Текст книги "Игры во взрослую жизнь"

– Да ладно, ладно, понял.

Ещё раз окинув взглядом свою девушку, Перцев повернулся на другой бок.

– Вань, а который час?

– Начало одиннадцатого.

– Ты серьёзно? – всполошилась Анечка. – Блин, мне домой надо срочно.

– Куда спешить-то? – снова повернувшись, спокойно отреагировал Ваня.

– Я же обещала родителям, что с утра приду, сейчас пока туда-сюда, обед уже будет.

Аня вскочила с дивана уже полностью одетая и судорожно искала взглядом свой телефон. Иван же молча разглядывал девушку, не понимая, куда и главное, зачем, она так спешит. Невская в два шага подошла к зеркалу, кинула на себя взгляд и решила, что вполне может добраться до дома в таком виде, а там уже полностью приведёт себя в порядок. Не было у неё времени на длительные сборы, иначе дома ей влетит. Быстренько причесавшись, Анюта подошла обратно к парню:

– Ну всё, я побежала.

– Да подожди, я тебя провожу, – Ваня приподнялся на локте.

– Не надо, я доберусь, – улыбнулась девушка. – Всё, давай, я пошла.

Чмокнув Перцева в щёку, она быстрым шагом пошла к выходу. Ваня же проводив Анюту взглядом, упал обратно на подушку.

***

Фомин пришёл в институт за час до начала экзамена. Оглядевшись по сторонам, он увидел уже знакомые лица абитуриентов, которые поступали в этот же институт на ту же самую специальность, что и он сам. Таких как Дима было несколько человек, те, кто решил поступать сюда не по результатам ЕГЭ, а пересдать все экзамены непосредственно в институте. С некоторыми из них он успел познакомиться на предыдущих экзаменах. А сегодня была как раз последняя сдача – экзамен по химии, и сейчас все стояли возле учебного здания, усиленно что-то читая в учебниках или же бегло просматривая их, словно пытались запомнить весь нужный материал за считанные минуты. Дима же, снова, как и на выпускных экзаменах в школе заранее не подготовился. Причина была та же – девушка, вот только имя у этой девушки было другое, а именно – Настя, с которой он уже успел помириться. Ну и как водится, примирение не обошлось без последствий. И конкретно сейчас эти самые последствия были налицо – парень совершенно не успел подготовиться к экзамену. Достав учебник, он принялся его просматривать, как ему казалось, на особо важных моментах, тех, которые он не очень хорошо помнил или знал.

Однако время поджимало и вскоре возможно будущих студентов данного ВУЗа попросили пройти в одну из аудиторий.

– Уважаемые абитуриенты, – вещала молоденькая девушка весьма приятным голосом, которая их сюда, собственно, и привела, – экзамен начнётся через десять минут. Просьба не шуметь и не задерживаться. Как только один человек выходит из аудитории после сдачи, следом сразу же заходит другой. У двери аудитории тоже не нужно толпиться, сидите здесь.

– Да мы помним, – раздался с задней парты чей-то нагловатый голос.

– Для особо одарённых повторяю, – девушка чуть повысила голос, – не шуметь во время сдачи экзамена. Вы будете мешать своим товарищам, которые находятся в аудитории. Всё понятно?

– Понятно, – раздалось в ответ рассеянное эхо голосов абитуриентов.

– Да, вот ещё что, – спохватилась девушка уже стоя у выхода, – мобильные телефоны желательно отключить и не доставать. Если увидят, сразу же вылетите с экзамена с документами.

– А если не увидят?

– Ну не дети же, в конце концов, – снисходительно ответила девушка, – должны понимать, что вы не самые умные. Если преподаватель молчит, это не значит, что он не видит. Он всё прекрасно видит, только подумает – выгнать вас сразу или же завалить на сдаче экзамена. По этой же причине советую шпаргалками не пользоваться. Ну всё, ни пуха.

– К чёрту, – понеслось ей вдогонку.

Фомин вздохнул и вновь углубился в учебник. «Как в концлагере, честное слово: шаг влево, шаг вправо – расстрел, – подумал он. – Ничего, прорвёмся».

Галдёж в аудитории никак не позволял сосредоточиться, поэтому Дима вышел в коридор. Парень заметно волновался. Ещё бы, один раз уже сдал неудачно химию, и если второй раз будет точно таким же, то тогда не видать ему себя студентом этого института. А он уже даже как-то привык к нему за этот небольшой промежуток времени, ему здесь нравилось буквально всё. Но главное, что ему нравилось, так это сама профессия, которую он хотел здесь получить. Осталось только нормально сдать последний экзамен. А если не сдаст? И что тогда? Здравствуй, армия? Другого выхода нет. А вот именно в армию Фомину идти не хотелось. Сейчас, когда он только-только помирился и наладил отношения со своей Настей, армия была совершенно не к месту.

Из мыслей его выдернул голос, тот самый – нагловатый, который не так давно раздавался с задней парты, когда им объясняли правила поведения на экзамене. Правда, обращён он был не к Фомину, а к какой-то девушке, которая стояла неподалёку. Начало их разговора Дима не слышал, поэтому сейчас даже не понял сразу, о чём идёт речь.

– Ну? – спрашивал парень девушку.

– Что «ну»? – переспросила та.

– Реально не нравлюсь?

– А должен?

Парень был явно высокого о себе мнения и думал, что все девушки перед ним просто млеют. Видимо ошибался.

– Ну может, прогуляемся после экзамена? – настаивал он.

– Нет, – отрезала девушка.

– Почему?

– Слушай, ты вообще кто такой? Иди, вон, учебник лучше полистай.

Девушка ухмыльнувшись, быстрым шагом зашагала в противоположную сторону.

– Зря, – снисходительно ответил парень сам себе, глядя ей вслед, – потом ещё пожалеешь, что от такого парня отказалась.

Гордо задрав голову кверху, он повернулся и увидел улыбающегося Фомина, который наблюдал за окончанием их диалога.

– Ну дура, – кивнул он в сторону ушедшей девушки. – Что с такими поделать?

– Ну да, действительно, – еле сдерживая смех, ответил Дима и вошёл обратно в аудиторию.

Чего только не увидишь и не услышишь в стенах института.

Немного поразмыслив, Фомин решил зайти в аудиторию сразу же. Не хотел он сидеть и нервничать ещё больше. Раньше туда зайдёт, раньше выйдет, не до вечера же здесь торчать.

Наконец начался экзамен. Дима вместе с ещё несколькими абитуриентами вошёл в помещение аудитории. Окинув её взглядом, парень понял, что списать здесь нереально, парты стоят так, что все сидящие за ними буквально как на ладони у преподавателей, которых здесь было три человека – двое мужчин и одна женщина. Взяв билет, он ещё раз осознал ту простую истину, что дуракам везёт, а вот ему-то как раз с билетом не повезло. Хотя в этом и был один плюс – значит, он не был дураком. Усмехнувшись про себя такому выводу, Фомин предпочёл бы сейчас совсем иной расклад.

Присев за одну из парт, парень углубился в вопросы, но через пару минут понял, что он ничего не помнит из того, что ему предлагалось ответить. Это же надо было так увлечься примирением с Григорьевой, что он даже учебник не открыл ни разу. Нет, он, конечно, не винил в этом свою девушку, и прекрасно понимал, что виноват только он сам и больше никто. Вот именно в такие моменты осознаёшь и понимаешь, что отведённое для подготовки к поступлению в институт время дано именно для этой самой подготовки, а не для гулянок. Жаль осознаётся это слишком поздно.

И что теперь делать Дима не знал совершенно. Надо же было ему так влипнуть, остальные-то экзамены сдал нормально, а химию по всему получается, что завалит. Опять! Второй раз! И это Фомин, который никогда не жаловался на непонимание этого предмета. Даже помнится, лекции проводил для Кристины. Воспоминания о бывшей девушке вернули парня к суровой реальности, а точнее, к экзамену.

Время, отведённое на подготовку, неумолимо приближалось к концу, а он с трудом вспоминал хоть что-нибудь, что было бы более-менее похоже на ответ. Черкнув несколько предложений на листке, больше просто не успел, Дима пошёл отвечать – как раз подошла его очередь.

– Ну, молодой человек, – посмотрел на него один из преподавателей, который явно был здесь главнее остальных, – что у Вас за билет?

– Шестнадцатый, – вздохнув, ответил Фомин.

– Шестнадцатый, – повторил за ним всё тот же преподаватель и взглянул на билет. – Начинайте, мы Вас внимательно слушаем.

– Можно со второго вопроса начать?

– Да, пожалуйста, как Вам удобно.

– Значит так…

Фомин рассказал всё, что сумел и успел вспомнить по вопросам, но по лицам сидевших перед ним преподавателей понял, что этого не хватает. Он снова попробовал заглянуть в закоулки своей памяти, но тщетно, больше ничего вспомнить он так и не смог.

– Это всё? – наконец спросила немолодая женщина, одна из преподавателей.

– Да, – неуверенно кивнул Дима.

– Маловато для ответа. Может, что-то ещё вспомните?

Парень кинул взгляд за спины сидящих перед ним трёх человек, будто там было что-то написано. Конечно же, там ничего не было, просто, таким образом, он немного отвлёкся, пытаясь что-нибудь вспомнить.

Преподаватели, видя, что он больше ничего не может сказать по существу, принялись задавать ему дополнительные вопросы, чтобы хоть как-то помочь. Фомин на некоторые из них отвечал, но всё же большинство вопросов давались ему с трудом, и он просто молча смотрел перед собой не зная, что ответить. Откровенно говоря, ему уже хотелось поскорее покинуть аудиторию и уйти отсюда.

– Ну что ж, молодой человек, – наконец произнёс, вздохнув, тот самый главный преподаватель, – скажем честно, ответы Ваши нас не впечатлили. Что же Вы так плохо подготовились?

Фомин пожал плечами, ответить ему было совершенно нечего.

– Ведь Вы же понимали, что здесь не школа, здесь требований будет больше, – продолжал тот читать нравоучения.

– Понимал, – кивнул Дима.

– Если говорить откровенно, то сегодняшний экзамен Вы завалили, выражаясь молодёжным языком. И не потому, что мы такие злые и нехорошие, что задавали столько вопросов…

– Да я понимаю, – весьма некультурно перебил парень, ему просто не хотелось это выслушивать, он сам всё это прекрасно знал.

– Что ж, тогда Вы понимаете, какую оценку заслужили.

Преподаватель что-то быстро написал и отдал Диме небольшой листок.

Выйдя из аудитории в коридор, Фомин кинул взгляд на этот самый листок. Тройка. А чего он ещё ожидал? Позор! Не сдать второй раз химию! Он прекрасно понимал, что с этой тройкой ему не светит место в этом институте. Даже нормально сданные прошлые экзамены не меняют исход всего дела. Была бы хотя бы четвёрка, тогда ещё можно было бы как-то проскочить, а теперь… А что теперь? Теперь – добро пожаловать в ряды российской армии, молодой человек! Осенний призыв не за горами, и если учесть, что восемнадцать Фомину уже исполнилось, то у него есть все шансы попасть именно в этот призыв.

Выйдя за пределы института, Дима достал сигарету и закурил. Никаких, абсолютно никаких мыслей в его голове не было. Он просто бессмысленно шёл в сторону метро, всё дальше удаляясь от своей заветной мечты исследовать вулканы.

***

Шмелёв же спокойно поступил по результатам ЕГЭ на филологический факультет и был полностью доволен не только собой, но и жизнью в целом. Ему сейчас казалось, что его жизнь на данный период вполне удалась. А дальше… Дальше видно будет. Парень никогда не любил заглядывать вперёд на будущее, главное сейчас хорошо, ну и ладно.

Никита посмотрел на часы и тяжело вздохнул. Ну и где её носит? Сейчас парень вот уже сорок минут сидел в кафе, дожидаясь Наташу. И самое интересное то, что Шмелёв, похоже, по-настоящему влюбился. И был готов буквально каждую минуту проводить со своей девушкой – остальные были просто не нужны. Но сейчас вселенская любовь Никиты опаздывала конкретно. Впрочем, это уже не в первый раз и парень к этому привык. Но не на сорок же минут! В эту самую минуту за столом появилась Наташа, мрачно сказав:

– Привет.

– Привет, – заулыбался Никита и протянул девушке цветы. – Это тебе.

– Спасибо, – Наталья сухо кивнула. – Никит, нам надо расстаться.

– Не понял, – не переставая улыбаться, сказал парень.

– Что не понимать? Прости, мы больше не будем встречаться.

У Шмелёва внутри будто что-то оборвалось и он, не переставая улыбаться, судорожно начал вспоминать что он натворил, что девушка себя так повела ни с того ни с сего. И так и не поняв, поинтересовался:

– Наташ, что произошло?

– Понимаешь, я вчера встретила своего бывшего… В общем, поняла, что всё равно люблю его…

– А я?

– А ты, – Наташа улыбнулась и погладила Никиту по руке, – а ты ещё встретишь своё счастье, ты очень хороший…

– Моё счастье встретило своего бывшего, – мрачно буркнул Шмелёв, доставая сигареты.

– Ладно. Прости, мне пора, – Наталья встала из-за столика и удалилась из кафе.

Ещё немного посидев совершенно один, парень тоже двинулся в сторону дома, злясь буквально на всё и на всех: прохожих, не вовремя проходящих мимо него, на дома, стоящие в ненужном месте. От злости Шмелёв даже пнул по мусорке, стоящей на его пути.

Когда Никита зашёл домой, то увидел куда-то собирающегося отца, который стоял перед зеркалом, поправляя то рубашку, то пиджак. Тут без вариантов – когда папа в мамино отсутствие куда-то собирается, то вариант лишь один – к новой пассии.

– О, сын… Ты чего так рано?

– Ничего, – отмахнулся Никита, прошёл в свою комнату, тут же врубил музыку, и закрыл глаза.

Больше ему ничего не хотелось. Ничего и никого.

Шмелёв так и пролежал остаток дня в комнате, с наушниками в ушах. В какой-то момент парень просто-напросто уснул, и, проснувшись от какого-то вкусного запаха, вышел на кухню.

– Ой, Никитка, я думала, ты с девушкой своей гуляешь… – вздрогнула мать парня.

– Ага… С девушкой, – печально вздохнул Шмелёв и опустился на стул.

– Что такое? Поругались? Я тут котлетки сделала, любимые папины… Будешь?

– Мам, а можно один вопрос?

– Конечно.

– Ма, а почему ты отца терпишь? Ты же знаешь, что он шляется. Вы ругаетесь вечно, но всё равно вместе… Почему?

– Эх, сынок… Любовь зла, полюбишь и козла, – Ирина Васильевна вздохнула, присев рядом с сыном. – Что, девушка бросила?

Никита тупо смотрел в одну точку. Полюбишь и козла – это точно…

***

Ваня топтался возле небольшого магазинчика, находящегося рядом с его домом. Чем он тут только не отоваривался! Если б родители увидели весь список покупок – Перцев давно был бы в могиле. Тем не менее, сегодня маме приспичило пойти именно в этот магазин, а не поехать в нормальный универсам. Сейчас парень и дожидался маму, которая возвращалась с работы, и просила помочь донести сумки. И вот на горизонте появилась Ольга Евгеньевна:

– Ой, давно ждёшь?

– Да не, ма, – Ваня улыбнулся. – Минут пять. Слушай, может, отца дождёмся и в нормальный гипермаркет съездим? Ну что в этой шараге покупать-то? Тут так, по мелочи только…

– Ваняш, ты не поверишь! Я смерть как хочу голубцов! Вот прям сейчас, а не в десять вечера. Поэтому, папу ждать мы не будем. Плюс, ещё вода дома закончилась, питьевая. Ну и ещё так, по мелочи…

Как только они зашли в магазин, Иван тут же приметил кассиршу – тётку, лет тридцати пяти, с которой частенько болтал. Кажется, Жанна…

– О, Вань, привет! – улыбнулась женщина.

– Здрасте, – кивнул Ваня, пока мама наполняла корзинку продуктами.

Проходя мимо холодильника с холодным пивом, у Ивана буквально закапали слюни. Ещё бы, на улице плюс тридцать, а тут пиво… холодненькое… Не было бы мамы, Ваня, не задумываясь, схватил бы пару бутылок «Балтики». Но тут…

– Мам, а можно я это… Пиво безалкогольное возьму? – парень посмотрел на мать.

– Ну если безалкогольное, то возьми, – пожала плечами та.

Схватив несколько банок, Ваня пошёл к кассе, где выкладывала продукты Ольга Евгеньевна.

– Что, Вань, на безалкогольное перешёл? – пробивая бутылку, улыбнулась Жанна.

– А что, раньше было алкогольное? – вскинула брови Ольга Евгеньевна.

– Ну, оно ж дело молодое! Они тут чего только не покупали, и пиво бывало, и водку даже было пару раз!

– Водку? – женщина перевела взгляд на сына, а Ваня закрыл лицо рукой.

Всё, вот так приходит папандос. Сейчас Жанна ещё чего-нибудь сболтнёт, что маме знать вовсе не обязательно.

– Так ему восемнадцати нет! – продолжила Ольга Евгеньевна.

– Ему-то я не продавала! Тут этот… Вань, ну скажи, как друга твоего зовут? А, Дима! Вот, там всё с паспортом, у меня ж без вариантов!

– Я не пил, – округлил глаза Ваня. – Правда! Это они там, «Кровавую Мэри» мешали…

– Да, Вы знаете, он-то не пил, ага. Пиво – максимум! Это этот, алкоголик просто, ну… Дима!

Воспользовавшись случаем, мама Ивана задала так давно волнующий её вопрос:

– А сигареты покупал?

Ване впору было биться головой о стену. Или провалиться сквозь землю. Но Жанна, разойдясь, пошла трещать дальше.

– Было дело! Так причём как, клялся, что родители в курсе, что разрешают! А ещё, скажу Вам по секрету, – кассирша перешла на шёпот. – Было даже, что презервативы покупал, во!

– Ах, вот даже как? – прищурившись, Ольга Евгеньевна зыркнула на сына. – Думаю, нам будет о чём друг другу дома рассказать, да, Вань?

– Ага, – смотря как на врага народа на Жанну, буркнул парень.

Для себя он решил – теперь будет ездить в другой район, дабы что-то купить. А лучше в другой город, в глухую деревню, где один продмаг на всех. Километров за 400 от… от Владивостока!

Глава 14

Шмелёв тихо открыл дверь и ввалился домой. Настроения у парня совершенно ни было, впрочем, вот уже как две недели. В квартире оглушительно орала музыка. Странно, вроде кроме него никто из семьи не слушает музыку так громко. Тут взгляд Никиты опустился на полку с обувью, где аккуратно красовались папины мокасины и чьи-то босоножки на шпильках. Нет, ну это верх наглости просто! Ещё сюда, домой, не хватало, чтоб он шалав своих таскать начал! Залетев в комнату, откуда доносилась музыка, Шмелёв заорал:

– Ты совсем ахерел?!

Застав отца с некой девушкой, парень понял, что зашёл не в очень нужный момент.

– Пшёл вон! – крикнул Шмелёв-старший, запуская в сына пульт от телевизора.

В этот момент девушка обернулась, и Никита замер, открыв рот.

– Никита? – побледнев, выдала девушка, медленно забираясь под одеяло.

– Наташа?

Дальше у обоих выдался один вопрос:

– Что ты тут делаешь?!

– Я здесь живу, – парень вновь зло зыркнул на отца. – А ты, я так понимаю, к бывшему-нынешнему в гости пришла?

– Вы что, знакомы?

– Мир тесен, пап, удачи! – и Шмелёв вынесся из квартиры, громко хлопнув дверью.

Как так?! Мало того, что отец притащил домой любовницу, так эта любовница – бывшая девушка Никиты! С досады Шмелёв приложился кулаком о стену в подъезде, расшибив кулак. Вот тварь! Хотя нет, твари! Оба!

Несколько часов побродив по городу и успокоившись, Никита решил, что папу он видеть больше не хочет. Позвонив маме, и сказав, что ночевать дома не будет, парень отправился к другу… Больше идти просто некуда. Другом этим был его бывший одноклассник. Почему он не пошёл к Перцеву, Фомину или Сомову? Да просто потому, что первые два были все поглощены любовью, о которой сейчас Шмелёв не хотел и слышать, а последний, впрочем, как и Подгорный, свалили из Москвы. Поэтому, выбор пал на Костю Рижкина, который был одним из его хороших друзей и которому родители на окончание школы и совершеннолетие по совместительству, подарили небольшую квартирку.

***

В августе Ваня с Аней умудрились попасть в один лагерь, от школы. Напоследок, так сказать.

Не сказать, что он был суперкласса, но жить вполне было можно. Самое интересное, что пару угораздило попасть в ту смену, которую ждали всё лето. Ведь именно в последнюю смену лета праздновался грандиозный праздник всех лагерей на море – День Нептуна. И сейчас к нему усердно готовились все отряды.

В комнате Ани и ещё нескольких её соседок появилась запыхавшаяся вожатая, когда девчонки играли в карты:

– Девки! Караул! Директор лагеря на празднике будет! Нам это… сказали сценку замутить… Есть желающие?

Все непонимающе переглянулись. А вожатая буквально взмолилась:

– Девочки, миленькие, выручайте! Я и так вас всю смену воспитательной работой не доставала, хоть в этом помогите!

– Ну… хорошо… – пожала плечами Аня. – А что ты сделать хочешь-то?

– Да не знаю я! Во, ты и напишешь сценарий, договорились?

– Да Свет, я никогда не занималась сценариями… – замахала руками девушка. – Давай лучше это… сцену там украшу, или ещё чего…

– Праздник на побережье будет, это раз. А два – девчонки, ну вместе напишите! Ну помогите мне, чёрт возьми!

– Да поможем, поможем, – кивнула Маша – соседка Ани по комнате, являющаяся и ученицей из параллели Ани и Вани. – Напишем, Свет, не расстраивайся, ну…

– О'кей, – вожатая мгновенно заулыбалась. – У вас две недели, через четырнадцать дней я должна увидеть грандиозное шоу на побережье.

И вожатая вышла из комнаты.

– Попали, блин, – вздохнула Аня и посмотрела на соседок. – Ну что, Стивены Кинги, будем творить?

– А у тебя есть варианты?

– Да нет, нету… Вик, дай листочек, пожалуйста.

– Зачем?

– Сценарий писать, – Анюта печально окинула взглядом комнату. – Предлагаю начать так…

***

Аня маячила по залу туда-обратно, ожидая хоть кого-нибудь на репетицию. Сегодня отряду предстояло впервые опробовать костюмы, и проиграть сценку в них. Аня застегнула хвост русалки, поправила парик, и посмотрела в зеркало. Где же носит её Нептуна? Тут по плечу девушки кто-то постучал, и, вздрогнув, она обернулась.

– Йа креведко! – отчётливо сказал Ваня, и помотал головой, на которой был надет его хвост.

На руках парня были перчатки-щупальца, которые, по идее, должны были оказаться на том, кто играл краба. А на ногах красовались ласты. Вновь улыбнувшись, Иван повторил:

– Йа креведко!

И вновь помотал головой. Засмеявшись, Аня чмокнула его в нос:

– Ты – идиот. Вань, надень костюм нормально!

– Йа креведко! – вновь повторил парень, помотав головой и засмеявшись.

– Креведко, давай, сейчас уже придут все, переодевайся.

– Да успею ещё, – Ваня прижал к себе девушку. – Рапунцель.

– Ариэль, – улыбнулась та. – Русалочку звали Ариэль.

– Какая разница? – Перцев наклонился, чтобы поцеловать Аню. – Хоть Белль, мне всё равно…

– Слушайте, хорош лизаться! – в комнате появилась вожатая и, заметив вид Вани, рассмеялась. – Ты кто?!

– Креведко, – кашлянул парень, стягивая с головы хвост.

– Ну что, вы готовы ещё раз всё прогнать?

– Готовы… Только не все ещё с моря вернулись.

– Ну ладно, облизывайтесь тогда дальше, – Света улыбнулась и пошла к выходу. – Я через часик приду.

– Ага, – смотря в потолок, кивнула Анюта, прикусив нижнюю губу.

– Ань… Слушай, ну все на море, дверь изнутри закрывается, Света только через час подвалит… Может, того, а?

– Ты дурак, Вань? – Анна покрутила пальцем у виска.

– Нет, йа креведко, – засмеялся Иван. – Ну правда…

– Мы в детском лагере, ага, – Анечка улыбнулась, и запрыгнула на сцену. – Давай, нам ещё диалог отрепетировать надо.

– Давай, – вздохнул Ваня, вновь надевая хвост на голову.

А Аня тем временем начала свою часть диалога:

Папа! Папа!

Здравствуй, папа дорогой,

Не гневися ты, постой.

Я считаю, царь, что всё же

Обижаться нам не гоже.

Смуглолицы, загорелы

Дети все бодры и смелы

И у всех отменный вид,

И прекрасный аппетит.

Говорю вам не напрасно,

С удовольствием и я отдохнула здесь, друзья!

Девушка выжидающе посмотрела на своего партнёра. Но тот молчал, видимо, вспоминая текст.

– Перцев, ты издеваешься?!

– Ань… Ну я так не могу репетировать, я текст забываю, – Ваня кивнул на костюм Ани, а точнее, на его верхнюю часть, состоявшую лишь из лифчика от купальника.

– Всё, мне надоело, – Аня швырнула со своей головы диадему, и пошла в сторону выхода.

– Ну подожди! Ну ты сама представь себя на моём месте, а?!

– Перцев, я тебя ежедневно вижу в плавках, и что? Всё, репетируй с кем хочешь, я в этом не участвую!

– Не участвуешь? О'кей! Без проблем! – Ваня снял с головы хвост, тоже кинув его на пол. – Я тоже!

– Замечательно!

– Ага, превосходно!

– Неописуемо!

– Прекрасно!

– Всё, замолчи! Можно подобрать ещё кучу синонимов! – Аня вышла из помещения, напоследок кинув фразу. – Знаешь, Вань, хреновый ты романтик. А если точнее, то вообще никакой!

Ваня плюнул на пол и посмотрел на сцену. Нет, ну а что он, не человек что ли? У него тоже есть вполне естественные потребности. Тем более ещё этот купальник!

– Слышь, Вань… А где все? – в помещении появился Миша, сосед по комнате Ивана.

– А я и есть все, – с улыбкой идиота, буркнул Перцев. – Представляешь, да? Я и Ариэль, и Нептун, и креветка. Чёртов праздник!

И Ваня тоже быстро вышел из помещения. Романтики ей мало? О'кей, ещё посмотрим, кто из них романтик, а кто бесчувственное бревно!

Ночью, когда все обитатели лагеря уже крепко спали, в окно комнаты, в которой жила Аня со своими соседками послышался стук.

– Девчонки… девчонки! – шёпотом сказала Маша. – Вы стук слышите?

– Маш, у тебя глюки, – сонно пробормотала Аня, переворачиваясь на другой бок.

Тут отчётливо снова послышался стук в окно. Девушки мигом встрепенулись.

– Может, маньяк какой? – боязливо предположила одна из них.

– Вот у вас воображение, – внешне сохраняя спокойствие, сказала Аня, хотя, внутри девушка сама не на шутку испугалась. – Наверное, просто сук стучит по окну.

Но тут в окно вновь кто-то постучал.

– Господи…

– Ну чего вы так стреманулись? – Аня встала, медленно подошла к окну, распахнула штору, боясь посмотреть за стекло. – Вот увидите, просто дерево…

Тут все дружно заорали. За окном, в полном мраке, виднелся чей-то силуэт. Приглядевшись, Аня тяжело вздохнула:

– Не переживайте… Это мой персональный маньяк…

Девушка открыла окно:

– Вань, ну что тебе? Чуть до инфаркта не довёл.

– Пошли, – улыбнулся парень. – Будем делать романтику.

– Что?

– Давай-давай, – протягивая руку, сказал Иван.

– Ночь же…

– И что? Давай, пошли, ну?

Окинув взглядом комнату, Аня поинтересовалась:

– Может, я хоть оденусь, не?

– У тебя мегаклассный халат, и я уже не раз об этом говорил. Пошли!

– Ань, давай, – улыбнувшись, сказала Маша.

Пожав плечами, Аня, понимая, что совершает полный абсурд, забралась на подоконник, откуда её на руки подхватил Ваня. От неожиданности девушка вскрикнула, но Перцев приставил палец к её губам:

– Т-сссс… А то спалят.

– Вань, ты что делаешь? – тихо рассмеявшись, поинтересовалась Анюта.

– Мы идём к пляжу, – осторожно наступая в темноте, с девушкой на руках, улыбнулся Ваня. – Там сюрприз.

– Какой? Перцев, время час ночи!

– И что?

– А ничего! У нас в восемь подъём…

– На том свете отоспимся, – Ваня вновь улыбнулся.

– Дурачок, – засмеявшись, Аня положила голову к нему на плечо.

Надо сказать, как бы странно это ни звучало, девушке нравилась вся эта забава, хотя она и не была любителем поиска приключений на одно место.

– Пришли, – осторожно опуская Аню на песок, сказал Иван.

На песке, в форме большого сердца, горело около двух-трёх десятков свечей. Ахнув, и закрыв рот рукой, Аня тихо прошептала:

– Откуда? Откуда ты взял столько свечек?

– У завхоза в коморке их раз в пять больше, – улыбнулся Ваня.

– И он тебе отдал?

– Ну, можно сказать и так… О, смотри, мне кажется на небе звезда упала.

– Ты понимаешь, что вожатые, если сейчас увидят, оторвут нам головы?

– Понимаю… Только мне кажется, что у меня уже крышу снесло… Ань, я тебя люблю.

– И я тебя, – обняв парня, Невская встала на мысочки.

Стоя под полной луной, на берегу моря, в окружении свечей, пара ещё долго целовалась. Очень-очень долго…

Обратно в комнату, так же, через окно, Аня вернулась около четырёх утра, но всё равно не могла никак уснуть. Причиной тому был Ваня. Только сейчас девушка поняла, что безумно его любит, со всеми его недостатками и после всех его выходок. И что сейчас они через четыре часа встретятся, но эти четыре часа смело можно приравнять к бесконечности.

***

И вновь в зале полным ходом кипели подводные страсти. По сцене туда-сюда бегал шестой отряд, отчеканивая точно заученные фразы.

В конце Света восторженно зааплодировала:

– Слушайте, ну вы вообще, молодцы!

– Старались, – улыбнулась Аня и поправила свой хвост.

– Ладно, я вас тут запрягла… Но ребят, афигенно всё! Теперь бегите, у вас час свободного времени ещё перед дискотекой.

Все мигом разбежались по разным концам лагеря.

Ваня с Аней медленно шли вдоль линии прибоя, держась за руки.

– Мы на дискотеку пойдём? – спросила Анюта.

– Да ну её… Давай лучше, вон, в беседке посидим?

– Давай, – девушка прижалась к Перцеву. – Сколько до конца смены осталось?

– Одиннадцать дней… Что, тоже уже домой хочется?

– Ага… И тебе?

– Ага. Приеду – первым делом напьюсь, и выкурю за раз пачку… Нет, две, сигарет!

– Я тебе напьюсь! – девушка показала Ивану кулак. – У нас здоровые Ванькоаньки будут ещё!

– Кто? – улыбнулся Ваня.

– Ну или Анькованьки, мне как-то всё равно.

– Во, давай прямо сейчас ими займёмся?

– Нет, ну ты издеваешься?! Я же сказала – нет!

– Ну Ань…

– Нет! Это я так, в далёкой перспективе, лет через пять-семь.

Ваня наигранно сделал обиженное выражение лица:

– Ну вот, она ещё и издевается.

– Ну не дуйся, – Аня встала на мысочки и чмокнула парня в нос.

Тот повернулся к девушке спиной и посмотрел на море. На лице Вани тут же заиграла улыбка, и, резко развернувшись, он провёл рукой по воде, тут же намочив Анечку. От неожиданности и прохладной воды Невская вскрикнула, что вызвало у Вани ещё больший смех, и он вновь обрызгал девушку.

– Ну всё, Перцев… ты труп! – смотря на мокрое платье, тут же заключила Аня, и, подлетев к воде, тоже начала брызгаться.

– Пф, – смотря на то, как девушка пытается его намочить, Иван подхватил её на руки, и, отойдя подальше от берега, кинул в воду.

Мигом вынырнув, Анечка затащила и его туда же.

– Эй! Эй! Выходите! – к смеющейся паре подбегала Света. – Выйдете! Ребят, мне голову оторвут!

Но словно не замечая просьб с берега, Невская и Перцев продолжали топить друг друга. И не заметили, как на берегу появилась старшая вожатая. А конкретно – мегера, как называл её весь лагерь, тётка лет тридцати пяти, с худощавым и строгим лицом.

– Ну что, Светлан, как обычно, твои?

– Мои, – вздохнула Света, наблюдая за парочкой.

– Ты понимаешь, что это уже третья выходка твоего отряда? Именно твоего, прошу заметить!

– Понимаю…

– Значит так… Когда эти люди-амфибии вылезут – жду вас троих у себя. Будем решать, что делать дальше.

И старшая вожатая удалилась.

А Света продолжала наблюдать за тем, как, громко смеясь, Аня и Ваня продолжали бултыхаться там, где им было по пояс.

Когда же пара, наконец, вдоволь навеселившись, выбралась на берег, Светлана тут же повела их за собой. Все трое предполагали, что за такую шалость влетит им по полной программе, тем более зная характер и нрав старшей вожатой.

– Лия Николаевна, ну Света, правда, ни при чём! – Аня поёжилась от холодного и мокрого платья, и от этого ещё больше завернулась в полотенце. – Мы, правда, её не слушали!

– А что ж вы вожатую не слушаете?

– Ну… Так получилось, – Иван тоже передёрнулся от мокрых и холодных шорт.

– Господи, уйдите оба, с глаз долой, переодеваться! А ты, Свет, останься…