Текст книги "Око времени"

8
НА ОРБИТЕ

Истекло несколько часов безуспешных попыток вызвать на связь Землю. Муса откинулся на спинку кресла.

Трое космонавтов лежали рядышком, похожие в своих скафандрах на огромных оранжевых жуков. Теперь теснота посадочной капсулы «Союза» и их близость друг к другу перестала угнетать, она, наоборот, успокаивала.

– Ничего не понимаю, – признался Муса.

– Это ты уже говорил, – ворчливо пробормотала Сейбл.

Последовала мрачная пауза. С того момента, как они потеряли контакт с центром управления полетом, атмосфера то и дело грозила взрывом эмоций.

Николаю казалось, что, прожив три месяца так близко с Сейбл, он научился ее понимать. Сорокалетняя Сейбл была родом из бедной новоорлеанской семьи с довольно сложной генетической историей. Некоторые из русских, кому довелось работать вместе с ней, восхищались силой ее характера и тем, что она сумела попасть в отряд астронавтов НАСА, где по сей день преобладали белые мужчины. Другие космонавты, менее восторженно настроенные, отпускали шуточки по поводу того, что при наличии Сейбл на борту следует производить перерасчет веса корабля при запуске – из-за того, что у нее всегда наготове был камень за пазухой. Большинство были единодушны в том, что, будь она русской, она бы ни за что не прошла предполетных тестов на психологическую совместимость.

За три месяца пребывания на МКС Коля притерпелся к Сейбл, они неплохо ладили – возможно, потому, что были в психологическом плане полными противоположностями. Николай был действующим офицером военно-воздушных сил, в Москве у него жила семья. Для него полет в космос был работой, им руководили верность семье и долг перед родиной, и он был доволен тем, что его карьера развивается именно так. Коля отлично видел яростные, жгучие амбиции Сейбл, которые она могла удовлетворить, только достигнув пика своей профессии, то есть получив под командование лунную базу «Клавиус», а возможно – добившись включения в состав экспедиции на Марс. Вероятно, Сейбл не видела в Коле конкурента, способного помешать осуществлению ее планов.

И все же он успел понять, что ее стоит опасаться. И вот теперь, в этой нелепой и пугающей ситуации, Николай ждал, что она того и гляди взорвется.

Муса хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание товарищей.

– Думаю, вам не надо объяснять, что прямо сейчас мы на посадку не пойдем. Нам не следует впадать в панику. В былые времена советские космонавты должны были выходить на связь с центром управления полетом всего на двадцать минут за время девяностоминутного витка, поэтому «Союз» был сконструирован так, что мог функционировать совершенно независимо...

– Может быть, это не наша вина, – прервала его Сейбл. – Что, если что-то случилось на Земле?

Муса поморщился.

– Из-за чего могла бы выйти из строя целая цепочка наземных станций?

– Из-за войны, – ответил Коля. Муса решительно проговорил:

– Подобные рассуждения бесполезны. Со временем, что бы то ни было, Земля восстановит контакт с нами, и мы вернемся к выполнению плана полета. Нам нужно только подождать. А пока у нас хватит работы.

Он опустил руку и пошарил под креслом в поисках программы работы на орбите.

«Он прав, – думал Коля. – Небольшой корабль не будет сам собой управлять, а если придется пробыть на орбите на протяжении еще одного витка – а может быть, двух или трех, то экипажу надо помогать кораблю».

Нужное ли давление в отсеке? Правильные ли параметры у газовой смеси? Верно ли корабль совершал вращение вокруг собственной оси, чтобы солнечные батареи ловили лучи солнца? Обо всем этом следовало заботиться.

Вскоре все трое приступили к знакомой и в некотором роде успокаивающей последовательности проверок.

«Будто возможно управлять судьбой», – подумал Коля.

Но на самом деле все изменилось, и от этого факта нельзя было отмахнуться.

«Союз» снова плыл к тени планеты. Коля смотрел и смотрел в иллюминатор, выискивая оранжево-желтое сияние больших городов. Он искал утешения и поддержки. Но земля была темной – ни огонька.

9
ПАРАДОКС

Джоша заинтриговала эта женщина из будущего – если она вправду была из будущего! Лицо Бисезы было выразительным, правильным. Хорошенькой назвать ее было трудно – крупный нос, немного тяжеловатый подбородок, но при этом – яркие, ясные глаза, густые, коротко остриженные волосы. Она излучала силу – и даже физическую силу, и прежде ничего подобного Джош ни в одной из женщин не замечал: столкнувшись с такой непредсказуемой ситуацией, она вела себя уверенно, хоть почти валилась с ног от усталости.

Весь вечер он таскался за ней по пятам, как щенок.

День получился долгим – самым долгим в ее жизни, как призналась Бисеза, даже при том, что несколько часов подевались неведомо куда. Капитан Гроув посоветовал гостям поесть и отдохнуть, но они уверили его в том, что до отдыха им следует кое-что сделать. Абдыкадыр хотел навестить Кейси, другого пилота. И еще он хотел вернуться к машине, которую они ласково называли «Пташкой».

– Я должен стереть электронные банки памяти, – сказал он. – Там есть важные сведения – в особенности касательно авионики...

Джош был зачарован этим разговором об умных машинах, он представлял себе воздух, наполненный невидимыми телеграфными проводами, по которым то и дело передаются таинственные и важные послания. Гроув решил удовлетворить их просьбу.

– Не вижу никакого особого вреда в том, что разрешу вам уничтожить что-то такое, в чем я все равно ничего не понимаю, – сухо проговорил он. – Кроме того, вы утверждаете, что это ваш долг, уоррент-офицер. Я это уважаю. Время и пространство тают, как ириски, но долг остается долгом.

Бисеза, со своей стороны, хотела пройтись по маршруту полета вертолета до его падения.

– Нас подстрелили, – объяснила она. – Думаю, это случилось сразу же после того, как мы заметили, что солнце пляшет по небу. Поэтому... понимаете? Если мы каким-то образом что-то пересекли, какой-то барьер во времени, то тот, кто в нас стрелял, должен теперь тоже находиться по эту сторону...

Гроув полагал, что с этой вылазкой лучше подождать до утра, поскольку видел, как и Джош, что Бисеза жутко устала. Но Бисеза не желала и слушать об отдыхе – казалось, остановка означала, что она смирится, примет непонятную реальность случившегося. Поэтому Гроув дал «добро» на проведение разведки. Джош еще сильнее зауважал капитана за проявление понимания и сочувствия; Гроув понимал в происходящем не больше других, но явно пытался по-человечески реагировать на странных незнакомцев, в буквальном смысле слова свалившихся с неба в его владения.

В разведку вместе с Бисезой отправились Джош и Редди – оба настояли на том, что будут ее сопровождать, – а также небольшая группа солдат под номинальным командованием рядового Джорди Бэтсона. Он, похоже, в этот день успел произвести настолько хорошее впечатление на капитана Гроува, что пошел на повышение.

К тому времени, когда они вышли за стены форта, уже было довольно темно. Солдаты несли керосиновые фонари и горящие факелы. Пошли прямо на восток от места падения вертолета. По расчетам Бисезы, пройти нужно было не больше мили.

Огни форта мало-помалу исчезали вдали, отряд окутали сумерки пограничной территории, огромной и пустой. Но со всех сторон на горизонте Джош видел валы плотных черных туч.

Он быстро шагал рядом с Бисезой.

– Если это правда...

– Что именно?

– Эта история с перемещением во времени... Вы и эти существа, обезьянолюди, – как вы думаете, как это могло случиться?

– Понятия не имею. И даже не знаю, что бы я предпочла – стать отверженной во времени или жертвой ядерной войны. Между прочим, – резко проговорила она, – откуда вы знаете, что вы – не отверженные?

У Джоша екнуло сердце.

– Я об этом еще не задумывался. Знаете, мне даже с трудом верится, что я веду с вами этот разговор! Если бы вы мне сегодня утром сказали, что ближе к вечеру я увижу летающую машину, да настолько мощную, что внутри ее могут сидеть люди, что эти люди объявят, что они из будущего и живут на сто пятьдесят лет впереди нас, я бы решил, что вы сумасшедшая!

– Но если это правда, – напористо проговорил Редди, бегущий рядом с ними трусцой (он хорошей формой не отличался, поэтому тяжело дышал), – если это правда, то вы столько всего знаете, столько всего можете нам рассказать! Ведь наше будущее – это ваше прошлое.

Бисеза покачала головой.

– Я видела слишком много кинофильмов. Вы никогда не слышали о хронологической защите?

Джоша ее вопрос обескуражил, как и Редди. Бисеза продолжала:

– Вы, наверное, даже не знаете, что такое кинофильм, а уж тем более – «Терминатор»... Понимаете... Некоторые считают, что если вернуться в прошлое и что-то изменить, чтобы перестало существовать то будущее, из которого ты прибыл, то ты можешь вызвать величайшую катастрофу.

– Не понимаю, – признался Джош.

– Допустим, я вам расскажу, где сейчас, в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, живет моя прапрапрабабушка. А вы пойдете к ней и пристрелите ее.

– Зачем мне это делать?!

– Это я просто так сказала. Но если бы вы это сделали, я бы никогда не появилась на свет и не смогла бы вернуться, чтобы рассказать вам про мою прапрапрабабушку, и тогда вы бы ее не пристрелили. В таком случае...

– Это логический парадокс, – на бегу выпалил Редди. – Просто потрясающе! А если мы пообещаем не убивать вашу прапрапрабабусю, вы нам что-нибудь про нас расскажете?

Джош укоризненно проговорил:

– Откуда она могла даже хоть что-то слышать про нас, Редди?

Редди задумчиво отозвался:

– Знаешь, у меня такое чувство, что что-то она про нас таки слышала – про меня, по крайней мере. Когда тебя узнают в лицо, ты это понимаешь!

Но Бисеза больше ничего не сказала.

Все быстрее сгущалась темнота, на небе загорелись мириады звезд. Маленький отряд сбился потеснее. Солдаты, до того обменивавшиеся прибаутками, притихли и шли, высоко подняв фонари.

«Идем в неизвестность», – подумал Джош.

И дело было не только в том, что они не могли знать, с кем могли встретиться, и вообще – куда направляются. Они не могли быть даже уверены в том, когда найдут самих себя... Он подумал, что все остальные тоже испытали облегчение, когда миновали невысокий холм и вышли на каменистую равнину, залитую холодным светом поднимающейся в небо Луны в первой четверти. Однако воздух был странным, неспокойным, а цвет Луны – непривычным, желто-оранжевым.

– Здесь, – неожиданно проговорила Бисеза. Подойдя поближе, Джош увидел, что земля рыхлая и сырая, словно ее недавно копали.

– Это стрелковый окоп, – объявил Редди, спрыгнул в яму и вытащил оттуда кусок металлической трубы, вроде дренажной. – А вот это и есть то самое страшное оружие, которым вас сшибли с неба?

– Это РПГ – ручной противотанковый гранатомет, – ответила Бисеза и указала на восток. – Там стояла деревня. Всего в ста метрах, не больше.

Солдаты подняли фонари. Никакой деревни не оказалось и в помине – до самого горизонта тянулась каменистая равнина.

– Может быть, где-то здесь поблизости – граница, – взволнованно выдохнула Бисеза. – Граница во времени. Какая странная мысль. Что с нами происходит? – Она запрокинула голову и посмотрела на Луну. – О... И «Клавиуса» нет.

Джош встал с ней рядом.

– Клавиуса?

– Я про базу «Клавиус». – Она показала на Луну. – Она построена внутри большого старого кратера на южном нагорье.

Джош вытаращил глаза.

– У вас есть города на Луне? – Она улыбнулась.

– Я бы не назвала это городом. Но свет от базы виден, она выглядит так, будто к полумесяцу прилипла звездочка. А теперь ее нет. Это даже не моя Луна. Наша экспедиция находится на Марсе, вторая – на пути туда или была на пути. Что же с ними могло случиться...

Тут кто-то выразительно ругнулся. Один из солдат осматривал дно ямы и вот теперь вылез оттуда с чем-то, похожим на кусок мяса, с которого еще капала кровь. Мясо противно воняло.

– Предплечье человека, – оторопело выговорил Редди, отвернулся, и его начало рвать.

Джош сказал:

– Мне кажется, тут потрудилась большая кошка... Судя по всему, тот, кто вас атаковал, недолго наслаждался победой.

– Наверное, он был так же потерян, как я.

– Да. И извините Редди. У него желудок не привык к таким зрелищам.

– Точно. И он никогда к такому не привыкнет.

Джош внимательно посмотрел на женщину. Ее глаза отражали свет Луны, выражение лица было отстраненно-равнодушным.

– О чем вы говорите?

– Он прав. Я знаю, кто он такой. Ведь вы Редьярд Киплинг, верно? Редьярд, будьте вы неладны, Киплинг. Боже мой, что же это за день такой?

Редди не отозвался. Он стоял на коленях, его тошнило, и его подбородок был залит желчью.

В это мгновение земля содрогнулась, повсюду поднялись маленькие облачка пыли, словно под ногами у множества людей. И пошел дождь из густых черных туч, заслонивших пустой лик Луны.

Часть вторая
ОТВЕРЖЕННЫЕ ВО ВРЕМЕНИ

10
ГЕОМЕТРИЯ

Для Бисезы первое утро стало самым тяжелым.

Бисеза догадывалась, что в тот день, который они теперь стали называть Разрывом, она продержалась благодаря шоку. Но ночью, на тонком перьевом матрасике, в комнатке, предоставленной им Гроувом – на скорую руку расчищенной кладовой, – она очень плохо спала. Утром, когда Бисеза неохотно проснулась и обнаружила, что она все еще здесь, адреналин снова хлынул по ее кровеносным сосудам, и она испытала чувство безутешной тоски. На вторую ночь, вняв настояниям Абди и отчаянно желая уснуть, она вскрыла аварийную аптечку. Достала беруши и матерчатые «очки», проглотила капсулу гальциона, которую Кейси называл «синим бомбардировщиком». В итоге проспала десять часов.

Проходили дни, а Бисеза, Абдыкадыр и Кейси оставались в форте Джамруд. Они не смогли выйти на связь ни с кем на военных каналах радиосвязи, телефон Бисезы постоянно жаловался на отсутствие сигнала, и в ответ на терпеливое попискивание радиомаячков и не думали появляться поисково-спасательные отряды с базы ООН. И не было нужных медикаментов для Кейси – в частности, универсальной вакцины «медевак». И ни единой белой полосы в небе, ни единого следа от пролетающего самолета.

Почти не было минуты, чтобы Бисеза не вспоминала о Майре, своей дочери. Она старательно прогоняла тревогу, не хотела смиряться с тем, что ее разлука с Майрой настолько реальна. Ей отчаянно хотелось чем-то заняться – чем угодно, лишь бы отвлечься от тоскливых мыслей.

А жизнь шла своим чередом.

В первые два-три дня, когда стало ясно, что у экипажа «Пташки» нет враждебных намерений, британские солдаты перестали за ними следить так бдительно, как прежде, но Бисеза подозревала, что капитан Гроув – командир слишком осторожный для того, чтобы совсем не приглядывать за чужаками. Их, естественно, и близко не подпускали к маленькому складу оружия двадцать первого века – к пистолетам, пистолетам-автоматам, ракетницам и всему прочему, извлеченному из «Пташки». Бисеза догадывалась, что сносное отношение британцев к ним объясняется тем, что Кейси – белый американец, а она и Абди принадлежат к «присоединенным» народам. Окажись в экипаже «Пташки» русские, немцы или, к примеру, китайцы – а таких военнослужащих на базе «Клавиус» находилось предостаточно, – отношение к ним запросто могло бы быть более враждебным.

Размышляя об этом, Бисеза удивлялась тому, что ей вообще приходится думать о таких вопросах, об этнических раздорах, разделяющих девятнадцатый и двадцать первый век. Все выглядело сюрреалистично, ей казалось, что она передвигается внутри мыльного пузыря. И она не переставала удивляться тому, как легко все остальные воспринимали эту ситуацию – жестокую и, видимо, неотвратимую реальность сдвигов времени. Она, Бисеза, переместилась на сто пятьдесят лет назад, а несчастная самка-питек со своим детенышем, наверное, на целый миллион лет вперед.

Абдыкадыр сказал:

– Не думаю, что британцы что-то вообще понимают в случившемся, а мы, быть может, понимаем слишком хорошо. Когда Г. Дж. Уэллс в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году опубликовал «Машину времени» – в этой временной зоне до этого события еще десять лет! – ему пришлось тридцать страниц посвятить объяснению того, что собой представляет машина времени. Не как она действует, понимаете, а просто что это такое. Для нас произошел процесс привыкания. После столетия чтения научной фантастики мы с тобой полностью свыклись с идеей путешествий во времени и можем легко принять все, что из нее проистекает, как бы странно ни было испытывать это на себе.

– Но это не относится к британцам из викторианской эпохи. Для них «форд» модели «Т» показался бы сказочной машиной из будущего.

– Конечно. Я так думаю, для них передвижения во времени и их последствия просто лежат за пределами воображения... Но если бы Г. Дж. Уэллс оказался здесь – кстати, а он бывал в Индии? – он был бы единственным из этой эпохи, кто оказался бы способен понять происходящее.

Все эти рассуждения не утешали Бисезу. Возможно, и Абдыкадыру, и всем остальным было настолько же не по себе, как и ей, но просто им лучше удавалось скрывать это.

А вот Редди видел ее смятение и сочувствовал ей. Он откровенно признался ей, что у него порой бывают галлюцинации.

– В детстве я жил в Англии, у родственников, в ужасно унылом семействе,*[10]10
  Редьярд Киплинг родился в 1865 году в Бомбее, но, когда ему шел шестой год, родители отправили его жить и учиться в Англию, к родственникам.


[Закрыть] и как-то раз я принялся осыпать тумаками дерево. Странное поведение, согласен, но никто не понимал, что я пытался увидеть в этом дереве свою бабушку! А сравнительно недавно в Лахоре я слег с лихорадкой – это было что-то вроде малярии, и с тех пор время от времени, бывает, вижу «синих чертиков». Поэтому я хорошо понимаю, как трудно смириться с чем-то нереальным. – Разговаривая с Бисезой, он наклонял голову и пытливо смотрел на нее из-под очков с толстыми стеклами. Джош называл эти очки «прожекторами». – Но вы-то для меня вполне настоящая. И я вам скажу, чем надо заниматься – надо работать! – Он продемонстрировал свои крепкие короткие пальцы, измазанные черными чернилами. – Я порой тружусь по шестнадцать часов в день. Работа – вот лучший мостик, переброшенный к реальности...

Вот так выглядели сеансы психотерапии, посвященные погружению в реальность и проводившиеся девятнадцатилетним Редьярдом Киплингом. От него Бисеза уходила в еще большем смятении духа.

Шло время. И британцы викторианской эпохи, и команда Бисезы не могли наладить связь с внешним миром. Гроув становился все мрачнее и встревоженнее.

У его тревоги имелись вполне земные причины: запасов продовольствия в кладовых форта не могло хватить надолго. Кроме того, Гроув утратил связь с обширным аппаратом имперской власти – об этом Бисеза узнала, случайно подслушав взволнованный разговор Редди с Джошем. Даже с гражданской стороны существовали местные комиссионеры, имевшие штат депутатов и помощников, подотчетных государственному секретарю, а уж тот, в свою очередь, был подотчетен самой королеве Виктории, находившейся в далеком Лондоне. Британцев приучали к мысли о том, что они связаны между собой единой социальной структурой – где бы ты ни служил, ты был солдатом королевы, частицей ее империи. Гроува отделение от этой структуры так же пугало, как Бисезу – невозможность наладить контакт с глобальными телекоммуникационными сетями двадцать первого века.

В итоге Гроув начал время от времени отправлять на разведку отряды, в частности – группы соваров – индусов-кавалеристов, способных быстро передвигаться на довольно большие расстояния. Кавалеристы добрались до Пешавара, где должны были найти местный гарнизон и центр военного командования – но Пешавар исчез. Никаких свидетельств разрушения, никаких страшных признаков ядерного взрыва, о которых Бисеза заранее рассказала британцам. Только скалистый берег реки, чахлые кусты и стая каких-то крупных зверей, возможно – львов. Как будто Пешавара и не было никогда. Точно такая же картина, по словам соваров, наблюдалась и на том месте, где должна была стоять база войск ООН «Клавиус». Ни следа, никаких признаков разрушения.

И тогда Гроув решил провести более дальнюю разведку – вдоль долины Инда, вглубь Индии и на север.

Тем временем Кейси, по-прежнему почти лишенный возможности ходить, по-своему пытался возобновить контакт с окружающим миром. С помощью двоих солдат-сигнальщиков, выделенных для этой цели капитаном Гроувом, ему удалось извлечь из корпуса «Пташки» оборудование для радиосвязи, и затем он смонтировал импровизированный приемник-передатчик в одной из небольших комнаток форта. Но сколько он ни посылал сигналов, ответа не приходило.

У Абдыкадыра, между тем, появились собственные проекты, и касались они странного, висевшего в воздухе шара. Бисеза завидовала Кейси и Абди, сумевшим найти занятия, занимавшие почти все их время. Ей казалось, что это помогает им чувствовать себя лучше и больше соответствовать положению дел.

На четвертое утро Бисеза вышла за крепостную стену и увидела Абдыкадыра, стоящего на табурете и держащего в руке помятое жестяное ведро. Кейси и Сесил де Морган сидели на складных походных стульях, подставив лица утреннему солнцу, и наблюдали за Абди. Кейси помахал Бисезе рукой.

– Эй, Биз! Добро пожаловать в кабаре!

Де Морган тут же предложил ей свой стул, но Бисеза села на землю рядом с Кейси. Ей не нравился де Морган, и она не собиралась идти ему на уступки ни в чем, даже в самых обычных делах.

Ведро, которое держал Абдыкадыр, было наполнено водой и, следовательно, было тяжелым. И все-таки он, держа его за дужку одной рукой, водрузил себе на плечо и пометил линию уровня воды жирным карандашом. Потом он опустил ведро и освободил парящую в воздухе сферу Ока Зла. По поверхности шара заструилась вода. Абди постарался не упустить ни одной капельки. Сетчатый шатер с двумя обезьянолюдьми перенесли на несколько ярдов в сторону и подперли сеть шестом.

Кейси ухмыльнулся.

– Он уже битых полчаса купает в ведре эту треклятую штуковину.

– Зачем, Абди?

– Я измеряю объем шара, – сосредоточенно пробормотал Абдыкадыр. – И для пущей точности повторяю измерения. Это называется наукой. А вам большущее спасибо за поддержку.

С этими словами он снова поднес ведро к шару. Бисеза обратилась к Кейси:

– Вроде бы полевой хирург не разрешал тебе вставать с постели.

Кейси пренебрежительно фыркнул и выставил перед собой плотно забинтованную ногу.

– Да ну, ерунда. Перелом был чистый, кости они соединили неплохо. – (И без наркоза, о чем знала Бисеза.) – А я терпеть не могу сидеть, ни фига не делать и ковырять пальцем в носу.

– А вы, мистер де Морган, – осведомилась Бисеза, – у вас тут какой интерес?

Снабженец развел руками.

– Я деловой человек, мэм. Поэтому я здесь и нахожусь, прежде всего. И я постоянно ищу новые возможности. Стоит ли говорить о том, как меня заинтриговала ваша летающая машина, упавшая с небес! Да-да, я все понимаю и готов смириться с тем, что вы и капитан Гроув желаете эту машину держать, так сказать, под покровом тайны. Но это, этот восхитительный, совершенный, парящий в воздухе шар не принадлежит ни вам, ни Гроуву. Странное время нам выпало, непонятные творятся вещи, но мы быстро ко всему привыкли – и все же этот шар остается таинственным и загадочным. Вот он висит в воздухе, не поддерживаемый ничем. Как и чем по нему ни бей – а ведь по нему даже пулями стреляли, и некоторым здорово досталось, когда они рикошетом отлетали от шара! – от его чудесной поверхности ни кусочка не откалывается, а сам он ни на долю дюйма не сдвигается с места. Кто его изготовил? Что держит его в воздухе? Что у него внутри?

– И сколько он стоит? – проворчал Кейси. Де Морган весело рассмеялся.

– Пусть даже и так, нельзя же винить человека за любопытство.

Джош успел кое-что рассказать Бисезе о происхождении де Моргана. Он был представителем пришедшего в упадок аристократического рода, уходившего корнями в прошлое вплоть до времен первых попыток Вильгельма Завоевателя покорить Англию – то есть на восемьсот лет назад. Вильгельм, как известно, твердой рукой выковал процветающее государство из покоренных мелких саксонских королевств. В последующие века, по собственным словам де Моргана, «переходившие из поколения в поколение алчность и глупость» оставили семейство без гроша, с одними только воспоминаниями о былом богатстве и могуществе. Редди говорил, что точно знает, что раджу просто-таки осаждают авантюристы типа де Моргана. А Бисеза просто-напросто решила для себя, что этому человеку с зачесанными назад, прилизанными черными волосами и бегающими глазками доверять нельзя.

Абдыкадыр слез с табурета. Мрачный, серьезный, сосредоточенный, он переключил свои наручные часы в режим калькулятора и ввел полученные при измерениях цифры.

– Ну, умник, – насмешливо окликнул его Кейси, – расскажи нам, что ты выяснил.

Абдыкадыр уселся на землю перед Бисезой.

– Око сопротивляется любым попыткам исследовать его, и все же кое-что можно измерить. Прежде всего, Око окружено измененным магнитным полем. Это я проверил с помощью компаса.

Кейси проворчал:

– Мой компас сбрендил сразу после того, как мы брякнулись на землю.

Абдыкадыр покачал головой.

– Дело не в этом. Да, твой компас не находит северного магнитного полюса, потому что с магнитным полем Земли явно что-то неладно. Но сами наши компасы в полной исправности. – Он повернул голову и посмотрел на Око. – Линии магнитной индукции вокруг этой штуковины слились воедино. На графике это выглядело бы, как сучок в куске древесины.

– Как же это может быть?

– Понятия не имею. Бисеза наклонилась вперед.

– Что еще, Абди?

– Еще я провел несколько измерений на уровне курса геометрии старших классов школы. – Он усмехнулся. – Погрузить предмет в воду – вот единственный способ измерить объем, какой мне пришел в голову. Погрузить и посмотреть, как меняется уровень воды в ведре.

– Эврика! – игриво выкрикнул де Морган. – Сэр, вы просто Архимед de nos jours*[11]11
  Наших дней (фр.)


[Закрыть]...

Абдыкадыр не обратил на него никакого внимания.

– Я провел десять замеров, чтобы сделать погрешность минимальной, но точность все равно невелика. Как измерить площадь поверхности, придумать не могу. Но радиус и окружность я измерил, думаю, довольно точно. – Он продемонстрировал товарищам набор самодельных кронциркулей. – Приспособил лазерный объектив из вертолета...

– Ничего не понимаю, – прервал его Кейси. – Это всего-навсего шар. Если знаешь радиус, все остальное можно рассчитать по всяким разным формулам. Площадь поверхности равняется... сейчас-сейчас... четыре умножить на «пи», умножить на квадрат радиуса...

– Это все можно подсчитать, если предположить, что этот шар – точно такой же, как все остальные шары, какие тебе попадались раньше, – терпеливо продолжал Абди. – А он висит себе в воздухе, и я ничего подобного прежде не встречал. И я не хотел строить относительно его никаких предположений, я просто хотел проверить все, что только можно.

Бисеза кивнула.

– И обнаружил, что...

– Во-первых, это идеальная сфера. – Он снова бросил взгляд на шар. – По-настоящему идеальная, даже при измерениях с помощью лазерного калибра, с любой осью. Даже в две тысячи тридцать седьмом году мы не смогли бы изготовить шар с такой фантастической степенью точности.

Де Морган торжественно кивнул.

– Поистине, я сказал бы, почти что дерзкая демонстрация геометрического совершенства.

– Вот именно. Но это только начало. – Абдыкадыр показал Бисезе маленький экранчик своих часов. – Вот тебе и школьный курс геометрии, Кейси. Отношение длины окружности к диаметру равняется...

– Числу «пи», – пробормотал Кейси. – Это знают все, даже мнимые христиане.

– А в данном случае это не так. Для Ока отношение равно трем. Не около трех, не чуть больше трех – ровно трем, с лазерной точностью. Погрешности настолько малы, что просто невозможно, чтобы на самом деле отношение равнялось «пи», как следовало бы. Так что, Кейси, как видишь, твои формулы тут не работают. И из объема у меня вместе «пи» такое же число получается. Правда, тут надежность цифр поменьше будет – нельзя же равнять лазер с ведром грязной воды...

Бисеза поднялась и прошлась около Ока, пристально глядя на него. Ей по-прежнему было не по себе рядом с этим предметом.

– Это невероятно, – сказала она. – «Пи» есть «пи». Это число запечатлено в структуре нашей Вселенной.

– Нашей Вселенной, это точно, – согласился Абдыкадыр.

– Что ты хочешь этим сказать? – Абдыкадыр пожал плечами.

– Впечатление такое, что этот шар – хотя он явно находится здесь – не совсем принадлежит нашей Вселенной. Судя по всему, мы напоролись на аномалии во времени, Бисеза. Возможно, это – аномалия пространства.

– Если это так, – ворчливо проговорил Кейси, – кто или что вызвало эти аномалии? И что нам, спрашивается, с этим делать?

Ответа, естественно, ни у кого не было. Тут торопливой походкой к ним подошел капитан Гроув.

– Извините за беспокойство, лейтенант, – обратился он к Бисезе. – Вы, конечно, помните о тех отрядах, которые я отправлял в разведку. Так вот, один из соваров сообщил, что обнаружил нечто очень необычное к северу от форта.

– «Необычное», – повторил Кейси. – Уж эти ваши британские недооценки!

Гроув и бровью не повел.

– Вероятно, вы в этом поймете больше моих ребят... Вот я и подумал, не согласитесь ли вы совершить небольшую прогулку?