Текст книги "Сезон"

– Дресс-код для этого мероприятия – белое платье и белые перчатки. Без исключений. По мере того как вас будут представлять, вы будете выходить вперед и делать особый техасский поклон. Каждая молодая женщина, которая когда-либо дебютировала в штате Техас, умеет его делать, и вы должны освоить это искусство. Пожалуйста, запомните раз и навсегда, вы должны уметь кланяться изящно и непринужденно, где бы вы ни были – на краю взлетно-посадочной полосы, на сцене под софитами, перед всем городом, стоя на высоких каблуках. – Она осмотрела каждую из нас, как будто бы оценивала наши ловкость и силу. – Я продемонстрирую поклон прямо сейчас.

Энн выпрямилась, изящно вскинула голову, чуть отставила назад левую ногу и начала кланяться. Она согнулась чуть ли не пополам, а ее колени все продолжали сгибаться. Чтобы не испачкать помадой одежду, она элегантно повернула голову.

«Господи, да она же сейчас упадет!» – подумала я. Еще немного, и миссис Фостер достанет до пола. Но нет, она держалась ровно. А затем она столь же плавно начала распрямляться.

Я смотрела на ее лицо, надеясь увидеть хоть малейший признак усилия, но она и глазом не моргнула. Я сделала немало тяжелых упражнений в свое время и была впечатлена.

– Понятно? Теперь я хочу, чтобы каждая из вас попробовала повторить. Кто пойдет первым?

Все переглянулись: ну, кто осмелится?

– Я пойду, – бодро сказала я и встала.

Сила и гибкость были моими преимуществами – я делала шестьдесят прыжков на тумбу три дня в неделю и могла присесть бессчетное количество раз. К тому же, вызываясь первой, я проявила инициативу, надеясь, что Энн восхитится мной и забудет о том, что я опоздала.

– Просто расслабьтесь, – сказала Энн. Она протянула мне руки ладонями вверх.

– Я в порядке, – ответила я и посмотрела на ее руки. – Серьезно, я справлюсь.

– Уверяю вас, вам понадобится помощь.

– Думаю, нет, – возразила я.

Серьезно, поклон не выглядел таким уж сложным.

Энн неохотно отступила, но оставила за собой право на осуждающий взгляд. Я закрыла глаза, вздохнула. Попыталась вспомнить, как она это делала, вытянула руки в стороны, затем начала приседать.

Первые шесть дюймов прошли отлично, следующие шесть дюймов – довольно хорошо, а потом мое правое колено отклонилось слишком далеко и произошла поистине странная вещь. Моя левая нога отказалась сгибаться. Я попыталась прижать ее туловищем, но моя правая нога задрожала. Я упорно попыталась опуститься ниже, мое правое бедро напряглось, по мышцам прошел спазм, и скобы на подоле отлетели. Меня повело вбок, и я упала на пол, хорошенько стукнувшись локтем. Нокдаун. Эбби заразительно захохотала, и я со злостью подумала, как бы она не лопнула от смеха.

– Это сложнее, чем кажется на первый взгляд, – сухо сказала Энн.

Она предложила мне руку, но я засмущалась и, застеснявшись своей неудачи, отказалась. Я встала, придержала платье и села. Джулия похлопала меня по плечу, и я поморщилась. Лорен кинула на меня взгляд «в твоем-то положении лучше бы ты не падала».

После моего эпического провала другие девушки осторожно опускались, предусмотрительно взяв Энн за руки.

– Секрет в том, чтобы удерживать вес на ногах, – сказала Энн, держа Эбби за руки, когда она прошла три четверти пути, прежде чем остановиться.

Сидни была следующей, и сделала так же, как Эбби. Потом были обе Эшли. Эшли номер один явно была танцовщицей и с помощью Энн наклонилась чуть ли не до пола. У Эшли номер два, похоже, закружилась голова, и она едва двигалась. Джулия смогла опуститься почти до конца, как и принцесса класса, однако обе они держали Энн за руки.

– Я настоятельно рекомендую вам начать практиковаться прямо сейчас. Для поддержки используйте танцевальную штангу или спинку стула и сначала постарайтесь развить достаточную гибкость для того, чтобы приблизиться к полу, а затем уже пробуйте держаться только одной рукой.

Когда мы ее поблагодарили за урок, Энн благосклонно кивнула и перешла к следующей теме:

– Теперь, пожалуйста, обратитесь к разделу «Сопровождение».

Девушки зашелестели страницами, что-то тихонько бормоча себе под нос. Одним из реальных преимуществ бала была гарантированная встреча с симпатичными парнями, и даже мне было любопытно узнать, кем они могут оказаться. Я попыталась просмотреть список из шестидесяти или семидесяти имен, но мои глаза «сломались» уже на Брайсоне Александре Перримане и Бенджамине Фрэнсисе Хортоне.

– Среди этих молодых людей есть и первокурсники, и те, кто уже отметил двадцать пятый день рождения, – сказала Энн. – Некоторые все еще учатся в колледже, но большинство уже вышли в большой мир. Многие из них принадлежат к самым уважаемым семьям штата, но вы также можете найти среди них адвокатов, офицеров ВМС и предпринимателей. У каждого есть рекомендации. Для официальных балов и самого дебюта я лично буду подбирать вам сопровождение, и для каждого события это будут разные молодые люди. Единственное исключение – если вы уже помолвлены или собираетесь это сделать в течение сезона, тогда сопровождать вас будет ваш жених. Джентльмены могут просить о встрече с определенной леди, и я всегда стараюсь выполнять их просьбы, когда они искренние и уместные. Для других вечеринок в течение сезона вы всегда можете прийти с выбранной вами самими парой. В любом случае, будьте готовы к тому, что молодые люди из этого списка свяжутся с вами в ближайшее время. Если так случится, вы можете быть уверены, что я лично проверила их всех и они соответствуют тем же высоким стандартам, которым, как я ожидаю, будете соответствовать и вы. Это понятно? – Все кивнули. – Хорошо. По крайней мере за неделю до каждого события с вами свяжется выбранный вами сопровождающий и ор-организуетвечер. Теперь, наконец, я хочу, чтобы вы все поняли: каждая из вас олицетворяет собой традицию, своего рода идеал, а значит, вы должны придерживаться самых высоких стандартов поведения. Отказ повлечет быстрые и серьезные последствия. Я достаточно понятно выразилась?

Все кивнули вдвое быстрее, чем в прошлый раз.

– Отлично. Я знаю, это будет успешный сезон. А теперь, пожалуйста, наслаждайтесь едой, познакомьтесь, а мы увидимся через несколько недель.

Судя по всему Энн Фостер еще и владела даром телепатии, потому что стоило ей только произнести эти слова, как двери тут же распахнулись и несколько официантов вошли с подносами и принялись расставлять на столе тарелки с сэндвичами. Аромат укропа, исходящий от сливочного сыра и бутербродов с копченым лососем, показался мне упоительным. Только сейчас я поняла, насколько сильно проголодалась. Я уже протянула руку, чтобы цапнуть ближайший ко мне бутерброд, как позади меня раздался голос:

– На минутку, мисс Макнайт.

Черт, только я собралась перекусить. Я оглянулась. Конечно же Энн Фостер обращалась ко мне. Она жестом дала мне понять, что я должна встать и следовать за ней. Делать нечего, я сглотнула, с тоской посмотрела на угощение и встала из-за стола. Я покосилась на сестру, и ее взгляд мне показался по-настоящему испуганным. А вот принцесса класса хитро улыбалась, будто бы своим мыслям. Мелкой стерве, наверное, было грустно оттого, что она пропустит барбекю и сплетни, подумала я. Энн остановилась у огромных окон на другом конце комнаты, откуда открывался вид на паутинку парковых дорожек, ореховые деревья и живописные ручейки.

Мы стояли достаточно далеко, чтобы другие девушки не смогли нас услышать, но ясно могли увидеть. А я была уверена, девушки будут ловить каждое наше движение.

– Нас не представили должным образом, – начала она. – Я Энн Фостер.

Она протянула руку, и я крепко пожала ее:

– Меган Макнайт.

– Приятно познакомиться, мисс Макнайт. – А ведь она действительно могла проявить чуть больше дружелюбия.

– Мне тоже приятно познакомиться, мисс Фостер. – Я замаскировала свой страх своей самой приятной улыбкой.

– Я знаю вашу мать и тетю. И я хорошо осведомлена об истории вашей семьи, – сказала она. – Твоя сестра Джулия кажется невероятно приятной особой. – Она сделала паузу, и мы обе поняли, что для нее мы сильно отличались. Однако я упрямо молчала, не заглотив приманку. – Мисс Макнайт, я хочу быть откровенной. Клуб «Блубонет» нанял меня для планирования и проведения сезона. Я занимаю эту должность и пользуюсь доверием этих людей вот уже более двадцати лет, и они полагают, что в моем случае все пройдет без сучка и задоринки. Я устраиваю это чаепитие, чтобы в неформальной обстановке встретиться с каждой отобранной девушкой и не только объяснить ей важность предстоящего дебюта, но и убедиться в том, что она понимает всю значимость предстоящего мероприятия, принимает все условия и готова к испытаниям. Важнейшее значение имеет пунктуальность…

– Извините за опоздание, – перебила я. – Футбольная тренировка закончилась поздно.

– Футбольная тренировка меня не касается, мисс Макнайт. Что меня беспокоит, так это ваше опоздание и… – тут она перевела взгляд на мое рваное, помятое платье, – внешний вид, которые ясно демонстрируют ваше неуважение к себе и собравшимся здесь молодым леди.

– Я уже извинилась, – сказала я, чувствуя, как мои щеки вспыхнули. – Я обещаю, что такое больше не повторится, и я уверена, что смогу научиться поклону так же, как и другие девушки.

Ноздри Энн расширились, она напряглась. Теперь она выглядела не как балерина, а как сибирский тигр, жаждущий пообедать. Эта перемена настолько потрясла меня, что я чуть не отступила назад.

– Мисс Макнайт, – холодно произнесла она. – Делая поклон, вы не просто кривляетесь на публике или пытаетесь к кому-то подольститься, вы таким образом проявляете уважение. А уважение напрямую связано с вежливостью, понятием, судя по всему, совершенно вам чуждым.

– Мисс Фостер, я…

– Я вижу в вас, мисс Макнайт, – продолжала Энн, – не более чем эгоистичного, полностью сосредоточенного на себе ребенка. Увы, но вы принадлежите к типу безответственных людей, столь распространенному в наше время. Для вас не имеет значения ничего, кроме собственного комфорта, и каким бы интеллектом вы ни обладали, вы используете его исключительно в дешевом спорте. Но это не игра, мисс Макнайт, ни для меня, ни для людей, которые занимаются подготовкой дебютного бала. И я не собираюсь убеждать вас изменить явно презрительное отношение к институтам, которые я представляю. Впрочем, я не надеюсь, что вы и сами справитесь. Поэтому, я думаю, всем будет лучше, если вы откажетесь от приглашения добровольно.

Я была так поражена ее словами, что не сразу смогла ответить. Энн Фостер терпеливо ждала, пока я, как пьяный боец, покачиваясь, поднимусь на ноги и, рискуя получить нокдаун, ринусь в атаку.

– Я думаю, вы неправильно оценили меня, – еле-еле выдавила я.

– Я очень в этом сомневаюсь.

Мое сердце стучало как бешеное, а щеки покраснели, как вишня. Отказаться от приглашения? Мы даже не начали…

– Я не хочу уходить, – осторожно начала я. – Это важно для моих родителей, я не лодырь и никогда им не была. Я сделаю все, что должна, чтобы проявить себя.

– Ваша дерзость, – оборвала меня миссис Фостер, – достойна восхищения, но ее недостаточно для успеха в столь серьезном деле, мисс Макнайт. Совершенно очевидно, что вы не владеете своим телом, вы неверно ходите, – продолжала она, – поэтому, естественно, вы не способны танцевать. И конечно же я не о зумбе сейчас говорю.

– Мама уже записала нас на уроки танцев.

– Хотелось бы, чтобы все было так просто. Вам нужно будет научиться держать осанку, одеваться соответственно случаю, вести себя скромно и соблюдать приличия. Даже просто от удовлетворительного техасского поклона вас отделяют многие и многие мили, и, честно говоря, учитывая отведенное на подготовку время и список требований, я сомневаюсь, что вы справитесь.

Внезапно я почувствовала себя не просто оскорбленной, я буквально обезумела от злости.

– Вы удивитесь, когда узнаете, мисс Фостер, – с безрассудной уверенностью заявила я, – что я могу сделать за короткий промежуток времени.

Она снова с сомнением посмотрела на меня. Но почему я возражала? Ведь у меня появился прекрасный шанс уйти отсюда и больше никогда не возвращаться. Я могла сказать маме, будто Энн почувствовала, что я не справлюсь с возложенными на меня обязанностями. Как и я сама, Энн уже знала, что я самая неподходящая кандидатура для бала дебютанток. Но я подумала о том, как папа умолял меня принять участие в бале… и решила остаться.

– Пожалуйста, мэм, – сказала я, смягчая тон и улыбаясь ей со всем отпущенным мне при рождении техасским обаянием, которое я только смогла собрать, – я понимаю, что начало не самое удачное, но я была бы вам очень признательна, если бы вы позволили мне остаться.

Энн Фрост взвесила мою «мэм», оценила все сказанные слова, и на мгновение ее лицо стало задумчивым: она пыталась понять, была ли это насмешка или я говорила всерьез.

– Мисс Макнайт, у вас есть месяц, – решила наконец она. – Удивите меня.

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты «Магнолии». Я вернулась к столу. Джулия и Эбби поднялись мне навстречу.

– Ты что-то бледная, – взволнованно сказала Джулия.

– Да она же просто стерва, – не выдержала я.

– Именно так, – подтвердила Эшли номер один. – Два года назад она устроила паническую атаку моей двоюродной сестре. Бедняжка вышла из клуба и сразу же отправилась в больницу.

– Ну и что она сказала? – спросила Эбби.

– Она попросила меня уйти. – Ответом мне стал коллективный вздох ужаса. – Но я убедила ее не торопиться. Теперь я, если хотите, на испытательном сроке.

Это заставило всех выдохнуть и нервно засмеяться. Я упала на стул. Чтобы хоть немного успокоиться, я засунула бутерброд в рот целиком, подтолкнув его для верности пальцами. Почувствовав себя лучше, я потянулась к другому.

– Еще не поздно передумать, – прозвучал тут мелодичный голос Лорен.

Она улыбнулась своей голливудской улыбкой, ее изумрудные глаза сверкнули, но мне показалось, будто на меня налетел порыв ледяного северного ветра.

– Извини? А мы разве знакомы? – спросила я.

– Меган, это Лорен Бэттл, – сказала Эбби. – Лорен, Меган Макнайт.

– Мне очень приятно познакомиться, – сказала Лорен и встала, протягивая мне руку через стол.

Я тоже приподнялась и пожала ее, сопротивляясь желанию сжать ей как следует пальцы, да так, чтобы ее дорогие кольца впились в кожу, причиняя невыносимую боль.

– Я не хочу показаться грубой, – сказала Лорен, указывая на стол с девушками, – но это очень важно для всех нас. И пойми… цепь настолько крепка, насколько крепко ее самое слабое звено.

– Серьезно? – усмехнулась я, глядя на Джулию, а затем повернулась к принцесске: – Ну, тогда я, конечно, сделаю все возможное, чтобы не быть слабым звеном.

– Отлично, – улыбнулась она. – Честно говоря, я просто хочу того, что лучше для всех нас.

– Да, я понимаю. – Я пыталась не закатить глаза.

Она приторно улыбнулась мне, и я улыбнулась ей в ответ. Она улыбнулась шире, и я тоже не отставала. Если бы где-нибудь проводился чемпионат по фальшивым улыбкам, мы бы с ней точно заняли первое место.

Я стояла рядом с велосипедом с Джулией и Эбби и ждала, пока парковщики пригоняли их машины. Эшли-один и Сидни ушли, а Эшли-два и Лорен стояли неподалеку и говорили достаточно громко для того, чтобы мы могли услышать.

– Она приехала на велосипеде? – Эшли номер два бросила на меня косой взгляд. – И что она пытается-этим доказать?

– Да кого это вообще волнует? – спросила Лорен, глядя прямо на меня. – Она уже на испытательном сроке. Спорим, она вылетит к Хеллоуину. – Теперь она улыбнулась. – Мне нравится твой шлем! – сказала она громко.

Чертова тиара!

– Не обращай внимания, – посоветовала Джулия.

Подъехала машина Эшли номер два – конечно же «ленд ровер». Она дала парковщику один доллар, и Лорен села на пассажирское сиденье.

– Пока, Джулия. Пока, Эбби. Пока, Меган. До скорой встречи! – махнула Лорен.

Мы все махнули ей в ответ с гораздо большим энтузиазмом, чем хотелось.

– Пока, Лорен! Пока, Эшли! – заулыбались мы.

Парковщики закрыли дверцы «ленд ровера».

– Езжай быстро и лови шанс! – крикнула я, зная, что они не слышат меня с закрытыми окнами.

– Вот почему я так сильно тебя люблю, – ухмыльнулась Эбби.

– Меган! – вздохнула Джулия. – Ты не можешь говорить такие вещи.

– Почему это не могу?

– Потому что это мы понимаем, что ты шутишь. Но другие люди плохо тебя знают и не всегда понимают.

– А кто сейчас шутит?

– А знаешь что, Меган, никогда не меняйся, – заявила Эбби. – О, наша машина прибыла.

– Все хорошо, верно? – спросила сестра: она явно волновалась из-за меня, не понимая, как я пережила столь неприятный разговор.

– Конечно, – ответила я. – А теперь иди. Поужинаем в кафе «Экспресс»?

– Я уже знаю, что закажу, – улыбнулась Джулия и забралась в машину.

– Я рада, что ты останешься, – сказала Эбби. – Так будет намного веселее.

– Ах вот для чего я здесь, чтобы снизить планку настолько, что вы с Джулией сможете без усилий перешагнуть через нее.

Подали машину кузины, она обняла меня на прощание и уехала. Оставшись одна, я лениво забралась на велосипед и, еле-еле крутя педали, поехала прочь от Черепашьего ручья.

Я ехала не торопясь и думала о встрече с «парковщиком», а затем об Энн… Загородный клуб остался далеко позади. С одной стороны я была рада, что не сдалась и теперь по мере сил стараюсь выполнить папину просьбу. С другой, была реально напугана предстоящей перспективой. Будущее мне виделось туманным.

«Ладно, – решила я, – в конце концов, это был всего лишь приветственный чай. Настоящий сезон даже не начался».

Глава 5,
в которой Меган исключает из рациона тяжелые продукты

– Просто будь открытой, – посоветовала Джулия. – Кто знает, что случится или с кем ты встретишься? Ты можешь даже повеселиться.

– Я тебя умоляю, это просто собачья выставка, – ответила я, размахивая бургером с индейкой.

– Боже, ты такая пессимистичная!

– Да брось. Что, если я права? – Я окунула сразу несколько ломтиков картофеля фри в кетчуп, а затем сунула их в рот.

Сестра закатила глаза, прекрасно понимая, что я несерьезно отношусь к ее страхам. Мне же хотелось знать, где пролегает грань между здравым смыслом и дурацкими предрассудками.

Во вторник вечером в кафе «Экспресс» не было отбоя от посетителей. Для нас было обычным делом прийти сюда на обед, так как кафе было недалеко от нашего дома, блюда – не слишком дорогими, еда – хорошей, а порции – преогромными. Прикончив бургер с индейкой, я принялась за лосося на гриле с зелеными бобами и картофельным пюре, поглядывая то и дело на остатки салата Джулии.

Да, я ем много, и на то есть веские причины. Обычная девушка может съедать тысячу пятьсот – тысячу восемьсот калорий в день и наедаться до отвала, но я-то не обычная девушка. Во-первых, во мне пять футов и семь дюймов роста, вешу я сто тридцать пять фунтов и каждую неделю между тренировками и играми сжигаю двадцать восемь тысяч калорий. (Я знаю это, потому что тренеры лично составляли и корректировали потом мой рацион.) Мой метаболизм работает безостановочно, и я еще не исхудала вконец только благодаря четырем тысячам калорий в день. Хотя на самом деле мне нужно даже больше, чтобы наращивать мышцы. Поверьте мне, нелегко столько есть каждый день. Да, кстати, по дороге домой нужно купить шоколадное молоко.

– Послушай, – продолжила я, запихивая последний кусочек лосося в рот, – я понимаю, почему ты так взволнована. Но ты хороша в этом деле. Я же социальный… дислексик.

Я потянулась к салату сестры, но остановилась, увидев выражение шока на ее лице.

– Извини, я думала, что ты закончила, – смущенно сказала я.

На самом деле я всегда доедала за сестрой, помогая ей таким образом справиться с порцией.

– Я не об этом, – поспешно ответила она.

Я проследила за ее взглядом и увидела у стойки Тайлера Стентона.

– Дерьмо!

– Это он? Я не ошиблась? – Джулия использовала меня как щит, надеясь, что он ее не увидит.

– А как он вообще? – Я перешла на шепот.

– Без понятия. Мы не разговаривали по крайней мере месяц.

– Вот и хорошо, – обрадовалась я. – Он бомба замедленного действия. Лучше держаться подальше, чтобы не задело взрывом.

Едва я закончила говорить, как Джулия поспешно встала. И я скорее почувствовала, чем увидела, что Тайлер Стентон стоит позади меня.

– Привет, Тайлер, – спокойно поприветствовала своего бывшего парня сестра.

– Как дела? – спросил он.

Я поднялась и повернулась к нему, аккуратно загородив собой Джулию. В Тайлере, среднем защитнике футбольной команды СМУ, росту было шесть футов, руки у него были накачанные, а голова размером с микроволновку. В джинсах и футболке он выглядел как супергерой из мультфильма.

– Рады видеть тебя, но мы как раз собирались уходить. – Я подхватила Джулию под руку и попыталась увести прочь.

– Я слышал о твоем дебюте, – сказал он вдогонку. – Поздравляю.

Джулия остановилась и оглянулась. Я потянула ее прочь, но она неожиданно уперлась, не желая уходить.

– Спасибо, – ответила Джулия. Я видела, что она хочет поговорить с Тайлером, хотя и не могла понять почему. – А вообще как дела? – спросила она.

Я громко фыркнула.

– Хорошо… Хорошо! Ты знаешь… – ответил он, его голос зазвенел от жалости к себе.

Я была недовольна тем, что сестра остановилась, но радовалась тому, что мне хотя бы удалось увести ее от столика.

– Я попрошу контейнер с собой, – сказала я и пошла к стойке, кинув на Тайлера предупреждающий взгляд – пусть только попробует приблизиться к ней.

Они продолжали разговаривать.

Джулия и Тайлер начали встречаться с первой недели первого года в старшей школе. Тайлер был счастливым обладателем безупречной внешности и впечатляющих мускулов, прямо парень с плаката, рекламирующего американскую мечту. К тому же учился он на «отлично» и этой осенью украсил даже обложку журнала «Футбольный журнал техасской старшей школы» – верный шаг на пути к тому, чтобы стать святым. Студенты проголосовали за Джулию на выборах королевы бала, и она произнесла выпускную речь перед сотнями человек. Университеты готовы были подраться за этих красавчиков, неразлучных влюбленных. Они были предметом зависти всех школьников и почти всех родителей, которые были с ними знакомы. Они выбрали СМУ вместе, и все думали, что они будут править университетом, как и раньше, пока не закончат учебу, не поженятся и не отправятся совершать подвиги, спасая мир от всевозможного зла.

Первый год прошел как по маслу, но прошлой осенью Тайлер не продлил контракт с клубом из-за травмы. Во время длительной реабилитации он стал капризным, а порой бывал и просто злым. Месяц за месяцем он изводил сестру, отталкивая ее все сильнее и сильнее. К маю от любви почти ничего не осталось. В отчаянной попытке все вернуть Джулия поехала к нему домой и там умоляла его поговорить, выслушать ее, довериться ей. А он в конце концов схватил ее за плечо, крикнул: «Оставь меня в покое!» – и отшвырнул прочь. Она пролетела через всю комнату, прежде чем ударилась головой о дверь спальни.

Когда той же ночью они появились в нашей с Джулией в квартире, оба в слезах, и разбудили меня, я не сразу сообразила, что происходит. Но, едва бросив взгляд на сестру, я закричала на Тайлера, чтобы он убирался вон, а затем отвезла Джулию в отделение «скорой помощи». Доктор наложил три шва, я умоляла Джулию заявить на Тайлера в полицию. Она отказалась, но хотя бы порвала с ним. Это было четыре месяца назад, и, насколько я знала, они не видели друг друга с тех самых пор, хотя иногда переписывались и он звонил ей несколько раз.

Я вернулась с контейнером для еды, свалила в него все свои недоеденные калории и закрыла крышку.

– …так что я не знаю, может быть, мы могли бы как-нибудь выпить кофе, – жалостливо говорил между тем Тайлер, чуть не расплакавшись на последних словах. – Я скучаю по тебе… Мне бы очень хотелось увидеть тебя, просто так…

– Думаю, вам вдвоем будет трудно уместиться на заднем сиденье патрульной машины, – решительно заявила я, снова втискиваясь между ними.

– Меган… – начала было Джулия, но Тайлер перебил ее:

– Старая добрая Меган в своем репертуаре. А как поживает твоя личная жизнь?

– Что, неприятно думать о тюрьме? – ответила я, не отступая ни на дюйм.

– Меган, поехали уже. – Джулия решила предотвратить назревающую ссору.

Меня же не нужно было просить дважды.

– Слушай! – Тайлер смягчился, кинув взгляд на сестру. – Я волнуюсь о тебе и не хочу терять связь. Ладно? – В его глазах застыла мольба.

– Посмотрим, – пожала плечами Джулия.

– Хорошо, тогда нам пора наверстывать свой упущенный обед, – сказала я бодро и решительно потянула сестру к двери.

– Увидимся, – крикнул Тайлер нам вслед.

– Надеюсь, что нет, – прошептала я себе под нос, но достаточно громко, чтобы Джулия услышала.

Выйдя на улицу, я велела сестре сразу же забираться в машину.

– Ты с ума сошла?! – воскликнула я. – Этот маньяк отправил тебя в больницу, помнишь?

– Он очень переживает из-за…

– Он и должен переживать. Еще легко отделался.

– Я всего лишь надеюсь, что он перестанет винить себя во всех наших бедах. Он хороший человек на самом деле.

Я неверяще уставилась на сестру: она что, серьезно имела в виду то, что сказала?

– Ты слишком добрая, Джулия, – вздохнула я и обняла ее. – Я знаю, ты хочешь думать о нем хорошо, но поверь мне, Тайлер поступил ужасно и заслуживает любого горя, с которым только столкнется в своей жизни. Обещай мне, что не пойдешь к нему на встречу одна.

– Обещаю, – прошептала она, и тогда я обняла ее и она обняла меня в ответ. – Я люблю тебя и не хочу смотреть на то, как ты страдаешь. Никогда.

– Я знаю. Я тоже тебя люблю.

Я завела двигатель и дала задний ход. Окинув сестру взглядом, я не могла не обратить внимание на то, как бессильно опустились ее плечи и какими печальными были глаза. Последние несколько месяцев дались ей тяжело, а встреча с Тайлером явно всколыхнула все переживания.

– Эй, этот дебют станет для тебя поводом развеяться, – нарочито весело сказала я. – Шесть месяцев непрерывных покупок, свиданий и вечеринок… Все, что тебе нужно, чтобы навсегда забыть о негодяе по имени Тайлер Стентон.

Впрочем, Тайлер сделал одно доброе дело. Благодаря ему у нас появилась наша квартира с двумя спальнями, расположенная менее чем в четверти мили от кампуса. Когда два футболиста, Куинн и Брэди, вылетели из университета, Тайлер позвонил нам, и мы тут же приехали с чековой книжкой в руке. Как только мы открыли дверь, сразу же поняли, что эта квартира оставляла желать лучшего.

– О боже!.. – выдохнула Джулия.

Вонь ударила нам в нос, и мы рефлекторно отступили назад. Представьте себе место, где два здоровенных футболиста, а временами еще и другие, похожие на них как две капли воды парни едят замороженную пиццу и блюда китайской кухни, пьют газировку. А еще в течение целых двух лет они, похоже, никогда не чистили ванную и не вытирали пыль. Прибавьте к этому стайки мушек и зловонное белье, не менявшееся ни разу за семь теплых, а то и жарких месяцев, и конечно же гору грязной посуды в раковине… И вот он – наш новый дом.

– Поживем здесь три года, пока учимся, – решительно заявила я.

Мы позвонили арендодателю и тут же отправились в хозяйственный магазин, где купили резиновые перчатки, промышленные чистящие средства, губки, ведро, швабру, средства от насекомых и коробку бумажных масок. Мы драили каждую комнату, затем соскребали прилипшую к плинтусам засохшую еду, мыли стены, полы и окна и даже вычистили потолочный вентилятор. Спальня Куинна была пуста и нуждалась только в обычной влажной уборке. Но вот спальня Брейди представляла собой постапокалиптическую свалку токсичных отходов и чем-то отдаленно напоминала Дорогу ярости из «Безумного Макса».

– Это будет твоя комната, – сказала Джулия, нюхая воздух.

К вечеру позже, отправив два огромных, доверху набитых мешка в мусорный контейнер, мы почти закончили с уборкой. Последним был матрас, валявшийся на полу. Мы надели резиновые перчатки, схватились за него с противоположных сторон и подняли. Задыхаясь от взметнувшейся в воздух пыли и источаемой им вони, мы потащили его к двери и почти сразу же заметили мартовский выпуск журнала «Pistol» за 2015 год, некогда спрятанный под ним.

– Что… – начала было Джулия, уставившись на обложку.

Очень мускулистый и очень голый мужчина смотрел на нас. В одной руке он держал разводной ключ, а в другой… Что ж.

– О боже, – ухмыльнулась я, отпуская свой край матраса и наклоняясь, чтобы поднять журнал.

– Не трогай его! – закричала Джулия, но я про-игнорировала сестру, ведь на мне в конце концов были резиновые перчатки. Я пролистала несколько страниц. – Брейди, Брейди, Брейди… – пробормотала я, думая о футболисте, который жил здесь. – Какой же ты гадкий мальчишка. – Я протянула журнал сестре, но та с отвращением замотала головой.

Мы притащили матрас к мусорному контейнеру и выбросили его вместе с журналом.

– Мы никогда не будем об этом вспоминать. – Джулию аж передернуло.

– Договорились, – покладисто согласилась я.

Потом приехал папа, и мы отправились в ИКЕА, чтобы купить постельное белье и тканый коврик, затем повесили на стены несколько фотографий и рас-ставили в шкафах посуду, и эта квартира наконец-то стала похожа на жилье. В первый вечер на новом месте мы смотрели телевизор, и тут я заметила, что Джулия выглядит грустной.

– Что случилось? – спросила я.

– Мне страшно за него…

– За кого?

– За Брейди. Гей, футболист. Ему, должно быть, так… одиноко.

Как я уже сказала, Джулия добрейшей души человек.

В ночь после того, как мы столкнулись с Тайлером в кафе, Джулия пришла в мою комнату.

– Все еще думаешь о Тайлере? – спросила я.

Она кивнула, и я пододвинулась, чтобы она забралась под одеяло. Мы лежали спина к спине, каждая погруженная в свои мысли. Я тоже думала о нем. Не о том, каким он был гадом, а о его уничижительном замечании относительно моей жалкой любовной жизни. Я бы никогда этого не признала, но, по сути, он был прав.

Мне нравились мальчики, но я просто понятия не имела, как их привлекать. Флирт был для меня абсолютной загадкой. Я была категорически неспособна к невербальному общению, которое так нравилось мальчикам, пробуждало их любопытство или вызывало у них желание пообщаться. У меня было несколько теорий, почему я неизменно терпела поражения на любовном фронте. Первая заключалась в том, что я пользовалась мужским дезодорантом, а он, должно быть, нейтрализовывал мои женские феромоны. Но выхода не было – я играла в футбол, и помогали мне только мужские дезодоранты.

Потом я выдвинула еще одну теорию: для успешного общения с представителями противоположного пола действительно важен размер груди. И если тебе не повезло, то тебя до конца жизни будут воспринимать лишь какой-то абстрактный источник звуков и действий. Моя грудь была явно маловата: пара жалких слив, жаждущих внимания на рынке, изобилующем апельсинами, грейпфрутами и спелыми дынями. Но иногда я думала о китайских женщинах, которые столетиями бинтовали ступни и плотно затягивали грудь, желая остановить ее рост. Как тогда быть с ними?