Текст книги "Ставка на темного зверя (сборник)"

Глава 4

Ася Петровна ахнула, когда увидела нас в болотной жиже, изорванной одежде. Павлик отчаянно хромал, его нога пострадала дважды. Мы объяснили свой вид тем, что я упала в силосную яму, а Павлик меня вытаскивал.

– Какие же вы неосторожные! – восклицала добрая старушка. – Давайте поскорей в баню, будете отмываться!

К счастью, у меня был комплект запасной одежды, поэтому я могла не волноваться за свой внешний вид. Павлик же, как истинный мужчина, не взял ничего, кроме того, что было на нем. Когда я отстирала его джинсы, пришлось ставить на них «хипповую» заплатку. Он разодрал коленку, когда катился по склону. Моя же одежда пришла в полную негодность. Видимо, она не была создана для таких перипетий.

Как же нам подобраться к Цыплакову? Просто следить за ним – глупо и опасно. Как бы мне сейчас пригодился Валерка Гурьев! Но делать нечего, придется действовать одной. Можно попробовать познакомиться с ним на правах хозяйки какого-нибудь предприятия, желающей найти надежную «крышу». Только как это сделать? Ведь нужны какие-то документы, чтобы он мне поверил. Надо переговорить с гурьевскими друзьями – с Петей, Димой, Марией Павловной, может, они что-нибудь посоветуют.

В любом случае ловить здесь уже было нечего, поэтому наутро мы стали собираться. По двору мирно ходили куры, разыскивая вкусные зернышки. Похрюкивали свинки в загоне. На этом фоне все вчерашние происшествия казались сном. Странно было, что существуют люди, способные творить зло в этих чудесных краях.

Слава богу, мы поймали попутку, это был трактор, ведомый разбитным мужичонкой нетрезвой наружности. Садиться в тесную кабину было страшновато, но ничего – скорость небольшая, авось не убьемся.

– Вы, говорят, из самого Тарасова приехали? С телевидения? – удивлялся он. – Сколько лет живу, ни разу в телевизоре себя не видел!

Он залихватски крутил рулем, трактор бросало из стороны в сторону.

– Дядя, ты гляди, нас не убей, – охал Павлик, – а то мы тоже в телевизоре не покажемся!

– Не боись! Все под контролем! – подмигивал мужик.

В Гурьевском лесхозе уже наладилась работа: снова визжали пилы, снова пахло опилками. Жизнь брала свое, как будто ничего и не произошло. Я увидела Петю, выходящего из кабины своего бульдозера, и отозвала его в сторону:

– Петя, как можно попасть к Цыплакову? – взяла я с места в карьер.

– К Цыплакову? – задумался парень. – Да проще простого. Обратитесь к Диме, он даст вам какие-нибудь бумаги. Под видом гонца пройдете.

Нет, гонец – это совсем не то, что мне нужно. Меня могут встретить довольно скомканно. Вот если я представлюсь крупным собственником, то меня примут на должном уровне, потратят больше времени. А я в это время буду держать ухо востро.

– А зачем вам надо к Цыплакову? – недоумевал Дима, которого я поймала на лесосеке. – Неужто вы этого битюга в передаче показать хотите? Хватит уже, что его имя один раз упомянули, теперь нам всем покоя не будет. – Он нагнулся к моему уху: – Сегодня к нам приезжали от него, сказали, что, если еще раз что-то подобное случится, лесхоз сожгут!

Значит, Дима мне не помощник. Видно было, как он перепугался. Прав был Михаил, этот человек быстро ломается. Зато Мария Павловна, как мне кажется, будет заинтересована в расследовании, она женщина бравая. Вообще женщины часто оказываются смелее мужчин. Мужики объясняют это тем, что нас ни разу нормально не били. Но это неправда, просто мы не так боимся боли, как они.

Мария Павловна руководила уходом за зелеными насаждениями.

На поляне, куда мы с Павликом добрели за полчаса, работал трактор, распахивая жирную черную землю.

– Здравствуйте, – поприветствовала нас женщина, – мы тут деревья сажаем. Самая лучшая пора. До зимы они укорениться успеют, жары сейчас сильной нет, дождей много выпадает. Даст бог, лет через тридцать здесь сосновый бор будет шуметь.

Когда я изложила ей свою проблему, «озеленительница» задумалась. Видно, ей тоже не по душе пришлась версия несчастного случая.

– Знаете что, – Мария Павловна достала из кармана ручку и листочек, – сейчас я с вами пойти не могу. Отнесете эту записку моему сыну, дом номер двенадцать. Он даст вам мои акции лесхоза, у меня их десять процентов. Хозяйство ведь наше – закрытое акционерное общество.

– И кто еще владеет акциями? – поинтересовалась я.

– Самый крупный держатель – Крынин, его семья, потом Федосеев, потом я, и по нескольку акций по селу рассеяно. Берите-берите, – настояла она, видя, что я сомневаюсь. – Я вам верю – может, вы до чего-то докопаетесь. Ведь неспроста Ваня погиб. Покажете эти акции Цыплакову, скажете, что хотите с его помощью побольше процентов у себя собрать. Этот кровопийца враз заинтересуется.

– А как его найти? – спросила я.

– Отсюда километров пятнадцать будет. Там коттеджный поселок, богатеи живут. Попросите Льва Семеныча, он вас подбросит.

Сын Марии Павловны, мальчуган лет двенадцати, прочитав записку матери, пригласил нас в избу. Он минут десять отсутствовал, потом вынес нужные бумаги.

Я чувствовала, что мои ноги, не приученные к долгим переходам, перестают слушаться. А сейчас опять идти до лесхоза! Мы вышли на околицу деревни. Вдалеке пылила какая-то машина. Когда она подъехала поближе, мы увидели, что за рулем сидит Дима.

– Садитесь, – он распахнул дверцу, – я вас подброшу.

Мы с Павлом многозначительно переглянулись.

– Я все знаю, – просто сказал Федосеев, – вы сейчас хотите поехать к Цыплакову. Отговаривать я вас не буду – бесполезно. Хотите расследовать смерть Ивана Николаевича? Знайте, я сам подозреваю Цыпу, но знаю, насколько опасно с ним связываться. Ну, раз решили, я вас к нему отвезу.

«Уазик» понесся по пыли. Мимо нас вновь проносились красивые леса, поросшие густой травой уютные поляны. Я вспомнила, как недавно мы ехали с Крыниным, и кукушка прекратила свою песню, когда он произнес фразу: «Сколько мне жить осталось?» Мистика, да и только!

Лес закончился, начались поля картошки. На севере области можно чаще встретить эту культуру, чем привычную нам пшеницу. На бесконечно длинных грядках стояли люди с тяпками, окучивали картофель. Я не понимаю, как можно обработать такое гигантское поле, ведь ему ни конца ни края нет. Помню, в детстве у меня кружилась голова при виде бабушкиного огорода, на котором я помогала родителям. А тут знай себе паши «от меня и до заката»!

– Это колхоз «Знаменский», – пояснил Федосеев. – Удивляюсь я им, вкалывают, как бобики, а получают гроши. Как так можно!

– А куда деваться? – возразила я. – Не всем же дрова рубить!

Дима проглотил мою шпильку не поморщившись, видно, не хотел спорить. Да и с чем спорить, ведь продавать лес значительно проще, чем сельхозпродукцию. Особенно сейчас, когда все буквально помешались на открытии мебельных салонов и фабрик. А у бедных сельчан один год неурожай, а на другой – завал, цена бросовая.

Заросли картошки скоро кончились, начался подсолнечник. Чудесно смотрится желтое поле, говорят, раньше эту культуру выращивали как декоративную. Жужжали пчелы, взлетая над крупными цветками, их мохнатые тельца были перепачканы пыльцой. Это зрелище почему-то напоминало о детстве как о безграничном ярком лете. Ах, как хочется вернуться!

Вдали показались какие-то дома. Когда мы подъехали поближе, оказалось, что это обычный «новорусский ренессанс», жуткие громадины с параболическими антеннами, громоздившиеся возле опушки березового леса. Сами-то небось любят природу – только возле своего дома! Пусть где-то там вырубают леса, главное, чтобы не у нас под боком!

– Вон тот дом, покрытый белой черепицей, – показал Дима. – Я туда не поеду, сами пешком дойдете.

– А как же мы обратно доберемся? – жалобно спросила я.

– Сами понимаете, ждать я вас не могу, на мне висит руководство предприятием. Давайте я приеду вечером, в шесть часов, на это место.

С этими словами он укатил, оставив после себя облако пыли. Немного постояв в нерешительности, мы с Павликом зашагали к коттеджам. В этот момент мне пришла в голову довольно рациональная мысль.

– Павлик, а ведь Цыплаков может меня узнать. Вдруг он видел меня по телевизору.

– Точно! – воскликнул мой оператор. – Мы об этом совсем забыли!

– Трудно быть известным, – вздохнула я, – ну ладно, будем надеяться, что этот «авторитет» не смотрит дамские телепередачи. В крайнем случае можно сказать, что я просто похожа на Ирину Лебедеву.

Дом с белой черепицей бесформенной громадой возвышался над остальными. Металлические ворота без единой щелочки казались неприступными. Я нажала на кнопку домофона.

– Кто там? – раздался грубый голос.

– Мы к Сергею Валерьевичу, – заторопилась я, – хотим пообщаться.

– Вы договаривались о встрече? – спросил охранник.

– Передайте Цыплакову, что мы от гурьевских, – развязно сказал Павлик, отстраняя меня.

Через пять минут ворота заскрипели. За ними обнаружился высокий человек в пятнистом камуфляже, он жестом пригласил нас войти. Надо же, у Цыплакова охрана ходит в спецназовской форме! Наверное, это такой психологический прием. Чтоб лишний раз запугать человека.

Мы с интересом огляделись. Вотчина районного «авторитета» была красиво ухожена, посажены декоративные деревья, цветы, газонная травка, одним словом, все сияло и благоухало.

Вид, конечно, был великолепный, но по мне гораздо лучше обыкновенный деревенский сад. Такая обстановка создавала атмосферу излишней официальности, хотелось вытянуться во фрунт перед всеми этими аккуратными, как в журнале по ландшафтному дизайну, насаждениями.

Охранник осмотрел нас на предмет оружия, затем провел в дом. Поднявшись на второй этаж по широкой парадной лестнице, мы подошли к двери, отделанной белой кожей. Хозяин дома, по всей видимости, предпочитал этот цвет всем остальным.

В просторной комнате мы увидели невысокого грузного мужчину в возрасте сорока пяти – пятидесяти лет. Он был одет в широкую белую футболку, которая даже на его изрядном животе висела свободно, и парусиновые штаны того же оттенка. Слегка тронутые сединой волосы Цыплакова были аккуратно подстрижены. Лицо было ровное, гладкое, приятного цвета. Этот человек казался добродушным толстяком, который радуется жизни в своем прекрасном саду. Если бы я не знала о его фокусах, никогда бы не поверила, что он способен на злые поступки.

– Проходите, гости дорогие, – радушно сказал хозяин, жестом приглашая нас присесть на диван, – вы хоть и без предупреждения, но я все равно рад. Чем обязан?

– Мы пришли к вам как акционеры Гурьевского лесхоза, – начала я.

– Да? – заинтересованно протянул Цыплаков. – И сколько у вас акций?

– Десять процентов, – я достала акции Марии Павловны и протянула их «авторитету».

– И почему вы пришли ко мне?

– Дело в том, что мы слышали о вашем интересе к данному хозяйству, поэтому решили, что вы можете нам помочь. Десять процентов – это недостаточно для того, чтобы влиять на решения совета акционеров. Может быть, мы могли бы сотрудничать с вами, для увеличения количества ценных бумаг в нашем активе.

– Это интересно, – мужчина подсел к нам поближе, – я многое знаю об этом лесхозе, но о вас никогда не слышал.

– Мы выкупили паи нескольких сельчан. Они нуждались в деньгах, а у нас были свободные средства на этот момент.

– Ясненько, – хозяин потер руки, – и чего вы хотите от меня?

– Мы пользуемся доверием остальных акционеров, с нашей помощью вы могли бы скупить гораздо больше акций. Вы прекрасно знаете, что вам они никогда и ничего не продадут.

– Конечно, я об этом знаю. Ваше предложение неожиданно и приятно. Давайте выпьем по такому случаю!

Он подошел к небольшому шкафчику и нажал на невидимую клавишу. Полки с книгами исчезли в нише стены. Вместо них выехал зеркальный барчик, наполненный разнокалиберными бутылками.

– Что будете пить? – радушно спросил хозяин.

– Немного вина, пожалуйста, – попросила я.

Выпив прекрасного белого вина (живут же люди), мы стали обсуждать стратегию нашего дальнейшего сотрудничества.

– Я выделю вам средства, потому что я действительно заинтересован в перетягивании рычагов управления на себя. С вашей помощью это будет гораздо легче сделать.

– Да, – усмехнулась я, – мы выступим в роли троянского коня.

– Бойтесь данайцев, дары приносящих, – задумчиво сказал Цыплаков. – Скажите, а почему вы пришли именно ко мне, а не к кому-нибудь другому? Кто рассказал вам обо мне?

– О вас нам рассказывали многие, в том числе и рабочие Казея Васильевича.

– Казея? – удивился хозяин. – Да вы, я смотрю, не успели приехать, а уже всех здесь знаете! Ведь вы приезжие? Из Тарасова?

– Вы угадали. Мы из Тарасова, – не стала отпираться я.

– И как вы проникли в святая святых – совет акционеров? Ведь туда не пропустят чужака.

– Мы родственники Марии Павловны, работницы лесхоза, поэтому нам оказали доверие. Через какое-то время мы поняли, что хозяйствуют в лесхозе по старинке, а мы ничего не можем изменить, наши предложения блокируются другими акционерами. Поэтому и обратились к вам.

– Хорошо. А могу я полюбопытствовать, где вы заработали деньги для покупки акций? Ведь, как я понимаю, сумма немаленькая?

Сказать, что я – тарасовский предприниматель, опасно. Он наверняка знает почти всех или может проверить. Поэтому я решила назвать экзотическую версию получения денег.

– Я накопила доллары, когда в девяностых моталась в Тайвань за шмотками. Все думала, куда бы их вложить, чтобы понадежнее было.

– Надо же, – воскликнул хозяин, – а я тоже туда мотался! Какое совпадение! Помните Сидорова, начальника таможни на границе с Китаем? Такой гад – все время шмотки ворошил?

Я отчаянно пыталась вызвать свои знания по географии из глубин памяти. Так, Тайвань – это где-то рядом с Китаем. Китай начинается сразу после Казахстана.

– А мы через другую границу ездили, – решилась я, – через казахскую.

– Неужто через три границы мотались? – ахнул Цыплаков. – Там же мороки не оберешься, все эти визы, пошлины?

– У меня там свои прихваты были, – сказала я авторитетно, – кроме того, была еще одна выгода через Казахстан ехать, – я понизила голос до полушепота. – Сами понимаете, на одних шмотках не подымешься.

– Вы и с этим возились? – поразился Цыплаков. – А я попался, оттрубил три года. Как же вы добирались?

– Из Тайваня до Харбина, а там на экспрессе до Астаны, – принялась я самозабвенно врать.

– Ясненько, в общем, на перекладных кантовались. А почему забросили эту затею?

– Конкуренты вытеснили, да и опасно стало. Решила более спокойным бизнесом заняться. Вот и приехала сюда, на природу потянуло.

– Я вот тоже сюда приехал покоя искать, – Цыплаков задумчиво закрыл глаза. – Надоело в Тарасове, там сплошная суета.

Я украдкой вытерла пот со лба. Кажется, допрос закончился. Надеюсь, я не вызвала подозрений.

– Не желаете ли развлечься? – оживился хозяин. – По-нашему, по-деревенски?

– А что за развлечение? – осторожно поинтересовалась я.

– Есть у меня хобби, так сказать. Люблю охоту. Через полчаса я с друзьями как раз собирался поохотиться.

Это интересно! Хорошо, что мы вызвали доверие у «авторитета». Там, глядишь, может, что и вскроется.

– Я люблю охотиться, как в старину, травить лис борзыми. Азарт, доложу я вам, незабываемый! Как-то давно в фильме увидел, все мечтал так же погоняться. А сейчас давнишнюю мечту осуществил. Так что, согласны?

Мы кивнули, и Сергей Валерьевич позвал в кабинет охранника, попросив предупредить всех участников и подготовить для нас одежду.

– Ваша одежда для верховой езды непригодна, – сказал он, – нужны специальные штаны. К счастью, есть запасной комплект.

– Неужели вы охотитесь на лошадях? – поразилась я.

– А как вы думали? – с гордостью ответил хозяин. – Пешком, что ли, мы бегаем? Сейчас вы все увидите.

Мы вышли во двор, и нас повели за дом. Там располагались хозяйственные строения, сараи, конюшня. Показав на приземистый барак, Цыплаков пояснил:

– Здесь моя псарня, самые лучшие борзые. Несколько лет их собирал.

Из пристройки большого дома вышли несколько человек – прислуга. Они вынесли несколько седел и одежду. Мы с Павлом зашли в пристройку переодеться в штаны с кожаными вставками и плотные замшевые куртки. Из конюшни вывели лошадей, красивых порывистых животных. Они все были гнедой масти, гладкие, блестящие и ухоженные.

Гости, которых было пять человек, вскоре подошли ко двору. Каждый выбрал себе лошадь по вкусу. Мне досталась по совету Цыплакова небольшая спокойная лошадка. Павлу, напротив, дали свирепого на вид скакуна, который дико косился на людей и нервно всхрапывал. Наверное, моего спутника испытывали на мужество.

Я внимательно изучала гостей и прислугу «авторитета». Три помощника были молчаливыми рослыми мужчинами, по виду специалистами своего дела, они все делали споро и ловко. Гости все как на подбор были пузанами вроде Цыплакова. Тоже, скорее всего, ушедшие на покой богатеи. Нас представили друг другу. По разговорам я поняла, что общих дел гости с хозяином не имеют, просто вместе, по-соседски, отдыхают.

– Давай, Саша, выводи псов, – обратился Цыплаков к одному из помощников, когда мы оседлали коней.

Парень зашел в барак-псарню и через минуту вывел оттуда на поводках бешено рвущуюся свору собак. Они остервенело лаяли, срываясь почти на визг. Ну и страшны же! Белые со светло-коричневыми пятнами, тощие спины выгнуты колесом, острые пасти открыты, на пол капает слюна. Мне никогда не нравилась эта порода, на мой взгляд, гораздо приятней держать какого-нибудь шарпея или пуделя.

– С богом! – напутствовал нас охранник, открывая ворота перед кавалькадой.

Моя лошадь шла подо мной спокойно. Конечно, непривычно, когда то, на чем ты сидишь, дышит и качается вправо и влево. Но мои ощущения были скорее приятными. Павлу повезло меньше, я с тревогой наблюдала, как скакун бешено гарцует под оператором. Павлик был незнаком с навыками джигитовки, потому с трудом удерживал поводья. Что же будет, если нам придется скакать быстро?

– И часто вы так охотитесь? – поинтересовалась я у Цыплакова.

– Нет, – засмеялся хозяин, – вам повезло, что вы попали на такое мероприятие. Мы выезжаем раз или два в месяц, иначе бы давно всех лис переловили.

– И что, каждый раз удачно охотитесь?

– Ну что вы, сейчас зверей не так много, как раньше, – он мечтательно зажмурился. – Когда-то и птицы, и зверя здесь водилось немерено. Трудно было промахнуться!..

«Вы, дорогой товарищ Цыплаков, первый содействуете уменьшению поголовья животных! С вашей подачи варварски вырубаются леса, поэтому не надо строить из себя эдакого любителя природы!» – думала я, слушая его.

Мы выехали за поселок. За ним начиналось поле, по краю которого рос густой лес. Мы медленно гарцевали, чтобы Саша, ведущий собак на поводках, успевал за нами. Одна лошадь была без седока – чтобы потом, когда начнется погоня и помощник спустит псов, он мог бы скакать вместе со всеми.

– Самая лисья пора в году, – пояснил Сергей Валерьевич, – сейчас грызуны в поле отъелись, размножились, а лисы бегают, мышкуют.

Солнышко начинало припекать. Мне стало жарко в плотной куртке, и я сняла ее. Многие из присутствующих последовали моему примеру. Казалось, в этой сонной жаре не может быть места для какой-то погони.

– Глядите, – вдруг крикнул один из гостей, указывая вдаль, – лиса!

– Где? – заволновались охотники.

– Да вон там, во впадинке притаилась!

Я внимательно присмотрелась. Действительно, среди желтых стеблей пшеницы виднелась рыжая шкурка хищницы. И как он ее усмотрел? Я бы ни за что не заметила.

– Саша, спускай собак! – крикнул Цыплаков.

Помощник осторожно подтянул поводки и начал отстегивать карабинчики. Борзые нетерпеливо изгибались, вырываясь, чуть ли не волоча Сашу по земле. Вот миг, и отцепленные собаки огромными прыжками понеслись к лисе. Поднявшись в стременах, Сергей Валерьевич отчаянно засвистел, засунув два пальца в рот.

– Ату ее, ату! – кричал он в азарте.

Потревоженная шумом лиса выбежала из своего укрытия и понеслась по полю. Саша вскочил на свободную лошадь, и мы все ринулись за собаками. Цыплаков стегнул моего коня, и тихая животина вмиг превратилась в бешено скачущую фурию! Я с трудом удерживалась в седле. Все качалось, прыгало, подскакивало у меня перед глазами.

Вперед всех вырвался скакун Павлика. Он дико, словно давно ждал этого момента, понесся по полю, не обращая внимания на седока. По-моему, Паша не контролировал процесс, он лишь прижался к луке седла, мотаясь при каждом прыжке, как сосиска. Что же будет, если он навернется на такой скорости? Я была уверена, сейчас он проклинал меня последними словами за то, что я втянула его в эту авантюру.

Никогда не думала, что эти коротконогие животные могут так быстро бегать! Лиса убегала от длинноногих борзых почти с той же скоростью, с какой они ее догоняли! Как говорилось в фильме «Особенности национальной охоты»: «Жить захочешь – не так раскорячишься!»

Все же медленно, но неотвратимо собаки настигали рыжую. Борзые выведены специально для такой гонки, даже отличные лошади за ними не успевают.

– Давай! – возбужденно орал Цыплаков. – Хватай ее!

Остальные гости тоже вопили и улюлюкали, погоня будоражила их кровь. А мне, если честно, было жаль несчастного зверька – целая орава свирепых мужиков на лошадях за такой малюткой! Не люблю охоту, мне кажется нечестным, когда вооруженный человек стреляет в беззащитных зверей. Не понимаю тех любителей природы, которые говорят, что охота естественна и гуманна. Выследить толпой одного зверя и застрелить его из ружей, что может быть легче! А попробуй-ка ты выйти на того же лося с голыми руками!

Расстояние между лисой и собаками быстро сокращалось, мелькал рыжий хвост, Патрикеевна пыталась метаться из стороны в сторону. Одна из борзых бежала уже почти сбоку. Раз! Собака попыталась укусить лису за бок. Та резко обернулась, отпрянув в сторону. Остальные буквально наступали на пятки. Они могли пропустить рыжую между ног, настолько она была приземистой по сравнению с ними.

Самая крупная борзая на лету толкнула лису головой, та полетела кувырком. На нее вмиг навалились остальные. Мужественное животное пыталось сопротивляться, мотая оскаленной пастью во все стороны. Псы впивались в нее зубами. Мне показалось, что я слышу жалобный визг.

Расстояние между нами и местом, где собаки повалили лису, было небольшим – около ста метров. Поэтому я четко видела все происходящее. Одна борзая впилась зверьку в горло, лиса заметалась и затихла. Рычащая свора принялась рвать теплое тело.

– Стой! – закричал Цыплаков. – А ну, разошлись! Фу! Саша, скорей отними лису!

Саша пришпорил коня и устремился туда. Он влетел прямо в центр клубка и, соскочив с коня, попытался оттащить псов от добычи. Внезапно один из них, свирепо зарычав, вцепился ему в плечо. Саша закричал от боли, пытаясь скинуть собаку, но разъяренное животное не отпускало его.

Они упали и стали кататься в пыли. Парень лупил борзую куда попало, но та лишь рычала сквозь сомкнутые зубы. Остальные псы, недолго думая, присоединились к собрату. Кто впился в ноги несчастному помощнику, кто в руки и тело.

– Сволочи, – надрывался Сергей Валерьевич, – что ж вы делаете! Фу! Фу, я сказал!

Он подлетел к клубку и стал отчаянно стегать собак плеткой. Они лишь свирепели от этого. Закатив полубезумные глаза, еще крепче сжимали зубы. Тогда Сергей Валерьевич снял с плеча двустволку.

– Не надо! – закричала я. – Вы же в него попадете!

Но Цыплаков и не собирался стрелять в собак. Он поднял оружие и жахнул в воздух из обоих стволов. Звук получился впечатляющим, у меня напрочь заложило уши. Никогда не думала, что охотничьи ружья так стреляют. Словно гаубица какая-нибудь.

Борзые сразу вскочили и разбежались кто куда, а Саша остался на земле, скрючившись и постанывая. Когда мы подъехали, то увидели, что вся его одежда изорвана и залита кровью.

– Кто же собак ловить будет? – ахнул Цыплаков. – Совсем Сашу изуродовали, звери!

Его волнуют только собаки, а то, что помощника чуть не загрызли, не заботит! Что за человек?

Мы подняли Сашу. Он держался за окровавленные места, закусив от боли губу. Я видела, что он крепился из последних сил.

– И часто у вас такое случается? – спросила я.

– Честное слово, такое в первый раз! – оправдывался Цыплаков. – Это Лорд их всех взбаламутил! Я его недавно купил!

Через несколько минут собаки начали возвращаться, виновато поджав хвосты. Сам Цыплаков осторожно пристегивал их к поводкам. Последним пришел тот самый Лорд, он уже не скалился, а выглядел вполне мирным псом, даже немного жалким. Странно, что он мог казаться таким свирепым совсем недавно.

– Это он первый раз запах крови почувствовал! – объяснил Сергей Валерьевич. – Раньше они по команде зверя отпускали!

Он подошел к мертвой лисе. Вся шкура была изорвана в клочья, поэтому, перевернув ее ногой, Цыплаков оставил ее лежать на земле и отвернулся. Зачем была вся эта гонка, с собаками, ружьями, лошадьми? Чтобы прекрасное, гармоничное живое существо превратилось в изуродованный, никому не нужный труп? Звери убивают, чтобы питаться, а люди – для забавы. В этом все отличие, и не убеждайте меня, что охота – хорошее дело!

Мы ехали обратно в гнетущем молчании. Происшествие испортило всем настроение. Саша сидел впереди одного из гостей, держаться в седле самому ему сейчас было не под силу. Возле поселка все разъехались по домам. В воротах нас встретил встревоженный охранник. Он подхватил пострадавшего и унес в дом. Свирепых собак увели на псарню.

– Сожалею, что вы стали свидетелем такого события, – вздохнул Цыплаков. – Надеюсь, вы понимаете, что это случайность?

– Понимаем, – сказала я, – только все равно жалко.

– Жалко, – согласился хозяин. – Посидите пока здесь, я ненадолго отлучусь.

Он вышел, а мы с Павликом остались в кабинете. Нужно проследить, куда пошел этот горе-охотник! Внизу, на лестнице, раздавались шаги Цыплакова.

– Сиди здесь, – шепнула я оператору, – сейчас вернусь. Если придет Цыплаков, скажешь, что я в туалете.

Словно тень, я прошуршала по ступенькам. Слышно было, как хлопнула входная дверь. В окнах первого этажа я увидела силуэт хозяина дома. Цыплаков пошел к пристройке для прислуги. Я выскользнула за ним. Затаившись в кустах, росших возле стены дома, я стала слушать.

– Какого хрена ты не предупредил, что Лорд сегодня бешеный? – гневался Цыплаков. – Я знал, что он на людей бросается, но чтобы на Сашу!

– Вначале, хозяин, приказываете на людей его натаскивать, – оправдывался помощник, – а потом хотите, чтобы он смирный был?

– Еще раз такое повторится, вылетишь отсюда к чертовой матери! Ты должен проверять собак каждый день!

Раздались шаги. Я уже не успевала добежать до двери – заметит. Поэтому я залезла в куст поглубже. Цыплаков прошел мимо. Хорошо, что я предупредила Павлика про туалет!

Когда я поднялась наверх, мужчины мило беседовали.

Павлик с улыбкой кивал головой. Увидев меня, Цыплаков спросил:

– Надеюсь, вы нашли то, что искали? А то я сам порой блуждаю в этом замке.

– Она иголку в стоге сена найдет, – ответил за меня Паша.

– Похвальное качество, – заметил «сельский бизнесмен», – давайте поговорим о делах. Денег сейчас я вам дать не могу. Естественно, я должен все проверить. Вы знаете, что я человек тертый, поэтому верить на слово не привык.

– Тогда как мы с вами поступим?

– Я свяжусь с вами попозже. Дайте мне ваши координаты.

Я дала ему совершенно неверные координаты, ведь на самом деле нам не нужно было с ним связываться. У меня уже сложилась одна версия, которую стоило проверить.

– Кстати, – сказал Цыплаков на прощание, – ваше лицо мне определенно знакомо. Где мы могли видется?

– На Тайване, – ответила я, – русское лицо там сразу запоминается.

Мы стояли на том самом месте, где расстались с Федосеевым. До шести было еще несколько минут, поэтому оставалось время поговорить. Цыплаков даже не спросил нас, на чем мы приехали. Удивительная невежливость по отношению к гостям. Хотя он, может быть, решил, что мы люди состоятельные и в кустах у нас припрятан автомобиль?

– Павлик, – сказала я, – вид покусанного Саши тебя ни на что не натолкнул?

– Натолкнул, – подтвердил оператор. – Очень похоже на Крынина. Его одежда была так же изорвана.

– Уверена, что если бы Цыплаков не отогнал псов, то послезавтра уже были бы похороны. К тому же я услышала кое-что интересное, когда выходила.

– И что же? – заинтересовался Павлик.

– Из разговора с собачником вышло, что Цыплаков недавно приказывал натравить собак на какого-то человека. Я думаю, что эти милые собачки могли загрызть Крынина.

– В лесу? – усомнился Павлик. – Гончие в чащу никогда не пойдут.

– Всякое может быть. Думаю, проверить эту версию не помешает.

Издалека показался «уазик» Федосеева – новый директор не обманул и приехал вовремя. Павлик успел шепнуть мне, что я ненормальная, гоняюсь непонятно за чем.

– Как ваш визит? – спросил Дима, когда мы уселись в машину.

Я рассказала ему обо всем происшедшем. Федосеев неожиданно поддержал мою версию.

– Никогда бы не подумал, что у этого бандита есть такие причуды! – удивлялся он. – Только как вы докажете? Дело уже замято. Разве что, – он задумался, – провести экспертизу.

– А как? – полюбопытствовал Павлик. – Разозлить собак, а когда они нас загрызут, сравнить наши трупы с телом Крынина?

– Ваше ерничество неуместно, – Дима гордо поднял голову, – хотя мысль интересная.

– Точно! – хлопнула я себя по лбу. – Как я сразу не догадалась! Вы еще не выбросили одежду Ивана Николаевича?

– Не знаю, спросите у Оксаны. А зачем она вам?

– Подумайте, Дима, на ней же следы клыков. Если они совпадут со следами зубов собак Цыплакова, считайте, что дело в шляпе!

– Ну, во-первых, – критически сказал Дима, – как вы достанете эти самые следы? В псарню залезете, что ли? Во-вторых, даже если они совпадут, вы не докажете факт умышленного натравливания собак. Свидетелей-то нет и не будет.

– Пусть, – сказала я упорно, – но попробовать стоит.