Текст книги "Принц на белом коне"

Я ужаснулась и, немея от страха, спросила:

– Ты думаешь, за мной следят?

– И за тобой и за домом могут следить, – подтвердил он.

Глава 8. Бармалей и кот Черныш

Я свесила ноги в люк и задержала дыхание. Из-под земли несло помойкой, кошками, сыростью и запахом немытых ног…

– Я не полезу! – провыла я, отчего-то уверенная, что придётся.

– Ещё слово, и я уйду! – пригрозил Мишка.

«Зачем я связалась с ним? – подумала я с досадой. – Какого чёрта лазаю по этим кустам, продираюсь сквозь крапиву, когда можно просто поменять квартиру!»

Я едва хотела открыть рот, чтобы попросить Мишку помочь вылезти наверх, как за ноги кто-то схватил. Впрочем, ясно кто. Мне не было видно, но я сквозь ткань джинсов почувствовала прикосновение бомжа. Причём он обхватил мои ноги руками и прижал к себе. Мне вдруг показалось, что в этих объятьях они искривятся, а белая кожа покроется струпьями и коростами…

– Ыы-й! – вырвалось у меня со слюной.

Я вцепилась в землю у люка, но было поздно.

– Мишка, помоги! – хрипел снизу бомж.

– А-аа! – кричала я.

Мишка схватил меня подмышки и приподнял мой зад над кромкой люка. Я оказалась как карандаш в стакане. Нижняя часть в коллекторе, верхняя ещё нет. В тот же миг бомж стал тянуть вниз. Вот уже я до груди ушла в преисподнюю, ещё чуток и до подбородка… Металлический обод кромки люка оказался перед глазами…

– Отпускай! – приказал бомж, и ловко подхватил меня за спину.

– А-аа!

– Не ори!

Липкое зловоние обдало мне ухо, и я прижала его к плечу, продолжая кричать.

«Господи! – Голову рвало от гнусных впечатлений. – Я на руках бомжа!»

Он поставил меня на землю, словно хрустальную вазу, и отступил на шаг.

– Отойди в сторону! – раздался над головой голос Мишки.

Я поняла, что уже молчу, и подчинилась. Мишка спустился, и я схватила его под руку, словно старого друга. Да куда там! Будто бы нет на свете никого дороже и ближе этого алкаша. Мишка это почувствовал. Он лукаво подмигнул Бармалею и подставил мне небритую щёку для поцелуя. Я отпрянула.

– Дурак! – вырвалось у меня.

– Скорее дурашка, – проворковал он ласково.

– Я хочу домой! – захныкала я.

– Потерпи немного, – с этими словами Мишка взял меня за плечи и развернул лицом к Бармалею.

Бомж виновато развёл руками и двинул прочь. Механически передвигая ногами, я направилась следом. Странно, но в проходе было светло. Желтоватый свет давали развешенные под потолком лампочки. Это слегка взбодрило, но не настолько, чтобы успокоиться. Я просто взяла себя в руки, насколько могла. В голове пустота, заполненная звенящим страхом. Ещё мне было противно. Стараясь не задеть грязных стен, я продвигалась шаг за шагом за бомжом, чувствуя спиной идущего следом Мишку. Ноги словно ватные, поджилки тряслись…

Мы пробрались по узкому и сырому коридору, стены которого были выложены кирпичом и оказались перед проломом в стене. В принципе проломов было два. Один над головой, и через него шли какие-то пыльные кабеля и трубы, и второй, большой. В него протиснулся Бармалей и теперь ждал с другой стороны, когда я проделаю то же самое. А я стояла и думала. Вдруг он сейчас вздумает подать мне руку? Что тогда? А ну как я не протяну ему свою аккуратную ладошку с красивыми ноготками на пальчиках с нежной кожей, а он её схватит сам, своей грязной ручищей? Я представила прикосновение и содрогнулась.

– Чего стоишь? – раздался из-за спины голос Мишки.

Странно, но мне уже не было страшно. Может, просто оттого, что бояться было попросту бесполезным теперь занятием. Кричи, бейся, царапайся… Всё одно. Я под землёй один на один с двумя мужиками. Хотя, вернее сказать, с двумя представителями социального дна, которые имеют детородные органы, присущие для противоположного пола. К слову сказать, и Бармалей ещё возможно может поиметь женщину. На вид, даже в лохмотьях, он выглядел относительно молодо. Если брать поправку на алкоголь и образ жизни, то где-то за сорок. А это для мужчины ещё не приговор. Выходит, случись что, и мне предстоит с ними с двумя… А что если они и вовсе меня здесь будут держать для своих утех?! А потом я ещё забеременею от кого-то из них… Вот это история! – восхитилась я и ужаснулась одновременно.

– Господи! – вырвалось у меня, и я стала протискиваться вслед за Бармалеем.

Причём делала это так, чтобы не касаться стен руками.

Мы прошли ещё немного, а потом и вовсе почти проползли несколько метров на четвереньках. Я вдруг поняла, что по щекам текут слёзы, а странный вой издают мои, сложенные трубочкой губы… Я проклинала тот момент, когда решилась идти к Мишке. Но пути назад не было ни в прямом, ни в переносном смысле. В первом случае я и так далеко зашла, и было бы просто жалко останавливаться. Ну и второе; чтобы вернуться, мне придётся протиснуться между Мишкой и стеной, а потом ещё невесть сколько пробираться по этим лабиринтам. И если я даже доберусь до злосчастного колодца с лестницей, то не смогу самостоятельно взобраться по ней…

Бармалей жил в небольшом бетонном помещении, вверху которого был люк. Почему мы не проникли в него сразу, тут же объяснил Мишка.

– Он выходит прямо во двор поликлиники, и если нас увидят, то прогонят, – сказал он, проследив за моим взглядом.

– Господи! – простонала я, озираясь, и тронула скулы кончиками пальцев.

Пыльный и липкий воздух стянул кожу. Что теперь будет с лицом! Взгляд, словно магнитом, тянуло к кровати. Вернее это была спинка от дивана, заправленная каким-то грязным тряпьём. Я вдруг отчётливо представила себя, распростёртую на этом хламе. Голая и красивая. Пол враз качнулся от этих мыслей и поплыл, а к горлу подступил тошнотворный ком.

– И-ии! – запищало где-то.

– Опять! – раздосадовано проговорил Мишка и приказал: – Молчать!

Я просто задержала дыхание и принялась изучать интерьер дальше. Часть стены была занята полками из разнотипных досок и обломков разной мебели. Они гнулись от веса самого хлама. Пивные бутылки, книжки без обложек, обогреватель без шнура, фарфоровый чайник без носика… Под потолком, невесть как, были прикреплены корзины от тележек, которые используют покупатели в гипермаркетах, чтобы довести покупки до машин на автостоянках. Они оказались заполненными упаковками с макаронами, разными крупами и консервными банками.

Бармалей проследил за моим взглядом и пояснил:

– Это чтобы крысы не добрались.

– Боже! – ужаснулась я. – Здесь есть настоящие крысы?

В затылок будто кто-то подул ледяным воздухом, а по спине побежали мурашки. Мне показалось, что из тёмного угла, откуда-то из-под ящика, на меня кто-то смотрит. Может ещё один бомж? А ведь они живут колониями! – мелькнула мысль. – Что если остальные затаились и ждут, когда эти двое насладятся мною, чтобы потом выбраться из своих углов и начать терзать моё тело…

– Я кота завёл, – похвастал между тем Бармалей. – Но они на него особо внимания не обращают. Правда, когда он дома, перестали ночью по мне шастать.

И тут я увидела огромного чёрного кота. Он лежал на каких-то лохмотьях под трубами.

– Какой большой! – восхитилась я.

– Черныш зовут, – представил друга Бармалей. – Мне с ним не скучно…

Услышав свою кличку, Черныш открыл глаза, сладко зевнул, показав огромную розовую пасть и снова уронил голову на лапы.

Вид кота успокоил, и я продолжила изучать интерьер. Все углы этой небольшой кельи оказались завалены обломками мебели, какими-то металлическими деталями, а стены увешаны одеждой. Был здесь небольшой телевизор и радиоприёмник. Всё это источало запах гниения, сырости, нечистот и залежалых вещей.

– А откуда у вас электричество? – спросила я больше для того, чтобы подбодрить себя собственным голосом.

– Здесь идёт провод по всему проходу, – стал объяснять Бармалей. – Когда работают коммунальщики, то подключают к нему дрель или ещё какой инструмент. Вот я и подворовываю, пока не хватились, – признался он.

– Понятно, – пробормотала я, удивлённая тем, как обживают подобные места бомжи.

– Чай будете? – продолжал удивлять Бармалей и вопросительно посмотрел на меня. – Или кофе?

От того, как сидевший на останках стула в углу Мишка затрясся от смеха, я поняла, что лицо у меня весёлое…

– Нет, спасибо, – как можно вежливее отказалась я, и покосилась на грязную кружку.

– Ребята принесли вино, – с этими словами Бармалей наклонился и, с важным видом, поднял с полу двумя пальцами пустую бутылку.

– Они выпить приходили? – попыталась я угадать, всё ещё не веря в то, что встретившиеся нам наверху молодые люди спускались сюда.

– Нет. – Бармалей бросил бутылку в угол и с досадой сказал: – Такую и не сдашь никуда.

– Ты так и не сказал, зачем к тебе молодёжь приходила! – напомнил Мишка.

– Визит вежливости, – с важным видом сообщил Бармалей. – Разве нельзя?

– Странные визитёры, – пробормотал Мишка и спросил: – Может они про твою кубышку пронюхали?

– Откуда? – Бармалей выпучился на него словно на несмышлёного ребёнка. – Кроме тебя никто не знает!

– Точно? – не поверил Мишка.

– Что ещё за кубышка? – полюбопытствовала я.

– Ну вот, – расстроенно проговорил Бармалей. – Теперь ещё и она.

– Марта всё равно у тебя останется! – ошарашил Мишка. – Ты ведь мечтал о хозяйке?

– Чего? – протянула я, пытаясь уловить в его голосе нотки иронии.

Конечно, он шутит! Причём очень правдоподобно это у него выходит. Да ещё и обстановка способствует.

– Только надо ей ногти постричь, – поддержал шутку Бармалей, с серьёзным видом. – А то как она с таким маникюром будет мне картошку чистить и пол мыть?

– Размечтался! – крикнула я, ощущая нарастающую тревогу.

– Где ты здесь мечтателей видишь? – спросил Мишка, гремя цепью, которую тащил из кучи какого-то хлама. – Вот, Катька здесь пять лет жила и ничего. Поначалу тоже ерепенилась. А потом привыкла и, даже, Бармалея любимым называть стала. Царствие ей небесное…

Пол под моими ногами дёрнулся и поплыл, а я сама с каким-то воем стала погружаться в темноту.

В следующий момент звук стал прерываться.

Я поняла, что меня трясут за плечи и вырвалась.

– Зачем так шутишь? – с укоризной спросил Мишку Бармалей и сунул мне под нос кружку.

Во рту всё пересохло, но я толкнула его в грудь двумя руками, отчего вода расплескалась.

И тут я поняла, что сижу на его так называемой постели. От одной мысли, чем может кишеть это тряпьё, я вскочила.

– Всё? – спросил, настороженно глядя мне в глаза Бармалей.

– Всё, – подтвердила я и взмолилась: – Только не шутите больше так!

Бармалей отошёл в угол, встал на четвереньки и залез в лежащий на боку ящик. Странно, размерами он был явно больше размеров люка, через который мы пролезли. Но, в следующий момент, мне было уже не интересно то, как в подвал попадают предметы больших габаритов, поскольку моё внимание переключилось на металлическую коробку, в руках с которой вновь появился на свет Бармалей.

– Это чтобы крысы не поели, – пробормотал он, ковыряясь с запором.

– Что здесь? – спросила я.

– Бармалей копит на квартиру деньги, – сказал за него Мишка. – Бутылки собирает, металлолом. Иногда его просят помочь что-нибудь утащить на свалку от подъезда. В общем тот ещё бизнесмен.

Тем временем Бармалей открыл коробку, запустил в неё руку и достал небольшую пачку перетянутых резинкой купюр разного достоинства.

– Вот! – Он покрутил деньги перед носом. – Мечта.

– Можно неделю бухать, – проговорил с тоской Мишка, наблюдая за тем, как Бармалей прячет свой клад. – С голоду будет умирать, не за что не потратит.

– Может чего покрепче? – с этими словами Бармалей обратился уже к моему провожатому.

– На работе не пью, – отшутился Мишка и напомнил: – Ты нам диск покажи…

– Что значит покажи! – взорвалась я. – Пусть вернёт! А я его отдам этим бандитам.

– Вот даёт! – восхитился Бармалей. – Теперь это не твой диск, а мой, и поэтому я на него могу цену установить…

– Говори, сколько хочешь? – сходу спросила я, желая только одного, как можно быстрее покинуть эту пещеру.

– Надо подумать. – Бармалей уселся на пластиковый ящик из-под бутылок и закатил глаза под потолок. – Если учесть, что такая как ты фифа не побрезговала и полезла в логово бомжа ради какой-то железяки, то стоимость моих услуг может резко подскочить…

– Каких это ещё услуг? – осмелела и повысила я голос. – Чего ты там возомнил?

– Ну как каких? – удивился Бармалей. – Я её нашёл, чем предотвратил вывоз на свалку, где эту деталь по определению уже будет невозможно найти. Достал и очистил от нечистот и не продал до вашего появления.

– И что? – злилась я, удивлённая тем, как он говорит.

– Тысяча, – назвал Бармалей цену.

– Рублей? – зачем-то спросила я, и тут же про себя выругалась. Надо было дать тысячу и разбегаться. А так, дала ему повод усомниться в такой маленькой стоимости диска. Да оно и дураку понятно, что жизнь человеческая намного, если не в разы дороже… А этот самый диск сейчас для меня как игла в яйце для Кощея бессмертного.

– Нет, евро! – выпалил Бармалей.

– Ты не наглей! – предостерёг Мишка вяло.

Мне показалось, в его голосе присутствовало театральное безразличие и скрытый азарт. А они ведь меня теперь на пару разводят! – мелькнула мысль. – Потом, если что, вместе пропивать эти деньги будут!

И тут меня осенила идея и я встала.

– Значит диск точно у тебя? – спросила я и пытливо посмотрела бомжу в глаза.

– Точнее некуда, – подтвердил Бармалей.

– Отлично! – произнесла я с облегчением. – Так и скажу им.

– Кому и что ты скажешь? – спросил Бармалей, с тревогой в голосе.

Но я уже не слушала этого бомжа, а посмотрела на Мишку и попросила:

– Проводи меня домой.

– Уверена? – справился он.

– Так же как и в том, что отдам сейчас тебе бутылку превосходного конька, которая стоит в мом холодильнике! – выпалила я.

– Это, за какие такие заслуги? – не поверил Мишка.

– За проделанную работу, – объяснила я.

– Э-ээ, – протянул Бармалей, переводя взгляд с меня на Мишку и обратно. – А я как же…

– А ты жди тех, кто теперь придёт за этой штуковиной, – проинформировала я его. – И поверь, церемониться они не будут.

– Не понял…

– А чего тут понимать? – неожиданно вмешался в разговор Мишка, по-видимому, воодушевлённый моим обещанием наградить его коньяком и потерявший всяческий интерес к деньгам, которые я не собиралась платить. – Эти ребята здесь тебя и похоронят, а диск заберут даром.

– Я выброшу его, – пообещал Бармалей.

– Не выбросишь, – уверенно заявила я. – Поскольку теперь понимаешь, что от него и твоя жизнь зависит тоже. Ведь мы расскажем бандитам, что предупредили тебя…

– Хорошо, – заторопился Бармалей и вскочил со своего места. – На бутылку хотя бы дайте!

Глава 9. Очень страшное кино

– У тебя есть системный блок? – спросил Мишка, когда мы подошли к подъезду.

Я отряхнула с джинсов пыль, убрала колючку с нижней части блузки и спросила:

– Что это такое?

– Понятно! – воскликнул отчего-то радостно Мишка и тут же пояснил: – Компьютер!

– Ноутбук есть, – вспомнила я.

– Ноутбук не пойдёт, – сказал он со знанием дела, потрясая свёртком. – Нужен большой компьютер, эта штука от него.

– Откуда ты всё знаешь? – удивилась я.

– Не всю жизнь пил водку, – признался он с какой-то затаённой гордостью.

– Компьютер можно купить, – осенило меня. – В комиссионке!

– У тебя есть деньги? – недоверчиво справился он.

– Немного, – подтвердила я.

– Тогда лучше отдай их мне, а системный блок мы оживим тот, что стоит у меня дома, – предложил он сходу.

– Что значит, оживим? – не могла я взять в толк.

– Это значит, вытащим из кладовки и подсоединим к нему монитор…

– У тебя есть компьютер? – не поверила я.

Мне показалось, что вопрос его даже обидел.

– А что здесь такого? – ответил Мишка вопросом на вопрос и шмыгнул носом.

– Я думала, ты всё продал, а деньги пропил, – объяснила я ему свою реакцию.

– Это до того старый комп, что его не то что продать, за деньги никому не отдашь, – объяснил он. – И вообще, я не пропиваю вещей. А то что дома пусто, так это от того, что всё старьё выбросил, а новое не купил.

– Странно всё это, – произнесла я, когда мы вышли из лифта.

– Что именно? – Мишка достал ключи.

– Ты ведёшь такой образ жизни и при этом занимаешь один трёхкомнатную квартиру в центре Москвы, – объяснила я.

– Думаешь, об этом не задумывались бандиты и чёрные риэлторы? – догадался он, какой вопрос меня волнует, и хвастливо поведал: – Конечно, пытались отжать. И не раз. Особенно поначалу, когда матушка умерла.

– Твоя мама умерла? – не поверила я.

Нет, конечно я знала, что люди смертны. Просто не могла представить, что у таких как Мишка и его дружок Бармалей, когда-то было детство в песочнице и родители. Мне казалось, что они возникали ночью из-под земли и сразу начинали пить водку и обследовать помойки.

Мы вошли в квартиру.

– Уже десять лет прошло, – подтвердил между тем Мишка.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – Он плюхнулся на диван и его, что говорится, понесло: – Я в девяностых свой бизнес с нуля поднял! От бандитов и рэкета отбивался. Работал… Потом женился. На своём же бухгалтере. А она оказалась двоюродной сестрой бандита, который на районе заправлял. Сам не заметил, как два автосервиса Юрчику отошли, а жена подала на развод. Хорошо на мать квартиру успел оформить. Так бы остался ни с чем, – с этими словами Мишка показала на окно. – И жил бы сейчас вместе с Бармалеем. Кстати, – спохватился он, и ошарашил: – Бармалей был моим компаньоном.

– Да ты что? – восхитилась я. – А почему ты допустил, что он в коллекторе живёт?

– Там его место, – проворчал Мишка. – Это он меня с Катькой свёл и скрыл, кто она. А пострадали оба.

– А кто такая Катька?

– Послушай! – оборвал он меня строго. – Мы сейчас мою жизнь обсуждаем, или…

Он не договорил. То ли вдруг разом забыл, что хотел сказать, то ли просто дал возможность мне додумать самой. Однако, судя по растерянности во взгляде, я заподозрила, что он просто не смог подобрать нужное слово. У людей, которые страдают алкоголизмом, такое случается сплошь и рядом. Мой отец тому пример. Начнёт что-то рассказывать и вдруг замолчит на полуслове и долго думает, пытаясь вспомнить, о чём это он. Потом вдруг махнёт рукой и «соскочит», что говорится, с темы…

Мишка долго возился в чулане. Надо сказать в этих домах они впечатляли своими размерами и могли бы быть комнатами, будь в них окно. Но эти помещения были оборудованы в глубине квартир, и в них не попадал дневной свет. Мишка гремел, и шуршал, пока вдруг не послышался страшный грохот и его вопли. Он зло и непристойно выругался и, наконец, предстал пред моими очами с железным ящиком системного блока.

– А телевизор, вернее монитор к нему у тебя есть? – полюбопытствовала я.

– И монитор есть, – подтвердил он. – В детской.

Прозвучало из его уст это как-то необычно и мило. Ещё я вдруг снова подумала, что и этот алкаш когда-то был ребёнком. Возможно, что-то мастерил у себя в комнате и собирался стать космонавтом.

Я прошла следом. Письменный стол и стул. У стены кровать с металлической сеткой, каких я давно не видела. На стене, напротив, пара пожелтевших альбомных листков с рисунками.

– Это твои художества? – спросила я.

– Вот всё никак не уберу, – пропыхтел он, ползая в каких-то проводах по полу.

– Он хоть у тебя работает? – засомневалась я.

– В прошлом году я его включал, – вспомнил Мишка, и стал отворачивать ножом какие-то винты.

Я присела на корточки.

– Что ты делаешь?

– Надо отсюда жёсткий диск снять, а на его место поставить тот, что нам отдал Бармалей. – сообщил он.

– Ты есть хочешь? – спохватилась я.

– Хочу, – признался он, и неожиданно добавил: – И не только.

– Хам! – сказала я и выпрямилась.

– Ты о чём подумала? – Он насторожился.

– А о чём может подумать в таком случае красивая девушка? – спросила я и тут же объяснила: – Решил меня после всего трахнуть? Типа я тебе помогу, а ты мне дашь?

– Ну, ты даёшь! – восхитился он и сел. Однако ударился темечком о нижнюю часть крышки стола и сморщился. – Дура!

Меня удивила его реакция на мои слова. Мишка смутился! Но виду я не собиралась подавать.

– Сам дурак, если ты этого даже не хочешь! – выпалила я, одновременно содрогнувшись от своей выходки.

«Может точно переспать с ним? – Вновь возникшее, как и в случае с таксистом Колей желание, шевельнуло крыльями бабочек в животе. – А что, презерватив надёжная гарантия от всех проблем. Хотя, он ведь потом как Лёшка-Контекст сядет на шею. Придётся каждый день… Позора не оберёшься».

Однако, вскоре мы уже мирно восседали на кровати перед монитором. Старенький компьютер долго тужился, загружаясь, пока экран не вспыхнул, как положено, синим, а потом на нём высветился логотип «Майкрософт».

На удивление Мишка оказался продвинутым пользователем. Он стал водить мышью по столу, проговаривая название самых разных папок и щёлкать ими.

Как оказалось, на диске были записи с видеокамер. Причём все они были установлены в номерах. Сразу бросилось в глаза, что на него скопированы самые интересные моменты из жизни проституток и их клиентов. Один сюжет рассказывал о том, как длинноволосая блондинка, под стать мне, удовлетворяет мужчину всеми способами. Когда они дошли до анала, я попросила Мишку переключиться.

Он сменил картинку. И снова какой-то номер, голые тела и сбившиеся простыни…

Я стала всерьёз опасаться, что он сейчас возбудится и решит всё это перенести на меня, и заныла:

– Ты что, порнуху не видел?

– Видел, и не только такую, – похвастал он. – Просто нужно узнать, что именно интересует твоих злодеев.

– Как что? – удивилась я. – Разве этот компромат не повод меня прибить?

– Не торопись, – попросил он. – Я ещё не видел что-то из ряда вон выходящего. Конечно, если все эти мужчины не представители власти или директора крупных холдингов и компаний.

Меня бы удивили сейчас определения, слетевшие с его уст, да и сам ход суждений, если бы я не знала, кем он был в первой своей жизни.

– Кстати, что-то среди наших чиновников я ещё не встречала таких поджарых, – спохватилась я. – Все как один мачо… Загорелые.

– Да вот и негры есть! – восхитился он. – Может это и есть причина? А что, вдруг этот чернокожий президент какой-нибудь страны?

– Он мелькал уже в другом кадре, – сказала я и с сожалением спросила: – Вот почему я не нашла в лесу шкатулку с золотом или чемодан с деньгами? Почему именно мне досталась эта порнография?

– Кесарю кесарево, – бормотал Мишка, не отрывая взгляда от экрана.

Я не знала, кто такой Кесарь, но уже не раз слышала это выражение от разных людей. По смыслу оно для меня звучало примерно так: каждому своё.

– Ты это к чему сейчас сказал? – поинтересовалась я, ощутив новый прилив злости.

Но Мишка пропустил вопрос мимо ушей и не заметил перемен в моём настроении.

– Это не обычная порнография, – неожиданно заключил он, увлечённый просмотром. – Скорее у нас в руках записи из очень дорогого салона для состоятельных женщин, и…

– И что! – торопила я.

– И жён состоятельных мужчин, – упавшим голосом заключил он.

– С чего ты взял?

– Полюбуйся! – потребовал он, и щелчком мыши остановил кадр.

Я во все глаза смотрела на неё, и не могла поверить. Неужели? Да ведь эта женщина по телевизору мелькает!

– Точно, она, – подтвердил Мишка. – Ведёт передачу про путешествия, а её муж известный банкир…

– Насчёт мужа-банкира не знаю, – призналась я. – Но впечатлят…

– И ещё, – продолжал он. – Всё это снято в разных местах. Значит это не салон, а мужики переезжают с места на место вместе с записывающей аппаратурой.

– Почему так думаешь?

– Виды из окон каждый раз разные, – объяснил он.

– Что всё это значит? – допытывалась я, забыв о своих опасениях.

– Скорее всего, это так называемые «мальчики по вызову» для состоятельных тёток, – предположил он. – Их ещё называют эскорт-парнями.

– Да ладно! – удивилась я больше для виду.

О существовании этого бизнеса я слышала. Ещё я знала, что это дорогой вид услуг, а занятые в нём мужчины должны не только быть хорошими любовниками, но и уметь быть партнёром на деловой встрече или собеседником в поездке.

Я перевела взгляд на экран монитора.

Мишка увеличил скорость просмотра.

– Могу ошибаться, но здесь и встреча любовников на какой-то квартире и просто тупой разговор в машине.

– У тебя есть какие-то мысли на этот счёт? – допытывалась я.

– Это архив самого разного компромата, – наконец объявил он. – Есть даже запись каких-то переговоров в офисе и передача денег в купе поезда.

Я и сама уже поняла, что на диске каша из самой разной информации. Удручало то, что невозможно понять, какой именно сюжет для меня оказался фатальным. А может они все и разом?

– Здесь нет ничего такого, что могло подвигнуть на убийство, – подытожил он.

Я даже поперхнулась воздухом, но смогла спросить:

– Ты себя слышишь?

– За такое только в кино мочат, – продолжал он. – Эти разоблачения ничем особенно не грозят.

– С трудом верится.

– Сейчас не девяностые, и легче заплатить человеку за молчание, чем убивать, – продолжал он рассуждать. – Собственно на этом и держится рынок компроматов.

– Хочется тебе верить, – сказала я, как вздрогнула от его крика:

– Вот!

Я уставилась в экран монитора, пытаясь понять, что так встревожило Мишку.

– Чего кричишь? – удивилась я, глядя на женщину средних лет.

Она сидела на огромной кровати и снимала с себя украшения, которые клала на тумбочку. Судя по интерьеру, это был не номер гостиницы. Скорее спальня в квартире или в доме.

Мишка поводил «мышью» и вернул запись назад, до того момента, где она входит в спальню. Как оказалось, в этом месте женщина воровато оглянулась назад и сунула под подушку нож. Собственно это и вызвало у него возглас изумления.

– Ну и что? – удивилась я вслух. – Может для самообороны от буйного проститута?

– Как правило, такие заказывают крутых парней, с уравновешенной психикой и по сто раз проверенных, – умозаключил Мишка.

Я повеселела и решила его поддеть:

– Знаешь, если бы ты был повыше на голову и шире в плечах, то я бы сейчас подумала, что меня вводит в курс дела человек, который сам из этого бизнеса. Причём не просто мальчик, который оказывает эскорт услуги, а мальчиком среди мальчиков!

– Поясни! – потребовал он. – Хочу понять, мне радоваться или злиться.

– Звездой был бы! – Я рассмеялась.

– Смотри! – одёрнул меня Мишка.

В комнате появился мужчина. Это был рослый и красивый самец с рельефной спиной и кубиками пресса. Чёрные волосы были коротко стрижены. Нижняя часть лица покрыта трёхдневной щетиной. Я вздохнула. Совсем как мне нравится. Взгляд притянул эрегированный член и у меня перехватило дыхание. В груди затревожилось, а в животе ожили бабочки…

Не вставая с кровати, женщина обняла его за талию и стала целовать живот своего бойфренда.

Он запрокинул голову назад. В это время её рука скользнула под подушки. Мгновение и вот она уже…

– Господи! – вырвалось у меня.

– Жесть! – прохрипел Мишка.

На лицо и грудь женщины брызнула кровь. Мужчина взревел, оттолкнул её и полетел на спину. Тут же в номер ворвались двое крепких парней. Нет, они не были голыми. Парни стали бить проститута ногами. Тем временем женщина встала.

– Какой кошмар! – Я зажмурилась, ощутив, как сжалось всё внизу живота, словно это мне отрезали одним махом всё хозяйство.

– Зверь! – пробормотал Мишка.

Я с ним была солидарна. Женщина была с головы до ног в крови, а в руке сжимала отрезанные гениталии парня. Секунду назад он ими гордился, а тут они враз превратились в нечто похожее на шкурку от сосиски…

Я снова открыла глаза. Она, как ни в чём не бывало, вышла.

– В душ пошла, – догадалась я, и не узнала собственный голос.

Тем временем парень вскочил на ноги. Его глаза, выкатившиеся из орбит, перекошенный рот, говорили о том, что он терпит возможно самые страшные боли… Хотя, я где-то слышала, что в средние века сплошь и рядом кастрировали и ничего себе. Жили. Конечно в моральном плане у него полный аут.

– Интересно, что он такого натворил, что она так с ним обошлась? – задался вопросом Мишка.

– Может, заразил чем? – выдвинула я предположение, размышляя, есть у него дети или нет. Ведь если нет, то это конец, он зря прожил жизнь, и эта холёная самка прекратила целый род. Это же надо, одним взмахом ножа изменить историю! Его мама не увидит внуков, внуки своих детей, среди которых могли быть гении и злодеи…

– Вряд ли, – засомневался между тем Мишка, вернув меня в реальный мир. – Эти ребята такие деньги получают, что по два раза в день проверяются. Да и клиентура у них соответствующая.

– Не понимаю, – проговорила я.

– Что?

– Посмотри, какие у неё охранники, – предложила я. – Неужели нельзя с кем-то из них замутить?

– Вот тебе и ответ! – воскликнул Мишка. – Скорее всего, она с этим парнем встречалась втайне от всех, пока он кому-то не рассказал о своих шашнях с ней и теперь этой женщине просто всё равно.

– Смелая, – восхитилась я. – Это же надо, так всё обставить! Ведь он мог ей одним махом голову открутить.

– Надо срочно узнать, кто это, – принял решение Мишка и встал с дивана.

– Как ты собираешься это сделать?

– Просто, надо посидеть в Интернете…

– У тебя есть?

– Нет, но он есть у тебя, – сказал он как само собой разумеющееся.

– Ты собираешься сидеть у меня всю ночь? – изумилась я.

– Ну, во первых, не у тебя, а у Пашки, – поправил он. – А во вторых, после того, что я здесь увидел, тебе лучше одной не оставаться. Более того, если те, кто ищет диск, поймут, что ты знаешь, что на нём…

– Можешь не продолжать, – разрешила я, упавшим голосом и заплакала. Это же надо, так влипнуть? И из-за чего? Просто захотела поглумиться над убогим таксистом Колей. Случайная встреча и глупое желание напрочь изменили жизнь…

– И ещё, – заговорил Мишка, – этот архив принадлежал одному человеку и именно его преследовали в том лесу, где ты нашла кассету.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Его, скорее всего, убили…

– Это нам что-то даёт?

– Конечно, – подтвердил он.

– Что? – допытывалась я, наблюдая за тем, ка Мишка собирается.

– Наверняка в криминальной хронике уже есть описание преступления и имя убитого, – предположил он. – Возможно, уже это даст ответы.

– Но ведь и полиция этим всем тоже будет заниматься, – не могла я взять в толк, зачем нам теперь во всём этом разбираться, если есть труп.

– Полиция нашла жмура и на этом всё, тупик, – объяснял он. – А мы знаем мотив и можем всё это связать…