Текст книги "Искусство ловли стрел"

Странствующие чародеи

– Привет, солнце мое, – радостно ухмыльнувшись, поздоровался Такумо. – Один рожден для наслаждений, другой – для бесконечной тьмы.

Маг, немного удивленный тем, что Такумо вернулся, а не сбежал, прихватив с собой ключ (который казался ему ценным по совершенно непонятной Магу причине), внутренне обрадовался его появлению.

– Между прочим, я... ладно, забудь. Где ты ночевал?

– На кровати с водяным матрасом. С подогревом. С...

– Прекрати. – Маг покачал головой, сходил к ближайшему автомату и вернулся с насыщенной сахаром и кофеином кока-колой. – Мне казалось, у тебя ни гроша в кармане. Как ты ухитрился так хорошо устроиться? Особенно учитывая водяной матрас?

– Это не стоило мне ни копейки. – Такумо сунул руку в карман, вытащил ключ Аманды и швырнул его Магу. – Вот, полюбуйся.

Маг посмотрел сначала на ключ, затем на Такумо:

– Ты ходил на оргию? Мне казалось, что они благополучно почили в семидесятых.

– Смотри, дружище. У тебя есть глаза? Вот и смотри.

Маг пожал плечами и посмотрел на ключ внимательнее. Как и прежде, с одной стороны процарапана буква "А", ключ был довольно новым и блестел на солнце, а зубчики напоминали горизонт в Манхэттене. Что же в нем могло измениться?

Он покачал головой и уставился на ключ, стараясь вспомнить любую незначительную деталь. Разве раньше зубчики смахивали не на восточное побережье Южной Америки? Или это игра воображения? Разве прежде этот огромный зубец не походил на букву "М"? Разве...

– Это другой ключ?

– Неужели?

Маг посмотрел на волосяной шнурок. Уж он-то точно не изменился.

– Ключ изменился... как мне кажется. Я раньше не разглядывал его так пристально, и вполне возможно, что у меня воображение разыгралось, – сухо заявил он. – Ты обточил его под другой замок?

– Неужели?

– Значит, это тот же самый ключ...

– И да, и нет. Он изменился. Изменился, чтобы подойти к замку.

Маг покачал головой:

– Это невозможно. Так бывает, ключ может случайно подойти к двум замкам.

– К четырем.

– К четырем?!

– На двери было два замка, один из них – повышенной секретности, к тому же оба – разных фирм, ни в коем случае не предназначенные для одного и того же ключа. На окнах висели запирающиеся жалюзи, и даже если предположить, что их замки под один ключ, – мы получаем уже три замка, а вместе с замком от гаражной двери – четыре. Конечно, все замки поддавались с трудом, но один и тот же ключ не должен даже входить в них, не то что открывать. Я не пробовал открывать им автомобили, но не удивлюсь, если и это сработает.

Маг потрясение смотрел на ключ:

– Как ты об этом догадался?

– Наверное, с помощью врожденной вороватости. – Такумо пожал плечами. – Я подумал, что может быть такого особенного в ключике, чтобы началась вся эта заваруха? Ключ должен что-то открывать, если он не из тех, что запускают ядерную бомбу, но об этом мне думать не хотелось. И я начал прикидывать, что же такое он может открыть, потом задумался о дверях, которые я сам хотел бы открыть, и тут меня осенило: «Почему не все сразу?» – и я решил: «Почему бы и нет?» Мне попалось на глаза объявление «Сдается меблированная квартира»... и меня понесло. – Такумо усмехнулся. – Здорово, да? Этот ключик стоит небольшого состояния.

– Нет.

– Согласен, если поразмыслить, он стоит большого состояния, огромного состояния! Хотя я не любитель воровать у...

– Нет, – повторил Маг.

– Ты мне поверишь, если я сам покажу?

– Наверное, да, но дело не в этом. Ключ не наш, и, даже если ты прав и он действительно волшебный, мы не станем им пользоваться.

– Но почему?

– Не забывай, он был у Аманды, а я сам одолжил ей тридцать долларов на автобус, значит, богатства он ей не принес. Не знаю, сколько времени ключ у нее пробыл, но никто не собирался посылать ей открытку на это Рождество, значит, здоровья он ей тоже не принес. Дженни сказала, что Аманда скрытная и не все ей рассказывала, но там, в Тотем-Роке, она плакала, значит, он не принес ей и счастья. Конечно, я не занимался математикой и могу спутать причину со следствием, но мне совершенно не хочется пользоваться этим ключом, пока не найду ее.

– Ну и ну. Ты относишься к нему, как к алмазу «Надежда».

– Что?

– Понимаешь, этот алмаз якобы проклят. С тех пор как его украли, каждый следующий владелец умирал молодым. После французской революции – его хозяйкой была тогда Мария-Антуанетта – алмаз исчез, и уже через сорок лет кто-то принес его к огранщику в Амстердаме. Огранщик сделал свою работу, но его собственный сын украл брильянт и сбежал в Лондон. В общем, огранщик покончил счеты с жизнью, а сыну, когда у него кончились деньги, не хватило духу продать брильянт. Он закончил тем, что подметал улицы – с алмазом стоимостью в полмиллиона в кармане.

Маг скривился.

– Наверное, все дело в магии, – предположил Такумо. – Знаешь, возможно, у нее есть свои законы, как в термодинамике. Сохранение энергии. Действие и противодействие. Инь и янь... – Что-то заслонило солнце, Такумо поднял глаза и увидел, что на него смотрит водитель автобуса. – Хотя, с другой стороны, много ли я знаю?

– О магии? – тихо переспросил Маг, когда водитель отвернулся. – Больше, чем я. Неужели у тебя от этого душа в пятки не уходит?

– Нет, – последовал радостный ответ. – Я всегда хотел, чтобы в мире было место для магии. А ты?

Маг пожал плечами:

– Я и без нее жил неплохо.

– Ты в этом уверен?

* * *

Маг спал до самой границы, а Такумо был на страже. Предосторожность оказалась излишней, но не сделала путешествие скучнее.

Вид Скалистых Гор способен испугать неискушенного в путешествиях человека не хуже любого монстра. Первой богиней человечества всегда была мать-земля, но первыми богами – горы, вулканы, враждебные и бесплодные, не приносящие ничего, кроме дыма, лавы и падающих камней. Богинь полагалось любить и почитать; богов – бояться и задабривать.

Позже, когда люди обрели большую уверенность в себе, их боги уменьшились до человеческих размеров и стали жить на вершинах гор, новые боги на плечах старых, Зевс – на Олимпе, Яхве – на Синае. Вскоре люди стали еще меньше склоняться к благоговению и понизили горы в ранг обычных препятствий, через которые можно перелететь или выкопать под ними туннель. Но Такумо, не считавший свою физическую оболочку мерой вещей, никогда не испытывал желания смести с лица земли все, что выше или старше него. Он презирал единообразие и предпочитал ему горы, динозавров и секвойи, чудом пережившие эпоху Рейгана. Такумо считал божественными не экономистов, а гигантов: богов, богинь и годзилл. Но он не стремился переплывать огромные вулканы и пересекать раскаленные пустыни, нет, не больше, чем захотел бы убить последнего кита. Такумо было достаточно, что все это где-то существует.

– Чарли? Что с тобой?

– Ничего, – ответил Такумо, не отводя взгляда от гор, – а в чем проблема?

– Ты не дышал.

– Это называется прана-йога. Контроль за дыханием. Хорошее упражнение – помогает сосредоточиться, а во время пожара становится просто незаменимым. Напомни научить тебя когда-нибудь. – Он перевел глаза на заходящее солнце и улыбнулся. – Знаешь, когда я единственный раз в жизни ощутил что-то похожее на религиозное озарение, я летел в самолете через эти горы.

Маг, проснувшийся перекусить, едва кивнул.

– Стояло раннее утро, – продолжил Такумо, – четыре часа, а в это время меня начинают мучить кошмары, причем не важно, сплю я или нет. К тому же мне досталось место у окна, откуда была видна только величественная треугольная тень. Я подумал тогда: «Господи, мы летим слишком близко к этой горе». Понимаешь, я не боюсь летать, но в тот момент пришел в такой ужас, что я закрыл глаза и попытался уснуть. Я всегда хотел умереть во сне.

С закрытыми глазами я посидел несколько минут, снова их открыл и увидел гору, такую же огромную, если не больше. Хорошо, ширина горы и ее высота могут быть не связаны, подумал я и снова закрыл глаза. На этот раз я, кажется, уснул. Когда опять открыл глаза, было уже светлее, но тень горы никуда не делась и была огромной, как жизнь. Даже больше. Как жизнь, смерть и секс вместе взятые. Вот так.

Так я там и сидел, пытаясь медитировать, а тень все больше и больше напоминала мне дурную карму всего мира, когда наконец-то взошло солнце, и я посмотрел в иллюминатор и выяснил, что внизу равнина, а гор нет даже на горизонте. Я просидел в испуге несколько часов, постарел, наверное, на семь лет, и все из-за того, что испугался тени самолета. – Такумо рассмеялся. – Когда-нибудь я уйду в горы. Японцы считают, что на каждой горе живет ее бог-покровитель, вернее, ками, полубог. Яманоками. Ты когда-нибудь читал «Фальдум» Германа Гессе?

– Нет.

– Бродячий волшебник пришел на ярмарку в деревню Фальдум, увидел гадающих на зеркале девушек и решил исполнить всем по одному желанию. А один парень захотел жить вечно и пожелал превратиться в гору. И превратился. Остальная часть рассказа о том, как умирает гора. Эта история меня просто убила. – Такумо покачал головой. – Слушай, что бы ты пожелал, будь у тебя одно желание?

– Не знаю, – пожал плечами Маг, – никогда об этом, не думал. Увидеть мир? Нет, тогда меня запустят на орбиту без скафандра. В этом-то и подвох. Будь осторожен в своих желаниях, иначе получишь, что хотел. «Ламборджини» на солнечных батарейках? Нет, не «Ламборджини», а «Виннебаго», чтобы я мог в нем спать... нет, чтобы там хватило места на двоих.

– Только на двоих?

– Да, на двоих, больше не надо, я не жадный. И не калифорниец.

– Тогда, – улыбнулся Такумо, – почему бы тебе просто не пожелать идеальную женщину?

– Они все идеальные. – Маг не улыбнулся в ответ.

* * *

На каждой остановке по дороге в Лос-Анджелес Маг справлялся об Аманде, но тщетно. Высокую красивую блондинку никто не помнил даже в городках, где автобус останавливался не чаще, чем удваивалось население.

Они ехали все дальше и дальше на юг, воздух становился все теплее и грязнее; а автобусные станции компании «Грейхаунд», как и аэропорты, почему-то имеют привычку располагаться в беднейших и некрасивейших районах. Уже в Санта-Монике Маг, обычно не склонный к депрессии, выглядел очень подавленным. Но квартира Такумо радовала глаз: пол устлан татами, стены и потолок завешаны плакатами, в углу – огромный японский телевизор с видеомагнитофоном, рядом пристроились проигрыватель компакт-дисков и манекен для отработки ударов, на полу тонкий матрас, на стенах множество полок, вперемешку набитых дешевыми книжками, дисками и ароматическими палочками, и всюду бумажные абажуры. На кухне столько ножей, что их хватило бы на три римейка «Юлия Цезаря». В углу лежала куча подушек разных форм и размеров – зато во всей квартире не оказалось ни одного стула – и единственный низенький стол.

– Когда мне разуться? – спросил Маг.

– Если хочешь, то сейчас самое время, – ответил ему Такумо и с любопытством уставился на обесчещенные временем кроссовки Мага.

Маг пожал плечами и резюмировал:

– Ты живешь лучше, чем может показаться.

– Если ты имеешь в виду деньги, то да. Так было. Но я почти не работал в последнее время.

Фотограф прошел в гостиную и начал разглядывать плакаты к фильмам. «Возраст меча» («Оружия больше нет, но радиация осталась»). «Лунная база». «Робокоп-3». «Красный ниндзя». «Красный ниндзя-2». «Дзёнин» («Мастер ниндзюцу и сотый ниндзя!»).

– Ты показывал все эти фильмы?

– Я в них снимался.

– В роли ниндзя?

– Иногда. Я неплохо выполняю зрелищные трюки и особенно хорошо владею ядомедзюцу.

– Что это?

– Искусство ловли или парирования стрел, сюрикенов, метательных ножей и прочей мелочи. Меня научил дедушка, он считал ядомедзюцу хорошим подспорьем для бейсбола. К сожалению, с пулями такие штуки не проходят. – Такумо снял кроссовки и носки, закрыл входную дверь, встал на голову и пошевелил в воздухе пальцами ног. – А еще я часто подрабатываю дублером у детей, из-за своего роста, хотя иногда и у женщин.

– Что ты делал в Калгари?

– Ехал мимо. В Эдмонтоне недавно снимали отстойный фильм. Видел там огромный аквариум с акулами? Я дублировал звезду, чтобы акулы на моем фоне казались больше. Съемки шли в Канаде, потому что там дешевле и профсоюзные организации не вякают, а мне была нужна работа. В июне меня вышвырнули из профсоюза, и деньги уже кончились.

– За что тебя исключили?

– За наркотики.

Такумо не был похож на любителя кокаина или любого другого стимулятора.

– Травка?

– Кодеин. Когда я работаю, то не курю травку. Понимаешь, на съемках «Лунной базы» я повредил себе спину. Рентген ничего не показывает, поэтому никакой помощи от профсоюза я не получил, но боль не уходит. Меня выкинули прямо со съемок «Ронина», было ужасно обидно, хотя я уже почти все отснял. Я играл одного из комусо в первой сцене, и моего лица не видно, но все равно это был мой самый большой провал с... ты читал книгу?

– Нет.

– Она стоит на полке. Только не заляпай автограф. Маг посмотрел на книги, среди них, и больше нигде в комнате, царил полный хаос. «Ронин», спрятанный в пластиковый конверт, делил полку с «Книгой пяти колец» Мусаши, полным собранием сочинений Вильяма Шекспира, «Энциклопедией американской преступности», «Выдумками и правдой о динозаврах», несколькими потертыми книжонками из серий «Болотная тварь» и «Песочный человек» в тонкой обложке, десятью томами «Лучшее фэнтэзи года», множеством томиков манга и франко-английским словарем.

– Ты знаешь французский?

– Конечно. Еще я говорю по-испански, здесь он очень кстати, и, разумеется, по-японски. Совсем немножко знаю корейский и по нескольку слов еще из полудюжины языков. Знаешь, в свое время именно незнание языков погубило ниндзя. Для однородной культуры они были идеальными шпионами, но когда появились европейцы, ниндзя просто не знали, что красть. Угостить тебя чаем?

– Что ты собираешься делать теперь?

– Не знаю. Никогда не умел планировать будущее.

Такумо сидел на полу в позе лотоса: глаза закрыты, выражение лица бесстрастное.

– Пойми, дружище, здесь ты ее никогда не найдешь. Город слишком большой, не только перенаселенный, но и просто большой, сечешь? Представь себе, что будет, если уронить Манхэттен с орбиты и он разлетится на кусочки? Получится клякса размером с Лос-Анджелес, только не такая грязная. И что же ты собираешься делать?

– Не знаю. Наверное, вернусь в Неваду, если прежде меня не убьют.

– Можешь пожить пару дней у меня. Здесь до тебя вряд ли кто-нибудь доберется. На двери установлена отличная сигнализация, на окнах – запирающиеся жалюзи. Год назад я превратил эту квартиру в настоящую крепость, и все ради подруги, которая ушла от меня через пару недель. – Такумо кивнул в сторону фотографии, стоявшей на полке.

– Очень красивая. Как ее зовут?

– В Калифорнии – Майк, на самом деле – Мика. Она – нисей. Пришла ко мне учиться тайдзюцу и переехала сюда. А потом – отсюда. – Лицо Такумо ничего не выражало, но голос слегка дрогнул. – Правда, здесь безопасно, – продолжил он. – Я установил тут пару ловушек. Знаю, в доме настоящего ниндзя должны быть потайные коридоры и люки, ведущие прямо во рвы с крокодилами, но домовладелице вряд ли это понравилось бы. Ничего, что ночевать придется на полу? Здесь нет сквозняков.

– Все отлично, спасибо, – покачал головой Маг.

– Вот и здорово, – отозвался Такумо, все еще не оторвавшийся от созерцания своей внутренней вселенной. – Кстати, ты уже отснял свою пленку? Мне не терпится поглядеть на эту загадочную Аманду.

Сквозь пращи и стрелы

Такумо встал поздно, полчаса избивал тренировочный манекен, затем еще полчаса провел в медитации, принял душ и оделся.

– Мне надо забрать мотоцикл. Не люблю я эти платные гаражи, поэтому во время отлучек оставляю его у приятеля. Езжай со мной, если хочешь, но мой Боливар не вынесет двоих, и ты можешь застрять там до конца недели. По будням все автобусы обычно безвылазно торчат в депо, а водители бессовестно треплют языками.

– Все автобусы?

– Хорошо, хорошо, оба автобуса. Маг рассмеялся.

– А что за мотоцикл?

– "Кавасаки-ниндзя", – ухмыльнулся Такумо. – Я вернусь до заката. – Он натянул кожаную куртку, ботинки, перчатки и надел шлем с тонированным стеклом. Весь затянутый в черное, Такумо стал похож на тень. – Если захочешь куда-нибудь сходить, то запри за собой дверь: проблем с тем, как проникнуть внутрь, у тебя все равно не появится.

* * *

Таменага оторвался от распечаток и поднял бесстрастное лицо.

– Вы уверены в этих цифрах?

Лэмм кивнул. Он мало разговаривал, даже с собственным боссом, в конце концов он хакер, а не трепло. Таменага вернулся к распечаткам.

– Отличная работа.

– Ерунда.

– Возможно, сегодня вы еще мне понадобитесь.

– Идет, – ответил Лэмм и вышел.

Таменага еще немного посмотрел на цифры и потянулся к телефону.

– Свяжите меня с дочерью.

– Да, господин.

Он положил трубку и позволил себе улыбнуться. Спустя несколько секунд раздался телефонный звонок.

– Харуко?

– Хай?

– "Пайрамус" все-таки получит свой контракт. Сенат дает добро на следующей неделе. Я немедленно начинаю игру на понижение, начинай скупать все что сможешь, когда цена опустится ниже двух двадцати трех. Если к понедельнику тебе не удастся собрать тридцать один процент, перезвони, я постараюсь оттянуть заседание Сената.

– Хорошо. Что-нибудь еще?

– Нет, не сейчас. Как дела у Накатани?

– Пока никаких проблем, но мне кажется, у него душа не лежит к делу.

Харуко очень старалась, чтобы ее слова не звучали укоризненно. Возможно, Накатани и не хватает инстинктов, делающих человека хорошим менеджером казино, но ей было известно, насколько он полезен семье Таменаги. Ей даже казалось, что он не выступал за убийство Тони Хигути; конечно, убийство было необходимо, чтобы сохранить лицо, но для бизнеса это плохой выбор, а для Сета Накатани бизнес священен. Что ж, хотя бы в этом они с Харуко подходят друг другу.

– Хигути будет непросто найти замену, – признал ее отец.

– Да, – мягко согласилась Харуко.

Когда ей удавалось убедить мужа остаться дома, он был хорошим любовником, умелым, раскованным, достаточно внимательным, почти настолько хорошим, насколько сам себя считал, – а у нее никого не было со дня похорон. Она задумалась, хороший ли любовник Накатани. С женой-американкой он развелся уже три или четыре года назад и не посещал ни одну девушку из отцовских караюки.

– У тебя есть предложения?

– Что? Нет... нет, не могу придумать.

– Ни один из менеджеров игрового зала не достоин повышения?

– Возможно... – нерешительно ответила Харуко.

– Хорошо, я сам посмотрю, кого можно будет поставить на его место. Перезвоню тебе завтра.

Таменага повесил трубку и потянулся к пульту. Телевизор, как всегда, был настроен на сводку коммерческих новостей. Таменага несколько секунд поглядел в экран, сунул руку за пазуху и коснулся плетенного из черных волос шнурка, висевшего на шее.

Небольшое сожаление, которое он испытал из-за гибели зятя, ничто по сравнению со смятением, охватившим его, когда Шэрмон украла талисман Хигути и сбежала. Талант игрока полезен в его деле, но Аманда тоже математик, талантливый математик, возможно, даже равный ему по способностям. Она стоит дюжины Тони Хигути... но Харуко никогда не смогла бы этого понять.

* * *

Такумо вернулся в пять, и вечер прошел без происшествий, если не считать небольшого препирательства на тему этики вегетарианства. Они посмотрели по телевизору «Ворона», затем начался «Человек с рентгеновским зрением». Маг уснул через несколько минут после того, как экран оккупировала «Эльвира – повелительница тьмы». Такумо удалось перекинуть через него спальный мешок, не разбудив, он приглушил звук и досмотрел фильм до конца, отжимаясь на одной руке во время рекламных пауз. Когда он выключил телевизор, Маг приоткрыл глаза:

– Что?..

– Спокойной ночи.

* * *

Их разбудил настойчивый стук в дверь. Маг посмотрел на часы, потряс головой и понял, что циферблат нарисован в зеркальном отражении. Немного поразмыслив о том, что это может означать – японскую привычку читать слева направо или просто голливудскую извращенность, – он решил, что в четверть восьмого утра его не должны занимать подобные вопросы. Когда стук раздался снова. Маг потянулся к штанам, но Такумо уже шел к двери. Он посмотрел в глазок и, пожав плечами, приоткрыл дверь.

– Да?

– Чарльз Такумо? – Было плохо слышно, но говорил, несомненно, полицейский. Маг натянул штаны.

– Да, это я.

– Мы можем войти? Такумо подумал и кивнул.

– Только подождите минутку, я не одет, как видите. – Он тихо закрыл дверь и обернулся.

– Настоящие копы? – прошептал Маг.

– Они выглядят вполне настоящими, – хмуро ответил Такумо.

Чарли сходил в спальню и вернулся в черном кимоно с вышитым на спине драконом. Уже у двери он прошептал:

– Извини, у меня нет запасного выхода, – и отпер замок.

– Спасибо, – сказал он, не освобождая проход. – Извините, но у вас есть ордер? А если нет, вы не могли бы разуться? От обуви татами вытирается.

Копы переглянулись.

– Нет, у нас нет ордера, – ответил наконец тот, что повыше и постарше. – Мы просто пришли задать вам несколько вопросов и, если вы не возражаете, предпочли бы не делать этого, стоя на пороге.

Такумо бесстрастно посмотрел на их ноги, а затем на лица. Через несколько секунд молчания старший из копов пробурчал под нос ругательство и нагнулся развязать ботинки. Младший все это время следил за Такумо, видимо, ожидая, что тот ударит напарника ногой в лицо.

К тому моменту, как они вошли, неся ботинки в руках, Маг успел одеться и собрать вещи.

– Тебе лучше поторопиться, – как ни в чем не бывало бросил Такумо, – иначе опоздаешь на автобус.

Блеф не удался. Старший коп сладко улыбнулся и спросил:

– Микеланджело Магистрале? – Он произнес фамилию как «Маджистрэйл», и Маг уже собрался его поправить, как понял, что клюнул на наживку.

– Да, – устало ответил он, – я Магистрале. Что вам нужно?

– Задать несколько вопросов. – Глаза копов подозрительно забегали.

Такумо осторожно отступил к кухне.

– Я как раз собирался заварить чай, вы не возражаете?

Младший из копов закатил глаза, старший улыбнулся.

– Собираетесь куда-нибудь, мистер Магистрале? – На этот раз он произнес имя почти верно.

Маг пожал плечами.

– Да, в Неваду. У меня там родственники.

– Проездом у нас?

– Да.

– Из Канады, не так ли?

– Да.

– Из Калгари?

– Да, сутки, нет, двое я провел в Калгари. Но в чем дело?..

– Вы знакомы с этой девушкой? – Коп протянул плохо сделанный, темный снимок, похожий на сильно увеличенную фотографию с паспорта. Лицо Аманды, но помладше, и волосы совсем короткие.

– Сложно сказать, – спокойно ответил Маг. – Фотографов, которые делают такие снимки, надо... кто она?

– Ее зовут Аманда Шэрмон.

– Значит, я ее встречал.

– В Калгари?

– Между прочим, нет. Прежде, чем я приехал в Калгари.

Коп обернулся к Такумо и метнул фото ему. Тот с легкостью его поймал:

– Нет.

– Что «нет»?

– Нет, я ее не знаю. Кто она?

Коп не ответил и снова обратился к Магу:

– Вы пойдете с нами в участок или мне вас арестовать? Если понадобится, я так и сделаю.

– На каком основании?

– Убийство, – ответил коп. – Идемте? – Он обернулся к Такумо. – Спасибо за предложение. То есть за чай. Как-нибудь в другой раз.

* * *

Смог висел густой серой тучей, становясь непрозрачным уже в двух кварталах; несколько секунд Маг глядел на бледный жемчужный солнечный диск и лишь потом понял, что это не луна.

– Так вы собираетесь сегодня покинуть город? – спросил тот коп, что был повыше. Маг не ответил. – Если собираетесь, то нам придется вас арестовать. На всякий случай.

– У меня есть право на адвоката?

Коп задумчиво почесал подбородок.

– Это хороший вопрос. Знаю, если бы мы действительно арестовали вас, но... Гарри, может быть, ты знаешь? – Гарри только крякнул, не сводя взгляд с дороги. – Гарри у нас изучает право. У вас есть свой адвокат?

– Нет.

– Никогда не был нужен?

– Нет.

Коп кивнул:

– Я не уверен, но спрошу у капитана. На вашем месте я бы не стал так волноваться, у нас просто несколько вопросов.

– Но если я отвечу неверно, меня арестуют?

– Что-то вроде того, – дружелюбно ответил коп. – Так вы из Нью-Йорка?

– Да. Из Бруклина.

– Бывали у нас раньше?

– Только проездом. – Маг выглянул в окно. Пешеходов оказалось больше, чем он ожидал. А ему говорили, что и Лос-Анджелесе никто не ходит пешком. Наверное, бездомные.

– Что вы делали в Канаде?

– Приехал в гости.

– В Калгари?

– Нет.

– Расслабьтесь. – Коп посмотрел в зеркало и улыбнулся. – У вас же нет причин беспокоиться, верно? Когда вы видели Аманду Шэрмон в последний раз?

Маг закатил глаза и закрыл их. В комнате для допроса все равно было не на что смотреть.

– В первый, последний и единственный раз я видел ее в Канаде, в Тотем-Роке, во вторник, девятнадцатого октября.

– Где находится Тотем-Рок?

– До него несколько часов пути на юго-восток от Калгари. Не знаю, в какой он провинции: в Альберте или в Саскачеване, но его нет почти ни на одной карте. Узнайте в «Грейхаунде», я приехал туда на их автобусе.

– С какой целью?

– Навестить подругу.

– Зачем? Она заболела?

– Нет, – покачал головой Маг, – ей просто было одиноко.

– Ее имя?

– Кэрол Ланкастер, Мэйпл-стрит, шестьдесят шесть.

– Адр... – Лейтенант захлопнул рот с легким хлопком.

Маг решил, что ему лет двадцать шесть – тридцать, у него грандиозные планы на будущее и очень ограниченное терпение. – Телефон?

Маг демонстративно медленно сунул руку в карман и вытащил записную книжку.

– Можно посмотреть? – спросил лейтенант. Маг открыл глаза и, пожав плечами, протянул ее лейтенанту. Он открыл на букве "Ш", разочаровался и перелистнул на "Л".

– Поищите на "К". Я обычно не связываюсь с фамилиями. Лейтенант переписал номер, открыл на букве "А", покачал головой, пробурчал что-то неразборчивое и вернул книжку.

– Нам известно, что вы справлялись об Аманде Шэрмон в больнице, университете и хостеле.

– Да.

– Зачем?

Маг пожал плечами.

– Ей тоже было одиноко? – Лейтенант не скрывал сарказма.

– Человек, которому приходится просить незнакомца оплатить билет на автобус, чтобы добраться до больницы, не слишком обременен друзьями. – Ответ Мага заставил лейтенанта покраснеть. – К тому же она была больна, по крайней мере все мне так говорили. Она не выглядела больной.

– Что у нее было?

– Ее подруга сказала, что лейкемия, но я не знаю, правда ли это. Ничего другого я не слышал.

– Ясно. Мистер Магистрале, зачем вы приехали в Калгари?

Маг решил не упоминать бандита.

– Чтобы навестить Аманду.

– Мисс Ланкастер знала об этом?

– Миссис Ланкастер, она разведена. Нет, не знала. Лейтенант кивнул:

– Медсестра в больнице утверждает, что вы назвались женихом Аманды Шэрмон.

Я не собирался этого делать, по-видимому, она меня неверно поняла. – Туту Мага не выдержали нервы – копы со всей их официальностью и угроза тюрьмы пугали его куда больше, чем призраки и наставленные пистолеты, а лос-анджелесское полицейское управление не славилось своей вежливостью. Он выпалил: – Слушайте, я бы смог оказать вам помощь, если бы вы объяснили, что, черт возьми, случилось! Те, кто привез меня сюда, сказали, что произошло убийство. Аманду убили? Лейтенант не ответил.

– Где вы были в ночь на двадцать второе? Это прошлая пятница.

Маг сделал глубокий вдох:

– В Калгари.

– Точнее?

– На старой квартире Аманды, адрес не помню. Ее соседка, Дженни Холдридж, вам все подтвердит, если она этого уже не сделала.

– Я еще ничего не проверял. У меня есть только дело, которое нам передала полиция Калгари. Это они добиваются, чтобы вас переслали в Канаду, но я не сделаю этого, если у меня не будет достаточных оснований. Полагаю, вы не собираетесь сейчас возвращаться в Канаду? Ваш отъезд был весьма поспешным.

– Я исчерпал все возможности.

– Что?

– Возможности найти Аманду Никто о ней ничего не знал.

– Вы не договаривались с ней встретиться?

– Я сказал, что, возможно, навещу ее в больнице.

– Но не сказали зачем.

– Наверное, по прихоти, – пожал плечами Маг.

– По прихоти?

– У меня не было ни планов, ни работы, мне было просто скучно. Она красива, фотогенична и обаятельна, я никогда не был в Калгари...

Он замолчал; лейтенант, казалось, принадлежал к тем людям, которые ни разу в жизни не отступают от намеченного пути ради прихоти. Меняя тактику без какой-либо надежды на то, что это поможет, Маг добавил:

– К тому же ей была необходима помощь. Друг.

Лейтенант бросил на него скептический взгляд и пожал плечами.

– Хорошо, мистер Магистрале. Вы арестованы, но передача вашего дела под юрисдикцию полиции Калгари откладывается. Вы имеете право хранить молчание...

* * *

Такумо расстегнул карман куртки Мага, вытащил оттуда парик, отнес его в спальню и запихнул в ящик с гримерными принадлежностями. Если больше ничто не поможет, можно будет сказать копам, что в этом парике он дублировал актрису.

Чарли сам не понимал, почему защищает Мага, с которым знаком всего три дня, и размышлял на эту тему, пока не вернулись копы. Гарри тащил рюкзак и футляр с фотоаппаратом в машину, а старший из копов любезно ждал, когда Такумо прочитает ордер.

– Вон та куртка тоже его?

– Да.

Коп кивнул:

– Что-нибудь еще осталось?

Такумо осмотрел комнату и покачал головой:

– Он путешествует налегке.

– Да, заметно. Спасибо. – Коп взял джинсовую куртку, обулся и сунул руку в карман.

– Вот, держите. Он сказал, что это ваше, просил меня передать. – Коп кинул Такумо ключ на веревочке и закрыл за собой дверь.

Такумо потрепал плетеный шнурок в пальцах и задумался.