Текст книги "Зарубежная история в лицах"

Хотя Изабелла была католичкой ревностной и весьма милосердной, тем не менее, в своих приговорах она чаще склонялась к наказанию, чем к помилованию. Она внимательно выслушивала советы, но всегда поступала по-своему. Изабелла никогда не отказывалась от выполнения того, что сама пообещала, кроме тех случаев, когда ей приходилось отступать под давлением обстоятельств. Ее упрекали (заодно с супругом) в недостаточной щедрости, потому что, считая королевские наследственные владения существенно уменьшенными из-за раздаривания поместий и замков предыдущими правителями, она всегда была очень осторожна в подобных подарках.

«Король, – обыкновенно говорила Изабелла, – должен заботливо сохранять свои домены, поскольку с утратой оных теряются средства, необходимые для того, чтобы его уважали и любили, и сила, необходимая для того, чтобы боялись».

«…Восстановив порядок в стране, Изабелла уделила должное внимание и двору, активно взявшись за очищение морали, изгоняя отвратительную распущенность, царившую во времена ее брата.

Сама придерживаясь строгого целомудрия, она требовала столь же безгреховного поведения от приближенных к ней женщин и заставила всех знатных дам при дворе подчиниться строжайшему надзору. Искренне любившая короля, Изабелла была известна своей ревностью: стоило ему слишком пристально посмотреть на какую-нибудь даму из ее свиты, Изабелла сразу же находила способ, чтобы удалить ее от двора. Она следила за тем, чтобы прислуживавшим ей пажам давалось хорошее образование – за умением они должны были избежать праздности, которая неизбежно ведет к духовному опустошению и безнравственности.

В конце концов, как указывает Берналдес (Берналдес был священником дворцового прихода до самой смерти королевы. Он оставил достаточно подробное повествование о католических сюзеренах, богатое интересными деталями), королева распространила свои реформы морали на женские монастыри, которые нуждались в этом не меньше двора, и исправила или покарала великую распущенность, поразившую все монашеские ордена.

…Что касается самой Изабеллы, то в чистоте и искренности ее веры нас убеждает событие, последовавшее за сражением при Торо, которое окончательно решило спор о короне в ее пользу: королева босой пришла в церковь, дабы отслужить благодарственный молебен…»

Поразительно, что женщине оказалось под силу без посторонней помощи и в столь короткий срок лишь справедливостью и упорством достичь того, что не удавалось многим мужам и великим королям за многие годы. Но об этом мало кто задумывается, предпочитая распространять полуанекдотические истории о том, что фанатичка Изабелла не мылась годами, соблюдая какие-то невероятные обеты.

Правда же заключается в том, что королева Изабелла в своей жизни дала единственный обет: не менять сорочку, пока над Гранадой не взовьется кастильский флаг. Дни шли за днями. Белоснежное королевское исподнее постепенно ветшало, приобретая серовато-желтый цвет. Этот изысканный оттенок испанцы с тех самых пор именуют «цвет исабель». После взятия города (осада длилась около полугода), королева, естественно, надела белоснежную сорочку, как и обещала.

Мало кому известно и то, что во времена правления Изабеллы и Фердинанда появился новый архитектурный стиль, названный в честь королевы «исабелино», – на редкость светлый для готики.

И еще менее известно то, что набором фигур в современных шахматах мы обязаны королеве Изабелле, точнее, любви к ней ее народа. Средневековые испанцы придумали ферзя, чтобы угодить королеве: появившаяся в ее царствование новая шахматная фигура, характером и независимым поведением была похожа на свой прототип. До этого времени ферзь был «мужской» фигурой. Его называли «аль-ферза», что в переводе с персидского означает «помощник». В то время аль-ферза был слабой фигурой, мог ходить всего на одну клетку, как король. Однако с приходом к власти королевы в 1475 г. испанцы «изменили» пол фигуры. Она стала женщиной, однако продолжала «ходить» всего на одну клетку. Примерно в 1495 года, когда Изабелла стала одной из самых влиятельных королев Европы, ее шахматная фигура получила возможность двигаться по всей доске. В то время шахматы и стали самой популярной игрой на континенте.

В последние годы жизни Изабелла превратилась из легендарной героини в меланхоличную затворницу. Она стала медлительной и угрюмой. Из четырёх её дочерей старшая умерла, младшая была далеко в Англии, третья – в Португалии, четвёртой, Хуане, самой красивой и одухотворённой, вскоре было суждено сойти с ума.

При жизни Изабелла дважды составляла завещание. Так как старшая ее дочь стала королевой Португалии, а потом скончалась, наследником должен был стать инфант Хуан, успевший жениться на принцессе Маргарите Австрийской. Но в возрасте девятнадцати лет он скончался от оспы, не оставив потомства.

Изабелле пришлось изменить завещание и указать в качестве наследницы свою дочь Хуану, которая была выдана замуж за эрцгерцога австрийского Филиппа I Красивого (родного брата Маргариты Австрийской) и жила с ним в Бургундии. Других наследников не было: инфанта Мария после смерти старшей сестры стала супругой овдовевшего португальского короля, а инфанта Екатерина —английского принца Уэльского.

Увы, когда Хуана приехала навестить мать в 1502 году Изабелла заметила в ней признаки умственного расстройства, слухи о котором доходили до неё и ранее. Учитывая это, Изабелла указывала, что если дочь её неспособна будет занимать престол кастильский, то регентом должен быть стать ее отец, к тому времени – король Арагона Фердинанд II. Супруг Хуаны в завещании вообще не упоминался.

Смерть рано пришла к Изабелле, она умерла в возрасте 53 лет в Медина дель Кампо 26 ноября 1504 года. Погребена она была в кафедральном соборе Гранады, в Королевской часовне. Его совсем недавно построили по приказу Католических королей, а принадлежал он францисканскому ордену, приверженцем которого Изабелла была всю свою жизнь.

Завещание её выполнено не было. Регентом стал эрцгерцог Фердинанд, супруг признанной окончательно невменяемой Хуаны. Увы, спустя несколько лет он скоропостижно скончался. Несчастная королева действительно безумно любила супруга, кроме того, носила под сердцем уже третьего ребёнка, поэтому смерть Филиппа окончательно свела её с ума: Хуана несколько дней не отходила от покойного, не позволяла хоронить его, а затем несколько раз приказывала вскрыть гробницу, чтобы ещё раз взглянуть на истлевающего возлюбленного.

В Кастилии тем временем воцарилась анархия. Король Фердинанд был спешно призван из Арагона, чтобы взять бразды правления в свои руки. Филиппа похоронили. А Хуану в 1509 году по распоряжению отца отправили в замок Тордесильяс под неусыпный надзор.

Её отец умер в 1516 году, после чего управлять и Кастилией, и Арагоном стал старший сын Хуаны Карлос (Карл V, будущий император Священной Римской Империи и главный враг Сулеймана Великолепного, главы Османской империи).

Хуана до самой смерти считалась законной королевой, о низложении её нигде официально не объявлялось. Впрочем, её имя старались не афишировать. После десятков лет убогого затворнического существования, она умерла в возрасте 76 лет.

Годы правления Изабеллы по праву считаются Золотым веком Испании. Во многих отношениях гений основателей испанской монархии ушел вперед на столетия. Успешные результаты их реформ вскоре проявились повсюду: торговые пути удалось очистить от преступников, возникли новые связующие нити дорог, через реки были наведены новые мосты, консульские представители учреждали коммерческие центры, появились испанские консульства во Фландрии, Англии, Франции и Италии.

С бурным развитием морской коммерции и промышленности в каждом городе поднимались новые дома, и городское население быстро увеличивалось. Все говорило о начале замечательной эры – эры возрождения Кастилии. Писатели того времени, поражаясь чудесному преображению страны, в один голос восхваляли славное правление, ознаменовавшее новую судьбу Испании.

«Соблюдение справедливости для каждого во времена этого счастливого царствования стало столь неукоснительным, что все люди – дворяне и рыцари, торговцы и земледельцы, богатые и бедные, господа и слуги – все были довольны в равной степени и единодушно одобряли нововведения…»

Испания периода Grande y Felicisima Armada (Великой Армады) представляла собой кульминацию духовного развития всей европейской цивилизации, самую утонченную форму симбиоза культуры, государственности и религии.

Но на исходе XVI века изысканная и возвышенная Испания столкнулась с доселе неведомой формой государственности – британской, гордо именовавшей себя «просвещенной монархией». Стоявшая во главе ее еще одна великая королева – Елизавета Английская – сумела сделать свою державу «владычицей морей» на долгие годы, а в Испании для нее не нашлось достойного противника.

Возможно, всего этого не случилось бы, живи Изабелла Кастильская на век позже. Тогда Елизавете Английской досталась бы самая грозная в истории противница, и я не сомневаюсь – Изабелла смогла бы предугадать ходы английской политики и выставить защиту по всем направлениям.

Но история не приемлет сослагательного наклонения, а жизнь, увы, не партия в шахматы, даже если в ней, как и на доске, две королевы.

Роксолана

Книг и фильмов об этой женщине существует уже огромное количество, причем содержание их сплошь и рядом противоречит друг другу. Общее только одно: внешность. Рыжеволосая, с зелеными глазами… красавица по утверждению одних, замухрышка по столь же категорическому уверению других, умница, тупая интриганка, образец целомудрия и бесхитростности, восточная «леди Макбет», невинная жертва, вынужденная обороняться от бесчисленных врагов…

И это все – о единственной жене турецкого султана Сулеймана Великолепного, Хасеки Хюррем Султан, которую европейские дипломаты в своих донесениях упорно называли Роксаланою или Анастасией (реже Александрой) Ла-Росса. Понятно, что метрики ее никто не видел, так что год рождения определяется лишь приблизительно.

Впрочем, все первые пятнадцать лет жизни этой удивительной женщины – только предположения и догадки, основанные на очень зыбких документальных подтверждениях. Главное то, что Роксолана стала первой женщиной в Османской империи, занявшей место непосредственно рядом с троном султана.

А для этого, согласитесь, одной красоты недостаточно.

Сведения о происхождении Хюррем достаточно противоречивы. Документальные источники и даже сколько-нибудь надёжные письменные свидетельства, говорящие о жизни Хюррем до поступления в гарем, отсутствуют. Вместе с тем, о её происхождении известно из легенд и литературных сочинений, преимущественно в западных источниках. Современные Хюррем источники не содержат сведений о её детстве, ограничиваясь упоминанием о её русском происхождении.

Европейские наблюдатели и историки именовали Хюррем-Султан «Роксоланой», «Роксой», или «Росса», поскольку предполагали, что она русского происхождения. Михалон Литвин, посол Великого княжества литовского в Крымском ханстве, в своём сочинении 1548—1551 годов «О нравах татар, литовцев и москвитян» 1550года писал: «и любимейшая жена нынешнего турецкого императора мать перворожденного [сына] его, который будет править после него, похищена была из земли нашей». Венецианский посол Навагерро писал о ней как о «Донне ди Росса», а его коллега Тревизано назвал ее «султанша ди Руссия».

Участник посольства Речи Посполитой к османскому султану 1621—1622 годов поэт Самуил Твардовский очень уверенно указывал в своих заметках, что турки сообщили ему: Роксолана была дочерью православного священника из Рогатина, небольшого городка в Подолии неподалеку от Львова. Это косвенно подтверждается существованием старой буковинской народной песни о красивой девушке из Рогатина по имени Настусенька, похищенной татарами и проданной в султанский гарем.

Но были еще и легенды, приобретшие со временем характер подлинных сведений. Согласно одной из них, Роксолана была француженкой, присланной в дар королем Франциском Первым султану Сулейману в благодарность за освобождение его из испанского плена. Вполне правдоподобно, только ко времени этого знаменательного события подлинная Роксолана уже родила султану двоих детей.

Согласно второй легенде, Роксолана была природной турчанкой, купленной для гарема ещё девочкой на невольничьем рынке для прислуги одалискам, при которых и занимала должность простой рабыни. Для любителей сериалов может сойти, но дело в том, что турчанки не могли быть рабынями и уж тем более – становиться товаром на невольничьем рынке. Туда попадали только пленницы – военная добыча или жертвы набегов татар.

Существует так же легенда, что пираты Османской империи в пригороде Сиены напали на замок, принадлежащий знатному и богатому роду Марсигли. Замок был разграблен и сожжён дотла, а дочь владелицы замка – красивую девочку с волосами цвета красного золота и с зелеными глазами привезли в султанский дворец. В Генеалогическом дереве семьи Марсигли действительно существует Маргарита Марсигли (Ла Роза), прозванная так за огненно-красный цвет волос, но эта красавица умерла в очень юном возрасте и никак не могла не только попасть в плен к туркам, но еще и выйти замуж за султана и родить ему троих сыновей – Селима, Ибрагима и Мехмеда.

На самом деле, прославленная султанша была украинских кровей. Убеждение, что Роксолана была русского происхождения, вероятно, возникло в результате возможного неправильного толкования слов «Роксолана» и «Росса». В начале XVI века в Европе, слово «Роксолания» использовалось для обозначения провинции Рутения в Западной Украине, которая была в разные времена известна под названиями Красная Русь, Галичина или Подолье. В свою очередь, современная Россия в тот период времен носила название Московского государства, Московской Руси или Московии.

Скорее всего, во время одного из набегов крымских татар девушка попала в плен и через какое-то время была подарена 25-летнему Сулейману по случаю восшествия на престол его ближайшим советником – Ибрагимом-пашой, греком по национальности, естественно, давно принявший ислам (впоследствии он очень быстро занял пост Великого Визиря). Большинство историков датируют появление прекрасной украинки в гареме 1520 годом. На тот момент девушке было около пятнадцати лет.

Однако подобные подарки падишаху не делались просто так – сначала пленницу тщательно осмотрели опытные лекари и дали заключение: она девственница и абсолютно здорова. Иначе Анастасии никогда не видать Топ-Капы, или «Дома Радости», как высокопарно именовали в Блистательной Порте гарем султана.

По законам веры падишах мог иметь четырех законных жен. Дети первой из них становились наследниками престола. Вернее, наследовал трон один первенец, а остальных часто ждала печальная судьба: все возможные претенденты на верховную власть подлежали уничтожению.

Кроме жен, повелитель правоверных имел любое число наложниц, которое пожелает его душа и потребует плоть. В разное время при разных султанах в гареме жило от нескольких сотен до тысячи и более женщин, каждая из которых непременно была удивительной красавицей. Кроме женщин в гареме состоял целый штат евнухов-кастратов, служанок разного возраста, костоправок, повитух, массажисток, врачей и тому подобных. Но никто, кроме самого падишаха, не мог посягнуть на принадлежащих ему красавиц чисто физически. Руководил всем этим сложным и беспокойным хозяйством «начальник девушек» – евнух кызлярагассы.

Впрочем, одной удивительной красоты было мало: предназначенных для гарема падишаха девушек в обязательном порядке обучали музыке, танцам, мусульманской поэзии и, конечно, искусству любви. Естественно, курс любовных наук являлся теоретическим, а практику преподавали опытные старухи и женщины, искушенные во всех тонкостях секса.

Ибрагим-паша решил купить славянскую красавицу. Но ее хозяин-крымчак отказался продавать Анастасию и преподнес ее в дар всесильному царедворцу, справедливо рассчитывая получить за это не только дорогой ответный подарок, как принято на Востоке, но и немалые выгоды. И не просчитался.

Ибрагим-паша приказал всесторонне подготовить «подарок» султану, в свою очередь, рассчитывая добиться этим еще большего его благорасположения. Падишах был молод и очень ценил женскую красоту, причем не просто как созерцатель.

Паша получил хорошее образование и многое знал, поэтому он дал красавице новое имя – Роксолана, под которым она и вошла в историю. Роксоланами или роксанами в древности называли сарматские племена во II – IV веках нашей эры, кочевавшие в степях между Днепром и Доном. Это и обусловило выбор нового имени для Анастасии.

Ей сказочно повезло: по законам Османской империи купленная рабыня никогда, ни при каких обстоятельствах не могла стать женой повелителя правоверных. А девушка, полученная в подарок – теоретически могла. Последнее препятствие – вероисповедание – Анастасия-Роксолана преодолела без колебаний: дочь христианского священника добровольно приняла ислам. Она торопилась, ибо могла родить детей, а они должны были стать законными наследниками султана!

Очень скоро золотоволосая наложница привлекла внимание султана своими грациозными танцами и прекрасным голосом. Не исключено, что события развивались бы по обычному сюжету: вдоволь насладившись новой любимицей и дождавшись от нее рождения ребенка, султан потерял бы интерес к Хюррем (имя придумано самим султаном) и нашел бы себе другую фаворитку. Но…

Другая бывшая любимая наложница Сулеймана – Махидевран, рабыня албанского или скорее черкесского происхождения, мать наследного принца Мустафы и еще двух сыновей, приревновала султана к Хюррем. Это не выдумки писателей или сценаристов сериалов. Возникшую между Махидевран и Хюррем ссору в своём отчёте за 1533 год описал венецианский посол Бернардо Навагеро:

«…Черкешенка оскорбила Хюррем и разодрала ей лицо, волосы и платье. Спустя некоторое время Хюррем пригласили в султанскую опочивальню. Однако Хюррем сказала, что не может в таком виде идти к повелителю. Тем не менее, султан вызвал Хюррем и выслушал её. Затем он позвал Махидевран, спросив, правду ли ему рассказала Хюррем. Махидевран сказала, что она главная женщина султана и что другие наложницы должны подчиняться ей, и что она ещё мало побила коварную Хюррем. Султан разгневался на Махидевран, отослал ее в дальний дворец и сделал Хюррем своей любимой наложницей».

Остается только удивляться, каким образом европейцы могли узнавать такие подробности из жизни «сверхсекретного объекта империи» – гарема. Кстати, те же «венецианские доклады» утверждают, что Роксолана была не столько красива, сколько мила, изящна, и элегантна. Но, вместе с тем, ее лучезарная улыбка и игривый темперамент сделали ее неотразимо-очаровательной, за что она и была наречена «Хюррем» («радость дарящая» или «смеющаяся»).

Воистину, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Существует даже портрет Роксоланы, написанный Тицианом в 1550 году. Вряд ли прославленному живописцу позировала сама великая султанша, которой к тому времени было без малого пятьдесят лет: на портрете молодая женщина. Но есть и другие прижизненные портреты Роксоланы, на которых явно изображена одна и та же женщина, несмотря на различие манеры письма художников, разницу в прическе и одеянии. Роксолана была – и она была красива, спорить с этим не приходится.

Хюррем была известна также своим пением и музыкальными способностями, умением делать изящные вышивки. Но наиболее важным было то, что Роксолана была женщиной большого ума и силы воли, которые и дали ей преимущество среди других женщин в гареме.

Существует легенда о том, как Хюррем попала на глаза султану. Когда перед султаном танцевали новые, тщательно отобранные красивые рабыни, в их круг вдруг влетела маленькая фигурка и, оттолкнув «солистку», рассмеялась. А потом запела свою песню.

Гарем жил по жестоким законам. И евнухи ждали только одного знака, что приготовить для девчонки: одежду для спальни султана или шнурок, которым удавливали рабынь? Султан выбрал первое, бросив Хюррем свой платок – знак того, что вечером повелитель ожидает ее в своей спальне.

Надо полагать, что Сулейман не разочаровался, поскольку наутро предложил новой любимице просить у него все, чего она только пожелает. Златовласка, с трудом подбирая турецкие слова, попросила… права посещать султанскую библиотеку. Султан был растерян такой странной прихотью, но разрешил. Когда через некоторое время он вернулся из очередного военного похода, Хюррем уже свободно говорила и читала по-турецки и владела еще несколькими языками – арабским и персидским.

Легенда гласит:

«Хюррем султан была ничем не примечательной внешне и весьма склочной по натуре женщиной. Своей жестокостью и хитростью она прославилась на века. И, естественно, что единственным образом, коим она удерживала Султана более сорока лет подле себя – это использование заговоров и приворотов. Не зря ведь ее среди простого люда называли ведьмой».

Довод, что и говорить, убедительный: «народ просто так говорить не станет». Но для большинства народов в те времена любовь существовала только в романах и стихах, в реальной жизни ее практически не было. А уж гаремная любовь – это вообще из области фантастики: при таком выборе прекраснейших женщин сложно сохранять верность одной-единственной хотя бы год.

Сулейман хранил эту верность… сорок лет. Европейские наблюдатели свидетельствуют, что султан был влюблен в свою Хасеки на протяжении долгих лет совместной жизни. Отсюда злые языки обвиняли ее в ведовстве (и если в средневековой Европе и на Востоке существование такой легенды в те времена можно понять и объяснить, то в наше время вера в такие домыслы объясняется с трудом).

Когда послы, Навагерро и Тревизано писали свои отчеты в Венецию в 1553 и 1554 годах, указывая, что «она очень любима своим хозяином», Роксолане было уже порядка пятидесяти и она находилась рядом с Сулейманом долгое время. После ее смерти в апреле 1558 года Сулейман оставался безутешным долгое время. Она была самой большой любовью всей его жизни, его родной душой и законной женой.

Никогда прежде бывшая рабыня не была возведена в ранг законной супруги Султана. Кроме того, брак Хасеки Хюррем и Султана стал практически моногамным, что было просто неслыханным в истории Османской империи. Тревизано писал в 1554 году, что однажды встретив Роксолану Сулейман «не просто хочет иметь ее в качестве законной жены, всегда держать рядом с собой и видеть ее в роли правительницы в гареме, но и так же он не желает знать каких-либо иных женщин: он совершил то, чего не было сделано ни одним из его предшественников, ведь турки привыкли принимать у себя по несколько женщин, чтобы иметь как можно больше детей и удовлетворять свои плотские утехи».

Ради любви к этой женщине Сулейман нарушил целый ряд традиций и запретов. В частности, именно после женитьбы на Хюррем Султан распустил гарем, оставив при дворе лишь обслуживающий персонал.

Так же реально существующую любовь между султаном и его Хасеки подтверждают любовные письма, посылаемые ими друг другу и сохранившиеся до наших времен. Вот только одно из многочисленных прощальных посвящений Сулеймана своей жене после ее смерти:

«Небеса покрываются черными тучами, ибо нет покоя мне, нет воздуха, думы и надежды. Моя любовь, трепет чувства этого, сильного, так сжимает мое сердце, губит мою плоть. Жить, во что верить, моя любовь… как встречать новый день. Я убит, убит разум мой, сердце перестало верить, нет больше в нем твоего тепла, нет больше на теле моем твоих рук, твоего света. Я повергнут, я стерт с этого мира, стерт душевной печалью по тебе, моя любовь. Силы, нет больше той силы, что ты предавала мне, есть лишь вера, вера чувства твоего, не во плоти, а в сердце моем, я плачу, плачу о тебе моя любовь, нет океана больше, чем океан моих слез о тебе, Хюррем…»

Но любовь – это одно, а законы престолонаследия – совсем другое. Уже после появления Роксаланы в гареме, в 1521 году скончались двое из трёх сыновей Сулеймана – девятилетний Махмуд (от первой жены Фюлане) и трехлетний Мурат (от третьей жены Гюльфем). Единственным наследником остался сын второй жены, Махидевран, шестилетний Мустафа, что в условиях высокой смертности представляло угрозу для династии.

В связи с этим способность Хюррем родить наследника давала ей необходимую поддержку во дворе, в первую очередь, со стороны матери султана, Великой Валиде Хафсы Султан. Вопреки расхожим версиям, отношения между свекровью и новой невесткой были превосходными: валиде-султан заботилась, прежде всего, о продолжении династии, а золотоволосая любимица султана оказалась удивительно плодовитой.

В 1521 году Хюррем родила мальчика, получившего имя Мехмед. В следующем году родилась девочка Михримах, единственная дочь Сулеймана, после родился Абдаллах, проживший всего три года, в 1524 году родился Селим, а в следующем – Баязид. Последнего, Джихангира, Хюррем родила в 1531 году.

Пока Хюррем рожала детей, Сулейман вел многие победоносные войны, по примеру предков расширяя пределы Османской империи – он захватил половину Венгрии, значительную часть Грузинского царства, оккупировал всю Месопотамию, взял Йемен, Триполи и Алжир. В Европе его уже называли Великолепным и вполне обоснованно боялись ужасающего турецкого нашествия, подобного нашествию Батыя или Чингиза.

Хюррем постоянно писала «султану своей души» письма, посвящала ему стихи и даже писала книги. Это было невиданно по тем временам, и вместо уважения вызывало страх. Ее ученость плюс то, что султан проводил все свои ночи с ней, создали Хюррем устойчивую славу ведьмы. О Роксолане говорили, что она заколдовала султана с помощью нечистой силы.

И в самом деле он был околдован: до появления в его жизни золотоволосой славянки он и представить себе не мог, что женщина может быть прекраснейшим собеседником, таким же знатоком поэзии, каким был сам Сулейман, и умным дипломатом. Так что если раньше подобные беседы происходили только с Ибрагимом-пашой, то вскоре великий визирь обнаружил, что он уже не единственный близкий друг султана. И возненавидел собственный подарок повелителю: кто же мог предположить, что какая-то наложница вытеснит его из души повелителя!

Постоянные интриги при дворе Сулеймана развили в Роксолане способности психолога. Она изучала людей, их поведение и, как результат, всегда знала, кому что нужно сказать и как действовать. Так что вскоре султан обнаружил, что именно Хюррем с ее острым умом способна дать лучший совет в государственных делах. Будущая султанша Османской империи ежеминутно была настороже, потому что там, где ей выпала доля жить, действовал только одни закон: или уничтожают тебя, или уничтожаешь ты. Один Ибрагим-паша, постоянно поджидавший малейшей оплошности Хюррем, был смертельно опасен.

Но ход событий благоприятствовал Роксолане. В 1534 году умерла валиде-султан Хафса Хатун. Ещё до этого, в 1533 году, вместе с сыном Мустафой, который достиг совершеннолетия, в Манису отправилась давняя соперница Хюррем – Махидевран. В марте 1536 года великий визирь Ибрагим-паша, ранее опиравшийся на поддержу Хафсы, был казнен, а его имущество конфисковано. Смерть валиде и великого визиря открыли Хюррем дорогу к власти.

К числу легенд, связанных с Роксоланой, относится убеждение, что Хюррем Султан, будучи первой в истории Хасеки, так же стала первой законной супругой, сочетавшейся узами брака в соответствии с исламскими традициями за все время существования Османской Империи. Следует отметить, что это убеждение необоснованно, поскольку исторически зафиксировано, что в ранний период существования Османской Империи (XIV в.) султаны имели законных жен, сочетавшихся с ними никяхом.

Так, к числу таковых относится жена Мурада I Гюльчичек (Мара, Мария), сестра болгарского правителя, а так же жена Баязида I Молниеносного Деспина (Оливера) дочь сербского правителя. Наконец, отец Сулеймана был женат официальным браком на его матери – Хафсе-Султан.

Но брак между Хюррем и Сулейманом был первым законным браком, заключенным между бывшей рабыней султанского гарема и султаном. Также Хюррем стала первой наложницей в истории османской династии, получившей свободу еще при жизни своего мужа, что также способствовало укреплению её статуса и авторитета среди других наложниц султанского гарема.

Свадьба Сулеймана и Хюррем состоялась в 1535 году. В истории османов это был невиданный случай – султан официально женился на женщине из гарема. Роксолана стала для него воплощением всего, что он любил в женщинах: она ценила искусство и разбиралась в политике, была полиглотом и прекрасной танцовщицей, умела любить и принимать любовь. Ничто их так не радовало, как возможность побыть наедине.

Вот что писал один иноземец (британский дипломат, служивший в Стамбуле) о свадьбе Сулеймана с Хюррем:

«На этой неделе в Стамбуле произошло невиданное доселе событие: султан Сулейман объявил султаншей свою украинскую наложницу Роксолану, ввиду чего в Стамбуле состоялось большое празднество.

Нельзя передать словами пышность свадебной церемонии, состоявшейся во дворце. Было устроено общее шествие. Ночью же все улицы были иллюминированы. Повсюду были устроены увеселения, на которых играли музыканты. Дома были разукрашены. Народ пребывал в восторге. На площади Султанахмет была сооружена большая трибуна, перед которой состоялось состязание.

На празднество пришли Роксолана и другие наложницы. Участвовали в состязании мусульманские и христианские рыцари. Затем состоялось представление с участием канатоходцев, фокусников, диких зверей, среди которых были и высоченные жирафы. По поводу свадьбы в Стамбуле ходили разные слухи. Однaко никто не знал в точности того, что произошло».

Сулейман и Хуррем могли часами говорить о любви, политике, искусстве… Они часто общались стихами. Роксолана, как настоящая женщина, знала, когда надо промолчать, когда взгрустнуть, а когда засмеяться. Неудивительно, что во время ее правления унылый гарем превратился в центр красоты и просвещения, а саму ее стали признавать правители других государств. Султанша появлялась на людях с открытым лицом, но, несмотря на это, пользовалась уважением видных деятелей ислама, как образцовая правоверная мусульманка.

Дворцовая гвардия боготворила «смешливую госпожу», которую никогда не видели без очаровательной улыбки на лице. Роксолана платила тем же. Она построила для янычар казармы-дворцы, увеличила жалованье и наделила новыми привилегиями.