Текст книги "Обряд"

Глава 11. Последняя ночь

Остывал в чашках нетронутый чай, заветривались конфеты-подушечки, купленные специально для деда. Он кроме подушечек никаких конфет не признавал, да и про эти бурчал, что начинка не из повидла, а из черт знает из чего…

– Ни хрена себе история, – проговорила Тоня тихо.

Но дед все равно услышал, да метнул в нее грозный взгляд из-под седых бровей.

– Сегодня можно ругаться, – словно сдаваясь, внучка подняла вверх руки. – Да я в шоке, и выразилась бы еще круче, но ты же рассердишься.

Дед Захар ничего не ответил. Отпил холодного чая, закинул в рот подушечку и печально вздохнул.

– Дедуль, ну не молчи, а? – взмолилась Тоня. – Не пугай меня!

– Конфету я ем, не мешай, – отмахнулся тот.

– Нет, давай объясняй теперь! Что значат наши видения? Реально думаешь, что моя бабушка у нас в саду закопана? Она всегда была там, а ты и не догадывался?

– Да как я про такое догадаться был должен?

– Ну, земля перекопана и все такое…

– У нас по весне и осени огород всегда перекопан был!

– А калина? Ты же ее не сажал? Вот откуда она взялась?

– Что прилипла ко мне как банный лист? – не выдержал дед. – Ты эти допросы в кабинете у себя веди! Тоже удумала, родного деда допрашивать.

– Ой, – поперхнулся Димка. – Так ты следачка, что ли? Серьезно?

– Да! – вызывающе ответила Тоня. – И что тебя так напугало?

– Так мы крапиву с твоего участка таскали…

– Думаешь, меня крапива сейчас интересует?

– Да перестаньте вы, в самом деле! – выпалила Инна, и для убедительности пристукнула кулачком по столу.

Хоть и выглядело это смешно, но возымело действие; все замолчали и уставились на нее.

– Калина, между прочим, по поверьям вырастала на том месте, куда падала кровь убитой девушки. Поэтому и ягоды у нее на капли крови похожи. Еще она помогает справиться с отчаяньем людям, потерявшим близкого и любимого человека! Вот!

– Что, правда, то, правда… – поддакнул дед. – Целый год ходил я как живой мертвец. Сколько раз руки на себя наложить хотел. Но знал, неправильно это. Надо жить ради сына, ради бати.

А как выросла эта калина и зацвела белым, так отпустило меня. Помню, стоял как-то возле дерева, цветы разглядывал, и тут понял, что свидимся мы с Тонюшкой, обязательно свидимся. Сколько бы лет не прошло, а дождусь. Ну вот, сначала с одной Тонюшкой встретился, – кивнул он на внучку. – А теперь и с другой встреча предстоит. С любимой моей и единственной…

– Знаете, – вдруг произнесла Тоня. – Если бы не кулон, то ни за что не поверила в эти бредни!

– Ты же сама все видела! А теперь что, назад пятками? – нешуточно возмутился Димка.

– Просто логику включила. Могли же вы меня каким-нибудь галлюциногеном опоить? Могли!

– А украшение мы, по-твоему, откуда взяли? Все, рассыпалась версия?

– Вот в том-то и дело, что цепочка эта. И если бы не она… Что делать-то будем?

– Звони своим архаровцам и зови их огород нам вскопать, – не терпящим возражения тоном, произнес дед Захар.

– Да как я им объясню?

– Придумаешь что-нибудь. Давай, звони, не тяни резину. А я с вами поеду.

– Дед, ну ты-то куда собрался?

– Я сказал, и не перечь мне!

Расправил дед Захар плечи, глаза заблестели, вот словно на свидание с любовью первой собрался.

Даже помолодел будто…

А может, так оно и было?

Длинным вышел день, столько событий в него вместилось… Шинкуя на капусту, Инна старалась носа из дома не казать… Не хотела она видеть всего этого. Пусть издалека, но все равно. Потом месяца на три сон обходить будет. Насколько же все-таки все люди разные…

Вон Тоня такая хрупкая, ни за что не скажешь, что следователь. Вздохнув, Инна присела на стул. Да ей бы дня такой работы хватило, чтобы ступить на прямую дорогу в дурку. Не смогла бы она, ну ни за что не смогла смотреть на трупы, на людское горе… Ее бы потом эти покойники во снах достали…

«Ненормальная я какая-то…» – еще раз вдохнула Инна и, попытавшись взять себя в руки, принялась за готовку борща.

Рецепт недавно откопала… не борщ, а сказка. Со шпиком и чесночком, а вместо привычной зелени кинза. Запах такой стоит, голова кружится. Что ж, каждый делает то, что у него лучше всего получается; кто трупы откапывает, а кто рецепты…

Доставая терку, она все-таки кинула взгляд в окошко, и сразу поняла, что нашли… От жалости к деду Захару моментально сдавило сердце.

«Встретится скоро со своей Тонюшкой. Не зря же Пылинка приходила…» – мелькнула шальная мысль.

А впрочем, и не такая уж и шальная…

Ближе к вечеру, когда останки уже увезли на экспертизу, Инна позвала соседей на ужин.

Дед Захар знатно так приналег на борщ. Ел молча, но по глазам было видно, что плакал. Поглядывая на него, Инна только и делала, что тяжко вздыхала.

– Не вздыхай так, голуба душа, – вдруг проговорил тот. – Все хорошо… Нашли мою зореньку ясную, нашли…

– Дед, так может не бабушка это! – не согласилась Тоня. – Вот когда результаты экспертизы будут готовы, тогда и можно будет говорить-.

– А я сейчас говорить хочу, понятно! Сейчас и здесь! – воспротивился дед. – Вот это колечко, что нашли, сам моей Тонюшке на палец надевал! И гравировку по моему заказу мастер сделал. Или ты думаешь, я подарок свой не узнаю? Теперь похороните нас вместе…

– Дед, ты чего?

– Ничего, – отрезал тот. – А что ты думаешь, я зажился-то? Дело незаконченное было…

– Хорошо, – кивнула внучка. – Объясни мне тогда, а почему эти видения именно сейчас пришли? Чего они ровно сто лет ждали, а?

– Проводника они ждали, помощника…

– Интересно, и кто из нас помощник? – скептически хмыкнула Тоня.

– А кто первый все это увидел, тот и помощник.

– Не поняла, это Инна у нас проводница?

– Проводница в поезде белье выдает, – возразил дед Захар. – А Инна проводник. Она видит глубже, чувствует тоньше. Мало того, что сама видит, так еще и вам разглядеть подсобила!

– Всегда знал, что ты ведьма! – восхищенно произнес Димка.

– Да, да, – кивнул дед Захар. – Бывают такие люди. Раньше их за такое на костер отправляли.

От такого внимания к своей персоне Инна засмущалась.

– Ну, хватит вам, – обронила она. – Лучше скажите, а орудие убийства нашли?

Прекратив жевать, все разом уставились на хозяйку.

– Что вы как эти! – вспыхнула та. – Вон Тоня видела, как Пылинка кинжал там или что, в яму столкнула! Неспроста же?!

– Фух, ты, – облегченно выдохнул Димка. – Я уж невесть что подумал!

– Нормальные вы, или нет! – возмутилась Инна. – Вообще к мелочам никакого внимания? Как фигню какую подумать, так, пожалуйста, а как извилинами шевельнуть, то беда! Нашли, или нет?

– Нашли, – качнула голой Тоня. – На рукоятке вензеля разные, а на лезвии заглавные буквы; «Т» и «О» с финтифлюшками.

– Интересно, и что это значит?

– А то и значит, что убивец есть Тарас Омельченко, несостоявшийся жених Антонины, – после некоторого молчания произнес дед Захар. – И еще это значит, что не зря я грех на душу принял…

– Деда… – ошарашенно протянула Тоня. – Да ты что? Ты его того самого?

– Да, порешил гада такого! – вскинулся тот. – А вы как думали? Сердце-то изболелось, и тайком от бати наведался я в деревню, да столкнулся с Тарасом нос к носу. Все бы ничего, так он насмехаться стал, что, мол, убегла от меня жинка. Я его в лоб спросил, а не к нему ли убегла? На что он оскалился, да к ножнам потянулся. Вот тут я его и утихомирил… навечно…

Удар у меня знатный был, быка мог повалить, а тут человечешко никудышный. Враз из него душонку поганую выбил, – вытерев усы, дед Захар вздохнул. – Да и признаюсь честно, не хотел жизни лишать, так уж получилось. С тех пор с камнем на сердце жил, а вдруг как напрасно грех на себя принял. А выходит, не напрасно…

Димка все приглашал гостей переночевать у них, но дед Захар уперся.

– Нет, милые мои, – приговаривал он. – Спасибо вам за все, но хочу под своей крышей эту ночь встретить. Не переживайте, у нас там и кровати есть и подушки и одеяла.

Встретившись с ним взглядом, Инна понимающе кивнула. Она знала, то последняя ночь для него, и хочет он ее провести в родных стенах, что сам возвел когда-то. Так же она знала, что ей сегодня точно не до сна будет…

Вот и ушли гости…

Дождавшись, когда муж уснет, Инна тихонько выскользнула из кровати и подошла к окну.

Участок преобразился. Никаких тебе сорняков и запустения. Серебрился в лунном свете роскошный сад и маленький курень. За круглым деревянным столом под раскидистой вишней сидел молодой казак с красавицей женой, да маленьким сынишкой. Возле их ног терлась светлая как речной песок кошка.

А вишня все роняла и роняла нежные лепестки, пока не скрыла милое видение за белой пеленой.

Дунул ветер, разогнал вишневое облако и унес с собой и сад, и курень, и живших когда-то людей…

А следующим летом прибился к порогу дачи Инны и Димки светло-палевый котенок. Кошечка с глазами зелеными и дремучими, как тот бурьян, что рос на соседнем участке год назад…

Часть вторая. Обряд

Глава 1. Звонок

Звонок от бывшей золовки раздался как гром среди ясного неба.

– Демид умирает, приезжай… – не поздоровавшись, бросила она в трубку.

Тоня даже не сразу поняла, с кем разговаривает. Забылся за двадцать лет властный голос сестры мужа, забылся…

– Слышишь меня, Антонина! Приезжай! Алле! – приняв молчание невестки за отвратительную связь, золовка начала дуть в трубку и аллекать так громко, что зазвенело в ушах.

– Да, слышу я, Устинья, слышу! – с трудом вспомнив имя бывшей родственницы, отозвалась Тоня.

А вот не надо было отзываться, и вообще, лучше бы и не отвечала на звонок с незнакомого номера. Не хотелось еще сотовый в руки брать, так и надо было прислушаться к чутью, и пройти мимо.

Так все одно бы дозвонилась Устинья, раньше, или позже, какая разница…

– Слышишь, так отвечай! – гаркнула золовка. – Когда приедешь?

– Не приеду я, – коротко бросила Тоня.

– А должна приехать, – припечатала Устинья. – Знай, что первой жене положено просидеть возле гроба мужа три ночи.

– Да плевать я хотела на ваши ненормальные устои! – не выдержав, заорала Тоня. – И какой еще, помилуй Господи, гроб! Он же не умер еще! – и чтобы не слышать дальнейшей чуши, запульнула телефон в открытое окно.

Запульнула, а потом выбежала и долго искала его в первой весенней траве. В голове не укладывался и странный звонок, и еще более странные слова. Откуда эта ведьма ее номер достала? Почти двадцать лет прошло с тех пор, как дед Захар чуть ли не силком забрал ее из той семейки.

Да где этот долбанный телефон?

Внезапная трель заставила ее вздрогнуть. Осторожно подкравшись, будто звонивший мог слышать, или видеть, Тоня наклонилась над дисплеем.

– Инна! – радостно завопив, она без опаски схватила телефон. – Иннусик, ты где?

– Ой, Тоня? А ты на даче? – раздался голос любимой подруги.

– Да! А вы когда уже приедете? Лодыри!

– Так я здесь… С самого утра порядок в доме навожу.

Не дослушав, Тоня припустила к калитке и, накинувшись на худенькую Инну, чуть не удушила ее.

– Тонька, кобылица эдакая! – вырвавшись из мощных объятий подруги, Инна еле перевела дух. – Ты поправилась, что ли? Чуть шею не свернула…

– Ну, набрала немного за зиму, – смущенно призналась та. – Да и не забывай, что мне по работе положено разные удушающие приемчики знать. Ничего, сейчас огород пойдет, речка, все сброшу! А благоверный твой где? Что-то не наблюдаю… Уж его шея меня точно выдержит!

– Вот через месяц и попробуешь!

– Не поняла, а куда это он умотал?

– Да в командировку, – погрустнела Инна. – В Москве объект какой-то срочно сдать надо.

– И не печалься, вернется! – бодро заявила Тоня. – Как же я рада, теперь почаще видеться будем. А то за зиму всего несколько раз встретились, а весной так вообще не до этого было.

– Как перезимовала? Не страшно было? Пустеет ведь коттеджный городок в зиму…

– Да ну! Пяток соседей наберется и уже нормально! Отопление есть, чего не зимовать? Дед Захар молодец. Так все в доме продуманно до мелочей, живи и радуйся… И чего я раньше сюда не переехала?

– Ты не только не переехала, так еще и деда в квартиру забрала, – напомнила Инна.

– Теперь понимаю, насколько ему тяжело в четырех стенах жилось. Но вернула же обратно…

– Ага, на одну ночь…

– Так, все! Хватит о грустном, – нахмурилась Тоня. – Ты все в доме переделала?

– Ой, в доме разве все переделаешь…

– Поехали в город? Посидим в кафе, салатик закажем, коктейль кокосовый… Вон тот, что на новый год пили… Как он там называется?

– Пина колада, – вспомнив, как прекрасно отметили зимние праздники, Инна улыбнулась. – А что? Поехали! Переоденусь только.

Тоня деловито кивнула.

– Лады, встречаемся здесь минут через двадцать!

– Есть, товарищ командир, – со смехом откликнулась подружка и скрылась за калиткой.

Заказав такси, подруги с шиком подкатили к кафе «Веранда». Кафе находилось возле небольшого пруда и состояло из немыслимых переходов и арок. Одно большое деревянное здание и много маленьких и не очень беседок, которые соединялись булыжными тропинками.

Суровая смесь камня и дерева придавала таинственную и немного мрачную атмосферу, но подругам интерьер пришелся по душе.

Чуть не заплутав в бесчисленных переходах, они наконец-то приземлились в уютной беседке возле самого пруда. Плакучие ивы томно колыхались от ветра и, пытаясь дотронуться до своего отражения, тянули гибкие, убранные серебристо-зелеными сережками ветки к воде.

– Отличное местечко! – довольно констатировала Тоня. – Главное, чтобы нас теперь официант отыскал.

– Что-то ты сегодня подальше ото всех спряталась, – удивленно озираясь, заметила Инна. – На тебя не похоже совсем… – и тут она внимательно присмотрелась к подруге. – Что-то произошло?

Увидев официанта, Тоня приложила указательный палец к губам и кивнула.

– От тебя ничего не утаишь, – призналась она. – Сейчас сделаем заказ и расскажу…

– Хорошо, – вздохнув, Инна уткнулась в меню. – Я салат «Цезарь» буду, который под номером два идет…

– В чем отличие?

– Во втором черри заменены на ананасы и маслины.

– Думаешь, так вкуснее?

– Мне больше нравится это вкусовое сочетание… Креветки с ананасом и маслины с сыром… М-м-м-м! – смачно причмокнула Инна.

– О, блин! – захлопнула меню Тоня. – Вечно ты так о еде, что слюни текут! Тоже такой салат желаю! И этот… да как его? Коктейль…

– «Пина колада», – подсказала подруга.

Подняв руку, Тоня подозвала официанта, который в ожидании заказа старался не мозолить глаза и прятался за плакучими ивами.

Через пятнадцать минут столик уже был полностью сервирован.

Отсалютовав бокалом, Тоня отодвинула трубочку в сторону и с наслаждением отхлебнула густой кремовый напиток.

– Обалдеть как вкусно! – блаженно улыбаясь, протянула она.

– Ты рассказать что-то хотела… – напомнила подруга.

– Да забудь… – отмахнулась Тоня. – Бред какой-то…

Внезапно показалось, что несуразный разговор с бывшей золовкой был не более чем чьим-то розыгрышем. Прошлое ворошить не хотелось…

Глава 2. Пина колада

Прекрасный день весны, вкусный салат и невероятный коктейль сделали свое дело; о плохом не думалось.

– А что ты там говорила про этот коктейль? – вспомнила она вдруг новогоднее застолье. – Где его пьют?

– На Карибском море…

– Так мы сейчас как славные пираты Карибского моря? – хмыкнула Тоня и, привстав, огляделась в поисках официанта.

– Вряд ли пираты разбавляли ром кокосовым молоком и ананасовым соком… Кого ты ищешь?

– Молодого человека, что обслуживает наш столик. Хочу еще коктейль заказать… Слушай, а ты как его делала? У тебя кокосовое молоко было?

– Нет, я ликер Малибу замутила. Кокосовая стружка, сгущенка… – начала было перечислять Инна. – Ай, да не интересно это совсем! Сделала и сделала, – отмахнулась вяло. – Вот у тебя работа, другое дело. Преступники, допросы, расследования… Вот это жизнь!

– Жизнь, только держись, – смешливо фыркнула Тоня. – Нашла чему завидовать… Эй, милейший! – заметив белую рубашку официанта, завопила она.

Заказав еще по бокалу, подруги приступили к салату.

– Слушай, вот никогда бы не подумала, что ананасы и морепродукты так сочетаются. Маслины тоже в тему… И авокадо… И ведь все это оттуда, из-за кордона. Может поэтому…

Тонины рассуждения о заморских продуктах перебил звонок телефона. Взглянув на дисплей, она так и застыла с вилкой у рта.

– Черт… – прошептала испуганно. – Опять неизвестный номер…

– Наверное, банк кредит навязать хочет. Или мошенники… – не понимая ее нервозности, Инна принялась перечислять потенциальных абонентов. – Тебе ли их бояться?

Одарив ее смурым взглядом, Тоня опять уставилась на заливавшийся трелями сотовый. А тот все трезвонил, и замолкать не собирался.

– Ты уже или ответь, или сбрось… – подсказала Инна. – Тебе кто-то угрожает? – догадалась вдруг.

– Можно сказать и так, – наконец-то заговорила подруга и, включив громкую связь, приняла вызов.

– Антонина! – загремел на всю беседку дьявольский голос золовки. – Ты почему телефон не берешь?

– Господи… – отшатнувшись от стола, Инна чуть не свалилась со стула. – Что это? Преисподняя на связи?

– Почти угадала, – тихо ответила подруга и, набравши в грудь воздуха, почти отважно рявкнула в телефон. – Чего тебе надо?

– Я уже говорила! – где-то далеко отсюда бушевала невидимая Устинья, но Билайн отлично донес до ушей скрежет ее зубов. – Ты должна приехать!

– А если не приеду? – теряя остатки самообладания, Тоня закатила глаза.

– Ты приедеш-ш-шь, – зловеще прошипели динамики сматфона. – Ты просто не сможешь не приехать! Ты не посмеешь нарушить обряд, и он не позволит тебе…

– Какой еще обряд? Да к чертям собачьим ваши дикие традиции! А если Демид уже к сегодняшнему вечеру преставится, вы что меня неделю или две ждать будете? И тело земле не предадите?

– Мы подождем…

– Варвары, мать вашу! Не приеду я…

– Ты приедешь… – голос, что холодной струйкой разливался из телефона, начал примораживать носы и кончики пальцев.

Нажав отбой, Тоня еще долго молчала и косилась на молчавший аппарат.

– Может, выключить его? – зябко поеживаясь, предложила Инна.

– Не, вдруг с работы позвонят, или мама… – качнула головой подруга.

– В черный список кинь…

– Это можно.

Принеся коктейли, официант заметил слегка подмороженный вид посетительниц, что еще минут пять назад радовались жизни, а теперь сидели как на поминках.

Что у них там приключилось, не его дело, главное чтобы совсем не замерзли. И исчезнув в одном из переходов, быстренько притащил два клетчатых и теплых пледа, чем определенно напросился на хорошие чаевые.

– Спасибо, добрый человек… – кутаясь в домашний уют, пробормотала Тоня.

Инна же во чтобы-то ни стало, решила добиться правды.

– Теперь расскажешь, что за звонок, откуда и от кого? И куда ты должна ехать?

Тоня хотела отшутиться, что следователь в этой компании она и посему, только ей положено задавать вопросы, но взглянув на взволнованную подругу, поняла…

А кому как не Иннусику поведать о той хрени, что с самого утра гонит бывшая золовка? Чтоб они там, в тартарары провалились всей деревней.

Перед глазами как наяву встали темные бревенчатые избы, высокие мрачные ели и какой-то неизбывный сумрак, словно солнце и об этом крае земли даже не догадывалось.

Спрятав лицо в ладони, Тоня неожиданно застонала.

Двадцать лет прошло с тех пор, как дед Захар вытащил ее оттуда. Все-таки дед обладал мощной харизмой и силой духа, что и ведьма Устинья не смогла противостоять ему.

Разглядела противника и решила не связываться, поняла, что себе дороже будет.

А теперь дедушки нет и эта мегера лесная, словно прочухала про то. Звонит, угрожает и ни капли не страшится… стерва такая.

Надеялась Тоня, что забылось все, поросло бурьяном, затянуло временем…

Что совсем не с ней произошла та непонятная непонятность…

Не с ней, не с ней, не с ней…

Но нет, всколыхнул звонок прежнее, нехорошее, и погнала волна за волной, накрывая воспоминаниями.

Оказывается, впитался в кровь липкий и холодный страх и въелся в поры…

Думала, что исчез он, так нет, до сих пор рядом. Просто ждал своего часа и дождался…

И самое интересное, что ничего такого очевидно страшного и не происходило…

А вот ощущение какой-то противоестественности ощущалось во всем.

Она же так и не поняла, что же на самом деле с ней тогда произошло, или могло произойти. Помнит только, дед Захар напугался сильно, хотя и вида не казал.

Что могло его так напугать? Ее дедушку, который прошел огонь, воду, медные трубы, чертовы зубы, Крым и рым…

Глава 3. Кировская глубинка

Со своим первым и пока единственным мужем Демидом Тоня познакомилась той далекой весной, когда вместе с мамой приехала в Киров к родне.

Темноглазый парень будто околдовал ее. Такая любовь промеж них случилась…

О такой любви слагают легенды и пишут романы.

Домой мама уехала одна. Она никак не могла образумить ошалевшую от чувств дочку, да и Тоне стукнуло уже восемнадцать. Совершеннолетняя…

Сама может принимать решения и родители ей не указ.

Вот так и оказалась она в той глухой деревушке в Кировской глубинке. Там и свадьбу сыграли…

И если задуматься, то весьма странноватая свадебка-то вышла; просто расписали в районном сельсовете и все.

Но Тоня на тот момент прямо-таки срослась с розовыми очками, и все воспринимала через призму такой эйфории, что не хотела замечать очевидного. Как-то все наспех и тайно…

И как она со своим цепким умом повелась на такое? Как опоили чем…

Вот так и прожила она опоенная, а месяца через два трезветь начала потихоньку.

Родителей у Демида не было и жил он с сестрой Устиньей, которую Тоня вначале приняла за его мать. А когда узнала, сколько той лет, удивилась… Всего-то на десяток зим старше брата…

Радушно приняла Устинья невестку, но вот так и сквозили в этой напускной ласковости фальшивые нотки. Тоня все успокаивала себя; кажется мол…

Но каждый раз, мило улыбаясь Устинья, словно заживо сдирала с нее кожу черными, как и у брата глазами.

Вот как понять, о чем она думала?

И однажды Тоня нечаянно подслушала странный разговор, после которого и начала потихоньку приходить в себя.

Возвращаясь из леса с полным лукошком сочной и душистой малины, она свернула к реке и, умостившись под огромной черемухой, вдруг поймала себя на мысли; возвращаться домой, совсем не хочется…

Возле речки и солнышко греет и светло и краски лета играют, а в деревне мрачно и промозгло…

Разморившись под теплыми лучам, Тоня незаметно задремала. Разбудил ее чей-то говор.

Узнав голос мужа, чуть было не подскочила от радости, чтобы бежать и лететь к любимому со всех ног, но почему-то передумала и, пересилив желание, замерла и слилась с густой травой.

– Демид, твоя сосна скоро до крыши дома достанет. Смотри, перерастет и поздно будет. Может пора уже?

Неприятный голос золовки ни с кем не спутаешь. О чем это она речь ведет? Какая еще сосна и почему поздно?

– Знаю, – недовольно отозвался любимый муж. – Так сосна еще и замереть на несколько лет может…

– Может замереть, а может и за ночь выше крыши вымахать! – зло проскрипела Устинья. – Тебе ли не знать, как это бывает? Или что… – в словах золовки явно промелькнул испуг. – Или ты действительно влюбился?

– Не твое дело! – резко ответил Демид. – Без тебя как-нибудь разберемся…

Да о чем это они вообще? Бред какой-то…

Бред, не бред, но из укрытия Тоня так и не показалась, а дождавшись, когда брат с сестрой уйдут, полежала еще немного и не спеша двинулась следом. По дороге она все думала о подслушанном разговоре и, зайдя в деревню, машинально отметила; возле каждой избы растут сосны. Где одна, где две, или три…

Вроде и ничего удивительного, если бы не одно но… Как-то не встречала Тоня в здешних лесах сосен…

Мрачные елки до небес, пожалуйста! Рябины и черемухи, да сколько угодно. Березки, дубы, мягкие пихты, не сосчитать. Но сосны не попадались.

Может регион для них не совсем подходящий?

Значит, специально их сажают. И вовсе непонятно…

Сажают, а потом переживают, как бы дерево выше крыши не вымахало. Смысл-то в чем? Попереживать лишний раз?

Так, так, так…

А может на сосны какая-то миссия возлагается? Воздух там целебный…

Поморщившись, Тоня отогнала эту мысль. Нет, ну смешно; здесь этого целебного воздуха хоть лопатой греби! Совсем другое должно быть, совсем другое…

Тень создают? Да зачем здесь тень… солнца бы дождаться… Нет, опять не то.

А вполне возможно, что и эзотерика примешана; например, злых духов отгоняют!

Точно! А когда дерево вырастает, то стареет и его меняют!

Порадовавшись своему смекалистому уму, Тоня немного успокоилась.

Успокоиться, успокоилась, но разговор застрял в голове; просто так не вытряхнуть.

Мысли разные тревожат, зудят, как комары… Может это и есть интуиция?

И пошла Тоня по дворам, деревья считать. А дворов-то, к слову сказать, и не так и много оказалось.

Вот же дела… Поначалу деревня больше казалась, а на деле, всего-то семнадцать дворов…

Темные бревенчатые избы стояли далеко друг от друга, и заборов промеж них не наблюдалось. Так что, напустив на себя беззаботный вид человека, который гуляет и приходит в восторг от каждой травинки, Тоня обошла все дворы.

И не зря!

Не утаились от ее зоркого глаза пеньки, что окружали каждую избу. Старые, заросшие травой и сровненные с землей, они были почти неуловимы, и так бы остались таковыми, если бы не угораздило Тоню споткнуться.

Значит, домыслы верны…

Когда сосна перестает приносить пользу, то ее срубают. Вот вроде и ничего страшного, правда? У каждого народа определенные суеверия и ритуалы, но Тоню почему-то напугали эти присыпанные землей пеньки.

С того разговора с сестрой поменялся Демид. Тоня то и дело ловила на себе взгляды мужа, но не полные любви и нежности как раньше…

Смотрел как-то особенно, будто задачку сложную решал, да не получалось пока…

И так тоскливо ей сделалось…

Одна среди огромной тайги в странной деревне, с обретенными на скорую руку родственниками, молчаливыми соседям и с соснами этими непонятными.

Вот тогда-то и протрезвела…

Страсть как захотелось позвонить маме, папе и дедушке Захару. Хотя бы голос их услышать, хотя бы просто знать, что они где-то есть…

Прощение вымолить за поведение свое нелепое и дикое. Записку матери оставила и прямо с поезда сбежала. Господи, да кто же ей так глаза застил?

Да как она вообще могла так поступить? Она?! Рассудительная и правильная девочка, которая всегда жила умом, а не сердцем.