Текст книги "Лос-анжелес Таймс"

ГЛАВА 13

Майкл медленно приближался к воротам студии Центурион Пикчерс. Всю жизнь в фильмах он видел фото знаменитых ворот и сейчас наслаждался моментом приближения к ним.

Он остановился у небольшой проходной и на секунду представил себя завоевателем.

У входа возник охранник в униформе. – Чем могу служить?

– Я – Майкл Винсент, – сказал он. – Я…

– О, конечно, мистер Винсент, – улыбнулся охранник. – Подождите минуточку. Он скрылся в проходной, а затем появился вновь с пластиковой наклейкой, которую закрепил на ветровом стекле Порше. – С этим пропуском вы сможете беспрепятственно ездить по всей территории без каких-либо задержек. Административный корпус находится в самом конце. После первого поворота вправо езжайте прямо. Меня зовут Билл, и я всегда к вашим услугам.

– Спасибо, Билл, – улыбнувшись, сказал Майкл. – Я не заблужусь. Он медленно проехал мимо свежеокрашенных бунгало. На каждом из них красовалась вывеска с именем того, кто его занимал. Он читал знакомые имена директоров и писателей-сценаристов. А свернув направо, обнаружил, что очутился на нью-йоркской улице.

Прямо в центре, подумал он. Не Литтл Итали, но, похоже на Деревню. Ряды опрятных каменных домов составили квартал, с небольшими магазинчиками на перекрестках. Поддавшись импульсу, Майкл остановил машину и подбежал к ступенькам какого-то дома и стал смотреть через стекло. Как он и ожидал, там ничего не было, кроме заросшей сорняками площадки и задней стороны таких же фасадов. Вся улица была построена из дерева.

Он продолжил движение к административному корпусу и медленно въехал на парковку, стремясь найти место для стоянки. К его собственному удивлению он обнаружил парковку, перед которой сверкала свежевыкрашенная табличка с его именем – мистер ВИНСЕНТ. Майкл остановился. Мог ли быть на студии Центурион еще один Винсент? Но потом он решил, что вывеска только что изготовлена, стало быть, место предназначено именно для него. Он запарковался, отметив про себя, что расстояние до парадного входа в здание совершенно пустяковое. Вряд ли это случайно.

Административное здание представляло собой солидное сооружение с каменным фасадом и рядом колонн. В воздухе витал дух респектабельности. Майкл поднялся наверх по ступенькам лестницы, ведущей к парадному подъезду, и вошел внутрь. Широкий коридор перекрывала большая конторка, за которой трудились два телеоператора и секретарша. Секретарша слегка улыбнулась, увидев его. – Доброе утро. Чем могу служить?

– Я – Майкл Винсент, – сказал он. – Я…

– О, да, мистер Винсент, – прервала она его. – Подождите минутку, я сообщу о вас секретарю мистера Голдмэна. Не желаете ли присесть?

Проигнорировав предложение присесть, Майкл обошел вестибюль вдоль и поперек, осматривая оригиналы афиш к фильмам, которые, по сути, были историей его жизни, кинокартин, которых в юности он пересмотрел без счета. Тут же висели плакаты с фильмами, завоевавшими множество академических наград.

Вскоре рядом с ним возникла невысокого роста женщина в деловом костюме. – Мистер Винсент? Я – Хелен Гордон, секретарь мистера Голдмэна. Мистер Голдмэн еще не появился – наверное, все еще приходит в себя после длительного перелета. Но он просил, чтобы я позаботилась о вас.

– Здравствуйте, – сказал Майкл, пожимая женщине руку и, улыбаясь ей, пустил в ход все свое очарование. – Уверен, что я в надежных руках.

– Мистер Голдмэн предлагает вам на выбор один из двух офисов. Следуйте за мной, я их вам покажу.

Майкл последовал за ней по широкой лестнице, находящейся позади приемной. Они миновали нескольких тяжелых дверей из красного дерева, потом спустились в вестибюль, который тянулся по всей длине здания. В самом дальнем конце она показала ему громадный офис с приемной.

– О, он просто чудо, до чего хорош, – произнес Майкл. Но прежде, чем сделать выбор, он хотел осмотреть и другое помещение.

– Другой офис размещен в небольшом отдельно стоящем здании. Это недалеко отсюда, – сказала секретарь, ведя его назад через вестибюль к выходу из корпуса. Она повела его по широкому тротуару, тянущемуся вдоль рядов огромных ангароподобных сценических площадок. Дойдя до конца, они свернули за угол и приблизились к небольшому кирпичному строению, одна часть которого была двухэтажной. Отворив ключом дверь, Хелен пропустила его внутрь.

– Здесь очень интересно, – сказал Майкл, оглядевшись в пустой приемной.

Хелен подвела Майкла к массивным двойным дверям. – В прежние времена здесь проводились пробные съемки, – сказала она, открыв двери и пропуская его.

Помещение было большим и с очень высоким потолком. Это был тот самый второй этаж, который он заприметил еще при подходе к зданию. Сквозь высокие окна внутрь проникали солнечные лучи.

– Ведя здесь отборочные съемки, можно было сэкономить время и силы на крупных площадках. Мне кажется, помещение довольно неплохое, как, по-вашему?

– И я того же мнения, – повернувшись к ней, ответил он. – Не могли бы вы дать мне совет, какой офис предпочесть?

Хелен Гордон слегка покраснела. – Ну, – произнесла она, – есть мнение, согласно которому не очень умно работать рядом с офисом мистера Голдмэна. У него есть привычка заглядывать другим через плечо.

– Понятно. Майкл рассмеялся. – Что ж, чувствую, я буду рад работать здесь. В любом случае, мне потребуется место еще для одного или двух сотрудников.

– Хорошо. Теперь давайте решим вопрос с мебелью. Следуйте за мной. Они вышли из здания, и она повела его вдоль улицы. Хелен нажала кнопку звонка возле маленькой двери, ведущей, как он думал, к сценической площадке. – Я хочу познакомить вас с Джорджем Хэсавэем.

– С директором-оформителем? – поинтересовался Майкл. А я-то думал, что он уже умер.

– Он жив, и еще как жив, могу вас уверить, хотя уже давно на пенсии. Сейчас он, в основном, занимается костюмами. Мистер Голдмэн держит довольно много старых мастеров. А они, судя по всему, предпочитают любимое дело сидению на пенсии.

В этот момент открылась дверь, и высокий стройный пожилой человек помахал им рукой. – Хелен, с добрым утром!

– С добрым утром, мистер Хэсавэй. Я хотела бы представить вам Майкла Винсента, который будет работать у нас продюсером.

– Я восхищен вашей работой, – обратился к старику Майкл, пожимая ему руку. – И всегда восторгался вашим дизайном картин Ярмарка погоды и Приграничная деревня.

Хэсавэй улыбнулся. – До чего же приятно услышать подобные слова. Он говорил с небольшим британским акцентом.

– Джордж, – обратилась к нему Хелен Гордон. – Мистер Винсент решил занять под офис старое здание, которое мы использовали для пробных съемок. Не могли бы вы меблировать помещение? Мистер Голдмэн просил оказывать нашему новому продюсеру максимальное содействие.

– Почему бы и нет? Буду счастлив помочь новому продюсеру освоиться у нас.

– Мистер Винсент, – сказала Хелен. – Оставляю вас в золотых руках Джорджа. А потом возвращайтесь в административный корпус. К тому времени мистер Голдмэн будет рад лично приветствовать вас.

– Хелен, спасибо за все.

Она покинула здание, а Джордж Хэсавэй попросил Майкла следовать за ним. Он подвел его к еще одной двери и отворил ее.

Майкл шагнул через порог и замер от удивления. То, что он принял за сценическую площадку, оказалось гигантским складом мебели и прочих предметов, размещенных на высоких стальных стеллажах. Центральный проход казалось, исчезал вдали. – Это напоминает мне Гражданина Кейна , мистер Хэсавэй, – сказал он в недоумении.

Джордж Хэсавэй рассмеялся. – Да, пожалуй, так оно и есть. И, не стесняйтесь, зовите меня просто Джорджем.

– В таком случае, я – Майкл.

– Рекомендую оглядеться, и если вам приглянется кушетка, письменный стол или что-либо еще, дайте знать.

Майкл последовал за стариком, не спеша, обходя помещение, рассматривая коллекцию, представляющую собой историю кино за последние семьдесят лет – мебель, картины, скульптуры, вешалки для шляпок, бары из английских пивных и салунов Запада. В конце одного из рядов Майкл приметил нечто знакомое. Тут стояла прислоненная к стене, восьмифутовая дубовая панель, опоясавшая камин. – Джордж, этот камин случайно не из кабинета Рандольфа в Великом Рэндольфе?

– Он самый, – улыбнулся Джордж, – до чего приятно, что нашелся кто-то, обративший на это внимание.

– Мне всегда нравилась та комната, – высказался Майкл. – Когда мне не было и двенадцати, я фантазировал, что живу в ней.

– Признайтесь, – почесав подбородок, сказал Джордж, – вы решили взять под офис помещение с высокими потолками?

– Да.

– Что ж, на этом складе имеется полный набор мебели для рабочего кабинета – письменный стол, мебель, книги – словом, все для того, чтобы обставить комнаты с высоким потолком. Надо только добввить некоторые штрихи. Не хотите, чтобы я сделал это для вас?

– А вы могли бы за это взяться?

– Конечно. Тем более, что мистер Голдмэн просил исполнять любые ваши пожелания.

– Джордж, это будет просто замечательно. Я буду чувствовать себя, как настоящий Рэндольф.

– Считайте, что дело сделано. Хотите меблировать другие комнаты тоже?

– Да. В ближайшее время я собираюсь нанять несколько человек.

– Ну, если доверитесь мне, то я подберу для них мебель на свой вкус.

– Большое спасибо.

Джордж снял со стены телефонную трубку и набрал номер. – Я вызову бригаду. Мы сейчас относительно свободны и постараемся все закончить к завтрашнему дню.

– К завтрашнему дню? Так быстро?

– Ну, Майкл, – произнес Джордж Хэсавэй, – не забывайте, что вы – в Голливуде.

Майкл покинул склад и, выйдя на свежий воздух, направился в административный корпус на первую официальную встречу с Лео Голдмэном. Он миновал маленькое бунгало, и через небольшое окно до него донеслись звуки струнного квартета, исполняющего какую-то незнакомую мелодию. Он подумал, что идет трансляция концерта, но когда остановился и заглянул внутрь, увидел троих пожилых мужчин и женщину, самозабвенно играющих на музыкальных инструментах. Он продолжил путь к зданию Администрации. В конце концов, это действительно был Голливуд.

ГЛАВА 14

Возвратившись в административный корпус, Майкл увидел Хелен Гордон.

– О, замечательно! – сказала она. – Мистер Голдмэн уже у себя. Пройдемте к нему.

Поднявшись по лестнице, она отворила дверь красного дерева – одну из тех, на которые он обратил внимание раньше, и провела его через элегантную приемную, где что-то печатали две миловидные женщины. Хелен дошла до внутренней двери, открыла ее и ввела Майкла в офис Лео Голдмэна. Комната была достаточно большой, чтобы вместить громадных размеров письменный стол, два, стоящих перед камином, кожаных дивана, рояль и стол для проведения совещаний, рассчитанный на двенадцать человек. Одна стена была занята книжными стеллажами от пола до потолка, а рядом стояла лестница на колесиках. Сам хозяин кабинета сидел в большом кожаном кресле, его ноги были закинуты на стол, и он разговаривал по телефону. Голдмэн махнул Майклу рукой, пригласив сесть на любой из диванов, и продолжал разговор. Майкл присел на один из диванов и стал рассматривать кабинетную мебель. Каждый предмет был в своем роде уникален, тщательно подобран так, чтобы громадных размеров помещение выглядело уютно и элегантно.

Но вот Лео закончил разговор, не спеша, прошел отделявшие его от Майкла двадцать футов и присел на второй диван. – Ну, как долетел?

– О, Лео, все было превосходно.

– Как номер в Бел-Эйр, понравился?

– Чудо номер. Нам он ужасно понравился, но мы уже сняли себе апартаменты в Сенчери Сити.

– Хорошо. Быстро вы это. А кто это мы?

– Я и моя девушка, Ванесса Паркс.

Голдмэн одобрительно кивнул. – Вы еще не въехали?

– Ванесса сегодня перевозит наши вещи.

– Она примет участие в завтрашнем ужине?

– Непременно.

– Хорошо. Аманда будет довольна. Кстати, есть ли кто-нибудь, с кем тебе хотелось бы встретиться?

– За ужином? – спросил слегка озадаченный Майкл.

– Конечно. С кем ты хотел бы пообщаться?

– Я не знаю тут ни души.

Лео покачал головой. – Я имею в виду, есть ли кто-нибудь, с кем ты хотел бы познакомиться?

Боже, подумал Майкл, он может пригласить к себе любого, кого пожелает. – Что ж, тут много людей, с которыми я мечтал бы познакомиться.

– Назови имя.

Майкл задумался. – Хорошо. Я хотел бы встретиться с Марком Адаром. Он знал из газеты Таймс, что новеллист сейчас в городе.

– Посмотрим, что я сумею сделать, – сказал Лео.

– И еще я не прочь встретиться с Робертом Хартом.

– Ну, по крайней мере, ты хочешь видеть кинозвезд, как и все нормальные люди, – рассмеялся Лео. – Боб Харт только что вернулся из лечебницы Бетти Фордс, где провел месяц, пытаясь избавиться от пагубной привычки. Не к наркотикам, а к спиртному. Он уже более года не в форме.

– Если эта идея не очень…

– Нет, отчего же. Я люблю Боба и всегда ценил его работу. Кого я не выношу, так это его жену. Он снял трубку селектора, стоящего на кофейном столике между двумя диванами, нажал кнопку и произнес: – Хелен, пригласите завтра на ужин Боба и Сью Харт. У вас должен быть номер их телефона. Еще позвоните в Биверли Хиллс и спросите, там ли сейчас Марк Адар. Пригласите его тоже. О результатах доложите мне. Он положил трубку. – Если они сейчас не в городе, можешь предложить кого-нибудь еще.

– Лео, это очень благородно с вашей стороны, – произнес Майкл, ничуть не кривя душой.

– Вовсе нет. Лео откинулся на спинку дивана и забросил ноги на стол. – А сейчас я расскажу тебе все о Центурионе. Скорее всего, ты уже что-то слышал, но все же, я кое-что повторю.

– Хорошо.

– Центурион был основан в 1937 году Соломоном Вейнманом, который руководил значительным подразделением ЭмДжиЭм при Ирвинге Тэлберге. Когда Тэлберг умер, Соломон не захотел оставаться в подчинении у Л.Б. Мейера и вышел из игры. Соломон был богат, получил приличное наследство, и, подключив к нему капиталы еще нескольких богачей, основал Центурион. Он приобрел развалившуюся Студию Поветри Роу, у которой было довольно много недвижимости, построил несколько сценических площадок и начал снимать фильмы. Поначалу ему пришлось туго, так как приходилось перекупать талантливых актеров у крупных студий, что было недешево, но он делал хорошее кино, и к моменту окончания войны Соломон выкупил долю своих партнеров и получил прибыльную студию. Он делал все, что ему заблагорассудится, так же, как и Сэм Голдуин, и его картины были ничем не хуже. Когда пришла пора телевидения, в отличие от ЭмДжиЭм Соломон пострадал не слишком сильно. Он не высовывался и продолжал делать неплохие фильмы до самой смерти, случившейся двадцать лет назад.

В течение некоторого времени Студия испытывала взлеты и падения, но неуклонно катилась под откос. Пятнадцать лет назад я взял приличный кредит и, собрав средства нескольких инвесторов, приобрел Студию у вдовы Соломона. Контроль был в моих руках. Я переехал сюда, продал несколько участков подрядчикам, а вырученные деньги потратил на покрытие большей части долгов и возродил Центурион. Я полагаю, дальнейшее тебе известно.

– Да, я в курсе и просто восхищен.

– Благодарю. Теперь нам предстоит немало потрудиться. Мы стремимся не сильно завышать прибыль. Сдаем в аренду много участков людям, чью работу я ценю – ты видел вывески снаружи зданий.

Да. Мы сдаем в аренду дома практически по себестоимости. У нас четыре сценические площадки, построенные еще Соломоном, плюс две новые, и ни одна из них не простаивает. В год мы выпускаем до двенадцати кинокартин, и еще больше производится на наших площадках независимыми продюсерами. Лео подался чуть вперед и положил локти на колени.

– Мне нужно, чтобы ты выпустил один фильм в будущем году и почувствовал почву под ногами. А затем – две картины в год. Я хочу, чтобы работы были добротными и к тому же сделаны при максимально сжатом бюджете. Иной раз мы можем позволить себе блокбастер или даже два, но они неэкономичны. Мы делаем их из хороших материалов, с хорошей техникой и технологией. Иногда я люблю выпустить небольшую кинокартину, эдакий небольшой шедевр, но на нем много не заработаешь. Это полезно для студии, и в подобных проектах можно попросить высокооплачиваемую кинозвезду сыграть за гораздо меньшую плату. За подобные фильмы можно получить и Оскара.

У меня довольно разнообразные вкусы. Мне нравятся детективы, комедии, сложные драмы, классические фильмы ужасов, а также медицинские истории, вестерны, биографии, мюзиклы. Боже, до чего же я люблю мюзиклы, но ставить их невероятно трудно.

Я чрезвычайно чувствителен к блокбастерам, но снимаю только тогда, когда абсолютно убежден, что сценарий – высший класс, иначе не потрачу и цента. Скажу тебе по правде, если с подобной идеей сегодня ко мне придет Арнольд Шварцнеггер, я ему скажу: «Арни, спасибо большое, но отвали и не возвращайся до тех пор, пока не нароешь такой сценарий, от которого давление подскочит до опасной для жизни черты». Богом клянусь, то, что делает блокбастер блокбастером, столь неустойчиво, что это до смерти пугает меня. Мое представление о кошмаре – это фильм – любой фильм, который идет в производство без безупречного сценария. Я знаю, прекрасно знаю, Касабланка снимался без законченного киносценария, но это было именно исключение из правил. Майкл, никогда не являйся ко мне с наполовину испеченным сценарием, и не проси запустить его в производство. Никогда не приводи ко мне кинозвезду без законченного сценария. Все закончится тем, что ты будешь пытаться на ходу доделать его, боясь, что звезда в любую минуту может взбрыкнуть, и в конечном счете проиграют все. Запомни, если у тебя есть хороший сценарий, то к нему всегда можно подобрать звезду, уж ты поверь мне.

У нас здесь есть своя очень неплохая телевизионная компания. Если ты придешь к выводу, что проект не годится для фильма, но его можно использовать для хорошего телефильма, мини сериала, или сериала, не стесняйся и обращайся ко мне. И у тебя появятся друзья в телестудии. Говоря о том, как приобрести друзей, скажу, это будет нелегко. Руководители студий ревнивы к продюсерам, и мои люди – не исключение. За свою работу они получают большие деньги, но знают, что потенциально ты можешь сделать намного больше, чем они, и это сводит их с ума, так что, если хочешь быть с ними в нормальных отношениях, старайся с ними поладить. Делай им одолжения, хвали их работу, целуй им задницы, даже когда тебе это противно, а если кто-то встанет у тебя на дороге, лучше обойди, а не толкай его.

Майкл, я знаю, ты неглуп, и я не должен был бы говорить тебе это, но все равно скажу. Ты – молодой парень с приятной наружностью в бизнесе, где крутятся большие деньги. Будь осторожен. Не влезай в долги, старайся за все платить наличными. Смотри, не увлекись наркотиками. На моих глазах из-за этого зелья не менее полсотни одаренных молодых людей опустились на дно. Не позволяй своему члену решать за тебя вопросы бизнеса. Рад услышать, что ты привез с собой девушку, потому что в этом городе десять тысяч женщин готовы отсосать тебе всего лишь ради второстепенных ролей в плохих фильмах, и не меньше тысячи таких, которые могут делать это так, что ты позабудешь про бизнес и начнешь делать всякие глупости.

Лео откинулся назад и перевел дыхание. – Это все, что пришло мне в голову в настоящий момент.

– Лео, спасибо, – откликнулся Майкл. – Все это – добрые советы, и я постараюсь следовать им.

– А сейчас, – сказал Лео. – Насчет Городских вечеров. Я собираюсь запустить их на девяти экранах Нью-Йорка и Лос Анжелеса за неделю до Дня Благодарения.

Майкл изменился в лице и уже готов был заговорить.

Лео поднял руку. – Погоди, дай мне закончить мысль. Я собираюсь пустить ленту в прокат только на две недели, а потом придержать до наступления Нового года. В промежутке между Днем Благодарения и Рождеством я собираюсь подчистить фильм на нашей площадке и подготовить ему отличную рекламу. Затем в середине января, когда пойдет на спад вся около рождественская суматоха, я выпущу картину на тысячу двести экранов страны и истрачу восемь миллионов на раскрутку и рекламу. Это будет благоприятное время для подготовки к номинациям Академических наград, и верь мне, Кэрол Джеральди будет номинирована. Мы получим тридцать, нет, сорок миллионов, и, с учетом всех затрат, сделаем неплохой бизнес.

– Звучит замечательно.

– Да, черт возьми, – произнес Лео, взглянув на часы. – Сейчас у меня ланч. Я планировал повести тебя куда-нибудь, но с этим можно повременить. Остаток дня можешь быть свободен. В любом случае, твой офис не будет готов к завтрашнему дню, а тебе нужно собрать вещи и переехать на новое место. А вот завтра приедешь ко мне домой, скажем, на час раньше, в шесть. У нас будет время потолковать, пока соберутся остальные. Я хочу знать твои планы на ближайшее будущее.

– Хорошо, я так и сделаю.

Лео подошел к письменному столу, вынул лист бумаги, затем проводил Майкла до дверей. – Вот, – сказал он, передавая ему бумагу, – я попросил Хелен подобрать для тебя то, что нужно. Доктор, дантист, банк, парикмахер, домработница, цветовод, повар. Словом, все, кого я вспомнил. Здесь же перечень неплохих ресторанов. Я попросил Хелен обзвонить их и сказать, кто ты такой, так что тебе не придется беспокоиться на предмет резервирования столика. Мой адрес и телефон тоже здесь. Увидимся завтра в шесть.

Пять минут спустя Майкл стоял на парковке и наблюдал, как Лео отъезжает в огромном Мерседесе. Сквозь заднее стекло было видно, как Лео прижимает к уху телефонную трубку.

Майкл уселся в Порше и с минуту не двигался, припоминая то, что сказал Голдмэн. У него была отличная память. И он мог почти дословно с интонациями повторить весь разговор.