Текст книги "Исповедь девочки по вызову"

Как только внутри меня происходит этот диалог, я отказываюсь от контроля и о деньгах уже не думаю. Ночь проходит, а наутро перед уходом мне вручаются купюры (или кладутся на стол).

В такие моменты я радуюсь, что не стала просить вознаграждения перед сексом. Правила правилами, но человеческие отношения они не всегда украшают.

И в этот раз я не стала просить предоплаты.

У моего мужчины с утра были дела, поэтому он выставил себе будильник на телефоне. Естественно, я тоже проснулась от сигнала. Хотела встать, чтобы приготовить завтрак. Но тут меня приобняли сзади, прошептав на ушко:

– Светочка, ничего не надо, можем еще поспать.

Я, конечно, удивилась. Зачем тогда он будильник заводил на это время? Засыпаю я очень тяжело, поэтому, проснувшись, просто лежала не шевелясь, чтобы дать человеку выспаться.

Минут через двадцать он очень аккуратно встал с постели, тихо-тихо оделся и пошел в коридор. Я слышала, как открывается дверца шкафа и достается куртка.

В какой-то момент мне даже стало приятно. Думаю – надо же какой заботливый, даже не шуршит, разбудить боится.

Следом возникла другая мысль – а почему это он меня разбудить боится? Вдруг вспомнилось, что он сильно огорчался, что я пью мало алкоголя. Почему я нужна была пьяная?

Оторвав голову от подушки, я посмотрела на стеклянный столик в изголовье дивана. Деньги на нем отсутствовали.

А в коридоре у меня никаких поверхностей нет, где можно на видном месте купюры оставить, чтобы я их не проглядела.

Накинув на себя халатик, я вышла в коридор и застала такую картину. Уже полностью экипированный, мой мужчина держался за дверную ручку, пытаясь открыть ключом дверь.

Ох, какие черные подозрения у меня возникли…

Прислонившись к косяку, я с милой улыбочкой произнесла:

– И что?.. Даже не попрощаемся?..

Наши взгляды встретились, и нам обоим все стало друг про друга ясно. Момент полного понимания, когда никакие слова не нужны. Я осознала, что он боялся меня разбудить, чтобы уйти по-тихому, не заплатив. А он осознал, что я все прекрасно поняла насчет его уловок.

Этот момент длился всего лишь мгновение. Что делать, я даже не знала, если он не хотел платить, то мог просто выйти. Догонять и устраивать скандал на весь подъезд я бы не стала.

Но, на мое счастье, конченым подлецом он не был. Не мог обманывать, глядя в глаза. Без лишних разговоров полез в кошелек, отсчитал деньги. Сунул мне в руку, чмокнул и вышел за дверь.

Не сказав ни одного слова.

В последующие разы, когда я его видела в гостинице, он даже не заходил в бар. Прошмыгивал быстрым шагом в лифты, даже не смотря в мою сторону.

Стыдился.

Существует еще один вариант обхода системы контроля.

В гостинице «Охтинская» нашими сутенерами являются охранники. Схема оплаты следующая – оплачивается только «ходка». Поясню, что это такое. Если в большинстве гостиниц ты платишь за каждый час, который ты пробыла у клиента, то в случае с «ходкой» все обстоит по-другому. Неважно, сколько времени ты пробыла у клиента в номере. Полчаса или всю ночь. Важен сам факт того, что ты туда поднималась. За один подъем наверх (бар, из которого мы уходим, находится на втором этаже, все номера располагаются выше) платишь полторы тысячи.

Не думайте, что все так сладко. Оплачиваем мы не только «ходку», существует еще и «отдача» (это ежемесячная фиксированная плата за возможность работать в гостинице, в некотором смысле абонемент).

Подразумевается, что время, которое ты провела наверху, ты провела с одним клиентом. В большинстве случаев так и происходит. Но иногда можно сделать и по-другому.

Например, ты имеешь дело с двумя друзьями. В таком случае, обслужив одного, просто переходишь в номер к другому, минуя спуск в бар. Или еще вариант – уходя к одному мужчине, договариваешься с другим, что подойдешь к нему в такое-то время, спрашиваешь номер. В положенный час ты уже у второго.

А в бар-то не спускалась. Отличная экономия средств. Вместо двух «ходок» оплачиваешь только одну.

Конечно, определенный риск есть.

Охрана нас запугивает камерами. Мол, мы каждый ваш шаг отслеживаем. Но в какой-то момент я задумалась. Что мы имеем?

А имеем мы в смену двух охранников. Один из которых ночью спит. Значит, следить может только один оставшийся. А как этот один будет следить за нами, если ему приходится присматривать за холлом?

К тому же особым рвением к работе охранники не отличаются. Все время ошиваются перед входом в гостиницу, курят и болтают с таксистами и парковщиками.

До нас ли им?

Заложить могут только девчонки (к сожалению, есть такие). Поэтому никому ничего не говорю. Они, возможно, догадываются, но я молчу как партизан. Может, сегодня они и в мыслях не держат меня сдавать. Но, кто знает, как они поступят, возникни между нами конфликт.

Некоторые девчонки умудряются очень быстро обслужить клиента. Минут за десять. В таком случае они выходят и с обиженным видом рассказывают, как этот урод сначала торговался, потом ползал три часа по номеру, кошелек искал и т. д. и т. п.

В общем, не срослось.

Никаких денег за заказ они не платят.

Потому что не подкопаешься. Такая ситуация действительно возможна. Умельцев попарить мозг хватает. Случается, приходишь в номер и тут начинается.

А давай вот за такую сумму (раза в три меньше положенного).

А давай только минет (опять же за копейки). Хотя непонятно, с чего они решили, что эта услуга дешевле всего остального. Но почему-то в этом контексте предлагают часто.

А давай без презерватива. Я ведь женатый. Тут ты сама вскакиваешь и убегаешь.

Вот потому, что частенько от клиента выходишь через несколько минут, после бесплодных разговоров, поэтому у девчонок этот номер и проходит.

Никто же не станет звонить в номер к человеку и спрашивать:

– Скажите, у вас с девушкой секс был или нет?

Хотя я ни разу так не делала, как-то не получалось. А у других – очень даже.

Смешное

Работа, связанная с людьми, не бывает пресной. Всегда что-то происходит – то плохое, то хорошее, а иногда и смешное.

Расскажу вам несколько случаев.

Помните, я писала, что гостиница «Октябрьская» имеет два здания – центр и филиал? Если в одном месте девчонок не хватало, то их присылали из другого. Там пройти-то всего ничего, только площадь пересечь.

Дело было уже под утро, все были уставшие, кое-кто навеселе. В общем, соображали уже не очень хорошо. Срочно понадобилась девочка в центр.

Позвонили в филиал, договорились, что сейчас им девочку вышлют. Нашли добровольца, сказали ей номер, сообщив, что деньги уже уплачены. Осталось только человека обслужить.

Что может быть проще?

Вроде бы ничего.

Как рассказывала потом девушка, дверь ей открыл пьяненький мужичонка. Страшно обрадовался ее приходу. Она, дабы не тратить времени даром, без лишних разговоров разделась прямо на пороге, накинулась на него и в быстром темпе сделала свое дело. Чтобы поскорее уйти.

Работа в тот день кипела, и ей хотелось заработать как можно больше денег.

Не успела она выйти из номера уже обслуженного мужчины, как ей позвонили на мобильник:

– Ну скоро ты подойдешь, там человек тебя ждет, мается?

Ее негодование было искренним:

– Да я его только что окучила! Пусть помалкивает!

В общем, слово за слово, выяснилась такая картина. В спешке наша работница перепутала номера и зашла в соседние апартаменты. К человеку, который ничего не заказывал и не оплачивал.

Пришлось ей снова возвращаться и идти повторно работать.

Конечно, самой девушке было не до смеха.

Но у нас еще долго весь коллектив угорал над этой историей, радуясь за чувака, которому нежданно-негаданно счастье привалило.

Другая история произошла лично со мной.

Тоже под утро. В те времена я еще злоупотребляла алкоголем, поэтому все произошедшее помню не очень хорошо. Я была, как говорится, «в дрова».

Мы сидели с девочками за столом, предавались возлияниям, когда пришла одна из наших (в «Октябрьской» работала еще одна конкурирующая фирма) девочек с заказа:

– Кто хочет поработать? Я сейчас от мужика, ему бы другую девочку, с которой он завтра сможет в Москву поехать.

Я обрадовалась. У меня в Москве Юшева живет, и я всегда пользовалась возможностью скататься к ней в гости за счет клиентов. И им хорошо – не скучно, и мне неплохо – оплачивается дорога в Москву, да еще и деньги в придачу за работу. Я не один раз так ездила.

Но, как оказалось, к мужику захотела не только я. Двинулись мы всем табором.

Не помню, почему мне было очень весело, но в памяти всплывают моменты, когда я так хихикала, что не могла идти от смеха и сползала на пол, прислонившись к стене. Ко мне подбегали смеющиеся девчонки, подхватывали и тянули за собой.

Видимо, хорошо было всем.

С песнями и плясками мы добрались до пункта назначения. Открылась дверь номера, и на пороге возник мужчина. Как в сказке!

Он меня просто потряс!

Раздетый по пояс, загорелый красавец, с великолепной мускулатурой! (К спортсменам я всегда неровно дышала.)

Дикое чувство восторга, затопившее меня, – последнее, что я помню.

Продолжение я узнала только через пару дней, вернувшись из Москвы. С хохотом и хватанием за животики девчонки мне в красках описали произошедшее. Дальше рассказываю со слов очевидцев.

Издав нечто нечленораздельное, типа: «Ооооо!» – я шагнула вперед. Отодвинув растерявшегося мужчину в сторону (он загораживал мне проход, стоя в дверях), зашла в номер.

Легла на кровать. В призывной позе а-ля Даная Рембрандта «Я жду тебя, любимый». О чем я в этот момент думала – даже представить не могу.

Как говорили мне девчонки, глядя на мои действия, дар речи потеряли все. И мужчина в том числе. После секундной заминки на вопрос: «Какую девушку вы выбираете?» – последовал ответ:

– Да, похоже, она сама себя уже выбрала.

Что сказать? Он не прогадал. Полюбила я его в тот раз от всей души. Не знаю, что я за чудеса показывала, но все последующие разы, когда он приезжал в Питер, то стремился напоить меня до той же кондиции, в которой впервые меня увидел.

Я очень благодарна девчонкам. Они просто молодцы, что поняли мое состояние и вызвали сутенера за деньгами. Сама бы я этого не сделала.

Не до того мне было.

Нам денег не надо – работу давай!

Как-то раз зашли мы с девочками в составе трех человек в лифт. Пока двери не захлопнулись, к нам успел ввалиться еще один пассажир – ну очень выпивший мужчина. В явно приподнятом настроении.

Оказавшись в таком малиннике, он повеселел еще больше. Начал сыпать комплиментами и лезть в карманы (в свои).

На лица он особо не смотрел, его взгляд приковался к демонстративно выставленным бюстам моих коллег. Посмотреть было на что. У обеих моих подруг размер груди колебался между пятеркой и четверкой.

Достав деньги, наш случайный попутчик стал пихать купюры девчонкам в ложбинку между грудей. Все пищали от восторга.

Развернувшись в мою сторону, с купюрой, которую он уже был готов положить в мой вырез, мужчина застыл. Такого подвоха он не ожидал. Увы, его взгляду не предстали милые окружности достойных размеров. У меня не совсем прыщики, конечно, но до четверки мой почти второй размер не дотягивает.

Мужчина явно растерялся. Куда класть-то? Ложбинки нет!

Я грустно развела руками от расстройства и подставила ладошки:

– А мне вот сюда!

Похоже, мужчина тоже расстроился. Выглядело это очень искренне. Понимающе кивнул и дал денег в руки. Ну нет сисек! Что теперь поделаешь!

Получилось, что девчонкам выдали премию, а мне компенсацию.

Как-то вечером около часов десяти сидела я дома, и у меня зазвонил рабочий телефон. Молодой человек с обходительными манерами сообщил, что ему очень понравилась моя анкета, и поинтересовался, не могли бы мы сегодня встретиться.

Конечно, можем.

Он хотел приехать на ночь:

– Сколько это будет стоить?

– Думаю, что десяти тысяч будет достаточно.

Мне понравилось, что он торговался очень деликатно:

– Знаете, у меня, к сожалению, только четыре тысячи. Может, сможем договориться?

– Ну четыре тысячи за ночь, это как-то маловато. Если хотите, приезжайте часика на четыре, я особо за временем не слежу.

У меня в анкете за час стояла сумма в две тысячи, так что четыре часа – это было очень щедро.

Молодой человек мялся:

– Видите ли, я на Ленинском живу… в крайнем случае, я вам пять тысяч за ночь могу дать…

Мне стало понятно, бывает так, что человек не может среди ночи домой вернуться (ненужные объяснения жене или родителям), я пошла навстречу:

– Как вас зовут?.. Николай, хорошо, договоримся с вами на пять тысяч. Я просто не люблю, когда у меня мужчины ночуют, у меня заснуть плохо получается. Вас устроит, если с утра вы от меня уедете часиков в шесть, как только метро откроется?

Николая все устраивало.

– Когда мне вас ждать? Через часик, хорошо.

Положив трубку, я стала наводить красоту на лицо. Спустя пять минут мне перезвонил Николай:

– Я не могу ваше метро Просвещения найти, это какая линия?

Стала объяснять:

– Карта сейчас перед вами? Отлично. Это на севере, верх карты. Предпоследняя станция синей линии.

У Николая никак не получалось:

– А какие там станции рядом?

Я стала перечислять:

– Парнас, Удельная, Озерки. Карта точно перед вами?

– Да передо мной. Я тут вижу Фили, Кутузовскую… а Просвещения не вижу.

При упоминании Кутузовской в мою душу закралось страшное подозрение:

– Коля, скажите, а вы в каком городе сейчас находитесь?

– В Москве.

Меня пробрал хохот:

– А я в Питере!

Отсмеявшись, пришлось резюмировать:

– Очень жаль, Николай. Не сможем мы с вами увидеться. Вы мне очень понравились. Будете в Питере, звоните, с удовольствием с вами встречусь.

Молчавший все это время Николай наконец-то отошел от удивления:

– Дааа… действительно жаль, вы мне тоже понравились. Думаю, что мы увидимся, я в Питере часто бываю.

Вот так и расстались, с взаимными сожалениями. Хотя клиент и сорвался, у меня весь оставшийся вечер улыбка до ушей была.

Уж больно смешно получилось.

Сидела я как-то в фойе, ждала сводки мостов. Девочки уже все разъехались, поэтому я была совсем одна. Чтобы не скучать, я принесла из дому книжку.

Тут ко мне подошел иностранец, присел поближе. Иногда утренние физиологические потребности тянут к нам мужчин. Бегут к нам ни свет ни заря.

Дабы затеять разговор, поинтересовался на английском, что я читаю?

Книжка была довольно специфическая – «История гестапо». (Ее на время постоянный клиент одолжил почитать. Мы с ним частенько книжками обменивались.) Чтобы не вызывать нездоровый интерес, обложка была скрыта. Просто запакована в газету.

Без всякой задней мысли я сказала название книги мужчине.

Его глаза заметно округлились.

Он попросил показать ему книгу поближе.

Как и всякая документальная литература, книга была напичкана фотографиями. Поэтому иностранцу даже не надо было понимать написанное. Смысл становился очевиден.

Удивленный, он сунул книгу обратно мне в руки. Сообщил, что никогда не мог бы подумать встретить проститутку, интересующуюся историей его страны.

Тут пришел черед удивляться мне. Оказалось, что дяденька – немец.

Посмеявшись, я сказала:

– Раз уж я нахожусь в городе Санкт-Петербурге, то это история и моей страны.

К сожалению, разговора с мужчиной не получилось. Его настроение резко изменилось. Романтический настрой улетучился.

Попрощавшись, он удалился обратно в номера.

Хоть я и лишилась клиента из-за книжки, мне все равно было весело.

Мы потом с девочками посмеялись над этой ситуацией.

Смешно получилось.

Милиция

До какого-то момента я не понимала, почему так не любят милицию у нас в России. Презрительно называя ее работников «мусорами». Однако первое же близкое знакомство с ними все для меня объяснило.

Встреча произошла, когда я работала в «Октябрьской».

Я и еще одна девочка были вызваны в филиал на подмогу. Еще когда мы входили в здание, мне не понравился милицейский «бобик», стоящий неподалеку. Не стала нервничать по этому поводу, потому что это же Невский как-никак, туристы, поддержание порядка и т. д. и т. п.

Спустя два часа мы вышли из гостиницы. Дойти до центра не успели. Из «бобика» выскочили люди в форме и засунули нас в машину.

Отобрали у нас сумки, залезли в них и стали шарить. Сильно смеялись, обнаружив в моей кучу презервативов. Просмотрели телефонную книжку в мобильнике. Повезли нас в участок.

По телевидению часто показывают, как проституток оформляют, записывают какие-то данные. Проститутки при этом некрасиво ругаются и ведут себя непотребно.

У нас никаких криков не было. Вели мы себя как нормальные люди, даже голоса никто не повысил. Все выглядело буднично и размеренно, как будто мы каждый день в милицию попадаем.

У нас спросили только фамилию, имя, отчество и место прописки.

Ничего не записывали.

Усадили и ушли.

Мы просидели там до утра.

Потом к нам вернулись и сказали:

– Мы бы вас отпустили, но вы же нам ничего не предлагаете.

У меня возник резонный вопрос:

– А что, надо что-то предложить?

На меня снисходительно посмотрели:

– Ну конечно, надо.

Я полезла в сумку, которую мне вернули, и достала все имеющиеся деньги (сумму они уже знали, успели пересчитать). Все заработанные за сегодня деньги.

Отдала их просящему со словами:

– А можно я себе пятьдесят рублей на такси оставлю, а то до дома далеко добираться.

Мне милостиво разрешили их оставить.

Уезжала я одна, без коллеги. Ей повезло меньше меня. Под угрозой сдать ее с поличным родителям: «Ваша дочь – проститутка», – ей пришлось с одним из них заняться сексом. Мне было проще, когда мне предложили позвонить родителям и все им сообщить (не зря записную мобильника смотрели), я не выдала ожидаемой реакции.

Спокойно сказала:

– Если хотите, пожлуйста, звоните. Америку вы им не откроете. Моя мама прекрасно знает место моей работы.

Удивление на лицах было впечатляющим. Глядя на это, поразилась уже я. Неужели так много женщин скрывают правду от родных?

А еще я не могла понять, почему они хотели, чтобы я сама им деньги отдала. В сумку же они без стеснения САМИ полезли (я не уверена, но мне кажется, что этого делать нельзя). Так же могли бы и деньги самостоятельно взять.

Кому я на них пожалуюсь?

И еще один, вытекающий из произошедшего вопрос – кто следил за порядком на улицах, пока они возле гостиницы несколько часов нас караулили?

Следующая встреча произошла уже не возле филиала, а возле центра «Октябрьской», примерно спустя месяц после первого происшествия. Как я поняла, у нашей доблестной милиции есть привычка поджидать девочек возле гостиниц и ловить их в конце рабочего дня, когда они уже с работы домой отправляются.

Понятно, что с деньгами.

Перед работой еще никого не забирали.

Выйдя ранним погожим утром из гостиницы, я направилась пешочком домой. Жила я на Второй Советской, до дому было рукой подать. Обычно я доходила минут за десять.

Но не успела я свернуть за угол здания гостиницы, как ко мне на всех парах подскочила милицейская машина, из которой выскочил здоровенный мужик в форме и перегородил мне дорогу:

– Быстро садись в машину.

Я остановилась:

– Не сяду.

Он начал подталкивать меня к задней части машины, с решетками на окнах. На улице было пустынно, люди отсутствовали.

Мне стало очень страшно. Меня могли увезти куда угодно и сделать со мной все, что захотят. Даже свидетелей не было. Я решила бороться до последнего. Стала вырываться. Кричать смысла не было, поэтому наша борьба происходила в полной тишине.

В какой-то момент я поняла, что надо хоть как-то попытаться договориться:

– Откуда я знаю, что вы настоящая милиция? Может, вы бандиты переодетые?

Смешно, конечно, такое говорить, всем известно, что у нас бандиты или менты – разницы никакой.

Неожиданно моя фраза возымела действие. Мужчина перестал запихивать меня в зарешеченный отсек. Достал удостоверение и показал.

Можно подумать, он меня этим успокоил!

Я и без этого удостоверения знала, что имею дело с милицией. Вот только страх от этого меньше не становился. После первого попадания в участок, естественно, я рассказала о случившемся девочкам на работе.

Чего я только не услышала!!! Мне таких страстей понарассказывали, что я поняла, как мне повезло. Я потеряла только деньги.

Одну нашу девочку трое суток в участке держали. Пользуясь тем, что она сирота и пожаловаться ей просто некому. И искать ее тоже никто не станет. Все трое суток ее там имели всем участком. Я о сексе говорю, если кто не понял.

А когда она им надоела, просто выгнали. Со словами:

– Попробуй только пожалуйся, проживешь недолго.

Она им поверила. А как не поверить? Они же были способны ее истязать… совесть их не мучила.

Издевались всей толпой, единодушно, в лучших традициях советского коллективизма.

Куда пойти ей за защитой? К таким же ментам, как они?

Случится чудо, и они поступят честно и справедливо?

Как бы не так.

Есть такая народная мудрость – ворон ворону глаз не выклюет.

Мне даже писать это тяжело. А как она это пережила, я даже не представляю. И очень страшно от того, что подобные люди власть имеют. Вершат чужие судьбы.

А еще я думаю о том, что ведь у каждого из насилующих ее ментов была жена, или подруга. И ведь дочери наверняка тоже были.

Зная, на что способны эти люди, я уже не могла спокойно, как в первый раз, сесть в машину. Особенный ужас вызывал задний зарешеченный отсек.

Видимо, милиционер понял, что за решетку он меня легко не усадит. Может, только если ударив. То ли ему неохота было возиться, то ли настроение было не то – он распахнул передо мной дверь в салон машины, на заднее сиденье:

– Тогда сюда садись.

Деваться некуда. Я залезла в салон. Милиционер захлопнул за мной дверь и сел вперед, полностью развернувшись в мою сторону:

– Где ты живешь?

– Здесь, на Второй Советской. Нам буквально пару домов проехать.

Машина и так двигалась в сторону моего дома.

– Покажи паспорт, прописка есть?

Волноваться мне было нечего. С пропиской дела обстояли хорошо – она имелась в наличии. А вот паспорт – нет.

– Я в Приозерске прописана. Только паспорта с собой нет. Но я живу в этом доме.

Очень удачно мы его проезжали.

– Хотите, я его вам вынесу и покажу. Если боитесь меня одну отпускать, поднимитесь вместе со мной.

Странно, но вопрос с паспортом быстро замяли. Я несколько раз предлагала им его показать, но нет, как только оказалось, что до него рукой подать, он сразу стал неинтересен.

Интересно, почему?

Движение продолжалось, мой дом оказался позади. Поток вопросов не кончался:

– Что ты делала в гостинице?

– Зашла по соседству кофе попить. Я же рядышком живу.

– До утра? Что ж так долго?

– Познакомилась с интересным мужчиной, за приятным общением не заметила, как и утро настало.

Отвечала я без сарказма. Посчитала нужным не проявлять враждебности.

– А можешь сказать его номер, мы перепроверим твои слова.

– Да, могу.

Я назвала номер мужчины совершенно бесстрашно. На мое счастье, ту ночь я провела с хорошим человеком. Даже не сомневалась, что он меня как проститутку не сдаст.

Глядя, куда мы едем, мне становилось слегка не по себе. Меня везли как раз в то отделение, где моя коллега провела несколько ужасных дней изнасилования. (Страна должна знать своих героев – это отделение находится на стороне Советских, прямо за Старо-Невским.) Никаких гарантий, что эта история не повторится со мной, у меня не было.

Выход я видела только один – изображать из себя порядочную девушку. Может, слегка блядовитую, но ни в коем случае не профессионалку. Шанс у меня имелся. Наученная предыдущим опытом, я перестала носить с собой большое количество презервативов (в крайнем случае, всегда можно было у девчонок попросить). Жила я от гостиницы в двух шагах, поэтому версия со случайным заходом попить кофе выглядела реально.

И… Огромный плюс – в тот день я надела длинное платье до пят. Буквально. Оно, конечно, меня обтягивало и форм не скрывало, но… формально придраться было не к чему – руки закрыты полностью, из-под подола даже икр не видать, декольте скромное.

Никакого мини, голых ляжек и сисек наружу.

Еще один вопрос:

– Где ты работаешь?

Мы уже остановились возле здания милиции. В этот момент со мной что-то случилось. Мой страх достиг апогея и внезапно исчез. Я так сильно боялась, что меня запрут на несколько суток и будут издеваться, что внутренне перегорела.

Никаких чувств – одна пустота.

Я посмотрела на допрашивающего меня милиционера и вдруг увидела в нем очень привлекательного мужчину. Возможно, то, что я сейчас пишу, кажется странным, но это правда.

Предо мной сидел статный блондин под два метра ростом, с явно хорошей спортивной подготовкой. Правильные черты лица, с легким налетом брутальности. Очень заманчивый мужчина.

Несмотря на всю дикость ситуации, у меня возникло сексуальное влечение.

– Я нигде не работаю. Я студентка.

Отвечая, я разглядывала его и думала о своем. Ну как?.. Как такой мужчина может быть подонком? Ведь, если он работает в этом отделении, значит, и он причастен к изнасилованию моей коллеги…

У меня это в голове не укладывалось.

– Где учишься?

– Академия госслужбы.

Отвечала я на автомате, все еще погруженная в свои мысли.

– Где-где?

Видимо, укороченный вариант прозвучал не вполне понятно. Я повторила свой ответ, уже без сокращений. Внятно и четко проговаривая каждое слово:

– Северо… Западная… академия… государственной… службы… и… управления… при… президенте… Российской… Федерации…

Позднее я поняла, что звучало это несколько издевательски, но только позднее. На момент выдачи текста я себя не контролировала.

Уже некоторое время машина стояла с выключенным мотором. Напарник моего собеседника, доселе молчавший, выдал, повернувшись в его сторону:

– Ну че сидим? Повели ее.

Тот на него не отреагировал. Он смотрел мне в глаза. Я – в его. Я не уверена, но мне кажется, что он почувствовал мое влечение.

Такие вещи словами трудно описать. Но между нами явно что-то происходило. Это странное чувство единения – только он и я. Больше ничего.

– Пусть идет.

Слова прогремели как гром среди ясного неба. Я ожидала чего угодно, только не этого. Даже растерялась, не зная, что делать.

– Чего сидишь, уходи.

Говорил он грубо. Но я все поняла. Он прекрасно знал, что я проститутка.

Он меня ОТПУСКАЛ.

Зацепив краем глаза осоловевшее лицо другого милиционера, я пулей вылетела из машины.

Долгое время мне везло, и я не сталкивалась с нашими правоохранительными органами. Лет шесть примерно. Но судьба свела нас снова.

Работала я тогда уже в «Руси».

Всю эту историю можно озаглавить одной фразой – жадность до добра не доведет.

Началось все с нашей старшей Марины-негры.

Смена подходила уже к концу, было часа три утра. Сидели мы, как обычно, с девочками за столиком в баре, обозревали окрестности в поисках потенциальных клиентов. Болтали о всякой всячине. К нам подсела наша старшая, вернувшаяся откуда-то вместе со старшим охранником.

Совместные походы с охраной – это редкость. Мы многозначительно посмотрели на нее, ожидая объяснений.

Марина-негра с заговорщицким видом полезла в сумку и показала нам пачку долларов. Пояснила:

– Это мои деньги, я их сегодня обменять планирую.

На вопрос, что же она вместе с Ирсановым делала, она продолжила:

– Так я у него в сейфе деньги положила, чтобы ночью их в сумке не таскать. Мало ли что…

Вот тут-то я и выпала в осадок. Мне просто плохо стало. Я поразилась Марининой недальновидности.

Как жаль, что она мне заранее не рассказала, что планирует деньги менять не в обычном обменнике, а у знакомого мужика, который самостоятельно этим занимается.

Мы с ней всегда были в хороших отношениях, возможно, я бы смогла ее отговорить от такого опрометчивого поступка. И не потому, что я предвидела ситуацию, которая произошла впоследствии. А из других соображений.

Никогда не надо показывать охране, сколько у тебя денег есть. Они же не поймут, что, может, она экономила и копила эти деньги. У них только одно в голове будет – хорошо живет! Наверно, нас обманывает!

На этой почве они и процент свой могут захотеть повысить. По их-то мнению на нас же деньги с неба сыплются.

Никогда не забуду разговор с одним из начальников. Он сильно злился, что никто из девочек не приехал на дневной внеурочный вызов. Когда я попыталась ему объяснить, что нам совершенно невыгодно подрываться, бросать свои дела, тратить деньги на машину, чтобы заработать какую-то несчастную тысячу. Да еще и не факт, что заработать, – можно вполне приехать и дверь поцеловать, потому что клиент заснул, или передумал, или ты ему не понравилась.

Тут десять раз подумаешь, надо тебе куда-то сломя голову нестись или нет.

Что тут началось. Меня чуть слюной с ног до головы не обрызгали от возмущения. Ах! Да вы совсем уже зажрались! Вам уже и тысяча не деньги!

Да у нас охранник тысячу за смену зарабатывает, да предложи ему эту тысячу за час заработать, он вмиг примчится.

Тут я заткнулась. Поняла, что волк свинье не товарищ. Хотела спросить:

– А что, этого охранника еб…т кто-то на смене? Или он отсасывает? Что он возмущается? Что зарабатывает всего штуку за то, что сидит в фойе и ни фига не делает?

Какие проблемы, пусть идет в проституцию, мужчины тоже могут. Мне очень интересно узнать, кто из них согласится, чтобы его за штуку вые…ли и в хвост и в гриву.

Но ничего такого я говорить не стала. Только вспомнила сакраментальную фразу почтальона Печкина: «До чего же люди бывают до чужого добра жадные».

Как бы то ни было, что случилось – то случилось.

Марина опрометчиво показала деньги начальнику охраны. Говорить что-либо по этому поводу было поздно, поэтому я смолчала.

Боковым зрением я наблюдала за Ирсановым (начальником смены). Вел он себя слишком возбужденно. Раскраснелся, оживленно разговаривал с мужиками. Не стандартное для него поведение.

Когда бар стал закрываться, мы перебрались в фойе. Марина ждала мужика для обмена денег.

Это ее желание поменять деньги не в обычном обменнике, а у какого-то левого товарища меня тоже поражало. Хороший курс обмена? Да, немного повыше, чем везде. Но не настолько высокий, чтобы перекрыть имеющийся риск.

Рисковать потерять всю накопленную сумму ради копеечной выгоды?

Я болтала с девчонками, но внутри меня что-то свербило. Мысли все равно возвращались к Марине с ее обменом.

Уже ближе к утру, когда мы все собирались домой, в фойе быстрым шагом зашел незнакомый мужчина. Подойдя к нам, спросил:

– Девочки, кто из вас Марина?

Марина сразу оживилась, взяла сумку и двинулась к мужчине. Мы не могли не услышать их разговор, так как фойе у нас мраморное и звуки разносятся до самых дальних уголков.

Мужчина сказал ей, что он от Валеры (того, кто должен был ей деньги обменять), и попросил ее выйти с ним на улицу.

Уже странная просьба. Зачем выходить на улицу, где темно и плохо с освещением? Почему бы деньги в гостинице не обменять? Вокруг все свои. Камер на тот момент еще не было.