но оказавшийся задетый за живое. – Ну как, идет? Покажешь нам чудеса своей подготовки.

Не ожидавший, что их шуточный спор зайдет так далеко, Крон осекся. Конечно, хотелось осадить и горделивого Дрейка, любящего выставить то, что он-де защищает людей от трейтов, напоказ, но в его словах он видел и долю правды. Несмотря на то, что тренировочные задания и схватки с голографическими противниками были для Крона уже не особо сложным этапом подготовки, в настоящей битве он не участвовал еще ни разу. Если за плечами Сейгов уже было несколько уничтоженных трейтов, причем несколько из них принадлежали не к самой низкой категории, то Крону с Морри в этом плане похвастаться было нечем. Складывалось, впрочем, впечатление, что последнего это не особо и волнует.

– По рукам, – недолго поколебавшись, произнес Крон. И продолжил, стремясь перевести разговор в более легкое русло: – Кстати, о девушках. Ты как, Дрейк, уже нашел себе кого-нибудь?

Уже переставший грызть себя и вполне вернувший хорошее настроение парень лишь отмахнулся.

– Да когда там? У нас и времени-то особо нет. Я же тебе не Ньют, который перед тренировками ухитряется глазки Эйри построить.

Щелчок – и неожиданно расшатавшееся крепление на вращающемся кресле Дрейка заставило его оказаться на полу и разделить сие обиталище с Ньютом и Морри. Его напарник даже глазом не повел – движение ногой было столь быстрым и отточенным, что о том, что оно имело место быть, мог сказать лишь Морри, видевший мелькнувшие на мгновения очертания конечности, похожей на человеческую ногу. В остальном все выглядело так, словно Дрейка настигла карма сама по себе.

Подобный спуск «с небес на землю» не смутил парня. Он с улыбкой посмотрел на своего внешне спокойного, но внутри немного раздраженного по непонятной пока ему самому причине напарника.

– Я же правду сказал, Ньют! Или мне показать, какое у тебя лицо было, когда ты на ее волосы смотрел?

Следующий удар пришелся Дрейку уже в бок, и был не только ощутим последним, но и видим всеми остальными присутствующими. Как его боевой товарищ, Ньют отлично знал, удары в какие точки не причинят какой-либо весомо ощутимой боли парню, и пользовался этим, когда в личных разговорах Дрейк заговаривался и пересекал границы дозволенного. Разговор о его отношении к Эйри как раз относился к подобной загранице.

Честно говоря, Ньют и сам не мог понять, почему любое упоминание о младшей наставнице вызывает у него такие смешанные чувства. Даже в различных разговорах с друзьями он никогда до конца не понимал, что Крон с Морри и Дрейком такого находят в девушках, что могут обсуждать их слова или некоторые детали тел целыми вечерами. Он, конечно, принимал участие в подобных разговорах, но больше как слушатель, нежели «оратор». И вот теперь он, кажется, заинтересовался не только своими друзьями и бытием воина, вершащего справедливость и правосудие…

Слегка поморщившись от обрушившихся на него тычков, Дрейк засмеялся.

– Кажется, кое-кто хочет сохранить свою маленькую «профессиональную» тайну, – смеясь вместе с Дрейком, проговорил Крон. Морри участия во всеобщем веселье не принимал, лишь внимательно смотрел на Ньюта. Его лицо, обычно не отражавшее никаких эмоций, сейчас, казалось, при помощи своей мимики пыталось выразить то, что было на душе у парня. И это были не злость и не гнев, направленные на чересчур болтливого друга. Нет. Это были скорее недоумение и непонимание, так знакомые и самому воину-очкарику. Что уж греха таить – с девушками у него всё было не лучше, чем у молчаливого Сейга.

Веселье прервал сигнал, который начали издавать браслеты, надетые на руках Сейгов. Мигом забыв о том, что только что происходило, Ньют с Дрейком поднесли их ближе к лицу.

– Шестеро трейтов. Низшая категория. Трущобы неподалеку от центра, – проговорили динамики браслетов полным серьезности голосом Арча.

Серьезность наставника и создателя Сейгов, несмотря на то, что она являлась непосредственной чертой его характера, возникала не на пустом месте. За всю историю борьбы с андроидами, а она насчитывала уже как минимум несколько лет, было выявлено три различных их типа. Три категории, как решено было их называть. Первой категорией являлись трейты обычные, еще не достигшие стадии своего развития – так называемая первая ступень эволюции. Они не обладали какими-либо выдающимися способностями, в человеческом обличье были неотличимы от, собственно, людей, и обычно никогда не действовали поодиночке. В бою с Сейгами у одиночного трейта низшей категории не было ни малейшего шанса.

К средней категории относились трейты, достигшие второй ступени своей эволюции. К примеру, таким развитым андроидом являлся тот, что однажды чуть не убил Дрейка, до сих пор заставляя его порой переживать не самое лучшее из своих «полевых» воспоминаний. Их отличительной особенностью было усиление какой-то из способностей, которую они переняли у людей, чей облик приняли – будь то улучшенное зрение, слух, обоняние, или же физическая сила, как и случилось в этой конкретной ситуации.

Трейты высшей категории считались наиболее опасными. Их способности, полученные в результате прохождения той же ступени эволюции, но при других обстоятельствах, оказывали влияние на окружающий мир. Это могло быть как безобидное (в какой-то мере) владение той или иной стихией – водой, огнем, землей, воздухом – или же тем или иным искусственным источником энергии (электричеством, к примеру), так и силы ментальные, которые на первый взгляд невозможно было обнаружить. К ним относились телепатия, телекинез, влияние на психику – одним словом, все то, чем когда-то, еще во времена Общей эры и единого государства, хотели владеть и сами представители человеческой расы. Некоторые из них даже называли себя экстрасенсами, притворяясь, что на самом деле обладают такими выдающимися возможностями.

Впрочем, манера выдавать себя не за того, кем на самом деле являешься, всегда была самой противной и отличительной, как бы ни было грустно это признавать, чертой почти каждого человека.

– Ясно, выдвигаемся, – не сговариваясь, одновременно произнесли Сейги.

Недолговременный отдых тут же был отодвинут на второй план – приоритетом становилась их работа. И, несмотря на то, что официально (хотя применимо ли в данном случае подобное слово?..) их зарплата не отличалась большой величиной, к своей работе и своему долгу молодые люди относились с должным трепетом. Возможно, в этом сыграла свою роль и обстановка, в которой выросло нынешнее поколение. Годы после Глобальной Катастрофы выдались не самыми легкими в истории человечества – многочисленные потери, отсутствие правительства, недоумения относительно того, что произошло с их родной планетой… да что там говорить, на данный момент не была даже составлена точная карта их планеты. Для этого пришлось бы исследовать всю Землю, а подобные экспедиции должны были быть хорошо финансированы. А о каком же финансировании могла идти речь после катаклизма, который на корню изменил жизнь всего населения третьей планеты Солнечной системы?

Уже собираясь выходить вслед за Ньютом, Дрейк на мгновение оглянулся на друзей. К его удивлению, оба из них усиленно рылись в шкафу, разыскивая элементы тренировочной экипировки.

– Ребят?.. – позвал их парень, не до конца осознавая, что именно они собрались делать.

Надевая защитные наплечники, Крон обернулся и вопросительно посмотрел на Сейга.

– Что? Мы же заключили пари. Вы с Ньютом получили задание, нужно разобраться с трейтами, а, значит, я иду с вами.

Не найдя, что ответить, Дрейк перевел взгляд на Морри.

– А ты-то?..

– Я с вами. Или что, думаете, все веселье достанется вам?

– Дрейк прав, – заглянул в комнату еще не успевший далеко уйти и слышавший разговор Ньют, – сражения никогда не были твоей сильной стороной. Это не игрушки, Морри. Шестеро трейтов, пусть и низшей категории, – это довольно много даже для нас.

Захлопнув дверь шкафа несколько более резко, чем стоило бы, юноша в очках подошел к Сейгам и внимательно посмотрел на обоих.

– Что ж, значит, у вас будет поддержка в лице нас.

Отодвинув Дрейка в сторону, Морри вышел в коридор. За ним последовал Ньют. Второй Сейг беспомощно оглянулся на Крона. Тот лишь пожал плечами – переубеждать друга было бы делом слишком неблагодарным. Да и времени, к сожалению, на это не было.

* * *

Четверо воинов уже направлялись к выходу, как вдруг их внимание отвлек голос девушки, доносившийся из-за угла. Довольно знакомый им голос довольно знакомой им девушки.

– Мэйси, позволь, я сама буду решать, чему именно мне учить детей!

– Я всего лишь хотела дать тебе совет, почему ты…

– Значит, обойдусь и без твоих советов!

Повысив голос на свою, видимо, собеседницу, – второй участвовавший в разговоре голос тоже был женским, – девушка резко вылетела из-за угла, и, не глядя перед собой, собиралась направиться в тренировочный зал, однако встретила на своем пути неожиданное препятствие. Не поднимая взгляда, она попыталась его обойти, однако препятствие в лучших традициях компьютерных игр тут же стало не однократным, а четырехкратным. Собираясь высказать всё, что она думает о человеке, вставшем прямо посреди коридора, она подняла глаза и… встретилась взглядом с Ньютом. В девушке Сейг узнал Эйри.

– Ой, Ньют, прости, я…

– Эйри? – вслед за своим напарником Дрейк тоже увидел знакомое ему лицо. – Что с тобой такое? Ты какая-то растрепанная…

Бросив косой взгляд на парня, слишком замечающего те детали, которые ей сейчас хотелось бы оставить без внимания, девушка попыталась быстро поправить растрепанные и не собранные в хвост волосы, однако руки другие, мужские, подчиняясь неведомому инстинкту, сделали это быстрее. Лишь спустя несколько мгновений она поняла, что это были руки Ньюта. Девушка благодарно посмотрела на Сейга, который отвел взгляд в сторону. Его руки… он не понимал, что они только что сделали.

– Эйри? – повторил Дрейк ее имя, пытаясь перевести внимание девушки на себя. Он, конечно, понимал, что сейчас чувствует его напарник, однако никогда не замечал за ним способности находиться рядом физически, отсутствуя при этом мысленно. Но сейчас он, кажется, видел сразу двух таких человек.

– Да-да? – спохватилась девушка, оторвав взгляд от Ньюта и переведя его на Дрейка, нашаривая в памяти заданный им вопрос. – А… нет, ничего, все в порядке. Просто сестра отвлекла, вот и не успела вовремя привести себя в порядок…

– Сестра? – беспокойство во взгляде парня сменилось удивлением. – Ты никогда не говорила…

– Я Мэйси.

Услышав второй женский голос, Сейг резко обернулся, пытаясь найти глазами его источник. И нашел – им оказалась девушка, очень похожая лицом на Эйри, с длинными прямыми темно-русыми волосами и довольно загадочной улыбкой.

– Да, это Мэйси, моя…

Однако Дрейк слова младшей наставницы уже не слышал. Для него, казалось, исчезло в этом мире абсолютно всё, кроме лица только что увиденной им девушки.

«Мэйси… сестра Эйри…»

Сейчас у парня не было даже желания разбираться в том, как его напарник ухитрялся так «проваливаться» в молчание и фактическое ментальное отсутствие в помещении, находясь в нем физически – ведь в данный момент он испытывал то же самое ощущение. И, что самое странное, это ощущение было для него новым. Нравящимся. Заставляющим сердце биться куда чаще, чем стоило бы.

– Ребята, вам не кажется, что сейчас не самое лучшее время? – неуверенно проговорил Морри, смотря на двух замешкавшихся из-за дел амурных Сейгов. Отвлекаться на что-то другое, зная, что в колонии в данный момент действуют шесть потенциальных убийц, было не самой лучшей затеей.

– Мы, пожалуй, пойдем, – понимающе усмехнувшись, потянул Крон за собой влюбленного Сейга. Дрейк даже не противился – просто не переставал сводить глаз с «сестры». – Приятно было познакомиться, Мэйси. Эйри, хорошего дня.

Морри и Ньют последовали вслед за парнями, однако Эйри на мгновение попридержала Сейга.

– Новое задание? Арч звонил? – полушепотом спросила она. Чувствуя, как пересохло горло, Ньют лишь молча кивнул. – Тогда удачи. Береги себя.

Не оборачиваясь и не глядя на свою сестру, недовольство которой пока еще кипело в груди, Эйри пошла в противоположную от выхода сторону коридора. Несколько секунд Мэйси задумчиво провожала ее взглядом, а затем скрылась за поворотом.

Воины отправились на задание.

* * *

Катаклизм, связанный с падением метеорита на Землю, изменил этот мир. Изменил каждую его грань, заставив людей пересмотреть свои мировоззрения и избрать иной путь, по которому бы им следовало идти. Но одно оставалось неизменным. Любопытство. То самое, которое всегда двигало общественный прогресс вопреки всем уверениям о том, что его двигателем считается банальная человеческая лень. Нет. Именно любопытство являлось причиной, по которой совершались научные открытия. Именно любопытство открывало новые материки, новые океаны, новые страны, новые планеты. Любопытство и подсознательная тяга к знаниям – те два аспекта, о которых люди во времена Общей эры стали забывать, сосредоточившись лишь на стремлении к бессмертию и совершенствовании себя. Сосредоточившись на том, чтобы изменить себя. Не развить какие-то способности, заложенные природой изначально, но изменить себя, отвергая эту самую природу. Возможно, попытка идти против своей собственной сути и являлась гениальной. Возможно, она могла достичь немыслимых высот и привести человечество, переживающее не лучшие свои времена, к процветанию. Этого мы, к сожалению, никогда не узнаем – Глобальная Катастрофа стала в буквальном смысле огромным ластиком, стершим с лица планеты тех многих, кто мог изменить ее на корню, приведя к становлению раем… или же адом.

Но вернемся к тяге человечества к получению знаний. Именно эта его грань как существа заставила человека в определенный момент создать книгу, собрав в ней все то, что он знал на данный момент. Озадачившись вопросом того, как передать собственные знания потомкам. Из поколения в поколение книги передавались от отца к сыну, от матери к дочери. Библиотеки появились позднее.

Их называли книжными хранилищами. Сейфом, в котором хранятся знания уже не одного человека, а целой группы людей. Целой эпохи, не оставившей заметного следа в жизни всей расы, но оставившей вклад в книгах. В произведениях искусства. В накопленных и готовых к последующему использованию и разнообразной трактовке знаниях.