Текст книги "Девять месяцев на прощение"

– Послушай, сын, не кипятись. Мы взрослые люди и вопросы должны решать по-взрослому. Я давно тебя ни о чем не просил, но сейчас прошу. Перед тем, как подать заявление, вы должны пройти обследование – выяснить все о своем здоровье, хронических и наследственных заболеваниях, возможности иметь детей. Так сейчас поступают практически все цивилизованные люди, в том числе и на Западе, верно ведь? Планирование семьи – важная вещь. В медицинском центре, который спонсирует холдинг, все могут сделать грамотно и оперативно.

Поначалу Арслан возражал против отцовского предложения, но я уговорила его согласиться. Ничего сложного там не было – несколько раз сдать кровь и другие анализы, пройти УЗИ и консультации специалистов. В медицинском центре все врачи и медсестры оказались очень приятными людьми, нас не заставляли сидеть в очередях и результаты обещали предоставить очень скоро.

Это должно было стать первым шагом к нашей семейной жизни, но стало началом конца.

А сейчас Арслан Булатов целует другую, я же разворачиваюсь и покидаю зал, где все аплодируют жениху и невесте, не замечая моего ухода.

Глава 9

– Как все прошло? – встречает меня Лиля.

Устало валюсь на табуретку в прихожей, скидываю туфли.

– Где Гошка?

– Смотрел мультики и заснул. Пошли на кухню, я приготовила ужин, как обещала. Ты ведь там наверняка ни одного бутербродика с черной икрой не съела!

– Погоди, сначала переоденусь, потом все расскажу.

Прохожу в ванную комнату, где с облегчением сбрасываю вечернее платье и смываю с лица косметику. Чувствую себя какой-то Царевной-лягушкой из русской народной сказки. Вот я и снова превратилась из гламурной дивы в наряде до пола в квакушку в застиранных шортах и растянутой майке.

Лилька уже ждет на кухне, едва ли не подпрыгивая от нетерпения. На столе немудреный ужин – жареная картошка и овощной салат в большой миске. На плите уже пыхтит чайник.

Сажусь и рассказываю все от начала до конца. Умалчиваю лишь о том, что видела саму церемонию помолвки. Как-то стыдно признаваться, что я вернулась в зал специально для этого. Точно в глубине души надеялась, что после разговора со мной Арслан Булатов откажется надевать кольцо своей невесте. Но такое, наверное, только в кино бывает.

– Хорошо, что все удалось! – радуется за меня подруга. – А теперь ешь! Тебе сейчас углеводы не помешают!

Становится стыдно – она старалась для меня, а я совершенно ничего не хочу. Ковыряюсь вилкой в тарелке с золотистой картошкой с поджаристой корочкой и отправляю в рот кусочек помидора. Знаю, что надо поесть, но не могу себя заставить – в то время, как многие привыкли заедать стресс, я, наоборот, теряю всякий аппетит, когда нервничаю.

Разражается трелью мобильник. В первое мгновение я думаю, что это Арслан. Но для этого еще рано. Прием наверняка еще не закончился, и к Булатову сейчас приковано множество взглядов. А тот, кто мне позвонил, врач Гошки. Расспрашивает о его самочувствии. Даю полный отчет, говорю, что не забываю ни о лекарствах, ни о соблюдении правил гигиены.

– Вы решили вопрос с донорством? – задает вопрос собеседник.

– Решение в процессе, – отвечаю я. – Я… только сегодня встретилась с его отцом. Поговорила с ним.

– Лучше не затягивать. Знаете, я тут подумал… Будет лучше, если отец и другие родственники вашего сына тоже пройдут проверку на совместимость. Вы, к сожалению, не подходите в качестве донора, но, возможно, кто-то из них подойдет. Нельзя упускать ни единого шанса.

Он прав, попробовать стоит. Вот только согласятся ли Арслан и его родственники сдать кровь? Ведь с моей стороны у Гошки никого из близких нет, а тут отец, дедушка, единокровные брат и сестра отца – целых четыре возможных варианта.

Как странно – прошло столько времени, а я, как раньше, жду звонка Булатова. Помнится, даже засыпала иногда с телефоном. Вот только сейчас все по-другому…

«Если не позвонит, позвоню сама, – решаю я твердо. – На кону жизнь Гошки. Сейчас не до гордости».

Но вечером Арслан Булатов звонит сам. Уже поздно. Сын проснулся, немного поел и снова заснул, а я все не могу сомкнуть глаз.

– Завтра, – говорит Арслан. – Завтра подъезжай по адресу, который я тебе отправлю. Вместе с ним.

– Почему ты не называешь его по имени? – спрашиваю я.

– А как ты его зовешь?

– Гошка.

– И… как же его отчество?

– Полное имя моего сына Георгий Георгиевич Туманов, – отвечаю, чуть помедлив. Булатову это не понравится? Плевать. Он сам отказался признать нашего ребенка своим. – Он часто спрашивает про отца, но, пожалуйста, не говори, что это ты.

– Почему я не должен этого говорить?

– Потому что я не хочу, чтобы он к тебе привязался. Это больно – когда привязываешься всей душой, а тебя бросают. Не хочу, чтобы Гошка через это прошел.

– Ты так уверена, что я его брошу? Я ведь могу подать в суд, чтобы получить права на сына. Если анализ ДНК подтвердит, что он действительно мой.

Закусываю губу почти до боли. Об этом я не подумала. В свидетельстве о рождении Гошки там, где должно стоять имя отца, прочерк. Но что, если Булатов в самом деле захочет доказать, что он отец и на этом основании имеет какие-то права? Он ведь не отберет у меня сына, правда?..

– Зачем тебе это? – спрашиваю наконец. – У тебя есть невеста. Скоро вы поженитесь, и она родит тебе законных детей.

– Ты совсем не ревнуешь?

– Я ведь уже сказала тебе сегодня – нас больше нет. Поезд ушел. Но дети не виноваты в том, что взрослые не сумели удержать то, что имели. Любовь, доверие, счастье. Все в прошлом.

– Окончательно?

– Да, – подтверждаю я.

– И ты больше ничего ко мне не чувствуешь?

– Ничего.

– Врешь.

– Считаешь, все должны быть от тебя без ума? – усмехаюсь я. Все тот же самоуверенный Арслан Булатов! Похоже, в некоторых вещах люди действительно ни капельки не меняются.

А затем я вспоминаю о словах врача и пересказываю их собеседнику.

– Если твой отец и брат с сестрой не согласятся, может, хотя бы ты сначала проверишься на совместимость? Конечно, после анализа ДНК. Если вдруг будет совпадение, тогда…

– Они согласятся. – В его голосе звучит уверенность, которой я не разделяю. – Но имей в виду – если этот мальчик действительно мой сын, я не намерен оставаться в стороне от его жизни.

«Ты уже оставался в стороне целых пять лет! – хочется закричать мне. – И тебе от этого не было ни жарко, ни холодно! Так что же изменилось сейчас?!»

Но я так и не произношу этих слов.

Арслан

Снова, как и годы назад, жду ее у входа в медицинский центр. Это заведение не имеет никакого отношения к моему отцу, и он о том, что я здесь, не знает. Пока не знает.

Тогда же все было совершенно иначе.

Мы пришли на обследование перед тем, как пожениться. Это уже стало решенным делом. Яся боялась, что дедушка не доживет до ее свадьбы, но мы торопились не только поэтому.

– Я была у гинеколога, – сообщила мне она в один из дней.

– Надеюсь, все в порядке? – спросил я. Не понравился мне ее встревоженный тон. И смущенный взгляд, который моя девушка то и дело отводила в сторону.

– Ну… – замялась она. – Кое-что выяснилось… Только не знаю, как ты к этому отнесешься…

– Говори! – нахмурился я. – Тебе поставили какой-то диагноз? Нужно лечение? Послушай, если врачи сказали, что у тебя не может быть детей, даже не переживай, что это станет препятствием для нашей свадьбы! Для меня главное, чтобы ты была со мной, а у отца есть еще двое детей, вот пусть с них и требует внуков.

– Нет, – покачала головой Яся. – На самом деле, все наоборот. Я… уже беременна…

Она взволнованно смотрела на меня, а я даже не мог ничего ответить. Сидел, как болван, моргая и осмысливая ее слова. А затем… затем меня затопило радостью. Я никогда не думал, что это такое счастье – узнать, что буду отцом ребенка от любимой женщины. Мое собственное детство нельзя было назвать хорошим временем. После того, как я лишился матери, остро чувствовал свою ненужность отцу и, тем более, мачехе. Тахир Булатов стал замечать меня только тогда, когда я начал проявлять интерес к бизнесу, да и нельзя сказать, чтобы он очень уж любил других своих детей, разве что гордился красотой Далии, которая всегда умела подольститься к отцу.

Но тогда, когда я услышал от Яси эту новость, то пообещал себе – в моей собственной семье все сложится иначе. Мой ребенок не будет чувствовать себя лишним и не окажется в конечном итоге лишь воплощением отцовских амбиций. Он станет заниматься тем, что выберет сам.

Но счастье длилось недолго.

Началось все со звонка одного знакомого, который тоже работал в холдинге. Он знал, что я встречаюсь с Ясей – видел нас вместе. Я заехал к нему, недоумевая, что у него за срочное дело, а тот протянул мне свой мобильный, на экране которого я увидел свою девушку, сидящую в машине рядом с незнакомым мужчиной.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил я.

– Ты решай, что с этим делать. Я совершенно случайно их сфоткал, вот решил показать тебе. Говорят, у вас свадьба скоро.

– Это мог быть таксист или просто знакомый.

– Тебе виднее. Но я бы на твоем месте проверил ее, прежде чем жениться. Знаешь, эти охотницы за богатыми мужьями…

– Яся не такая, – сжимая кулаки, заявил я.

– Как скажешь. У меня, кстати, друг – частный детектив. Все сделает в лучшем виде. Знаешь ведь, как говорят? Доверяй, но проверяй.

– Я спрошу у нее сам.

– Мой тебе совет – не торопись с вопросами. Она, конечно же, будет все отрицать, еще и заплачет, а женские слезы – сильное оружие. Так я напишу тебе его номер?

Частный детектив оказался профессионалом своего дела. Спустя несколько дней он принес мне пачку фотографий. На них была Яся… в постели с тем самым мужиком, с которым сидела в машине. Прикрытые в блаженстве глаза, обнаженные тела, сплетающиеся на широкой кровати, ее рука, закинутая на его плечо. Все четко и безжалостно высвечено камерой.

Поборов порыв разорвать все фотографии до единой, я отнес их на экспертизу – выяснить, не фотомонтаж ли это. Мне ответили, что фото совершенно настоящие. А в этот же день отец позвал меня на ужин с деловыми партнерами и рассказал, что в спонсируемом им медицинском центре впервые в нашем городе начали применять новейший метод определения отцовства еще во время беременности. Для этого требовалась только кровь мужчины и женщины. Оказалось, из крови матери можно выделить ДНК будущего ребенка и сравнить с ДНК возможного отца.

– Отличная возможность заранее узнать, не стал ли ты рогоносцем! – хохотнул один из мужчин. – Но тебе, Тахир, это не грозит! Все твои дети очень похожи на тебя.

Не в силах это слушать, я, сославшись на головную боль и желание подышать свежим воздухом, вышел из ресторана. Голова действительно раскалывалась. Перед глазами стало лицо Яси, такое невинное, в ушах звучали ее слова о том, что у нас будет ребенок. Но все это перечеркивалось теми фотографиями, на которых она была с другим. Давно ли длится их роман?..

Я помнил свою боль, гнев и бессилие, когда увидел отца на свидании с другой женщиной. Тогда мне казалось, что он изменил не только своей жене, но и мне тоже. Предал всю нашу семью, одним махом разбил все, во что я верил. Опроверг то, что хором твердили мамины подруги. «Все восточные мужчины отличные семьянины!» – да подавитесь вы уже этой ложью!

Сейчас я чувствовал то же самое.

На следующий день я перешагнул порог медицинского центра, а спустя некоторое время получил результаты проведенного тем самым новейшим методом анализа ДНК.

Ребенок, которого носила Ярослава Туманова, не был моим.

* * *

Подхожу к клинике, адрес которой мне прислал Арслан Булатов. Я не спала почти всю ночь, и вид у меня такой, что краше в гроб кладут, но времена, когда мне хотелось быть красивой для этого мужчины, давно прошли. Веду Гошку за руку. Он знает, куда мы идем, но уже научился не бояться иголок и людей в белых халатах. Мой храбрый маленький мужчина.

Арслан уже ждет нас у входа. Сегодня на нем очередной безупречный черный костюм. Униформа бизнесмена.

– Кто это? – спрашивает меня сын.

– Так… один знакомый дядя, – отвечаю я.

– Он тоже болеет?

– У него тоже будут брать кровь.

– По-моему, он боится, – замечает Гошка.

– Наверняка, – соглашаюсь я.

Вид у Булатова в самом деле довольно нервный. Похоже, не только моя сегодняшняя ночь выдалась бессонной. Надеюсь, он пока не сказал ничего своим родственникам и невесте. Мне хочется, чтобы они как можно позже обо всем узнали. Особенно Сюзанна, которой я сразу не понравилась.

Подходим к нужной двери, и тут мой сын, который обычно смущается незнакомых людей, подходит к Арслану и берет его за руку. У меня округляются глаза в изумлении. У Булатова тоже, а Гошка, не обращая внимания на нашу реакцию, уверенно заявляет:

– Не бойся, это не больно.

У меня на глаза наворачиваются слезы. Отворачиваюсь и торопливо смахиваю их. Не нужно, чтобы кто-то из этих двоих это увидел.

– Идем? – спрашивает Арслан. Сын все еще держит его за руку. Я впервые вижу их совсем рядом и замечаю, что некое неуловимое сходство все-таки есть – не столько внешнее, сколько в манере держаться.

– Я не боюсь, и ты не бойся, – говорит Гошка и протягивает руку, но еще не может дотянуться до кнопки звонка. А затем происходит второе невероятное событие – Булатов вдруг наклоняется и поднимает его, чтобы сын мог нажать на кнопку. В глубине здания раздается звуковой сигнал, и дверь открывается, впуская нас внутрь.

Пока мы с Гошкой идем к процедурному кабинету, Арслан направляется к стойке регистратуры. Возвращается через некоторое время. Мы сидим в коридоре – Гошка занят тем, что ворошит рекламные буклеты на столике, а я смотрю вроде бы в телефон, но на самом деле в одну точку, потому что не могу ни на чем сосредоточиться, даже на рецепте вишневого варенья с горьким шоколадом, который Лиля просила меня погуглить.

– Я все оплатил и договорился, нам сделают экспресс-тест, – сообщает Булатов.

– Сколько это по времени? – интересуюсь я, убирая мобильный в сумку.

– Двадцать четыре часа.

– Действительно быстро…

Всего через сутки Арслан Булатов будет знать правду, в которой у меня нет ни малейших сомнений. А вот у него – есть. Иначе мы бы не расстались пять лет назад.

Гошка идет в кабинет первым. Один, без меня. Даже в этом отстаивает свое право на самостоятельность.

– Я не плакал! – гордо оповещает меня, выходя.

– Молодец, – улыбаюсь я, притягивая его к себе. Ловлю на себе странный взгляд Арслана. Но это длится недолго – мужчина поднимается с места и входит туда, где у него возьмут кровь.

Когда все остается позади, мы вместе выходим из здания частной клиники.

– Я подвезу вас, – предлагает Булатов, но я качаю головой.

– Нет. Мы собираемся в парк на карусель. И будем там есть сахарную вату, потому что кто-то был очень смелым и совсем не плакал!

– Я пойду с вами.

– Уверена, у тебя множество других дел в холдинге и вообще… к свадьбе готовиться надо, – твердо говорю я и, взяв сына за руку, веду его в ту сторону, откуда доносятся звонкие голоса ребятни. Хорошо, что парк совсем рядом. Гошке нельзя переутомляться, но в последнее время он чувствует себя лучше, так что его лечащий врач разрешил нам некоторые послабления.

Купив билеты, сажаю его на детскую карусель, сама стою рядом вместе с остальными родителями, наблюдая за тем, как она крутится. Давно не видела сына таким довольным и радостным. Как мало нужно для счастья в детстве, когда еще не понимаешь, как велик и сложен этот большой мир!

Сначала все идет хорошо. Но вот карусель останавливается, и дети, покинув ее, идут к своим родителям. Гошка с улыбкой машет мне рукой, делает несколько шагов и вдруг, точно споткнувшись, падает на землю. Но, когда я в нарастающей панике подбегаю к нему, его глаза закрыты. Он без сознания.

Трясущимися руками лезу в сумку. Нужно позвонить в скорую, немедленно! Достаю телефон, но он выскальзывает из рук и падает в траву. Шарю по земле в поисках мобильника. Глаза застилают слезы, но я не могу плакать, только не сейчас!

Слышу произнесенное кем-то свое имя, поднимаю голову и натыкаюсь затуманенным взглядом на Арслана Булатова. Не могу понять, откуда он здесь взялся, а тот уже, наклонившись, как некоторое время назад возле двери со звонком, поднимает сына на руки и несет его. Несет обратно к той клинике, в которой они с Гошкой сдавали кровь для анализа ДНК.

А я и забыла, что она буквально в двух шагах от парка…

Глава 10

Арслан

Мальчик на моих руках кажется почти невесомым. Бледный, светлоголовый, совсем не похожий на меня мальчик. Но вот смотрю на него, держу, чувствую, как он дышит, и ощущаю… нечто странное. Не могу объяснить, что именно. Я и дети точно не то, что можно назвать совместимым, однако таких детей я еще не встречал. Привык к тому, что они капризные, шумные. И много плачут, да.

Этот не плакал совсем. Даже забор крови выдержал без единой слезинки. И улыбался за мгновение до того, как потерять сознание.

Клиника совсем близко, но я все равно тороплюсь. Ускоряю шаги, смотрю себе под ноги, чтобы не споткнуться и не уронить ребенка. Яся за мной едва поспевает.

Нажимаю на кнопку звонка и врываюсь туда, откуда мы некоторое время назад вышли все втроем. Девушки в регистратуре смотрят на нас с изумлением. Это частная клиника, здесь нет скорой помощи, но сейчас нам срочно нужно именно это.

– Врача, быстро! – рявкаю на них. Разинули рты, дуры. Запоздало вспоминаю, что здесь не мой офис, чтобы командовать, но это действует. Скоро появляется каталка, и мальчика везут в кабинет доктора. Нас с Ясей просят подождать пока в коридоре.

– У него лейкемия! – успевает сообщить она, прежде чем перед нами закрывается дверь. А затем отходит к стене и буквально падает на сиденье. Ее пальцы дрожат все сильнее, как и губы, а взгляд застывает на одном месте – на двери кабинета, куда увезли сына.

Не могу на это смотреть. Мой это ребенок или нет, но дети не должны так страдать. Их матери не должны сидеть с потухшими лицами и судорожно сжатыми руками в коридорах больниц.

Сажусь рядом и накрываю ее обессилено скользнувшую на колени ладонь своей. Она этого как будто даже не замечает. Даже головы в мою сторону не поворачивает.

– Яся…

Вздрагивает. Кажется, на меня все-таки обратили внимание. Вырывает у меня руку, бросает колючий взгляд.

– Не называй меня так!

– Почему?

– Не делай вид, что не понимаешь. Потому что только ты так меня звал… тогда, в прошлом… Но сейчас нас не связывает ничего, кроме сына и его болезни.

Ничего не успеваю ответить – открывается дверь, и появляется медсестра.

– Вы мама мальчика? Пройдите. Врач хочет вас видеть.

* * *

Услышав слова девушки в белом халате, я порывисто поднимаюсь с места и вхожу в кабинет. Первым делом ищу Гошку. Он лежит на кушетке и уже в сознании, но взгляд еще расфокусирован. Сажусь рядом, беру его за руку. Невольно вспоминаю, как несколько минут назад то же самое сделал Арслан, но тут же отгоняю от себя эту мысль.

Пусть только попробует еще раз ко мне прикоснуться!

– Мама… Ты здесь? Я тебя напугал, да?

– Да, – отвечаю я. Затем перевожу взгляд на доктора – молодого мужчину в круглых очках и с бородкой. – Спасибо.

– Вы сказали, что у вашего сына лейкемия. В какой клинике вы наблюдаетесь? Кто ваш лечащий врач?

– На самом деле, он в другом городе. Мы там жили, сюда приехали недавно. Здесь пока не были на приеме.

– Напрасно. Если позволите, я дам контакты, куда вам лучше обратиться. Я не специалист, но полагаю, мальчику потребуется переливание крови.

Закусываю губу. Он прав. Наблюдение медика нужно постоянно, и не дистанционное, как у нас сейчас, а реальное.

– Буду благодарна, – говорю я, а собеседник уже пишет на бумажке имя и адрес доктора, к которому я должна повести сына в ближайшее время.

– Сейчас можете возвращаться домой. Приготовьте ему что-нибудь легкое. И никаких больше каруселей! – грозит пальцем мужчина.

– Это я рассказал, что мы были на каруселях, – вздыхает Гошка. – Сначала было здорово! А потом голова закружилась, и ух!

– Мне бы сейчас на чем-нибудь покататься, чтобы было ух, но надо работать, – улыбается ему врач. – Вам же еще забор крови сегодня делали? Для анализа ДНК?

– Да, – отвечаю, отводя взгляд.

– Что ж, удачи вам! И терпения. Может, дать успокоительного, для вас, не для мальчика?

– Нет, спасибо, – отказываюсь я.

Гошка считает себя слишком большим, чтобы его носили на руках, так что идет сам, я только поддерживаю. Арслан все еще ждет в коридоре. Поднимается навстречу, когда мы выходим.

– Я вас отвезу, – решительно заявляет он. Сейчас я не возражаю. Нам действительно лучше поскорее попасть домой.

У Булатова сейчас другая машина. Черная, массивная, наверняка быстрая. Но я прошу не прибавлять скорость – Гошку может укачать. Называю адрес и сажусь вместе с сыном на заднее сиденье. Сын тут же прилипает к окошку, я украдкой оглядываю салон, в котором царит абсолютная чистота и пахнет специальным дезодорантом для автомобилей.

Я помню манеру Арслана Булатова водить – четкую, уверенную. Он как-то рассказывал, что в детстве мечтал быть автогонщиком. Давно, еще когда его мать была жива.

Я никогда не встречала эту женщину, но мне кажется, что, проживи она подольше, чтобы успеть вырастить своего сына, тот стал бы другим человеком. Более мягким, не настолько похожим на своего отца. Тем, кто не оставил бы меня тогда, когда мы уже готовились к свадьбе.

А сейчас его ждет свадьба с другой. Наверняка она уже готовится к этому событию. Выбирает платье, место, где будет проводиться торжество, подписывает приглашения.

Свадьба – особенное событие для любой девушки, а, когда у семей есть средства, она может превратиться в настоящую сказку. Но я все еще вопреки всему верю, что любовь – настоящую любовь – ни за какие деньги нельзя купить. И в глазах Арслана, обращенных на красавицу Эльвиру Багримову, я этой любви не заметила.

Эльвира

Тиканье часов кажется почти невыносимым. Тик-так, тик-так и опять тик-так, снова и снова… Они отмеряют время до моей свадьбы. В последнее время все вокруг меня ни о чем, кроме этого события, говорить не могут. А мне приходится изображать энтузиазм, хотя на самом деле я хочу только одного.

Спрятаться от всего этого. От шума и суеты, от десятков белых платьев в десятках свадебных салонов, от приторно-сладких улыбок продавщиц, которые так и жаждут впарить мне наряд подороже, от дизайнов приглашений, которые должна одобрить именно я… Спрятаться и побыть наконец-то в одиночестве.

Эти часы в виде кошки с хвостом-маятником мне подарил отец на один из дней рождений. Привез откуда-то из заграницы. Когда-то они мне очень-очень нравились, но сейчас так и тянет их разбить, чтобы остановить это бесконечное тиканье.

Отец весьма доволен тем, как прошло объявление помолвки. Тахир Булатов не поскупился на прием, а его сын на кольцо. И с размером угадал. Сейчас это кольцо на моем пальце. Такое тяжелое…

Мужчины из семьи Булатовых меня пугают. Все трое. Все по-разному.

Но отцу об этом лучше не знать. Он безумно горд тем, что я войду в эту семью. На каждом шагу рассказывает о том, что они с Тахиром когда-то дали другу обещание, чуть ли не клятву, что поженят своих детей, и вот это скоро состоится.

Совсем-совсем скоро.

Еще отец любит хвалиться моей порядочностью. Не каждый его знакомый может похвастаться дочерью, которая в двадцать один год до сих пор не встречалась с мужчинами. И даже не целовалась. Разумеется, он считает это результатом своего авторитета и строгого воспитания, вот только дело не только в этом. Я просто всегда мечтала о том самом единственном, а встретила его слишком поздно. Когда вопрос о моей свадьбе уже был решен. А сейчас на моей руке кольцо с бриллиантами, и оно тяжелее камня на шее.

Я понятия не имею, как он ко мне относится, но каждый раз, когда ловлю на себе его взгляд, в груди что-то почти болезненно сжимается. Хочется смотреть и смотреть на него, но я отвожу взгляд. Не хочу, чтобы кто-нибудь догадался. Страшно. Если отец узнает, мне несдобровать.

Однажды, когда мне было шестнадцать, я его ослушалась, и он избил меня до синяков. В следующий раз – сломал ребра. Больше я быть непослушной дочерью не решалась. Надо заметить, что тогда мы еще жили в небольшом городе, негласным хозяином которого считался мой отец. Пойди я в полицию, никто бы там даже не принял моего заявления.

Сейчас моя семья переехала, но воли к сопротивлению у меня больше нет. Ее сломали. Мне безжалостно обрезали крылья, и даже жизнь в другой стране не помогла. Я все еще боюсь своего отца. Он и там находил возможность за мной следить, к тому же у него имелся рычаг давления на меня – мама и младшая сестренка Луиза. Я не хотела, чтобы Лу повторила мою судьбу. Что же касается мамы, то она смирилась… и сломалась еще раньше, чем я.

Когда-то я мечтала забрать их обеих и вместе убежать от отца, но, когда сказала об этом, мама отругала меня за неблагодарность. Ведь благодаря отцу я получила все: материальное благополучие, образование. А теперь вот еще богатого жениха.

Для меня же очевидно уже сейчас – Арслану Булатову я не нужна. Да, он согласился на свадьбу, но, уверена, ради какой-то своей выгоды. Уж точно не потому, что влюбился в меня с первого взгляда. Да мы даже не разговаривали почти! Я не знаю, что он любит, чем увлекается, да и вообще практически ничего о нем не знаю.

А на помолвке, надевая кольцо, он смотрел на меня, точно готов был вот-вот развернуться и уйти. Может, ему в самом деле следовало бы так сделать. Хотя и в этом случае отец наверняка обвинил бы меня в том, что я оказалась недостаточно хороша, чтобы удержать мужчину, предназначенного мне в мужья.

Кстати говоря, сегодня Арслан обещался за мной заехать. Родители единогласно решили, что мы с ним должны познакомиться поближе и побольше времени проводить вместе, так что мы идем в кино на премьеру какого-то американского фильма. ВИП-зал уже забронирован, я одета и готова выходить, часы тикают, приближая время начала сеанса, а Булатова все еще нет.

Мог бы хоть позвонить и сказать, что не придет! И лучше заранее, с утра. Я бы тогда не ждала его, а поехала в парк аттракционов с мамой и сестрой кататься на каруселях и есть сладкую вату – сегодня такая хорошая погода! А вместо этого сижу одна дома и чувствую себя каким-то чемоданом без ручки. И тащить тяжело, и бросить жалко.

Раздается звонок в дверь. Ну наконец-то, таки вспомнил про меня! Поднимаюсь с дивана, оправляю широкий подол нового изумрудно-зеленого шифонового платья и иду открывать.

Но, повернув замок, я вижу не Арслана Булатова, а его брата.

Дамира.

Арслан

О том, что дал обещание сводить в кино Эльвиру Багримову, я вспоминаю слишком поздно. Совершенно вылетело из головы. Как же некстати!

Кинотеатр находится совершенно в другой стороне, а билеты на премьеру раскуплены, так что перенести на сеанс попозже не получится, разве что на другой день. Да и билеты эти, кстати говоря, остались в офисе. Лежат на моем рабочем столе.

Идея, как поступить, приходит сама собой. Связываюсь по мобильному с Дамиром. К счастью, брат отвечает сразу. И да, он как раз в офисе. Говорю, чтобы зашел в мой кабинет и забрал билеты.

– И что мне с ними делать? – интересуется младший Булатов. – Завезти тебе? А ты сейчас где?

– Нет, не успеешь. Езжай домой к Эльвире. Пойдешь с ней в кино вместо меня, чего билетам пропадать…

– Хм… но… это как-то неудобно, – замечает Дамир. Внезапно. Я думал, он такого слова даже не знает.

– Что здесь неудобного?

– Это же все-таки твоя невеста.

– Лучше будет, если она вообще в кино не попадет?

– Ну… если с такой точки зрения посмотреть…

– У тебя язык подвешен лучше, чем у меня, так что, уверен, скучать ты ей не дашь. И, в конце концов, она твоя будущая родственница. Передай, что я извиняюсь, но очень занят… на работе.

– Вы еще не поженились, а ты ей уже врешь!

– Эй, мелкий, имей немного уважения к старшим!

– Окей, окей, я пойду с ней в кино. Будешь мне должен. И вообще, сидеть в кинотеатре приятнее, чем на работе.

– Вот-вот, – соглашаюсь. Дамира Булатова не назовешь трудоголиком. Зато он, как все считают, очень обаятельный и нравится женщинам, так что отвечает у нас за рекламную часть.

– Что там хоть за фильм?

– Какая-то мелодрама.

– Не мог выбрать боевик!

– На боевик мы с тобой вместе пойдем. Давай, поторопись. Иначе опоздаете, на улицах уже пробки начинаются.

Закончив разговор, оборачиваюсь к Ясе. Она не обращает на меня внимания, смотрит на сына. А он глядит в окошко, но ведет себя совсем тихо – даже не комментирует ничего.

Надеюсь, ему полегчало.

– Что сказал доктор? – спрашиваю я.

Яся вздрагивает, услышав вопрос. Устало проводит рукой по лбу, откидывая назад волосы. Такой знакомый жест.

– Сказал, что нужно переливание крови. Это не столько лечение, сколько поддержка… Дал контакты специалиста.

– Когда ты собираешься ему звонить?

– Сегодня. Запишусь на прием, постараюсь договориться, чтобы нас приняли как можно скорее. Наш лечащий врач в другом городе.

Название этого другого города она не говорит, но я его выясню.

– Тебе нужны деньги?

– Нет! – решительно качает головой. Гордая. До чего же она все-таки гордая…

Останавливаюсь у подъезда. Обычный двор, не самые новые дома, липы и тополя во дворе. И тополиный пух летит хлопьями, похожими на снег.

– Спасибо, что подвез.

– Не пригласишь на кофе?

– Это не моя квартира, чтобы приглашать гостей.

– А что случилось с твоей?

– Я ее продала.

– А… дедушка?

– Умер. Пять лет назад. Ты не знал?

Качаю головой. Выходит, тогда для Яси все произошло примерно в одно время. Беременность, смерть единственного близкого родственника и… наше расставание.

– Все, нам пора, – произносит она и, ведя за руку сына, идет к подъезду. Опустив окно в машине, смотрю им вслед. Яся не оборачивается, а вот Гошка вдруг останавливается и, оглянувшись, машет мне рукой на прощание. Машу ему в ответ. На душе становится все паршивее.

Преодолев желание напиться в каком-нибудь из многочисленных баров, еду по пробкам в офис, чтобы хоть немного забыться в работе. По дороге набираю СМС-сообщение Дамиру, спрашиваю, успели ли они с Эльвирой в кино. «Да», – приходит лаконичный ответ.

Когда-то мне казалось, что младший брат непременно женится раньше меня. Слишком уж большим успехом он пользовался у девочек и девушек. Даже строгие учительницы в школе и преподавательницы в университете не могли устоять перед ним и делали послабления, в которых отказывали другим ученикам и студентам. Но время идет, а Дамир Булатов до сих не женат. На все вопросы отвечает, что пока не встретил ту самую единственную.

Романтика из себя строит.

Офис встречает меня кондиционированной прохладой и кучей вопросов, которые надо срочно решить. Так что не так уж я и солгал невесте. Работы действительно много, и я погружаюсь в нее с головой – до позднего вечера.