Текст книги "Пальцы покойника. Иронический фитодетектив"

Глава 2. Экскурсия на кладбище

Мы приготовили легкий ужин и уговорили бутылочку вина на троих.

– Девочки, решено, завтра едем ко мне на дачу в Жихарево! – заявила Виктория.

– А как там грибы, ягоды, речка? – поинтересовалась я.

– Все будет! Отвечаю! – заверила Вика.

– Я поддерживаю! Погода отличная, на все выходные такую обещают, – сказала я.

– Отличная идея! – согласилась Маша.

Потом разговор плавно перешел на мужчин. Говорила в основном Виктория, ее опыт в этом вопросе был гораздо богаче. Последнее время ее начали привлекать более молодые представители мужского пола. Но они разочаровывали ее, как только дело доходило до разговоров. Последний экземпляр решил поинтересоваться ее биографией и расспрашивал:

– Где ты родилась?

На что Вика ему ответила:

– В Ленинграде.

– А почему в Санкт-Петербург переехала? – этот вопрос окончательно сделал молодого самца не привлекательным для нее.

– У меня нет опыта общения с мужчинами, которые не были пионерами, – поделилась я с подругами, – благодаря пенсионной политике нашего государства им и пенсионерами никогда не бывать.

– Точно, пенсионный фонд – это самая большая финансовая пирамида. Деньги вкладывают все, а получают только выжившие, – пошутила Виктория.

– А я никогда не вступала в романтические отношения с теми, кто не был комсомольцем, – вернулась к теме мужчин Маша, муж которой был старше ее на 11 лет.

– Но и с пожилыми тяжело общаться, они такие не выносливые, – сетовала Виктория. – Как-то я крутила роман одновременно с двумя пенсионерами, им за пятьдесят было. Подарила обоим на 23 февраля по книжке «Камасутры», чтобы поработали над своими сексуальными фантазиями. Они на одну и ту же позу запали, вкусы у них схожие.

– Конечно, они же оба тебя выбрали, – заметила я.

– Ну да, вкус не плохой. Опробовала я эту позу и с тем, и с другим. Что вы думаете? И тот и другой заработали совершенно одинаковые переломы правой ноги. По фатальному стечению обстоятельств, они познакомились друг с другом в больнице. И поняли, что у них очень много общего. Я имею в виду себя. Естественно, мне пришлось расстаться с обоими. Они и вдвоем-то меня не удовлетворяли, а по отдельности совсем не представляли интереса.

Тут Мария вспомнила о наших планах относительно часовни Ксении Блаженной, мы поделились ими с Викулей. Та сразу загорелась этой идеей:

– Девочки, поднимайтесь, идем к часовне! У меня есть очень важное желание!

– Уже поздно, мы немного выпили, – неуверенно возразила я.

– Ничего страшного, пройдемся, проветримся! – подгоняла нас Вика. – Все равно, ночи белые.

Мы вышли на улицу.

– Время детское, около семи вечера, до сумерек еще далеко, – успокаивала нас, а может быть себя, Маша.

Идем, думаем каждая о своем, желания загадываем. Тут я вспомнила одну историю, связанную с тем местом, в которое мы направляемся.

– А вы знаете, что Смоленское кладбище неоднократно страдало от наводнений, после которых по городу ходили страшные байки о плавающих гробах и размытых могилах?

– Расскажи, Жанночка, что-нибудь соответствующее моменту, – задумчиво произнесла Виктория.

– Например, после потопа 7 ноября 1824 года по городу прошла душераздирающая, но весьма нравоучительная история. Незадолго до наводнения на Васильевском острове умер старик, женатый на молоденькой женщине. Она похоронила своего супруга – мучителя, донимавшего ее ярой ревностью, испытала облегчение и стала весело проводить свое время. Но каков же был ужас вдовушки, когда она увидела на пороге дома гроб с телом благоверного! Бедная женщина вместо душевного успокоения вынуждена была вторично хоронить своего «неугомонного» супруга.

– Жуть! Есть такие мерзкие мужички, которые и с того света достанут! – негодовала Викуля.

Между тем, мы вошли на территорию кладбища. Обстановочка вокруг царила довольно будничная, оживленная. По аллеям прогуливались парочки, переговаривающиеся в пол голоса.

– Словно в парк зашли, – удивлялась Маруся.

– Многие говорят, если гулять по Смоленскому кладбищу, думая о неразрешенной задаче – появится догадка. Даже на самые сложные вопросы приходит ответ. Здесь похоронено много ученых девятнадцатого и двадцатого веков. Есть мнение, что призраки мудрецов подсказывают прохожим, как решить их проблему, – пояснила я.

– Стоит попробовать! У меня накопился ряд вопросов относительно последних исследований… – начала Виктория, – впрочем, не буду о работе. Есть более важные вещи!

– А ты, Жанна видела призраков? – полюбопытствовала Маша.

– Я нет, но одна из моих соседок по дому рассказывала… Давно это было, она, еще будучи молодой девушкой, шла с подругами с работы. Уже темнело. Решили они через кладбище «угол срезать». Девчонки чуть вперед ушли, а она немного отстала. И вдруг увидела в стороне темный силуэт в плаще с капюшоном. Он стоял к ней боком, наклонив голову. Она, как не странно, даже не испугалась.

– Может, потому что была не одна? – предположила Мария.

– Или было еще не очень темно, как сейчас, – рассуждала я.

– Вспомнила старый анекдот на эту тему, – начала Маруся. – Идет женщина ночью, подходит к кладбищу, боится пройти. Видит, идет мужчина, попросила проводить. Идут вместе, мужик анекдоты рассказывает. Женщина смеется и говорит: «Какой Вы веселый собеседник!» На что тот отвечает: «Видели бы Вы меня при жизни…»

Я тоже вспомнила смешную страшилку.

Один мужик идет ночью по кладбищу. Смотрит – на него надвигается что-то большое, черное. Он испугался:

– Ты кто?

– Я черное уродище-е-е! – ответил призрак.

– Сгинь-сгинь!

Приведение исчезло. Вдруг с другой стороны надвигается что-то большое, белое.

– Ты кто!

– Я белое уродище-е-е!

– Сгинь-сгинь!

И это чудо исчезло. Смотрит мужик, что-то маленькое, серое идет. Он как заорет:

– А-а-а! Я знаю! Ты – серое уродище!

– Так, гражданин, пройдемте в отделение.

Я поделилась анекдотом с девчонками.

– Психиатры советуют: «Если вы увидели привидение, ущипните себя. Если вы ущипнули себя, но привидение не исчезло – ущипните привидение», – смеялась Виктория.

– Это как в студенческом анекдоте. Студенты спрашивают преподавателя, который очень давно трудился на кафедре средневековой истории: «А существуют ли на свете призраки?» Тот им ответил: «Конечно, нет!» – и начал медленно исчезать…» – хихикала Машуня.

Мы остановились и просмеялись, отвернувшись от редких прохожих. Все же это кладбище, и не престало так себя вести. Потом чинно двинули дальше.

– Девочки, мы подошли к часовне Святой Блаженной Ксении Петербургской, – прочитала надпись Вика. – Что теперь делать?

– Часовню нужно обойти три раза, – вспомнила Маша.

– Каким образом?

– Против часовой стрелки, – это я точно помнила.

– Ну что? Загадали желания? Идем!

Проделав задуманное, мы вернулись обратно ко мне домой. Обсудили планы на завтрашний день. Договорились, что Виктория заедет за нами утром. Распрощавшись с Викой, мы с Машей, утомленные насыщенной программой дня, легли спать.

Глава 3. Поездка в Жихарево

Утро было просто чудесным! Светило ласковое солнышко. По небу проплывали редкие облака. Настроение замечательное!

Мы с Машей перекусили, привели себя в порядок и стали собираться в наше маленькое путешествие.

– Жанна, а купальник брать?

– Конечно!

– Спрей от комаров у тебя есть?

– Все, что нужно для похода в лес, я уже собрала в рюкзак, – я показала подруге, что и где лежит.

Раздался звонок в дверь.

– Викуля пришла! – я побежала открывать.

– Здравствуйте, девчули! – расцеловала нас Виктория. – Что, готовы к поездке на дачу?

– Всегда готовы! – хором ответили мы.

– Тогда, юные пионеры, за мной в машину, шагом марш! Левой! Левой! Раз, два, три! – командовала Вика.

Мы сложили вещи в машину и, посовещавшись, отправились в супермаркет пополнять запасы провизии.

Мое внимание привлекло объявление:

Любовь абстрактна,

красота субъективна,

пустота абсолютна,

суждения оценочны.

Кабачковая икра по акции.

Вот что значит жить в культурной столице! Прямо гордость за мастеров продаж распирает!

Основательно затарившись продуктами, мы, с ветерком, покинули город.

Я решила развлечь девчонок анекдотом:

Останавливает сотрудник ГИБДД на выезде из города автомобиль:

– С Вас 100 рублей.

– За что? Я ничего не нарушал, – возмущается водитель.

– Читайте, что здесь написано.

– ДПС

– Правильно, это расшифровывается так: «Дай Постовому Сотню».

– Не дам! – негодует автомобилист.

– Тогда составляем протокол на 200 рублей.

– Почему это на 200? – недоумевает водитель.

– Читайте надпись наоборот.

– СПД

– А это значит: «Скупой Платит Дважды», – пояснил гаишник.

Когда мы съехали с трассы Е 105, дорога постепенно стала ухудшаться.

– Нам еще долго ехать до этого Жихарева? – спросила Маша.

– Не много осталось. Жихарево – это название железнодорожной станции, которая в свою очередь была названа в честь деревни Жихарево, расположенной в семи километрах от станции. Дача у меня находится недалеко от поселка Назия, который местные жители тоже называют Жихарево, как и железнодорожную станцию. Раньше в тех краях добывали торф, и у торфоразработок находились рабочие поселки. Первый и второй поселки – это территория Назии. А так их было девять, если я ничего не путаю, – объясняла Вика.

– А дороги между этими поселками нормальные? – поинтересовалась я.

– Дорог как таковых нет, проехать можно разве что на вездеходе. Раньше поселки соединяла узкоколейная железная дорога. А сейчас большинство из них заброшены. Там почти никого не осталось, хотя летом приезжают дачники – потомки торфодобытчиков. Кстати, один из поселков называют «Америка» или «Русская Америка».

– Почему?

– По одной версии, там торфопереработкой занимались молодые коммунисты – переселенцы из Америки. По другой, там работали инженеры-проектировщики мелиоративных сооружений из Канады, оттуда же было привезено оборудование. Вторая версия кажется мне более правдоподобной, – просвещала нас Виктория.

Вдруг раздался какой-то звук, напоминающий хлопок. Машину слегка подбросило.

– Кажется, колесо пробили, – пожаловалась Вика, съезжая на обочину. Она вышла, осмотрела машину:

– Придется ставить запаску. Выходите, девчонки, это надолго.

Мимо нас промчался белый джип. Водитель резко затормозил и сдал назад:

– Что случилось, красавицы? Помощь не нужна? – он вышел из машины, осмотрел нас с ног до головы и остановил свой взгляд на Виктории.

– Колесо проколола, не отказалась бы от вашей помощи, – кокетливо улыбаясь, нежно промурлыкала Викуля.

Принц из белого джипа выглядел вполне достойно. Высокий, подтянутый, широкоплечий, правда, не очень молодой, на мой взгляд, ему около 50 лет. Одет вполне демократично: футболка и джинсы, на ногах легкие кожаные мокасины. У незнакомца выразительные глаза серого цвета, прямой нос, высокий лоб, выступающий подбородок, темные с проседью волосы. Приличный экземпляр. Кольца на руке не было.

Я вспомнила один старый анекдот.

– Сарочка, все ждешь принца на белом Лексусе?

– Что Вы, тетя Руфа, нет… Главное, чтобы человек был хороший… И не важно, на каком Лексусе…

Думаю, не стоит делиться своими мыслями с окружающими. События разворачивались без моего участия.

Вика скромно одернула свою джинсовую мини-юбочку, потупила глазки. Короче, включила режим – беспомощная блондинка. Мужчина повелся.

Он ловко заменил колесо, осмотрел снятое:

– Тут неподалеку есть неплохой автосервис. Если хотите, отдам ребятам, они заклеят, подкачают? Будет ваше колесо как новое, – предложил рыцарь.

– Вы бы меня очень выручили! – промолвила наша блондинка с восхищенно-благодарным лицом. – Меня зовут Вика, а это мои подруги Жанна и Маша! Мы едем ко мне на дачу.

– Очень приятно! А меня Евгений зовут, можно просто Женя. Позвольте сопровождать вас!

– Конечно! Здесь совсем близко!

Женя-принц проследовал за нами до дачи Виктории. Мы подъехали к большому рубленному бревенчатому дому, который трудно было назвать дачным. Вышли из машин.

– Я ваш дачный домик представлял себе несколько иначе. Это даже не изба, а дом. Когда он был построен?

– Не знаю точно, кажется, в 19 веке, – ответила Вика. – Старшая сестра моего деда с мужем купили его в 20-е годы двадцатого века, потом дом по наследству перешел моему отцу, а теперь мне. Проходите, пожалуйста. Мы с мамой здесь теперь не очень часто бываем.

Мы прошли внутрь. Все выглядело вполне пристойно и даже современно. Просторная прихожая, коридор со множеством дверей, добротная деревянная мебель. В доме была русская печь, в тоже время, под окнами были установлены батареи.

Хозяйка принялась хлопотать, разбирать сумки с продуктами.

– Все удобства в доме, вода подается из колодца насосом, есть электротитан. Кто желает, может через 20 минут принять душ, я все подключила.

– Вика, а зимой вы здесь бываете? – интересовался новый знакомый.

– После смерти отца, редко. Хотя отопительная система в порядке. Еще при Евдокии Гавриловне, моей «двоюродной» бабушке, какой-то местный Кулибин смастерил эту систему. В батареи закачана некая жидкость, вроде солидола, которая от той маленькой печки, – Викуля махнула рукой в темный угол коридора, – нагревается и циркулирует по трубам, обогревая комнаты. Русскую печь тоже не разбирали, она в порядке. Сейчас я быстренько напеку блинчиков, чайку попьем. Может самовар поставить?

– Отличная идея! – поддержала я инициативу хозяйки.

– Пока вы, девушки, хлопочете и устраиваетесь, я смотаюсь до автомастерской с вашим колесом и предупрежу своих родственников, которые меня уже, по всей видимости, потеряли. Нужно кое-что им передать. Как управлюсь, сразу к вам!

– Буду ждать Вас с нетерпением, Евгений! – вздыхая, с вожделением произнесла Вика.

Принц умчался, а мы занялись хозяйственными делами и наведением уюта. Машуня пылесосила и вытирала пыль, а мы с Викулей пошли в погреб. Под домом располагалось довольно просторное помещение. Чего в нем только не было. Варенья, соленья, бутыли с домашними настойками и вином. Вика с полочки затянутой паутиной вытянула баночку с янтарно-желтой субстанцией.

– Что это?

– Топленое масло закатано.

– Как тут много банок! – удивилась я.

– Это запасы Евдокии Гавриловны.

– И давно они ждут своего звездного часа?

– Бабуля умерла в 84-м году.

– А есть это можно? – засомневалась я.

– Что маслу сделается? Его дважды перетопили с солью, закатали в стерильные банки, которые хранились в погребе при постоянной температуре. Ты себе представить не можешь, какие вкусные пирожки и блинчики получаются на этом масле! Всю жизнь этим маслом пользуюсь. Жаль, не много осталось!

Мне показалось, там оставалось минимум 30 банок.

– Вот, оказывается, где скрывались запасы вологодского масла, которое в советское время было не сыскать в магазинах! – пошутила я.

– В закромах у Евдокии не только дефицитное масло хранится, в кладовой под лестницей несколько ящиков с упаковками стирального порошка «Кристалл» с советских времен лежат. А еще спички, соль, хозяйственное мыло, свечи и многое другое.

– Вот это да! – восхитилась я масштабами запасов.

Нагруженные маслом, варением, маринованными огурчиками, мы вернулись на кухню. Вика принялась печь блины. Я замариновала мясо на шашлычок. Маша, руководствуясь инструкциями Виктории, приготовила спальни для гостей. Время летело стремительно. Накрыли стол на веранде, поставили самовар. Я заварила свой фирменный чай. Мария раскладывала по розеткам варенье:

– Клубничное, смородиновое, малиновое… – перечисляла она.

Подъехал Евгений. Вика причепурилась и была просто неотразима. Кавалер тоже приоделся. На нем была свежая белоснежная рубашка поло, модные летние брюки, мокасины, вроде, те же.

– Виктория, ваши блины божественны! – восторгался Евгений. – Они будто кружевные! А вкус! Всю жизнь бы ел!

– Вы мне льстите! Обычные блины, – скромничала Викуля.

После чаепития мужчина занялся шашлыком. Он одобрил мой маринад, даже попросил рецепт. Пока готовился шашлык, мы наготовили салатиков. Перелили в штоф бутылочку домашнего вина.

– Это вино из черной смородины, – пояснила хозяйка дома.

– Черная смородина – просто кладезь витаминов! Листья ее используют как пряность при засолке овощей и грибов. В маринад я их тоже добавила. Сухие листья добавляют в чай и соусы. Ягоды – ценный источник витамина С, в 20 граммах содержится его суточная доза. Их можно так есть. А можно, готовить кисели, сиропы, соки, настойки, вина, ликеры, варенье, желе, пастилу, йогурты, даже начинки для конфет, – просвещала я народ.

– Помню, в советское время известностью пользовались черносмородиновые вина заводов Киргизии и Казахстана. Они имели прекрасный вкус, цвет и аромат, – поддержал меня Евгений.

– В народной медицине отваром листьев лечат золотуху, ягоды рекомендуют при желудочно-кишечных заболеваниях и при нарушении ритма сердечной деятельности. Высушенные листья активны в отношении возбудителя дизентерии и повышают активность антибиотиков, их используют также в составе витаминных сборов. Согласно последним исследованиям ученых, концентрат черной смородины подавляет вирусы гриппа А и В, активен против вируса герпеса, также препятствует внедрению вирусов в клетки живых организмов. Но испытания проводили только на животных. Видимо, кому-то не выгодно, чтобы такие безопасные и доступные средства борьбы с вирусными заболеваниями использовались обычными людьми. Черная смородина – народный доктор, она способна восстановить силы организма после болезней и повысить иммунитет!

Так под мой рассказ все расселись за столом. Шашлык источал аппетитный аромат. Наш единственный мужчина наполнил бокалы вином и провозгласил тост:

– За вас, очаровательные дамы!

– За знакомство! – откликнулись мы.

Глава 4. История Евдокии

Лес, окружавший дом со всех сторон, погружался в сумерки. Становилось прохладно. Комары яростно атаковали нас. Как шутят современные стендаперы, а шутки у них преимущественно ниже пояса: «Комары – странные существа. Вроде сосут, а кайфа нет».

Было решено переместиться в дом. Там от кровопийц нас спас электофумигатор.

– Как здесь легко дышится! Такой воздух! – восторгалась я.

– Да! Только бываю я здесь все реже и реже, к сожалению, – произнесла хозяйка.

– Наверное, много работаете? Не хватает времени? – предположил Женя.

– Дело не только в занятости… – Вика загадочно замолчала.

– А что еще может помешать наслаждаться природой? – удивлялся кавалер.

– Последние пол года, я стала замечать, когда приезжаю сюда, что в доме кто-то бывает в мое отсутствие.

– Что-то пропало? – спросила Маша.

– Вроде, все на месте. Но каждый раз чувствую чье-то присутствие. Будто кто-то трогал вещи, переставлял их. На участке часто натыкаюсь на следы свежей земли.

– Может кроты или мыши? – предположила я.

– Не знаю, на что и думать, поэтому ездить одна боюсь. Дочь выросла, ей природа пока не интересна. Мама не важно себя чувствует, поэтому старается не покидать город, с доступной медицинской помощью, – жаловалась Виктория.

– А, стесняюсь спросить, спутник жизни у такой очаровательной девушки есть? – живо проявил интерес Евгений.

– Я одинока, – вздохнула Викуля. – А Вы, почему один путешествуете? – как бы, между прочим, спросила она.

– Я уже несколько лет как разведен, дочь взрослая, поэтому вынужден отдыхать в одиночестве.

– А чем вы занимаетесь? – допрашивала наша блондинка свою будущую жертву.

– Давайте, уже на ты!

– Хорошо! Чем ты занимаешься?

– У меня небольшая строительная кампания. Занимаюсь ремонтом и строительством объектов. По образованию инженер-строитель. А вы, девушки, где трудитесь?

– Жанна у нас пишет статьи по фитотерапии, Маша преподаватель, а я работаю в химической лаборатории, – пояснила Виктория.

– Вика у нас кандидат химических наук, она возглавляет лабораторию, – прорекламировала я подругу.

В глазах Евгения заплескалось удивление, смешанное с уважением:

– Никогда бы не подумал! Ты Виктория – удивительная женщина!

– Точно! – нахваливала я подружку. – Умница, красавица, прекрасно готовит! Не женщина – мечта! Еще бы достойного мужчину для нее найти…

Принц приосанился, а принцесса зарделась от похвалы и решила сменить тему разговора:

– Вот я все думаю, кто же по дому ходит? Точно не мыши. Может это призрак Евдокии Гавриловны или ее супруга?

– Расскажи нам про них! – попросила Мария.

– Если вам интересно, – все дружно закивали, – то слушайте. Евдокия Гавриловна, в девичестве Секретарева, родилась в 1899 году в семье помещиков Устюженского уезда. До революции ее семья жила скромно, не особо богато, как рассказывала она мне. Они имели особняк в городе Череповце, там сейчас построено здание череповецкой администрации.

– Ничего себе! Скромно! – не удержалась от реплики Маша.

– Училась она в Смольном институте в Петербурге. Ее крестная была фрейлиной императрицы, поэтому она посещала самые престижные светские мероприятия.

Там на балу познакомилась с сыном помещиков Белозерского уезда – Александром Федоровичем Вадбольским 1893 года рождения. Он служил в царской гвардии в личной охране государя-императора Николая II. Молодые люди понравились друг другу, семьи одобрили их выбор. Свадьба состоялась в феврале 1917 года. На свадьбу невесте императрица Александра Федоровна пожаловала серьги с личным клеймом Фаберже в виде подковок червонного золота с красными брильянтами.

– А где они сейчас? – мне стало очень любопытно.

– Не знаю. Хотя раньше я часто гостила здесь летом в детские годы, и бабуля рассказывала мне историю своей семьи вместо сказок. Так вот, продолжу. Молодые не попали под пресс февральской революции, так как оказались, благодаря свадьбе, в Череповце. Они не растерялись и провели свой медовый месяц с пользой, обменивая бумажные керенки (революционные деньги) на царские золотые червонцы. Когда произошел октябрьский переворот, Александр с приятелями офицерами присоединился к местным торгашам и лавочникам, организовавшим «Первый Боевой Отряд Карающего Меча Революции». Революционеры громили своих конкурентов по торговой части от Вытегры до Ярославля.

В гражданскую войну, не желая рисковать своей жизнью, участвовать в боях на северном фронте отряд категорически отказался, за что был распущен личным приказом товарища Троцкого.

Статус пострадавшего от Троцкого впоследствии очень пригодился Александру Федоровичу. В двадцатые годы молодые проживали в Устюженском уезде, где им удалось сохранить за собой приданное жены – небольшой винокуренный заводик. Доходами с него и кормил молодой нэпман свою семью. Средств хватало на то, чтобы культурно проводить досуг в Ленинграде, вращаться в кругу богемы.

Дедушка лично знал Маяковского, Есенина. Он часто вспоминал Шаляпина, его мощный голос, от которого содрогались стены оперного театра и лопались лампы в люстрах. Однажды в фойе театра к нему подошел приятный молодой человек, поинтересовавшийся, который час. После того как мужчина отошел, дед обнаружил отсутствие золотого брегета и перстня с изумрудом, при этом он абсолютно ничего не почувствовал. За этой сценой наблюдал сам Федор Иванович Шаляпин, который и перехватил ловкого вора. Они на этой почве познакомились и отправились втроем пьянствовать в ближайший кабак.

– Однако, какие у тебя родственники! – изумился Евгений.

– Дед с бабкой зажигали! – похвасталась Вика. – В 29-м году молодая семья ожидала долгожданного первенца. Но партия большевиков объявила год Великого перелома и свернула НЭП. Деревенские опойки, нищеброды, тунеядцы из комитетов бедноты под руководством «коммуняк» пошли грабить и убивать нормальных тружеников.

Спасаясь от «краснопузых» погромщиков, мои предки вынуждены были бежать. На фоне тяжелых переживаний Евдокия потеряла ребенка. И больше детей у них не было. Видимо, поэтому, бабушка Дуня воспитывала меня как родную.

– Да, смутное было время. В позапрошлом году я подвозил бабульку в Кирилловском районе Вологодской области. Оказалось, что ей 98 лет. При этом она почти каждый день ходила за 14 километров в магазин, чтобы прогуляться. Вдоль дороги располагались заброшенные дома, царило запустение. Мне стало интересно, почему так? Старушка пояснила, что «как только краснопузые со своими колхозами появились, так жизни и не стало». Теперь я понял, о ком она вела речь!

– Так вот, раскулаченные Евдокия с супругом бежали в Белоруссию. Там Александр устроился счетоводом в колхозе. А его жена – учительницей математики в школу, все-таки у нее Смольный институт был за плечами. В 34-м году по приглашению двоюродного брата Евдокии – Соломона Моисеевича Виноградова – они перебрались в Ленинград. Соломон, некогда купец первой гильдии, черносотенец и реакционер, и при советской власти стал уважаемым человеком со связями. Он пристроил супругов в администрацию Путиловского завода в финуправление счетоводами. Что-что, а деньги они считать умели! Соломон Моисеевич выбил им квартиру на улице Чайковского.

– Как в стихотворении, – процитировал Николая Олейникова Женя:

 
Улица Чайковского,
Кабинет Домбровского.
На столе стоит коньяк,
За столом сидит Маршак…
 

– Точно! На той самой улице, – подтвердила Виктория. – В 36-м году Александр Федорович записался по рабочему призыву в ряды карательных органов для борьбы с троцкистами и другими большевиками. В 37-м году он во главе чекисткой тройки был направлен в Устюженский уезд.

Там он ликвидировал большевистское руководство района, которое его раскулачило во время «преступной коллективизации». Его недруги были объявлены «латынскими шпионами», поскольку у них нашли аптечные склянки с надписями на латыни. Так дед отомстил за смерть своего ребенка и потерю имущества.

В 1941 году он с супругой гостил в Белоруссии, где они ранее жили. Так как Красная армия драпала от гитлеровских войск очень быстро, семья оказалась на оккупированной территории. Естественно, о своем чекистском настоящем он рассказывать оккупантам не стал, а поведал о придворном прошлом. Фашисты мобилизовали гвардейского офицера, но вовремя подаренный нужному человеку перстень с изумрудом, привел Александра в финуправление полиции в Литве. Там он «честно» трудился на благо Рейха до 45-го года начальником финансовой части.

– Полагаю, благодаря его стараниям, фашистам был нанесен большой финансовый урон? – спросила Маша.

– Разумеется! А Евдокия все это время работала учительницей математики в русской гимназии. Когда фронт подошел к Литве, городское руководство собрало экстренное совещание. На нем после долгих споров, по предложению деда, было принято решение свергнуть немецких оккупантов и восстановить советскую власть. Им же не хотелось терять нажитое честным трудом имущество и бежать неизвестно куда. Все чиновники дружно записались в партизанский отряд имени Дзержинского под руководством Александра Федоровича Вадбольского.

По спешно составленным документам, этот отряд существовал с 22 июня 1941 года и вел неустанную борьбу с фашистскими оккупантами. Град, неурожай, ливни, дожди, снегопады – все было заслугой доблестных партизан. Утром следующего за тем судьбоносным совещанием дня, мирные обыватели увидели передовицу городской газеты и узнали, что в городе восстановлена советская власть. Бургомистр возглавил городской совет и партийную организацию. Чиновники, соответствующие управления и комитеты. А коммунист Вадбольский был назначен военным комендантом города. Евдокия Гавриловна сотворила стихотворение, посвященное Отцу народов – «Здравица Великому Сталину», которое было опубликовано в передовице газеты на русском и литовском языках. Вошедшей в город Красной Армии ничего больше не оставалось, как принять этот факт. Военный комендант, оказавшийся по совместительству капитаном-чекистом, улучшил отчетность соответствующих органов, которые приписали заслугу по освобождению города себе.

Александр Федорович вместе с ними поехал бороться с фашизмом в Восточную Германию, чем весьма успешно занимался до 49-го года. Супруга сопровождала его.

Потом они вернулись обратно в Ленинград и вновь заселились в квартиру на Чайковского. Дед честно трудился до 54-го года в МГБ СССР. Он вышел на заслуженный отдых в звании майора. Евдокия Гавриловна с момента возвращения в Ленинград работала библиотекарем в Сельскохозяйственном Институте до самой пенсии.

Тогда они активно занялись благоустройством этого дачного дома, приобретенного по случаю еще в 26-м году. Большую часть времени на пенсии они проводили здесь. Тут умерла Евдокия в 84-м году, а через пол года за ней последовал супруг.

– Да, они прожили вместе долгую, яркую, насыщенную событиями жизнь! – восхищенно протянула Мария.

– Александр Федорович дожил до 91-го года, хотя ни в чем себе не отказывал, бабушка тоже перешагнула 85-летний рубеж, – согласилась Вика.

– А как это им удалось? – заинтересовалась я.

– Они предпочитали пить Иван-чай, а дед постоянно употреблял отвар корня хрена.

– А ты не помнишь рецепт приготовления этого отвара? – спросила я.

– Помню. Он брал полуторалитровую эмалированную кастрюлю, клал туда разрезанный на кусочки сухой корень хрена, приблизительно 200 грамм. Именно сухой, так как свежий сильно горчит. Потом заливал хрен холодной ключевой водой. Доводил все до кипения, затем 45 минут томил под крышкой. Полученный отвар он принимал по столовой ложке три раза в день. Этим старинным рецептом поделился с ним венгерский офицер во время его службы в царской гвардии. Выйдя на заслуженный отдых, он регулярно пил этот отвар, укрепляющий сердечную мышцу. И если бы не тоска Александра Федоровича по покойной супруге, которая постоянно ему мерещилась, он был бы жив до сих пор, как я думаю, – задумчиво произнесла Виктория.

– Где сейчас встретишь такую любовь? – вздохнула я.

Вика перевела свой взгляд на Евгения, их взоры пересеклись, и между ними проскочила искра страсти. Мы с Машей деликатно удалились в свои спальни.