Текст книги "Игра снайперов"

Глава 17

Дирборн

– Только не геройствуйте, Дженет, – сказал Ник Мемфис. – Договорились?

– Да.

Дело было неподалеку от Дирборна, в малолюдной промзоне, где рабочая группа «Марджори Доу» арендовала офисное здание в складском комплексе неподалеку от железнодорожных путей. На собрании присутствовали все, включая технических специалистов и нескольких спецназовцев – их Хьюстон одолжил у полиции штата. Спецназовцы явились в кабинет в повседневной одежде: экипировка понадобится им лишь после того, как в игру включится Дженет Макдауэлл.

– Миссис Макдауэлл, давайте повторим все еще разок, – попросила агент Чендлер. Эта милая девушка – им с Бобом уже доводилось работать вместе – со временем превратилась в настоящую красавицу, хоть и делала вид, что не знает об этом. Ее подключили к работе, когда все наконец пришли к выводу, что без миссис Макдауэлл не обойтись. Однако для этого Свэггеру пришлось проявить чудеса красноречия.

– У нее нет нужной подготовки. Ну как можно отправлять на такое задание необученного человека, и притом гражданского? Любая ее ошибка будет стоить нам всей операции, – спорил Ник. – Напомню, что это секретное дело самого высокого уровня. У миссис Макдауэлл нет допуска к подобной информации, а у нас нет времени, чтобы провести все нужные проверки. Более того, ЦРУ занесло ее в список чокнутых. Стоит им узнать, что мы взяли ее в компанию, и у них появится масса вопросов. Вопросы будут не из приятных, и все это грозит межведомственными стычками и выходом ситуации из-под контроля.

– В политике я не разбираюсь, – сказал Свэггер. – И вряд ли она имеет отношение к нашему делу. А если имеет, давайте притворимся, что это не так. Просто скажем миссис Макдауэлл, что мы проводим спецоперацию, связанную с Джубой, а подробности ей знать не положено. Ее это вполне устроит, и она непременно согласится помочь.

– Понимаю, ее рассказ взял тебя за душу, ты ей сочувствуешь – как и я, и все остальные – и думаешь, что участие в поимке Джубы благотворно скажется на ее психике. Но твоя миссис Макдауэлл – человек необученный и неопытный, отправлять ее на такое дело крайне рискованно. Того и гляди провалит всю операцию. По-моему, ты сентиментальничаешь.

– Может быть, но давай трезво посмотрим на вещи: мы же не посылаем ее взорвать мост или выкрасть чертежи бомбардировщика «экс-одиннадцать». Она ходит в мечети уже четырнадцать лет и прекрасно знает, как там все устроено. Ее задача – посмотреть, нет ли чего необычного, не привлекая к себе лишнего внимания. Мечетей слишком много, нам некогда их проверять. Она поможет нам сэкономить несколько дней, а то и недель. Представь, что мы сумеем взять Джубу прямо здесь, в Дирборне. Это же идеальный вариант!

Гольд был настроен скептически:

– Бывали случаи, когда увлеченный любитель приносил огромную пользу. Бывали и другие, когда такой человек обращал триумф в катастрофу. Поскольку речь идет о гражданке США, я бы сказал, что не имею своего мнения.

– Эти люди – не дилетанты, – продолжил Ник. – Они безжалостны, жестоки и готовы убивать неверных, ведь для них это не грех. Бедняжке запросто перережут горло.

– Мы можем прикрыть ее со всех сторон, – сказал Свэггер. – Нужен ли ордер, если жизни агента грозит опасность?

– Хьюстон? – спросил Ник.

– В экстренном случае можно получить устное разрешение, – ответил Хьюстон. – Такое бывает, хоть и нечасто. Но представьте: нам понадобилось разрешение, а единственный судья, способный его дать, ушел в кино.

– Черт, слишком опасно, – сказал Ник. – В случае гибели гражданского лица скандал будет крупнее, чем если мы упустим Джубу. А если действовать без ордера, мы не доведем дело до суда.

– Верно, но Израиль может запросить экстрадицию на основании инцидента с автобусом. Если мы возьмем Джубу, никуда он не денется.

Обсуждение казалось бесконечным, ведь административные проволочки – и это непреложный факт – чаще всего объясняются не пробелами в планировании или техническими трудностями, а человеческим фактором. Но решающую роль сыграл даже не он, а фактор времени: если Джуба в Дирборне, он недолго пробудет там.

– Нужно разработать для нее легенду, – сказал Ник. – Давайте думать какую.

Чтобы решить вопрос с безопасностью Дженет, в рабочей группе появился еще один человек – агент Чендлер.

– Завтра после обеда я приеду в Дирборн и поселюсь в гостиницу «Холидей» под именем Сьюзен Абдулла, – начала Дженет. – Вот моя легенда: тридцать лет назад я вышла замуж за Салима Абдуллу, иракца-психиатра. Мы жили в Балтиморе, штат Мэриленд, у мужа была частная практика. Вскоре после свадьбы я приняла ислам. Муж научил меня кое-как изъясняться по-арабски. Он радикализировался после теракта одиннадцатого сентября. В две тысячи двенадцатом отправился в Багдад волонтером от Международного Красного Полумесяца и погиб в результате американского ракетного удара. В Мекку мне путь заказан, поэтому я приехала в Дирборн, чтобы помолиться в Американском исламском центре, самой большой мечети в США. Для меня это единственный способ стать ближе к Аллаху и почтить память мужа, ведь в его родной Ирак мне тоже не попасть. В мечети я впервые. Итак, в списке пять мечетей, мне нужно посетить каждую и проверить, нет ли в них чего-нибудь подозрительного. Речь идет только о наблюдении: не смотреть в глаза, не задавать вопросов, не открывать закрытых дверей, не ходить по коридорам, не спускаться в подвалы. Собирать информацию самым естественным образом. В кромку моего хиджаба вошьют бусинку с джипиэс-маячком. Если моя жизнь окажется в опасности, я раздавлю бусинку, передатчик выйдет из строя, вы поймете, что дело нечисто, и группа быстрого реагирования – она будет неподалеку – ворвется в мечеть. Угроза сотруднику полиции.

– Весьма неплохо, – кивнула Чендлер.

– Большое вам спасибо за такую возможность, – сказала миссис Макдауэлл. – Понимаю, вы не можете рассказать, что к чему. Но предположу, что дело важное, и я буду рада сыграть свою роль.

Разумеется, не прошло и нескольких минут, как она нарушила все эти правила. Чересчур внимательно осматривалась в мечетях. После омовения и молитвы в тщательно изолированном женском зале вставала и принималась разгуливать по коридорам. Открывала двери, ведущие в чуланы, поднималась и спускалась по лестницам, заглядывала к мужчинам, заходила в офисные помещения, комнаты для отдыха, тренажерные и баскетбольные залы – обязательные атрибуты современного американского молельного дома, который также является общественным центром. В этом мире Дженет, как обычно, находилась под защитой своего хиджаба. Она высматривала крепких охранников, и в первых четырех мечетях таких не оказалось. Она расспрашивала других женщин об изменениях в работе мечетей и необычной активности в ночные часы, когда все должно быть тихо. Интересовалась, вовремя ли зовут на молитву и не приносят ли в мечеть каких-то необычных посылок. Женщины охотно сплетничали, и проблем у нее не возникло. Главное, никто не обращал на нее никакого внимания, а значит, в мечетях было нечего скрывать. Она побеседовала с двумя имамами. Оба оказались милейшими образованными людьми, охотно вступили в разговор с новообращенной американкой и выразили глубокое сожаление по поводу судьбы доктора Салима Абдуллы, трагически погибшего в Багдаде под американским ракетным ударом.

Наконец она пришла в последнюю мечеть, очередное здание с куполом и крыльями для административных помещений. Эта мечеть не выглядела ни роскошной, ни захудалой. Она не была витриной радикального ислама с сердитым молодым имамом в синих джинсах и юными бездельниками, разглагольствующими о джихаде. Степенная, дремлющая, ничем не примечательная. Несмотря на то что время вечернего намаза миновало и на Дирборн опустилась тьма, Дженет вошла в сумрачный зал и тут же заметила трех женщин, совершавших омовение. Присоединившись к ним, Дженет завязала разговор, и все было вполне неплохо, пока одна из женщин не заметила:

– Ты задаешь слишком много вопросов, сестра.

– Люблю узнавать про новые места, – сказала Дженет, – а этот город почти как храм. Ходить по здешним улицам, заглядывать в магазины, слышать возвещение азана… Это все равно что посетить Мекку, вот только мне там никогда не побывать.

– Многие из наших мужчин недоверчивы. Поэтому наслаждайся близостью Аллаха, но к мужчинам близко подходить не советую. Имама аль-Тарика охраняют серьезные парни. Говорю это для твоего же блага. Если заметят, что я с тобой беседую, у меня могут быть неприятности. Храни тебя Аллах, сестра.

С этими словами женщины ушли, и Дженет осталась одна.

Немного подождав, она надела носки и повернулась к молитвенному залу, где распростерлись на полу несколько одиноких фигур. Никто не обращал на нее внимания. Казалось, в мечети нет ни единой живой души.

Она вошла в зал, опустилась на коврик во внешнем круге и принялась истово восхвалять Аллаха. Будь здесь наблюдатели, они не усомнились бы в ее искренности. Дженет молилась и верила, что цели ее, пусть даже отличные от целей ее единоверцев, добродетельны в глазах истинного Аллаха. Пробыв там несколько минут, она почувствовала, что находится под Его защитой.

Дженет поднялась и направилась было к выходу, тут же свернула к женской уборной, вошла в нее, умылась, успокоилась, прислушалась, но ничего не услышала. В здании было совершенно тихо. Покинув уборную, Дженет направилась не налево, к двери, а направо, в коридор. Там было пусто.

Она двинулась вперед – неуверенно, как будто заблудилась, – и по пути приоткрывала двери. За каждой было что-то вроде офиса и никаких других коридоров. Наконец она приблизилась к лестнице.

«Не делай этого, Дженет, – думала она. – Не надо».

Но она все равно это сделала – может, проверяла свое мужество, может, по иным причинам.

На втором этаже не оказалось ничего интересного: еще один офисный коридор с дверями по обе стороны, где имам заправляет своим предприятием, составляет графики посещения больных и убогих, утешает страждущих, инвентаризирует домашнюю выпечку, которая пойдет на продажу, и считает деньги – примерно так же, как любой священник в любом американском молельном доме. Она, задумавшись, пошла назад к лестнице, но тут же встрепенулась: по лестнице поднимался человек. Через секунду перед ней стоял молодой чернокожий парень с коробкой в руках.

В коробке была пицца.

– Где я могу найти Могдушани? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Дженет. – Наверху никого нет. Наверное, на первом этаже.

– Спасибо, мэм. – Он развернулся и побежал вниз.

Кто-то заработался допоздна и решил перекусить – разумеется, пиццей, чем же еще. И все равно… как-то странно. С какой стати заказывать пиццу в мечеть – тем более что рабочий день давно закончился? Значит, здесь есть не только молящиеся?

Судя по запаху, «маргарита» – томаты и сыр. Террористы? Джуба, Багдадский снайпер? Вниз, быстрый взгляд назад, на всякий случай. Поворот, очередной коридор – пусто, – еще поворот и…

– Вам помочь, сестра?

За поворотом был араб в повседневной одежде.

– Я просто заблудилась, – сказала она. – Ищу выход.

– Сюда. Я провожу.

– Хвала Аллаху.

– Преславен Аллах.

Он проводил ее к лестнице, где она снова встретилась с разносчиком пиццы.

– Эй, спасибо, – еще раз сказал чернокожий парень и ушел.

– Вы уже были здесь? – спросил, остановившись, араб.

– Да, бродила, искала выход и столкнулась с этим юношей. Вообще-то, я ему ничем не помогла. Сказала просто, чтобы шел вниз.

– Но что вы делали наверху?

– Говорю же, заблудилась.

На мгновение араб задумался, счел этот ответ сомнительным и сказал:

– Пожалуй, вам нужно встретиться с имамом.

– Ой, не хотелось бы его беспокоить. Я всего лишь человек с улицы. Сейчас уйду, и все.

Лицо араба затуманилось.

– Не хочу вас обидеть, но здесь что-то не так. Должен попросить вас пройти со мной. Нужно убедиться, что имама это устраивает.

– Устраивает? В каком смысле? Слушайте, я просто заблудилась, и…

– Прошу, мэм, – он взял ее за локоть, – пойдите мне навстречу, или имам очень сильно на меня разгневается.

Он не применял к ней силы, но и не отпускал ее руки. Дженет чувствовала, что он твердо намерен выполнить задуманное. Она слабо отнекивалась, но араб проявил настойчивость и повел ее по коридору, потом по еще одному. Наконец они оказались в самом обычном офисе. Здесь не было ни ручных гранатометов, ни снайперских винтовок, лишь два стола – один в беспорядке, другой нет. Араб попросил ее присесть, после чего исчез. Дверь заперта? Дженет в плену? Но проверять не стоит, это будет выглядеть слишком подозрительно, так ведут себя шпионы. Поэтому она просто сидела, ждала и слушала, как колотится сердце.

Он вернулся:

– Прошу за мной.

– Да, конечно, – сказала она, пошла за ним и наконец оказалась в богатом кабинете имама Имира аль-Тарика. Тот сидел за столом – в служебном одеянии, но с непокрытой головой. Красивый бородатый мужчина лет сорока пяти, лицо, как и положено имаму, серьезное и благочестивое, но во взгляде карих глаз – ни тени религиозного фанатизма.

– Прошу, мэм. – Он указал на стул. – Нам не нравится, что по мечети разгуливают незнакомцы. Разумеется, секретов у нас нет, но, увы, есть враги. Многие неверующие винят нас в том, над чем мы не властны.

– Уверяю вас, имам, у меня нет никаких тайных планов. Я пришла, чтобы помолиться.

– Вы не могли бы показать какие-нибудь документы?

Она протянула ему сумочку:

– Вот, пожалуйста, можете все посмотреть. У меня тоже нет секретов. Надеюсь, что не обидела вас.

Он взглянул на водительское удостоверение:

– Миссис Абдулла. И все же в вашей внешности нет ничего арабского.

– Мой муж был арабом. Под его покровительством я пришла к вере.

Она рассказала ему свою легенду.

– Примите мои соболезнования, сестра. Многие умерли, не заслужив смерти. Это чума наших дней.

– В мечети, большой или маленькой, я обретаю покой, – сказала она. – Мне здесь нравится, и пустота в сердце становится не такой невыносимой.

– Аллах милостив и милосерден.

– Хвала Аллаху, он всегда ко мне милосерден.

– Мой помощник проверит ваше удостоверение. Надеюсь, вы не против?

Отличные новости. Ее легенду разработали профессионалы самого высокого уровня. Дженет была уверена, что документы выдержат любую проверку.

– Ну разумеется. Я сама должна была это предложить, чтобы сэкономить ваше время, имам.

Он нажал на кнопку. Вошел помощник, забрал удостоверение и удалился.

Начался непринужденный разговор. Первый раз в Дирборне? Как вам самая большая мечеть в США? В Детройт лучше не ездить, там опасно.

Беседа продолжалась. Похоже, имам никуда не спешил. Уверенная, что все будет в порядке, Дженет с легкостью отвечала на пустые вопросы. Ей обещали, что документы не вызовут подозрений, что легенда пройдет любую проверку, и вскоре ее отпустят на все четыре стороны.

Снова пришел помощник и что-то шепнул имаму. Тот, кивнув, опять повернулся к Дженет. Она услышала, как в кабинет вошли еще трое мужчин.

– Признаться, я сбит с толку, – сказал имам. – Да, имя вашего мужа указано в списке психиатров штата Мэриленд, а рядом – дата его смерти. На первый взгляд все в порядке. Но…

– Какие-то проблемы?

– Мой помощник очень хорошо владеет компьютером. Мы стараемся не отставать от времени. Как бы то ни было, он просмотрел базу данных социального страхования и нашел там сорок женщин по имени Сьюзен Абдулла, но никто из них не живет ни в Балтиморе, ни в его окрестностях. Вы недавно переехали?

– Нет-нет. Наверное, номер социального страхования указан под девичьей фамилией. Я нигде не работала с тех пор, как вышла замуж. Хотела стать хорошей женой, достойной мусульманина.

– Это впечатляет. Вы не против, если мы проверим вашу девичью фамилию?

– База социального страхования – разве она открытая? Или вы нелегально взломали ее? Очень не хотелось бы, чтобы из-за меня у вас возникли неприятности. Знаете что? Давайте лучше вызовем полицейских. Уверена, что их проверка будет даже лучше вашей и они подтвердят мою личность. Мне не хотелось бы разглашать номер моей страховки. Муж категорически запретил мне это делать. Это же не какой-то пустяк, а серьезная информация.

– Не могу не обратить внимания, что вы на первый взгляд ведете себя открыто, но на самом деле юлите.

– Я хочу пойти вам навстречу, но у вас нет права удерживать меня против моей воли. Можете вызвать полицию, и, если объяснения полицейских вас не удовлетворят, подайте на меня в суд за незаконное проникновение. Это будет пустая трата времени, и вашего, и моего, но я понимаю, что вы озабочены безопасностью мечети, и с радостью дождусь приезда полиции. Можем еще немного поговорить про Дир…

– Видите ли, вдруг кто-то готовит нападение на мечеть, а вас послали в разведку? Допустим, мечеть хотят взорвать, но не знают, где лучше заложить бомбу. А вы собрали такую информацию. Не могу исключить, что вы серьезно подготовились к сегодняшнему визиту в мечеть.

Ее захлестнула ледяная волна страха. Дженет уже бывала в подобных ситуациях, и всякий раз они заканчивались плачевно: ее били и насиловали, причем с особой жестокостью.

– Сэр, прошу вас, умоляю, я не террористка, не фанатичка, я простая американка, которая нашла путь к вере и до сих пор оплакивает гибель мужа, разве что иной раз веду себя нелогично. Я сама знаю, из-за этого у меня постоянно бывают неприятности. Понимаю, что мое путешествие по мечетям в поисках лекарства для души может показаться бессмысленным, но я ничего не могу с собой поделать.

На какое-то время имам задумался.

– Я оказался в незавидном положении, миссис Абдулла. Увы, у меня есть обязательства перед мечетью и ее прихожанами, и они перевешивают обязательства перед вами. Вы же понимаете, верно? Поэтому начнем с самого начала. Пожалуйста, дайте мне факты, которые мы сможем проверить. Это займет какое-то время, но я бы хотел, чтобы вы побыли здесь, пока мы не убедимся, что вы не представляете для нас опасности. Или же признайте, что вы агент ФБР и тайком проверяете мечеть на основании каких-то разведданных. Тогда мы с легкостью развеем ваши подозрения – в США о мусульманах распускают много ложных слухов, и сделать неверные выводы проще простого, – после чего вы сможете идти своей дорогой. Согласитесь, так будет лучше всего.

– Но это неправда. Я не имею отношения к ФБР, не знаю никаких разведданных, я просто…

– Хватит, – сказал имам. – Я не хотел бы выходить за рамки приличий, но вы сами меня провоцируете своим отвратительным поведением. Еще раз прошу: пожалуйста, не надо меня провоцировать.

Дженет думала, что можно противопоставить всему этому – то, что смутит их, замедлит их действия, собьет с толку, – но ничто не шло в голову. Страх нарастал, ее обуревало желание попросить пощады. Новых побоев она не вынесет. В прошлый раз она чуть не умерла. Но вместо этого она сказала – неожиданно даже для самой себя:

– Вы можете подвергнуть меня пыткам. Я не против.

Свэггер смотрел на маячок. Уже целый час миссис Макдауэлл не двигалась с места.

– Ну ладно, – сказал он, – допускаю, что у нас возникли сложности.

– Может, она помогает украсить зал для танцевального вечера, – предположил Ник.

Оба уставились на экран монитора с маячком миссис Макдауэлл.

– Где отряд? – спросил Свэггер.

– Курсирует вокруг здания, – ответила Чендлер. – Стоит мне дать отмашку, и через минуту наши люди будут в мечети.

– Погодите, – сказал Ник. – Ребята, у нас маловато информации для рейда.

– Во-первых, она пробыла в здании уже больше двух часов, – возразил Свэггер. – Во-вторых, она не в молитвенном зале, а в административном крыле. Ее или допрашивают, или держат взаперти.

– Может, она смотрит с детишками бейсбол. Надеется услышать что-нибудь интересное.

– Не нравится мне все это.

– У нас под ногами очень тонкий лед, – сказал Ник. – Это не открытый бой, где у тебя только одна задача – выполнить приказ. Это самый центр американского города, на дворе две тысячи восемнадцатый год, и здесь другие правила. Нельзя просто взять и отправить в мечеть парней в броне и с автоматами «Хеклер и Кох». Ребята там смекалистые, через пару секунд позвонят куда надо, еще через несколько секунд в мечеть нагрянут адвокаты, а через пару минут – телевидение и свободная, чтоб ее, пресса. И вот мы обгадились по полной программе, рабочую группу «Марджори Доу» с позором распускают.

– Зато спасем жизнь этой женщине, так что какая разница? Что скажете, Хьюстон? – спросил Свэггер у человека из Детройта.

– В этом городе лучше не торопиться. Один неверный шаг, и считайте, что взорвали гранату с дерьмом. Забрызгает всех в этой комнате, да так, что вовек не отмыться.

– Добавлю, – сказал Ник, глядя на Боба, – что эта женщина слишком уж взяла тебя за живое, и поэтому ты решил, что ей грозит опасность. И еще, ты повидал столько битв, что для тебя вся жизнь – сплошная битва. Очень не хотелось бы принимать решение на основании таких неубедительных доказательств. Не забывай, мне еще отдуваться на разборе полетов.

– Справедливо. И ты запросто можешь оказаться прав. Чендлер?

– Не втягивай ее в это, – сказал Ник. – Она, как младший сотрудник, обязана действовать в соответствии с правилами Бюро. Чендлер, можете не отвечать.

– Да, сэр, но я отвечу. Мистер Свэггер, я агент ФБР до мозга костей. Если мой непосредственный начальник, то есть агент Мемфис, примет решение, я беспрекословно с ним соглашусь. Точка, конец связи.

– Она славный морпех, – заметил Свэггер, – но мы и так это знали.

– Мистер Гольд, – сказал Ник, – у вас опыта больше, чем у любого из нас. Прошу, присоединитесь к обсуждению. Скажите, что вы думаете.

– В Израиле дело обстоит иначе: когда речь заходит о противодействии терроризму, суды и СМИ встают на сторону правительства. Поэтому не могу ничего посоветовать. У вас здесь свой контекст и множество уникальных нюансов.

– И все же вы должны что-то сказать, – настаивал Ник. – Извините, но вы здесь в качестве консультанта, и если отказываетесь давать советы, от вас нет никакого толку.

– Тогда скажу так: взведите курок, прицельтесь, но пока не трогайте спусковой крючок.

– Ладно, – сказал Ник. – Хьюстон, звоните прокурору и получайте устное разрешение, чтобы, если дело дойдет до рейда, наши парни заняли мечеть за несколько секунд.

– Велю им перебраться поближе, – добавила Чендлер. – Чтобы сократить время на реагирование.

– Правильное решение, – кивнул Свэггер. В голове у него защелкали затворы МП5.

– Сестра Абдулла, это попросту смешно.

– Вовсе нет. Я хочу, чтобы вы убедились в моей невиновности. Проще всего сделать это через сильную боль. Я не боюсь боли. Вера поможет быстро забыть о ней. Если вы изобьете меня до того состояния, в котором люди не способны лгать, и я буду говорить все то же самое, можно считать, что я сказала правду. Суровое испытание подтвердит это.

– Не говорите глупостей.

– Я даю вам разрешение. Понимаю, как все это выглядит с вашей стороны. Я не стану выдвигать обвинений. Вернусь к себе в номер, залечу раны, уеду в Балтимор. И буду гордиться, что мне выпала возможность доказать свою веру.

– В отличие от вас штат Мичиган не дает нам такого разрешения. Меня могут посадить в тюрьму на десять лет.

– Власти никогда ничего не узнают.

– Вы не в силах этого гарантировать.

– Может, обдумаете все еще раз? Агенты ФБР – молодые женщины атлетического телосложения, у меня же варикозное расширение вен, и я не была в спортзале с тех пор, как окончила школу. По-вашему, в ФБР служат старые развалины вроде меня?

– Юные красавицы из ФБР существуют лишь в кино. Специальный агент запросто может выглядеть как вы – почему бы и нет?

– Так что посоветуете? Полотенце и воду? Я выдержу эту пытку, как ее выдержали другие правоверные.

– Посоветую лишь продолжить то, что мы уже начали, – подробный допрос. Тем временем мои люди проверят все данные в интернете. Готовьтесь к долгой ночи. На вас окажут серьезное психологическое давление, и если вы – сотрудница ФБР, то непременно допустите ошибку. Посмотрим, как вы с этим справитесь. Когда ваша легенда рассыплется, будем разбираться с тем, что осталось.

Неизвестно, выдержит ли она подобный допрос. Неторопливое переливание из пустого в порожнее, предельная концентрация, полный контроль над своими словами, умственное напряжение на фоне сильной усталости… Пожалуй, это слишком.

«Раздави бусинку, – думала она. – Пусть сюда явятся копы. Обыщут мечеть сверху донизу, выяснят, что здесь творится. Разберись с аль-Тариком и его приятелями. Пусть заговорят. Пусть расскажут, где Джуба. Потом найди его и убей. Ты убил моего Тома, и я уже не та, что раньше, я выслежу тебя и отомщу».

Но если копы ничего не обнаружат, всем станет известно, что ФБР искало в Дирборне какого-то террориста. Если Джуба здесь, он все поймет и исчезнет. Дженет не навредит ему, а, наоборот, поможет.

– Миссис Абдулла, вы, по-моему, отключились.

– Задремала, – сказала она.

Открылась дверь. В кабинет вошел мужчина, положил на стол папку и что-то шепнул имаму. Тот внимательно выслушал его, кивнул и сказал:

– Ну что ж, это может ускорить дело.

Он достал из папки фотографию.

Дженет показалось, что ее сердце пронзили клинком. Откуда у них этот снимок?

Он был сделан 12 ноября 2002 года. Команда «Лэтин» только что выиграла у команды «Джилман». В том матче Том был тайт-эндом, сделал невероятный поздний кэтч, перехватил мяч у нападающих «Джилман», и «Лэтин» перешли в контратаку. В одной руке Том держал свой шлем, а другой обнимал Дженет. Это был один из счастливейших дней его жизни. Он сиял, словно вечернее солнце после грозы, обещающее, что завтра будет прекрасная погода.

Откуда у них этот снимок?

– Милый мальчик, миссис Макдауэлл, – сказал имам. – Сожалею, что он погиб. Но теперь вы, наверное, расскажете правду.

Дженет раздавила бусинку в хиджабе.