Текст книги "Город детства"

«Надо прекращать этот детский сад и держаться от Димы подальше», – подумала Вероника, заодно ощутив, как любит и свою умную голову.

– Я не помешал тебе? – услышала она вдруг за спиной, – Кажется, ты всё время ищешь уединения.

Резко повернув голову, Вероника увидела Диму. Он стоял всего в нескольких шагах от неё. О его прочих сходствах с матерью можно было и поспорить, но подкрадывался он так же беззвучно. До сих пор Дима был настолько неуловим, а она столько о нём думала, что в первый момент усомнилась, что он не плод воображения.

– Иногда мне все надоедают, и я люблю побыть одна, но, в принципе, не вижу в одиночестве ничего хорошего, – ответила Вероника не совсем искренне, с запинкой.

Дима присел на корточки и взглянул на неё снизу вверх.

– Ненавижу быть один. Мне столько всего лезет в голову. Предпочитаю, чтобы кто-нибудь крутился рядом и отвлекал меня.

Лёгкий ветерок слегка шевелил светлые пряди его волос, а глаза казались прозрачно голубыми.

– На что ты настроена сейчас? Так я не помешал тебе?

– Вовсе, нет. Я как раз думала, что кому-нибудь из вас пора бы уже объявиться.

Вероника откинула назад выбившиеся из хвостика волосинки, но они тут же снова начали щекотать ей нос.

– От Романа не так-то легко отделаться, – Дима улыбнулся, впервые настолько приветливо. Эта улыбка воодушевила Веронику, и она смогла продолжить разговор без дрожи в коленках.

– Нравится тебе здесь? – другого вопроса она не придумала, а молчать почему-то панически боялась.

Дима пожал плечами. От этого непроизвольного движения он едва не потерял равновесие.

– Не знаю…Я с удовольствием сорвался бы сейчас куда-нибудь на море.

Он поднялся и подошёл почти вплотную к Веронике. Её сердце словно замерло, а потом как оторвалось и забилось быстрее. Она тоже хотела бы поехать к морю. Хотела бы бросить всё, влюбиться и упиваться душераздирающей свободой. Веронике даже стало страшно, когда она поняла, до какой степени хочет этого. Она любила море. Любила не загорать, не купаться. Море никогда не ассоциировалось у неё с курортом. Ей просто нравилось находиться рядом с ним, ощущать, что оно где-то поблизости, вдыхать его ни с чем несравнимый запах, слушать похожий на дыхание шорох волн. Но самое главное, не видно берегов. Нет ощущения законченности, замкнутости пространства. Там за морем есть далёкие незнакомые страны. Море создавало ощущение необъятности. Вероника всегда жалела, что не родилась у моря.

– Пойдём, у дядюшки уже полно гостей. Меня попросили привести тебя.

Дима крепко взял Веронику за руку. Вероника слегка сжала его тёплые пальцы и подумала, что пошла бы за ним хоть на край света сейчас. Держась за руки, как маленькие дети, они пошли в сторону дома.

Дом, вернее двор, и правда ломился от гостей. Вероника чьими-то стараниями превратилась в личного психолога едва ли не президента. Всем хотелось посмотреть на неё.

Огромный стол накрыли прямо во дворе. Среди изобилия салатов и свежих овощей возвышались жаренный гусь с зимними кислыми яблоками, гора промасленного отварного картофеля, и в центре – настоящий молочный поросёнок. На краях стола стояли два гигантских надрезанных арбуза. Бутылок со спиртным Вероника насчитала больше двадцати. На табуретки положили длинные доски, как на свадьбе, чтобы всем хватило места.

Вероника увидела Романа. Широкая улыбка на мгновение сошла с его лица, когда он заметил их с Димой за ручку.

Хорошенькая Лида в свитерочке и джинсах порхала с места на место, как птичка, всем без разбора строя глазки. Она больше мешала матери, чем помогала.

С реки потянуло влажной прохладой. Первые дни осени угадывались пока лишь по холодным ночам. Вероника вспомнила совет Романа о тёплом свитере. Но мысль о том, чтобы одной бродить по огромному тёмному второму этажу, искать выключатель, рыться в вещах показалась ей ужасной. Димы могло уже не оказаться рядом. Словно прочитав её мысли, он набросил ей на плечи спортивную тёмно-синюю куртку. Вероника с наслаждением завернулась в неё и села за стол.

– Несчастный поросёнок! Посмотри, что они сделали с ним, – Дима опустился рядом. Он смотрел на поросёнка с неподдельной жалостью, – Неужели ты будешь это есть? У него даже ушки видны…

– Попробую. Не помню, ела ли я когда-нибудь молочных поросят, – улыбнулась Вероника.

– Ну, как вам всё это? Где вы ещё встретите такое гостеприимство? – выкрикнул Роман, перегибаясь через стол. Он оказался на противоположной стороне.

– Здорово, – согласилась Вероника, не зная с чего начать ужин, – А твою жёнушку здесь недолюбливают. Говорят, она гуляла по ночам и пугала всё село, – не удержалась она.

Всё было сказано шутливым, вполне безобидным тоном, но Роман почему-то нахмурился.

– Не знаю, не видел и не слышал. Она вылетала на метле через каминную трубу? Может, я слишком крепко сплю? – буркнул он себе под нос.

Продолжить эту словесную перепалку через стол не удалось. На Веронике кто-то заострил внимание. Однако она не упустила из вида, что настроение у Романа испортилось надолго, как не старался он показать, что ему очень весело.

Между тем, выбранный Вероникой творческо-научный путь не оставлял ей никаких шансов на личную жизнь. У неё постоянно что-то спрашивали. Она не успевала даже взглянуть на Диму. Кончилось тем, что Лида утащила его танцевать. В том, что он прекрасно танцует, у Вероники уже была возможность убедиться на свадьбе. Все движения давались ему как-то особенно легко, а может он просто слишком явно ей нравился. Лида же при каждом удобном случае норовила прильнуть к его плечу. Волосы у неё разметались, глаза горели, губки были похожи на спелые только сорванные ягодки. Она была в том самом возрасте расцвета, о котором столько живописали самые разные авторы. Они были очень красивой парой. Веронике оставалось только любоваться ими. Но она испытывала какое-то странное до сих пор незнакомое туповатое чувство восхищения. Ей было просто хорошо от того, что она смотрела на него. Ей хотелось, чтобы этот сказочный вечер никогда не заканчивался.

Вероника много выпила. Непонятная ей самой эйфория, в которую она вдруг впала, лишила её привычного чувства меры. Ей самой не сиделось на месте и хотелось танцевать. Однако она упрямо отодвигала руку давно подсевшего к ней Романа. Она делала вид, что полностью поглощена разговором, но мысли начинали путаться, а язык заплетаться. Всё более и более откровенный мечтательный взгляд часто улетал к Диме. Окружающие её люди выглядели жутко пьяными. Их лица разъезжались, как в зеркалах в комнате смеха. Они оглушительно смеялись, роняли посуду, вскакивали из-за стола и присоединялись к танцующим. А может, они казались такими пьяными, потому, что она сама напилась? Вообще-то, Вероника была безмерно благодарна Роману, что он вытащил её сюда. Хотя в таком состоянии она готова была любить всех. Вечернего холода она уже не чувствовала, щёки пылали жарким пламенем, а эйфория начинала сменяться отчаянием. Так всегда: она с какой-то врождённой покорностью занижала себе цену, и мужчины переключались на горячих уверенных в своей неотразимости девушек.

Музыка затихла. Пока выбирали новую мелодию, Лиду громко позвала мать. Тут же почувствовав на себе взгляд Димы, Вероника всем нутром ощутила, что долгожданный момент настал. Она выпрямилась на стуле и боялась пошевелиться, пока Дима медленно приближался к ней. Остановившись возле, он протянул ей руку с лёгким поклоном и молча улыбнулся. Он прерывисто дышал, его грудь вздымалась, а глаза страстно вглядывались в её лицо.

Наваждение. Если Вероника и мечтала с кем-то снова связать свою жизнь, то в её представлениях это должен был быть значительный сильный мужчина с изрядным опытом за плечами, надёжный, как скала. Один и на всю оставшуюся жизнь. А перед ней стоял умопомрачительно привлекательный молодой парень, который, скорее всего, менял девчонок, как носовые платки. Именно таких она всегда боялась. И самое главное, он был для неё сейчас как шкатулочка с множеством потайных замочков – ни малейшего понятия, что он за человек. Но как узнать, как почувствовать, что ты встретила какого-то особенного «своего» человека? Что-то непонятное влекло её к нему, что-то затаившееся внутри него. Что-то, что было ей сродни, и что она не могла объяснить словами и своим верным никогда не подводившим и всегда берущим верх над чувствами разумом.

Вероника медленно встала. Она успела обратить внимание на откровенно злобный взгляд Романа. Потом мимо проплыла раздосадованная мордашка Лиды и внимательные хитрые глаза дядюшки, не выпускавшие её из поля зрения ни на минуту. Но всё это уже не имело никакого значения. Она оказалась в Диминых горячих руках, так близко от его тела и громко бьющегося сердца. Он не сводил глаз с её лица.

А дальше всё закружилось в сумасшедшем вихре. Вероника машинально опрокидывала в себя всё новые и новые порции крепких напитков, танцевала без передышки и скоро сама начала повисать на Диминых крепких плечах.

Потом кто-то придумал играть в детскую игру «ручеёк». И тут уж началась настоящая бесиловка. Кажется, Вероника ни разу в жизни так не веселилась. Но всё в ней дышало предвкушением чего-то большего, самого главного, что обязательно должно было ещё произойти.

И, вот, в какой-то момент Дима настойчиво потянул Веронику за руку. Она смело шагнула за ним. Область яркого света от большого фонаря, освещавшего двор, так резко сменилась кромешной темнотой, как будто её срезали гигантским ножом. Где-то за многочисленными подсобными постройками должна была находиться калитка в сад, но Вероника не различала ничего вокруг себя, словно ослеплённая. Небо слилось с землёй, ей казалось, что она стоит в плотной чёрной субстанции. Россыпь звёзд качнулась над головой и медленно поплыла, как будто кто-то хотел показать ей весь зодиакальный круг. Звёзды оказались разбросанными везде – и справа, и слева, и под ногами.

Вероника потеряла равновесие.

– Где ты? – спросила она тихо. Язык не слушался. Она боялась сделать хоть один неверный шаг по неровной дорожке с мелким гравием.

Дима рассмеялся в ответ. Глаза начали постепенно привыкать к темноте. Медленно обрисовывались контуры деревьев. В их пугающих силуэтах таилось что-то одушевлённое, принадлежащее ночи.

Вероника сделала шаг и тут же поняла, что без опоры упадёт. Дима крепко обхватил её за талию и повёл ещё дальше от спасительных уютных звуков дома.

Она ощутила холод с реки. Её охватила лёгкая, но почти несдерживаемая дрожь. Они подошли к какому-то прямоугольному покосившемуся строению. Вероника не могла сориентироваться, хотя днём ей показывали всё хозяйство. Дима потянул на себя тяжёлую дверь. Изнутри повеяло влажным теплом и нежным щекочущим ноздри запахом травы.

– Ты когда-нибудь ночевала на сеновале? – спросил он и быстро затащил её внутрь.

«Все влюблённые рано или поздно оказываются на сеновале» – подумала Вероника, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Дима резко потянул её за руку, она сделала шаг и провалилась. Руки неприятно проехались по колким стебелькам. Потом она плюхнулась на что-то более упругое. Часть сена была спрессована, часть собрана в огромный стог. А небольшая кучка, на которую она и приземлилась, накрыта куском старой палаточной ткани.

Дима присел рядом. Он расстелил всё ту же спортивную куртку, которую Вероника узнала скорее по лёгкому запаху сигарет и чего-то ещё, ему одному присущего, и притянул её к себе.

– Есть здесь мыши? – спросила она тихо, начиная согреваться.

– Полно.

Вероника плотнее прильнула к нему и закрыла глаза. В первое мгновение чернота перед глазами покрылась разноцветными искорками, и всё завертелось быстро-быстро. Всё-таки, с выпивкой она перебрала.

И всё! Продолжения не было. Вероника полежала неподвижно, зажмурившись, несколько минут и поняла, что двигаться вряд ли сможет, как бы ей этого не хотелось. Пряное сено словно уезжало из-под неё. Сон навалился, как тяжёлый мешок. Даже не сон, а забытьё. Какой-то скачок в никуда.

Сначала Вероника осторожно подняла голову. Нет, все происшествия ночи не были бредом её разгулявшегося богатого воображения. Её действительно окружало заготовленное на зиму сено, только теперь это не казалось ей таким же романтичным, как вчера. Убедившись, что чувствует себя вполне сносно, она медленно села, выпрямляя затёкшую руку. Сквозь щели в стенах пробивались ослепительные огненные полоски света. На улице стояла подозрительная тишина. Её волосы совсем растрепались, пыльная ещё со вчерашних прогулок одежда вся была утыкана сухими травинками. Похмелье она испытывала редко, но жажда была нестерпимой.

Дима мирно спал рядом с ней. Зрелище открывалось просто умилительное. Его светлые волосы закрывали лоб, губы были чуть приоткрыты. Он казался сейчас совсем мальчиком. Вероника осторожно убрала волосы с его лица и с трудом удержалась от поцелуя. Он не шевелился, она отчётливо слышала его размеренное дыхание.

Долго разглядывая его неподвижное лицо, Вероника всё же наклонилась и нежно прикоснулась к его губам. Он немного двинулся, она сразу отпрянула, но он продолжал спать.

Вероника отодвинулась и ещё раз огляделась. Место было выбрано, что надо! Но кто бы мог подумать, что этот признанный покоритель женских сердец не коснётся её и пальцем. Впрочем, она была благодарна ему, что ночью они не попытались даже целоваться. Они оба столько выпили, что воспоминания, наверняка, были бы потом не самые лучшие. Просто казалось удивительным, что мужчина не пользуется подвернувшейся возможностью.

Размышляя и вспоминая, не сделала ли она вчера чего-нибудь неприличного, Вероника не заметила, что Дима открыл глаза, приподнялся на локте и внимательно наблюдает за ней.

– Хорошо выспалась? – спросил он, улыбаясь как ни в чём не бывало.

– Ничего.

Вероника попыталась отряхнуть одежду. Спина жутко кололась.

– Не хочешь выбраться отсюда? Не хватало, чтобы кто-нибудь увидел нас здесь.

– Бедная твоя репутация! – Дима рассмеялся.

Они долго выбирались на улицу. Вероника не совсем представляла, как себя вести. На тяжёлых, провисших на петлях воротах висел замок. А лазейка, в которую они нырнули ночью, располагалась выше уровня земли. Она несколько раз плюхнулась назад в сено, пытаясь занести ногу. Продолжение вчерашнего веселья.

Дом располагался совсем рядом, а, казалось, они так долго где-то бродили ночью. Пространство перед ним представляло собой довольно плачевное зрелище. Разгромленный стол никто и не думал убирать. Вокруг него были разбросаны пустые бутылки, битая посуда, скомканные салфетки, кости. В траве лениво бродили две рыжие курицы. Жирный ротвейлер с дорогим ошейником, должно быть, объелся остатками вчерашнего ужина и равнодушно дремал на солнышке.

Дима подошёл к высокой металлической колонке, надавил на рычаг и подставил под ледяную струю воды лицо, пытаясь напиться. Брызги с ослепительным стальным блеском, обжигая холодом, полетели на ноги Веронике. Она отпихнула его и тоже попыталась дотянуться губами до спасительной воды, но только намочила лицо и волосы.

Из кухни так же, как вчера, тянуло кофе. Вероника и не думала о еде, но утолить жажду никак не могла.

– Извини, Вероника, но, кажется, в твою комнату кто-то пробрался вчера и не хочет выходить, – улыбнулась дядюшкина жена.

– Ничего, я неплохо выспалась, – заявила Вероника, равнодушно посматривая на разогретые промасленные блинчики, – Представляю, сколько уборки после такого застолья.

– Мы привыкли. Это здесь частенько. То кто-то женился, то родился, то, прости Господи, умер. А у нас самый большой дом в округе. Ну, и помощники всегда находятся.

Через некоторое время появился и Роман. Поморщившись, он потёр виски и громко выругался на кого-то. За ним вошёл дядюшка. Пожелав всем доброго утра, он поставил на стол пузатую бутылочку, без лишних разъяснений плеснул прямо в кофейную чашку и опрокинул в себя.

– Ну, что, кто ещё хочет? С утра нет ничего лучше, – он похлопал Романа по плечу.

Роман слегка побледнел.

– Спасибо. Нам ещё до города как-то надо добраться. Завтра на работу.

Он плюхнулся на стул и покосился на Веронику и Диму.

– Я вижу, вы хорошо отдохнули вместе…Где это вас носило?

Вероника ощутила лёгкое отвращение при виде спиртного и поспешила выйти, надеясь вызволить из комнаты хотя бы свою сумку.

Переодевшись, Вероника снова спустилась на кухню и помогла помыть посуду. Осевшие в доме гости медленно оживали.

Закончив со своей стопкой тарелок, Вероника вытерла руки полотенцем с красными цветочками и решила разыскать Диму и Романа.

В саду безмятежно свистели птички. Она прогуливалась, забыв о своей первоначальной цели. Что-то вдруг затрещало над головой и, продравшись через густые ветки и пролетев в сантиметре от её лица, о землю грохнулось большое красное яблоко. Она наклонилась, чтобы его поднять, и вдруг услышала довольно громкий голос Романа:

– Ты же сказал, она тебя не интересует.

– А с каких это пор я должен спрашивать разрешения ещё и у тебя? – последовал надменный ответ Димы, – Или, может, ты привёз её сюда в качестве своей девушки? Про жену не забыл?

Вероника насторожилась и замерла, разглядев, наконец, всего в нескольких шагах от себя застеклённую веранду летнего домика, откуда доносились голоса. Несомненно, речь шла о ней.

– Не очень ты торопишься? – Роман нервно усмехнулся, – Она такая цаца…

– Я делаю, что хочу – отрезал Дима.

Последовала пауза.

– Ладно, расслабься. Она идеально подходит, – снова заговорил Роман, – Я же сам её к тебе сразу притащил.

– А не слишком ли много ты на себя берёшь?

– Раскрой глаза! Да она как с неба свалилась!

Дима так резко вышел во двор, что едва не сшиб Веронику с ног. Она смерила его взглядом и чуть не сказала ему в лицо: «А ставки на меня ещё не делают?», но удержалась и быстро вернулась в дом.

Первые несколько минут она пребывала в бешенстве и горела желанием выплеснуть на кого-нибудь из парней свой гнев. Но как только первая злоба остыла, она призналась себе, что услышанное не так уж сильно её поразило. Её пригласили явно не для того, чтобы на коленях объясниться в вечной любви. Это она вела себя как идиотка. Она помчалась сюда в каких-то безумных «розовых» очках, вся в глупейших иллюзиях и мечтаниях. Сразу было ясно, она для чего-то им понадобилась. Не исключено, что для того, чтобы досадить какой-нибудь девице. Вот этого ей и не хватало, так попасться. А Роман, который какие-то несколько недель назад казался ей самым влюблённым женихом на свете! Она готова была убить и его, и себя. В жизни она так не ошибалась в людях.

После обеда, который всё так же не лез в горло, они решили отчалить.

– А ты ничего, с огоньком… – сказал ей дядя на прощание, – Приезжай, когда захочешь. Мы всегда рады гостям.

Вероника не без грусти оглядела огромный дом. Да, пожалуй, ей хотелось бы ещё разок окунуться в эту атмосферу непрекращающегося веселья и объедения. Жалко было, что всё закончилось так быстро, не успев начаться. Впрочем, всё, на что возлагаешь слишком большие надежды, как правило, не оправдывается. Это-то она хорошо усвоила.

Вероника подошла к машине.

– Можно я порулю до трассы? – зачем-то попросила она Диму, стараясь не глядеть на него.

– Пожалуйста, – он пожал плечами и открыл ей дверцу.

Вероника бросила беглый взгляд на Романа и прыгнула в машину.

«На этом точно точка!» – решила она.

8.

Пустой дом Вероники был охвачен сиренево-серым полумраком. В нём как-то неестественно ярко благоухали алые розы. Они словно фосфорически светились и казались притаившимся живым существом.

Вероника устало опустилась в кресло. Почему-то она чувствовала себя одинокой и опустошённой. Все великие достижения её жизни вдруг в один день обесценились и перестали приносить ей удовлетворение. На душе повисло что-то тяжёлое, какой-то неприятный осадок. Неужели, дело было в Диме? Нет, эту мысль она сразу отмела. Он, наоборот, оказался для неё слабым мерцающим где-то вдалеке светлым пятнышком. Все связанные с ним воспоминания были колкими и волнующими. Дело было в чём-то большем.

Раздевшись, Вероника залезла в ванну. Обычно это ей помогало, плюс ко всему, очень хотелось вымыться. Она пролежала в ванне долго, едва не заснула, но настроение не улучшилось. Она попыталась разложить всё по полочкам, проанализировать каждое, даже самое незначительное событие, произошедшее за последнее время, и все свои связанные с ними мысли и чувства. Но скоро осознала, что это довольно глупо, и на это нет сил.

Завернувшись в мягкий белый халат после ванной, Вероника наскоро приготовила ужин и зачем-то достала папку с намётками для диссертации. Но всё, что содержалось в ней, оказалось далеко от неё, как никогда. Не оставалось ничего, кроме как лечь спать.

Утро обычно расставляло всё по местам. Вероника вскочила с бодрым настроем. За завтраком, полная решимости энергично провести день, проще говоря, завалить непонятное чувство дискомфорта горой различных мелких, но постоянно накапливающихся дел, она составила список того, что являлось безотлагательным. От раздумья, с чего начать, её отвлёк звонок в дверь.

Позвонили настойчиво. По дороге к двери Вероника почему-то бросила взгляд в окно, хотя обычно широко распахивала дверь кому не попадя. Утренним гостем оказался Виталий.

Вероника не стала бы утверждать, что сильно рада его видеть, но этот неожиданный визит показался ей интересным. Впрочем, чего-то подобного она смутно ожидала от него. Что-то подсказывало, что он сам так или иначе даст о себе знать. Но день, действительно, начинался в бодром ритме.

Вероника открыла дверь. На Виталии была шелковая темно-коричневая рубаха с по-молодецки расстёгнутым воротом. На его руке красовался золотой браслет, ненавязчиво высовываясь из-под манжета. Возможно, для кого-то он и являлся воплощением значительности, но Веронику почему-то разобрал смех при виде его важной физиономии.

– Доброе утро! – поприветствовала она, – Вот уж не ожидала увидеть вас в самом начале рабочей недели. Извините, что встречаю в халате.

– Ничего, меня не всегда встречают в вечерних платьях, – ответил Виталий с торжественной улыбкой, – Я на минутку. Извини, не удержался и решил узнать, получила ли ты мои цветы?

Вероника улыбнулась, проводила Виталия в дом и показала на гигантский букет.

– Всё на месте, как видите. Но не стоило, честное слово. Огромное спасибо. Я была просто в восторге. Кстати, сколько здесь цветов? Я пробовала сосчитать, но сбилась. Наверное, это стоит уйму денег! Только зачем же было так загадочно подписываться? Я все выходные ломала голову, от кого цветы.

Ещё одна иллюзия разбилась вдребезги. В неизвестности было интересней, вдруг это Дима. В жизни всё до безобразия просто. А, может, и к лучшему, что всё прояснилось. Из иллюзий она давно выросла. На самом деле, за выходные Вероника ни разу не вспомнила про букет, но Виталию, похоже, понравился её кокетливый тон.

– Мне хотелось остаться инкогнито, но, как видишь, не выдержал. Я нетерпелив, – он небрежно поправил воротничок и добавил, – Мы как-то не очень хорошо расстались в тот вечер. Я подумал, что мог чем-то обидеть тебя. Бестактность перед женщиной можно загладить только цветами. Здесь пятьдесят три розы, если тебе интересно.

Последовала лёгкая перестрелка взглядами, после чего Виталий направился к двери.

– Да, ещё одна мелочь… – он повернул голову, – Называй меня, пожалуйста, на «ты». Не такой уж я старый.

– Я называю людей на «вы» независимо от возраста, – увильнула Вероника.

– И всё же попробуй и попытайся привыкнуть.

– А как вы узнали мой адрес?

– Вероника! Ты не в Москве, дорогая. У нас большая деревня. К тому же, я думал, это не секрет. Ведь ты стремишься помочь всем и каждому.

Виталий галантно поцеловал ей руку, потом к чему-то подмигнул и быстро вышел.

Захлопнув дверь, Вероника задумалась. Как она должна была расценивать это: как заигрывание или как дружеский визит? Неужели это она настолько стала приближаться к зрелости, что мужчине вздумалось пофлиртовать с ней?

Вероника вернулась на кухню. Рассеяно сделав пару глотков кофе, она подумала о своих старых и новых знакомых. Как-то непроизвольно в голове обрисовался один жирный вопросительный знак. Ей вспомнилась привязанная к стулу Ирина. Сейчас она уже могла думать об этом спокойно. Что же всё-таки произошло на свадьбе? Узнает ли она это когда-нибудь?

Отодвинув недопитую чашку, Вероника решила отложить размышления на потом. Её ждала работа.

Собиралась Вероника для женщины действительно быстро. Она выскочила за дверь в расстёгнутых туфлях, вставила ключ в замок и застыла на несколько секунд. В голове ещё не было привычного порядка. Вдруг уже знакомым до боли голосом её окликнули по имени. Она вздрогнула и резко повернула голову. Дима входил в калитку. «Определённо, они во всём соревнуются с папочкой», – подумала Вероника, оглядывая его.

– Привет, – поздоровалась она, справившись с удивлением.

Её глаза пересеклись с его. Милый, спокойный взгляд.

– Ты спешишь? – спросил он, как-то словно теряясь.

– В общем, да, – ключ не поворачивался, и Вероника начала раздражаться, – У меня много дел. Ты что-то хотел?

– Я хотел поговорить с тобой вчера, но ты так быстро ушла. И мне не хотелось говорить в присутствии Романа.

– Ты хотел продолжить наше знакомство?

Вероника вспомнила Виталия. Ей стало весело.

– Да, если так можно сказать…

За его замешательством было довольно забавно наблюдать.

– Как насчёт вечера? Не хочешь поужинать со мной?

– Думаю, к вечеру я освобожусь. Если это приглашение, мы можем поужинать.

Вероника, наконец, справилась с дверью и повернулась к Диме лицом.

– Куда ты хотела бы пойти?

Его брови были слишком уж серьёзно сдвинуты.

– Мне всё равно. Только закажи столик заранее. Я хочу сидеть на самом лучшем месте, – рассмеялась Вероника.

Дима пожал плечами.

– Как скажешь.

Вероника огляделась. Ей сразу показалось, что что-то не так, чего-то не хватает.

– А где твоя машина?

– Я поругался с отцом, – спокойно ответил Дима.

Ей снова показалось странным, что отец может вот так запросто отобрать ключи от машины у тридцатилетнего сына. Но вслух она сказала:

– Ничего, я люблю ходить пешком. Сейчас подвезти тебя?

– Спасибо, не надо. Я тоже люблю ходить пешком. Но, думаю, к вечеру я получу машину назад, и всё будет, как надо.

– Тогда до вечера.

Она легко махнула ему рукой. Он махнул в ответ и, развернувшись, вышел в калитку.

Остановившись у гаража, Вероника провожала его взглядом, пока он не скрылся из вида.

«Необычно всё это», – подумала она, – «Интересно, для чего его папочка меня обхаживает? Возможно, для усиления собственного престижа. Не исключено, что Дима хочет его опередить. Если это так, то он прекрасный актёр». Она решила, что с Димой следует держаться поосторожнее. Сплетни на пустом месте не плодятся, как выразился дядя Романа.

Утром всё произошло настолько быстро и неожиданно, что Вероника не успела ни обрадоваться, ни удивиться. А может, ей просто надоело приходить в детский восторг от всего, что как-нибудь связано с Димой. Поездка к дядюшке её отрезвила. Она провела день относительно спокойно, поглощённая всё более захватывающим её общением со студентами, но к вечеру начала слегка подёргиваться. Она порядком устала, и всё же ей был не безразличен тот взгляд, которым Дима окинет её при встрече. Его своеобразные глаза могли бы сказать ей намного больше, чем все комплименты и похвалы вместе взятые.

Вероника долго выбирала, что надеть. Больше всего она нравилась себе в простом по покрою чёрном платье. На нём она и остановилась. Зачёсанные назад волосы придавали строгость, но ярко накрашенные губы внесли в эту строгость сочный мазок. Она любила яркую помаду. Губы эффектно контрастировали с по-кошачьи прищуренными почти не тронутыми косметикой глазами.

Дима появился на машине. Он тихо затормозил у забора и коротко посигналил ей.

Вероника добавила к платью чёрный с замшевыми вставками пиджак и неторопливо выбралась из дома. Дима вышел ей на встречу. Он сделал довольно заурядный комплимент, который до этого делал, наверное, всем тем девушкам, которыми Алла собиралась выстилать дорогу до Москвы, но его взгляд Вероника так и не смогла поймать. Одет он был просто, без всякой официальности. На плечи небрежно накинул серый пиджак.

Вероника села в машину. Полное незнание, что сказать, сразу начало выводить её из равновесия. Она хотела спросить, помирился ли Дима с отцом, но решила, что ему это будет неприятно. Впервые она была с ним настолько наедине. И ей принадлежал целый вечер. А Дима был очень сосредоточен. Ни малейшего оттенка романтики. Неужели это не свидание, и он пригласил её для серьёзного разговора? Но Вероника уже подошла к какой-то определённой черте, когда ей очень хотелось хоть что-нибудь прояснить. В том числе, раз и навсегда, его отношение к ней.

Дима привёз её в «Вену» – пожалуй, самый дорогой ресторан в городе. Самый лучший столик был и в правду заказан. Веронике стало чуть теплее. Всё же ужин при свечах. Пусть небольшое, но всё равно приключение. Она довольно улыбнулась и села на галантно приотодвинутый стул с высокой спинкой. Можно будет попытаться что-нибудь разузнать про него.

Не поднимая глаз, Вероника взяла в руки меню. Она молчала. Пусть Дима первый начинает разговор. Но он тоже молчал, и молчание его не тяготило. Напротив, возможность молчать, словно доставляла ему удовольствие. Он спокойно и ненавязчиво разглядывал Веронику. А может, ей так казалось. Может, он спокойно ждал, когда она что-нибудь выберет.

– Что ты высмотрел на этот раз? – не выдержала Вероника, – Что во мне ещё особенного, кроме ногтей?

– Ты прекрасно выглядишь по утрам. Я имею в виду, нет контраста с вечером, – улыбнулся он.

– Спасибо, если учесть, что это было всего одно утро… – она подняла глаза, но тут же снова опустила, – Знаешь, я тоже кое-что заметила. Аппетит у тебя не очень. Ты опять будешь есть одни салаты?

– Я буду есть то, что ты закажешь. За компанию.

Вероника пробегала глазами сложные названия блюд. Выбрать вино она предоставила Диме. Экспериментов с крепкими напитками с неё, пожалуй, было достаточно.

Как только официант разлил вино, она подняла искрящийся бокал, звякнула им об Димин и сделала большой глоток. И как-то само собой с ним установилось ощущение близости. Её скованность медленно растворялась, и не было больше необходимости лихорадочно подыскивать тему для беспредметного разговора. На неё ничто не давило. Как будто он нарочно навевал атмосферу её лёгкого превосходства. Возможно, именно это так покоряло девушек и заставляло их говорить о нём с мучительной тоской во взгляде.

Через какое-то время Вероника всё же нарушила молчание, но вовсе не из-за дурацкой потребности что-то говорить, язык ей покалывало любопытство.