Текст книги "Отсчет свидетелей"

Глава 5

– Вы представляете, оказывается, денег на счету уже нет никаких, – возмущенно сказала Гурьеву Анна Викторовна, усаживаясь в машине, будто именно он снял всю сумму.

Я шла следом за Минаевой, удаляясь от банка, в котором мы только что побывали, поэтому опустилась на сиденье рядом с водителем чуть позже.

– Как нет? – удивился Пашка. – Куда же они делись?

– Вы лучше расскажите все по порядку, обстоятельно, – попросил Валерий, но, заметив, что Анна Викторовна была до такой степени расстроена этим обстоятельством, что не могла все подробно рассказать, обратился ко мне.

– Неделю назад на лицевой счет фирмы «Весна» поступила сумма денег, указанная в договоре купли-продажи, – рассказала я.

– Между прочим, в валюте! – многозначительно уточнила Минаева, всхлипывая. Она достала расшитый цветными нитками платок и утирала им набухшие от слез глаза.

– Так вот, в воскресенье все деньги были сняты с лицевого счета фирмы, – продолжила я.

– Как сняты? Кто снял? – заинтересовался Пашка.

Сделав театральную паузу, я выпалила:

– Воробьев Дмитрий Михайлович!

– Кто? – разом воскликнули от неожиданности Валера с Пашкой.

– У вас что, со слухом не все в порядке? Я же сказала кто!

– Этого не может быть! – прошептал Гурьев.

– Может, – уверенно ответила я. – Так как Дмитрий Михайлович в принципе был партнером Анны Викторовны, у него на руках была доверенность, подписанная Минаевой, на право распоряжаться лицевым счетом фирмы. Вчера он пришел в банк и снял всю сумму, находящуюся на счете.

– Он ушел отсюда с чемоданом бабок! – воскликнул Павлик.

– Чемоданы бывают только в крутых боевиках, – перебила я его. – Кассирша нам сказала, что деньги по желанию клиента были переведены на другой счет.

– На какой? – поинтересовался Пашка.

– Между прочим, эта информация является конфиденциальной, – заметил Валерий. – Подозреваю, что номер нового счета вам неизвестен.

– Нет, – согласилась я с Гурьевым.

– Я полностью разорена! – воскликнула Анна Викторовна. – Димка просто надул меня, а сам смотался с деньгами.

– А вы уверены, что в банк приходил сам Дмитрий Михайлович? – уточнил Гурьев.

– Кассирша сказала, что это был именно он, – кивнула я. – Таких солидных клиентов банковские служащие помнят чуть ли не в лицо.

– К тому же я всегда доверяла Воробьеву, и финансовыми вопросами занимался он, – добавила Анна Викторовна, всхлипывая. – Я периодически получала от него отчеты о состоянии лицевого счета, и никаких проблем никогда не возникало.

– Что же теперь делать? – заволновался Павел.

Этим вопросом он поставил в тупик всех нас. До недавнего времени план наших действий был по крайней мере ясен. Мы бы отправили Минаеву в какой-нибудь круиз, а сами насели бы на Родина, который, по нашему мнению, и организовал всю эту аферу да, кроме того, еще и расправился с Воробьевым. Теперь же получается, что Дмитрий Михайлович живет и здравствует на деньги, полученные с лицевого счета фирмы «Весна».

– Надо заявить в милицию! – уверенно решила Анна Викторовна. – Я этого просто так не оставлю. Мало того, что у меня чуть ли не отобрали фирму, так еще и деньги со счета пропали.

– Они не пропали, – уточнил Валерий. – Воробьев имел полное право распоряжаться деньгами по своему усмотрению, так что кивать теперь не на кого. Сотрудники правоохранительных органов не станут вмешиваться в эту историю – нет состава преступления!

– Ты еще что-нибудь умное скажи, – рассердилась я на Валерия, намекая на последнюю его фразу.

– Как? А как же я? – всхлипнула Анна Викторовна, комкая в руках изрядно помятый платок.

– Нам надо отыскать Воробьева во что бы то ни стало, – решительно сказал Гурьев. – Если вы не можете к нему дозвониться, мы его сами достанем.

– Подожди, Валера, а что с Анной Викторовной будем делать? – Я кивнула на Минаеву. – Ее одну оставлять нельзя.

– Почему же? У вас уже отняли все, что было можно, – заметил Павел. – Фирму присвоить не получилось, зато на серьезные бабки кинули. Понятно, что в милицию обращаться у вас нет никаких оснований, поэтому думаю, вам уже ничего не грозит. Для Воробьева вы уже не представляете интереса.

– Димка не мог так со мной поступить, – все еще не веря в случившееся, тихо сказала Анна Викторовна, всхлипывая все чаще и чаще. – Я всегда ему так доверяла, и он мне тоже.

– Нам надо его найти! – настойчиво повторял Валерий. – Где он живет?

– Мы что, сейчас поедем к нему домой? – забеспокоилась Анна Викторовна. – А время не слишком позднее? С ним вместе живет престарелая мамаша, выжившая из ума. Не думаю, что она обрадуется, если мы заявимся к ней теперь.

– Можем подождать и до вечера, – спокойно сказал Гурьев. – Но сейчас каждая минута дорога уже потому, что Воробьев в любой момент может ускользнуть со всеми деньгами.

Анна Викторовна понимающе кивнула, еле слышно сморкнулась в платочек, а затем завела машину.

– Может быть, я сяду за руль? Как вы себя чувствуете? – участливо спросил Гурьев.

– Все нормально, – через силу ответила Минаева, еле сдерживая слезы.

* * *

Перед нами стояла худенькая старушка в потрепанном халате, один карман которого был наполовину оторван. Пучок спутанных седых волос и старенькие тапочки говорили о том, что бабушка в силу своего возраста нуждалась в уходе, которого она не получала. Увидев на пороге своего дома Анну Викторовну, которая стояла впереди нас, старушка вымученно улыбнулась.

– Клавдия Петровна, нам надо с вами поговорить, – громко сказала Минаева, обращаясь к ней. – Дима дома?

Старушка даже не шевельнулась, с интересом рассматривая Минаеву, которая шепотом сообщила нам, что мать Воробьева ко всему прочему еще и глуховата.

– Можно нам пройти? – еще громче крикнула Анна Викторовна.

Клавдия Петровна вышла из оцепенения, попятилась от двери и освободила нам проход. Несмотря на неухоженность самой старушки, квартира Воробьева выглядела вполне прилично: выбеленные потолки, ковровые покрытия, новая мебель не сочетались с неряшливым видом пожилой женщины.

Войдя, я оглядела коридор, отметив про себя, что в квартире, вероятно, четыре комнаты, судя по количеству дверей, выходящих в коридор. Клавдия Петровна прошмыгнула к одной из комнат и уже хотела было открыть дверь, как Анна Викторовна остановила ее.

– Мы поговорим с вами в гостиной! – Она схватила старушку за руку. – Там нам будет удобнее, чем в вашей комнате.

– Хотите в гостиной? – прошамкала бабуля, переспрашивая Минаеву. – Пойдемте!

Контраст между старушкой в стареньком халате и обставленной с шиком гостиной был слишком велик. Видимо, она жила в одной из комнат и практически не выходила из нее. Интересно, как это у Воробьева совести хватило заточить свою мать в четырех стенах? К тому же по одному виду Клавдии Петровны можно было сказать, что сын вообще не уделял матери внимания. Хотя чего другого можно ожидать от человека, так подло подставившего своего партнера… В итоге этих размышлений я прониклась жалостью к Клавдии Петровне.

Мы разместились на широком диване уголком. Клавдия Петровна присела с большим трудом на свободное место и ничего не понимающими глазами посмотрела на Анну Викторовну.

– Клавдия Петровна, не нервничайте, – сразу же успокоила старушку Анна Викторовна. – Ничего страшного не произошло.

– А зачем тогда… – Воробьева не закончила фразу, непонимающе обвела глазами присутствующих.

– Вы давно видели Дмитрия последний раз? – Клавдия Петровна будто не услышала вопроса.

– Ой, как тебе сказать? – растерялась старушка, хотя волнения в ее голосе я не почувствовала. – Он же теперь меня вообще бросил, живет у этой…

– У Татьяны? – уточнила Анна Викторовна.

– У нее, – подтвердила старушка, глубоко вздохнув. – Вещи пока к ней не перенес, но все к тому близится. Останусь я в этих хоромах одна.

– Клавдия Петровна, значит, Дима в последнее время здесь не жил? – Минаева выжидательно вглядывалась в лицо старушки.

– Даже не знаю, – ко всеобщему изумлению, прошамкала бабуля. – Я спать ложусь рано. Вот вы меня сегодня разбудили, а так я могла и звонка не услышать. Телефон-то не слышу! Может быть, Димка приходил, а может, и нет. Откуда мне знать? Он кричал на меня, чтобы я его не пасла, поэтому я из своей комнаты практически не выхожу. Там и сижу. А мне что? Много ли надо? Телевизор да какую-нибудь кровать, чтобы прилечь…

– И все-таки когда вы его видели последний раз? – Анна Викторовна переводила разговор ближе к делу.

– Ой, сейчас и не вспомню, – вздрогнула Клавдия Петровна, покачнувшись в сторону. – Неделю я его точно не видела. Последний раз?.. Он последний раз прибежал какой-то возбужденный, схватил какие-то бумаги, сказал, что ночевать не придет, и больше я его не видела. Анечка, я же тебе говорю, он у этой… живет.

– Спасибо большое, Клавдия Петровна, – после небольшой паузы сказала Минаева. – До свидания.

– Уходишь? – растерянно спросила Клавдия Петровна. – Я все равно спать уже ложилась, да и вам пора.

Мы попрощались с матерью Воробьева, которая проводила нас до прихожей. Дверь открыла сама Минаева, чтобы не беспокоить бабушку.

– Вы закрывайтесь как следует, Клавдия Петровна, – посоветовала она, и мы вышли.

Машина Минаевой по-прежнему стояла около подъезда рядом с другими автомобилями. Уже сев за руль, Анна Викторовна объяснила нам, кто такая Татьяна.

– Димка с женой развелся с год назад, – рассказывала она, включая зажигание и выезжая со двора. – В принципе у них вроде все нормально было, но он полюбил другую, то есть Татьяну. Хотя и жена у него была неплохая, насколько я знаю. Кроме того, есть ребенок, но это Димку не остановило. Татьяну, точнее говоря, Татьяну Алексеевну Балашову, я ни разу не видела.

– А где она живет? Знаете? – поинтересовался Павел, как только мы выехали на дорогу.

– Знаю, – ответила Анна Викторовна. – Я туда несколько раз подбрасывала Димку, когда у него машина в ремонте была. Он меня тогда в гости приглашал, но я отказалась, потому что у меня были дела.

– А почему же они не живут вместе, если он развелся с женой ради Татьяны? – спросила я.

– Откуда ж мне знать? Может быть, потому, что не хочет бросать свою престарелую мать. Вы заметили, с каким пренебрежением Клавдия Петровна отзывалась о новой пассии Дмитрия?

– Да, – кивнула я. – Некоторая неприязнь чувствовалась. Вообще старушка очень странная. Живет в такой шикарной квартире, а ходит в рваном халате и стареньких тапочках. Может быть, это не мое дело, конечно, но Дмитрий, наверное, совсем не уделяет матери внимания.

– Ошибаетесь, – отрезала Анна Викторовна. – Клавдия Петровна сама никогда не хотела, чтобы сын ухаживал за ней. Она всю жизнь прожила одна, поэтому считает себя очень самостоятельной. Живет только на свою пенсию, несмотря на то, что у Дмитрия денег хватит не только на любовницу, но и на мать. Она не принимает его помощи. Вот такая принципиальная старушка.

Я тяжело вздохнула, и Минаева замолчала. Пашка наш развалился на заднем сиденье автомобиля, и через несколько секунд я услышала его протяжное сопение.

– Старовойтов уснул, – тихо сообщил Валера, толкнув меня в плечо. – Устал, наверное.

– Такие физические нагрузки не для него, – съехидничала я.

– Не сплю я! – послышался голос Старовойтова. – Просто задремал немного.

– Это в половине десятого-то? – удивился Валера. – Анна Викторовна, а мы не слишком поздно едем к Татьяне?

Я поспешила ответить за Минаеву:

– Нет, в такой ситуации можно пренебречь приличиями!

К дому Балашовой мы подъехали уже в кромешной темноте, но двор освещался фонарями. Обычная кирпичная пятиэтажка с несколькими подъездами просто утопала в зелени посаженных вокруг деревьев. Во многих окнах уже горел свет. Анна Викторовна высунулась из салона автомобиля и посмотрела куда-то наверх.

– Если я не ошибаюсь, она дома, – сообщила она.

Мы вышли из автомобиля, и Минаева показала рукой на окна пятого этажа. Я догадалась, что там и живет Татьяна.

– Пойдем пугать ее на ночь глядя все вместе? – неуверенно спросила я.

– Я могу остаться здесь, – с готовностью ответил Старовойтов. – На шухере!

– Только смотри не усни, – предостерег его Валера.

Старовойтов остался в салоне автомобиля, а мы поднялись на пятый этаж и остановились около двери квартиры. Минаева нажала на кнопку звонка, и полилась переливчатая трель. Татьяна не торопилась открывать нам дверь, поэтому Анна Викторовна еще раз нажала кнопку, и мелодия звучала гораздо дольше. Наконец, мы услышали звук отпираемой двери. За ней находилась еще одна, поэтому Балашовой потребовалось время, чтобы открыть их обе.

На пороге перед нами предстала молодая фигуристая девица в элегантном костюме салатового цвета. Татьяна выглядела лет на двадцать пять, и только слегка загримированные морщинки говорили о том, что ей намного больше. Темные каштановые волосы гармонировали с огромными карими глазами, взгляд которых сейчас был несколько испуганным.

– Вам кого? – удивленно спросила она, подозрительно осматривая нас.

– Анна Викторовна Минаева, – сразу же представилась наша спутница, чем вызвала еще большее удивление Балашовой.

За этим удивлением я разглядела еще и тщательно скрываемый испуг. Татьяна не стала делать вид, что слышит эту фамилию впервые, поэтому пропустила всех в прихожую. На нас с Валеркой она благосклонно посмотрела, делая вид, что вообще не заметила.

– Вы, как я понимаю, Димин партнер по бизнесу? – уточнила Татьяна, как только дверь за нами захлопнулась.

– Да, – подтвердила Анна Викторовна. – И мне хотелось бы поговорить с Дмитрием.

– А его нет дома, – растерялась девушка, не торопясь, впрочем, приглашать нас дальше в свою квартиру.

Хотя прихожая была достаточно просторной, мы стояли, столпившись в одном углу. Я выглядывала из-за спины Валерия, наблюдая за реакцией Балашовой на наше вторжение.

– Татьяна, я никак не могу найти Диму, – призналась Анна Викторовна. – У меня возникли некоторые проблемы на фирме, а Дима куда-то запропастился.

– Пропал? – удивилась Татьяна.

– Я его не видела уже целую неделю, – сообщила Минаева. – Вы не знаете, где я его могу найти?

– Не представляю, чем могу вам помочь, – с сожалением ответила, вздохнув, Татьяна. – Я тоже не видела Димку уже почти три дня. Точно не знаю, но, по-моему, он хотел отправиться в отпуск, последовав вашему примеру. Последний раз он приходил ко мне в пятницу, вечером ушел, как обычно, сославшись на то, что у него дома мать совершенно одна. А потом в субботу утром неожиданно мне позвонил и сказал, что хотел бы поехать в Крым.

– Зачем? – удивилась на этот раз я.

– Отдохнуть, я же сказала, – слегка огрызнулась на мой вопрос Татьяна.

Я почувствовала себя уязвленной таким ответом, поэтому, надувшись, взглянула на Балашову. Та заметила мою реакцию и продолжила свое щебетанье.

– Я просилась с Димкой в Крым, но он меня не взял. Сказал, что едет один на своей машине, так как ему необходимо на время исчезнуть.

– Исчезнуть? Зачем? – вступил в разговор Валерий.

– Понятия не имею, – к вопросу Гурьева Татьяна отнеслась более благосклонно, и тон ее голоса стал более дружелюбным. – Он меня никогда не вводит в курс своих дел… а мне это и не нужно. Не хватало еще разбираться с его проблемами!

Балашова презрительно хмыкнула. В прихожей повисло молчание, которое несколько подзатянулось, как мне показалось. Анна Викторовна оглядывалась на нас, не зная, стоит ли дальше расспрашивать любовницу Воробьева.

– А что случилось у вас на фирме? – неожиданно участливо спросила Татьяна. – Дима мне ничего не говорил.

– Вы же сказали, что не интересуетесь делами своего любовника, – поспешно напомнил ей Гурьев, чтобы опередить с ответом Анну Викторовну, которая могла ляпнуть что-нибудь лишнее.

– Конечно, – подтвердила Татьяна. – И мне некогда сейчас. Извините, пожалуйста, но у меня назначена очень важная встреча, я уже опаздываю.

Оценивающим взглядом я оглядела макияж и укладку волос Татьяны и сразу решила, что встреча будет носить романтический характер. Да и костюм был не для делового свидания. Еще немного потоптавшись в прихожей, мы попрощались с хозяйкой и вышли на площадку.

– Ну как вам показалось? – спросил Валера, пока мы спускались по лестнице.

– Она опаздывает на свидание, – лаконично ответила я.

– Странная девушка, – призналась Анна Викторовна, когда мы уже подходили к машине.

Около подъезда, помимо «Ауди» Минаевой, стояла еще и «девятка», шофер которой не торопился выходить из салона. На эту машину я обратила внимание только потому, что водитель даже не выключил фары, направив их свет прямо на вход в подъезд. Глаза слепило.

– И зачем надо так светить? – возмутился Валера, прищуриваясь, хотя мы с Анной Викторовной промолчали.

Водитель темно-синей «девятки» будто услышал это замечание и тут же выключил фары. На дворе стояла темень, поэтому я даже не разглядела корректного мужчину за рулем «девятки», который так отреагировал на недовольное замечание Валерия.

Пашка по-прежнему сидел, развалившись на заднем сиденье автомобиля. Увидев нас, Старовойтов демонстративно выпрямился.

– Ничего страшного за время вашего отсутствия не произошло, – доложил он. – А как у вас?

Я коротко сообщила ему, что Татьяна ничего не знает о Воробьеве. Конечно, Пашка заметил мое кислое лицо после этой встречи. Никто, конечно, и не думал, что Татьяна сейчас нам скажет, что Дмитрий Михайлович находится по такому-то адресу, мол, поезжайте и берите его с поличным. Я осталась недовольна не только разговором, но и поведением Татьяны, агрессивным, бестактным. Себе я могла объяснить все это только тем, что она торопилась на встречу и ей было не до нас.

Анна Викторовна включила зажигание и аккуратно вырулила с тротуара, который использовался как стоянка. Я машинально оглянулась на подъезд Балашовой и заметила, как «девятка» тоже следом выехала со двора. Но она направилась совсем в другую сторону.

– Он ждал Татьяну, – заметил Валера, увидев, что я оглядываюсь назад.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я, понимая, о ком говорит Гурьев.

– Татьяна села к нему в машину. Я видел! – уверенно сказал Валерий.

– Обычное дело, – хмыкнул Пашка. – Пока Дмитрий отдыхает в Крыму, его любимая путается здесь с мужиками. Женщины – очень ветреные особы, я всегда это говорил!

– Что-то мне не верится, что Воробьев и в самом деле поехал отдыхать, – с сомнением ответила я. – Если соотносить факты, то получается, что он наврал Татьяне и по крайней мере до воскресенья оставался в городе. Кассирша банка его видела.

– Какой Крым? Ему теперь надо скрываться, – заметил Валера. – С такими бабками долго не живут. Тем более с ворованными.

Анна Викторовна тяжело вздохнула и спросила, куда нам нужно, так как двигалась в направлении центра города. Я взглянула на часы, совершенно не ориентируясь во времени. С этими поездками я забыла про моего Володьку, который уже, наверное, давно поджидал меня дома. Десять часов! Да он там с ума сходит! Что же я его не предупредила? Вот дура! Он, наверное, уже весь телефон рабочий оборвал.

– Меня – домой, – попросила я.

По дороге Минаева завезла домой и Гурьева, и Павла. До моего мы добрались уже вдвоем. Притормозив у подъезда, Анна Викторовна печально посмотрела на меня.

– Я прекрасно понимаю, что сейчас вам, наверное, даже домой не хочется возвращаться! – Я заметила испуганный взгляд Анны Викторовны. Она молчала. – Если хотите, можете остаться переночевать у меня, – от чистого сердца предложила я.

– Нет, что вы, Ирина Анатольевна! Вы мне ничем не обязаны, спасибо большое, что согласились со мной съездить в банк, разыскивать Дмитрия, – поспешно ответила Минаева. – Понимаю, что у вас и своих проблем по горло, поэтому не хочу обременять еще и своими.

Женщина произносила эти слова чуть не плача. Я еще раз попыталась уговорить ее остаться у нас, но она решительно отказалась. Причины такого отказа я не понимала: в такой момент одиночество очень тяжело.

– Как только доберетесь до дома, позвоните мне, – настойчиво попросила я. – И вообще звоните при любой возможности. Я буду ждать.

Анна Викторовна покорно кивнула.

– Не бойтесь, самое страшное уже позади, – на прощание сказала я и вышла из машины.

Минаева дождалась, пока я войду в подъезд, и только потом отъехала на дорогу. Я подошла к двери своей квартиры и прислушалась: тишина стояла гробовая. Неужели Володьки еще нет дома? Открыв дверь, я сразу же заметила свет в гостиной и, конечно, ботинки мужа. Однако Володька не спешил мне навстречу.

– Володечка! Дорогой! – ласково позвала я мужа, снимая туфли.

Ответом мне было молчание. Странно!

– Во-ло-деч-ка, – по слогам произнесла я, нетерпеливо заглядывая в комнату.

Картина, которую я увидела, у многих женщин вызвала бы неподдельное удивление, но только не у меня. Я уже привыкла к таким сюрпризам своего мужа. Володька сидел в кресле и зашивал свои носки, причем он даже не взглянул в мою сторону, когда я вошла в гостиную.

– Привет, – дружелюбно сказала я мужу и наклонилась, чтобы чмокнуть его в щеку.

Володя ловко увернулся от поцелуя, не поднимая глаз и продолжая штопать. Я заметила обиду на его лице. Еще бы! Жена вернулась домой в начале одиннадцатого и даже не сообщила, где проводит время.

– Володь, не обижайся, я тебе сейчас все объясню, – спокойно сказала я, пытаясь вызвать мужа на разговор. Но он настойчиво молчал, поэтому мне пришлось рассказывать обо всех своих мытарствах в полной тишине. Володька, как мне показалось, слушал меня совершенно неэмоционально, однако в конце рассказа неожиданно коротко спросил:

– А Родин?

– Что Родин? – не поняла я его вопроса.

– Почему вы упустили из своего внимания Родина? – пояснил муж, наконец посмотрев на меня. – Если у него на руках был липовый договор, значит, он имеет к этому делу непосредственное отношение.

– Ты так думаешь?

– Конечно, – кивнул Володя, откладывая в сторону носок. – Я даже думаю, что он действовал совместно с Воробьевым.

– Как это?

– Родин и Воробьев нашли возможность нагреть беззащитную женщину на бабки, – ответил супруг. – Мало того, что они организовали эту аферу с поддельными документами, то есть хотели стать полноправными владельцами фирмы «Весна», так еще и деньги сняли с лицевого счета.

Я задумалась над этой версией моего Володи. Родин и в самом деле выпал из поля нашего зрения. А между прочим, во всей этой афере он принимает непосредственное участие. Документы о продаже фирмы принес он! О том, что результаты экспертизы он повернет в свою сторону, Родин тоже проговорился! Он хотел стать владельцем фирмы «Весна»!

Что-то смущало меня в предположении мужа, и я даже понимала – что. После того, как было доказано, что документы поддельные, Родин не станет претендовать на кресло генерального директора! В денежном плане он тоже не выиграл. Если они действовали вдвоем с Воробьевым, то Родин просто пустил в оборот крупную сумму денег, которую перевел на лицевой счет по договору. Зачем же тогда ему все это было нужно?

Володька увидел немой вопрос в моих глазах и сказал:

– Родин же не знал, что твой Валерка сунется в милицию и узнает истинные результаты экспертизы. Если бы все получилось, то Михаил Владиславович сорвал бы большой куш!

На этих словах я даже вздрогнула, так как неожиданно зазвонил телефон. Тут же я вспомнила о Минаевой, поэтому сама сняла трубку.

– Ирина Анатольевна? – послышался ее знакомый голос.

– Да, – ответила я Минаевой.

– Как и обещала, звоню вам, – как мне показалось, вполне спокойным голосом сообщила Анна Викторовна. – Я уже добралась до дома, машину оставила около подъезда, даже на стоянку не поехала.

– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовалась я.

– Уже лучше, – призналась Анна Викторовна. – Я глотнула немного коньячку, чтобы нервы успокоить. Спать ложусь.

Я пожелала ей спокойной ночи и первой повесила трубку. От этого звонка мне стало намного спокойней.

– Ты есть будешь? – громко крикнул Володька из кухни.

– Да!

Чувство голода наступило внезапно, так как я даже и не вспомнила о еде за все время, что мы промотались с Минаевой. Теперь же мне казалось, что я не ела целую вечность, поэтому с радостью откликнулась на призыв мужа. Стол был уже накрыт, а когда Володя поставил передо мной тарелку с кусочками мяса и картошки, я даже прищурилась от удовольствия.

– Выглядит аппетитно, – отметила я, отправляя в рот первую порцию. – А на вкус – просто объеденье!

Володька зарделся от удовольствия и от того, что я балую его такими комплиментами. Ужин прошел в спокойной обстановке, и муж успел со мной поделиться тем, что у него сегодня произошло на работе. Уже часов в одиннадцать он вымыл всю грязную посуду. А у меня никак не выходило из головы предположение мужа о том, что Воробьев и Родин могут действовать заодно. Мы и в самом деле упустили из внимания Родина. А теперь, когда разыскать Воробьева тем путем, которым мы предполагали, не удалось, можно будет попробовать зайти и со стороны Михаила Владиславовича.

– Ты о чем задумалась? – Володя заглянул мне в глаза.

Я все еще сидела на кухонной табуретке, подпирая уставшую голову руками, и пустыми глазами смотрела на стену. Володька уже разобрался со всеми кухонными делами, а я этого даже не заметила, так как мыслями была далеко отсюда: из головы не выходил Родин.

Хорошо еще, что, когда я закрыла глаза, уже лежа в кровати, у меня перед глазами предстала темнота, а не образ Михаила Владиславовича. Заснула я быстро, даже не успев дождаться поцелуя мужа на ночь.