Текст книги "Крылатый лев, или Тайна цветных облаков"

Глава 9

Отец тоже встревожился – за меня, конечно, но старался не подать вида, только светлые глаза потемнели. Он поднялся из-за стола, не спеша направился к выходу, и я видел, как взволнованный Серебристый медведь заслонил дверь широкой искристой спиной.

«Не стоит, Миша», – мягко сказал отец, отодвигая облако. Шагнул к порогу и, не спрашивая, кто там, отодвинул щеколду.

«Ну почему бы тебе не взять на всякий случай меч?» – с тоской подумал я и машинально схватился за фигурную рукоятку ножа, которым резал хлеб. Если это Грюзон и компания, так просто они с нами не расправятся!

Но на пороге появилась не шайка лоботрясов и не Колдун в красном берете-колесе. Это был Учитель эм Марк с дочерью Вишней. Обрадованный, я двинулся к ним – и замер. А если они тоже считают меня покойником, призраком, вурдалаком? Вдруг они побоятся даже встать со мной рядом? Но ведь зачем-то они явились сюда!

– Почему у тебя нож? Дай-ка его мне, – спокойно сказал Учитель эм Марк, и я, растерянно взглянув на блестящее лезвие, вложил нож в его большую ладонь. – Вот и хорошо. – Учитель коснулся моей макушки.

– Только не подумайте, что это он на вас хотел кинуться, – хмуро объяснил гостям отец, бросив на меня выразительный взгляд. – Сегодня утром ему отморозки угрожали. Лоботрясы – Грюзон с компанией. Мол, дом сожгут, нас убьют – ну, все в таком духе. Зря они надеются, что смогут так просто расправиться с Воином Вадимом… и его сыном. Присаживайся к столу, Марк. Будь как дома, Вишенка! Добрые гости всегда приходят к обеду.

Я полагал, что Учитель вежливо откажется пообедать с нами – ведь он пришел без приглашения и, видно, по делу. Несмотря на то, что отец давно дружил с Учителем эм Марком, тот казался мне человеком чрезвычайно важным, строгим и недосягаемым. Случалось, что на праздники Учитель заглядывал к нам с детьми и женой эм Лизой или с другими гостями, но к таким визитам мы готовились: прибирали дом, готовили еду повкуснее. А тут – что? Хлеб в плошке, пшенка в котелке!

Но Учитель эм Марк тепло поблагодарил отца и сел за непокрытый стол. Вишня, повесив на спинку стула полотняную, расшитую цветами торбу, устроилась рядом. Я посмотрел на нее, кивком поздоровался – и она кивнула, качнулись косы с темно-вишневыми прядями. Симпатичная девчонка, хоть, конечно, и не такая красавица, как Пиона. Что же им понадобилось в нашем доме? Может быть, Учитель тоже назовет меня грязным источником и еще разными словами и прикажет покинуть город?

Стараясь не думать об этом, я положил перед Учителем и Вишней деревянные ложки, поставил глиняные тарелки. Только сейчас я заметил, сколько на них трещинок. Но мы так привыкли к старой посуде, что не обращали на это внимания.

Отец глянул на меня с укоризной и тут же взял всё в свои руки. Он знаком велел мне поднять приборы и живо застелил стол не новой, но чистой белой скатертью. Вытащил из шкафа приличные фарфоровые тарелки и жестом фокусника расставил их на столе. Мгновенно заварил свежий липовый чай и комнату окутал горячий сладкий аромат. Если бы отец знал, что к нам явятся гости, непременно сварил бы темный, с пряными травами, грибной суп и напек два противня пирогов с ежевикой. Уверен, он думал об этом, когда огорченно крякал, вынимая из печки ванильные сухари.

– Прекрасный обед, Вадим, – улыбнулся Учитель эм Марк, не спеша размешивая расписной ложкой горячую кашу. – Ты всегда отлично готовил. До сих пор помню вкус пирогов, которыми ты угощал нас, когда родился твой сын. Чудесные были пироги.

– Да я как в тумане стоял тогда у печки, – смущенно признался отец. – Когда стряпал, только и думал о том, как бы скорее все решилось.

– Но ведь решилось хорошо, правда?

– Правда, – твердо сказал отец, а Учитель, погладив выглянувшее из кармана облако – Фиолетового Филина, негромко продолжил:

– Вчера ночью, когда народ разошелся с площади, где вещал Колдун, я решил поговорить с ним наедине. Разумеется, я и при всех высказал свое мнение, но, боюсь, Колдун вошел в раж и на этот раз был более красноречивым. В дом он меня не впустил, но согласился побеседовать в недалеком перелеске – видно, надеялся и меня убедить в своей правоте… – помедлив, Учитель добавил: – Не скажу, что мне было приятно беседовать с этим господином. Но ведь речь идет о моем ученике, да еще о сыне моего друга, значит, я обязан прояснить дело. Разговор был долгим. Я вернулся домой за полночь.

– Мы даже начали волноваться… – тихо сказала Вишня.

– Ох, Марк, как же я рад, что ты не веришь в трепотню этого, да простят меня облака, огрызка! – Отец благодарно покачал головой. – Невесело, зацепи змею за хвост, стоять впотьмах подле этакого черта! Не каждый бы решился. Он же словами прямо в мозг впивается. Что он там говорил?

– Повторял как заведенный: «Лион – призрак, Лион – мертвец».

– Вот мерзавец. А ты?

– Пытался объяснить, что призраки не грызут яблоки и не носят плащ в холода, – в карих глазах Учителя эм Марка вспыхнули задорные огоньки. – Но он, конечно, не слушал. Он же тебя, Вадим, с давних времен не выносит.

– Знаю, знаю… У него зуб на меня имеется, – вздохнул отец.

– Но дело не только в тебе. Колдун страстно ненавидит Лиона. Не просто ненавидит – боится!

Все посмотрели на меня, но я только усмехнулся. Словам Учителя я не поверил – с чего бы тот, на кого со страхом глядит весь город, будет бояться пятнадцатилетнего пацана? Я полагал, что отец возразит Учителю, но он, к моему удивлению, кивнул:

– И мне так кажется, Марк. Боится! Конечно, Лион еще мал, но, когда вырастет, даст отпор этой высохшей елке… Но пока и я не такой уж старый. Не дам сына в обиду. Пусть хоть весь город против меня ополчится.

– Вадим, далеко не все поверили Колдуну. Да, его опасаются по привычке, ведь говорит он красиво, гладко, да и мозги туманить умеет. Но и тебя простой народ уважает! Вот увидишь, пройдет день, другой – и жизнь пойдет своим чередом. Я ведь тоже не последний человек в городе. Всем буду говорить, что Лион – никакой не призрак, а обычный мальчик. Школьник. Мой ученик.

– Спасибо вам, Учитель эм Марк, – пробормотал я.

– За что ты благодаришь? – внезапно обернулся Учитель, и мне стало не по себе. – За то, что ты – ученик? Должен заметить, что в школе ты успехами не блещешь, хотя способности имеешь неплохие. Задачки решаешь на отлично (даже слишком – всем даешь списывать!), а вот языками не занимаешься. С гномьим языком у тебя, кстати, совсем плохо. Вот сейчас, в праздники, ты хоть раз открыл учебник?

– Нет, – неохотно признался я и с раздражением почувствовал, что краснею.

– Вот видишь!

– Папа! – укоризненно воскликнула Вишня. – Вот зачем ты сейчас начинаешь?

– Все правильно говоришь, Марк. Надо, надо учиться, – сумрачно отозвался отец, не глядя в мою сторону.

«Обязательно нужно было нажаловаться!» – с неприязнью подумал я. – Для этого, что ли, он явился сюда? Но отец и так знает, что мне плохо даются языки. Особенно гномий – кто там разберет их воркование! Сплошные гыр-гыр да мыр-мыр, будто кошки мурлычут. Не могу я это зубрить, у меня от булькающих звуков горло сохнет! Да и зачем это нужно? Местные гномы прекрасно говорят по-нашему, а в дальние гномьи долины никто добровольно не полезет.

Во мне вскипела нежданная злость. Ну что ж, сейчас, когда одна половина горожан считает меня бродячим мертвецом и готова разорвать на кусочки, а другая трусливо прячется за наглухо запертыми воротами, самое время достать с дальней полки пухлый синий учебник с милым гномиком на обложке. Плевать на то, что под окнами бродят грабители и убийцы, – я заберусь с ногами на топчан и примусь гырчать, фырчать, мырчать – ну и порычу ближе к вечеру. А если бандиты подожгут дом, буду спасать не отца и не себя, а потрепанную гномью книжку. При пожаре все бегают с ведрами – а я с гномьим букварем, как дурень с писаной торбой. Прекрасная получится картина!

Видно, все язвительные мысли мгновенно проявились на моем лице, потому что Учитель эм Марк совсем легко, без нажима произнес:

– Лион, ты считаешь, что я не вовремя заговорил о языках. Но у меня другое мнение. Хочешь знать почему?

Ничего я не хотел знать. Я уже понял главное – мир сошел с ума. Второй день происходит то, чего не бывает. Крылатый Лев не прилетел. Колдун, который до вчерашнего дня просто недолюбливал меня (я чувствовал это – при моем появлении он щурил глаза, фыркал и отвратительно дергал длинным носом), теперь готов растерзать. Пряник оказался не тюфяком, а решительным и надежным парнем, а Грон, считавшийся другом, предпочел мне мерзкую компанию лоботрясов. Пиону я вообще не пойму – с кем она хочет быть: со мной или с Гроном? Отец решает, что поджарить на ужин, хотя кое-кто готов поджарить меня. А Учитель эм Марк, которого я, как все горожане, считал самым мудрым человеком, выбрал идеальный час, чтобы понудеть об уроках. Да уж, нашел время!

Так что мне его наставления и советы? Пусть раздает их в классе, а не в нашем доме.

Еще секунда – и я сказал бы ему в лицо, такое чудовищное отчаяние сжимало мое сердце. Но Учитель эм Марк опередил меня. Он поднялся со стула, подошел, положил руку на плечо и тихо проговорил:

– Лион, я знаю, каково тебе сейчас. Я понимаю, как ты тоскуешь по Крылатому Льву. Мы с Вишней пришли, чтобы помочь.

– Чем же? – Я поднял голову и увидел, что и отец обратился в слух.

– Поможем подготовиться к дальнему походу. Тебе придется уйти из города, и поскорее, – сказал Учитель эм Марк, и у меня оборвалось сердце.

Отец изменился в лице, его щеки побагровели. Он с болезненным недоумением покачал серебряной головой, вздохнул, аккуратно поставил на стол тяжелый чайник. Наверное, ему хотелось закричать, но он произнес сдержанно и сухо:

– Марк, ты мне друг, но, прости, я не понимаю тебя. Ты же знаешь – Лион не призрак. Ты же тоже не веришь ни единому слову этого негодяя Колдуна. Так зачем же и ты выдворяешь сына из города? Неужели и ты полагаешь, что этот лохматый бестолковый парень может принести городу какую-то беду? Ведь это просто, зацепи змею за хвост, чепуха! Чепуха, Марк! Конечно, мы и сами собрались искать Льва… Но вот так прогонять мальчишку – это не по-человечески.

«Про лохматого и бестолкового можно было и не говорить, а в остальном верно», – мысленно одобрил я и почему-то покосился на Вишню. Она молчала, поглаживая за ушком свое облако – красную белку Альку.

– Конечно, чепуха, Вадим. Поверь, я нисколько в этом не сомневаюсь, – терпеливо сказал Учитель, вновь присаживаясь за стол. – Если кто и может навлечь на город беду, так это тот, кто распространяет глупые суеверия. Колдун никогда не считался градоначальником, но все знают, что власть – в его руках. Нет ничего страшнее властелина, которого судьба лишила доброго сердца, но сполна одарила долгожительством и коварством. Вадим, поверь, мне есть что сказать, и о походе я заговорил не случайно. Не нужно обид. Просто выслушай. А потом вместе с сыном прими решение.

Глава 10

– Когда я услышал, что к Лиону не спустился Крылатый Лев, поначалу решил, что это злобная выдумка Колдуна. Ведь я прочитал немало книг, но нигде – ни в новых энциклопедиях, ни в свитках, ни в скрижалях, не находил ни строчки о том, что в назначенный день к человеку может не прилететь облако. Потом я понял, что это правда, – и был весьма озадачен. Пытаясь найти странному факту разумное объяснение, я, признаюсь, тоже вспомнил ту ночь, когда ты, Вадим, стоял на пороге своего дома, готовый в клочки растерзать каждого, кто приблизится к твоему младенцу.

– Что было, то было, – кивнул отец.

– Но я не верил россказням о бродячих призраках. Разве я не знаю тебя? Разве я не знаю Лиона? После встречи с Колдуном у меня разболелась голова. Я лег в постель, но никак не смог заснуть, – все думал о тебе, Вадим, о Лионе и Крылатом Льве. Наконец я поднялся и среди ночи отправился в библиотеку при школе – ты знаешь, как много там книг. Мне хотелось понять, что же происходит. Но еще больше хотелось помочь тебе.

– Рад, что ты на нашей стороне, – отец отозвался благодарно, но еще настороженно.

– Я всегда на стороне разума. Правда, когда я пришел в библиотеку и зажег лампы, голос разума заявил мне, что я могу провести среди старинных фолиантов не остаток ночи, а остаток жизни. Легче отыскать золотую песчинку в океане, чем три нужные строчки в бесчисленном скоплении книг. Пожалуй, я бы и сейчас глотал книжную пыль, если бы не мой Фиолетовый Филин. Он удивительный! – В голосе Учителя эм Марка зазвенели ласковые нотки, а Филин, выпорхнув из его кармана, живо пересел на плечо. – Я не знаю, каким образом, но Филин понял, что я ищу! Он подлетал к определенным книгам, и, когда я снимал с полки тот или иной том, открывал нужные страницы. Некоторые книги были написаны на нашем языке, другие – на гномьем, великаньем или синегорском… Не зря же я заставляю школьников учить иноземную речь! Бывают случаи, когда знание языков может спасти жизнь!

– И что же вы узнали? – решился спросил я, чтобы поскорее перевести разговор со скользкой лингвистической темы.

– Кое-что узнал… Нам ведомо, что облака прилетают с Облачного пика, который возвышается возле Чужедальней Гномьей слободки. Но вряд ли кто-то знает, что у облаков есть Повелитель. Это он решает судьбы. Он определяет, когда облака должны отправиться в путь.

– Надо же! Повелитель… – озадаченно проговорил отец и придвинул к себе Серебристого медведя – будто испугался, что неведомый Повелитель высунется из-за печки и утащит его в небесные дали. – А как он выглядит-то?

– Не знаю, Вадим, – вздохнув, признался Учитель. – То ли не написано об этом нигде, то ли я не так уж славно разбираюсь в гномьих закорючках… то есть в старинной письменности.

– Вот! Ты тоже не во всем разбираешься! – поспешно вставила Вишня – она явно решила, рискнув собой, вступиться за меня. Но Учитель не сделал ей замечания, а мой отец и вовсе не обратил внимания на выпад – он внимал каждому слову давнего друга и о чем-то крепко задумался.

– Я уловил твою мысль, Марк, – задумчиво заговорил отец, хмуря широкие брови. – Это хорошо, что ты узнал о Повелителе. Это очень хорошо. Что ж, раз такое дело, мы с Лионом доберемся до Облачного пика и отыщем этого Повелителя, кем бы он ни был. А там уж выясним, зацепи змею за хвост, что же случилось со Львом. Путь предстоит трудный, конечно. Но что нам путь? Дойдем не спеша! Мы ведь как раз собрались искать облако, а с таким знанием проще будет.

Мое сердце застучало громче, чем львиные ходики. Я непременно подскочил бы: «Так пошли же скорее!», но Учитель эм Марк жестом остановил меня:

– Постой, Лион… Я нашел еще кое-что и должен это показать. Вишня, доставай книгу.

Из расшитой цветами торбочки Вишня вытащила тяжелый том в темно-синем кожаном переплете. Ветхие листы пожелтели, протерлись до хрупкости. Осторожно открыв страницу, бережно заложенную сухим лиловым цветком, Вишня придвинула фолиант к отцу.

Все склонились над книгой, и я с огорчением понял, что буквы в ней непонятные, чужие. Черные, синие и оранжевые квадратики и кружочки, закорючки, похожие на перевернутые вопросительные знаки, бессмысленно раскиданные запятые и крохотные улитки (да, обычные свернутые крендельком улитки!), рассыпанные по страницам, плясали, пестрели, не давали сосредоточиться.

– Это старинный гномий язык, – спокойно объяснил Учитель. – Возможно, на нем и сейчас изъясняются чужедальние гномы. Но кто это может подтвердить? Мы с ними не знаемся…

– Неужели тут что-то написано? – озадаченно пробормотал отец. – Как по мне, так это кляксы какие-то. Будто малец карандашом баловался.

– Нет, это не баловство, – возразил Учитель. – Тут ведь не только написано, но и показано. Вот посмотрите.

Учитель провел пальцем по странице, нарисовав пару невидимых колец, потер уголки бледно-желтых листов. Я во все глаза наблюдал за его действиями, и с изумлением увидел, что точки, запятые, крючки, крестики и неведомые символы складываются во вполне различимые картинки, а нарисованные улитки, точно живые, вытягивают глаза-ниточки и медленно расползаются в разные стороны. Непонятные значки сложились в фигуры. На ломких листах появились человечки – схематичные, точно первоклассник рисовал второпях. На вытянутых руках люди-фигурки держали облака, похожие на пар из чайника.

– Вот это да! Да ты, Марк, зацепи змею за хвост, волшебник! – уважительно хмыкнул отец, осторожно потрогав книгу. – Не знавал я такого чуда!

– Да не чудо это, – грустно сказал Учитель. – Старые гномьи выдумки. Чужедальние гномы – они умные, не в обиду нашим… Да вы смотрите, что там еще.

Я пригляделся – и с замиранием сердца заметил на краю страницы отчетливый черный силуэт: крошечный человечек сидел на земле, запрокинув голову, и в отчаянии вскидывал руки.

– Это я, что ли… – Я не узнал свой голос.

– Нет, Лион. Это, конечно, не ты. Но к этому человеку тоже не прилетело облако.

– А почему? Отчего? Об этом что-то сказано? – жадно спросил отец. Он смотрел на страницу с тревогой и надеждой.

– Я понял только, что Облако не пустил к нему Повелитель. Да вот только как выглядит этот Повелитель, кто он такой, почему это случилось, – мне разузнать не удалось. Но вы смотрите, смотрите!

Мы снова уставились на желтоватые листы. Над горестной фигуркой человечка вдруг проявились большие круглые часы, похожие на те, что украшали городскую ратушу. Но отсчитывали они месяцы, а не минуты. Едва стрелка прошла половину круга, человечек вскочил, поднял голову – и исчез, будто его и не было. Даже следа от него на странице не осталось.

Я вздрогнул, а отец промычал что-то невнятное, будто у него тягостно заболел зуб, и замолчал надолго.

Учитель эм Марк посмотрел на нас сочувственно, провел ладонью по листам, чтобы закорючки вернулись на место и, вздохнув, закрыл фолиант, отдал его Вишне. Аккуратно подбирая слова, он произнес:

– Полгода. Полгода, друзья, – это немалый срок. За это время можно найти Повелителя и Крылатого Льва.

– И тогда с Лионом все будет хорошо! – сказала Вишня, укладывая в сумку загадочную книгу.

Отец поднялся из-за стола, прошелся по комнате, что-то прикидывая. Он был бледен, но сосредоточен, и от его горячей решимости мои сомнения таяли, как апрельский снег.

– Благодарю тебя, Марк, – наконец сказал он. – Шесть месяцев у нас есть, это хорошо. Найдем мы с Лионом этого, зацепи змею за хвост, Повелителя, кем бы он ни был. А там уж видно будет, – и обернулся ко мне: – Ничего, сын. Не из таких передряг живыми выходили.

– Пойдем прямо сейчас, не будем терять время! – не выдержал я, но Вишня перебила:

– Что ты! Надо подготовиться. А идти лучше утром, чем вечером!

– Вишенка права. Не надо собираться впопыхах, – согласился отец, и я увидел, как он на глазах преображается из мешковатого, флегматичного мастерового в подтянутого, сосредоточенного воина, и зрачки его блестели по-новому. – Мы отправимся к Облачному пику на рассвете.

Учитель эм Марк отодвинул недопитую чашку с липовым чаем и, будто перешагивая через высокий барьер, глуховато сказал:

– Надеюсь, вы не откажетесь и от моего общества. Путь неблизкий, опасный. Облачный пик располагается в Гномьей слободке, а чужедальние гномы умны, хитры и коварны. Но я хорошо знаю гномий язык, поэтому смогу с ними договориться.

Отец замер, озадаченно прислонился к печке, все слова растерял от неожиданности.

– Что ты, Марк! Куда ты? А ученики?

– Не только я могу учить детей. Есть и другие толковые люди.

– Быть толковым – это одно, а вот быть учителем… – Отец горько усмехнулся. – Я вот тоже вроде не бестолочь, а учитель из меня, прямо скажем, так себе. Нет, Марк! Здесь без тебя нельзя.

– Очень хочу быть полезным тебе, Вадим, – глухо отозвался Учитель эм Марк. – Жизнью ведь обязан. Я помню, как ты тащил меня по бескрайним топям, когда нас окружили эти твари – болотища. Если бы не ты, я потонул бы в дымной жиже или нечисть перегрызла меня пополам. Или помнишь вот это…

– Да все я помню! Мне монстры память не отшибли, хоть и пытались, что уж там… – махнул рукой отец. – Ты, брат, извини, что перебиваю, но я тебе не ученик, и мы не на уроке. Ну да, много было разного. Но чего тебе в должниках-то ходить? Я вот тоже не забуду, как ты вышел перед толпой, когда Колдун долбил: «Вынеси, вынеси ребенка!» Так что мы в расчете. А вообще, что старое вспоминать? Было да прошло…

Отец помолчал и заговорил снова – медленно, подбирая каждое слово, точно осторожно ступая по зыбким кочкам:

– Только не подумай чего плохого, пожалуйста! Ты ведь знаешь, Марк, я с тобой в любой путь, в любые земли… Да время сейчас неспокойное. На кого ты оставишь город? На Колдуна? На этого, зацепи змею за хвост, Бобрикуса? У нас ведь градоначальник – не человек, а сарделька с ножками! Худо будет городу без тебя. Совсем худо!

Учитель дотронулся ладонями до лица, будто смывая невидимую воду. Сказал с болью:

– Но вам с Лионом нужны помощники! Дорога смертельно опасная!

– Да ты мне это не рассказывай! Помню, знаю. Ходили с тобой теми тропами – и смоляных шакалов гоняли, и болотищ пупырчатых… До Облачного пика, правда, так и не добрались, а я с юности мечтал посмотреть на него. Вот, считай, и выпал шанс… А помощников, Марк, я не хочу. Мне проще отвечать за себя да за сына родного, чем за чужих сыновей. Это я тоже проходил. Слишком тяжело. Непосильно.

– А почему – за сыновей? Девочки тоже могут быть полезными!

Про Вишню все забыли, и ее звонкий голос прозвучал так неожиданно, словно солнечный луч пробрался в запертый наглухо чулан.

– Вишня! – укоризненно воскликнул Учитель.

– Но ведь это правда! – Вишня заговорила взволнованно и торопливо. – Я отлично знаю гномий язык. Я выносливая, ничего не боюсь…

– И еще невероятно скромная! – Учитель, видно, всерьез рассердился. – Анна-Виктория, о чем ты говоришь? Почему лезешь не в свое дело? Вот видишь, Вадим, – он посмотрел на отца. – Других детей воспитывать умею, а родную дочь…

– Простите меня, но я правда могу принести пользу, – Вишня сбавила тон. – Я знаю лекарственные травы, немного умею лечить, готовить… И очень хочу увидеть Облачный пик, – добавила она совсем тихо. – Это моя мечта.

– Ты так стремишься к Облачному пику, будто хочешь стать королевой гномов! – сварливо заявил Учитель эм Марк и обернулся к нам с отцом. – Знаете, у чужедальних гномов есть такой обычай – назначать королеву, которой откроются все сокровища их страны. А корона достается молодой и красивой чужестранке.

Учитель эм Марк сурово глянул на дочь:

– Что, решила поцарствовать? Бриллианты нужны? На троне посидеть захотелось?

– Да я об этом понятия не имела! – вскинулась раскрасневшаяся Вишня. – Откуда мне знать про эти обычаи? Мне хочется помочь Воину Вадиму, Лиону… И если повезет, увидеть Облачный пик. Ведь из нашего города никто не видел его своими глазами!

– Вот именно, «если повезет», – вздохнул мой отец. – Дорога-то туда – не это самое… не турне…

– Я не боюсь!

– По молодости лет никто не боится. Когда мне было пятнадцать, я, зацепи змею за хвост, тоже думал, что бессмертный.

– Всё, Вишня, прекращаем разговор! – жестко сказал Учитель эм Марк. – Не ожидал от тебя такой прыти. Некрасиво и неуместно! А еще сердишься на сестренок, когда они вклиниваются в беседу!

Вишня обиделась, но спорить не решилась. Отвернулась, откинула темные косы с вишневыми прядками. Замолчала.

– Решено – мы с Лионом вдвоем пойдем, – твердо проговорил отец. – Как утро настанет, так и двинемся. Не знаю, как и благодарить тебя, Марк, за помощь, за советы. У меня к тебе да Вишенке только одна просьба будет – за хозяйством немного приглядеть. Особого добра мы, конечно, не нажили. Но лоботрясы дом грозят спалить, а Колдун да Бобрикус им мешать не станут. На пепелище возвращаться не хочется. Если уж доведется вернуться…

– Не тревожься. Приглядим. Да, Вишня?

Она задумчиво кивнула.