Текст книги "Король мошенников"

– О-ла-ла, – протянул Бино и посмотрел на Джона. – Этот банк, возможно, и есть их тайник.

– Если так… то провернуть дело будет гораздо легче, – отозвался Джон, и Бино кивнул.

– Тогда действительно план упрощается. Мы нагреем багамское казино на пару миллионов. – Бино увеличил сумму. – Нужно найти Эпилептика Даффи. Он лучший специалист по «тэту» в семье.

– О чем это вы? – спросила Виктория. – Что за «тэт»? – Они снова заговорили на языке, который она не понимала.

– «Тэт» – это шулерство при игре в кости, – объяснил Бино, затем посмотрел на Джона. – И мне понадобится женщина, «мак», чтобы завести Томми.

– Дама Червей.

– Нет, – буркнул Бино.

– Просто в этот раз можно обойтись без глупостей. Тебе нужна «мак»? Так вот, лучше ее не найти. Женщине с такой внешностью достаточно будет пройти мимо Томми только раз – и готово.

– Ну что же это такое, – возмутилась Виктория. – Я рассказала вам о казино, о банке. Мне хочется знать, о чем, черт возьми, вы говорите. Что за «мак»? Кто такая Дама Червей?

Джон повернулся к ней.

– «Мак» – это женщина, затевающая с лохами любовные интрижки и проворачивающая таким способом жульнические махинации.

– Например, окручивает какого-нибудь глупого старика, выходит за него замуж, а затем исчезает с его денежками? – спросила она.

– Да, – согласился Бино. – Это один из вариантов. В данном случае речь идет о моей родственнице Дакоте Бейтс, вдове моего кузена Келвина Бейтса. Он умер в тюрьме. Ее прозвище Дама Червей, но участвовать в нашей игре она не будет.

– Но почему? – удивился Джон. – Если женщина «мак», то не нужно соваться к ней со своей любовью. Это ее смущает, она не знает, что ей с этим делать, ее цель – выжать наличные, а потом отбросить прочь. Но она всегда любила Кэрол и захочет участвовать. К тому же в своем деле Дакота самая лучшая, а ты знаешь, как опасно использовать в аферах второй сорт.

– Ладно, позвони ей, – согласился наконец Бино. – Она должна быть в Калифорнии.

– Дакота здесь, в Атлантик-Сити. Охотится на «тигров» в клубах на Променаде.

– Я уже боюсь спрашивать, – сказала Виктория.

– «Тигры», – пояснил Бино, – это игроки в «фараон». Она переходит от стола к столу, наблюдает на игрой, выискивая настоящего «толедо» – лоха, который въехал в город на «кадиллаке», сверкая бриллиантами. У нее это неплохо получается.

Они помолчали некоторое время, затем Бино посмотрел на Викторию.

– Итак, давайте решать. Есть два варианта. Первый – это когда вы виснете на мне, глупо смеетесь моим шуткам и позволяете купить вам жемчужину. Второй – я проделываю то же самое, но с профессиональной шлюхой. Выбирайте: либо так, либо никак. В последний раз спрашиваю.

Бино чувствовал, что устал, в глазах начало двоиться. И еще: каждый раз, когда он начинал упорно думать о братьях Рина, им овладевал ужас. «Смогу ли я выдержать прямую конфронтацию с Джо и Томми?» – мысленно спросил он себя уже в который раз, но тут же отбросил прочь тревожные мысли, глотнул пива и попытался успокоиться.

Виктория отпилила очередной кусочек жилистого стейка, предприняла тщетную попытку его прожевать, после чего подняла глаза.

– Хорошо, я сделаю то, что вы хотите.

– Премного благодарен, – буркнул Бино.

На следующий день после полудня они остановились у магазина «Вестерн шоп» напротив казино «Балли», где Бино потратил очередные пятьсот долларов. Купил себе дорогую джинсовую куртку, стетсон[24]24
  Стетсон – ковбойская широкополая шляпа с высокой тульей и шнурком, который завязывается под подбородком, чтобы шляпа не слетала с головы; до сих пор популярна на западе США; названа по имени известного шляпника Дж. Стетсона.


[Закрыть] с широкими полями, широкий ковбойский пояс с настоящей пряжкой «родео» и великолепные ковбойские сапожки.

Джон сидел рядом с Викторией на инкрустированной медью скамейке с холщовой сумкой на коленях, где лежала банка для солений. Наконец из примерочной появился Бино, слегка покачиваясь на пятисантиметровых каблуках.

– Привет, почтенная публика, – сказал он и слегка поклонился.

– И кто же вы теперь? – спросила Виктория без улыбки. Она считала, что он выглядит очень глупо.

– Судья Р. Маккуид, мэм, на тот случай, если вы сами не догадались. Вот, приехал поразвлечься. – Его техасский выговор был превосходен. – Только что из Локадошеса, Техас. Подцепил здесь миленькую симпампушечку, каких у нас не сыщешь. – Он обворожительно улыбнулся, что возымело некоторое действие – на губах Виктории заиграла слабая улыбка.

– Вы невозможный человек, – сказала она. – Но не чересчур ли все это?

– Кормим их той пищей, какую они просят. Ведь в глубине души почти каждый янки считает, что техасцы все миллионеры, рослые и тупые. Что ввинтить электрическую лампочку для них сложная техническая проблема. Вот я таким перед ними и предстану. Техасский идиот с бешеными деньгами. – Он критически оглядел Викторию. – А теперь давайте займемся вами, дорогуша.

Почти рядом с казино они нашли магазин, который, по-видимому, обслуживал стриптизерш и девушек из бара, чья роль состоит в том, чтобы стимулировать посетителей покупать больше спиртного. На витрине была выставлена масса платьев и мини-юбок из эластика и туфель на платформе.

Виктория с ужасом посмотрела на наряд, который выбрал для нее Бино. Когда она, переодевшись, вышла из кабинки, все находившиеся в этот момент в бутике для стриптизерш, затаили дыхание. Она была необыкновенно хороша в этом наряде. Юбка едва прикрывала трусики, и Виктория все время одергивала подол.

Бино улыбнулся и проговорил, по-техасски растягивая слова:

– Прелесть, ты выглядишь соблазнительнее, чем целый загон породистых беременных свиней. – Затем повернулся к продавцу: – Мы это берем.

Спустя десять минут они подъехали на белом «ниссане» Виктории к ярко освещенному входу в казино «Балли». Бино передал служащему ключи и направился со спутниками к парадной двери. Джон Бумажный Воротничок нес холщовую сумку с деньгами. В вестибюле они разделились. Джон направился в кассу казино, а Бино с Викторией по пурпурному ковру, мимо сияющих огнями игровых автоматов, двинулись к лестнице. С потолка на них взирало «око небесное» – объектив телекамеры системы наблюдения. Таких объективов тут было понатыкано всюду. В каждом казино, чтобы предотвратить мошенничество, есть специальные работники, которые, сидя у мониторов, наблюдают за игровыми столами. Бино с Викторией направились прямо к ювелирному магазину. Джон в это время находился в помещении напротив, оформлял в банке казино вклад на пятьдесят тысяч долларов на имя судьи Р. Маккуида. Закончив операцию, он помахал Бино рукой.

– Как я должна себя вести? – спросила Виктория, холодея от страха перед первым выходом на сцену.

– Развлекайтесь. Вы подцепили на крючок золотого окуня и радуетесь. Расслабьтесь, ни о чем не думайте и время от времени не забывайте хихикать. Если я вас о чем-нибудь спрошу и вы не знаете, как ответить, говорите: «Как скажешь, папочка».

– Я должна звать вас папочкой?

– Ага… только не в смысле отца, родителя. Это эвфемизм, обозначающий богатого покровителя. Старайтесь как можно больше походить на шлюху. Ладно?

– Ладно. – Виктория сделала глубокий вдох. «Боже, что я делаю? – думала она, неуверенно ступая на двенадцатисантиметровых пластиковых платформах. – В кого превратилась строгая прокурорша? В девицу легкого поведения, одетую в юбочку из спандекса, больше похожую на салфетку, и туфли на высоченных платформах, к тому же, кажется, дурочку».

Еще вчера мысль о подобном ей даже не могла прийти в голову, а сейчас ее сердце почему-то наполнялось неукротимым восторгом.

– Я чувствую себя так, как будто иду на ходулях по арене цирка, – сказала она.

Бино улыбнулся.

– Поверьте мне, вы выглядите замечательно. Никакие ходули никому даже в голову прийти не могут. – Он взял ее под руку, и они вошли в ювелирный магазин.

– Давай-ка, давай-ка посмотрим, что тут у них есть, – громко произнес Бино, увлекая ее к стеклянным витринам прилавков. – Может, купим тебе какие-нибудь побрякушки, а? – Бино забавно растягивал слова, проглатывал звуки на техасский манер и разыгрывал из себя слегка пьяного. Но только чуть-чуть, ни в коем случае не переигрывая. – О-ч-чень миленькая вещица, а? – произнес он, показывая на особенно уродливое короткое бриллиантовое колье.

– Как скажешь, папочка, – осторожно отозвалась она. Продавец бросил быстрый взгляд на широкополый стетсон и со скоростью ракеты устремился к посетителям.

– Чем могу вам помочь, сэр? – спросил он, подбегая. – Меня зовут Мэтью.

– Хм, я тут решил купить для вот этой милашки какие-нибудь висюльки. Эта подходит?

– Как скажешь, папочка, – произнесла она с глуповатой улыбкой.

– Все, что хочешь, лапонька. Выбирай, все твое. – Он улыбнулся Мэтью. – Эта леди – мой счастливый талисман. Вчера я проигрался в дым, хоть стреляйся, а потом встретил эту киску – и пошла карта, просто поперла. Вроде как сел на заборе, а тебе птички в клювах корм таскают. Ну что, беби, будем стараться, чтобы удача от нас не отвернулась, а?

– Как скажешь, папочка. – Виктория чувствовала, что неплохо бы расширить свой лексикон, но как назло ничего путного на ум не приходило.

– Так что бы вы хотели? – спросил молодой продавец.

Бино оторвался от созерцания витрины.

– Послушай, дружок, я большой любитель счастливых талисманов. А живу я, чтобы ты знал, в Локадошесе. Это в Техасе, неподалеку от горы, есть у нас такая, с плоской вершиной, называется Черная Жемчужина. Так вот я и говорю, для удачи неплохо бы подарить этой маленькой леди самую большую черную жемчужину, какая только есть в вашем магазине.

– Я рекомендую вам это бриллиантовое колье, которым вы уже восхищались, – сказал Мэтью, доставая изделие.

– Ну и что, начнем разводить здесь ненужный треп? Ты, я вижу, ничего не смыслишь в талисманах, верно, а? Так вот, сынок, я хочу купить что-нибудь со значением. Понял? Черную жемчужину, вот что я хочу.

– Боюсь, это будет непросто, – сказал Мэтью. – Прошу меня извинить. – Молодой человек рванулся в заднюю часть магазина и минуты через две возвратился с высоким, елейного вида субъектом в черной тройке в тонкую полоску. Взглянув на Бино, он тут же начал ломать пальцы, как жук-богомол.

– Я Дональд Стин, администратор магазина. Мэт сказал, что вы ищете черную жемчужину.

– Эт-то верно, Дон. Судья Р. Маккуид. – Бино подал руку и, когда Дон Стин взял ее, сжал по-техасски. То есть так, что затрещали костяшки пальцев. – Хочу купить самую большую, самую длинную, самую старую черную жемчужину, какую имеете.

– Черные жемчужины крайне редки, – заметил Стин.

– Значит, мы попали не на то родео. Пошли, крошка. – Бино взял Викторию за руку. Теперь она знала, почему девушки на двенадцатисантиметровых платформах всегда выглядят так глупо. Приходится по-идиотски шаркать ногами, иначе в них ходить невозможно.

Они двинулись к двери, но Дон Стин их остановил.

– У нас есть несколько небольших, но они в наборах… а просто черные жемчужины любого размера и качества найти почти невозможно.

– Так мы ведь о чем толкуем, парень? Только об одной жемчужине. У меня ведь только одна милашка. – Он широко улыбнулся. – Только одну жемчужину я и хочу… понял? Готов раскошелиться на пятьдесят тысяч долларов. Как звучит, крошка?

– О, папочка, ты такой милый. Как скажешь. – Виктория начинала входить во вкус.

Дональд Стин был озабочен, но все равно не мог. оторвать глаз от ее груди. Виктории пришлось согласиться, что черное короткое эластичное платье придавало ей дополнительную энергию.

– Мы поддерживаем связь со всеми магазинами в Атлантик-Сити. Я могу обзвонить, поспрашивать. Запрошу Ювелирный торговый центр.

– Донни, ты вроде как собираешься накормить меня холодным ужином. А мне уже пора идти, ждут игровые столы… так что давай ближе к делу, по-нашему, по-техасски.

– Если бы вы присели минут на десять, максимум двадцать, я бы посмотрел, что тут можно сделать.

– Хм, ладно, давай прогуляйся.

Стин поспешил прочь, а Бино с Викторией начали обходить магазин, глазея на скверные ювелирные изделия в стеклянных витринах. Продавец Мэт следовал за ними, как ищейка. Спустя несколько минут возвратился Стин с алчной улыбкой на лице.

– Нам повезло. Вы, наверное, знаете, что жемчужины измеряются в миллиметрах?

– Не-а, ни разу не покупал ни одной.

– Мы обнаружили среди наших запасов двадцатидвухмиллиметровую, безукоризненно круглую, черную матовую жемчужину. Она дает прекрасный туманно-черный блеск и стоит всего сорок семь тысяч в розницу плюс налог.

– Так давай же, тащи ее сюда, посмотрим.

– Чтобы не тратить понапрасну время, мне бы хотелось прежде выяснить вашу кредитоспособность, – сказал Стин. – Как вы будете рассчитываться? Разумеется, если жемчужина будет соответствовать вашим требованиям. – Бино хотелось, чтобы он перестал ломать пальцы.

– У меня чековый текущий счет прямо здесь, в этом отеле, – с гордостью заявил Бино.

Они направились в кассу казино оформить сделку, а Виктория решила в это время посетить дамскую комнату, которая находилась на противоположном конце этажа. На обратном пути с ней случилась неприятность – она чуть не врезалась в Томми Рина. Они столкнулись нос к носу.

– Смотри, черт возьми, куда идешь, – проворчал Томми.

– Извините, – пробормотала она и поспешила прочь, все время чувствуя на себе его взгляд. Не смея оглянуться, Виктория прошла через казино по направлению к парадной двери. Восторженный азарт внезапно сменился липким страхом. Если он ее узнал, что тогда? Убедившись, что Томми поблизости нет, она кружным путем вернулась в магазин, моля Бога, чтобы он туда не вошел. Бино уже был на месте, разговаривал с Дональдом Стином, так что предупредить его не было никакой возможности.

Четверть часа спустя появилась жемчужина, которую Бино внимательно осмотрел. Он был достаточно опытным экспертом по оценке ювелирных изделий, поскольку в конце восьмидесятых провел два года, промышляя воровством в ювелирных магазинах Невады. Завязать с этим пришлось после того, как его едва не застрелил ночной охранник. Бино знал, что настоящие жемчужины никогда не бывают абсолютно круглыми, а ценность определяется размером, формой и матовостью блеска. Ему также было известно, что жемчужины такого размера и формы уникальны. Та, что ему сейчас показывали, стоила предположительно от тридцати пяти до сорока тысяч. То есть в его честь слегка взвинтили цену, но это не имело значения.

– Мило, – проговорил он, опуская на стол ювелирную лупу. – Эта вещица – черная, как кофе, которое подают на станциях, где заправляются грузовики. – Затем Бино протянул ее Виктории. – Как ты думаешь, майский жучок?

– О, папочка, она такая милая. Я ее просто обожаю, – сказала она, сверля глазами вход в магазин, так как опасалась появления Томми Рина.

– Если желаете, мы можем вставить ее в колье, – сказал Стин, пытаясь продлить везение. – С прекрасной платиновой цепочкой и трехштекерной оправой.

– Может, пока не будем портить ее никакими оправами, а, дорогуша? Полюбуемся так, а потом посмотрим?

– Как скажешь, папочка. – Она чуть не потеряла равновесие и ухватилась за его руку.

Покупку оформили быстро. Пятьдесят тысяч долларов были немедленно перечислены на счет магазина «Кольца и бижутерия».

Бино с Викторией покинули ювелирный магазин, прошли через казино на улицу, на солнечный свет, с черной жемчужиной в безобразной пурпурной коробочке, оклеенной изнутри зеленым фетром. Томми Рина нигде видно не было. Прямо за Променадом сиял Атлантический океан. День клонился к вечеру, становилось прохладнее, и Виктория начала поеживаться. Бино снял ковбойскую куртку и накинул на нее.

– Этот парень немного смухлевал, – сказал он, найдя глазами Джона на другой стороне улицы за рулем «ниссана». – Эта штуковина стоит самое большее сорок кусков.

– Зачем же мы тогда заплатили пятьдесят? – спросила она, смущенная тем, что он закутал ее в свою куртку.

– Разве я вам не говорил? Наш принцип: увеличивать уменьшая, удерживать отпуская. – Поймав ее взгляд, он улыбнулся. – Не беспокойтесь и доверьтесь мне. Нам сегодня везет.

Последнее подтвердилось немедленно. При переходе улицы им посчастливилось не попасть под колеса пронесшегося на большой скорости автомобиля. Как только они оказались в машине и отъехали, она рассказала о столкновении с Томми.

– Он вас узнал? – спросил Бино.

– Не знаю. В этом наряде едва ли.

Он некоторое время помолчал, затем повернул к ней улыбающееся лицо:

– Тогда будем играть как ни в чем не бывало. Ставки сделаны, а этот эпизод лишь подлил в костер немного керосину. Будем надеяться на везение.

Они решили поужинать в рыбном ресторане в парке, разбитом на пирсе, который выдавался в океан на добрые две сотни метров. Было семь тридцать. Закат окрасил аспидно-серое небо и белые барашки на гребнях волн океана нежным ненасыщенным розоватым цветом. Бино неожиданно замолк, залюбовавшись этой красотой, чем сильно удивил Викторию. Сама она никогда не задерживалась, чтобы полюбоваться полевыми цветами или закатом. Мама не раз осуждала ее за это, говоря, что дары Божьи не следует игнорировать. Виктория видела красоту в другом: в тщательно подготовленном резюме, в достижении цели, в хорошо сделанной работе. Она видела красоту в четкой организации своих мыслей. Притихший Бино, наблюдающий за изменением оттенков закатного неба, был похож на ребенка, рассматривающего чудесный подарок. «Интересно, – подумала она, – маме бы это понравилось или нет? Трудно сказать».

Они заняли столик у окна. Соленый воздух, проникающий в открытую входную дверь, приятно обдувал лицо. Виктория уже сменила свой наряд «трахни меня» на джинсы и курточку, в которых чувствовала себя много комфортнее. Жемчужина лежала, запертая в сейфе в доме на колесах, под охраной Плута Роджера. Они заказали клемов[25]25
  Клем – съедобный морской моллюск.


[Закрыть] «по-новоанглийски», а Бино еще стейк и легкое пиво для пса.

Виктории по-прежнему казалось, что Джон и Бино что-то от нее утаивают, но это обстоятельство странным образом не влияло на ее приподнятое настроение. Ни в каких, даже самых смелых мечтах она не могла вообразить, что сыграет роль глупой шлюшки и это будет настолько интересно. Внутри ее что-то словно освобождалось, раскручивалась какая-то тугая пружина, а столкновение с Томми действительно добавило в костер керосину. Она вспомнила, что мама столько лет тщетно пыталась заставить ее расслабиться, а сидящий перед ней мошенник с ослепительной улыбкой каким-то образом добился сегодня этого, не прилагая почти никаких усилий. Она в первый раз почувствовала, что это такое – опьяняющий трепет безрассудного риска.

– Афера с жемчужиной, – наконец подала она голос. – Я пока так и не поняла, в чем ее суть. Как с помощью жемчужины можно добыть сто пятьдесят тысяч долларов? Мы уже заплатили пятьдесят, хотя она, как вы сказали, стоит сорок. Я знаю, существует принцип, в соответствии с которым следует увеличивать уменьшая, но все равно не улавливаю. Пока мы только потеряли деньги.

– Мы умножаем деля, – ответил Бино, – так что сколько она действительно стоит, не имеет значения. Завтра с утра я отправлюсь в этот магазин, чтобы купить еще одну жемчужину, точно такую же, как эта. И предложу заплатить сколько запросят.

– Но у нас больше не осталось денег, – напомнила она ему.

– Ой… действительно, – Бино широко улыбнулся, – как же я об этом забыл.

– Бино, перестаньте меня дурачить, – обиделась Виктория. – Я не привыкла, чтобы со мной обращались как с лохом. Я участвую в игре и хочу знать, что происходит. Уверена, что мы уже нарушили полдюжины законов.

– Возможно, нам придется нарушить законы, без этого Большую аферу не провернешь, но трюк с жемчужиной абсолютно чистый. Пока мы не сделали ничего противозаконного. Ни в малейшей степени.

– Не забывайте, что я читала ваш послужной список. Вы не мальчик из церковного хора.

– Что правда, то правда, – согласился Джон Бумажный Воротничок с серьезным видом. – Когда в городке Бенд-Ривер в Арканзасе я изображал из себя преподобного целителя Янси Л. Энтони, священника Христовой церкви, Бино было десять лет. Я пристроил его петь в хоре, но вскоре от этой затеи пришлось отказаться. У него оказался такой ужасный голос, что это отпугивало верующих. Ситуация коренным образом изменилась, когда я переквалифицировал Бино в Маленького ангела Божьего, самого юного целителя на Юго-Западе. Он исцелял молитвами и наложением рук. Даже банкира мог заставить выложить денежки.

Слегка покрасневший Бино галантна склонил голову, показывая, что принимает комплимент.

– Ладно вам, – не унималась Виктория. – Расскажите о трюке с жемчужиной. Как можно, потеряв десять тысяч долларов, получить сто пятьдесят?

Бино начал рассказывать. Когда он закончил, она продолжала смотреть на него, слегка приоткрыв рот. Идея оказалась простой, как все гениальное, и Бино был прав, она не смогла найти ни единого параграфа закона, который был бы нарушен.

– Увеличивать уменьшая, – медленно произнесла Виктория. – Отпускать, удерживая обеими руками, умножать деля. И это всегда действует?

– Да, если все делать правильно, – ответил Джон Бумажный Воротничок.

Затем разговор пошел о родственниках. Бино и Джон принялись оценивать характер и деловые качества каждого, отвергая одних, принимая других. Процедура эта была ей хорошо знакома – что-то вроде предварительной проверки допустимости лица в суд в качестве свидетеля или присяжного заседателя. Эпилептика Даффи Бейтса и Дакоту Бейтс долго не обсуждали, так же, как и Бейтсов со Свиного ручья, которые должны были сыграть важную роль при возникновении каких-нибудь серьезных неприятностей. Говорили о «певцах», которые будут давать Томми Рина фоновую информацию, когда он станет проверять Бино, и «своих людях», которые, насколько она поняла, являлись звездами мошенничества вроде Бино и Джона. В игре должны были принимать участие «наблюдатели», которые разными способами будут либо привлекать, либо отвлекать внимание лоха, контролировать его передвижения, а также «зазывалы» и «люгеры», играющие, к неудовольствию Виктории, весьма второстепенную роль. Она приняла твердое решение обязательно перейти в другую категорию. Тщательно обсудив каждого кандидата, Джон и Бино сформировали список на полторы дюжины имен, который разделили пополам, чтобы на следующий день с утра начать звонить.

«Чем все это для меня закончится? – думала Виктория Харт, пережевывая крабовое мясо. – Катастрофой или наоборот?»

На следующее утро в начале десятого Бино в своем ковбойском наряде: куртка с бахромой, сапоги, стетсон – один, без Виктории, открыл входную дверь магазина «Кольца и бижутерия».

– Здравствуйте, – громко приветствовал он пустой магазин. Поскольку в девять утра покупать ювелирные изделия до сих пор еще никому в голову не приходило, персонал в задней комнате мирно пил кофе. Через несколько секунд с чашкой в руке вышел Дональд Стин.

– Доброе утро… мистер Маккуид, если я не ошибаюсь.

– Судья Маккуид… это точно. Спасибо на добром слове. У вас есть пара минут, чтобы поразмыслить над моей проблемой?

– А… хм, что за проблема? Надеюсь, жемчужина подошла?.. – Дональд выглядел обеспокоенным, даже слегка напуганным.

– Полный порядок. Я чувствую себя чуть ли не персидским принцем. Дело в том, что я решил отвезти свою маленькую прелесть к себе. Она ведь никогда не видела гору с плоской вершиной, и название-то какое – Черная Жемчужина. Поживем, а там видно будет.

Администратор магазина облегченно вздохнул:

– Это чудесно. Я рад, что вам подошло.

– Ты немного не понял, приятель. Понимаешь, она передумала… что поделаешь – женщины, они такие капризные. Сегодня одно, завтра другое… – Бино сделал паузу, дав панике, охватившей Дональда Стина, как следует созреть. Дональд очень не хотел принимать обратно эту жемчужину, которую купил в Ювелирном торговом центре и так выгодно вчера продал техасцу. Он знал, что уникальная черная жемчужина в двадцать два миллиметра – это все равно что белый слон. Продать ее очень трудно, так и будет лежать.

– Передумала? – тревожно выдохнул Дон и даже слабо икнул.

– Хм, передумала… но в том смысле, что захотела еще одну, такую же. Говорит, что хочет серьги. Значит, придется раскошелиться, что поделаешь. – Он полез за бумажником. – Оформи обе жемчужины как серьги, можно в платиновой оправе, как вчера предлагал.

– О-о-о… Хм… послушайте, жемчужины такого размера и цвета чрезвычайно редки. Они вызревают в раковинах устриц.

Затем начался урок естествознания. Бино убрал пустой бумажник и стал терпеливо слушать.

– Как вам, должно быть, известно, когда мелкая песчинка попадает в раковину устрицы, та, чтобы защититься от инородного тела, начинает обволакивать ее специальным веществом. Так образуется жемчужина. Это процесс очень медленный, а размеры и оттенки жемчужин всегда различаются, хотя бы незначительно. Поэтому найти жемчужину такого же размера почти невозможно. Надо, чтобы очень повезло.

– Богатство и везение всегда ходят рука об руку. – Бино улыбнулся.

– Простите, не понял?

– Мистер Стин, я собираюсь увезти ее с собой в Техас, а она уперлась. «Хочу, – говорит, – серьги, это мое условие». Так что вам придется подобрать для нее подходящую жемчужину. Согласен на любую цену. Компренде?[26]26
  Понятно? (исп.)


[Закрыть]

В Техасе любят вставлять в разговор испанские словечки.

– Хм, легко сказать, но, боюсь, природа не создает две жемчужины одинакового оттенка и формы.

– Уверен, природа способна на все. Если жемчужина окажется парой к той, что куплена здесь, я заплачу сто шестьдесят тысяч долларов.

– Сто шестьдесят? – повторил Дон. Алчность затмила здравый смысл. – Давайте-ка уточним… Она не должна быть точно такой же. Я правильно понял? Только похожей?

– Черт возьми, сынок, это же серьги. Мы ведь тут не велосипед изобретаем. Примерно такую же – это все, что нам нужно. Ведь крошка будет носить папины леденцы в разных ушах.

– На это потребуется некоторое время. Это же очень крупная жемчужина. Я немедленно отправлю факсы во все торговые центры и уведомлю Международную ювелирную биржу.

– И как долго это продлится? – спросил Бино, снимая шляпу и кидая ее на стеклянный прилавок между ними.

– Не знаю, мистер Маккуид… может быть, ничего и не получится.

Бино грустно посмотрел на администратора.

– Но есть надежда?

– За сто шестьдесят тысяч долларов я сам проглочу песчинку и начну выращивать жемчужину. – Дональд широко улыбнулся.

«Неплохая шутка», – подумал Бино. Но в устах этого человечка с впалой грудью, который хрустел пальцами, как насекомое, она лишь вызвала раздражение.

Бино пообещал зайти в тот же день позднее. После его ухода Дональд Стин вернулся в свой кабинет (не забывайте, что магазин принадлежал Томми Рина) и разослал запросы на жемчужину от двадцати до двадцати четырех миллиметров, черную, с матовым блеском, почти правильно круглую. Он отправил факс также в Международную ювелирную биржу и сеть ювелирного обмена Нью-Йорк – Нью-Джерси. Сообщал, что купит подходящую жемчужину за шестьдесят тысяч долларов, оставляя себе таким образом сто тысяч навара.

Два часа спустя на последний запрос по факсу ответил мистер Роберт Хамблтон из компании по оптовой продаже ювелирных изделий «Хамблтон, Дитс и Банбри». Шапка на фирменном бланке гласила, что фирма находится на противоположном берегу реки, в Нью-Йорке. В факсе описывалась черная жемчужина, матовая, почти круглая, размером двадцать два с половиной миллиметра. Она хранится на складе, но является частью ожерелья, украшенного бриллиантами, и ее придется извлекать оттуда. Стоить она будет сто пятьдесят тысяч долларов, и ни цента меньше. Торговаться бессмысленно. В конце был указан номер телефона в Нью-Йорке, по которому с ними можно связаться. Дональд

Стин решил, что десять тысяч – это лучше, чем ничего, а потому тут же бросился к телефону и набрал номер.

– «Хамблтон, Дитс и Банбри», – ответил женский голос.

– Я хотел бы поговорить с мистером Робертом Хамблтоном по поводу жемчужины в двадцать два миллиметра, о которой он сообщил мне по факсу.

– Пожалуйста, подождите минуту, я посмотрю, на месте ли мистер Хамблтон.

Через пару секунд в трубке раздался высокий голос:

– Боб Хамблтон слушает. Чем могу быть вам полезен?

Дональд объяснил насчет клиента и жемчужины и о том, что необходимо изготовить серьги, поэтому клиент решил так щедро переплатить за изделие. Роберт Хамблтон сказал, что сегодня же пошлет жемчужину в Атлантик-Сити и мистер Стин сможет купить ее у представителя фирмы мистера Карла Форбса.

В пять часов, как раз перед закрытием, в дверь магазина «Кольца и бижутерия» вошел седой мужчина с аристократической внешностью, в дорогом костюме. Он спросил Дональда Стина. Согласно идентификационной карте Ювелирного торгового центра, этот человек был Карлом Форбсом. Он открыл металлический дипломат и извлек жемчужину, которая, Дональд Стин мог в этом поклясться, была почти точной копией той, которую он накануне продал техасцу. После внимательного осмотра был подписан контракт на покупку, после чего выдан банковский чек на сто пятьдесят тысяч долларов, оформленный на мистера Форбса, чтобы он мог его обналичить. Дональд остался с жемчужиной, а мистер Форбс положил банковский чек в дипломат и ушел.

Разумеется, вся эта сцена была сочинена и поставлена Бино с использованием испытанной системы «телефонного шлейфа» из Нью-Йорка, Система предусматривала переадресовку телефонного звонка с номера, указанного в факсе, из Нью-Йорка на телефон-автомат в трейлерном парке «Надежный отдых». Роль секретарши играла Виктория, Бино был тонкоголосым Робертом Хамблтоном, а Джон Бумажный Воротничок сыграл аристократичного мистера Форбса.

Бино только что продал обратно Дону Стину его собственную жемчужину, но дело не в этом. Главное – это то, что Джо и Томми Рина выложили сто пятьдесят тысяч долларов на финансирование операции по своему собственному разорению.