Текст книги "Взлететь как птицы"

Взлететь как птицы
Светлана Антипова

© Светлана Антипова, 2023

ISBN 978-5-4498-2426-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Там по северным тропам, где ветер гуляет…»

 
Там по северным тропам, где ветер гуляет,
Где рукою небрежно коснется волос,
Я к тебе день за днем всей душой прирастаю,
К безмятежному краю озер и берез,
 
 
Где леса и болота, холодные реки,
Где ты смотришь угрюмо с обрывистых скал.
Есть душа у тебя, как в живом человеке,
Как в родном, с кем я детство и жизнь проживал.
 

Карелия

 
Если спросишь меня о рае,
Расскажу о любимой Карелии,
О красотах родного края
Среди сосен, берез и елей.
 
 
Где озер живописные дали
В горизонт утопают летом,
И садится на берег дальний
Солнце огненно-красным светом.
 
 
Там, где домик в деревне ветхой
Сторожит тишину лесную,
И качает со мхом на ветках
Ветер тайну краев вековую.
 
 
Где прозрачная ночь на небе
Прячет в летнее облако звезды,
Край, в котором, быть может, не был,
Полной грудью вдохни как воздух.
 

Северный космос

 
Этот северный космос – мой верный пес,
Слижет с теплых ладоней соленый след,
Подбежит с полной пастью,
                                     Ну, что принес?
И посыпятся звезды с хвостом комет.
 
 
Поиграет с луной, как щенок с мячом,
В поводке из годов он мой поводырь,
Я налью ему в миску стихи обо всем,
Лопнет в крепкой настойке Земля-пузырь.
 

«Осень, как мокрый прохожий…»

 
Осень, как мокрый прохожий,
немного с грустинкой.
Как «Yesterday» «Битлз» на старой пластинке
и свежий глоток лесных ягод с кислинкой,
такая знакомая, близкая и родная
от края до края.
 
 
Целует при встрече прохладной листвою,
стучит по карнизу, зовет нас с собою
дождем на свидание,
ручьями рисует «люблю» на прощание
и машет зонтами,
вздымая все выше и выше их над головами,
за новой сентябрьской мечтою
под рваными облаками.
 
 
Смеется и плачет,
как маленький мальчик по лужам скачет,
срывает цветы, мнет траву под ногами.
С шальными ветрами
летит на картине,
шумит треском веток, поленьев в камине,
грибными дождями в лесу.
 
 
Осень не спит,
шелестит во дворе сухими листами,
молча грустит на скамье со стариками,
в молодость, в детство
мосты сжигает алым закатом,
багрянцем деревьев,
рябины кустом лохматым.
 
 
На мокром асфальте пишет эскизы
тенями случайных прохожих,
шагов капризных,
следами колес, мелками
 и женскими каблуками.
Освещает улыбки морщинкой
и солнца последним теплым лучом,
пьет мятный чай с имбирем и малинкой,
лечит простуды с врачом.
 
 
Мне же она будет сниться,
укутавшись в плед на диване,
ароматами кофе, корицей,
билетом в кино, поцелуем
и шоколадом в кармане,
россыпью золотой на длинных ресницах,
первым звонком, букетом и
белоснежным фартуком ученицы,
 
 
прогулкой с любимым псом
в песочном пальто и кедах, волнистыми
волосами, уютным кафе за углом
с рыжим котом на окошке,
запахом новых книг
и соленой морской ракушки.
 

«В облаках черемухи, в дымке ароматной…»

 
В облаках черемухи, в дымке ароматной
Сахарные куколки бабочек как вата.
 
 
В кружево зеленое завернулось солнце,
Золотится россыпью на цветках-оконцах.
 
 
Гроздьями воздушными ветер укачает
Паутинки-домики, где паук скучает.
 
 
Заиграют лучики в уголках улыбки
Дерева душистого, как смычок на скрипке.
 
 
И споют пернатые, ветви наклоняя,
О цветущей родине в середине мая.
 

«Ночью медленно падает снег…»

 
Ночью медленно падает снег,
Никуда не спешит, никого не торопит.
В крыше дома найдет ночлег,
Там немного поспит, к утру силы накопит.
 
 
Он заглянет к тебе в окно,
Пролетая в тиши, белый снег пушистый.
В январе ночью так темно,
Но он видит нас, свет гирлянд искристый.
 
 
Среди северных холодов
Мне тепло с тобой и тебе со мною.
Снег на крыше, в душе любовь,
Дом согрет в ночи, дом согрет любовью.
 

«Быть может, эта осень не случайно…»

 
Быть может, эта осень не случайно
Такая же печальная, как ты,
В подборе музыки, цветов,
                             какой-то тайной
Прикрыты облетевшие сады.
 
 
Быть может, в этом есть закономерность
Твоей необозначенной судьбы,
Ждать осень каждый год,
                              считая верность
Томлением особой глубины.
 
 
Быть может, эти долгие разлуки
По-своему в печали хороши,
И в сердце осени,
                              и в каждом его стуке
Есть нота поэтической души.
 

Взлететь как птицы

 
Дедушка, а подо льдом живет
                    странная рыба,
В озере, скованном берегами
                    и ледяной глыбой.
Ночью под звездами этой рыбе
                    совсем не спится,
Ей бы однажды в птицу во сне
                    превратиться.
 
 
Ей бы хоть раз увидеть земные
                    просторы и небо,
Почувствовать запах земли
                    и свежего хлеба.
Там, где свобода и солнце,
                   где ветер гуляет в поле,
Птицей лететь над лесом,
                    а не уплывать в неволю.
 
 
Дедушка, люди бывают странные,
                    как эта рыба,
Скованы городами и стенами,
                    бетонными глыбами.
Ночью под звездами людям порой
                     не спится,
Им бы расправить крылья,
                    взлететь как птицы.
 

В платье красном

 
Ты вчера была в желтом платье,
          а сегодня ты в красном
и с красной помадой, смотришь темным
           осенним взглядом
через серую дымку туч
          и кроны ветвей сгущаешь ветрами.
Что-то новое каждый раз
          в нашей встрече и между нами.
 
 
С утонченных запястий слетает браслетом
          листва золотая,
ты другого не носишь. Блик заката на небе,
          как брошь дорогая,
и багрец твоих длинных густых волос,
          летящий волною
по плечам и изящному стану,
          в полуночь прикрытом луною.
 
 
Ты приходишь обычно под сумрачный
          вечер, стоишь горделиво,
знаешь верно, мне некуда деться.
          Темперамент строптивый
и дерзкий, хотя кажется, что временами
          нежна, но не в красном,
том, что скинешь в конце
          одним резким порывом ненастным.
 
 
Говоришь, непогода и сильный ветер,
          просишь кофе и музыку,
теплых объятий. Я смотрю из окна
           в твое темное кружево на снегу,
платье мятое под каблуками деревьев
         небрежно прячешь.
 
 
Ты укрылась дождями, в мягкий
          утренний иней полупрозрачный,
и ушла, оброняя горячий рубин
          на прощание фраз несвязных.
В этот утренний час на рассвете
          ты стала еще прекрасней.
Я запомню тебя навсегда
          жгучей осенью в платье красном.
 

«Ты думаешь, мы живем на Земле?..»

 
Ты думаешь, мы живем на Земле?
          Нет, мы живем в человеке.
Небом смотрят его голубые глаза,
           полумесяцем – сонные веки.
 
 
По озерам и рекам как кровью
          вода пробегает, питая землю.
Из нее возникает и ею живет
          все живое в единой системе.
 
 
Гребешками ветров расправляют леса
          длинностволые темные волосы,
А в засохшей щетине лесов и полей
          седина расчертила полосы.
 
 
В толще северных льдов, на извилинах скал
          и на дне океанов вдумчивых
Вспоминает Земля, как создала она
          всё живое с улыбкой влюбчивой.
 
 
Пролетели как миг миллионы веков, солнце
          светит всё так же искренне,
Этим миром божественным правит любовь,
          без которой Земля немыслима.
 

«В утренний час в тишине предрассветной…»

 
В утренний час в тишине предрассветной
Шелестом трав отзовись на лугах,
В каплях росы переливами лета,
Теплым дождем в белоствольных лесах.
 
 
В утренний час, когда воздух светлеет,
Небо под цвет твоих любящих глаз.
Знаю, ты видишь меня и согреешь,
В воспоминаниях детских хранясь.
 
 
В утренний час, когда мир воскресает,
Светлой молитвой меня вспомяни.
Силой небес и любви защищает
Бабушкин крестик «Спаси и сохрани».
 

«В сухой траве листок терялся…»

 
В сухой траве листок терялся,
И на ветру то вверх, то вниз,
Кружась взлетал и опускался
В осеннем вальсе фигурист.
 
 
Под трель дождя и скрипку ветра
К моим ногам приник танцор,
В цветном костюмчике из фетра
Багряной нитью сшит узор.
 
 
И с этим трепетным порывом
Природы в сердце октября,
Осенней грусти переливы
Во мне как на листке горят.
 

«По краю длинного небосвода…»

 
По краю длинного небосвода
Стекает вечер за кромку леса,
И тяжелеет в огне захода
Густое тучное поднебесье.
 
 
И гладь озерная тихо плещет,
Сверкает рябью в лучах заката.
А солнце пряное, перебежчик,
Спешит за далью продолговатой.
 
 
И осень шепчется с небесами,
Моля вернуться назад с восходом,
Закат хватает под облаками,
Прилипший в берег тягучим медом.
 

«В этих краях я буду рождаться…»

 
В этих краях я буду рождаться
                    снова и снова
С вереском в хвойном бору
                    на лепестках лиловых,
В северном лете под пологом
                    белой ночи,
В каждой травинке и стебле
                    у дома отчего.
 
 
В этих местах на севере
                    небо выше.
Пахнет грибными дождями
                    и дымом с крыши.
Не потеряться бы только
                    в его просторах,
В кружеве из облаков
                    и сини узорах.
 
 
Дайте же мне еще день,
                    еще месяц, годы,
Чтобы восхититься опять
                    красотой природы,
Чтобы пока эти земли
                    цветут и дышат,
Перерождаться на них
                    и расти все выше.
 

«Твое имя Север, твой голос – ветер…»

 
Твое имя Север, твой голос – ветер,
А я одинокий прозрачный день,
Пришел к тебе рано с утра на рассвете
По узким тропинкам лесов, деревень,
 
 
Умылся в колодце, вдохнул осинник,
С утра затопил для тебя камин
И с дымом взлетел в бесконечно синее
Над лесом и белым туманом равнин.
 

«Послушай меня, здесь сплошная тайга…»

 
Послушай меня, здесь сплошная тайга,
Тут каждый, кто выжил, сильнее духом.
Здесь слабая мысль, словно шелест листка,
У дикой природы под чутким ухом.
 
 
И если не знаешь, куда идти,
В лесу как и в жизни одни советы:
Найди в себе силы, ищи пути,
Ты сможешь, лишь помни всегда об этом.
 

Творец

 
Творить из ничего,
Творить из пустоты,
Создать молекулу, как Н₂О
Воды.
 
 
Создать живое,
Одарить душой,
И оживить такое,
Как наш мир большой.
 
 
Вложить программы,
Гены, ДНК.
В простом и главном
Есть Творца рука.
 

«Всё в музыке твоей едино…»

 
Всё в музыке твоей едино,
Полетом стаи лебединой
Оркестр гения звучит,
 
 
От неба до земли парит
Крылом свободным,
Взмах, и выше к звездам
 
 
Мелодия души взлетает
По нотам, облака пронзая,
Смычком по чувствам
 
 
Страстным,
Грустным,
Влюбленным,
 
 
Богом одаренным.
До пальцев кончиков незримо
Любовь и нежность ощутимы.
 

Живи здесь и сейчас

 
Если не жить сейчас,
То когда жить еще?
 
 
Страхи руби с плеча,
Куй пока горячо!
 
 
Если не быть сейчас,
То зачем тогда быть?
 
 
Жизнь пролетит, как час,
Не успеешь словить.
 
 
Сердцем своим живи,
Чувствами как в первый раз,
 
 
Думай, мечтай, твори.
Живи здесь и сейчас.
 

«Когда-нибудь исчезнешь ты, исчезну я…»

 
Когда-нибудь исчезнешь ты, исчезну я,
Исчезнет море,
Исчезнет все, что было зря,
Что было до, что будет вскоре.
 
 
Исчезнет небо за окном,
Исчезнет дом и город тоже,
И то, что было пустяком,
И то, что было всех дороже.
 
 
Исчезнет день, исчезнет ночь
И звезды как-нибудь погаснут.
Гони свои проблемы прочь,
Живи достойно и будь счастлив.
 

Нравственность

 
По дорогам людского безумия
Ты пройдешь, разрезая туманы,
Словом высшего благоразумия,
На страницах великих романов.
 
 
За стеною слепого бессилия
Ты готовишь покрепче снаряды,
Чтобы в схватке добра с насилием
Разрывались порочные взгляды.
 
 
Как добро в наивысшей инстанции,
Благодетелей плод искусства,
Дышишь пятой стихии константами,
Воскрешая из пепла чувства.
 

«Десять лет. Началась война…»

 
Десять лет. Началась война.
В летнем платье и сбитых сандалиях
Не по-детски сильна и грустна,
Стало сердце прочнее стали.
 
 
Ты не помнишь совсем отца,
Младший брат на чужбине стынет.
Что бы поесть? – лишь мольба с лица,
Детским шепотом лед по спинам.
 
 
Детский голос из всех голосов,
За него рвут врага снаряды,
Он в груди матерей и отцов,
Под осколками, с неба градом,
 
 
Льет дождем, омывая лес,
Омывая окопов раны,
Он весной из земли воскрес
На рассвете в тиши багряной.
 

«Миг. И опять все в осени…»

 
Миг. И опять все в осени,
Город накрыт листвой,
Небо сырою простыней
Виснет над головой.
 
 
Снова отрывки в памяти,
Капли летят в стекло,
Падайте, куда знаете,
Значит, время пришло.
 
 
Недопобыли с осенью
И уходили в строй,
Тянутся в траве проседи
К линии фронтовой.
 
 
Тянется длинная полоса,
Лишнее просто шум.
Пусть охраняют их небеса,
Лишь об одном прошу.
 

«Ты человек, но не знаешь…»

 
Ты человек, но не знаешь,
               зачем ты и кто ты,
В чем твоя сущность и как ты
               пришел в этот мир,
 
 
Веришь ты в силу оружия,
               а не природы,
В собственном доме, планете
               устроил ты тир.
 
 
Войны, конфликты, убийства,
               кровавые мести,
Рабство и концлагеря,
               бомбы атомной гриб,
 
 
Сколько еще слез и горя
               под небом уместишь,
Чтоб, под конец, все живое и
               сам ты погиб?
 
 
Ты ведь не бог, не творец, может,
               просто ты вирус,
Злой паразит, что во чреве
               вселенной живет.
 
 
Твой апокалипсис станет
               лекарством для мира,
Что сегодня болеет тобою,
               а завтра пройдет.
 

«Я жалею о каждом…»

 
Я жалею о каждом
               не вместе прожитом дне,
Как пробел в моей жизни
                и смыслах, в чувствах к тебе.
 
 
Я на вдохе и выдохе
               сердце сложу пополам,
Половина твоя. Если скажешь,
               и целое дам.
 
 
Я с тобой до конца и до сути,
               не зная преград,
Ты всегда в моих мыслях и в сердце
               до тысячи крат.
 
 
Я прошу о тебе, за тебя перед небом
               пока я жива.
Мой любимый сыночек, прости,
               если в чем не права.
 

«Маленькие ангелы ходят по планете…»

 
Маленькие ангелы ходят по планете,
Девочки и мальчики верят в чудеса,
Солнечные лучики из сердечек светят,
Хлопают ресничками добрые глаза.
 
 
Крохотные пальчики, теплые ладошки,
Счастье как из кубиков соберет сынок,
Застегнет на куколке доченька одежку
И поставит радостно в детский уголок.
 
 
Шалости невинные, сколько еще будет!
Пузырями мыльными лопается смех,
Счастливы по-своему маленькие люди,
Маленькие ангелы есть в душе у всех.
 

«Песню тебе споет мама, а позже ты сам…»

 
Песню тебе споет мама, а позже ты сам
Сыну у колыбели порой ночною,
В сердца тиши одиноко стоящий храм
Ты возведешь, и он будет всегда с тобою.
 
 
В нем голоса, зовы предков и теплый свет,
Там ты у дома на речке рассвет встречаешь,
В жизни пройдет с той поры очень много лет,
Прежде, чем силу корней глубже ты познаешь.
 
 
Прежде, чем «Радуйся, Дево» в твой храм войдет,
Прежде, чем сердцу за Родину все больнее,
Матери голос тебе песню вновь споет,
Чем ты взрослее, тем голос ее слышнее.
 

«Она мечтала стать астрономом…»

 
Она мечтала стать астрономом,
Смотреть на небо, считая звезды,
Но языком ей вполне знакомым
Сказали: «Это все несерьезно».
 
 
Она мечтала писать романы
Про жизнь вселенной, пространство,
                                                     космос,
Но отписалась рассказом странным.
«Ты ведь не маленькая, а взрослая».
 
 
Она хотела летать  как птицы,
Порхали рифмы, строка за строчкой.
«И где тебе это пригодится?
К тому же рифмы твои не очень».
 
 
Она искала себе спасенье
В искусстве, книгах, в случайных встречах.
Но, как обычно, чужое мнение
Казалось слишком нечеловечным.
 
 
И так жила, пока были силы,
Оставив мысли, мечты, надежды.
Как будто вовсе ее не бы́ло,
Лишь призрак жизни в чужой одежде.
 

«Мы были молоды, мы были странные…»

 
Мы были молоды, мы были странные,
Дни прожигали, как деньги карманные,
Юность считали синонимом вечности,
Нас окрылявшей своею беспечностью.
 
 
Мы были страстные, непостоянные,
Мнили любовью все чувства спонтанные,
Мы обжигались, и нас предавали
В дружбе, в любви. Время шло, мы прощали.
 
 
Мы были пылкие, как ножи острые,
Резали словом, что мы уже взрослые,
Сами все знаем и жизнь повидали,
Думали, что все на свете познали.
 
 
В юности часто летели на встречную,
Мы «вопреки» были и поперечные.
Но от мечты своей не отступали,
Лучшее на «хорошо» не меняли.
 
 
Время не ждет, где-то там восемнадцать,
С чем-то приходится в жизни прощаться,
Только в душе навсегда будем молоды.
Возраст как опыт – бесценное золото.
 

«Не возвратить ушедшего…»

 
Не возвратить ушедшего,
да мне и незачем идти по прежним тропам,
сминать давно засохшие следы
и прятаться от прошлых бед и рока.
 
 
Зачем грустить и ждать повтора дней,
отжитых до мельчайшего момента,
менять погоду, рвать календари,
история тех дней уже отпета.
 
 
Душа переболела обо всем, ту боль
и радость сердце пережило.
                           Те уроки,
что предстоят еще мне впереди,
покажет жизнь и время в свои сроки.
 
 
И наперед я не желаю знать путей,
готовиться и ждать судьбы заносов,
живу сегодня, здесь,
                            в плеяде дней,
без лишних многоточий и вопросов.
 

«Равнодушие стало твоим…»

 
Равнодушие стало твоим
               исключительным правом,
Эта роль без претензий
               навряд ли кого-то спасет,
Скажешь, всем не помочь,
               и прикроешься логикой здравой.
Только сердцем возможно
               понять все до наоборот.
 
 
Можно в небе парить,
               как одна горделивая птица,
Только падать однажды любому
               хоть раз суждено.
Ты сегодня поможешь другому
               живым приземлиться,
Завтра руки чужие тебя
               не отпустят на дно.
 
 
Не греби под себя, в этом мире
               полно экземпляров,
Тех, что видели жизнь с самой
               жадной ее стороны,
В час беды вылезавших со своих
               золоченых футляров.
Помоги, если можешь,
               пока еще просьбы слышны.
 

«Провинциальная скука …»

 
Провинциальная скука —
             как тот сюжет,
когда бродячих собак
               провожаешь вслед,
 
 
Когда вечер листаешь,
              как донельзя знакомые
улицы, лица, мысли
               как закоулки укромные.
 
 
Все тот же подъезд и
              скамейка, вороны,
посеревшие стены,
               деревьев обвисшие кроны.
 
 
Любой шорох и цвет,
              все предельно знакомо
каждым нервом и клеткой,
              запахом невесомым.
 

«Уходят не люди…»

 
Уходят не люди,
          уходят миры и эпохи,
Уносят мечты и любовь
          до последнего вздоха,
Чины и регалии нам оставляют
          на жизни руинах.
Земля будет помнить всегда
          обо всех своих сынах.
 
 
Ты где-то, когда-то был сильным,
          отважным, красивым,
Ты правил умами,
          владел всеми благами мира.
О чем по ночам ты мечтал
          и кому ты молился,
Как много людей ты предал,
          перед кем преклонился?
 
 
Купить ты не смог за богатство
          бессмертие, счастье,
Свои идеалы и чувства
          ты видел во власти.
Ты в вечности жить продолжаешь
          из тленных обломков.
Сегодня ты пепел,
          земля под ногами потомков.
 

«Когда-нибудь тебе отец расскажет…»

 
Когда-нибудь тебе отец расскажет,
Как загорались звезды над Кабулом,
Как плыли облака ночною стражей
И небо озарялось над рекой.
 
 
Как в горы с полумесяцем сутулым
Взбирались хижины с ветрами и туманом,
Скрываясь с глаз ночного караула
За непреступной полуночной мглой.
 
 
А за горой последним караваном
Парили птицы за моря и суши,
Безмолвной ночью улетали души
Всех не вернувшихся солдат домой.
 

«Ты говоришь, что во сны не веришь…»

 
Ты говоришь, что во сны не веришь,
В них вместо смысла одни помехи,
Сбиты сюжеты, едва ль успеешь
Толком понять куда, с кем приехал.
 
 
Лица размыты, картинка виснет,
А поутру лишь одни догадки,
Бродит сознание по закулисью
Образов на твоей сетчатке.
 
 
Я разбираюсь во снах не лучше,
Просто они стали редким гостем,
Мне так удобнее и сподручнее —
Лишнее с брутто ночи отбросить.
 
 
Катится полночь по дня орбите,
Мысли сгоняя с косых обочин,
Медленным шагом к щеке небритой
Сон твой крадется, спокойной ночи.
 

«Не ищу идеалов, не жду совершенства…»

 
Не ищу идеалов, не жду совершенства,
Сторонюсь слишком правильных внешне
     людей.
Как-то скучно и пресно, где изъянам нет
     места,
Не живой человек, а живой мавзолей.
 
 
Я не знаю, как можно жить, словно ты
     камень,
Всех любить, все прощать, никому
     не мешать,
Быть по правилам, нормам, как бы ни были
     странны,
Все желанья и мысли в узде содержать.
 
 
Как умею, стремлюсь контролировать
     чувства,
И к тебе свой огонь под замок уберу.
Жить по правилам это, наверно, искусство,
Которое я до сих пор не пойму.
 

«И не местная и не странница…»

 
И не местная и не странница,
На душе моей рифма мается,
Неприкаянным слогом метается,
Как отвергнутая красавица.
 
 
Не печальная и не веселая
Смотрит в окна осиною голою,
А в ненастья с дождями и холодом
Правда в сердце прольется оловом.
 
 
Не оседлые и не перелетные
Мои крылья – мечты беззаботные,
Обрученные в небе со свободою.
Не предать, не сломать непогодою.
 
 
Ходит мимо и знать не знается,
Грусть случайная, вечная старица.
Лунным блеском в окне качается
На рассвете уйдя, не прощается.
 
 
Я не трезвая и не пьяная,
По крови моей льются дурманами
И томятся под кожей туманные
Чувства, спутанные романами.
 
 
Наяву или все же видение,
Заплетется в косу наваждение.
Лентой ряженой в рифме растянется,
С шелком прядей в стихах останется.
 

«Станет ли небо выше, а звезды ярче нам…»

 
Станет ли небо выше, а звезды ярче нам.
Если с реальности прыгнуть к другим мирам,
 
 
Выбросить мишуру, суету и надеть себя,
Мне не хватает меня, а тебе себя.
 
 
Скорость возврата выше к себе, чем от.
Чем глубже в лес, дальше в горы – круче оборот,
 
 
Цель ненадежна в стремлении мир изменить,
Все, что возможно, просто иначе жить.
 
 
Так поднимайся же выше, не глядя вниз,
Пусть для кого-то ты странный идеалист,
 
 
Но если небо и космос, и звезды ярче там,
Мир обязательно внемлет твоим мечтам.