Текст книги "Избранница стража мглы. Цветок из пламени"

Глава 7

– Что-то ты быстро… – Касьен исподлобья глянул на брата и снова сосредоточился на книге, разложенной на письменном столе.

Туман, затянувший зеркало, рассеялся. Страж оглянулся на свое отражение, но тут же поспешил отвернуться. Монстр в серебристой глади вызывал отвращение. Благо никто, кроме самого Морана, не видел демона. Касьена бы удар хватил, узнай он, какая дрянь засела в теле его молочного брата.

Засечь демона, к счастью, пока что стражи не могли. Но это был лишь вопрос времени. Пока тварь не проявит себя. Хотя уже сейчас она влияла на мага, делала его вспыльчивым и раздражительным. Или, может, причиной этого были минувшие потрясения.

Маркиз уже и не знал, что оказывало на него столь пагубное воздействие. Возвращение Серен, все это время им манипулировавшей; призванное им потустороннее существо или же Ксандра, которая даже не попыталась его понять или хотя бы выслушать.

Почувствовав, как гнев обжигающей лавой растекается по венам, мужчина с силой сжал в руке бокал, наполненный янтарным кальвадосом. Хрустальный сосуд подернулся узором из трещин.

– Судя по тому, что ты вернулся один, разговор прошел не очень.

– Александрин выбрала самый легкий путь – во всем обвинила меня, – сухо обронил страж.

– Как это подло и непростительно с ее стороны, – саркастически заметил де Лален.

Не обратив внимания на иронию в голосе друга, чародей мрачно усмехнулся:

– Не такими уж и сильными были ее чувства, раз она так легко решила от них отказаться.

Де Лален откинулся в кресле.

– А чего ты ждал? Моран! Ей больно. Она чувствует себя обманутой. Действительно думал, что одного разговора и пары фраз извинений будет достаточно, чтобы она обо всем забыла и снова тебе доверилась? Дай ей время, и все у вас наладится, – не слишком уверенно закончил Касьен. Вздохнул печально и отложил книгу, чтобы присоединиться к его светлости, напряженно цедящему крепкий напиток.

– Я дал ей три дня, – стоя у окна и пожирая взглядом утопавшую в зелени улочку, проглядывавшую сквозь кованый орнамент ворот, тихо сказал страж.

– Продолжай в том же духе, и она сбежит из Вальхейма, только чтобы тебя не видеть.

– И что ты предлагаешь? Я не могу бороться с Серен, сидя в демоновой деревне! – раздраженно произнес маркиз. – И оставить ее без защиты тоже не могу. Как она этого не понимает!

– А что же артефакт? Разве он не должен ее оберегать?

– Браслет защищает только ее силу. Сама же Ксандра по-прежнему в опасности. Ей следовало бы быть менее беспечной.

Де Лален задумчиво пожевал губами.

– Не сделал ли ты только хуже, лишив ее единственного оружия – магии?

– Потому она и должна быть рядом со мной! – резко отрубил маркиз. – Я ее оружие и защита.

– И что, Александрин самой не снять эту твою побрякушку?

– Серен не смогла, – проронил де Шалон, погружаясь в воспоминания о тех днях, когда слепо любил самую опасную и непредсказуемую женщину Вальхейма. Заметив недоумение в голубых глазах брата, коротко пояснил: – Пару лет назад один из стражей, Фонзак, пытался призвать высшего демона. Уж не знаю, зачем тот ему понадобился. Допросить мага мы не смогли, тварь растерзала его, едва выбралась из своего мира. На поимку демона были брошены все силы. Серен порывалась принять участие в охоте, но я не позволил. Боялся, высший ей навредит. К тому времени он уже уничтожил с дюжину магов. Я не хотел рисковать женой и заблокировал на время ее силу. Серен была в ярости, но мне так было спокойней.

Касьен невольно посочувствовал брату, представив разъяренную фурию, в которую превращалась бывшая маркиза де Шалон всякий раз, когда не получала желаемого. И сейчас гнев этой фурии был направлен на Александрин, а они даже смутно не представляли, каким окажется ее следующий шаг.

– Боюсь, Александрин расценивает твои действия не как заботу, а как проявление твоей власти над ней. Еще и этот твой ультиматум – три дня. Моран, ей нужно больше времени, больше свободы. А ты загоняешь ее в угол. – Заметив, что колдун собирается возразить, шевалье быстро добавил: – Следи за ней через зеркало. Хочешь, отправь в Луази меня. Пусть я не страж, но смогу о ней позаботиться. А ты пока займись нашей проблемой – герцогиней д’Альбре и тем, кто за ней стоит.

Некоторое время де Шалон молчал, обдумывая слова Касьена, одного из немногих, к кому прислушивался и кому безоговорочно доверял. В том, что у Серен имелся могущественный покровитель, Моран даже не сомневался. Оставалось раскрыть личность врага, чтобы знать, чего от него ожидать.

А главное – маг зацепился взглядом за злосчастное зеркало, которое уже успел возненавидеть, так же, как и свое в нем отражение, – сделать все возможное и невозможное, чтобы изгнать из себя демона.

Высшего.

Помнится, когда в Луази отправляли зачарованное зеркало вместе с моим отцом, усыпленным этим зачарованным гадом, слугам был дан строжайший наказ: осторожно обращаться с бесценным подарком стража, чтобы ненароком его не разбить.

Не успела его демонова светлость убраться в зазеркалье, как я, вооружившись обнаруженной-таки кочергой, провожаемая недоуменным перешептыванием сестер и причитаниями маменьки, отправилась в родительскую спальню – превращать в крошево маркизов презент.

Не знаю, что за чары наложил этот мерзавец, пока я находилась в беспамятстве, но, когда кочерга встречалась со стальной гладью зеркала, комнату наполнял протяжный гул. От каждого удара такая хрупкая на вид поверхность, заключенная в тяжелую резную раму, начинала дрожать, но даже не думала трескаться. Вместо этого подергивалась рябью, будто я не зеркало разбивала, а гоняла ветер над корытом с водой.

– Ксандра, ты что вытворяешь?! – всплеснула руками родительница, ворвавшись в спальню.

– Уйдите, мама́, от греха подальше, – посоветовала я (все-таки это у меня в руках кочерга, а у нее – потрясающее умение доводить окружающих до белого каления) и снова со всей силой, на какую только была способна, обрушилась на подарок муженька. Ну хоть бы трещинка, хоть бы малюсенький осколочек отвалился!

– Ксандра! – Голос баронессы взвился до фальцета. – Немедленно прекрати!

– Лучше уйдите, – процедила сквозь зубы, нанося зеркалу еще один, хотелось бы верить, сокрушительный удар.

И хоть бы хны.

Хорошо, родительницу все-таки удалось выставить, напугав ее до полусмерти. Еще бы не напугаться! Когда на тебя рычит босая растрепанная девица в ночной сорочке, остервенело размахивая закоптелой железякой. Наверное, со стороны я выглядела как завсегдатай больницы для душевнобольных.

А попробуй с таким-то мужем остаться вменяемой.

После ухода матери еще долго я молотила кочергой по зеркалу, попутно осыпая его проклятиями, не забывая и благоверного упомянуть.

Все тщетно. Обессиленная, сползла на пол, в изнеможении прикрыла глаза. Объятое жаром тело дрожало, сорочка пропиталась потом, тонкий обруч, сжимавший запястье, раскалился, обдаваемый невидимым пламенем.

И за это мне тоже следовало благодарить Морана.

Чтоб он во мглу провалился!

В себя пришла только утром следующего дня в постели с влажной тряпкой на лбу. Сестры, сидящие рядом, ерзали на стульях от нетерпения. Бедняжки все извелись, ожидая, когда я проснусь и они смогут приступить к допросу, дабы выяснить, что же произошло между мной и стражем. Оказывается, его светлость не удосужился объясниться, обмолвился только, что мы с ним немного повздорили.

Немного? Да я готова была вчера его убить! За фальшивые извинения, оброненные мимоходом. Да еще и с такой отмороженной физиономией. Уверена, если бы айсберг заговорил, у него бы и то просьба о прощении прозвучала искренней и убедительней.

Моему отцу чародей поведал чуть больше. Покаялся (вроде как), заявив, что действовал не по своей воле, а под влиянием Серен, имевшей виды на мое тело. Страж скрыл от барона ее возвращение. За это я была ему благодарна. Папа́ только очнулся, только начал возвращаться к привычной жизни, которую мне совершенно не хотелось портить, заставляя его нервничать и постоянно пребывать в напряжении, задаваясь вопросом: а что же будет дальше? Достаточно и того, что я не выбираюсь из этого состояния.

Из-за ультиматума мужа – «вернусь через три дня» – я не находила себе места. Решила, что никуда с ним не поеду. Ни через три дня, ни через три столетия. Придется Морану забирать меня из Луази силой. Впрочем – горько усмехнулась, – его светлость сделает это с превеликим удовольствием, в который раз продемонстрировав свое превосходство над беззащитной женой.

Валяться в постели и покорно ждать возвращения изверга я не собиралась. Следовало как можно скорее избавиться от заразы, именуемой браслетом, и вернуть себе силу. А там уже я сумею оказать милому достойный прием. И на зеркало его найду управу.

Только сначала вновь обзаведусь магией.

Надеюсь, что в этом мне поможет дражайшая кузина. Вернее, богатая библиотека графов ле Круа. В которую я однажды уже собиралась заглянуть, но из-за видения, внезапно обрушившегося на меня, не помня себя от тревоги, помчалась обратно в столицу спасать стража.

Но, как оказалось, это мне следовало от него спасаться.

Собралась я быстро, под аккомпанемент назойливых вопросов сестер, так и не получивших ни одного ответа и из-за этого надувшихся еще больше.

Ну точно два бурундучка.

Несмотря на то что окрестности всю ночь поливало дождем, а на небе по-прежнему зловеще клубились тучи, обещая продолжение ненастья, я была рада вырваться из дома, в котором чувствовала себя как в клетке. И все из-за обещанной маркизом скорой встречи.

Спустя четверть часа уже мчалась верхом по проселочной дороге к заброшенной усадьбе. Сырой, не по-летнему холодный ветер развевал шелковую накидку, не оставляя попыток ее сорвать. Остужал разгоряченную кожу и, как ни странно, помог мне успокоиться и собраться с мыслями. Все-таки от гнева мало толку. Распаляясь, я только слабею. Не хотелось бы проваляться дни, что остались до возвращения стража, в постели. Лучше последую его примеру, буду холодной и сдержанной. Если бы еще внутри не бушевало, стремясь вырваться на волю, колдовское пламя…

Искусного плетения чар, разорванного мною несколько дней назад, так больше никто и не касался. Я скорее чувствовала, чем видела, как крупицы воздушной магии серебристым инеем устилают заросшую сорняком дорогу у ворот. Как по бледно-желтому кирпичу дворца змеятся трещины, в тех местах, где прежде сплеталось кружево охранных чар.

А теперь это все истлело. Что позволило мне беспрепятственно проникнуть в пустынный, пронизанный сумраком, сыростью и тишиной дом. Преследуемая эхом собственных шагов, я поднялась по лестнице.

Пусть Моран действовал и не по своей воле, но тем не менее ее он любил, а я просто подвернулась под руку. О каком совместном будущем, доверии и искреннем чувстве может идти речь, если наш союз изначально строился на обмане и богопротивном колдовстве!

Развестись будет единственно верным выходом. Пусть от этой мысли и горько, и сердце как будто сжимают тиски. Пройдет.

Когда-нибудь я не только разучусь его ненавидеть. Я перестану его любить.

Просторное помещение, подернутое полумраком, хранило печать былого могущества графов ле Круа. Стеллажи, взмывавшие к затканным паутиной сводам, перемежались с портретами прежних обитателей дворца. Со старинных полотен на меня взирали сеньоры с выражением надменности и превосходства на крупных лицах. Как будто своими высокомерными взглядами напоминали мне о том, кем были они и кем являюсь я.

Одна из самых знатных семей Вальхейма. И вот что от нее осталось… Только воскресшая черная душа, застрявшая в теле представительницы другого рода.

Странно, что среди ле Круа не рождалось стражей. Серен, если мне не изменяет память, единственная, в ком проявилась сила морров.

Наверное, мне следовало гордиться, ведь у меня в предках, пусть и очень далеких, темные чародеи имелись. Вот только сложно гордиться тем, что от нас осталось – жалким клочком земли да обветшалым домом, с которого, словно поблекшая листва с деревьев, осыпались камни. Как и тем, что в твою родословную затесались стражи, а у самой у тебя не проявилось ни капли магии.

За исключением вроде как бы подаренной.

В воздухе витал горький запах пыли. Тусклый дневной свет едва просачивался сквозь витражи, на которых вились полевые цветы и распевали песни хрустальные соловьи. В расписных бра, покрытых пыльной паутиной, не горели свечи. Если бы не окаянный браслет, я бы легко справилась с этой проблемой. А так пришлось передвинуть кресло, стоявшее у камина, поближе к окну. Иначе, пока буду читать впотьмах, точно ослепну.

Распахнула ставню, с наслаждением вдохнула сырой, напоенный приближающейся грозой воздух. Дождь усилился, небо содрогнулось от громового раската, и из его недр, осветив на миг заброшенный парк, вылетела, точно из лука, кривая молния. Лучше пережду ненастье здесь, в окружении книг. Знать бы еще, с чего начать. Глаза разбегаются…

Оглядевшись по сторонам, решила подняться на антресоли.

Увы, некоторые книги оказались защищены чарами. Всякий раз, касаясь тисненых золотом корешков, я боялась, что подушечки пальцев снова будет жечь или колоть. Из тех манускриптов, что были доступны, удалось выбрать несколько. Кряхтя под их тяжестью, боясь навернуться с лестницы и полететь вниз вместе со стопкой старинных трофеев, осторожно спустилась по деревянным ступеням. Разложив книги на подоконнике, удобно устроилась в кресле.

Хм, и кто же у нас будет первым…

Наверное, начну с раритета, носящего интригующее название «Нейтрализующие заклятия». Посмотрим, что мы с их помощью сможем нейтрализовать. Парочка заклинаний привлекла мое внимание, вот только для их прочтения требовался маг. Можно было, конечно, поэксплуатировать близняшек. Хотя эти лентяйки с магией совсем не дружили. А временами еще и с головой. С них станется снять браслет не с моего запястья, а вместе с ним. Брр…

И тем не менее книгу я отложила, решив забрать ее домой и хорошенько проштудировать ночью. Есть ведь еще папа́. Маменьку о помощи точно просить не стану, даже если Моран закует меня в кандалы и ошейник металлический защелкнет на шее. Себе дороже.

Раскрыв следующую книгу, я пропала для мира на несколько часов. В «Хрониках темных» рассказывалось о моррах и их потомках. О сущностях стражей и их силе. О страшной войне, развязанной одержимыми, и демонах, которых призывали древние чародеи.

До сегодняшнего дня даже не подозревала о существовании демонической иерархии. Оказывается, мгла кишит тварями разной степени могущества. Есть низшие, которых при желании может призвать любой, даже самый посредственный маг-стихийник. Сумеет ли потом такой «зверушкой» управлять – это уже как повезет. Да и наказание за призыв существа из потустороннего мира сурово – свидание с топором палача.

Были и такие демоны, именуемые высшими, которых могли призвать только самые сильные маги вроде стражей. Да и то не всех. К счастью.

Что-то мне подсказывало, что именно такого гостя впустила в себя Серен. Раз при всем своем могуществе и неотразимости не смогла потом избавиться от этой заразы. Непонятно только – зачем? Зачем было так собой рисковать? Совсем тронулась на почве жажды власти? Но, кажется, ей приказали… Хотела бы я познакомиться с человеком, которому была покорна эта страшная женщина.

Хотя нет, наверное, все-таки не хотела бы.

Я так увлеклась чтением преданий о моррах, что совершенно потеряла счет времени. Очнулась, только когда черная вязь строк начала теряться в наползающей тьме. Глаза слезились и болели от напряжения.

Устало зевнув, потянулась к последнему талмуду. Что-то про заклятия и снадобья на все случаи жизни. Пролистав его, пришла к выводу, что под руку мне попалась совершенно бесполезная книга. Последнее, что меня сейчас заботило, это свежий румянец да бархатистая кожа. Выводить бородавки при помощи чудотворной воды, настоянной на жабьем камне, я тоже не собиралась. Привораживать кого бы то ни было с помощью приворотного пойла не имею ни малейшего желания. Отваживать ретивого поклонника, которому «от поцелуев с вами станет дурно и более чем вероятно случится расстройство желудка», тоже.

А хотя… Перелистнула страницу обратно. Хм, интересное заклятие. И последствия его не менее интересные. Для того самого ретивого поклонника. Вздумай Моран стребовать с меня исполнение супружеского долга (а с этого мерзавца станется!), еще долго потом будет испытывать незабываемые ощущения.

Любовно погладив и прижав к груди старенький томик с таким полезным рецептом счастья (так себе, конечно, месть, но все же лучше, чем никакая), я собрала книги, которые собиралась взять с собой. Увенчала стопку «Заклятиями на все случаи жизни» и поспешила вниз, в мыслях уже продумывая военную кампанию против подлеца-стража.

Глава 8

Папа́ наотрез отказался мне помогать. Меня прямо оторопь взяла, когда на следующий день он заявил, что мне следует простить мужа и во всем его слушаться. Видите ли, маркиз не ведал, что творил, и если кто и виноват в случившемся, так только одна Серен.

– Ты ведь не умеешь обращаться с магией, милая, и можешь себе навредить. Считаю, что было правильно на время лишить тебя силы.

Услышав это, я вновь испытала острое, почти болезненное желание кому-нибудь навредить. Причем навредить основательно, чтобы в следующий раз его чародейское вельможество дважды подумал, прежде чем перекрывать мне кислород в виде магии.

Изверг. Супостат. Подлец!

Близняшки – предательницы! – недалеко от папа́ ушли. Даже слушать меня не стали, сказав, что раз я не делюсь с ними своими секретами, то и им до меня нет дела.

Пришлось скрепя сердце смириться с наличием пыточного украшения и ждать возвращения благоверного, чтобы высказать все, что думаю о его демоновой заботе и о нем самом.

Зеркало разбить так и не удалось. При мысли о том, что в доме находится зачарованный предмет, благодаря которому этот паршивец может за мной следить, хотелось на стенку лезть. А потому, дабы не нервничать еще больше и по ночам не страдать бессонницей, я приказала слуге перенести подарок его светлости в конюшню. Поставить в стойло перед лошадью. Пусть маркиз любуется ее рыжей мордой. Ну или тем, чем она к нему повернется.

Наконец наступило утро третьего дня. Я поднялась еще затемно и стала готовиться к непростому свиданию. Готовилась к нему и после завтрака, и после обеда. И даже несколько раз бегала в конюшню проверить, не появился ли маркиз и не вляпался ли в то, что припасла для него наша кобылка. Я специально велела прислуге не чистить в эти дни ее стойло.

Увы, страж снова меня обманул. Не явился он и на следующий день. Зато вместо дорогого мужа, когда на улице уже начало смеркаться, приехал Касьен.

Радости близняшек не было предела. Папа́ и мама́ тоже несказанно обрадовались дорогому гостю. А я, увидев показавшегося из кареты шевалье, как всегда, щегольски одетого, в новом пышном парике, испытала странное чувство. Нет, не разочарование, но и радостной улыбки на лице не возникло.

Тем же вечером, оставшись со мной наедине, Касьен рассказал о том, о чем не удосужился поведать Моран. Вернее, я не удосужилась услышать.

– Значит, де Грамон мне не привиделся и он на самом деле в сговоре с Опаль. То есть с Серен. – Я на миг зажмурилась. – Никак не привыкну к тому, что бывшая жена моего мужа находится в теле его бывшей любовницы.

Касьен сочувственно вздохнул.

– Именно де Грамон помог Серен умереть. Обставил все так, будто на нее напал демон.

Мне вспомнилось послание, случайно обнаруженное в Валь-де-Манне. Короткая ужасающая фраза и широкий росчерк под ней с инициалами графа.

– Значит, они…

– Любовники? – Шевалье презрительно скривился, после чего залпом опрокинул в себя остатки яблочного сидра. – Вероятно. Еще один идиот, пленившийся красотой этой змеи подколодной.

– И что Моран? – Сердце предательски екнуло.

Просто так. Мало ли из-за чего могло возникнуть столь неприятное чувство. И я ни чуточки не ревную.

Нет, нет и еще раз нет.

– Подумывает о дуэли. Мне удалось отговорить его от этого безумия – сейчас есть проблемы поважнее. Но вы ведь знаете маркиза, каким он порой бывает несдержанным. Я, конечно, все понимаю, задета его честь…

Или дело не в чести, и Морана гложет то, что любимая женщина изменяла ему с лучшим другом.

Любимая…

Наверное, мне тоже не помешает кружечка сидра. А лучше сразу две.

Шевалье де Лален привез еще одну неутешительную весть. Аресты продолжались. Уже взяли под стражу нескольких магов, якобы состоявших в сговоре с мэтром Леграном. Встречаться с богоотступниками запрещалось даже служителям Единой. Таков был приказ кардинала.

– Думаете, то, в чем их обвиняют, – правда? – с сомнением спросила я.

– Вроде бы нашлись доказательства.

– Какие доказательства? – Я вся внутренне напряглась.

Де Лален неопределенно пожал плечами.

– Столица полнится слухами. Король нервничает и злится. Требует скорейшего судебного разбирательства для арестантов, а сам собрался сбежать из столицы.

– Да, я слышала, двор перебирается в Оржентель, – отозвалась рассеянно.

Перед глазами стояло изборожденное морщинами лицо мага. Он там, один в какой-нибудь затхлой темной клетушке. А я здесь попиваю сидр, удобно устроившись в кресле, и только и думаю о том, как избавиться от перехватывающего запястье артефакта.

– Моран тоже отправится в Оржентель. В составе личной охраны его величества.

«Скатертью дорога», – пожелала мысленно стражу и устало потерла глаза.

Спасти мэтра Леграна… Как я могу ему помочь, находясь здесь, без магии, без связей?

Надеялась переговорить с ее величеством, но, кажется, королева обо мне позабыла. В любое другое время я была бы этому только рада. Но сейчас как никогда чувствовала себя беспомощной и бесполезной.

К счастью, очень скоро я воспрянула духом. Не прошло и дня, как явился гонец с посланием от правительницы. Мне настоятельно советовали отправляться в Оржентель, чтобы как можно скорее примкнуть к королевской свите.

Несмотря на то что в монаршем приглашении упоминалась только моя персона, Касьен вызвался меня сопровождать. Он и два бугая, приставленные надзирать за маркизой с утра до вечера. Интересно, они и в замке будут таскаться за мной? И в посиделках у ее величества принимать участие?

То-то она обрадуется…

Так как путь предстоял неблизкий, да и в Оржентеле, надеюсь, у меня найдется свободное время, был совершен еще один набег на библиотеку соседей и позаимствованы (скорее всего, навсегда) книги по магии стихий и одна о том, как управлять силой морров. Тяжеленный такой талмуд, он тем же вечером был отправлен на дно дорожного сундука, следом за остальными книгами, в том числе и «Заклятиями на все случаи жизни».

Теперь я без них никуда.

Я решила более не пренебрегать советом мэтра Леграна и посвящать каждую свободную минуту учебе. Пусть сейчас не могу колдовать, но знакомиться с теорией магии мне не может никто запретить.

Чтобы папа́ больше не волновался. А Серен удавилась бы от злости. Когда в следующий раз попытается на меня напасть, а я сумею за себя постоять.

Вот так вот!

С таким воинственным настроем я отправилась в имение его величества, где Люстон XIV планировал предаваться безделью, охоте и прочим развлечениям.

Пока в столице будут полыхать костры с осужденными.

Приказав себе не прогнозировать худшее, сосредоточилась на старинных талмудах. Спасибо Касьену, что не мешал заниматься. Наоборот, шевалье великодушно вызвался поработать для меня переводчиком и с горем пополам перевел несколько текстов из видавшего виды манускрипта, написанного на древнем вальхеймском.

А вот помочь снять браслет отказался.

– Александрин, не глядите на меня так! Я понятия не имею, какое Моран наложил на него заклятие. Давайте лучше не будем рисковать. Приедете в Оржентель и попросите мужа, чтобы придумал иной способ вас защитить и вернул вам силу.

Просить мужа? Да я скорее к демону за помощью обращусь, чем буду унижаться перед супостатом.

Спустя несколько знойных дней, проведенных на разбитых дорогах провинции, мы с Касьеном простились. Шевалье отправился верхом в Навенну, надеясь уже сегодня добраться до города. А я в сопровождении своих молчаливых стражников продолжала двигаться к замку из серого кирпича, чьи вековые стены и высокие башни проглядывали сквозь ажурное полотно листвы.

Вскоре моему взору открылась старинная резиденция королей Вальхейма во всем своем великолепии. Оржентель – величественный, неприступный, возвышался на холме. Многочисленные балконы из кованого железа поблескивали на солнце. Полуденные лучи скользили по розовой черепице, как будто зажигали шпили, и в их сиянии переливались всеми цветами радуги выложенные мозаикой фонтаны и кованые калитки.

Кареты гостей заполнили парадный двор. Не успел мой экипаж остановиться, как распахнулась дверца и молоденький слуга в ярко-зеленом кафтане, учтиво поклонившись, помог мне выйти. После чего попросил следовать за ним.

Вместе с другими придворными, весело переговаривающимися, я стала подниматься по широкой лестнице из цветного мрамора на третий этаж. Среди роскошных нарядов и завитых париков мой взгляд, не обращая внимания на внутренний протест своей хозяйки, пытался отыскать стража. Интересно, Моран тоже здесь, среди приглашенных? Или преданно бдит возле королевской четы.

А Серен? Сердце пропустило удар. Что, если она тоже получила приглашение…

Сколько ни оглядывалась по сторонам, эту гадину ползучую так и не обнаружила. Зато обнаружился гад. Не ползучий, а в данный момент расслабленно прислонившийся к перилам лестницы. Моран стоял на ее вершине. Я же продолжала свой степенный подъем, следуя за еле плетущимися господами в богато украшенных галуном камзолах и седых париках.

Его светлость буквально утопал в мушках и шелках, во всевозможных бантиках и рюшах. Нет, на самом Моране ничего такого надето не было. В отличие от идущих впереди меня павлинов, на темно-сером костюме маркиза не имелось никаких излишеств. Лишь серебристая кайма скромно обрамляла край манжет и подол камзола, да на одном из пальцев, постукивавших по натертым до блеска перилам, красовался перстень с фамильным гербом.

И если сам страж был одет, как всегда, неброско, то от одного взгляда на его пеструю свиту в глазах начинало рябить. Девицы так плотно обступили мага, что казалось, еще немного, и они повиснут на нем, как шишки на елке.

А он вроде как и не был против. Охотно поддерживал разговор с какой-то лупоглазой шатенкой, улыбался блондинке (ненавижу блондинок!), жеманно хлопающей ресницами, и нисколько не сопротивлялся, когда стоящая слева от него фигуристая брюнетка, заливисто смеясь – хотя какое там смеясь, она скорее ржала, как необъезженная кобылица, – все пыталась прижаться к нему теснее.

Так и хотелось спустить каждую по очереди или всех скопом с лестницы. Благо вовремя подавила сей неуместный порыв, напомнив себе, что ревновать человека, который в прошлом желал мне смерти, а скоро станет мне бывшим мужем, по меньшей мере глупо.

И пока я мысленно проводила с собой воспитательную беседу, ноги настойчиво несли меня к веселящемуся квартету. Опомнившись, резко замерла на ступенях. Выдохнув, рванула в обратном направлении.

Но поздно. Его любезничающая с кем ни попадя светлость заметил беглянку и поспешил по моему следу. Вызвав тем самым у девиц, осаждавших пока все еще женатую крепость, дружный вздох разочарования.

– Александрин!

– Что же вы, мессир, не стоило прерывать столь занятную беседу только ради того, чтобы приветствовать жену, – выпалила, не успев прикусить язык.

А лучше бы вообще его откусила, дабы избежать дальнейших конфузов.

– Тебе не следовало сюда приезжать. – Пальцы, властно обхватив мой локоть, с силой сжали его.

Ну вот, опять из-за этого дурацкого браслета я начинаю чувствовать себя брошенным для растопки в камин поленом!

– Чтобы не стеснять вас и не мешать вам со всякими там любезничать?

Вот ведь скверная привычка – сначала говорить, а потом только думать.

Прикосновение мужниной руки стало еще более ощутимым. Того и гляди сломает мне локоть.

– Не говори глупостей! Просто в Луази ты была бы в большей безопасности.

– При желании Серен где угодно меня достанет. Верни мне силу, чтобы я могла за себя постоять.

И чего глаза закатывает?

– Я устал повторять: все, что делаю, я делаю для твоего блага!

– Когда не нахожусь под воздействием чар облапошившей меня гадины. Ай!

На нас уже стали оборачиваться. Я дернула рукой и потерла болезненно ноющий локоть. Такое ощущение, что секунду назад его сжимали раскаленные тиски. Совсем умом тронулся.

Деспот.

Вскинув голову, встретилась со взглядом черных глаз, казалось, прожигающим насквозь. Обиделся, что ли? А нечего принимать все так близко к сердцу.

– Так ты заберешь свой демонов браслет?

– Нет.

– Ну тогда шли бы вы, ваша светлость, к своим пучеглазым красавицам! Они вас уже заждались!

Наверное, этот бестолковый разговор продолжался бы еще долго, если бы не возглас материализовавшегося рядом с нами сеньора:

– Ба! Какая удача! Мне повезло соседствовать с первой красавицей Вальхейма!

Не сразу поняла, о ком идет речь. На двери, к которой подвел меня все тот же лакей (оказывается, я продолжала за ним следовать, даже не сознавая этого – никого не замечала, кроме несносного стража), висела табличка с выведенным на ней золотом моим именем: «Госпожа маркиза де Шалон». А на соседней красовалось имя некоего графа де Париньяка.

– Вы очень любезны, граф, – кокетливо улыбнулась рослому бородачу.

Не одному же Морану очаровывать и пленять.

А его сиятельство тем временем забеспокоился:

– Но я не вижу нигде поблизости имени маркиза! Если его светлости будет угодно, – отвесил пафосный поклон, – я готов, хоть и не без сожаления, уступить свою комнату.

– Упаси Единая! – украдкой покосилась на мрачного, как средневековая чума, мужа. – Променять столь приятное соседство на соседство с человеком, обществом которого уже успела пресытиться? – И на которого глаза б мои не глядели. Снова покосившись на стража, поняла, что мне еще это аукнется, и поспешила проститься с улыбчивым графом и едва не рычащим маркизом. Прикрыла веером фальшивый зевок и сказала: – Вынуждена оставить вас, господа. Дорога была долгой и утомительной.

На прощанье его сиятельство в поклоне поцеловал мне руку. Его светлость пригвоздил меня взглядом к полу, и я вдруг почувствовала себя куропаткой, которую насадили на вертел и отправили в раскаленную печь.

Опять из-за него поднялась температура.

Прогнав оцепенение, заставила себя сдвинуться с места и бросилась в комнату. И только повернув в замке ключ, вздохнула облегченно.

Заложив руки за спину, его высокопреосвященство шел по пустынной галерее, примыкавшей к небольшому внутреннему двору. В тени фруктовых деревьев заливались трелями соловьи. Аккомпанировало им беззаботное журчание воды в фонтане, от которого разбегались мощеные дорожки, разрезавшие газон на четыре треугольника. Звуки эти создавали атмосферу идиллии.