Текст книги "Мера за меру"

Глава четвертая. Одна за всех и все за одну

– Девочки, я здесь, кажется, пятый день, – сказала Майя утром после того, что в лечебнице именовалось «завтраком». – А вы сюда попали раньше меня. Так и будем сидеть?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовалась Нина. – Выломать решетку и сбежать с третьего этажа по водосточной трубе? Или простыни связать и по ним спуститься? Глупости все это. Нам нужна реальная связь с внешним миром. А ее пока нет. Мой муженек где-то скрывается, и вряд ли кто-нибудь будет особенно напрягаться в его поисках. Твой благоверный, Майя, вообще словно испарился…

Действительно, приходивший еще раз милицейский чин сообщил Майе, что ее мужа нет ни дома, ни в офисе, хотя из страны он вроде бы не отлучался. Для человека, который ни в чем предосудительном не замешан, довольно странное поведение. Впрочем, и его если и искали, то достаточно вяло.

– Нужен человек, понимающий толк в розыске, – подала голос Вика, – но не из милиции, а со стороны. Кто-нибудь вроде начальника охраны моего супруга. Вот он бы быстро нашел обоих ваших красавцев, если бы, конечно, получил от хозяина соответствующее распоряжение.

– У нас в отеле тоже есть начальник службы безопасности! – внезапно обрадовалась Нина. – Отставной полковник, только я не знаю, из каких органов. Но мужик отличный, у меня с ним всегда был полный контакт. Он мог бы помочь.

– Если ты сможешь с ним связаться, – остудила ее порыв Вика.

– Ну, выпустят же нас когда-нибудь из этой камеры. А там есть телефон, я знаю…

– Ну да. И по этому телефону ты на все отделение будешь расписывать свои проблемы? Нина, это несерьезно. Нужен мобильный телефон.

– Нина, ты могла бы попросить Петра Андреевича, – поддержала Вику Майя. – Он, по-моему, хороший мужик, да и к тебе испытывает особую симпатию…

На какое-то время в палате воцарилась тишина. Действительно, лечащий врач оказывал Нине куда больше внимания, чем двум остальным пациенткам. Но станет ли он рисковать, чтобы помочь в общем-то невинной жертве? Если бы еще речь шла только о Нине – да, возможно. Но помогать заодно двум ее соседкам – это, как говорится, вряд ли. За подобные штуки можно и с работы вылететь, и еще кучу других неприятностей поиметь. Оно ему нужно?

– Я могла бы попросить мобильный телефон, – нарушила молчание Вика. – Мне бы его доставили, уверена. Но так же уверена, что все разговоры с него прослушивались бы и записывались. Пока я была на воле, именно так со всеми моими разговорами и происходило. Правда, я почти ни с кем не общалась…

– Ну и пусть пишут, на здоровье, – усмехнулась Нина. – Мне бы только с Вадимом связаться, а уж он-то найдет возможность установить непосредственный контакт и без телефона.

Вика пожала плечами.

– По-моему, лучше попробовать вариант с Петром Андреевичем.

– А по-моему, – вмешалась Майя, – нужно попробовать оба варианта. А мне бы дождаться возвращения в Москву подруги. Она такая шустрая, любую проблему в шесть секунд сможет разрулить.

«Военный совет» был прерван появлением медсестры с очередной дозой лекарств для обитательниц палаты. Эти таблетки им уже надоели до чертиков, но увильнуть от приема медикаментов не было никакой возможности: персонал бдел, работал не за страх, а за совесть, так что пришлось глотать и готовиться к тому, что на несколько часов любая умственная деятельность будет практически блокирована и наступит состояние, которое Нина метко окрестила «тупым пофигизмом». Возможно, для действительно душевнобольных это и было необходимо, но для здоровых…

«Надо как-то связаться с Мариной, – вяло думала Майя, уставившись в потолок. – Она хотя бы милицию потеребит, заставит найти моего благоверного… Или – ну их всех? Побуду здесь, отдохну от работы, от всего… Какая разница: прыгала я с лоджии или меня оттуда „уронили“? Я же все равно ничего не помню, да и не хочу помнить…»

«Выйти отсюда – и что? – размышляла Нина в аналогичной позиции. – Не буду же я убивать Армена, хотя бы он этого и заслуживал. А разводиться придется… Так какая разница, завтра я начну этот процесс или через месяц? Прежней жизни не вернуть, а начинать новую… лениво. Здесь как-никак кормят и посуду за собой мыть не заставляют. А Петр Андреевич действительно симпатяга…»

«Только бы эти таблетки не убили профессиональных навыков, – заклинала про себя Вика. – Только бы они не подействовали необратимо на умственные способности. К мужу я все равно не вернусь, значит, он меня убьет. Не сам, конечно, но переселение в мир иной обеспечит. Если я не успею подстраховаться и дать ему понять, что лучше меня не трогать. Но для этого нужен компьютер, а мне сейчас даже думать о нем неприятно… Господи, ну и что? Приятно или неприятно, но нужно что-то делать. Иначе я тут застряну на неопределенный срок и выйду не человеком, а растением. Впрочем, и это, если вдуматься, неплохо: с растения какой спрос?»

Петр Андреевич зашел в палату тогда, когда пик действия лекарств начал спадать. Визит был внеурочный, чему все три пациентки слегка удивились.

– Нина, ваша матушка сегодня придет побеседовать со мной.

Молодые женщины переглянулись: такое развитие событий можно было считать очень даже благоприятным.

– А я могу передать вам для нее записку? – спросила Нина.

– Можете, конечно. Хотя… вы же знаете, записки пациентов у нас проверяют.

– Так я и не делаю из нее тайны. Всего несколько строк, можете сами прочитать. Просто у меня на работе остались дела, нужно, чтобы коллеги их завершили. Сама же я не могу им позвонить, правда?

– Пишите, – согласился Петр Андреевич. – Бумага и ручка у вас есть?

– Есть. Мама передала.

Нина присела к столу и начала писать. Петр Андреевич тем временем обратился к Виктории:

– А вы все еще молчите, красавица наша? Не надоело?

Ответа не последовало, зато Майя тут же кинулась на выручку, как Александр Матросов – на амбразуру.

– Петр Андреевич, с вами не связывались из милиции? Нашли моего супруга?

– Пока не связывались. Думаю, если его найдут, то тут же дадут об этом знать. Все-таки подозреваемый…

– Вот записка, Петр Андреевич, – вмешалась Нина. – Можете прочитать.

Петр Андреевич пожал плечами:

– Знаете, Нина, я вам доверяю. И, между прочим, не считаю, что у вас нелады с психикой. Только одного моего мнения мало для того, чтобы вас выписать. История-то, согласитесь, непростая.

– Согласна. Поэтому и хочу, чтобы она упростилась.

Петр Андреевич положил сложенный вдвое листок в карман и молча вышел.

– Нина, – подала голом Вика, – а ведь наш милый доктор к тебе неравнодушен.

– С чего ты взяла? – изумилась Нина.

– Не слепая, вижу, какими глазами он на тебя смотрит. Ни Майя, ни я, такого внимания не удостаиваемся.

Нина только махнула рукой, снова и снова прокручивая в голове те несколько фраз, которые она написала матери:

«Мама, позвони, пожалуйста, мне на работу, попроси связать тебя с Вадимом Петровичем Гришиным. Передай ему, где я и почему и скажи, что мне нужна помощь и связь. Как можно более эффективная. Целую тебя…»

Вадим Петрович был начальником службы безопасности отеля и отношения у них с Ниной с самого начала сложились очень хорошо. Он никогда не пытался за ней ухаживать, но они частенько заходили друг к другу выпить кофе, покурить и поболтать «за жизнь». Нина была уверена, что отставной полковник ей поможет. Впрочем, как ни ломала она голову, других вариантов у нее все равно не было.

– Ты попросила о мобильнике? – нарушила тишину Вика.

– Иносказательно. Они ведь тут запрещены.

– Знаю, – кивнула Вика. – Пожалуй, и я напишу своему супругу. Следующей, так сказать, почтой. Для него слово «нельзя» – совершенно непонятное. По-моему, он его в детстве забыл выучить. Или просто забыл. В любом случае, найдет способ передать, хотя бы из любопытства.

– Какого любопытства? – поинтересовалась Майя.

– Он прекрасно знает, что звонить мне некому, только ему самому. Да и телефон будет прослушиваться, так что он ничем не рискует.

– Тогда зачем это?

– Да хотя бы затем, чтобы ты могла связаться с кем-нибудь по своим собственным делам. Этот сюжет моего супруга никаким боком волновать не будет, ты ему не интересна. Он меня наказывает…

– Тебя наказывает, Нину супруг наказывает… А вот за что меня так? Я ведь не отказывалась дать ему развод, да и не удерживала. Точнее, не успела ни согласиться на развод, ни отпустить с миром. И все равно отказалась тут. Странно как-то…

– Вот если Нине удастся связаться с ее полковником, то, может быть, заодно и эта странность проясниться, – заметила Вика. – Со мной-то все просто и понятно: либо я прошу прощения и тут же возвращаюсь домой, тихая и покорная, либо меня заставят все это сделать. Есть, правда, еще один вариант: просто убьют.

– Ты так просто об этом говоришь? – изумилась Майя.

– А это как раз и есть самый простой вариант. Прислать сюда кого-нибудь в белом халате и со шприцем. Или добавить чего-нибудь в капельницу. Никто и разбираться не будет, почему. Умерла и умерла, как говорится, к черту подробности. Вам обеим отсюда выбраться куда легче…

Вика замолчала и устало прикрыла глаза. Она лукавила: на самом деле вариантов у нее было только два. Первый – самый легкий и наиболее вероятный – умереть. Уж в этом-то ей помогут, можно даже и не сомневаться. Второй – из области научной фантастики: выйти отсюда так, чтобы никто этого не заметил, сменить фамилию и уехать. Желательно – за границу, причем там законспироваться так, чтобы не нашли. Хотя…

Хотя есть еще один путь, но для него обязательно нужен выход… в Интернет. Компромат на дражайшего супруга у нее собран отменный, и можно запустить информацию о его скрытой деятельности во всемирную паутину, а там пусть разбираются. Только этот запуск должен быть осуществлен при малейшей угрозе с его стороны.

Именно так: заложить эту мину с дистанционным управлением, и если на протяжении трех дней она не сможет проделать определенные манипуляции, файл самозапустится. Пожалуй, такой вид шантажа может сработать: в компьютерах Александр Борисович не разбирается, а уровень компетентности его помощников был куда ниже, чем у нее самой. Но как в этот самый Интернет попасть? Собственно, трудность только в этом и заключалось, все остальное, как говорится, дело техники.

Принесли обед. Вкусовые качества еды в палате давно уже не обсуждали, просто через силу вводили в организмы что-то относительно горячее, добавляя затем калории и витамины из передач. Майя каждый раз чувствовала себя неловко: она-то никаких передач не получала. Но уже на третий день своего пребывания в больничных стенах перестала ломаться и начала есть фрукты, булочки и другие вкусные вещи. Правда, сама себе давала обещание, что обязательно это как-нибудь возместит. Потом. Только не знала, когда же наступит это самое «потом», и что она будет делать.

Пока не принесли очередную дозу медикаментов, женщины торопливо обсудили «текущее положение». Передал Петр Андреевич записку матери Нины или нет? Если передал, то когда можно ждать результатов и какими эти результаты будут. А если не передал…

– А если не передал, то останется только Богу молиться, – невесело усмехнулась Нина. – Возможно, он сжалится, хотя я в церковь-то никогда не ходила. Да и вообще, кажется, некрещеная.

– По-моему, мы все тут некрещеные, – заметила Майя. – Не в те времена родились. Это сейчас все детей крестить несут, покойников – отпевать, а после ЗАГСа едут прямо в церковь. То ли действительно уверовали, то ли это просто модно.

– Модно стало верить, – обронила Вика. – Иначе окружающие могут не понять. Все, девочки, нам несут лекарства. Временно превращаемся в растения…

Уже ближе к вечеру зашел Петр Андреевич и как бы между делом сообщил Нине, что записку ее матери передал. Но посоветовал особенно не обольщаться: передачи проверяют очень тщательно, ничего «такого» не пропустят.

– А я ничего «такого» и не просила, – сознательно округлила в изумлении глаза Нина. – Просто попросила позвонить мне на работу. Вы же читали записку…

– Представьте себе, не читал, – неожиданно улыбнулся Петр Андреевич. – Поверил вам на слово. И вообще я врач, а не тюремный надзиратель, напрасно вы меня в злоумышлениях подозреваете.

– Мы не подозреваем… – растерялась Нина.

– Вот и хорошо. Сам я мало чем могу помочь, но не заметить что-либо вполне способен. Не понимаю, правда, почему… Что вас рассмешило, Вика?

Виктория не смеялась, но явно улыбалась. Это было первое явное проявление каких-то эмоций с ее стороны в присутствии врача, и теперь растерялся уже Петр Андреевич. Он уже привык к тому, что красавица никак не реагирует на происходящие вокруг события, а тут – извольте радоваться.

– Прекрасно вы все понимаете, Петр Андреевич, – совсем уж внезапно сказала она. – И не стоит стыдиться того, что пытаетесь сделать доброе дело. Негодяев на свете и без вас предостаточно.

– Виктория…

– Вы, конечно, можете отметить, что я вступила, как говорится, в контакт. Но мне почему-то кажется, что вы этого не сделаете. Пока, во всяком случае.

– Милые дамы, а вы не думаете, что я могу вылететь с работы?

– Не думаем, – подхватила беседу Нина. – Вы – специалист высочайшего класса, такие на дороге не валяются, а желающих на ваше место вряд ли много найдется. Я не права?

– Отчасти правы. За большими деньгами я не гонюсь…

– А большинство врачей не гоняется за лишними сложностями. Проще человеческую психику в научном учреждении изучать, чем лично. Это здесь с персоналом более или менее нормально, насколько я могла заметить, а в обычных-то психушках…

– Что ж, Бог, как говорится, не выдаст. А вам, Майя, ни с кем связываться не нужно?

– Нужно, но практически не с кем. Мама за границей, ничем конкретно помочь не сможет. Есть еще близкая подруга…

– Ну, так позвоните этой подруге, – сказал Петр Андреевич, доставая из кармана мобильный телефон.

Это простое действие произвело на присутствовавших эффект разорвавшейся бомбы. Все три женщины смотрели на телефон, как на что-то сверхъестественное, появившееся перед ними точно по мановению волшебной палочки. Никто даже не шевельнулся.

– Ну, звоните же, – повторил Петр Андреевич. – Или вы не помните номер?

– Помню, – пролепетала Майя, протягивая к телефону дрожащую руку. – Спасибо.

Она набрала нужные цифры и даже зажмурилась от внезапно накатившего страха. А вдруг Маринка еще не вернулась? Вдруг она вне зоны доступа? Вдруг…

– Слушаю, – раздалось в телефоне знакомое контральто.

– Марина? Это Майя…

– Слава Богу, объявилась! Где тебя черти носят, я уж обзвонилась, даже твоего благоверного достать пыталась…

– Я в больнице, Маринка, говорю с чужого телефона.

– А твой где?

– Дома остался. Марина, я в закрытой больнице…

– В каком смысле?

– В смысле – в психиатрической, здесь нельзя мобильники держать.

– Пусть она позвонит мне вечером по этому номеру, я все объясню, – негромко сказал Петр Андреевич.

Майя взглянула на него с огромной благодарностью.

– В общем, позвони по этому номеру вечером, часов в девять, тебе все расскажут. Какое счастье, что ты снова в Москве!

– Ничего не поняла, но все сделаю, – деловито, как обычно, сказала Марина. – Координаты твои тоже узнаю?

– Все узнаешь, говорю же тебе. Ну, пока, целую, конец связи.

Майя дала отбой и почти без сил повалилась на койку. Петр Андреевич аккуратно забрал у нее телефон и усмехнулся:

– Волшебно! Вступаю в сговор с пациентками. Никто не поверит, что бескорыстно.

– Я поверю, – отозвалась Вика. – Если бы вы мне взялись помогать… А с Майи что взять? Перевод какой-нибудь медицинской статьи?

– И я поверю, – подхватила Нина. – У меня все-таки есть друзья, сослуживцы, просто добрые знакомые, мама, наконец. Кто-нибудь обязательно поможет. И вас, Петр Андреевич соответственно отблагодарит за содействие. Не морщитесь, это я неудачно пошутила. А если серьезно: когда нас переведут на открытый режим? Уже неделя прошла…

– Тут решаю не столько я, сколько заведующий отделением. А у него, как мне кажется, прочный контакт с супругом Виктории. Вот и подумайте сами, милые дамы, как скоро вас куда-нибудь переведут.

– Когда рак на горе свистнет, – усмехнулась Нина. – Хотя… почему нас всех-то изолировали?

– А в компании веселее, – спокойно сказала Вика. – Наверняка вас обеих проверили, выяснили, что никакой опасности вы не представляете… в плане организации моего освобождения. Так что насчет рака не знаю, а вот если я покаюсь и попрошу прощения…

– Так, – решительно сказал Петр Андреевич. – Вот это все обсуждайте уже без меня, мне лишние подробности совершенно ни к чему. Я сообщу своему начальству, что, с моей точки зрения, вас уже можно переводить на боле свободный режим, но больше ничего конкретного сделать не могу. Только еще какую-нибудь записку передать или по телефону поговорить.

– А этого вполне достаточно, – отозвалась Вика. – Главное – начать, и за это большое вам спасибо. А там уж будем сами барахтаться, глядишь, и выплывем.

– А ну как не выплывете?

– Значит, туда нам и дорога.

– Виктория, вы рассуждаете совершенно по-мужски, позвольте вам заметить.

– А во мне от женщины только внешность. Честное слово, продала бы ее за возможность спокойно жить, ни с кем не связываясь. От моей внешности всю жизнь только неприятности, и ничего больше.

– А я все думаю, – вмешалась Нина, – какие у меня волосы отрастут. Вряд ли прежние, конечно. Хотя… рыжий цвет мало кому нравится.

– Мне нравится, – усмехнулся Петр Андреевич. – До завтра, дамы. Я распорядился, чтобы вечерние лекарства вам сократили, а со снотворным уж сами как-нибудь разберетесь.

И ведь действительно, после приема лекарств вечером обитательницы палаты не ощутили знакомых симптомов «уплывающего» сознания и неспособности здраво мыслить. Все три почувствовали только некоторое успокоение, но головы оставались ясными. Плохо было только то, что в этих ясных головах новых рациональных идей никак не возникало: все упиралось в отсутствие надежных контактов с «волей».

– Ладно, утро вечера мудренее, – сдалась, наконец, Нина. – Выспимся, попьем кофейку, а там, глядишь, что-то произойдет. Давайте, девочки, по последней сигарете – и в койку.

Следующий день действительно принес несколько приятных неожиданностей. Во-первых, при утреннем обходе Петр Андреевич сообщил Майе, что ее подруга теперь обладает всей необходимой информацией и обещала «всех поставить на уши и поднять волну на полстраны». Зная характер Марины, Майя в этом и не сомневалась. Затем принесли передачи: на сей раз, все троим, включая Майю. Правда, в ее пакете, кроме сигарет и всяких вкусных вещей ничего особенного не оказалось, зато Нина, разбирая передачу, обнаружила большой пакет ваты, такой, какой давным-давно вышел из повседневного женского обихода, сменившись всякого рода прокладками и тампонами.

– Это еще зачем? – с недоумением спросила она, вертя бумажный цилиндр.

– Дай-ка сюда, – попросила Вика.

Она ловко распотрошила обертку и через минуту вытащила «сюрприз»: миниатюрный мобильный телефон и блок питания к нему. Какое-то время она ошеломленно молчала, а потом чуть не взвизгнула:

– Девочки! Это же классная модель, с выходом в Интернет. То, что нужно. Нина, неужели твоя мама додумалась…

– Вряд ли, – покачала головой Нина. – Чувствуется рука профессионала. И я, кажется, даже знаю, чья именно.

Она забрала у Виктории телефон, включила его и нажала несколько кнопок.

– Привет, Вадим, – сказала она, когда вызываемый номер ответил. – Считай, что я твоя должница по гроб жизни. А если еще сможешь организовать личную встречу… Ах, работаешь в этом направлении? Замечательно. А еще в одном направлении можешь поработать? Нет, не для меня, для моей соседки по камере. Ее благоверный исчез, как и мой. Анкетные данные? Сию минуту.

Она обернулась к Майе и прошептала:

– Быстренько фамилию, имя, отчество и место работы твоего…

Потом передала полученную информацию, выслушала то, что сказал ей собеседник и ответила:

– Если поможешь, буду работать у тебя золотой рыбкой до конца жизни. Все, кстати, так серьезно, что я действительно на это готова. Иначе меня тут сделают клинической идиоткой на счет три. Не допустишь? Спасибо. Поняла, поставлю на вибрацию. Слава Богу, пока не обыскивают. Ну, до связи.

Она сунула аппарат в карман халата и задумчиво сказала?

– Кажется, процесс пошел.

– Дай мне эту игрушку, пожалуйста, – попросила Виктория. – Хочу кое-что смастерить из подручных средств.

Колдовала она с телефоном больше часа, потом удовлетворенно вздохнула, отключилась и сказала:

– Ну вот, процесс пошел и у меня. Теперь будет чем торговаться в случае чего. Только бы случай представился. Ладно, пойду на сближение: попрошу о встрече. С первого раза, конечно, может и не получиться, но попробовать все равно нужно.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась Майя.

– Совершенно официально попрошу мужа прислать мобильник. Уверена, ему тут никто не откажет. А там посмотрю по обстоятельствам… Спрячьте игрушку получше, девочки, она сейчас – наша единственная надежда на благополучное завершение этого кошмара.

«Игрушку» успели надежно спрятать очень вовремя: открылась дверь палаты и медсестра с некоторым удивлением в голосе произнесла:

– Нина Максимовна, пройдемте в комнату для свиданий.

– Куда? – ошеломленно переспросила Нина, не поверив своим ушам.

– В комнату для свиданий. К вам посетитель. Начальство разрешило.

– В таком виде?

Нина смятенно оглядела порядком измятый халат, шлепанцы и непроизвольно подняла руку к замотанной платком голове. Майя, уловив легкое движение бровей Вики, сказала:

– Иди, не валяй дурочку. Чем хуже ты выглядишь, тем сильнее будет эффект.

И Нина пошла. Через длинный коридор, просторный холл, под перекрестными взглядами не слишком многочисленных больных, которые слонялись по коридору и холлу. Она успела даже заметить, что эти люди куда больше походили на душевнобольных, чем, например, ее соседки по палате. И еще успела заметить, что дверь из холла в наружные помещения открывалась все тем же ключом странной треугольной формы.

В просторной комнате с мягкой мебелью, куда Нину привела медсестра, находился только один человек, который стоял спиной к двери и любовался пейзажем за окном. Тоже, кстати сказать, забранным решеткой. Да, серьезно у них тут дело поставлено, ничего не скажешь. Мужчина обернулся на звук открываемой двери:

– Нинель! Ну, наконец-то.

Медсестра окинула его безразличным взглядом и сказала:

– У вас четверть часа. Потом я приду.

– Спасибо, сестренка, – задушевно поблагодарил ее посетитель.

Дверь закрылась. Нина никогда не думала, что так обрадуется, увидев Вадима, начальника службы безопасности отеля. Но она едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

– Вадим! Как тебе удалось добиться свидания? Да еще так молниеносно!

– Обижаешь, подруга, – улыбнулся Вадим. – Подумаешь, проблема: увидеться с кем-то в больнице не самого строгого режима. Особенно если учесть, что с начальником охраны этой самой больницы мы когда-то… Впрочем, это к твоему делу не относится. Я здесь, давай в темпе информацию. Посылку получила?

– Получила, спасибо. Но это же, наверное, дорогой аппарат…

– Не бери в голову, свои люди, сочтемся. Меня интересует как все с тобой произошло. Потому что я – последний человек на свете, который поверит в то, что ты напилась, во-первых, и решила свести счеты с жизнью, во-вторых. Вот в то, что ты рассказала дяде милиционеру, я верю абсолютно. Теперь задачка заключается в том, чтобы отыскать твоего муженька, верно?

– Верно. И еще – мужа моей соседки по палате. Он вообще как сквозь землю провалился. Армен наврал матери про командировку…

– Наврал. На службе он взял неделю отгулов, потом по электронке попросил еще неделю в счет очередного отпуска. Но бесконечно бегать он не сможет. Как только вернется в Москву, так я его и встречу… с большим удовольствием. Один вопрос: какую меру наказания ты для него определила? Высшая мера, как ты понимаешь, хоть и очень желательна, но… А все остальное – по желанию заказчика.

– Сумма?

– Быстро сечешь, умница. Постараюсь расходы свести до минимума, но сама понимаешь… Что ты хочешь?

– Принудительное лечение в психушке.

– Можно. Думаю, тысячи в полторы уложишься. Потянешь?

– Да уж как-нибудь. Только мне бы выбраться отсюда…

– Ну, это тоже сделаем.

– Сумма?

– Обижаешь. Подарок от фирмы. Ведь единственный, кто заинтересован в твоем пребывании здесь, твой муженек, верно?

– Абсолютно.

– Значит, обе проблемы сливаются в одну. Умная девочка, сама бы могла догадаться.

– Тут умных не держат, тут, в основном, на голову больные, – огрызнулась Нина.

– Остынь. С головой у тебя все в порядке, остальное сделаем. Данные на мужа подруги у меня есть, что с ним прикажешь делать?

– Найти, наверное. Для начала. Она и сама не знает, виноват он в чем-нибудь или нет. Не помнит ничего. И еще: по-моему, у нее денег нет. Таких, какие нужны будут.

– Это хуже, но тоже решается. В общем, посмотрим. Я снова приеду через несколько дней, а ты уж постарайся не слишком залечиваться. И не впадай в депрессию, пережить можно все, кроме собственной смерти.

– Согласна. Слушай, ты свяжись с моим лечащим врачом. По-моему, он правильный мужик, помочь не только может, но и хочет…

– Тебе или всей вашей троице? – проницательно осведомился Вадим.

– Похоже, всей, – слегка смутилась Нина, вспомнив замечания Вики и Майи. – В любом случае, хуже не будет, а лучше – очень даже может быть.

– Свяжусь, лишняя голова в таком деле не помешает. Да еще – в самом, как говорится, «логове врага», грех не использовать. Ага, вот и твоя надзирательница идет…

Действительно щелкнул замок и появилась медсестра.

– Время вышло, – сухо сообщила она.

– А мы в него уложились, – жизнерадостно проинформировал ее Вадим. – Все проблемы порешали, все вопросы утрясли, теперь пусть Нина Максимовна у вас спокойненько выздоравливает. Спасибо вам, милая девушка.

– Пожалуйста, – пожала плечами медсестра. – По мне хоть до вечера общайтесь, но время свиданий начальство определяет.

– И это правильно, – покладисто согласился Вадим. – А вы чайку с конфетками попейте, при вашей работе очень способствует.

И жестом фокусника извлек откуда-то внушительных размеров плитку шоколада.

– Ну, зачем вы, – зарделась медсестра, но шоколад, естественно взяла.

– Нинель, держи хвост морковкой. На работе тебя ждут, причем с нетерпением. Так что вопросы внешности оставь за скобками и – хоть тушкой, хоть чучелом, – быстрее в коллектив. Без тебя все не так. Для меня, в частности.

– Она постарается, – улыбнулась Нина. – Если муженек сделает чистосердечное признание, я через полчаса приеду в свой кабинет.

– Понял, – кивнул Вадим.

Нина шла обратно в палату, фактически не замечая дороги. На ее памяти не случалось такого, чтобы Вадим Петрович за что-то взялся и не смог сделать. Рано или поздно (чаще рано) все решалось так, как ему было нужно. Если кто-то и может найти дорогого Армена в кратчайший срок, то только Вадим со товарищи. То же самое касается и супруга Майи. А если они обе выберутся, то и Вику постараются вытащить: каким бы крутым ее муженек ни был, управа и на него найдется.

Вот бы уговорить Петра Андреевича вообще отменить сильнодействующие лекарства! Не сразу, конечно, а постепенно, сразу эти препараты бросать не рекомендуется, это даже Нина знала. А может быть, и уговаривать не придется, он сам это сделает. И тогда…

Нина вдруг так ясно представила себе, как она покидает больницу, возвращается домой, приводит себя в порядок, садиться в машину и едет на работу… Господи, сделай так, чтобы это сбылось! Волосы отрастут, это только вопрос времени, даже если они и не будут такими, как прежде, пусть. Главное, вернуться к нормальной жизни, нормальным людям, к работе, наконец. Парик сейчас купить не проблема, а если сделать на заказ из натуральных волос, вообще никто ничего не поймет…

– Ну что? – вывели ее из забытья хором заданный соседками по палате вопрос. – Кто приходил?

Нина оглянулась: медсестры уже не было, дверь закрыта. Размечталась, она, однако!

– Приходил Вадим, то есть Вадим Петрович, начальник нашей службы безопасности. Как у него все получается, ума не приложу! Ведь из такой палаты, как наша, на свидания не пускают…

– Нина, пропусти пять страниц эмоций, давай суть, – слегка поморщилась Вика.

– Ах, ну да, конечно, извини. В общем, он сделает все возможное и для меня, и для Майи. С тобой, Вика, конечно, сложнее…

– Ничего, и со мной разберемся. Ты сообразила сказать ему про Петра Андреевича?

– Конечно!

– Вот и умница. Для себя я план уже составила, помощники, конечно, будут нужны, но деньги теперь – тоже не проблема. Если твой Вадим Петрович назовет номер счета, на который нужно будет перечислить определенную сумму, я это сделаю в пять секунд. Кстати, девочки, вас обеих это тоже касается. Я на каждую из вас открыла особый счет и положила на него деньги. Все-таки Интернет – великая штука!

– Ты что, ограбила банк? – ахнула Майя.

Вика усмехнулась:

– Ты явно читала не те детективы, Майя. Заработать деньги на электронной бирже для знающего человека – пара пустяков, удвоить их или утроить – еще пара. Для себя мне стараться нет необходимости, у меня давно все это есть, а вот вы теперь – дамы состоятельные. Когда разведетесь, отбоя от кавалеров не будет, так что бдительности не теряйте.

– Прежде, чем развестись, нужно отсюда выйти, – пробормотала Нина.

– А мне вообще-то хватало того, что я в издательстве зарабатывала, – задумчиво сказала Майя.

– Не сомневаюсь. И впредь хватит, только чтобы выйти отсюда без ощутимых потерь твоих заработков не хватит. Да и здоровье не сразу восстановится. Съездишь куда-нибудь к морю, отдохнешь, наберешься сил…

– Я тебе обязательно верну…

Вика пренебрежительно отмахнулась:

– Чепуха! Мы просто помогаем друг другу. У вас с Ниной – друзья и знакомые, у меня – возможность без проблем раздобыть деньги. Нормальное творческое сотрудничество, девочки. Один за всех и все за одного.

– Не так, – улыбнулась Майя. – Одна за всех и все за одну. Мы ведь пока еще все-таки женщины, несмотря на все заморочки.