Текст книги "Память льда"

Каллор буркнул что-то невразумительное. Воевода отпустил его. В шатре по-прежнему было тихо. Все смотрели на окровавленное лицо Каллора.

Дуджек Однорукий вынул из поясной сумки платок со следами мыльной пены и бросил его древнему тирану:

– На, утрись.

Мхиби подошла к бледной растерянной дочери и опустила ей руки на плечи.

– Умоляю, больше ни слова, – прошептала она.

Для Скворца Каллор, похоже, вообще перестал существовать. Повернувшись к Каладану Бруду, малазанец спросил:

– И все-таки, Воевода, что это за ребенок?

Серебряная Лиса дернула плечами, сбросив с них материнские ладони. Рхиви показалось, что дочка вот-вот бросится из шатра прочь. Но девочка вытерла рукавом глаза и с шумом втянула в себя воздух:

– Я сама отвечу на твой вопрос, дядюшка. – Она мельком взглянула на мать, потом обвела глазами остальных. – И вообще, за все должна ответить я, и только я.

Мхиби потянулась было к ней, но потом опустила руку.

– Надо принять все как есть, доченька, – с горечью сказала она, ощущая новую волну жгучего стыда.

«Девочка моя, ты должна простить… простить себя. Ох, духи нижнего мира, я не осмелюсь сказать это вслух. Я лишилась права что-либо тебе говорить. Потеряла его только что, когда не бросилась на твою защиту…»

Серебряная Лиса встала перед Скворцом:

– А теперь слушай правду, дядюшка. Я родилась от душ двух женщин. Одну из них ты знал очень хорошо. Ее звали Рваная Снасть. Другая душа принадлежала высшей имперской колдунье по имени Ночная Стужа. От нее самой остались лишь обгорелые куски плоти и обломки костей, но душу уберегли охранительные заклинания. Смерть Рваной Снасти… она наступила в пределах магического Пути Телланна… куда ее забросил один т’лан имасс.

Похоже, только Мхиби заметила, как вздрогнул знаменосец Артантос.

«Что, воин, услышал знакомые имена?» – промелькнуло у нее в голове. Однако у рхиви не хватало сил раздумывать сейчас над такими вопросами.

– А потом, дядюшка, – продолжала Серебряная Лиса, – случилось нечто неожиданное. Из далекого прошлого явились заклинатель костей и древний бог. Там был еще и третий, кто-то из смертных людей, но его душу я не помню.

Платок, которым Каллор все еще зажимал кровоточащую рану, немного заглушил его язвительные слова:

– Ха, Ночная Стужа! Ну никакого воображения… Неужели даже К’рул ее не узнал? Забавно…

– Они втроем, дядюшка, собрались, чтобы помочь моей матери – молодой рхиви, которая вдруг обнаружила, что носит в чреве необычного ребенка. Я родилась одновременно в двух местах: здесь, в племени рхиви, и в пределах магического Пути Телланна. – Девочка умолкла, словно бы ее оставили силы. Так она стояла несколько мгновений, плотно обхватив себя руками, а затем шепотом добавила: – Мое будущее принадлежит т’лан имассам.

Серебряная Лиса повернулась к Корлат:

– Т’лан имассы вновь собираются на Слияние, и в грядущей войне вам понадобится их могущество.

– Нечестивые домыслы! – прохрипел Каллор. Он отшвырнул платок. Окровавленное лицо бывшего Верховного Короля было совсем бледным. – Этого-то я и боялся, глупцы. Ох, до чего же вы глупы. Причем абсолютно все!

– Слияние, – произнесла Корлат, равнодушная к его злобствованиям. – Но зачем они собираются? Ради какой цели? Ты это знаешь?

– Мне еще предстоит это решить. Я родилась, чтобы повелевать ими. Всеми и каждым. Мое рождение и возвестило о Слиянии. Зов был обращен к каждому т’лан имассу. И теперь те, кто может, собираются. Они идут сюда: Слияние началось.

Голова у Скворца шла кругом. Раскол в ближайшем окружении Каладана Бруда. Тревожная новость. Но она не шла ни в какое сравнение со словами этой странной девочки… Мысли лихорадочно разбегались в разные стороны, и штабной шатер словно бы вдруг отступил в туман, а сам командор очутился в совершенно ином месте – в мире хитроумных планов, мрачных предательств и их непредсказуемых кровавых последствий – в мире, который он от всей души ненавидел.

Ему вспомнилось многое: осада Крепи, гибель сжигателей мостов, неудавшиеся попытки уничтожить Семя Луны. Битвы зримые и невидимые. Мерзостная паутина хитроумных ухищрений, которая только разъедала армию.

А’Каронис… Беллурдан… Ночная Стужа… Рваная Снасть… Скворец не сомневался, что их гибель целиком лежала на совести высшего имперского мага Тайскренна. Эх, швырнуть бы этот начертанный кровью список к его ногам и потребовать от мерзавца объяснений. Хотя какие там объяснения? Тайскренн покинул армию, ищи теперь ветра в поле. По правде говоря, Скворец (да и не только он один) ничуть не сожалел о бесследном исчезновении этого скользкого типа.

«Все думают, что Ласин, объявив войско Дуджека вне закона, полностью развязала нам руки… На самом деле это был изощренный ход, умело замаскированная ложь».

Только они с Одноруким знали правду; остальные верили, что их бросили на произвол судьбы: хитроумная уловка императрицы сработала.

Солдаты и офицеры были беззаветно преданы верховному кулаку. Командор от души надеялся, что и ему они тоже по-прежнему доверяют.

«А девчонка-то, похоже, тоже в курсе истинного положения вещей», – подумал он.

Скворец ничуть не усомнился, что перед ним – возродившаяся колдунья Рваная Снасть. Чародейка, которую он прежде знал, проглядывала тут и там: черты лица Серебряной Лисы, ее мимика и манера двигаться, этот сонный, все понимающий взгляд. Открытие было столь ошеломляющим, что командор пребывал в растрепанных чувствах. Ему требовалось время, чтобы свыкнуться с новой реальностью.

«Рваная Снасть… Будь ты проклят, Тайскренн! Преднамеренно или нет, но это ведь ты ее погубил!»

С Ночной Стужей Скворец знаком не был и знал о ней лишь по чужим рассказам. Возлюбленная теломена Беллурдана, Ночная Стужа владела силой Высшего Рашана, магического Пути Тьмы, и была среди избранников покойного императора. Подобно сжигателям мостов, она тоже стала жертвой чудовищного предательства…

Говорили, что характером Ночная Стужа напоминала лезвие меча: зазубренное, местами заржавленное, покрытое пятнами запекшейся крови. И это, безусловно, передалось девочке. Иногда мягкий, сонный взгляд, доставшийся ей от Рваной Снасти, вдруг становился жестким и колючим. И пусть жесткость в глазах Серебряной Лисы была адресована не ему, Скворец невольно поежился.

Он поежился и сейчас, вспомнив, как девочка посмотрела на Каллора.

«Боги, простите нам наши глупые игры».

А в Крепи его ждал Ганос Паран.

«Последний из тех, кого любила Рваная Снасть. Что я скажу капитану? Поверит ли он мне? Я и сам впервые про такое слышу: взрослая женщина мгновенно превратилась в новорожденного младенца, а тот за считаные месяцы стал десятилетним ребенком. Но я видел Серебряную Лису собственными глазами. Еще несколько месяцев – и ей будет все двадцать! Ох, Паран, может, это тоска по Рваной Снасти и горечь утраты гложут тебя изнутри? Только вот обрадуешься ли ты моим новостям?»

Малазанец еще некоторое время тщетно старался уяснить значение слов, произнесенных Серебряной Лисой, и что-то прочитать на ее лице, а затем мысли командора переключились на Мхиби. Несчастная женщина. До чего жестоко обошлись с нею боги. Двадцатилетняя старуха, которая не протянет и года, отдав всю себя дочери. Вот она, скрытая и страшная сторона материнства, о которой он вплоть до сегодняшнего дня даже и не подозревал.

В его воспаленном сознании всплыла последняя фраза Серебряной Лисы.

«Стало быть, т’лан имассы идут сюда: Слияние началось. Как будто нам и без них не хватало забот, – посетовал в душе Скворец. – Кому я должен верить? Только не Каллору. Этот мерзавец сам заслуживает слов, которыми пытался оскорбить Серебряную Лису. „Тварь“, „чудовище“, „недоразумение“… Будь у него возможность, он убил бы девчонку. Однако, как ни противен мне Каллор, в одном он прав: Серебряная Лиса только внешне кажется ребенком. На самом деле она – возродившаяся колдунья Рваная Снасть, женщина храбрая и честная. А также чародейка Ночная Стужа, служившая императору Келланведу. И в то же время она – новая правительница т’лан имассов, и вот это-то больше всего удивило и насторожило всех присутствующих на переговорах».

Скворец несколько раз моргнул, выбираясь из лавины мыслей, как из тяжелой дремы… В шатре сохранялась гнетущая тишина. Командор мельком взглянул на Серебряную Лису, все такую же бледную, с дрожащими руками, и сразу же поймал на себе взгляд Корлат. Их глаза встретились.

«А она на редкость хороша, эта женщина. Когда видишь такую красавицу, поневоле жалеешь, что зря ухлопал лучшие годы жизни. Почему она так на меня смотрит? Строит глазки? Вряд ли я интересую Корлат как мужчина. Она пытается сказать мне что-то совсем другое… – Вскоре он догадался. – Серебряная Лиса… она пока еще совсем ребенок. Кусок чистого пергамента, на котором можно написать все, что угодно. Я понимаю тебя, тисте анди».

Те, кто сейчас окажется рядом с Серебряной Лисой, смогут влиять на нее в ближайшем будущем. Корлат звала Скворца на разговор без свидетелей, и он принял ее приглашение. Как же ему сейчас не хватало Быстрого Бена. Этот продувной маг, уроженец Семиградья, сразу бы разобрался, что к чему. Скворец вновь вспомнил о Паране, и ему стало не по себе.

«Так что же я скажу тебе, капитан? Ведь, узнав про Серебряную Лису, ты наверняка захочешь с нею увидеться. И, клянусь Худом, мне придется устроить тебе эту встречу!»

Клюв Карги был широко раскрыт, но вовсе не от беззвучного смеха. Ее обуял ужас, какого она прежде еще не знала.

«Т’лан имасс и К’рул, один из древних богов! Только они знают правду о появлении великих воронов… Нет, теперь не только они. Провалиться мне в бездны Хаоса… эта Серебряная Лиса заглянула в мою душу и все там прочитала.

Беспечная, легкомысленная девчонка! Неужто нам придется защищаться от тебя, а заодно и от тех, кем ты станешь повелевать? Мы, великие вóроны, сами еще ни с кем не воевали. Неужели своими дурацкими откровениями ты заставишь нас объявить тебе войну?

Если только Рейк узнает… оправдываться будет бессмысленно. Разве мы своими глазами не видели пленения Увечного Бога? Разве нас не было там, когда он пал с небес?.. Ладно, допустим, мы появились из личинок на теле поверженного бога, ну и что? Почему мы должны нести на себе вечное проклятие? Почему забывают, что мы были надежными хранителями магии Увечного Бога? А сколько раз мы спасали мир, извещая его глупых обитателей о грядущих бедах? Наконец, если уж на то пошло, разве не мы принесли весть о Паннионском Домине, ставшем угрозой для всего Генабакиса?

Но мы еще не забыли древнюю магию и, если понадобится, обрушим ее на ваши глупые головы. Знала бы ты, девчонка, с каким огнем играешь, выбалтывая чужие тайны!»

Черные блестящие глаза Карги остановились на Каладане Бруде. Увы, мысли Воеводы были полностью скрыты от нее. Всегдашняя, такая знакомая ей маска.

«Ну что ты раскаркалась раньше времени? – одернула себя Карга. – Надо не паниковать, а хорошенько все обдумать. Вот и думай!

Во времена прежнего императора т’лан имассы были главной силой малазанской армии. Если бы не они, не завоевать бы малазанцам Семиградья. Потом Келланведа убили, союз с т’лан имассами развалился. Это-то и уберегло Генабакис от зверств бессмертных неупокоенных воинов, умеющих перемещаться, как пыль на ветру. И Каладан Бруд по той же причине мог сражаться с малазанцами на равных… Нет, тут я опять загнула. Разве не Бруд перетянул на свою сторону Аномандера Рейка и других тисте анди? И разве у него недоставало собственных сил? Проходит время, многое забывается, о многом просто не желают знать. А ведь Бруд – один из Взошедших. Его магический Путь – Тэннес, сила самой Земли, что служит домом для вечно спящей богини Огни. Вон какие руки у Бруда, здоровые и мускулистые. Только Воевода способен размахивать тяжеленным боевым молотом, что висит у него на поясе. Да он запросто может горы сокрушить. Каркни я такое вслух, меня бы назвали вруньей. А вы полетайте над восточными склонами Лейдеронского плато и сами посмотрите… Конечно, Бруд был тогда моложе и сил у него было побольше… Эх, Карга, тебе ли не знать? Сила обязательно притягивает другую силу. Так уж повелось испокон веков. С возвращением т’лан имассов равновесие опять нарушается.

Мои сородичи без устали кружат над Паннионским Домином. От тех земель, обильно политых кровью, исходит магическая сила, причем сила громадная. Но она скрыта густой завесой, сквозь которую нам не пробиться. Так какое же чародейство питает империю этого безумца?

А ведь эта болтливая девчонка знает. Все она знает, клянусь породившей нас плотью Павшего Бога. И Серебряная Лиса поведет т’лан имассов… в самое сердце Паннионского Домина.

Ты уразумел это, Каладан Бруд? Думаю, что да. Так что забудь про свой молниеносный удар! Собрался за несколько месяцев захватить Домин? Ха! Теперь ты понимаешь, что все намного серьезнее? Если миру опять понадобились т’лан имассы, то, значит, Паннионский Провидец куда опаснее, чем тебе казалось… Так с кем же нам все-таки придется воевать? И что вообще от нас останется?

А ведь Каллор не врет. Сгинуть мне в безднах Хаоса, этот древний тиран и впрямь знает какую-то страшную тайну Серебряной Лисы. Ну почему мне никак не проникнуть в его секреты?»

Мхиби подавила отвращение к себе, заставив уши прислушиваться к каждому слову дочери и к тому, что таилось в паузах между словами. Рхиви сгибалась под тяжестью откровений, которые нынче услышала. Духи предков, сколько же бед навлекала на свою голову ее бесстрашная девочка! Неожиданно Мхиби открылось и другое: Серебряная Лиса просила о помощи.

«Дочери нужны союзники. Я ей плохая помощница, и Серебряная Лиса сказала об этом во всеуслышание. Давнишние враги вмиг не станут соратниками, и моей девочке суждено быть мостом между обеими сторонами. На одной она родилась, а к другой обращается сейчас. Даже не она сама: это Рваная Снасть и Ночная Стужа взывают через нее к старым товарищам. Ответят ли те?»

Что думал Скворец, об этом рхиви оставалось только гадать. Может, он согласен с Каллором, осмелившимся назвать Серебряную Лису чудовищем? Мхиби заметила, как командор и Корлат многозначительно переглянулись. С чего бы это?

«Думай! – приказала она себе. – Здесь собрались полководцы. Сейчас они заняты тем, чем занимались всегда: оценивают и взвешивают положение, обдумывая свои и чужие ходы. Серебряная Лиса за считаные минуты оказалась в соперницах Каладана Бруда, Аномандера Рейка и Каллора. Понимает ли Дуджек Однорукий, с кем ему приходится иметь дело? Ведь, по большому счету, это Малазанская империя и его армия заставили объединиться столь разнородные силы… Кланы баргастов и рхиви, наемники из разных городов Генабакиса, тисте анди, Аномандер Рейк, Каладан Бруд и Каллор, не говоря уже о Багровой гвардии. Двенадцать лет все мы сообща сражались против малазанцев.

Теперь же и нам, и малазанцам угрожает новый враг, очень опасный и во многом неизвестный. Так ли крепки наши объединенные ряды, чтобы двинуться на Паннионский Домин? За словами того же Дуджека чувствуется растерянность.

Серебряная Лиса утверждает, что без помощи т’лан имассов нам не обойтись. Только злодей Келланвед мог заключить союз с этой чудовищной расой. Даже Каллора воротит при упоминании неупокоенных воинов. Похоже, едва созданный союз начинает трещать по швам, грозя рассыпаться. Ты слишком мудр, верховный кулак, чтобы не видеть этого и не терзаться сомнениями».

Однорукий полководец был первым, кто нарушил затянувшееся молчание. Он обратился к Серебряной Лисе и заговорил, тщательно подбирая слова:

– Т’лан имасской армией, которая воевала на стороне Малазанской империи, командовал Логрос. Из твоих слов явствует, что есть также и другие армии. Но нам о них неизвестно. Почему?

– Последнее Слияние происходило сотни тысяч лет назад, – ответила девочка. – Тогда совершился Ритуал Телланна, связавший этот магический Путь с каждым т’лан имассом. Этот обряд сделал их бессмертными. Жизненная сила всей расы слилась воедино во имя священной войны, которой предстояло длиться тысячи лет.

– Войны против яггутов, – с прежней язвительностью бросил Каллор. Кровь на его морщинистой щеке успела подсохнуть. – Не считая горстки тиранов, яггуты были мирной расой. Просто их существование помешало т’лан имассам.

– Не смей говорить о несправедливости, Верховный Король! – накинулась на него Серебряная Лиса. – Во мне живет память Ночной Стужи. Вспомни имперский магический Путь. Пока малазанцы не захватили его, ты безраздельно хозяйничал там. И чем окончилось твое владычество? Горами пепла и грудами обгорелых костей! Ты истребил там все живое! Полностью!

Лицо Каллора перекосилось.

– А-а-а, и ты тоже здесь? Только прячешься, наполняя голову этой девчонки ложными воспоминаниями. Затаилась, высокомерная дрянь. Ну, так я тебе тоже кое-что напомню: мое терпение долго испытывать нельзя. Сообразила, заклинательница костей? И к вам это тоже относится, Рваная Снасть и Ночная Стужа… Равно как и к тебе, милое дитя.

Мхиби видела, как побледнела Серебряная Лиса.

«Между ними существует… давняя вражда. И как только я раньше этого не замечала? Воспоминания прошлого. Что-то связывает Каллора с моей дочерью. Точнее, с одной из душ, живущих в ней».

– Отвечаю на твой вопрос, полководец, – продолжала девочка, глядя на Дуджека. – Логросу и подчиненным ему кланам доверили защиту Первой империи. Другие армии отправились штурмовать последние яггутские твердыни. Яггуты строили огромные ледяные преграды. Омтоз Феллак – это магический Путь Льда. Там необычайно холодно и почти нет жизни. Пойми, верховный кулак: магия яггутов угрожала всему миру. Вымерзали моря, исчезали звери и птицы. Каждую гору яггуты превратили в крепость. Белые реки льда сползали по склонам. Иногда толщина ледяного покрова достигала целой лиги. Тогда еще т’лан имассы были смертными, разобщенными племенами. Ледяные преграды оказывались для них непреодолимыми. Они голодали и умирали.

– Война с яггутами началась задолго до эпохи ледников, – перебил ее Каллор. – Они были вынуждены защищаться. Да и кто на их месте не стал бы этого делать?

– Став бессмертными, мы сумели легко пересекать любые преграды. Но победы над яггутами достались нам дорогой ценой. Ты ничего не слышал о других армиях просто потому, что одни из них были истреблены, а другие, возможно, и сейчас продолжают сражаться в каких-то далеких суровых краях.

Лицо верховного кулака исказилось гримасой боли.

– Однажды Логросовы т’лан имассы сами покинули Малазанскую империю и исчезли на пустошах Ягг-одана. А когда вернулись, их уже было значительно меньше.

Серебряная Лиса кивнула:

– И воины Логроса откликнулись на твой призыв?

– Пока не знаю. Знаю лишь, что они его услышали. Все, кто сможет, обязательно явятся. Я чувствую: одна их армия уже на подходе. Точнее, мне кажется, что я это чувствую.

«По глазам вижу, дочка: очень о многом ты умалчиваешь. Ты боишься, что, если вдруг расскажешь лишнее, твой призыв о помощи останется без ответа».

Дуджек повернулся к Каладану Бруду:

– Ну что, Воевода, не продолжить ли нам обсуждение похода на Паннионский Домин?

Бывшие враги вновь склонились над картой, не замечая Карги, которая примостилась на краешке стола и тихо каркала, слушая их слова. Мхиби взяла девочку за руку и повела к выходу. Корлат пошла вместе с ними. К удивлению рхиви, следом двинулся и Скворец.

В шатре было душно, и все обрадовались, оказавшись снаружи, где дул прохладный ветер. Лагерь баргастов не примыкал к лагерю тисте анди. Их разделяла довольно широкая полоса равнины. Когда все четверо оказались там, рхиви остановилась.

– Девочка, – сказал Скворец, – я вижу в тебе очень многое от Рваной Снасти. А что ты сама помнишь из жизни этой колдуньи?

– Я помню лица, – робко улыбнувшись, ответила Серебряная Лиса. – И ощущения, связанные с каждым из тех людей. С тобой, командор, мы тогда были союзниками. Думаю, и друзьями тоже…

Скворец низко наклонил голову:

– Да, это правда. А Быстрого Бена ты помнишь? А других солдат моего взвода? Может, ты знаешь, что случилось с Локоном? С магом Тайскренном? И как насчет капитана Парана?

– Быстрый Бен, – неуверенно прошептала девочка. – Он маг, да? Из Семиградья… очень скрытный… – Она снова улыбнулась. – Ну конечно, Быстрый Бен мой друг… А вот Локон – нет. Он злой и опасный… он причинил мне боль.

– Локон мертв.

– Одной угрозой меньше… Тайскренн?.. Недавно я где-то слышала это имя… Высший маг, Ласин очень ему доверяла… Когда я была Рваной Снастью, мы с ним часто ссорились. И когда я была Ночной Стужей – тоже. Ему нельзя верить. Этот человек способен на предательство… Где он сейчас… не знаю.

– А капитана Парана ты помнишь?

Что-то в вопросе малазанца насторожило Мхиби.

– Мне очень хочется снова его увидеть, – ответила Серебряная Лиса, отводя глаза.

– Паран сейчас в Крепи, – пояснил командор. – Конечно, это не мое дело, но я прошу тебя подумать о возможных последствиях вашей встречи…

Чувствовалось, что слова даются Скворцу с трудом.

«Духи предков! Значит, капитан Паран был возлюбленным Рваной Снасти. Как же я раньше не догадалась? Конечно, в ней живут души двух взрослых женщин…»

– Доченька… – начала она.

– Не отговаривай меня, мама! Мы ведь однажды видели его. Помнишь, когда гнали стада бхедеринов на север? Тот самый малазанский воин, что не побоялся наших копий? Я уже тогда узнала его и поняла, кто передо мной.

Серебряная Лиса повернулась к Скворцу:

– Паран тоже все знает. Передай ему, что я здесь. Обязательно расскажи.

– Ладно, расскажу. – Чтобы не встречаться с собеседницей глазами, Скворец принялся рассматривать лагерь баргастов. – Сжигатели мостов… они все равно придут сюда. Теперь Паран ими командует. Быстрый Бен и Молоток будут рады возобновить знакомство с тобой.

– Говори правду, командор. Ты хочешь, чтобы они взглянули на меня и решили, достойна ли я вашей поддержки, да? Не бойся, я не стану этому противиться. Во многом я и сама себя не понимаю. Мне даже любопытно: что они во мне увидят?

Скворец усмехнулся:

– Узнаю́ честность и прямоту Рваной Снасти. Она не любила плести словесные кружева и ходить вокруг да около.

– Командор, мы хотели поговорить, – напомнила ему Корлат.

– Да, помню.

Тисте анди повернулась к Мхиби и Серебряной Лисе.

– Не будем вам мешать, – улыбнулась она. – Сейчас мы покинем вас.

– Конечно, – пробормотала рхиви, с трудом сдерживая напор овладевших ею чувств.

«Стало быть, тот самый воин, который не побоялся наших копий… Да, девочка, я помню его… Я получила ответ и вместе с ним – тысячу новых вопросов. Никогда еще я не чувствовала себя такой дряхлой».

– Идем, доченька. Мне ведь еще предстоит многому тебя научить. А времени у нас осталось мало.

– Да, мама. Идем.

Скворец некоторое время молча смотрел им вслед.

– Девочка была слишком откровенной, – наконец сказал он. – Мы только-только начали латать брешь давней вражды… а тут вдруг такие необдуманные слова.

– Да, – согласилась Корлат. – Но она находится во власти древних знаний т’лан имассов. Этим знаниям много тысяч лет. Трудно представить, сколько всего повидали представители этой расы… Падение Увечного Бога, появление тисте анди. Они были свидетелями того, как драконы навсегда скрылись за завесой Старвальда Демелейна.

Женщина умолкла. Ее глаза подернулись пеленой.

– Оказывается, великие вóроны бывают очень суматошными.

Корлат улыбнулась:

– Карга уверена, будто мы не знаем тайну появления ее сородичей. Они стыдятся своего происхождения. По какой причине – до сих пор не пойму. И Рейку, и остальным тисте анди… все равно. Мы безразличны к вопросам морального свойства.

– Так чего же они тогда стыдятся?

– Великие вóроны – не просто громадные птицы. Падение на землю существа, впоследствии прозванного Увечным Богом… О, это было жестокое действо. От него отрывались куски огненной плоти, способные сжечь целые континенты. Другие куски были обречены гнить на дне глубоких ям, которые сами же и пробили. Вот из этих-то гниющих кусков и родились великие вóроны, унаследовавшие частицы магической силы Увечного Бога. Ты видел Каргу и ее сородичей, командор. Они кормятся чародейством. Любые магические атаки против себя воспринимают как лакомство, на котором только жиреют. Карга у них вроде матери. Она родилась первой. Рейк верит в ее… особую силу, потому и держит подле себя вместе с остальным выводком.

Корлат замолчала. Чувствовалось, что ей хочется о чем-то спросить малазанца.

– Тогда, в Даруджистане, мы схлестнулись с одним из ваших магов…

– Как же, помню. Это Быстрый Бен. Он скоро будет здесь. Мне очень интересно, что он думает обо всех сегодняшних сюрпризах.

– Ты уже называл его имя, когда говорил с Серебряной Лисой… Знаешь, меня тогда просто восхитили его магические способности. Буду рада познакомиться с ним лично. – Их взгляды снова встретились. – И знакомству с тобой, командор, я тоже очень рада. Серебряная Лиса не покривила душой, сказав, что доверяет тебе, она говорила правду. И я тебе доверяю.

Скворцу стало неловко.

– Мы не так часто встречались, чтобы я мог заслужить подобное доверие, Корлат. Но очень надеюсь его оправдать.

– Ты ведь был другом Рваной Снасти. Я никогда не видела эту колдунью. Могу лишь догадываться, что она обладала удивительными способностями. И теперь они все сильнее проявляются у Серебряной Лисы.

Скворец медленно кивнул:

– Рваная Снасть была хорошим другом… всем нам.

– А много ли тебе известно об обстоятельствах, которые привели к переселению ее души?

– Совсем мало, – вздохнул командор. – О смерти Рваной Снасти мы услышали от Парана. Капитан наткнулся на ее… останки. Она умерла в объятиях Беллурдана – высшего мага из расы теломенов. Беллурдан искал место на равнинах, чтобы похоронить свою подругу Ночную Стужу. Рваная Снасть самовольно сбежала из Крепи. Скорее всего, Беллурдану велели найти ее и вернуть назад. Все было именно так, как и утверждает Серебряная Лиса, насколько я могу судить.

Корлат отвернулась и надолго замолчала. Когда же она вновь заговорила, то задала вопрос, столь простой и очевидный, что у Скворца бешено заколотилось сердце.

– Смотри, что получается. В этой девочке живут души двух колдуний – Рваной Снасти и Ночной Стужи. Стало быть, обе они тогда не сгинули в небытии. Но куда же в таком случае делся Беллурдан?

Командор растерянно покачал головой.

«Боги, если бы я знал ответ…»