Текст книги "Сказки для взрослых"

Думаю, легко догадаться, что я написала ему в ответ.

Он приехал. С цветами, огромных размеров коробкой конфет и флаконом дорогущих духов. Кофе я его угостила. Остальное читайте в переводных дамских романах: там такие сцены описывают со вкусом и смаком страниц эдак пять. Я же в бессилии отказываюсь от такого соперничества.

Классно, в общем, все было. А потом стали намечаться некоторые проблемы. Не в первую встречу и не во вторую и даже не в третью, потому что тогда мы еще упивались новизной ощущений и взаимно получаемым кайфом. Тем более что Олег появлялся в Москве два-три раза в месяц и исправно водил меня развлечься и отвлечься во всякие интересные заведения, причем не из дешевых. Ну, и букеты-конфеты, само собой разумеется, и абсолютно упоительные ночи.

Заморочки начались где-то с третьего месяца, когда мы впервые никуда при встрече не отправились, а остались у меня. И, главное, когда разговор опять почему-то коснулся его законной жены. Звали ее Анной, была она лет на десять моложе Олега, естественно, она чего-то там недопонимала, само собой разумеется, самостоятельно не то чтобы жить – дышать не умела, и уж конечно всякие сравнения со мной исключались по определению. В смысле я была лучше. Только мне от этого лучше не стало.

А потом… повторилась старая история. Обещанные совместные выходы в свет понемногу сошли на нет, причем я даже не сразу это обнаружила. Понятное дело: влюбленная девушка, на мелочи внимания не обращает. Выяснилось, что у Олега решительно не стало хватать на это времени, да и в столице он появлялся хоть и нередко, но лишь по случаю командировок. То ли он был патологическим трудоголиком, то ли просто неплохо устроился со мной, я так и не могла понять. Да и не терплю, если честно, допрашивать мужчин на предмет «где был, с кем был, когда мы снова увидимся?» Был, где надо, с кем надо, увидимся, когда время будет – известное дело.

Любовником, повторюсь, он оказался потрясающим, а все остальное имело значение постольку поскольку: замуж я все равно в обозримом будущем не собиралась ни за него, ни за кого бы то ни было. Слава Богу, сейчас тридцатилетнюю женщину не записывают в разряд старых дев и не считают ущербной.

И не виновата я в том, что жизнь складывалась как-то по-дурацки: мужчины, за которых я теоретически хотела бы выйти замуж, мне предложений не делали, а за тех, которые такие предложения делали, я бы вышла только под общим глубоким наркозом с условием, что весь период совместной жизни в нем и останусь. Можете считать меня слишком разборчивой, но я с вами не соглашусь.

Зеркало пока предлагало мне довольно привлекательную картину: светлая шатенка с серыми глазами, ростом ниже среднего, а фигурой, наоборот, классом выше. И на лицо можно было смотреть, не вздрагивая, даже с раннего утра. Даже в услугах дантиста я пока не нуждалась, и в салонах красоты завсегдатаем пока не стала. В последние же два года все так удачно сложилось, что мне стала нравиться не только моя работа, но и те деньги, которые за нее платили.

Более того, мне нравилась даже квартира, в которой я жила, поэтому представить в ней кого-то еще постоянного я не могла. Равно как не могла серьезно думать о том, чтобы все эти любовно обихоженные квадратные метры бросить и к кому-то переехать. Хотя, кстати, в таких вариантах недостатка не было, желающих принять меня к себе на постой, сдавая при этом мою квартиру находилось не меньше трех в квартал. Я же стойко держалась принципа: мухи – отдельно, котлеты – отдельно, квартирный вопрос не следует путать с любовью, а любовь – с браком. Которым хорошее дело, как известно, не назовут.

Справедливости ради должна сказать, что при всех несомненных достоинствах Олега, кое-что меня начало в наших с ним отношениях напрягать. Например, замечательная манера исчезать на неопределенное время после прекрасной совместной ночи. Во сколько бы мы с ним ни угомонились накануне, в семь утра звонил будильник, Олег срывался с кровати и, наскоро проглотив чашку кофе, мчался по своим многочисленным делам. Каким – спрашивать не рекомендовалось, потому что ответа на такой вопрос я бы все равно не получила.

После этого я могла дня через три получить письмо по электронной почте с несколькими приятными словами, а могла две-три недели пребывать в абсолютной неизвестности, пока опять же не получала «извещение о прибытии». В такой-то день, таким-то рейсом, либо прямо ко мне, либо сначала на совещание.

И в любом случае моего драгоценного абсолютно не интересовало, как я провела дни или недели без него и нет ли у меня нужды в чем-нибудь, например, в велотренажере, о котором я давно мечтала. Немногочисленные попытки намекнуть на это успеха не имели, Олег дарил только то, что считал нужным и тогда, когда этого хотелось ему. То есть не слишком часто.

Не могу сказать, чтобы такая форма отношений приводила меня в восторг. Во-первых, я влюбилась, и как всякая влюбленная женщина жаждала более частого общения, хоть в каком виде. То есть, с моей точки зрения, можно было бы хотя бы иногда звонить и хотя бы сообщать о том, что жив, здоров и даже по мне соскучился. Впрочем, последнее я была согласна считать необязательным.

Но робкие намеки на это успеха не имели, равно как и более определенные высказанные пожелания. То ли Олег меня просто не слушал, то ли не желал слышать то, что я пыталась ему сообщить. А что касается моих предложений куда-нибудь пойти или хоть что-то изменить в сценарии наших свиданий, всегда натыкалось на глухую стену непонимания или даже недоумения, и всегда отбрасывалось одним коротким словом «нет».

Через несколько месяцев я усвоила, что в устах моего любовника это слово означает окончательный, не подлежащий обсуждению приговор. Пойти со мной к подруге на день рождения? Нет. Выбраться в театр на нашумевшую пьесу? Нет. Не срываться с утра пораньше, а хотя бы проститься утром по-человечески – нет, нет, и еще раз нет. То есть для человека существовало только два мнения: его и неправильное.

Мне оставалось два варианта: послать его ко всем чертям и найти кого-то менее экстравагантного, или принять правила игры. И я уже совсем было склонилась к первому, приготовившись придушить свою влюбленность, как получила предложение, от которого не могла (да и не хотела) отказаться. Две недели на берегу Средиземного моря. Вдвоем. Без всяких дел и будильников. И для меня – совершенно бесплатно.

Сначала я решила, что это – такая шутка. Розыгрыш… Потом, конечно, выяснится, что эта замечательная идея не может быть реализована по целому ряду причин. И отнеслась к этой затее, соответственно, тоже несерьезно, пока… Пока Олег не прислал мне с курьером оплаченный билет в оба конца и кредитную карточкой со вполне солидной суммой денег на ней. Лететь мы должны были вместе, ну, в самом крайнем случае, встретиться в аэропорту Анталии, если жизнь и дела заставят Олега лететь не из Москвы, а из Санкт-Петербурга.

– Ты ведь этого хотела, малыш, правда? – спросил меня страшно довольный произведенным впечатлением Олег. – Две недели вдвоем, сплошные каникулы, дискотеки там, караоке, бары, казино… Ну, шубку тебе, конечно, купим или что-нибудь кожаное, элегантное. Опять же ювелирка там гроши стоит…

– А в какой гостинице мы будем жить? – спросила я, уже млея от роскошных перспектив.

– Я снял апартаменты, то есть отдельную квартиру. Дом рядом с пляжем, все удобства и минимум посторонних. Только ты и я. Ты рада?

Еще бы я не радовалась такой перспективе!

Ну, и что мне оставалось делать? Естественно, я стала внутренне перестраиваться, влюбленность уже не душила, а как бы даже наоборот – холила и лелеяла, готовилась к этой поездке, как к свадебному путешествию. В смысле, изрядно потратилась на всякие интимные детали гардероба, да и верхние вещи выбирала придирчиво и с удовольствием.

Потом Олег сказал, что, скорее всего, полетит из Санкт-Петербурга, потому что по-другому никак не выходит – дела. С этим я смирилась довольно легко: самолет, на котором должна была лететь я, отправлялся из Шереметьева в три часа дня, так что можно было без проблем добраться туда на метро и затем на автобусе или маршрутном такси.

Сумку я собрала не слишком увесистую, так что большим багажом обременена не была, да к тому же здраво рассудила, что полотенца и прочую ерунду вполне можно будет обрести на месте, в Кемере. Во всяком случае, в приличных гостиницах постояльцев непременно снабжают купальными халатами, простынями, мылом и шампунем. Как с этим обстояло дела в апартаментах, я не знала, но надеялась на лучшее.

Глава третья. Байяна руссо

Слава Богу, не возникло проблем с отпуском, поскольку в предыдущий год я им не воспользовалась. У начальства хватило такта отпустить меня в августе, хотя чисто теоретически отдыхать я планировала в сентябре и даже скопила деньги на реализацию голубой мечты: недельную поездку по Италии. Об этой поездке я так мечтала, и так прожужжала всем уши, что девчонки на фирме уже слышать не могли о красотах Флоренции и экзотике Венеции.

И то, что я вдруг резко поменяла планы, а о предполагаемом времяпрепровождении отпуска в новом варианте не распространялась вообще, сначала было ими воспринято с нескрываемым облегчением. Потом, правда прорезалось исконно дамское любопытство, но я твердо держалась принятого образа загадочного молчания и лишь изредка роняла туманные обещания «все рассказать после приезда».

Молчала еще и потому, что где-то слышала совершенно невероятную историю о том, как одна одинокая дама съездила в Анталию, и что там с ней случилось. История, конечно, забавная, но напоминать ее коллегам мне не хотелось. Почему? Да потому что история эта… Ну, сами посудите.

Галина, женщина, о возрасте которых говорят неопределенно «за тридцать», собралась отдохнуть недельку в Турции. Модно, сравнительно недорого, а главное, можно будет небрежно обронить в разговоре с подругами: «Когда я была в Анталии…» Словом, сплошь положительные эмоции, куда ни кинь.

К тому же среди женского коллектива, в котором она трудилась, ходили упорные слухи о том, что стоит «белой» женщине очутиться на заграничном восточном курорте, как она тут же отхватит себе шикарного кавалера из местных. То есть турка. Которые, согласно тем же слухам, просто чумеют от русских красавиц и делают их отдых еще более приятным.

Откуда взялись такие слухи, непонятно. Тем более что и в Анталии побывали отнюдь не те, кто потом рассказывал все эти истории. Впрочем, никто и не выдавал их за личный опыт, просто начинали с таинственного: «Мне говорили…», а уж дальше все зависело от меры фантазии рассказчицы.

Тем не менее историям этим верили. Поверила и Галина, которая после десяти лет скучного-прескучного брака и пяти лет не менее скучного одиночества жаждала мужского внимания. Ничуть не меньше, чем жаркого солнца, ласкового моря и комфорта зарубежного отеля. Поверила – и стала собирать чемодан. Веши отбирались под лозунгом: «Одеться так, чтобы было не стыдно раздеться».

Кто-то, возможно, обвинит женщину в распущенности: а как же любовь, родство душ и вообще интеллектуальная близость? Вот так, с совершенно четкими намерениями подцепить на недельку любовника, ехать отдыхать? Но, положа руку на сердце, давно ли многие из нас именно с такими желаниями ехали по профсоюзным путевкам в здравницы Крыма и Кавказа? Будучи к тому же замужними или женатыми.

Одинокая – или свободная – Галина отправилась отдыхать с давно забытым ею ощущением: ожиданием праздника. Даже все «прелести» чартерного рейса не смогли повлиять на ее настроение. Только шагнуть на заграничную землю – и тут же появится Прекрасный Принц. Какой дурак придумал, что турецкий берег нам, гордым, на фиг не нужен? Нужен, оказывается. Особенно одиноким и уставшим женщинам.

Анталия ошеломила Галину. Отели – один другого роскошнее, все с бассейнами, барами под открытым небом, белоснежными пластмассовыми лежаками на стерильно чистых пляжах. Одно дело видеть все это буржуазное «загнивание» в кино, а совсем другое – собственными глазами. И вообще: попробуйте всю жизнь мыться в корыте на кухне, а. потом попасть в ванну «джакузи». Впечатление может оказаться настолько сильным, что забудете, зачем в эту самую ванну сели.

Соседка Галины по номеру в отеле, бойкая хохлушка Зина, отдыхала в Турции второй раз. И вообще заграница не была для нее чем-то загадочным и непостижимым. За пять лет «челноченья» Зина объехала практически все бывшие соцстраны. А уж Турция и вовсе стала для нес домом родным.

– Ты не смотри, что они тут все такие улыбчивые, вежливые, – наставляла она Галину в первый же вечер. – Хуже турок вообще никого нет: они за копейку родную мать продать готовы. А уж обсчитать, обмануть – это для них слаще меда. Улыбается, гадюка такая, а сам обязательно тебе какую-нибудь подлянку сделает. Так что держи ухо востро.

Неожиданно для самой себя Галина призналась в своем заветном желании: найти пылкого и галантного кавалера на весь срок отдыха. Зина посмотрела на нес, как на сумасшедшую:

– Любовника? Здесь? Ну, это только если тебе тридцати нет и ты можешь всю ночь на дискотеке выламываться. Там – да, кого угодно можно закадрить: хоть шведа, хоть югослава, хоть немца. Только не турка. Эти жмоты на дискотеки не ходят – дорого для них.

Хрустальная мечта на глазах превращалась в груду бесформенных обломков…

На следующий день Галина загорала на пляже и с каждой минутой убеждалась, что Зина права. Никому не было дела ни до нес, ни до ее модного и безумно дорогого купальника, ни до свежей «химии» на белокурой головке. Да и вообще никому ни до кого не было дела. Многие женщины загорали вообще без лифчика, и окружающие на них тоже чихать хотели.

От тоски Галина после обеда отправилась в ближайший городок. Зина посоветовала ей доехать автобусом, но Галина решила прогуляться и посмотреть окрестности. Всего-то три километра, подумаешь, расстояние!

Она успела пройти всего метров пятьсот, когда ее обогнала белая легковая машина, притормозила и дала задний ход. Водитель затормозил прямо рядом с ней и с милой улыбкой распахнул правую дверцу:

– Мадам, подвезти?

Очевидный турок, он тем не менее сносно объяснялся по-русски.

– Спасибо, – испугалась Галина, – у меня нет денег.

– Какие деньги! – возмутился турок. – Подвезти красивую женщину – это я должен платить за удовольствие.

«Вот оно! – сладко екнуло сердце. – Правду бабы говорили: западают они на русских блондинок. А Зинка просто не знает, что нужно не на пляже лежать, а гулять».

И со всей доступной ей грацией, мило улыбаясь, Галина села в машину. Тем более что представитель туристической фирмы, дававший накануне краткий инструктаж, особо напирал на то, что на их курорте не бывает ни ограблений, ни изнасилований, ни. Боже сохрани, убийств. По мелочи, конечно, подворовывают, есть такой грех. Но все остальное – ни-ни. Спугнешь туристов – жить не на что будет.

Турок-водитель, с ходу сориентировавшись, предложил мадам не просто доехать до города, но еще и покататься по окрестностям. Красивые места, свежий воздух. У мадам есть фотоаппарат? Есть. Прекрасно. Значит, можно сделать массу замечательных снимков. Тут такие виды!

Катались часа два. Турок, назвавшийся Мустафой, просто не закрывал рта. Делал бесчисленные комплименты, рассказывал о местных достопримечательностях, прозрачно намекал на то, что у него небольшой бизнес, да вот беда – за делами жениться некогда. А так хочется женского внимания, тепла. Ах, мадам тоже одинока? Ну, тогда она его поймет: такая порядочная и красивая женщина не может не понять приличного мужчину с серьезными намерениями.

Галина все прекрасно понимала. Мужик ее откровенно клеит, обещая, как и все они, златые горы. Возможно, все он врет, женат и уже наплодил кучу ребятишек. Ну а ей-то что за дело? Замуж за него она не собирается, а приятно провести время… Кто же от этого откажется?

Начало смеркаться, когда Мустафа остановился на небольшой улице возле какого-то кафе. Чистенькие столики под тентами, несколько посетителей, хозяин бежит прямо к машине, точно век их ждал.

– Ты, наверное, проголодалась, Галья? – спросил Мустафа. – Поужинаем, здесь очень вкусно кормят. Да?

Как можно заметить, процесс сближения шел полным ходом. Они уже благополучно перешли на «ты», и в машине Мустафа пару раз положил руку на Галину коленку. Но – не более того. Так почему бы не поужинать с таким действительно приличным мужчиной?

За ужином к ним несколько раз подходили какие-то мужчины, перекидывались парой фраз по-турецки с Мустафой и давали ему несколько денежных купюр. Галину они осматривали с ног до головы, но никто не попросил Мустафу познакомить его с очаровательной спутницей.

– – Должники, – небрежно пояснил Мустафа. – Я здесь часто ужинаю, вот и приходят сюда, так удобнее.

– Не боишься, что твоей жене доложат? – не удержалась Галина от провокационного вопроса.

– Галья, – серьезно сказал Мустафа, – я же сказал, что не женат. Зачем мне тебя обманывать? И потом, я же верю тебе, когда ты говоришь, что свободна. Не обижай меня, Галья!

Она почувствовала себя виноватой. И чтобы загладить свой промах, без колебаний согласилась поехать к нему домой. В конце концов зачем откладывать на завтра то, что так прекрасно может произойти сегодня?

Мустафа привез ее в небольшой домик, вроде наших садовых. Одна комната и туалет с душем. Почти всю комнату занимала огромная квадратная тахта – другой мебели почти не было.

– Ты живешь тут? – изумилась Галина.

– Здесь я сплю. Целый день в офисе, обедаю и ужинаю в кафе. Зачем мне большой дом, если я не женат?

Если бы не пара рюмочек местной водки, которые Галина выпила за ужином, у нее, возможно, и возникли бы какие-то сомнения. Но легкое головокружение и приятная теплота во всем теле заставили быстро обо всем забыть. А потом тем более ни до чего не было дела, кроме долгожданного и немалого удовольствие

«Теперь спать, – подумала Галина, откинувшись на подушки в блаженной истоме. – Хоть несколько часов».

Она даже не заметила, что Мустафы с ней уже не было. Хотя почему не было? Вот он, рядом с ней, снова обнимает ее и… И вдруг она с ужасом поняла, что это вовсе не ее новообретенный любовник. С ней в постели был кто-то другой. Кто не позволил ей ни вырваться, ни закричать.

Галина так и не поняла, сколько же их было: пятеро? семеро? Понимала только, что живой ей отсюда выбраться вряд ли удастся. Ее не били и не мучили, только не давали вырваться. В конце концов она потеряла сознание.

Когда она очнулась, в домике никого не было. Часы, положенные на пол возле кровати, показывали восемь часов утра. Аккуратно сложенная одежда была на стуле. Тут же стояла ее сумочка.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем Галина смогла умыться, одеться, кое-как причесаться. Критический осмотр в зеркале показал, что, кроме нескольких весьма заметных следов на шее и на груди, других внешних повреждений не было. Причем следы явно не от побоев, а совсем другого происхождения. Золотые сережки по-прежнему украшали уши, оба кольца остались на руке. Она порылась в сумочке: деньги и документы были целы. Может быть, все это ей просто почудилось спьяну? Да нет, такое не почудится.

Дверь оказалась запертой, но окно удалось открыть без особых проблем. Оказавшись на улице, Галина немного подумала, а потом решительно отправилась отыскивать полицейский участок. Изнасилований у них не бывает? А как же тогда все это называется?

В полиции ее приняли любезно, даже кофе предложили, пока искали переводчика. Когда он донес до полицейских горестный рассказ мадам, ей показалось, что турецкие стражи порядка с трудом сдерживаются от смеха. Но все же они задали несколько, так сказать, встречных вопросов. Мадам пошла на квартиру к своему случайному знакомому добровольно? Спиртным в кафе ее поили не насильно? Вещи, деньги, украшения целы? Следов насилия нет?

– Как нет? – возмутилась Галина, покорно кивавшая в ответ до этого. – А это что, по-вашему?

– По-нашему, это следы пылкой любви, мадам, – уже не скрывая улыбки, разъяснил переводчик. – Вас пылко и страстно любили.

– Но я же пошла с одним! А их оказалось…

– Местная экзотика, мадам. Восточные тайны. Для одного мужчины оплатить ужин дамы дороговато, у нас знают счет деньгам. А когда их несколько… что ж, вполне можно себе позволить. И потом некоторые туристки, немки, например, сами просят пригласить еще и друзей. Лично я первый раз в жизни вижу даму, которой это не понравилось.

Под веселый смех полицейских Галина вышла из участка и побрела в сторону своего отеля. Как ей сейчас не хватало машины! Но ни одна из тех, что обгоняли ее, не затормозила. Зато затормозил шофер рейсового автобуса, который, очевидно, понял, что своими ногами женщина до места не доберется.

В гостиничном номере Галина рухнула на постель и горько зарыдала. В таком виде ее и застала вернувшаяся с пляжа Зина. Выслушав горестную историю Галиных злоключений, она пожала плечами и философски заметила:

– Я же тебя предупреждала, что турки – жмоты, каких свет не видел. У нас мужики водку хоть на троих соображают, а эти – на семерых одну бабу. И вообще – от экзотических мужчин бывают экзотические болезни.

Галина начала рыдать еще сильнее, теперь уже от страха перед возможными последствиями.

– Да не реви ты, считай, дешево отделалась. Не ограбили, не изувечили, не убили. Я в своих поездках такого навидалась – ого-го! Ты по сравнению с этим, считай, в детский сад на утренник сходила. Вот, помню, в Польше…

Зина пустилась в бесконечный рассказ о каком-то криминально-сексуальном событии, но Галина ее уже не слушала.

Оставшиеся дни прошли быстро и бесцветно. Галина загорала на пляже, купалась в море и в бассейне, пару раз в сопровождении Зины ходила по местным магазинчикам. Боялась нечаянно столкнуться с Мустафой, но, к счастью, этого так и не произошло. Результатом недели, проведенной на курорте, был прекрасный ровный загар, пара сброшенных килограммов, которые давно уже были лишними, и муторный осадок на душе. Секс по-турецки оказался чересчур острым блюдом даже для неприхотливого русского желудка

На фирме коллеги засыпали Галину вопросами и комплиментами. Нашли ее похудевшей, похорошевшей и вообще расцветшей. Женскую часть коллектива к тому же мучил вопрос: правда? Турки, они действительно… ну, ты понимаешь? Было что-нибудь?

Галина от прямых ответов уходила, зато охотно демонстрировала фотографии: она на фоне белой иномарки, вокруг пальмы, восточный мужчина за рулем той же машины, Галина на фоне шикарного отеля. Если уж совсем доставали приставаниями, неопределенно роняла:

– Да, ухаживают они красиво. Про остальное не знаю. Не могу же я за неделю так узнать человека, чтобы лечь с ним в постель. Вот если бы там пожить хотя бы месяц… Он вот замуж звал…

В результате за Галиной укрепилась репутация интересной и где-то даже роковой женщины. Даже мужчины начали обращать на нее особое внимание. В общем, не зря съездила.

Лично я в эту историю не очень-то верила, полагая, что барышня очень многое присочинила. Ну, был у нее интим с одним турком, ну, может с двумя, но такое… Впрочем, женское воображение пределов не имеет, да и сама Галина достаточно внятно объяснила, что все, что происходило, было начато исключительно с ее согласия и по доброй воле. Так что все дело в том, чего именно захотеть, а от чего – лучше отказаться.

Кстати, про Олега я на работе тоже не рассказывала никому, потому что прекрасно понимала: такая банальная связь меня никак не украшает. Да и коллег моих было чрезвычайно трудно удивить романом с женатым человеком: почти у каждой уже имелся в этом плане кое-какой опыт, не сказать, чтобы приятный.

А буквально за два дня до вылета на черноморский курорт, Олег прислал мне довольно обширное письмо на электронную почту, в котором внятно и четко объяснял, почему мне придется лететь в Кемер одной, и даже провести там в одиночестве пару-тройку дней. Не могу сказать, что это известие заставило меня подпрыгнуть от радости, скорее, я была склонна пойти, сдать билет и при случае вернуть Олегу его кредитную карту. Или – не вернуть, а использовать как компенсацию за обманутые надежды. Но…

Но волшебное слово «халява» пересилило все проявления здравого смысла. Мне слишком хотелось к морю, мне крайне нравилась перспектива провести две недели в блаженном ничегонеделании, а заодно напитаться благодатным воздухом Средиземноморья. Сгоряча, конечно, можно было все «порвать, растоптать и забыть», но, думаю, наказала бы я этим только самое себя: для Олега сумма, в которую обошелся мой отпуск, была просто смешной. А для меня – достаточно серьезной, так что пороть горячку я не стала и приняла предложенные Олегом условия игры.

В результате сижу одна на веранде роскошных апартаментов, пью джин с тоником и пытаюсь приспособиться к ситуации. Но сколько бы я ее ни крутила во все стороны, пытаясь оценить во всех ракурсах, вывод получался один и тот же: нельзя иметь все сразу. Если бы мы сидели здесь вдвоем (или уже не сидели бы, а занимались чем-то другим), то это было бы уж слишком хорошо.

Впрочем, слишком хорошо вряд ли когда-нибудь бывает. Хорошо – это хорошо, а о плохом печалиться можно по мере наступления или возникновения этого самого «плохого». Кстати, джин был очень и очень недурен: под его непосредственном воздействии настроение у меня стало медленно, но верно, меняться к лучшему. Нужно сейчас, не сходя с этого удобнейшего шезлонга, продумать, что я хотела бы сделать в ближайшие несколько одиноких (точнее, свободных) дней, и при этом радоваться тому, что сама себе хозяйка.

Прежде всего, нужно будет устроить себе пешую экскурсию по местным достопримечательностям. А для этого купить завтра же карту Кемера, желательно на знакомом мне языке, и хорошенько ее изучить. Параллельно выяснить в местном туристическом секторе, какие развлечения они могут предоставить молодой, в меру трусливой, женщине. А заодно разведать, где и чем здесь кормят так, чтобы это отрицательно не повлияло на пищеварение. Плюс, конечно, пляж, море и желательно какую-нибудь книжку, хоть бы и на английском.

Впрочем, мне кто-то говорил, что в связи с наплывом российских туристов, турки организовали очень интересный бизнес: собирают по отелям и частным домам, вроде того, где я сейчас нахожусь, брошенные россиянами книги на русском языке, и продают их на какой-то площади по довольно умеренным ценам.

В общем, если называть вещи своими именами, организовали платную библиотеку, потому что купивший одну-две из этих книг человек, почти стопроцентно не станет утяжелять этой литературой свой багаж, и книги преспокойно вернуться на прилавок. Завтра я это место обязательно найду.

И надо надеяться на то, что вдвоем мы будем хотя бы несколько дней – это в лучшем для меня варианте. Вполне возможно, что Олег не сможет приехать вообще, и я возвращусь домой бронзовая от загара, чудно отдохнувшая и злая, как собака Баскервилей. Плюс неизвестно откуда возникший загадочный пакет. Что еще за номера?

Хотя… если Олег присылает сюда какой-то пакет, то это означает, что и сам он намерен здесь все-таки рано или поздно появиться. И лучше бы он это сделал действительно рано. Иначе эта затея теряла малейший оттенок осмысленности: не подарок же он мне шлет, если распечатать посылку мне не предлагается, а, наоборот, рекомендуется спрятать ее куда-нибудь подальше.

Я не страдаю патологическим любопытством, во всяком случае, могу спокойно и терпеливо ждать, пока все так или иначе разъяснится. А заранее ломать над этим голову – глупо, нервничать же – еще глупее. Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, прошу прощения за банальность.

И как, интересно, он себе представляет мой двухнедельный отпуск в полном одиночестве? Это же просто технически невыполнимо. Если я пойду вечером в какой-нибудь ресторан, кто-то наверняка постарается познакомиться с молодой и, в общем-то, привлекательной женщиной. А я при этом, значит, должна оставаться холодной и неприступной? С какой такой радости?

В общем, вопросов у меня было намного больше, чем ответов на них, то есть ответов не было вообще. Зачем затевать отпуск с любовницей, если не намерен в этом отпуске с ней встречаться? Почему нужно было снимать апартаменты, а не обычный двойной номер в гостинице, что обошлось бы не намного дороже? Зато вокруг были бы люди, с которыми можно по-разному общаться. Или Олегу именно этого и не хочется? Тогда на что он вообще рассчитывает?

Я мысленно себя одернула: хотела ведь сейчас думать только о светлом и радостном, а сама опять пережевываю ту же, уже поднадоевшую жвачку наших с Олегом отношений. Не прилетит – и Аллах с ним, я тут от скуки не завою. В конце концов я же собиралась расставаться с ним до этой замечательной поездки, так расстанусь после нее, всего и делов-то. Главное, не путать чувство благодарности за предложенные мне курортные блага с так называемой любовью. Хотя бы потому, что я Олега уже не люблю, и порядком устала от наших странноватых отношений.

И опять остаться одной? А собственно, почему бы и нет. Со временем произойдет еще какое-нибудь знакомство, возможно, более удачное и счастливое. В крайнем случае, воспользуюсь уже знакомым способом: дам объявление в Интернет. А там свято место пусто не бывает. И не буду я одинокой, а буду свободной. Другие о таком счастье могут только мечтать и грезить, а для меня это вполне реально.

Тут мне пришлось оторваться от своих размышлений: в комнате, выходящей на соседний балкон, точнее, веранду, зажегся свет. Похоже, сосед из квартиры напротив. От одной веранды до другой было не меньше пяти метров и кто был мой сосед, я разглядеть не могла, тем более, в полутьме. По смутным очертаниям фигуры было похоже, что это мужчина. Очень мило, значит, на балконе загорать можно будет тоже только в купальнике. А я-то размечталась о персональном солярии. Что ж, нельзя… правильно, иметь все сразу.

Сосед, судя по всему, любовался пейзажем через бинокль, там поблескивала какая-то оптика. Вот занятно, если это вообще прибор ночного видения: наверняка с его помощью можно видеть массу интересного. Но ведь дорогой, небось, как собака, так что мне, пожалуй, придется обходится собственным зрением слава Богу, пока стопроцентным. А если он меня сейчас разглядывает, веселенькую такую, слегка под хмельком и с полной пепельницей окурков. Впрочем… не все ли мне равно.

А ведь мы могли бы сейчас любоваться этим пейзажем вместе с Олегом. Или пошли бы прогулялись по ярко освещенным городским улицам, окунулись бы первый раз в море, съели где-нибудь мороженое… Одна выходить «в ночное» я не собиралась: у нас в России такие прогулки плохо кончаются, а здесь я еще не акклиматизировалась.