Текст книги "Свет во тьме. Жизнь знаменитых слепых"

Без преувеличения можно сказать, что Фребелевския занятия – один из главных факторов воспитания и обучения слепых.

Гимнастика у слепых имеет ту же задачу, что и в школах зрячих – гармоническое развитие тела и предохранение его от болезней, И здесь она нужнее, чем для зрячих, так как слепые дети в виду физического своего недостатка, не позволяющего им двигаться и расти с такой свободой, как у зрячих, развиваются крайне медленно и ненормально. Мышечная система их без упражнений делается рыхлой, слабой и малоподвижной; все процессы, необходимые для обмена материй, как: кровообращение, движение пищевого сока, выделения и животная теплота при отсутствии движений ослабевают. Скелет развивается неправильно, кости слабы и не плотны, позвоночный столб часто искривлен. Вот почему слепые дети ходят, почти всегда опустив голову на грудь, согнув шею, выставив руки вперед, в большинстве случаев они бледны, малокровны со впалой грудью и согнутой спиной.

Возможно частые гимнастические упражнения, устраняя указанные недостатки, развивают физическую силу, ловкость и красоту и, уничтожая телесную лень или негу, увеличиваюсь бодрость духа, силу воли и способность к деятельности вообще.

В школах слепых гимнастика составляет, поэтому, один из серьезных, необходимых и обязательных предметов и на нее обращается большое внимание, особенно в первые годы пребывания ребенка в школе.

Рука об руку и в тесной связи с Фребелевскими работами ведутся в училищах слепых «предметные уроки». Цель их – вместе с упражнениями внешних чувств развить в детях способность к правильному наблюдению окружающих предметов, и приучить их мыслить и излагать свои мысли ясно, последовательно и основательно. Имея своим принципом наглядность, непосредственное восприятие, предметные уроки являются фундаментом, на котором зиждется все здание умственной жизни, так как они влияют на образование представления, составление отвлеченных понятий, различное слияние, образование понятий, – упражняются сначала на конкретных представлениях, а потом по аналогии переносятся на другие отвлеченные образы.

От наглядности зависит, по словам Лазаруса, ясность мысли до высших областей мышления включительно.

Живость воображения, интенсивность его работы, яркость создаваемых им образов тоже всецело зависят от яркости полученных представлений. При неполноте и не ясности представлений воображение или совсем ослабевает или начинает работать болезненно.

При распределении изучаемых слепыми предметов руководятся – на первой ступени пространственными отношениями, на следующих ступенях понятиями: пища, одежда и жилище.

Учебными пособиями служат по возможности самые предметы; подражания им должны быть просты и свободны от всяких несущественных частей.

Метод «предметных уроков» – самостоятельное наблюдение. Предмет, подлежащий изучению, дается ученику, который и отыскивает в нем все существенные и несущественные признаки. Дело учителя – исправить неточность наблюдения, пополнить их и привести в систему. Значение такого приема изучения предметов очевидно: слепой, приучаясь самостоятельно составлять правильные суждения о предметах и их отношениях, становится умственно независимым от чужой помощи; в нем воспитывается уверенность в своей силе.

Тот же принцип наглядности лежит и в основе сродной с предметными уроками науки естествознания, систематический курс которой, служа продолжением и развитием предметных уроков, начинается в училищах на 3-м или 4-м году обучения. О пользе и необходимости естественной истории говорить излишне, так как всем известно, и всеми признано то громадное влияние, которое имеют естественные науки в деле умственного развития человека. Конечно, понятия слепого об обширном мире существенно будут отличаться от понятий зрячего, который представляет тела такими, какими он их видит, слепой же такими, какими он их осязает. Тем не менее, знакомство с природой не может не оказать и на слепого своего могучего влияния в смысле образования ума и сердца.

Лучшими наглядными пособиями по естественной истории служат сами предметы, исключая, разумеется, таких, которые по своей величине, нежности строения или представляемой опасности затрудняют, или совсем не допускают непосредственного наблюдения. Кроме того, цена некоторых предметов и животных, их содержание и помещение составляют такие факторы, которых нельзя не принять во внимание. Тут уж выручают хорошие, близкие к действительным предметам чучела и модели, а при отсутствии их – приходится ограничиваться сравнением изучаемых предметов с подобными, уже изученными.

В частности, для уроков ботаники незаменим сад при училище, в котором под надзором и уходом слепого ученика красуется флора дорогой родины, и вырастает семечко, посеянное им же, а вместе с ним и знания ученика.

Училища, не имеющие своего сада, запасаются гербариями и образцами твердой и мягкой древесины с корой и без коры и изделиями из различных частей растений.

Чтение слепых

Чтение и письмо для образования слепого имеют тоже значение, что и для зрячего, так как чтение и письмо открывают доступ к сокровищам человеческого ума. С самого основания училищ слепых начали искать способы и пути, как научить слепых читать и писать. В этих стремлениях ясно определились два направления. Одно, полагающее в основание алфавита слепых печатный или письменный алфавит зрячих, чтобы слепые легче могли сообщаться со зрячими (унциал). Другое, принимающее во внимание только особенности слепого (системы штрихов и точек).

Но все системы алфавитов слепых сходятся в одном: все они рассчитаны на осязание и представляют из себя рельеф. Обучение слепых чтению и письму отличается от обучения зрячих тем, что оно основано лишь на слухе и осязании. Письмо элементов букв отпадает в элементарном классе для слепых совершенно, потому что для составления слогов из букв детям даются здесь готовые деревянные, металлические или приготовленные из особого состава буквы подвижного алфавита. Вместо того, чтобы писать, дети составляют слова на доске, так что собственно о совместном обучении чтению и письму по звуковому способу не может быть и речи. Далее, отчасти вследствие тех же индивидуальных особенностей слепых, отчасти вследствие большого объема рельефных книг, обучение слепых в элементарном классе ведется исключительно по «синтетическому методу».

Точечная азбука, изображенная слепым Брайлем очень проста. Каждая буква состоит из выпуклых точек (1 до 6), расположенных на пересечении трех горизонтальных и двух вертикальных (воображаемых) линий, так что точка, из которых состоят буквы, можно назвать верхними, средними и нижними. Буквы алфавита делятся на серии.

1-я серия – из 10 букв, которые составляют основу всей системы – состоит из комбинации верхних и средних точек: буквы эти следующие: а, б, ц, д, е, ф, г, х, и, ж.

2-я серия образуется из первой – прибавлением к каждой букве 1-й серии по одной точке слева на нижней линии. Буквы 2-й серии следующие: к, л, м, н, о, п, ч, р, с, т.

3-я серия образуется прибавлением к буквам 1-й серии – двух точек на нижней линии. Буквы 3-ей серии следующие: у, ф, щ, и, з, й, знаки ъ, ы, ь.

4-я серия образуется прибавлением одной точки на нижней линии справа. 4-ую серию составляют буквы: ш, я, ю, э, в.

Для знаков препинания сохранены буквы 1-й серии, спущенные с 1-й горизонтальной линии на 2-ю, или на 2-ю и 3-ю. Знаки эти следующие: запятая, точка с запятой, двоеточие, точка, знак вопроса, знак восклицания, скобки, кавычки, тире.

Поставленный впереди букв первой серии знак показывает, что следующие за ним группы суть числа, а не буквы.

Читать изложенный шрифт слепые выучиваются скорее и легче, нежели зрячие, до такой степени логична простота системы Брайля. Книги для слепых или пишутся, или печатаются в типографии Попечительства. Они еще довольно дороги, так как для печатания их требуется относительно много времени, труда и бумаги.

Кроме типографии книги пишутся ручным способом (излож. ниже) в особо организованных в некоторых городах дамских кружках.

Письмо слепых

Для точечного письма применяется прибор, изобретенный Брайллем – доска Брайлля. Она состоит из металлической доски с частыми горизонтальными желобками. На доску накладывается деревянная рамка, на которой прикрепляется штифтиками подвижная медная линейка с двумя рядами четырехугольных отверстий по величине соответствующих величине букв. Бумага ущемляется между доской и рамкой. Тупым концом металлического грифеля в каждом из отверстий линейки и производится на бумаге ряд мелких углублений, соответственно знакам Брайлля. Затем вынимают бумагу и на обратной стороне ее получается ряд возвышений рельефного шрифта Брайлля: чтение происходит слева направо, – следовательно писать надо справа налево. Медная линейка имеет двойной ряд отверстий, что дает возможность писать две строки, не передвигая линейки. Когда две строки написаны, слепой передвигает линейку к себе на столько, чтобы находящиеся на концах ее штифтики вошли в соответствующие им следующие отверстия в рамке; тогда можно написать две новые строки и т. д.

Неоднократно старались видоизменять и усовершенствовать доску Брайлля для ручного письма, и всегда возвращались в сущности к ее основному образцу.

Для плоского письма, читать которое могут только зрячие, принят аппарат Гебольда. Он состоит собственно из линейки, с рядом четырехугольных отверстий, внутри которых слепой и пишет обыкновенные буквы, или простым карандашом или тупым металлическим грифелем. На листе бумаги, на котором положены – лист переводной бумаги и лист кальки (чтобы не изорвать грифелем переводной и обыкновенной бумаги). На нижнем получается отпечаток написанной строки. Посредством осязания слепой передвигает линейку совершенно правильно и без всякого затруднения. Кроме доски Гебольда изобретено много других аппаратов (между прочим, аппарат Ремингтона), отличающихся друг от друга большей или меньшей сложностью и практичностью.

Для изучения арифметики, кроме особых табличек Брайлля, изобретено немало арифметических досок и счетных машинок, кроме того слепые большею частью весьма способны к вычислениям на память и на простых торговых счетах.

Географию слепые изучают по прекрасным картам и глобусам, на которых границы, горы, реки, города и т. д. обозначены рельефными знаками и линиями. Кроме того, очерки карт проводятся на подушках посредством булавок и шнурков.

При изучении геометрии слепые пользуются коллекциями рельефных чертежей из сплошных и точечных линий; буквы ставятся на тех же местах, как и для зрячих но знаками Брайля. Каждый ученик имеет тетрадь с такими фигурами и в классе следит пальцами за фигурой, которую объясняет учитель. Такое преподавание идет легко, ясно и быстро.

Рельефные рисунки делают и посредством иголок и булавок – на сукне натянутом на толстом слое песку, а также при помощи глины рельефной лепкой.

В программу училищ слепых входит и обучение музыки, имеющее глубоко воспитательное значение. Музыка – единственная сфера, в которой для слепых открывается прекрасное. Она доставляет почти единственное, доступное им эстетическое наслаждение. Влияние музыки на впечатлительную душу слепца весьма благотворно и ценно. Кроме того, обучение музыке имеет и другое педагогическое значение. Игра на музыкальных инструментах развивает кисти рук и пальцы, придает им ловкость, беглость и силу.

Таким образом, музыка содействует и физическому и душевному развитию слепого ребенка. Занятия слепых музыкой очень облегчены тем, что музыкальная библиография уже весьма значительна. Вообще, слепому приходится, конечно, знать исполняемое на память, но пение возможно и по нотам, за которыми слепой следит незанятыми руками. Хорошие музыканты – слепые с развитою памятью запоминают даже длинные и сложные пьесы, прочитав их по нотам раза 2–3 без помощи какого бы то ни было инструмента. Или же слепой играет, при разучивании, одною рукою то, что читает по нотам другая, и быстро заучивает прочитанное.

Наряду с музыкой в училищах слепых преподается и пение. Пение (преимущественно церковное), составляя прекрасный общеобразовательный предмет, имеет в то время для слепых и особое профессиональное значение. Из слепых могут составляться хоры церковных певчих, и даже регентами такого хора могут быть слепые. Занятие это дает хороший заработок, не отрывая слепого от ремесленной работы. У певчего всегда останется довольно времени, чтобы делать щетки, корзины и т, п. Конечно, это занятие сопряжено для слепых с некоторыми затруднениями, которых зрячие не знают. Но это уже общая участь лиц, лишенных зрения. Всякий успех, на каком бы то ни было поприще, им дается труднее, чем зрячим, но и тем более заслуживает внимания и одобрения всякий успех слепого.

Довольно хорошей профессией для слепого является настройка роялей. Слепые настройщики, обладая развитым слухом (особенно музыканты), большею частью лучше и добросовестнее зрячих.

Некоторые училища пробовали обучать своих слепцов массажу, но в силу большой конкуренции зрячих массажистов и недоверия общества к слепому массажисту – массаж не представляет для слепого существенного заработка.

Мастерские училищ слепых

Труд дает человеку сознание своей силы, своего достоинства и значения, а это сознание создает чувство удовлетворенности. И слепцу работа может давать это внутреннее благо. В этом нравственном значении труда заключается его главный смысл. На нем же, главным образом, основывается право на работу каждого человека, в том числе и слепца. Сознание этой истины привело к профессиональному обучению слепых, и опыт доказал, что слепые, вообще говоря, усердно занимаются своим делом, выходят цельными работниками и полезными членами общества, обеспечивающими не только свое существование, но нередко и существование своих семей.

При каждом училище существуют мастерские, в которых слепые обучаются: корзинному, щеточному, сапожному, веревочному ткацкому ремеслу разным плетениям из кромок, веревок и т. п. ремеслу.

Изготовление щеток

Из щетины, конского волоса и растительных волокон – производство очень простое по своим приемам, совершенно доступное для слепых и дает обеспеченный доход. Единственное затруднение состоит в том, что щеточник должен приобретать деревянные части у столяра или токаря. Для простых, дешевых щеток колодки берутся из простого дерева, для лучших сортов – дубовые. Колодка состоит из двух частей: нижней, в которой пробиваются отверстия – гнезда для пучков щетины, и верхней, гладко отполированной. Щеточник берет нижнюю часть колодки и пучок щетины или травы, обвязывает его посредине тонкой проволокой и, пропуская проволоку в первое отверстие колодки, вытаскивает ее во второе, здесь прикрепляет таким же образом второй пучок, а проволоку протаскивает в третье отверстие и так, пока не заполнены все дырочки в колодке. Тогда он подставляет щетку под «нож» (особый прибор) и уравнивает, подрезает щетку. Точно также набираются остальные ряды и каждый раз, как появляется новый ряд, его подрезают. Когда вся щетка набрана, на ту сторону, где правильными рядами извивается проволока, наклеивается гладко натертая «стеклянной бумагой» фанерка, которую несколько раз покрывают лаком, полируют, если нужно, красят, и щетка готова для продажи. Для грубых щеток, например, половых, проволока заменяется веревкой, но чтобы пучки лучше держались в своих гнездах, их обмакивают в воду и тогда уже пропускают в отверстие колодки. Грубую прачечную щетку хороший работник может набрать в 1/2 ч., половую – в 1 ½ ч. Кроме приготовления материала, более тонкие щетки требуют больше времени. Самое трудное в этом ремесле – это сортировка материала и смешение в необходимой пропорции.

Щеточное ремесло доходнее корзиночного, но в корзиночной мастерской как-то живее, разнообразнее. Тут изготовляются различные корзины, круглые, четырехугольные, и со многими углами. Иной искусный работник состроит вместо крышки целую зубчатую причудливую башенку. Тут плетутся дорожные сундуки, корзины, тумбы для белья, жардиньерки, садовая мебель, столы, диваны и кресла, переплетаются сиденья стульев, делаются соломенные маты, дорожки и ковры из кромок. У каждого работника – ремесленника есть ящик для хранения его инструментов, который в то же время служит ему табуретом. В помещении находится большая ванна, в которой размачивают прут и траву, чтобы они легче гнулись при работе. Для того, чтобы сплести корзину, надо знать ее форму и размеры. Сообразно длине или ширине корзинки, работник отрезывает более или менее толстые палки или прутья и делает четырехугольную, или сгибает круглую рамку в величину дна корзинки. Но этой рамке из тонких ивовых, очищенных, иногда и обструганных прутьев, плетется донышко, затем и стенки. Крышка же изготовляется по отдельной форме. Плетение бывает разное: крест-накрест и из середины дна, постепенно расширяющимися кругами.

Кроме корзинок и щеток, слепые занимаются также плетением ковров из кромок и переплетают сиденья стульев. Оба рода работы легче и особенной ловкости не требуют, но редко случается, чтобы кто-нибудь занимался исключительно одним из этих двух ремесел, обыкновенно щеточник или корзинщик берется и за переплетение стула, если представляется такая работа.

Кромочные ковры изготовляются на огромной рамке, нечто вроде пялец. Слепой приколачивает гвоздем кромку с одной стороны рамки, перетягивает ее, до противоположного края и снова прикрепляет ее, отрезая лишний кусок. Над первым рядом протягивают другие – это основа ковра. Затем работа производится таким же путем в другом направлении, на этот раз кромка с основой переплетается. Если указать слепому, какого цвета каждый клубок кромки, он по ощупи усваивает различие цветов, и ему удается сплести ковер или дорожку с соблюдением несложного рисунка.

Ткацкое ремесло и пряденье

Дети, по словам г-жи Кузнецовой – воспитательницы Тульского училища слепых, не только вполне успешно могут прясть на прялке шерсть, лен, ссучат нитки, которые пригодятся им для дальнейшего употребления в тканье, но и ткань на станке самолете.

Этот станок вполне усовершенствованный. И на нем работа идет быстрее, чем на простом, он распространен обыкновенно в деревнях. Ткацкий станок-самолет состоит из следующих приборов: 1) прибор для помещения основы, состоящего из двух навоев: заднего, на который наматывается основа, и переднего, на который наматывается, по мере своего образования, готовая ткань; 2) чеглока для помещения уточной нитки; 3) прибора для образования зева, состоящего из ремизок и подножек; 4) прибора для прибивания уточной нити в зеве, т. е. батана с бердом. Порядок при работе такой. Девушка, сидящая перед передним навоем, наступает ногою на подножку, отчего соответствующие ремизки опускаются, а другие поднимаются. При этом образуется зев. В этот зев прогоняет челнок с уточной ниткой. Переменяет подножку, т. е. оставляет правую и наступает левою ногою на другую. Прибивает уточную нитку батаном. После этого снова прокладывается уточная нитка в новый зев и т. д.

Хотя ткацкое мастерство введено сравнительно недавно в училищах слепых, но, тем не менее, можно сказать, что оно относительно легко усваивается слепыми и оказывается удачным средством для заработка. Работая в день часов 7–8, воспитанница может заработать от 25 до 50 коп.

О сбыте этих вещей не приходится задумываться, так как все эти вещи необходимы почти каждому человеку и кроме того, тканье не введено ни в приютах, ни в богадельнях, а, следовательно, нечего бояться конкуренции, тогда как для других изделий трудно найти сбыт, особенно, если принять во внимание, что крестьянских детей по окончании курса училища приходится отправлять на родину, поэтому-то училищу и приходится сообразоваться с тем, насколько известное ремесло может считаться выгодным и применимым для воспитанницы по выпуске ее из училища на месте ее будущего жительства.

Сапожное ремесло

Все сапожные работы, говорит г. Захаров (Инспектор Перм. училища слеп.) можно подразделить на три категории: 1) работы с помощью шаблонов или других устойчивых гарантий; 2) работы по намеченным следам, и 3) работы, где гарантией служат лишь внешние чувства – осязание, мускульное чувство, а у зрячих – главным образом зрение, глазомер. Работы первой категории, имея прочную и устойчивую гарантию – шаблон, колодку, ленту, линейку, доступны даже новичку и слепому, и зрячему, если их хотя раз наглядно познакомить с производством работ. Сюда относится а) снимание мерки с ноги, б) подбор нужной колодки с помощью ленты, в) кройка задников, передов и подборов по намету или шаблону, г) проращивание передов с помощью линейки и мерки и д) вытягивание голенищ на правилах.

Ко второй категории относятся строчка задников и пробивка подошв по наколотым раньше отверстиям. Эти работы также вполне доступны слепым.

С помощью шила они, как на уроках вышивания, легко находят отверстия, следующие в линию одно за другим. Процесс вбивания гвоздей их ничуть не затрудняет. Это подтвердит всякий, кто видел хоть раз в руках слепого гвоздь и молоток.

Все остальные работы составляют третью категорию.

Наблюдения показали, что осязание и мускульное чувство, в достаточной степени развитые, дают слепцу возможность составлять очень верные понятия о форме предмета, о его шероховатости и служат надежной тараньей от уколов и порезов при обращении с такими острыми предметами, как нож и шило. Поэтому такие работы последней категории, как строганые кожи, вытягивание передов на крюке, точение голенищ, обрезка подошвы, окрашивание чернилами при помощи щетки обрезов подошвы и прошвы, лощение обрезов, выскребание гвоздей внутри обуви, вшивание стельки, наложение рубчиков, постилка подошвы берестой и даже затягивание передов на колодки и деление дратвы скоро даются слепцам, а после достаточной практики они справляются с ними ничуть не хуже зрячих, только лишь медленнее. Пришивание к голенищам ушков и подклеек мы здесь в виду не имеем, по той простой причине, что, во-первых, для умеющих тачать вообще не представляет никакого труда притачать и подклейки. Во-вторых, не ко всяким сапогам ставят подклейки, и, в-третьих, потому, что при больших мастерских есть всегда специалисты заготовщики, которым громадное большинство и зрячих сапожников отдает метать петли и строчить заготовки сапог и ботинок.

Самыми трудными и, на первый взгляд, пожалуй, для слепых невозможными в сапожном деле являются правильное накалывание отверстий для строчки задников и пробивки подошв и обрезка последних.

Сделать шилом надколы, конечно, не трудно, но расположить их в шахматном порядке строго в одну линию, да еще на кривой или выпуклой поверхности при отсутствии зрения и без всяких гарантий действительно трудно. Но и эти затрудненья удалось счастливо обойти при помощи не хитрых инструментов – металлического задника с наколотыми в должном порядке отверстиями и так же приспособленной кожаной ленты для накалывания подошвы.

Мы раньше указали, что есть слепцы сапожники, которые работают, не имея подобных инструментов. Здесь нужно оговориться, что одним из них при их затруднениях помогает кто-нибудь из семьи, или они шьют и чинят такую обувь, которая, по русской поговорке, была бы неладно скроена, да крепко сшита.

Училище слепых имеет в виду приготовить таких сапожников, которые могли бы шить и обувь городских заказчиков, и обувь на рынок. А в том и другом случае вид и правильность обуви ценится не меньше еще неизвестной ее прочности. С помощью указанных приспособлений слепцы накалывают задник и подошву также правильно, как и зрячие. Следовательно, эти затруднения, безусловно, обойдены.

Что касается обрезки подошв, то она трудна лишь на первый взгляд, но, безусловно, доступна слепым, привыкшим обращаться с ножом. Обрезка делается ими так же, как и зрячими, но лишь требует большого внимания и крайней осторожности со стороны слепца-сапожника. Из наблюдений можно заключить, что зрячий сапожник при своей самонадеянности и торопливости столько же раз, если не больше, подрежет обувь, как и слепой осторожный работник.

Вязание – рукоделие для слепых девочек – не требуя особой мастерской, по простоте приемов и несложности орудий, доступно слепым вполне и проходится во многих школах.

Упражнения в вязании начинаются с грубой пряжи на толстых деревянных спицах, потом следует пряжа тоньше, и уже костяными спицами и, наконец, совсем тонкая пряжа – сальными спицами. Первая пряжа – восьми створчатая немецкая, следующая четырех створчатая, которая постепенно переходит на саксонскую и шотландскую шерсть и, в конце концов, к тонким ниткам, причем при этих переходах и величина спиц относительно уменьшается. На каждой стадии вывязываются по две – по три вещи.

После первых упражнений с пряжей, начинается нормальный курс обучения.

Первый год. Простое вязание, выкидывание петлей и связывание их. Вязание держится сверх левой руки по немецкому способу, так как такое положение дает более свободное и более ровное движение обеим рукам.

Второй год. Связывание, прибавление и спускание.

Третий год. Обращение с более тонким материалом при грубых и тонких спицах. К этому периоду относятся полосатые и радужные шали, а также и шали из двух сортов пряжи.

Четвертый год. Вязание на четырех спицах и нитками митенок, чулок и разного рода детских носочков и фуфаек. Вязание крючком.

Курс шитья самый, продолжительный. Ученицы начинают с самых простых стежков и достигают того, что могут чинить, класть заплаты, делать свои собственные выкройки и выполнять все части простого платья.

Первый год. Ученица обучается делать стежки толстой шерстью по пробуравленной коже. Помогает ей вести стежки по прямой линии.

Второй год. Стежки по ровному толстому холсту. Сшивание половиков, пыльных полотенец и т. п.

Третий год. Ученицы сшивают простыни, подрубают салфетки, заметывают наволочки, сшивают два конца различными швами, делают мешки. Футляры для туфель, фартуки, чехлы на рукава и т. п. Кроме того, в этом же году знакомятся с измерением и вырезыванием прямых и кривых углов, делают петли, штопают и кладут заплаты.

Четвертый год. Знакомство со швейной машиной. Подрезание полотенец, простынь, наволочек и скатертей.

Пятый год. Снимание мерок, выкраивание выкроек для белья, полотняных юбок, курток и лифчиков. Примерка и выполнение по примерке. Выкраивание производится с помощью особой системы выпуклого измерения и колесиком, которое имеется у всех портных, вместо карандаша. Колесико это оставляет ряд пробитых точек, которые легко ощупываются пальцами. Порядок, в котором ведется обучение всем этим разнообразным работам, не изменяется, но продолжительность времени, необходимого для полной успешности, зависит от способностей каждой девочки. По окончании курса, ученица приобретает ловкость и силу пальцев, ясное понятие о форме и пропорции, большую сообразительность и уверенность в себе, не говоря уже о том удовольствии, которое дает питомцам сознание, что они могут делать то же, что и зрячие по части чинки и шитья.

Чтобы подготовить слепых девушек к самостоятельной жизни, сделать их полезными себе и другим, школы слепых знакомят их практически с домоводством. Не требуя, чтобы они надевали белые чепчики и имели записные книжки для записывания прекрасных теорий поваренного искусства и пищеварения, училище слепых знакомит девочек с обязанностями обыденной жизни, с правилами учтивости образованного общества. Здесь в тишине семейного кружка они рассуждают о приличиях и нравственности, слушают чтение журналов, газет, обсуждая различные вопросы и события дня. Здесь они учатся, как накрывать и убирать со стола, мыть и вытирать посуду, мести полы, оправлять постели, помогать в кухне, одним словом, – всему тому, чтобы дом выглядел чисто, уютно и привлекательно.

Суммируя свои заметки о школах слепых, я в заключение должен сказать, что главная и конечная цель заботы о слепых сводится к тому, чтобы научить их возможно счастливее и достойнее прожить свою жизнь, снабдить их знаниями, заполнить их сердца и умы образами и идеалами добра, красоты и правды и развить физическую и интеллектуальную мощь.