Текст книги "Наследница древней магии"

Глава 9

Я открыла глаза, выныривая из тьмы, и увидела склонившееся надо мной лицо, которое показалось знакомым. Следом за узнаванием вспомнилось имя. Зимний сад.

– Лорд Винтергарден… – пробормотала я. – Что вы здесь делаете? Вы приехали за мной лично?

– У нее бред! – ахнул пронзительный женский голос, и от его звучания я поморщилась.

– Такое бывает, это не заразно, – отмахнулся от кого-то Доминик Винтергарден. – Выйдите все отсюда! Вы мне мешаете!

Похоже, неизвестная женщина – или их было несколько? – послушалась, и стало тихо. Мне казалось, будто я все еще еду в карете, которая мерно покачивалась, и я вместе с ней. Веки снова опустились.

– Не закрывайте глаза! – властно потребовал мужчина. – Ну же! Смотрите на меня!

Ослушаться его было непросто, и я повиновалась. Я лежала на чем-то мягком, судя по всему, на постели, а лорд Винтергарден стоял надо мной, наклонившись непозволительно близко, да еще и опирался ладонями на подушку по обе стороны от моей головы. Так, что я могла разглядеть его куда подробнее, чем при нашей встрече на дороге, чем и воспользовалась. Сейчас можно было понять, что волосы у него не каштановые, как мне показалось сначала, а темно-русые с медным отливом, а глаза точно меняют свой оттенок от светло-карего до серо-зеленого. У этого человека в самом деле была внешность настоящего аристократа – ему, окажись он на моем месте, едва ли удалось бы притвориться кем-то, кем он не является.

– Вы красивый, лорд Винтергарден… – сорвалось с моих губ. Запоздало прикусила язык. Что я несу?

– Спасибо за комплимент, миз, – усмехнулся он. – А сейчас, пожалуйста, помолчите. Я должен сосредоточиться, чтобы вам помочь.

Я послушно закрыла рот, пока мой язык еще что-нибудь не сболтнул, и снова поймала неотрывно направленный на меня взгляд. Теряясь в нем, падая. Казалось, что все, окружающее меня, исчезло. Не было больше ни тревог о будущем, ни страха перед тем, что не справлюсь и мой маскарад раскроют в два счета. Только эти глаза, глубокие, затягивающие как омут.

Уже знакомое ощущение от прикосновения прохладной ладони к щеке, а следом хлынувший в меня поток энергии. Она походила на холодную родниковую воду в жаркий полдень, когда пьешь ее, пьешь и не можешь напиться. От этого в голове прояснялось, усталость стремительно отступала, а дышать становилось все легче.

– Что вы сделали? – спросила я, когда мужчина убрал руку от моего лица.

– Влил в вас часть своих сил, – проговорил он. – Вы что же, не знаете, что нельзя так бездумно расходовать энергию? Нужно знать свой предел, прежде чем браться за… что вы там такого сделали?

– Остановила молнии, – честно ответила я и впервые увидела на его невозмутимом лице проблеск удивления.

– Что-что? – уточнил Доминик Винтергарден, очевидно, решив, что ослышался. Я преисполнилась гордости за свое достижение. – Повторите. Нет-нет, не вставайте пока, – остановил он меня, когда я приподнялась на постели. – То, что вы сейчас чувствуете, сродни опьянению, лучше еще некоторое время оставаться в горизонтальном положении.

– Остановила молнии, – повторила я. – Вы уехали, и я даже пожалела, что отказалась от вашего предложения… Начиналась гроза, и мы с кучером очень боялись, что ударит в карету. Тогда я решила попробовать этого избежать… И остановила.

– Очень интересно, – хмыкнул мужчина. – Значит, у вас все получилось? И где же вы этому научились, миз Лоренц?

– И вовсе я не училась, – призналась я. – Это интуитивная природная магия. Неакадемическая.

Лицо лорда Винтергардена стало задумчивым. Он выпрямился, походил туда-сюда по комнате. Я смотрела на него сверху вниз, почти не испытывая неловкости из-за того, что лежу в присутствии едва знакомого мужчины.

– Значит, интуитивная?

– Да. Между прочим, это вовсе не секрет. О том, что я владею природной магией, сказано в моих рекомендательных письмах. Вы же не думаете, будто я обманываю своих нанимателей, скрывая наличие дара? Я честная девушка!

– Не сомневаюсь в этом, миз Лоренц. Вот только официально признанным видом магии в Элхорне – и не только здесь, как мне известно, – является академическая магия. Та, которой можно выучиться, которую можно систематизировать и описать, которой можно управлять, зная ее законы и основы. Об интуиции здесь и речи нет. Видите разницу?

– Вижу, но не моя вина в том, что природной магии не учат, – фыркнула я. Винтергарден явно сел на своего любимого конька. Он, случайно, не ректор магической академии?

– Если бы вы учились, то знали бы об откате и о том, чем он вам грозит, – произнес он назидательно.

– Чем? – испугалась я.

– Если бы меня здесь не оказалось, остальные не поняли бы, что с вами. Решили бы, что это обыкновенная простуда после того, как вы промокли под дождем. Однако обычное лечение не возымело бы эффекта, и, если ваш организм недостаточно силен, это могло бы иметь последствия – от потери дара до серьезной физической болезни.

– Простите… я действительно не знала…

Да и откуда мне было об этом знать? Мое владение природной магией проявилось в детстве, больше в семье магов не было, а тот, которого пригласили для консультации, как раз и сообщил, что в академиях такие, как я, не учатся. Обычно я не пользовалась своим даром для чего-то серьезного, а об откате слышала лишь краем уха.

– Теперь знаете, миз Лоренц. Но молнии… Похоже, ваша магия сильнее, чем обычно бывает у природников, – заметил Доминик Винтергарден, и мне очень не понравился исследовательский интерес в его голосе.

Глава 10

– Я больше не буду, – сказала я. Наверное, это прозвучало смешно и по-детски. Я в самом деле почувствовала себя ребенком, вынужденным оправдываться перед взрослым.

А затем рассердилась. Почему я вообще должна искать какие-то оправдания? Не моя вина, что тех, кто рождался с даром природной магии, не брали в академии.

Хотя, может быть, в Элхорне дело обстояло по-другому?

– Нет, – ответил мне Доминик Винтергарден, когда я задала ему этот вопрос. – Людей с таким даром очень мало, причем академическая магия им не дается. Были случаи, когда природников брали в академию, но те во всем отставали от других студентов, а составлять для них специальную программу посчитали бессмысленным.

– Бессмысленным, – фыркнула я. Эти академически маги – те еще задаваки, считают, что только их магия, описанная в талмудах, настоящая, а все остальное – примерно то же самое, что колдовство невежественных деревенских бабок, к которым обращаются еще более невежественные крестьяне. – Будь я студенткой…

Не договорила фразу, вовремя осекшись. Хотела сказать, что тогда я бы могла спрятаться в стенах какой-нибудь закрытой академии, а не работать гувернанткой. Да и привилегии, какие получают академические маги, мне бы полагались. А так их нет. Потому что кто-то вроде того же Винтергардена решил, что природная магия годна только на то, чтобы цветочки выращивать.

– Сейчас, глядя на вас, я начинаю понимать, что это упущение, – заметил мой собеседник, потирая подбородок. – Так не должно быть. Каждому известно, что интуитивная магия значительно слабее академической.

Я закатила глаза, правда, он этого не заметил, поскольку все еще расхаживал по комнате. По моей, между прочим, спальне! Наедине со мной!

Хотелось бы надеяться, что леди Милтон доверяет брату и не будет подозревать нас с ним в чем-нибудь непотребном, а иначе я получу отставку, еще не начав работать.

– Почему вы мне это говорите? – Кажется, состояние, похожее на опьянение, постепенно проходило, и я начинала говорить и мыслить все более связно. – Скажите это тем, кто сделал такой вывод.

– Вот что, миз Лоренц, – резко развернулся ко мне лорд Винтергарден. – Договоримся так. Пока вы не применяете свой дар. Ни для чего – даже чтобы сорвать яблоко с верхней ветки, – уточнил он. С чем угадал – порой, отдыхая с книгой на веранде родного дома, я именно так и срывала плоды из сада. – К вопросу о вашей магии мы еще вернемся, когда я приеду снова, – добавил почти угрожающе. – А пока можете подготовиться к встрече с Лорой и ее супругом, не буду вам мешать.

С этими словами он вышел, а я так растерялась от всего услышанного, что даже не успела поблагодарить его за мое спасение…

Поднявшись с кровати, прислушалась к себе. Кажется, магический откат прошел без следа – помогло вливание силы. А вот голод никуда не делся. И я ведь даже переодеться не успела. Влажная одежда неприятно холодила кожу, ткань отделанной кружевом блузки почти неприлично прилипла к телу, волосы начали подсыхать и вились кольцами.

И этот мужчина видел меня такой!

Я поспешно принялась доставать из саквояжа вещи. Нашла белье, платье, которое выглядело поприличнее, торопливо натянула на себя, поглядывая на дверь. Едва успела переодеться, как та отворилась и вошла уже знакомая мне Энни.

– Как же вы меня напугали! – всплеснула она руками. – Я вас бужу-бужу, а вы не просыпаетесь! Побежала доложить экономке, а лорд Винтергарден как раз проходил по коридору, услышал и захотел сам посмотреть… Это что с вами было-то? – не сдержала любопытства горничная. – Али порчу кто навел по дороге?

– Уже все хорошо, – отозвалась я, представляя, как перекосилось лицо экономки от известия о том, что со мной сталось. Только приехала, а уже всех переполошила, и карета застряла в канаве, когда поехала за мной! Несомненно, все шишки за это свалятся на меня. – А лорд и леди Милтон тоже знают? Они уже посылали за мной?

– Пока нет, – мотнула головой Энни. – Гостей покамест развлекают. Эта леди Глау… – поморщилась она, очевидно натерпевшись придирок от красавицы. – А барышни уже спать ложатся. У них режим дня. Это только у нас никакого режиму нет. Весь дом спит – прислуга на ногах, столько всего переделать надо!

– Режим – это важно, – кивнула я рассеянно. Сосредоточиться на беседе с девушкой никак не получалось – слова Доминика Винтергардена продолжали звучать в ушах. Он действительно холодный, как его фамилия. Ни капельки сочувствия к моему положению! Смотрел, точно не на живого человека, а на экспонат музейный, уродца какого-то. В нашем городке как-то была проездом такая выставка. Матушка, как услышала, какой там страх, так побоялась идти и мне запретила, но я все же заглянула в компании приятельницы и ее компаньонки.

– Вы с ними теперь только завтра увидитесь, – сказала горничная, имея в виду моих будущих воспитанниц.

– Какие они? – поинтересовалась я. – Аланна и Кэйти. Не очень капризные?

– Старшенькая больно уж серьезная, все ей по правилам надо. Чистописание очень уважает. У вас как с чистописанием, миз?

– Нормально, – ответила я. – Хорошо даже. А младшая?

– Меньшая всеобщая любимица. Улыбнется – как флорином одарит. Да вы сами увидите!

Я с облегчением вздохнула. Кажется, не все так плохо… Может быть, я действительно смогу подружиться с девочками Милтон и приживусь в этом доме. Вот только что имел в виду лорд Винтергарден, сказав, что к вопросу о моей магии мы еще вернемся, когда приедет снова? Он что же, явится сюда только ради меня?..

Глава 11

Воспользовавшись тем, что у Энни выдалась свободная минутка, я еще немного порасспросила ее о порядках в доме. Ведь должна же я заранее узнать, что меня ждет. Господин Ветцель сказал, что семья, в которой мне придется работать, очень хорошая, но вдруг его ввели в заблуждение?

– Лорд Милтон очень умный, – рассказывала горничная. – Носит очки и много читает. Они с сестрой совсем не похожи, а вот старшая дочь пошла в него.

– Значит, Кэйти в мать? – предположила я.

– Пожалуй, – заметила собеседница.

– Леди Милтон – строгая хозяйка?

– Почти все распоряжения мы получаем не от нее, а от экономки. Ух, грымза! – сморщилась Энни. – А леди Милтон очень приятная дама, красавица. Ей бы в столице на балах блистать, а она тут прозябает. Так даже соседи говорят, я слышала.

– А… ее брат?

И к чему я вообще об этом спросила?

– Очень важный человек, очень. На серьезной должности. Я его, если честно, побаиваюсь, – добавила вполголоса.

– Он… женат?

А этот вопрос к чему? Я укусила себя за кончик языка. Вот ведь… болтушка!

– Нет, миз, – отозвалась девушка. – Леди Милтон и рада была бы его женить, да работает он много. Совсем недосуг с барышнями знакомиться! На бал дебютанток кексом не заманишь. Хозяйка уж так старалась кого-нибудь для него найти, а после рукой махнула.

Значит, холостяк… Впрочем, мне-то до этого какое дело? Я встряхнула головой, точно желая таким образом вытрясти из нее мысли о Доминике Винтергардене, и полезла в дорожный несессер за гребнем для волос – следовало привести прическу хоть в какое-то подобие надлежащего вида.

– Но есть кое-что интересное, – так тихо, что почти шепотом добавила Энни, заговорщицки наклонившись ко мне. – У лорда Винтергардена был роман. А знаете с кем – с леди Глау!

– Так она же замужем! – воскликнула я.

– Это еще до ее свадьбы было, – хихикнула собеседница. – Конечно, роман держали в секрете, ведь они даже не обручились, но кое-кто их видел и растрепал. Все тайное рано или поздно становится явным, так-то!

– Он не сделал ей предложение и тогда она вышла за лорда Глау? – уточнила я. Вспомнился казалось бы невинный, однако напряженный разговор в карете. Получается, Реджинальд тоже что-то знал и поэтому ревновал Мередит к тому, с кем она встречалась до замужества?

– Ну да, лорд Глау неплохая партия, хоть и не красавец, – кивнула девушка. – Лучше уж брак с ним, чем позор. Вот только детей у них нет – надо думать, супруг этим весьма недоволен.

Кажется, она хотела сказать что-то еще, но скрипнула дверь, и в комнату энергичным шагом вошла экономка.

– Языком чешешь? – смерила она сердитым взглядом разом понурившуюся горничную. – А работать я за тебя должна? Что же до вас, миз Лоренц, то с вами я еще поговорю о том, как у нас тут все заведено, но сначала вас желают видеть лорд и леди Милтон.

Похоже, эта особа возомнила себя тут настоящей хозяйкой. Но гувернантка – это не лакей, горничная или посудомойка. И командовать собой я этой… грымзе не позволю!

– Проводишь меня к ним? – спросила я у Энни, и та понятливо кивнула, после чего шагнула к двери, а я поспешила за ней.

– Спелись уже! – проворчала нам в спины экономка и пошла следом. – Хозяева в книжной комнате! И не забудь принести горячего молока с медом для барышень и мятный ликер для леди Глау, а иначе она не выспится.

А у прекрасной Мередит, видимо, нервное расстройство, раз даже уснуть без мятного ликера не может. Среди матушкиных знакомых тоже попадались такие женщины. Обычно несчастливые в браке.

Любопытно все же, почему Доминик Винтергарден не предложил ей выйти за него? У них общие племянницы. И пара получилась бы красивая…

Почему-то думать об этом было неприятно.

Мы спустились на первый этаж, и горничная провела меня в комнату, которая называлась книжной. Там оказалось очень уютно. Сверкающий паркет, мягкая мебель, одна стена полностью занята книжным шкафом, к которому приставлена стремянка, чтобы доставать книги с верхних полок, над камином морской пейзаж, а в углу фортепиано.

Я уже догадывалась, чего ожидать от своих будущих нанимателей после рассказа горничной, и они с моим представлением совпали. Лорд Милтон выглядел ученым человеком – невысокий, в больших круглых очках, с рассеянным взглядом. У него действительно не было ничего общего с его сестрой, кроме цвета волос, он тоже оказался брюнетом. Его супруга – Доминик Винтергарден назвал ее Лорой – в самом деле производила впечатление утонченной дамы и походила на повзрослевшую сказочную принцессу. Красивое лицо, светлая кожа, убранные в высокую прическу золотые волосы. Ее фигура почти не расплылась после двух родов. Хрупкие запястья обвивали браслеты, а нарядное синее платье, которое она, очевидно, надевала к ужину с гостями, очень ей шло.

– Добрый вечер, миз Лоренц! – поприветствовала меня леди Милтон приятным мелодичным голосом. – А мы вас себе, по правде говоря, представляли иначе. Не такой… – она замялась, явно подбирая слово, – яркой.

Я поняла, что это намек на мои рыжие волосы. Они действительно выглядели вызывающе яркими. Как пламя. Некоторые даже думали, что это ненатуральный цвет, но я с таким родилась. Еще один фамильный признак – матушка рассказывала, что еще тогда, когда я едва появилась на свет, у меня на голове был огненно-рыжий хохолок.

Глава 12

– Впрочем, это ведь не недостаток, – очевидно желая смягчить сказанное о моей внешности, проговорила леди Милтон. – Насколько я знаю, вы уже служили гувернанткой в нескольких местах и ваши наниматели были вами довольны. Не так ли?

– Да, – отозвалась я, скрестив за спиной пальцы. – У меня есть рекомендательные письма. Я оставила их в своей комнате…

– Покажете их нам завтра, – произнесла хозяйка дома. Муж ее молчал, изучая меня взглядом из-за стекол очков. – Вы, должно быть, устали с дороги, миз Лоренц. Вам нужно отдохнуть, все равно для знакомства с девочками сейчас уже поздно. Надеюсь, вам понравилась ваша комната?

– Да, благодарю вас, – склонила я голову. Находиться в такой роли было странно – я привыкла держаться с аристократами на равных, а теперь оказалась в положении ненамного выше домашней прислуги. – Комната очень уютная, я не могла бы и рассчитывать на лучшее.

– Рада, что так. Наша прежняя гувернантка уехала ухаживать за больным отцом. Но вы ведь сирота, верно?

– Да, леди Милтон.

– Сочувствую вам. Моих родителей тоже нет в живых. И у моего супруга из родственников никого не осталось, кроме сестры и ее мужа. Вы ведь знаете их? Нам сказали, что они подвезли вас в своей карете.

– У той кареты, в которой я ехала в поместье, сломалось колесо, – призналась я. – А та, которую отправил за мной лорд Винтергарден, застряла в канаве. Простите, что из-за меня вышло столько хлопот, – добавила смущенно.

Хорошо еще, что им не успели доложить о моем недомогании из-за магического отката! Хотя экономка ведь в курсе. Она вполне может и рассказать, хотя бы даже просто из желания досадить мне.

Как и о том, что мы с Домиником Винтергарденом оставались наедине в моей комнате…

– Всякое бывает, – нарушил молчание лорд Милтон. – Будем надеяться, дальше все сложится удачно. Вы ведь постараетесь, чтобы так и было, миз Лоренц?

Я рассыпалась в уверениях, что непременно постараюсь, и, дождавшись разрешения идти к себе, поклонилась и, пожелав доброй ночи, покинула комнату. Свою спальню отыскала легко – обычно я без труда запоминала направление. В коридоре столкнулась с Энни – та как раз несла на подносе две чашки горячего молока и тарелку с печеньем для дочерей Милтонов. От аппетитного запаха ванили и корицы у меня громко заурчало в желудке. День подошел к концу, а я с самого утра ничего не ела.

– Вы голодны? – догадалась горничная. – Давайте так. Я покончу с распоряжениями грымзы и принесу вам что-нибудь с кухни. Многого не обещаю, но хотя бы ляжете спать не на пустой желудок. Договорились?

– Да, спасибо, – согласилась я. Толкнула нужную дверь и остановилась на пороге. Свой объемистый саквояж я распаковала не до конца, однако сейчас он стоял немного криво – не так, как я его оставила, покидая комнату.

В моих вещах явно кто-то рылся.

К счастью, там не лежало ничего, что выдало бы мою настоящую личность, но я все равно занервничала. Было неприятно осознавать, что какой-то посторонний человек трогал руками мои платья, чулки, шпильки и прочие личные принадлежности. И кто бы это мог быть?

Впрочем, вероятных кандидатов не так много. Из тех, с кем я успела встретиться в особняке, неприязнью ко мне с первой встречи прониклась лишь одна особа. Экономка, чьего имени я пока так и не узнала. Энни называла ее попросту грымзой, и это очень ей подходило. Грымза и есть.

Я знала, что в домах аристократов обычно заведено так, что гувернантка должна подчиняться лишь приказам нанимателей, однако случалось по-разному. Судя по тому, что сказала горничная, леди Милтон практически самоустранилась от ведения хозяйства, переложив все на экономку. Что же до ее мужа, то его, кажется, интересовали только книги, так что вся власть в доме сосредоточилась в руках этой полной злобы и энергии грымзы. Увы, едва ли господин Ветцель мог разузнать об этом заранее, до моего приезда сюда. Разумеется, он навел справки о семье, но не о слугах.

Со вздохом я принялась разбирать вещи. Кажется, ничего из них не пропало. Я развесила одежду в платяном шкафу, сложила в ящик белье, расставила в комнате книги и кое-какие мелочи, которые напоминали о родном доме, и устало присела на краешек кровати.

Предвечные, до чего же длинный день!

Короткий стук в дверь, и на пороге появилась Энни. Она снова была с подносом, на котором обнаружилась вазочка с уже виденным мною печеньем, а также дымящаяся чашка чая, щедрый кусок холодного пирога с курицей и сэндвич с сыром и ветчиной. Настоящий пир!

Я горячо поблагодарила горничную и с жадностью набросилась на еду. Позабыв о застольном этикете и хороших манерах, глотала обжигающий чай, откусывала то от сэндвича, то от пирога, то от печенья и даже пару раз облизала пальцы. До чего же все оказалось вкусным!

Энни с улыбкой наблюдала за мной, расположившись в кресле.

– Что, грымза сильно тебя бранила? – осведомилась я, утолив голод.

– Я привычная! – помотала головой девушка. – А уволить она меня не уволит – не слишком-то много желающих здесь работать. Во-первых, из-за нее, об ее нраве и вечных придирках наслышаны уже все в округе.

– А во-вторых? – полюбопытствовала я. Леди Милтон в самом деле приятная женщина, едва ли прислуге с ней сложно. Да и муж ее не похож на того, кто стал бы увиваться за хорошенькими горничными.

– Да ну, глупости все это! – отмахнулась собеседница, сморщив курносый, усыпанный веснушками нос. – Ходят слухи, будто в поместье водятся привидения. Но я проработала тут полгода и еще ни одного не видала!