Электронная библиотека » Стюарт Камински » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Месть"


  • Текст добавлен: 4 октября 2013, 00:39


Автор книги: Стюарт Камински


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Мою жену зовут Мелани, ― сказал он, беря в руки папку, лежавшую рядом с пустым стаканом, и протягивая ее мне. ― Она намного моложе меня, ей тридцать шесть, но я думал, что она любит... что она любила меня. Я был слишком честолюбив и верил в это, и некоторое время это казалось правдой. И вот однажды, если быть точным ― четыре дня назад, она...

Он посмотрел по сторонам, как будто она могла возникнуть из воздуха.

– ...исчезла. Я пришел домой и увидел, что ее нет. Одежды и драгоценностей тоже, ничего. Никакой записки. Это случилось... в четверг. Я надеялся, что она позвонит сама или, может быть, ее похититель, но...

– Полиция? ― спросил я, держа перед собой неоткрытую папку.

Он покачал головой.

– Я не хотел бы пока объявлять об этом, ― сказал он. ― Очень вероятно, что жена оставила меня ради... Возможно, она не желает, чтобы ее нашли.

Я открыл папку. В ней было описание пропавших украшений, список кредитных карточек и имена, адреса и телефоны двух человек. Дальше следовала аккуратно отпечатанная страничка с биографией Мелани Себастьян. Пока я пробегал ее глазами, Себастьян смотрел на меня, отхлебывая маленькими глотками из стакана, снова наполненного «ви-восемь».

Мелани Леннелл Себастьян была уроженкой Огдена, штат Юта. Окончила факультет социологии университета Флориды и переехала со своими родителями, ныне покойными, в Сарасоту. Здесь работала в католической организации, помогавшей неблагополучным семьям, пока не вышла замуж за Себастьяна несколько лет назад. На приложенной фотографии ослепительно улыбающаяся Мелани Себастьян была одета в белую блузку и красные шорты. Ее длинные темные волосы развевались по ветру. Одной рукой она нежно обнимала высокого загорелого мужа, стоящего рядом с ней на белом песке, без рубашки, в белых брюках и прямо глядящего в аппарат. Супруги запечатлелись на пляже Галф-Кост, что в нескольких милях отсюда.

– Красивая, ― сказал я, закрывая папку.

– Очень красивая, ― поправил он. ― Восхитительная, очаровательная.

– У вас есть предположения о том, что же на самом деле произошло? ― спросил я.

Он пожал плечами и перешел с балкона в гостиную. Я последовал за ним, держа папку в руке. Мы остановились перед портретом его жены, висевшим на стене над большим мягким диваном с замшевой обивкой. Несмотря на этот диван и весь дорогостоящий современный уют, дом мне не нравился. Но я мог оценить, во сколько он обошелся хозяевам, ― на это, по всей видимости, и был расчет.

– Возможно, другой мужчина, но я сомневаюсь... ― сказал он. ― По крайней мере, я надеюсь, что это не так, однако... Мы никогда по-крупному не ссорились. Я ни в чем ей не отказывал, буквально ни в чем. Я далеко не бедный человек, мистер Фонеска, и...

Он остановился и глубоко вздохнул.

– Я проверил наши совместные счета, ― продолжал он, снова беря себя в руки, ― чековый и сберегательный. Большая часть денег снята. Не осталось почти ничего. Мой адвокат проверяет остальные вложения, к которым Мелани могла иметь доступ. Я не могу поверить, что она просто забрала все деньги, какие могла, и ушла.

– Вы случайно не бывший актер, мистер Себастьян?

Выражение его лица переменилось, и сквозь ровный загар проступила заметная краска.

– Что вы, собственно, хотите сказать? ― спросил он.

– Вы говорили о другом мужчине со слезой в голосе, ― сказал я, провоцируемый мыслью, что на стульях в гостиной явно не положено сидеть, а если и положено, то не таким, как я. ― Мне подумалось, что вы хотите меня на это поймать.

– Возможно, я напрасно обратился к вам.

– Возможно, ― сказал я.

Карл Себастьян, каким он представлялся мне до этого момента, не вызывал у меня симпатии. Но может быть, под внешностью Рикардо Монтальбана скрывался другой, настоящий Себастьян? Возможно, работа уплывала, но я не смертельно нуждался в деньгах, особенно когда в мой кошелек должна была перетечь часть сбережений Берил Три.

– Какого черта вы сюда явились, Фонеска?!

Это было уже гораздо лучше. Теперь он был откровенен.

– Я хочу говорить с тем, кем был Карл Себастьян, пока его имя не печатали в газетах заглавными буквами, ― сказал я. ― Отдать вам вашу папку?

Я ждал стоя, не улыбаясь. Я вообще мало улыбаюсь. Он принимал решение.

– Идет, ― сказал он, чуть опустив плечи и убирая с лица белозубую улыбку от уха до уха. ― Я служил в армии, сам из небогатой семьи в Дейтоне. Мой отец работал фасовщиком в супермаркете, мать сидела дома, с больным сердцем и диабетом. В колледже я не учился. Пошел работать в строительную фирму. Начал с рабочего, дослужился до менеджера. Посмотрите на мои руки.

Он протянул мне раскрытые ладони. Я посмотрел.

– Такие шрамы и мозоли не сходят. Цепляясь этими руками, я карабкался через головы мужчин и нескольких женщин, чтобы занять то положение, какое я занимаю сейчас. У некоторых на спинах росли бритвы. Я больно резался, но ни разу не сорвался. Мелани умнее меня. Не семи пядей во лбу, но правда умная. И она не хотела продаваться. Я не покупал ее, чтобы показывать, как игрушку, как делают люди, которые называют себя моими друзьями. У них на спинах бритвы под тысячедолларовыми пиджаками, а на лицах их красоток жен тоска. А Мелани была настоящей.

– Опять слеза в голосе, ― заметил я.

– Вы не сдаетесь.

– А вы хотите, чтобы я сдался?

– Нет-нет. ― Он покачал головой и улыбнулся. ― Мне нужен кто-то, кто не сдается. Мне нужен... У нее есть хороший друг. Мне трудно об этом говорить.

– Хороший друг?

– Почти весь последний год Мелани посещала психиатра. Ничего серьезного, какие-то проблемы, связанные с ее детством, отношения с родителями и все такое. Психиатра зовут Джеффри Грин. Лет двадцать назад его фамилия заканчивалась на «берг». Я проверял. Его кабинет находится на втором этаже одного из антикварных магазинов на Палм-авеню. Я немолодой человек, но чувство ревности у меня еще не атрофировалось. Грин молод и красив, и я часто не мог разобраться, были ли мои подозрения домыслами старика, боящегося потерять молодую красавицу жену, или они на самом деле не беспочвенны.

Он взглянул на портрет жены.

– Я проверю, ― сказал я. ― Если вы поручаете мне дело.

– Поручаю, ― сказал он тихо и отвернулся. ― Мелани скорее необщительный человек, ― продолжал он. ― Но ради деловых связей мы состоим в нескольких организациях. «Селби гарденс», «Асоло театр энджелс», «Опера Гилд», благотворительные фонды... Мы появлялись на балах и танцевальных вечерах. Мелани подсчитала, что за последние два года наши имена печатали в разделе светской хроники «Геральд трибюн» одиннадцать раз. И несмотря на все это, у нее не было по-настоящему близких друзей, кроме, может быть, Кэролайн Уилкерсон, вдовы моего покойного партнера. Ее адрес и телефон в папке, так же как адрес и телефон Грина.

– И какую вы передо мной ставите задачу?

– Задачу? Найти мою жену, ― сказал Себастьян, отрывая взгляд от портрета и снова оборачиваясь ко мне.

– Переступила ли она рамки закона? Украла у вас деньги, которые не имеет права брать?

– Не знаю, не думаю. На счетах были наши общие деньги, драгоценности принадлежат ей.

– Значит, она свободна и может ехать куда хочет. Она имеет полное право оставить мужа, снять деньги с совместных счетов и исчезнуть. Хоть с бой-френдом, хоть одна.

– Я просто хочу, чтобы вы нашли ее, ― сказал он. ― Мне очень нужно поговорить с ней. Мне обязательно надо узнать, что случилось и могу ли я как-нибудь вернуть ее.

– Она может быть на полпути в Сингапур, ― заметил я.

– В расходах я не ограничиваю вас никакой суммой, ― ответил он. ― Я только прошу, чтобы вы поставили меня в известность, если в поисках Мелани уедете из города, и надеюсь, что вы как профессионал сможете обойтись минимальными расходами и дадите мне полный отчет о потраченных средствах, когда найдете ее.

– Если я найду ее, ― сказал я. ― Я сделаю все, что смогу, чтобы узнать, почему она ушла. Если я ее разыщу, я должен буду спросить, хочет ли она с вами говорить, и сообщу вам о ее местопребывании, только если она разрешит.

– Я понимаю, ― согласился он. ― Идите сюда.

Я прошел за ним в кабинет, где он сел к столу и взял какой-то предмет, лежавший рядом с компьютером. Кабинет был роскошный, с огромными окнами, тоже выходившими на бухту, только под другим углом. Стены «украшали» большие черно-белые фотографии в рамках: мрачный пейзаж Даст-Боула, беззубые мужчины в кепках и комбинезонах, тощие женщины, держащие за плечи тощих детей, на фоне деревянных бараков.

– Если окажется, что она уехала из этих мест, я, прежде чем последовать за ней, должен буду закончить работу, которую недавно начал, ― сказал я.

– Сколько времени это у вас займет?

В руке он держал чековую книжку в красном кожаном переплете.

– Дней пять-шесть, не больше, я думаю. Не могу сказать точно, но немного.

– Может ли денежная компенсация заставить вас отложить эту работу? ― спросил он, похлопывая себя чековой книжкой по карману.

– Нет.

– С Мелани могло случиться что угодно, ― сказал он. ― Неужели для вас это ничего не значит?

– Если хотите, я могу порекомендовать вам кого-нибудь другого, ― предложил я. ― В Сарасоте человек восемь частных детективов, имеющих лицензию. Столько же в Брейдентоне. Думаю, человека три из них стоящие.

– Вы достаточно состоятельны, чтобы быть независимым, мистер Фонеска?

– Недостаточно состоятелен, но для независимости деньги мне не нужны.

– Представляете ли вы себе, что такое потерять жену? ― спросил он дрогнувшим голосом.

– Да, ― ответил я.

– Хорошо, ― продолжал он, не интересуясь больше моей женой. ― Я дам вам шанс. Ларри сказал, что вы дельный сыщик. Он сказал также, что ваша цена приемлема. Я выпишу вам чек, и, если он вас устроит, вы получаете работу. Если нет ― отдайте назад, верните мне папку и назовите надежного, по вашему мнению, частного детектива. Мы пожмем друг другу руки и закроем дело.

Он положил чековую книжку на стол, открыл ее и достал из кармана пиджака золотую авторучку. Быстро выписал чек, оторвал и протянул мне.

Пятьсот долларов.

– Считайте, что это сумма на расходы плюс ваш гонорар ― сто двадцать долларов в день. Разумеется, перед окончательным расчетом я попрошу у вас подробную роспись расходов. Когда деньги кончатся, приходите ко мне опять, и мы решим этот вопрос.

Я кивнул, показывая, что согласен, и вложил чек в папку.

– Как долго мне ее искать? Может быть, найти ее будет просто, может быть ― очень трудно, а если она действительно умница, то, может быть, и нереально.

Он слегка коснулся моей руки и провел меня обратно в гостиную.

– Давайте посмотрим, что мы будем знать через три дня, ― сказал он. ― Но я хочу вернуть ее, если это, конечно, возможно, хочу найти ее быстро. Я слишком стар, чтобы начинать все сначала. Я люблю Мелани и не хочу оставаться один. Вы понимаете меня?

Я кивнул, сунул папку под мышку и прошел за ним к входной двери. В другом, аналогичном случае я задал бы еще несколько вопросов, узнал бы номера их общих кредитных карточек, номер и марку ее машины и другие подробности, которые облегчили бы мне работу. Но Карл Себастьян или, может быть, его друг и поверенный Лоуренс Уэрринг хорошо подготовились, и вся информация содержалась в папке.

– Я вложил свою визитку, ― сказал он, открывая мне дверь. ― Мой офисный и мобильный телефоны на лицевой стороне, домашний записан на обороте. Держите меня в курсе дела. Звоните в любое время, так часто, как будет нужно.

Он подождал, пока придет лифт.

– Я могу сообщить вам еще что-нибудь нужное? ― спросил он.

– У вашей жены есть родственники?

– Нет, об этом все сказано в бумагах. Вся ее биография, окружение. У нее никого нет, кроме меня. Я не думаю, что она могла уехать далеко. Мы путешествовали по всему миру, но она считает здешнее побережье своим домом. Может быть, я ошибаюсь. С чего вы начнете?

Лифт подошел, и дверь беззвучно открылась.

– С ее подруги миссис Уилкерсон или, быть может, с Грина, психиатра.

– Хорошо, ― сказал он, придерживая дверь, чтобы она не закрылась, пока я вхожу. ― Вряд ли Кэролайн сообщит вам что-то, чего не сказал я. Хотя, может быть, Мелани делилась с ней своими планами... Я не знаю.

Я вошел в лифт, повернулся к нему лицом и, когда дверь закрывалась, постарался улыбнуться как можно спокойнее. Карл Себастьян выглядел несколько старше, чем когда я увидел его на балконе.

2

― Расскажите мне что-нибудь важное и задайте какой-нибудь вопрос.

Энн Горовиц, доктор философии, сидевшая на стуле с прямой спинкой, наклонилась вперед и взяла чашку с горячим кофе и шоколадное печенье, которое я принес из магазина «Сарасота ньюс энд букс», что находился в квартале от ее дома.

Энн было почти восемьдесят лет. Маленькая женщина с мягкой улыбкой, она любила яркие платья, стриглась под мальчика и носила золотые серьги с красными камнями.

У нее был маленький, аккуратный кабинет. Стол в форме буквы Т и три удобных синих стула. Свет падал из двух окон, расположенных под потолком по одной из стен. С того места, где я сидел, было видно синее небо с белыми облаками и иногда пролетавшую чайку.

Выйдя на пенсию, Энн приехала в Сарасоту со своим мужем Мелвином, скульптором, десять лет назад. Она перестала публиковаться и практиковать как психоаналитик и посвятила себя сыну и его детям, которые жили здесь, а также своей страсти к истории. Но через пять лет ей стало скучно, и она снова вернулась к практике.

Каждый раз, когда я приходил к ней, она протягивала мне какой-нибудь журнал или книгу и рассказывала о необыкновенно интересной главе или статье о победе семинолов в войне против Соединенных Штатов или о том, как процветает городок иммигрировавших в Техас индейцев майя, хорошо усвоивших опыт и уроки своей истории.

– У меня есть деньги, чтобы заплатить вам за прошлый и сегодняшний сеанс, ― сказал я.

– Хорошо, заплатите после нашей беседы. Вот вы сказали мне что-то. Теперь вопрос.

– Вы знаете психиатра по имени Джеффри Грин?

Она кивнула головой, прожевывая внушительный кусок печенья.

– Я встречалась с ним несколько раз. Ко мне перешли некоторые из его бывших пациентов.

– Что вы можете сказать о нем?

– Это уже второй вопрос, и он будет засчитан в час вашего времени, ― сказала она, ― несмотря на взятку в виде кофе и печенья.

Я развел руками в знак того, что принимаю условие.

– Хороший специалист. Дорогой, молодой. Впрочем, для меня все молоды.

– Даже в Сарасоте?

– Здесь, конечно, не так, но мир велик. Я, знаете, очень люблю начало «Путеводителя по галактике для путешествующих автостопом» Дугласа Адамса: что-то вроде «Вселенная очень, очень большая». Меня забавляет такая недооценка.

– Грин заводит романы со своими пациентками?

Она резко поставила чашку на стол, сложила руки на коленях и посмотрела на меня очень внимательно.

– У вас есть основания полагать, что это так?

– Может быть, ― сказал я.

– Что ж, я отвечу вам загадкой: возможно, вы наполовину правы.

– Я не понимаю.

– Когда поймете, дайте мне знать. Больше я ничего не могу вам сказать. Предмет исчерпан, переходим к вам.

– А вы не будете рассказывать мне о каком-нибудь племени, живущем в диких районах Индонезии?

– Не буду. Чем вы занимаетесь для развлечения?

– Смотрю фильмы, видеокассеты.

– Еще?

– Работаю, ем, стараюсь не задумываться, смотрю сны.

– У вас ведь есть хороший сон для меня, Льюис?

– Может быть.

– Перед тем, как прийти ко мне, вы всегда видите какой-нибудь интересный сон. Расскажите мне его.

Она снова взяла свою чашку.

– Сегодня мне приснилось, что у меня в ухе червяк, ― сказал я.

– В ухе?

– Вы уверены, что мой рассказ не испортит вам аппетита?

– Я могла бы довести вас до дурноты историями своих пациентов, продолжая с аппетитом закусывать, ― сказала она, подбирая последние крошки.

– Белый червяк, в правом ухе. Еще в этом сне была моя жена. Я вдруг почувствовал что-то странное у себя в ухе. Она сказала: «К тебе в ухо заполз червяк». Я испугался, сказал ей ― вытащи немедленно. Она стала пытаться его вытащить... Я чувствую, как она аккуратно пытается взять его ногтями, она говорит, что никак не может достать. Червяк забирается все глубже. Я прошу ее быстро принести пинцет; Она бежит в ванную, возвращается с пинцетом, снова пытается достать червяка. Я чувствую прикосновение к уху холодного металла. У нее ничего не выходит. В конце концов она тихонько вскрикивает, и я понимаю, что она зацепила его. Так и есть, но червяк идет плохо, и она разрывает его. Она достает его из уха по частям, а я спрашиваю: «Он вышел? Вышел?» Она говорит, что да, я бегу в ванную, встаю под душ и смываю настоящего и воображаемых червей.

– Вы были уже раздеты? Или вам пришлось снимать одежду?

– Раздет.

– Ваша жена тоже?

– Да... или... я не уверен. Потом она оказалась в чем-то белом, тонком.

– Когда вы почувствовали червяка, вы лежали в постели?

– Ммм... Да.

– Вы помните, где и в какой момент все это происходило?

Она допила кофе, встряхнула чашку, чтобы убедиться, что не осталось ни капли, и поставила ее на стол рядом с фотографией внуков.

– Да, по крайней мере частично.

– Расскажите.

– Мы занимались любовью.

– Когда вы в последний раз занимались любовью? Я имею в виду с женщиной или с другим мужчиной, кроме самого себя?

Зазвонил телефон. Она говорила, как автоответчик. Она не могла заставить себя выключить телефон или дать ему звонить. Однажды я попросил ее включать автоответчик, когда мы разговариваем. Она объяснила, что могла бы это сделать, но тогда ей будет интересно, кто звонит, и ее внимание отвлечется. Кроме того, она волновалась за мужа, Мелвина, у которого было больное сердце. Поэтому я терпеливо ждал, радуясь возможности подумать не о ближайшем ответе, а о последующих.

– Извините, пожалуйста, я не могу сейчас разговаривать. Я могу перезвонить вам завтра утром... Я поставила вам диагноз. Я не могу изменить его... Я говорю вполне обдуманно. До свидания.

Она повесила трубку и сказала мне и себе:

– Городской отдел здравоохранения.

И снова мне:

– Итак, когда в последний раз вы занимались любовью?

– Накануне того дня, когда погибла моя жена.

– С вашей женой?

– Разумеется. Мы уже говорили об этом.

– Почему вы не сердитесь? Вы должны хотя бы немного рассердиться, ― сказала она. ― Я больше рассердилась на служащего ГОЗ, чем вы на меня за предположение, что при жизни вашей жены вы могли заниматься любовью с кем-то другим.

У кресла, на котором я сидел, была откидная спинка. Я занял полулежачее положение и сцепил пальцы в замок на животе.

– Я больше ни на кого не сержусь, ― сказал я.

– Вас ничто не раздражает?

– Не знаю. Возможно, я ищу что-то, что меня рассердило бы, и не хочу найти. Вы можете это понять?

– Прекрасно могу. Следующий вопрос. Почему вы всегда говорите «моя жена» и никогда не называете ее по имени? Вы никогда не говорили мне, как ее звали. Хотите ответить сразу или предпочтете подумать неделю?

– Мне это больно.

– Называть ее имя?

– Да.

– Иногда боль сидит внутри, притаившись. Если вы взглянете ей в лицо, она может отступить. Вы хотели бы, чтобы она отступила?

– Не уверен. Нет, я бы этого не хотел. Я хочу, чтобы она всегда оставалась там, где я могу ее найти.

– Чтобы жалеть себя?

– Да, жалость к себе дает облегчение.

– Придет время, когда вы назовете ее имя. Вы почувствуете боль, но это будет приятная боль.

– Я не хочу, чтобы боль стала приятной.

– Посмотрим.

– Ее мать была очень полной. Красивое лицо, но сама очень полная. Я...

– Да?

– Нет, ничего.

– Ваша жена была адвокатом?

– Да. Я не хочу говорить сегодня о моей жене.

Она наклонилась вперед, надула губы, подняла брови и сказала:

– Тогда мы пока отложим эту тему. Вы сейчас работаете? Раз вы планируете заплатить мне, вы, вероятно, работаете. Над чем, кроме снов?

– Сбежавшая жена. Сбежавшая девочка.

– Это один человек или разные? Убежавшая девочка ― чья-то жена?

Я откинулся еще дальше на спинку стула и посмотрел вверх, на потолок.

– Разные.

– И вам интересно найти их. Это больше, чем просто работа, чем заработок?

– Не знаю.

– Ваша жена тоже бежала, ― сказала она.

Я спокойно ответил:

– Она погибла.

– И у вас не было детей?

– Вы это знаете.

– Вы все-таки рассердились?

– Ничего похожего.

Я не смотрел на нее, но знал, что она встала.

– На сегодня достаточно. Идите ищите ваших женщин. Мы поговорим о них через неделю. Пропавшая жена, пропавшая дочь и этот сон. Я полагаю, он говорит вам, что вы должны перестать казнить себя. Вы знаете магазин итальянского мороженого на Семнадцатой улице?

Настала моя очередь выпрямиться. Спинка поднялась вслед за мной, я открыл глаза и почувствовал легкое головокружение.

– Знаю.

– Зайдите туда. Рекомендую банановое с шоколадом. Мелвин любит арбузное. Будьте добрее к себе, Льюис.

Энн Горовиц на целых шесть дюймов ниже меня, а мой рост ― на нижней границе среднего. Я вынул бумажник и протянул ей две двадцатидолларовые купюры. Впервые я увидел ее, когда доставлял ей повестку в суд для дачи показаний по делу одного из ее пациентов. Она взяла бумаги у двери, отошла в глубь квартиры, бросила их на стол и пригласила меня войти. Прежде никто из тех, кому я вручал судебные повестки, никогда не приглашал меня в дом.

Ее очень заинтересовала моя работа, она хотела знать о ней все и рассказала мне, что дело доставки повесток в суд восходит к библейским временам. Я был представителем исторической профессии, хотя сам того не ощущал. Для меня это был заработок от двадцати пяти до пятидесяти долларов за несколько часов работы.

Энн Горовиц сказала, что видит боль у меня в глазах, и спросила, не хочу ли я поговорить о ней. Я ответил, что не хочу, и она спросила:

– Как долго может человек упиваться своим страданием?

– Если повезет ― до самой смерти.

Она дала мне свою визитку и сказала, что хочет поговорить со мной, даже если я не хочу говорить с ней. Она вознамерилась узнать еще больше о моей почтенной профессии и накачать меня историческими сведениями. Она сказала также, что будет брать только по десять долларов за сеанс. После первого сеанса я дал ей двадцать долларов, и это стало постоянной платой за наши встречи. Несколько раз я задерживал оплату, но всегда возвращал долг. От одного адвоката, чья дочь наблюдалась у Энн Горовиц, я узнал, что за сеанс он выкладывает сто долларов.

Она протянула мне копию статьи о великом верховном судье Джоне Маршалле из журнала «Смитсониан».

– Джефферсон ненавидел его, ― сказала она. ― Америка была создана в гораздо большей степени Маршаллом, чем Вашингтоном или Джефферсоном. Великий человек. Прочтите, когда будет время. Расскажете мне, что вы о нем думаете.

Когда я вышел со статьей в руках, в приемной ждали мужчина и женщина. Вид у них был смущенный, и мне показалось, что я знаю их. Женщина опустила глаза, делая вид, будто читает лежащий на столике свежий номер «Пипл», мужчина улыбнулся и поправил очки.

Энн пригласила их в кабинет. Прежде чем войти вслед за ними, она шепнула мне:

– Скоро вы сможете произнести ее имя, и тогда я пойду на вас в атаку.

– Я думал, вы давно уже пошли, ― сказал я.

– Нет. Это только артподготовка.

Она прошла в кабинет вслед за клиентами и закрыла за собой дверь.

Из кабинета послышался женский голос. Я не мог разобрать слов и не хотел вслушиваться, но сразу почувствовал боль и гнев.

Я отправился искать кого-нибудь, кто мог знать, как найти Адель Три. Кое-кто приходил мне на ум. Я отвязал велосипед от знака «Стоянка запрещена». Надо ехать за машиной. Платить за нее будет Карл Себастьян.


Агентство «Экономи кар рентал» располагалось на Триста первой магистрали через шесть домов от «Дэйри Куин», в помещении бывшей бензозаправочной станции. Машины стояли перед ним и позади него. Большие агентства были далеко, в районе аэропорта. «Экономи кар» утверждало, что его цены ниже, поскольку оно располагается в квартале с невысокими ценами на жилье и удовлетворит любой запрос: вот вам развалюха с 80 тысячами на спидометре, вот вам «Ягуар», не намотавший и нескольких тысяч.

Раньше, когда мне требовалась машина для работы, я брал ее здесь. Но вообще я предпочитал велосипед.

В конторе, прислонившись к столу и сложив руки, стояли двое мужчин в помятых пиджаках и ждали, что зазвонит телефон или войду я.

– Детектив, ― сказал молодой человек с улыбкой, которая казалась искренней. Ему было не больше тридцати лет, и он стремительно приобретал округлость своего напарника.

– Служащий по доставке повесток, ― поправил я.

Это повторялось последние пять-шесть раз, что я нанимал машину. Казалось, это их забавляет.

– Чем можем вас порадовать? ― спросил старший.

Когда я пришел к ним в первый раз, они представились. Одного звали Алан, другого Фред, но убей меня, я не помнил, кто из них кто.

– Мне нужна малолитражка.

– Есть «Королла», ― сказал молодой.

– И «Гео Призм», ― добавил старший.

– Одна другой малолитражней, ― сказал первый.

Второй хихикнул.

– Надолго? ― спросил молодой.

– Сколько вы берете сейчас за неделю? ― поинтересовался я.

– Для вас? ― спросил старший. ― Для вас ― сто восемьдесят пять плюс страховка. Забираете с полным баком, возвращаете с полным баком, как всегда.

– А что вы можете предложить за сто сорок, включая страховку?

– Трехколесный велосипед, ― ответил младший, и оба захохотали. Старший покраснел и закашлялся, а младший начал хлопать его по спине и не останавливался, пока тот не пришел в себя.

– Ой, господи, ― проговорил толстяк, вытирая слезы.

– «Гео Метро», ― предложил молодой. ― Чистая, новая, этого года. Белая, маленькая, да еще и ездит. Только радио нужно включать погромче, если хотите расслышать. Отличный кондиционер, поставим еще освежитель воздуха.

– А он понадобится?

Алан и Фред пожали плечами.

– Сто тридцать, хоть нам и в убыток, ― сказал старший.

– Вы нам нравитесь, ― пояснил младший.

– Вы постоянный клиент, даете нам работу.

Теперь настала очередь молодого хохотать.

– Я возьму, ― сказал я.

– Ты выдашь ключи и бумаги, Фред? ― спросил молодой.

Наконец-то я запомню: Фред ― это старший. Он уже перестал плакать.

Я не только разобрался в их именах, но и получил машину, в которой, правда, пахло так, как будто в ней жил, а не ездил, злостный курильщик. Спидометр показывал пробег 34 тысячи миль. Может быть, я мог бы сторговаться и выкупить ее за цену трехнедельного найма, но машина была мне не нужна. Я вскрыл пакет с зеленым освежителем воздуха в форме маленькой сосенки, установил его на щиток, включил кондиционер и открыл окна.

Я проехал полквартала до стоянки за «Дэйри Куин». Стоянка была заполнена меньше чем наполовину, очень неплохо для раннего вечера. У окошка выстроилась небольшая очередь, за столиками под двумя зонтиками сидели люди, ели и смеялись. По крайней мере, смеялись трое подростков за одним из столиков. Две тощие женщины лет под пятьдесят, в не по погоде жарких свитерах, молча ели за другим столиком.

Я вдруг почувствовал, что чертовски голоден. Встал в очередь, заказал два гамбургера и колу и отдал Дэйву статью о Джоне Маршалле. Он поблагодарил и сказал, что прочтет, как только у него будет свободная минутка.

Подростки стали смеяться еще громче и бросаться друг в друга кусочками гамбургеров. Кто-то из них запулил половинкой булочки в спину одной из женщин.

– Извините, ― сказал тот, кто бросил, продолжая улыбаться.

Женщина не обернулась.

– Подожди-ка секундочку, Лью, ― сказал Дэйв, когда настала моя очередь.

Он бросил свой белый передник на стол, вышел через боковую дверь и направился к столику, где молодежь продолжала бросаться хлебом. Рослые мальчишки, похожие на молодых футболистов, не сразу заметили его.

– Поднимите то, что бросили, и извинитесь перед дамой как следует, ― сказал Дэйв. ― Потом убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза минимум неделю. А если вернетесь, то ведите себя прилично. Вы меня поняли?

Все трое подростков поднялись на ноги. Дэйв стоял на месте. Они уже не смеялись.

– Мы не нарочно, ― сказал самый высокий.

В его лице был вызов. Другой выступил вперед и положил ему руку на грудь.

– Извините нас, ― сказал он вроде бы искренне. ― Мы праздновали. Мой приятель Джейсон сдавал кровь на СПИД и получил отрицательный ответ. Он только что из больницы, он был уверен, что...

– Это его не касается, ― сказал Джейсон.

– Пошли, Джейс, ― сказал примиритель, взглянув на третьего, который одобрительно кивнул.

– Сначала уберите то, что бросили, и извинитесь, ― повторил Дэйв.

– Не дождетесь, ― сказал Джейсон и взглянул в мою сторону, чтобы убедиться, что, если дойдет до кулаков, их будет трое против одного.

– Кто-нибудь из вас знает девушку по имени Адель Три? ― спросил я.

– Нет, ― ответил миролюбивый подросток, но его ответ звучал не вполне убедительно. Казалось, это имя ему знакомо.

– А Адель Хэндфорд?

Все трое повернулись ко мне. Они несомненно знали имя «Адель». Парни переглянулись. Тощие женщины встали из-за стола и ушли, унося с собой остатки ланча.

– Подружка Эллен, ― буркнул Джейсон, ― той чувихи, которая чуть не заразила меня СПИДом.

– Адель-неломака, ― сказал тот, что вел переговоры. ― Наверное, речь про нее.

– Где ее можно найти?

Они снова переглянулись.

– Я уберу то, что вы разбросали. Извиняться все равно уже поздно.

– Они сами уберут, Лью, ― сказал Дэйв. ― Это их дело.

Я пожал плечами.

– Тогда, если хотите, пять баксов каждому.

– Почему нет? ― согласился «посредник», проходя между Дэйвом и Джейсоном и направляясь ко мне.

Я достал бумажник и вынул три пятидолларовые. Запишем на счет Карла Себастьяна. Спрашивать их о Мелани Себастьян не имело смысла, она принадлежала к другому обществу.

– Она старшеклассница, ― сказал мальчишка. Он был светловолосый и довольно симпатичный, хотя его зубы явно нуждались во вмешательстве стоматолога.

– Адель ходит в школу в Сарасоте?

– Ходила, ― ответил он. ― Я ее не видел последние недели три-четыре, ясно?

– Пока не очень, ― сказал я, хотя это было уже что-то.

– Это все, что я знаю. А вы не знаете, мужики, что сталось с этой Аделью?

Джейсон фыркнул. Третий сказал:

– Она говорила, что уезжает с отцом. Куда ― не знаю. Она снимала клиентов на Норт-Трэй, я ее там видел. Около мотелей, сечете?

– Секу, ― ответил я.

Подросток отошел от меня, а Дэйв спокойно повторил:

– Поднимите, что набросали.

Джейсон наклонился последним.

Попрощавшись с нами хорошо известным жестом, они умчались, скрежеща тормозами. Я взял сэндвич с рыбой, гамбургер и черри-близзард. За мной никого не было. Мужчина и женщина с девочкой уехали, когда Дэйв вышел на улицу.

– Они не злобные, ― сказал он, ― просто дураки. Не люблю такую глупость.

Вручив мне сэндвичи и коктейль, Дэйв принялся за статью.

Я пересек стоянку и поднялся по лестнице в свою двухкомнатную каморку с видом на Триста первую из обоих окон.

Я включил свет, посмотрел на жужжащий кондиционер и сел за стол в своем «кабинете», чтобы поискать Дуайта Хэндфорда в телефонной книге Сарасоты и Брейдентона. Ничего не нашлось, да и вряд ли могло быть. На всякий случай поискал еще Дуайта Три ― тоже мимо.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации