Текст книги "Мег. Адская бездна"

В ловушке

Марианская впадина

Терри сидела в одиночестве за маленьким столиком и ковырялась в тарелке с омлетом из яичного порошка, чувствуя себя как на витрине под пристальными взглядами членов экипажа «Бентоса». Первоначальное приятное возбуждение сменилось беспокойством и предчувствием беды.

Глубина не страшила Терри. Ее страшил Бенедикт. Он очень изменился: после того как они опустились на дно впадины, его личность претерпела пугающую метаморфозу. Словно здесь, на «Бентосе», Бенедикт выпустил на свободу мрачную одержимость, сродни психозу, и темную злобу. Нарциссизм медленно, но верно перерастал в легкое безумие, и, по мнению Терри, безумие это еще больше подогревалось тайной целью Бенедикта, ради которой он и спустился во впадину.

Терри знала: проникнув в лабораторию «Голиафа», она наткнулась на нечто очень важное для Бенедикта. И хотя девушка так и не разгадала загадку проводившихся там тайных экспериментов, она поняла, что Бенедикт намеренно заманил ее во впадину. Он ловко расставил сети, и она, Терри, попалась в них как последняя идиотка, ну а теперь все свидетельствовало о том, что Бенедикт Сингер собирается держать ее в плену.

К ней подошел какой-то русский с глупой ухмылкой на обветренном лице:

– Бенедикт хочет вас видеть.

Терри тотчас же узнала его по шраму поперек горла. Пьяный русский специалист на борту «Голиафа». И Терри невольно содрогнулась.

– А где он сейчас?

– Я вас проведу.

У Терри сильнее забилось сердце. Она встала, кивнув русскому, чтобы показывал дорогу. И когда тот повернулся к ней спиной, схватила со стола нож и незаметно сунула в задний карман джинсов.

Русский рывком открыл люк межпалубного трапа, знаком пригласив Терри идти за ним.

Терри начала спускаться по узкому трапу, но на палубе E в замешательстве остановилась. Русский ткнул пальцем дальше вниз и улыбнулся, явно играя с Терри в кошки-мышки.

Они спустились на палубу G, нижний уровень «Бентоса». Русский провел Терри по ярко освещенному стерильному коридору, в конце которого их поджидал Бенедикт.

– А вот и она! Ангел в бездне ада. Ты хорошо спала? – Он блеснул в ее сторону изумрудными глазами.

– Да, спасибо. Хотя мне не терпится вернуться к записям данных сонара. Кажется, все в порядке, – солгала Терри. – Впрочем, как вы и говорили…

– Конечно, моя дорогая, но прежде чем ты снова засядешь за компьютер, я хочу тебя немного отвлечь. – Бенедикт показал на толстую титановую дверь, ведущую в ангар.

– А что там внутри? – уже не скрывая страха, поинтересовалась Терри.

– Тебя что-то нервирует, да?

– Нет, просто… А разве ангар не ведет прямо наружу?

Бенедикт улыбнулся русскому и перевел. Они дружно расхохотались.

– Иди за мной, – распахнул дверь Бенедикт.

Ангар оказался овальным помещением, шестьдесят футов длиной, тридцать футов шириной, двадцать футов высотой, с чашеобразным полом. Справа находилась еще одна дверь, ведущая в небольшую диспетчерскую со стенами из титана толщиной девять футов и иллюминаторами из лексана. Проходя мимо диспетчерской, Терри увидела в полу ангара два сливных отверстия диаметром пять футов каждое, накрытых титановыми решетками. По потолку ангара была проложена целая сеть мощных воздуховодов.

Бенедикт пересек комнату, остановившись у огромной двери:

– Терри, иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать. – (Терри присоединилась к Бенедикту, русский тем временем вошел в маленькую диспетчерскую.) – Потрогай эту дверь. Она сделана из титана толщиной шесть футов, но на этих глубинах это все равно что картонная перегородка, и только она отделяет нас от мгновенной смерти. – Он прижался лицом к металлу. – Чувствуешь, какое там давление? Оно словно пробует нас на зуб, ищет хоть малейший недочет в нашей технологии, чтобы этим воспользоваться.

Бенедикт хлопнул ладонью по обшивке. Терри подпрыгнула от неожиданности. Он улыбнулся, положил свою тяжелую руку Терри на плечо и прижался губами к ее уху.

– Посмотри сюда, – прошептал он, показав на решетку в полу. – Одним щелчком выключателя Сергей может затопить это помещение. – (Русский, стоявший у окна диспетчерской, улыбнулся Терри.) – Держать в руках человеческую жизнь – это значит хотя бы на секунду примерить на себя роль Бога, разве нет? – Бенедикт почувствовал, как задрожала Терри. Довольно улыбнувшись, он отпустил плечо девушки и отошел в сторону. – Quos deus vult perdere prius dementat. Кого Бог хочет наказать, на того Он насылает безумие. – Он прошел в дальний конец помещения, где выстроились по четыре штуки в ряд двадцать четыре станции ЮНИС. – Детище твоего отца. Выстроились в очередь, словно малыши в ожидании школьного автобуса. Дай мне руку, – сказал он, резко сменив манеру поведения.

Терри послушно пошла за ним. С помощью специально разработанного вилочного погрузчика они подняли титановый бочонок высотой пять футов и диаметром четыре фута, перетащили его через ангар и поставили возле двери. Закрепив в патрон дрели сделанную на заказ торцовую головку, Бенедикт вывернул болты из водонепроницаемой, герметичной крышки так, словно менял проколотое колесо. Затем Бенедикт выкрутил оставшиеся шурупы из крышки толщиной два с половиной фута, отодвинул ее в сторону, выставив на обозрение сложную начинку ЮНИСа, после чего махнул Терри рукой:

– Ну как, примешь эстафету?

Пошарив в полости, Терри нащупала панель управления и активировала сонар. Погребенный в свое время на дне океана, необитаемый информационный глубоководный аппарат должен был записывать и отслеживать сейсмические возмущения в Марианской впадине. Расставив двадцать пять станций ЮНИС через определенные интервалы, японцы могли бы получить сеть детекторов сейсмических возмущений. Подобная система раннего предупреждения способствовала бы своевременному прогнозу землетрясений и повышению готовности к ним на островах Японского архипелага.

Бенедикт закрыл верхнюю часть ЮНИСа:

– Оставим станцию у двери в ангар. «Прометей» извлечет ее из затопленного ангара с помощью манипуляторов, а затем доставит в точку с заданными координатами. Сегодня я собираюсь спуститься во впадину на глубоководном аппарате. С удовольствием пригласил бы тебя с собой, но знаю, тебе не терпится засесть за работу. – И когда Терри последовала за Бенедиктом к выходу, он неожиданно сказал: – Хочешь понаблюдать за подъемом ЮНИСа из диспетчерской? Это завораживающее зрелище, и Сергей наверняка будет счастлив, если ты составишь ему компанию.

У Терри участился пульс.

– Быть может, в другой раз. JAMSTEC действительно ждет…

– Ерунда. Пользуйся моментом. – Бенедикт распахнул массивную дверь, широким взмахом руки приглашая Терри внутрь.

Сергей ухмыльнулся.

Бенедикт закрыл за собой герметичный люк и покинул ангар. Русский крутанул вентиль на панели управления, повернув его несколько раз против часовой стрелки.

В иллюминатор Терри увидела, как тысячи галлонов воды хлынули через круглые решетки в полу ангара. Буквально в считаные минуты ангар был затоплен.

Сергей повернулся к Терри. Они оказались заперты вдвоем в крошечной диспетчерской посреди этого водного царства.

– Мы должны ждать подводного аппарата.

Терри попыталась завязать разговор:

– А как вам тут, на «Бентосе», удается так быстро осушить ангар? Это наверняка требует адского расхода энергии…

– Вода не спускается прямо в море. Из ангара она поступает в более мелкие емкости, а потом откачивается за несколько часов гидравлическими насосами на палубе F. – Сергей расстегнул брюки. – Ну ладно, хватит болтать!

У Терри запульсировала жилка на шее. Девушка нащупала в заднем кармане ручку острого столового ножа.

– Сергей, не надо…

Сергей схватил Терри за волосы, притянул к себе и сунул язык ей в рот.

Терри прокусила насильнику язык, почувствовав вкус его крови. Сплюнула кровь, а затем вонзила нож ему в бедро, чуть повыше колена.

Сергей вскрикнул, чертыхнулся по-русски, корчась от боли, повалился на пол, изо рта и раны в бедре потекла кровь. Из его руки выпал охотничий нож.

Терри, не растерявшись, молниеносно его схватила.

«Прометей» – диспетчерской ангара. Мы на месте. Открывайте двери ангара.

Сергей уставился на Терри, в его глазах плескалась ярость.

– Открывай! – приказала Терри, сжимая в каждой руке по ножу.

Сергей протянул руку и повернул на два щелчка вправо маленький ключ. Загорелась красная лампочка.

Дверь ангара начала медленно открываться. Титановые стены задрожали.

Яркие огни «Прометея» озарили затопленный ангар. Выдвинувшаяся из подводного аппарата пара механических рук схватила станцию ЮНИС.

Мы взяли ЮНИС. Закройте дверь ангара и произведите разгерметизацию.

Сергей продолжал сверлить глазами Терри, проверяя ее решимость.

– Выполняй!

– Да пошла ты!..

Терри воткнула столовый нож в правую икру русского и тут же вытащила. Вскрикнув от боли, Сергей подтянул раненые ноги к животу.

– Хочешь еще? В следующий раз буду бить в живот.

Сергей плюнул в нее кровавым сгустком, потом протянул руку и закрыл дверь ангара. Красный свет сменился зеленым.

– А теперь осуши ангар.

Русский поднялся с пола. Нагнувшись над пультом управления, он закрутил вентиль, задействовав другие рычаги управления. Насосы в полу начали откачивать из ангара воду, направляя ее в десятки емкостей судна.

И пока шел процесс откачки, Терри и Сергей не переставали сверлить друг друга глазами.

Казалось, это будет продолжаться целую вечность.

Терри, крепко сжимая ножи, приблизилась к Сергею:

– В следующий раз, когда ко мне подойдешь, я полосну прямо по шраму на твоей шее. Ты все понял?

Его налитые кровью глаза полыхнули ненавистью. Он что-то угрожающе прошептал по-русски.

Терри почувствовала, что ее решимость начинает таять. Разблокировав дверь диспетчерской, девушка выскочила в ангар, а оттуда – в коридор. Пулей пронеслась к сходному трапу, преодолела два пролета, ведущих на палубу E, и кинулась в свою каюту. Заперла дверь, села на койку, дрожа всем телом от страха и разочарования.

Во рту стоял мерзкий вкус водки и крови из языка того русского.

Терри бросилась в туалет, ее вытошнило.

Ее разбудил отрывистый стук в дверь. Терри рывком села на кровати, левый висок сверлила тупая боль. Посмотрев на часы, девушка с удивлением обнаружила, что проспала всего один час. В дверь снова постучали.

Русский?

При этой мысли у нее екнуло сердце. Она поспешно достала из ботинка охотничий нож Сергея.

– Кто там?

– Друг.

Терри приоткрыла дверь и увидела плотно сбитого темнокожего мужчину лет сорока. Он опасливо озирался по сторонам. Похоже, нервничал.

– Я вас не знаю…

– Хит Уильямс. Мы с Джонасом вместе преподавали в Скриппсовском институте. Может, разрешите мне войти, пока нас с вами не застукали.

Терри посторонилась, пропустив незваного гостя в каюту.

– Я был в кают-компании и случайно подслушал рассказ русского о том, что между вами произошло. Вы в порядке?

– Буду, когда мне удастся убраться с этого судна.

– Ваша жизнь в опасности. Сергей грозится убить вас. Я пришел предупредить.

– Где капитан? – Терри побледнела. – Я должна сообщить ему о том, что случилось…

– Бесполезно, – покачал головой Хит. – Я всего несколько недель на борту, но, судя по тому, что успел увидеть, могу смело сказать: единственные законы, которые соблюдаются на «Бентосе», – это те, что устанавливает Бенедикт. Мы с вами можем считать себя здесь гостями, но для Бенедикта и членов экипажа мы чужие, посторонние.

– Я вроде уже догадалась.

– Но все куда хуже, чем вы думаете. Среди здешних мужчин существует своя иерархия. Сергей входит в ближний круг Бенедикта, и все они настоящие пираньи. У них имеется доступ во все части судна, в частности в секретные отсеки на палубе G.

– Выходит, этот ублюдок Сергей имел полное право меня изнасиловать?

– Изнасиловать, убить, да все, что угодно. И даже не надейтесь, что Бенедикт примет вашу сторону и пойдет против Сергея. На вашем месте я даже не стал бы сообщать о случившемся. Не давайте Бенедикту повода думать, что вы можете обратиться к властям, как только окажетесь на суше. Бенедикт ставит себя выше закона. Он способен сам вас убить, лишь бы избежать огласки.

Терри почувствовала приступ тошноты.

– Мой отец знает, что я на «Бентосе», так же как и JAMSTEC. Если они не получат мой отчет в ближайшие две недели, то закроют проект. Бенедикт не может вот так просто… Он не может меня убить.

– Может и непременно это сделает, если будет считать вас угрозой.

Терри сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И тут ее осенило.

– Хит, а вы когда-нибудь слышали слово «Токамак»?

– Нет, – ответил он, наградив Терри странным взглядом. – А что такое «Токамак»?

– Не важно, я просто до смерти напугана. Возможно, вы правы. Но что мне делать?

– Постарайтесь сохранять спокойствие. По графику вы должны вернуться на сушу через шесть дней. Понимаю, это легче сказать, чем сделать, но вы должны по возможности избегать Сергея.

– И как, черт побери, мне это удастся?!

– Он попытается найти вас, когда вы останетесь одна за пределами своей каюты. На судне есть места, где он наверняка не осмелится на вас напасть. Большинство техников в командном центре вполне приличные ребята, так что можете спокойно собирать ваши данные. Старайтесь избегать кают-компании. Вы можете оказаться среди немногочисленных обедающих, которые могут внезапно встать из-за стола и покинуть помещение.

– А где мне тогда есть?

– Моя лаборатория на той же палубе, что и кают-компания. Я принесу вам туда еду, когда все пираньи насытятся. В любом случае, что бы вы ни делали, держитесь подальше от двух нижних палуб.

– Почему?

– Бóльшую часть времени Сергей проводит там, поскольку работает в засекреченных отсеках на палубе G.

– Ладно. А как насчет вас? Какими судьбами вы оказались на «Бентосе»?

– Как и ваш муж, я палеобиолог, правда, специализируюсь на древних морских рептилиях. Бенедикт нашел меня в Скриппсовском институте примерно за неделю до того, как «Протей» совершил погружение.

– Зачем?

– Возраст океанского ложа сотни миллионов лет. Полагаю, Бенедикт решил, что ему на борту нужен палеобиолог для исследования окаменелостей, которые извлекут его подводные аппараты во время развертывания системы ЮНИС. – Он посмотрел на часы. – Мне, пожалуй, пора.

– Хит, а что мне делать, когда я закончу отчет для JAMSTEC?

– Поговорить с Бенедиктом. Возможно, он позволит вам совершить вместе с ним погружение на «Прометее». По крайней мере, так вы будете подальше от Сергея. А прямо сейчас вам стоит привести себя в порядок и вернуться на свое рабочее место на капитанском мостике. Старайтесь вести себя как ни в чем не бывало. – Открыв дверь, Хит проверил коридор. – Терри, у вас есть хоть какое-нибудь оружие?

– Нож Сергея.

– Отлично. Держите нож при себе. И если окажетесь с русским наедине, не стесняйтесь пустить его в ход.

У Терри снова засосало под ложечкой.

– Хит, как по-вашему… Я хочу спросить, на что способен пойти этот русский?

Хит наградил ее мрачным взглядом:

– Если надо будет, убейте эту сволочь, потому что, после того как он вас изнасилует, именно это он с вами и сделает.

Капитанский мостик, диспетчерская и компьютерная располагались на палубе B. Вдоль стен огромного овального зала были установлены самые современные навигационные компьютеры и электроника. Чуть впереди находились десять рабочих станций, располагавшихся полукругом вокруг капитанского поста, центральной частью которого была гигантская, от пола до потолка, компьютеризированная батиметрическая карта с топографическими особенностями подводного каньона. На видеостену непрерывно поступали изображения с высоким разрешением, сделанные камерами вдоль корпуса «Бентоса». Рядом с мониторами находился рулевой пост, похожий на место водителя разобранного автомобиля: большое рулевое колесо на консоли, а также несколько педалей, управляющих гребным винтом и рулем. Возле штурвала располагались пульты управления балластом и система связи по оптоволоконному кабелю между «Бентосом» и «Голиафом». Обе системы круглосуточно мониторились вахтенным офицером.

Справа от пультов контроля балласта находились четыре гидролокационные станции – глаза судна. Терри села за пульт одной из них. Вставив дискету во временно подключенный к станции компьютер и надев наушники, Терри принялась форматировать следующий пакет записей с сонара, представленных на консоли перед ней. В дополнение к акустическим сигналам, поступающим в наушники, монитор гидролокатора B2Q5 обеспечивал Терри графической визуализацией любого объекта, обнаруженного в пределах зоны затухания сонара «Бентоса».

Терри закрыла глаза. Но как она ни пыталась расслабиться, ей так и не удавалось унять дрожь в руках. Ее ум терзала одна-единственная всепоглощающая мысль: она, Перри, попала в темницу с безумным стражем у входа, который жаждет изнасиловать и убить ее.

А начальник тюрьмы его поощряет.

Она почувствовала во рту кислый привкус отчаяния.

Услышав в наушниках звук приближающегося объекта, Терри открыла глаза. На зеленом мониторе возникла тонкая вертикальная линия, означающая неопознанный объект. Цифровые координаты указывали расстояние, отделяющее объект от «Бентоса».

Двадцать тысяч ярдов. Терри услышала короткие серии странных звуков… а затем акустический сигнал просто исчез.

Какого черта!..

– Прошу прощения. – Терри похлопала по плечу сидевшего ближе к ней гидроакустика. – Вы мне не поможете?

Сняв наушники, гидроакустик подкатил свое кресло к Терри:

– В чем проблема?

Терри прокрутила назад сонограмму:

– Вы знаете, что это такое?

Гидроакустик прислушался и снял наушники:

– Сорок два герца. Это «Протей».

– Именно так я и подумала. Но тогда почему идентификация внезапно исчезает?

– Согласно каталожной дате сонограммы эта запись была сделана непосредственно перед взрывом на подводном аппарате. Продолжайте слушать, и вы все услышите.

Терри посмотрела на цифровой хронометр на пустом экране. Немного подождав, гидроакустик откатился обратно к своей рабочей станции.

Семь минут и сорок семь секунд прошли в абсолютном молчании, а затем в ушах Терри раздался тошнотворный звук взрыва.

– Ничего не понимаю, – задумчиво произнесла Терри. – Почему до самого момента взрыва стоит мертвая тишина?

– «Протей» погрузился в зону «черных курильщиков». Эти трубы, сложенные из осадочных минералов, служат препятствием для отраженных волн наших сонаров, ограничивая зону затухания. Пилот, должно быть, врезался прямо в «черный курильщик», тем самым нарушив целостность обшивки судна.

– И все же «Протей» находился достаточно близко от «Бентоса», чтобы остались хоть какие-то звуки. Но на этих записях сонара – полная тишина.

В ответ гидроакустик лишь пожал плечами и снова надел наушники.

Подняв глаза, Терри неожиданно поймала на себе любопытные взгляды других техников.

Она перемотала запись до возникновения серии странных звуков, возникших незадолго до того, как все сигналы исчезли. Терри запрограммировала компьютер так, чтобы разбить запись на более мелкие сегменты с целью проанализировать имевшиеся на ней немногочисленные ключи к разгадке. Но вместо выполнения запроса на экране загорелось предупреждение: «ДАННАЯ ПРОГРАММА ВЫПОЛНИЛА НЕДОПУСТИМУЮ ФУНКЦИЮ И БУДЕТ ПРЕКРАЩЕНА».

Терри подъехала к рабочей станции гидроакустика:

– Простите за надоедливость, но мой терминал только что выключился и…

– Мисс, вы в курсе, что в данный момент «Бентос» следует за «Прометеем» во впадине и моя обязанность не дать нам врезаться в стену каньона? Или вы предпочитаете закончить свои дни так же, как команда «Протея»?

– Извините. Просто скажите: способен ли мой компьютер разложить имеющиеся сонограммы на более мелкие фрагменты?

– Нет. Только этот терминал или тот, что на борту «Прометея», способен выполнить подобную функцию. А теперь, пожалуйста…

– Хорошо-хорошо. – Терри вернулась к своей рабочей станции, достала пустой диск и записала звуки, появившиеся на сонограмме до той таинственной лакуны. Закончив, она незаметно опустила диск в ботинок, покинула мостик и вернулась в свою каюту.

Неловкие моменты

«Уильям Биб»

Стоя в одиночестве на носу верхней палубы, Джонас смотрел, как последние лучи угасающего дневного света постепенно окрашивались в темно-красный и фиолетовый цвета. Ветер, плюясь в лицо мелкими брызгами, пронзительно завывал на высокой металлической ноте.

Судно пробиралось вдоль побережья Орегона, разрезая четырехфутовые волны носом из стеклопластика. Джонас, вдохнув соленый воздух, вытер мокрый лоб и продолжил завороженно смотреть на неистовствующий океан.

Тогда почему я боюсь именно того, что приносит мне радость?…

И тут он с изумлением обнаружил стоящую рядом Селесту.

Ветер развевал ее платиновые волосы, серая ветровка облепила стройное тело. Селеста молчала, словно не желая вторгаться в одиночество Джонаса.

Прошло несколько минут. Небо на горизонте стало свинцовым.

Селеста придвинулась поближе, прижавшись к груди Джонаса:

– Я замерзла.

Джонас собрался было обнять ее за плечи, но после короткого размышления отодвинулся:

– Может, тогда тебе стоит вернуться в каюту.

– Джонас, ты меня боишься?

– Я тебе не доверяю.

– Может, ты не доверяешь себе? – Селеста повернулась к нему лицом. – Ведь это так ужасно жить в постоянном страхе, да?

– Что ты имеешь в виду?

– Джонас, я просто пытаюсь говорить с тобой откровенно. Знаю, ты считаешь меня коварной сукой, но во мне ведь есть и что-то хорошее, и, по правде говоря, я очень нуждаюсь в друге. – (Джонас заглянул в лисьи глаза Селесты. Она придвинулась еще чуть-чуть. Ее голые бедра покрылись мурашками.) – Я хочу поделиться с тобой чем-то очень личным, чем-то таким, чего я раньше никому не говорила.

– Тогда зачем рассказывать это мне?

– Потому что тебя это тоже касается. Но как мне все объяснить? Джонас, тебе никогда не казалось, будто ты загнан в ловушку неумолимой судьбы?

Джонас почувствовал, как под мышками скапливается холодный пот:

– Что? Я хочу сказать, неужели ты чувствуешь себя загнанной в ловушку?

Селеста отвела взгляд:

– Не обращай внимания. Глупость какая-то. Ладно, проехали. – Она пошла прочь, вытирая слезы.

– Селеста, остановись! Погоди!

Но она лишь безнадежно махнула рукой и, рысцой пробежав по палубе, исчезла в недрах судна.

Пятнадцать минут спустя Джонас вошел в кают-компанию, взял поднос, столовые приборы и пристроился в хвост короткой очереди из шести человек, ожидая, когда его обслужат.

Когда он подошел к прилавку, кок швырнул ему на тарелку половинку жареного цыпленка и поварешку пюре. Взяв банку содовой и яблоко, Джонас подсел за стол к Маку и Ричарду Дифендорфу.

– Где ты шлялся? – с набитым ртом пробормотал Мак.

– Просто дышал ночным воздухом. Ты, случайно, не видел Селесту?

– Нет, не знал, что сейчас моя очередь ее сторожить, – прожевав еду, ответил Мак. – Эй, кстати, имей в виду, наш Диф работал на Сингера.

– А я почему-то думал, что ты служил в военно-морском флоте, – сказал Джонас.

– Да, шесть лет служил на «Южной Каролине». – Диф показал на келоидный рубец на лысеющей голове. – Но случился небольшой инцидент, и меня комиссовали. После демобилизации я проектировал и тестировал подводные суда для частной компании в Санта-Крузе. А несколько месяцев спустя Бенедикт Сингер выкупил фирму у владельцев. Я вошел в команду разработчиков, занимавшуюся постройкой «Бентоса». Кроме того, я испытывал «Протей» на мелководье в качестве пилота.

– Тот самый глубоководный аппарат, что погиб в Марианской впадине?

– Именно так.

– Как по-твоему, что с ним случилось? – спросил Джонас.

– «Геотек» утверждает, что все дело в ошибке пилота, но у меня имеются некоторые сомнения. Я знал пилота. Тоже бывший военный моряк. Более того, он всегда был предельно осторожным, именно тот человек, что нужен для маневрирования на глубине тридцать пять тысяч футов. По-моему, «Геотек» что-то темнит.

– Тогда зачем ты согласился на них работать?

– Ну что тут сказать? – ухмыльнулся Диф. – Они хорошо платят, а я на мели.

Гарри Мун обратился к ним с другого конца кают-компании:

– Джентльмены, когда закончите, капитан будет ждать вас на мостике.

Мостик «Уильяма Биба», расположенный на самой верхней палубе судна, был разделен на два отсека. Маленькая, практически пустая рубка располагалась перед центром управления, оснащенным суперсовременными компьютерами и электроникой.

Капитан Морган склонился над подсвеченным прозрачным столом посреди центра управления, изучая карту северо-западного побережья:

– Профессор Тейлор, джентльмены, входите. Мы только что получили очередной сигнал от вашей акулы. Похоже, она продолжает двигаться на север вдоль побережья.

– Как далеко она от нас? – поинтересовался Джонас.

Капитан сверился с картой:

– В настоящий момент мы находимся в двух милях к юго-западу от Ньюпорта. Ваша рыбка приближается к мысу Лукаут. Это примерно в сорока пяти морских милях прямо на север.

Шумно прихлебывая капучино, в помещение вошел доктор Марен.

– Наверняка она следует за стадами китов, мигрирующими на летние пастбища, – сказал он. – Если мы ей это позволим, она приведет нас прямиком в Берингово море.

Капитан Морган повернулся к Джонасу:

– Профессор, а каково ваше мнение?

– Не знаю. Четыре года назад я предсказал, что мать этой акулы будет держаться северной миграции китов. Но вместо этого мы запутались, потеряв ее на несколько недель. И не будем забывать, что выслеживать норовистую самку, к тому же в период половой активности… – (Марен театрально закатил глаза.) – У тебя что, какие-то проблемы? – Джонас почувствовал, что у него моментально подскочило давление.

– Нет-нет, продолжайте, это крайне увлекательно, – саркастически бросил Марен. – Только вы на секундочку забыли, что, пока вы читаете нам лекции, Carcharodon megalodon направляется в оживленные воды.

– Доктор Марен, а что вы можете нам предложить? – спросил капитан Морган.

– Отрезать путь акуле прямо сейчас, прежде чем она уйдет дальше на север, а иначе она просто не выдержит слишком длинного обратного пути в лагуну. Я изучил сигналы СОСУС. Хищник питается лишь раз в тридцать шесть – сорок восемь часов, причем в основном ночью. Если акула и дальше будет придерживаться такого расписания, то на промысел она отправится сегодня ночью, что даст нам возможность нагнать ее и отловить к утру. – Марен ткнул в карту, его указательный палец остановился на устье Колумбии, разделяющей штаты Орегон и Вашингтон у Тихого океана.

– Это мыс Дисаппойнтмент, – сказал Джонас. – Пожалуй, более неудачное место для поимки акулы трудно найти.

– Джонас прав, – вмешался в разговор Мак. – Тут, куда ты показываешь, волны вытрясут из тебя все…

– Простите, а вы, собственно, кто такой? – раздраженно спросил Марен.

– Мистер Макрейдс. Пилот нашего вертолета, – ответил капитан.

– Так вот, пилот, просто для информации, я не играю в игры типа «Угадайки», как ваш профессор Тейлор. Мои рекомендации основаны на данных СОСУС и скрупулезных расчетах, учитывающих буквально все: начиная с дневной и ночной скорости передвижения хищника, пройденных расстояний, пищевых привычек и кончая средним временем, уходящим на преследование, убийство и поедание жертвы. И в отличие от вашего профессора Тейлора, меня как-то не тянет иметь дело с этой тварью, когда она голодна. К тому времени, как наша самка достигнет мыса Дисаппойнтмент, что, по моим прикидкам, произойдет завтра между семью и девятью часами утра, она будет абсолютно сытой и слегка заторможенной.

– Идти за мегом туда – это может стать трагической ошибкой, – заметил Джонас.

– Профессор Тейлор, возможно, прав, – согласился капитан. – Моряки недаром называют этот район Тихоокеанским кладбищем кораблей. С запада на нас надвигается штормовой фронт. Мы столкнемся с пятнадцати-, восемнадцатифутовыми пенными гребнями.

– Капитан, не сомневаюсь, что такое большое судно, как «Уильям Биб», легко справится с парой волн.

Джонас начал терять терпение:

– Послушай, приятель, похоже, ты на минуточку забыл, что Диф в «Эбис глайдере» будет набрасывать на мега сеть, причем в штормовых условиях.

– Хватит! – воскликнул Марен. – Капитан, меня нанял «Геотек» для организации поимки акулы. И в чем я точно не нуждаюсь, так это в том, чтобы какой-то доморощенный палеобиолог со своим дружком-пилотом указывали мне, как делать мою работу. – (Джонас угрожающе двинулся к Марену.) – Что такое, ты снова мне угрожаешь? Ты ведь у нас крутой! Ну давай валяй! Только попробуй меня ударить – и, клянусь Богом, я засужу тебя по полной программе!

Джонас его ударил.

Марен упал навзничь, расплескав капучино по столу с картой. Парень с трудом поднялся, из носа у него сочилась кровь.

– Довольно, профессор! – зарычал капитан. – Доктор Марен, вы в порядке?

– Вы все свидетели, – прохрипел Марен, зажав нос, чтобы прекратить кровотечение.

– Можешь засудить меня, мелкий говнюк! Забирай все, что у меня есть…

Мак схватил Джонаса за руку, дав знак Дифу, чтобы тот придержал за другую:

– Да ладно тебе, Джонас. Пойдем лучше проветримся.

Мак с Дифом вывели Джонаса под руки на главную палубу. Все трое укрылись от резких порывов ветра, буквально рвавших одежду, под одной из спасательных лодок «Зодиак».

– Твою мать, Джонас! Кончай быковать! Не позволяй этому мелкому засранцу играть у тебя на нервах.

– Мак, дело не в нем. Мне кажется, я начинаю потихоньку сходить с ума.

– Ты просто смертельно устал. Тебе нужно как следует выспаться.

– Да, но я боюсь спать…

Мак схватил Джонаса за плечи:

– Слушай сюда. Ты знаешь, что нужно делать, и ты это сделаешь. А когда ты это сделаешь, ночные кошмары сразу пройдут. Ну а пока позволь этому специалисту по рыбкам сделать свою работу и поймать акулу. С его помощью мег окажется у тебя на прицеле, а там мы посмотрим, кто будет смеяться последним…

– Нет! – Джонас пригвоздил Мака взглядом; в ушах пронзительно свистел ветер. – Вы с Дифом… Ребята, я хочу, чтобы вы покинули судно.

– Ух ты! Не гони лошадей, приятель…

– Мак, послушай меня… Нам никогда не поймать этого монстра, ты понимаешь? Акула слишком большая. Она потопит судно и убьет всех, кто на борту. Это моя битва, не твоя. Парни, я хочу, чтобы вы свалили. Берите вертолет и…

– Он не в себе. Диф, хватай его под руку. Давай-ка затащим парня внутрь.

– Ты меня не слышишь! – Джонас оттолкнул Дифа.

Мак, перехватив инициативу, прижал друга к лебедке:

– А теперь послушай меня. Ты переутомился. Ты это понимаешь? Твой мозг истощен, и ты мелешь чепуху, как какая-нибудь сикильдявка. Предлагаю тебе два варианта на выбор. Или ты пойдешь с нами, чтобы хорошенько надраться, или я собственноручно тебя вырублю.

Джонас закрыл глаза:

– Мак, моя жизнь все равно проклята. Но я не хочу, чтобы вы оба тоже погибли.

– Твою мать, как это благородно с твоей стороны! – Мак потащил Джонаса внутрь. – А теперь, когда ты официально окрестил нашу экспедицию «Путешествием прóклятых», самое время хорошенько напиться.